Текст книги "Ошибка генерала Жукова"

Автор книги: Илья Мощанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Генерал Гальдер 4 декабря в разговоре с начальником штаба группы армий «Центр» генералом Грейфенбергом заметил, что «если генерал-фельдмаршал фон Бок считает, что нет никаких шансов нанести противнику большие потери в ходе наступления северо-западнее Москвы, ему предоставляется право прекратить наступательные действия» [30]30
  Гальдер Ф.Военный дневник. Т. 3, кн. 2, с. 95.


[Закрыть].

5 декабря командование группы армий «Центр» приступило к работе по планированию отхода ударных группировок на выгодные для обороны участки местности. Наметив новые рубежи обороны, оно проинформирвало о них командующих объединениями. Отход предусматривалось совершить в течение двух ночей, а точка отсчета – 6 декабря. Однако приступить к его выполнению можно было только после соответствующего приказа фюрера [31]31
  Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4, s. 601.


[Закрыть]. На следующий день Гитлер дал свое принципиальное согласие на отход войск группы армий «Центр» и занятие ими нового рубежа в интересах «сокращения линии фронта», но потребовал предварительно «подготовить этот новый рубеж, отрыть стрелковые окопы, установить печи и т. д.» [32]32
  Гальдер Ф.Военный дневник. Т. 3, кн. 2, с. 99.


[Закрыть].

Стало быть, начавшееся к этому времени контрнаступление советских войск у Верховного главнокомандующего вермахта никакого беспокойства не вызвало. Видимо, не последнюю роль в этом сыграли выводы из оценки обстановки, сделанные отделом сухопутных войск Восточного фронта германского штаба еще 4 декабря. Из них вытекало, что «противник перед фронтом группы „Центр“ в настоящее время не способен вести контрнаступление без подхода значительных резервов» [33]33
  Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4, s. 600.


[Закрыть].

Генерал-фельдмаршал фон Бок к исходу 5 декабря дал разрешение 2-й танковой армии отойти на рубеж рек Шат и Дон. К тому времени части 4-й армии уже отошли на исходные позиции, за реку Нара, не выдержав контрудара войск 33-й армии. В тот период командование группы армий «Центр» планировало сначала отразить, как им казалось, местные контратаки противника, а затем, без особого воздействия с его стороны, совершить тактическую перегруппировку, провести доукомплектование, пополнить запасы продовольствия, горючего и боеприпасов, организовать отдых личного состава и другие мероприятия по подготовке новых операций [34]34
  Ibid. s.s. 600, 602, 603.


[Закрыть].

Итак, в начале декабря на западном стратегическом направлении в составе трех советских фронтов находился почти 41 % соединений сухопутных войск, здесь же было сосредоточено почти 40 % танков, около 32 % орудий и минометов от общего количества в действующей армии [35]35
  Разгром немецко-фашистских войск под Москвой. М., 1964, с. 194.


[Закрыть]. Несмотря на это, соотношение сил и средств, за исключением боевых самолетов, оставалось неблагоприятным для советской стороны. Серьезную озабоченность у командования фронтов вызывало и то, что степень боевой готовности большинства резервных соединений была ниже минимального уровня. К тому же им в значительных размерах не хватало оружия, боеприпасов, имущества связи, инженерных средств, транспорта и т. д.

Однако сама обстановка настоятельно диктовала необходимость перехода советских войск к решительным наступательным действиям. Только так можно было разрядить стратегическую напряженность под Москвой.

Только вперед!

Контрнаступление советских вооруженных сил под Москвой стало важнейшим событием в зимней кампании 1941–1942 годов. Как уже говорилось, оно осуществлялось войсками Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного (с 18 декабря 1941 года Брянского) фронтов в период с 5 декабря 1941 года по 7 января 1942 года.

В соответствии с оперативными задачами, решаемыми войсками во время контрнаступления и фактическим ходом событий, эту единую операцию стратегического значения можно разделить на пять крупных фронтовых наступательных операций: Клинско-Солнечногорскую наступательную операцию войск правого крыла Западного фронта (6–25.12.1941 г.); Калининскую наступательную операцию (5.12.1941 г. – 7.01.1942 г.); Тульскую контрнаступательную операцию войск левого крыла Западного фронта (6–17.12.1941 г.); Елецкую контрнаступательную операцию войск правого крыла Юго-Западного фронта (6–16.12.1941 г.) и Калужскую наступательную операцию войск левого крыла Западного фронта (18.12.1941 г. – 06.01.1942 г.). Кроме этого продолжалось развитие наступления на сухиничском направлении (18.12.41 г. – 05.01.42 г.), а также в течение всей операции проводили наступательные действия армии центра Западного фронта.

Не имея возможностей для детального разбора всех операций на ТВД, автор подходит к описанию контрнаступления под Москвой в первую очередь с хронологической точки зрения, пытаясь показать прежде всего диалектику совершенствования отечественной военной мысли.

Советское командование, готовя контрнаступление, стремилось сделать все возможное, чтобы скрыть от противника свои намерения. Планирование операций на фронтах осуществлял предельно ограниченный круг людей, а боевые документы к ним разрабатывал лично начальник штаба фронта. Командующих армиями предупредили, что с полученной ими директивой «о переходе в контрнаступление ознакомить только члена Военного совета и начальника штаба. Исполнителям давать распоряжения в части, их касающейся» [36]36
  ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2513, д. 213, л. 453, 454.


[Закрыть]. Запрещались и любые переговоры о предстоявшем контрнаступлении по техническим видам связи.

Однако полностью утаить столь крупномасштабную перегруппировку войск от противника, находясь в непосредственном соприкосновении с ним, маловероятно. Действительно, как свидетельствуют трофейные и иные документы, сведения, полученные германской стороной от агентурной, воздушной и других видов разведки, позволяли ей нарисовать сравнительно полную картину о положении Красной Армии и замысле ее командования. В донесениях отмечалось выдвижение крупных советских сил к северу и югу от Москвы. Но, несмотря на тревожный характер этих сообщений, адекватных оценок со стороны германского командования они не получили. Продолжая оставаться в плену собственных иллюзий, оно считало, что русские уже не в состоянии ввести в сражение значительные силы, а факт появления свежих частей под Москвой оно расценило как обычную перегруппировку войск с пассивных участков на активные для противодействия немецкому наступлению.

4 декабря фон Бок на одно из подобных донесений разведки отреагировал так: «…Боевые возможности противника не столь велики, чтобы он мог этими силами… начать в настоящее время большое контрнаступление» [37]37
  Рейнгардт К.Поворот под Москвой. М., 1980, с. 241.


[Закрыть].

Германское командование закрывало глаза на усилившееся сопротивление советских войск и возросшую их активность. Лишь усталостью своего личного состава, а главное – влиянием погодных условий (5–7 декабря морозы на ТВД достигали минус 25–30 градусов по Цельсию. – Примеч. авт.) объясняло оно то обстоятельство, что не выдерживавшие контрударов немецкие войска были отброшены под Яхромой, Кубинкой, Наро-Фоминском, Каширой, Тулой и на других участках.

Большие опасения продолжал вызывать у Ставки Калининский фронт. Еще 4 декабря, будучи на очередном докладе в Кремле у Сталина, исполняющий обязанности начальника Генштаба генерал-лейтенант А. М. Василевский получил указания в ночь на 5 декабря отправиться в штаб Калининского фронта, чтобы лично передать командующему фронтом директиву на переход в контрнаступление и разъяснить ему все требования по ней. В ночь на 5 декабря А. М. Василевский в сопровождении военного комиссара оперативного управления Генштаба бригадного комиссара И. Н. Рыжкова и некоторых офицеров ГШ прибыл в штаб Калининского фронта и там, на месте, передал командующему фронтом последние уточнения Ставки по переходу в контрнаступление (штаб фронта тогда находился в деревне Большое Кушалино, в 40 км северо-восточнее города Калинина. – Примеч. авт.).

На рассвете 5 декабря, вопреки всем прогнозам генерал-фельдмаршала фон Бока о невозможности перехода советских войск в большое контрнаступление, соединения левого крыла Калининского фронта, а в 14 часов – и правого фланга 5-й армии нанесли удары по врагу. Затем, подобно нарастающей снежной лавине, 6 декабря на него ринулись 1-я ударная, 10, 13, 20-я и 30-я армии; 7 декабря – соединения правого фланга и центра 16-й армии, а также оперативная группа Ф. Я. Костенко, а 8 декабря – левофланговые соединения 16-й армии, оперативная группа П. А. Белова, 3-я и 50-я армии. На калининском, клинском, солнечногорском, истринском, тульском и елецком направлениях развернулись ожесточенные сражения.

Вернемся к проблемам организации наступления. Небольшое количество средств артиллерийского усиления в армиях резко ограничивало возможности усиливать артиллерией стрелковые дивизии и бригады. Так, в 1-й ударной армии (ударные армии, появившиеся в конце 1941 года, создавались для выполнения особо ответственных боевых задач; начальствующий состав такой армии получал полуторный, а рядовой двойной оклад содержания, как это было установлено для гвардейских дивизий. – Примеч. авт.) имевшаяся артиллерия на 7 декабря распределялась следующим образом: 44-я стрелковая бригада была усилена 38 огмд и поддерживалась 2 и 3/701 пап РВГК; 56-я стрелковая бригада поддерживалась 2 и 3/701 пап РВГК; остальные соединения армии артиллерии усиления не имели.

В 16-й армии, располагавшей на момент перехода в контрнаступление наибольшим количеством артиллерийских средств, стрелковые соединения получили несколько большее артиллерийское усиление: группа Ф. Т. Ремизова (145-я танковая бригада с 282-м стрелковым полком) была усилена 523 пап и 37 огмд; 7-я гвардейская стрелковая дивизия – 28 огмд и 863 птап; 354-я стрелковая дивизия – 39 пап и 26 огмд; 8-я гвардейская стрелковая дивизия – 2 и 3/138 пап, 2/358 ап, 296 птап, 35 огмд, 2/14 гмп; 18-я стрелковая дивизия – 1/138 пап, 31 огмд; 9-я гвардейская стрелковая дивизия – 471 пап, 610 и 871 птап, 2, 16 и 17 огмд. Кроме того, наступление частей армии поддерживал 544-й гаубичный полк большой мощности, имевший 18 203-мм гаубиц из состава артиллерии Московской зоны обороны.

В стрелковых дивизиях создавались артиллерийские группы АПП (АПП – артиллерия поддержки пехоты. – Примеч. авт.) по числу стрелковых полков в составе 1–3 дивизионов. Так, в 8-й гвардейской стрелковой дивизии 16-й армии артиллерия распределялась по группам следующим образом: группа АПП 1075 сп – 2/857 ап, 3/138 пап, командир группы – командир 138 пап; группа АПП 1073 сп – 857 ап без 2-го и 3-го дивизионов, 2/138 пап, командир группы – командир 857 ап; группа АПП 1077 сп (полк второго эшелона дивизии) —3/857 ап. В 9-й гвардейской стрелковой дивизии этой же армии состав полковых групп был более сильным: группа АПП 40 сп – 159 ап, минометная рота 17 тбр; группа АПП 131 сп – 1 и 3/210 ran, минометный дивизион 9 гв. сд; группа АПП 36 сбр – 2/210 гап, 3/471 пап. Второй эшелон дивизии 258 сп при вводе в бой должен был поддерживаться одним дивизионом 159 ап.

Кроме групп артиллерийской поддержки пехоты в 9-й гвардейской дивизии была создана группа артиллерии дальнего действия в составе двух дивизионов 471 пап РГВК с задачей подавления артиллерии и резервов противника в полосе наступления дивизии.

Приданные стрелковым соединениям артиллерийские противотанковые полки в состав артиллерийских групп не включались и использовались для создания противотанковой обороны в глубине и закрепления достигнутых рубежей.

В дивизиях 10-й армии, наступавших по отдельным направлениям, артиллерийские группы АПП вообще не создавались, а вся дивизионная артиллерия побатарейно поддерживала батальоны и роты. Лишь в период боев за крупные населенные пункты артиллерия сводилась в группы АПП стрелковых полков по 2–3 батареи в каждой группе.

В армиях, как правило, артиллерийские группы не создавались, так как не было достаточных средств усиления, и имелись большие трудности в организации централизованного управления артиллерией, связанные с действиями войск на широком фронте. Только в особых случаях в ходе наступления образовывались группы АДД (артиллерия дальнего действия. – Примеч. авт.) в составе 1–2 пушечных или гаубичных полков РГВК. Они предназначались для борьбы с артиллерией противника и подавления его резервов и опорных пунктов в глубине. Обычно армейская группа АДД там, где она создавалась, поддерживала наступление одной из дивизий, наносившей главный удар. Так, в 20-й армии наступление 331-й стрелковой дивизии на Красную Поляну поддерживалось группой АДД в составе 517 пап РВГК и гвардейских минометных дивизионов.

Касаясь применения бронетанковых войск, особенно на начальном этапе контрнаступления, следует сказать, что применяли танки в основном в качестве средств непосредственной поддержки пехоты. При прорыве обороны танковые бригады и отдельные танковые батальоны придавались стрелковым соединениям и являлись средством непосредственной поддержки пехоты. Каждый стрелковый полк получал по 5–7 боевых машин. В резерве командира стрелковой дивизии оставалась небольшая группа танков и мотострелковый батальон танковой бригады.

Интересно знать, какой была реакция на происходившее у человека с феноменальной памятью, обладавшего к тому же неограниченной властью, вождя нации и Верховного главнокомандующего, если всего за два месяца до того он заявил всему миру, что противник на востоке разгромлен и больше никогда не поднимется? А Красная Армия не только поднялась, но и совершенно неожиданно нанесла такие сильные удары, что заставила отступать доселе непобедимые полчища Третьего рейха. Ответ на этот вопрос может дать директива Гитлера № 39 от 8 декабря 1941 года, В ней указывается: «Преждевременное наступление холодной зимы на Восточном фронте и возникшие в связи с этим затруднения в подвозе снабжения вынуждают немедленно прекратить все крупные наступательные операции и перейти к обороне. Порядок ведения этой обороны зависит от цели, которую она преследует, а именно:

а) удержать за собою районы, имеющие для противника важное оперативное и военно-хозяйственное значение;

б) дать войскам отдых и возможность произвести пополнение;

в) создать, таким образом, все необходимые предпосылки для возобновления крупных наступательных операций в 1942 г.» [38]38
  «Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР: Документы и материалы. М., 1967, с. 342.


[Закрыть]

Лишь группе армий «Юг» Гитлер в той же директиве приказывал «в течение зимы предпринять наступление с целью выхода на рубеж нижнего течения рек Дон и Донец» и «как можно быстрей захватить Севастополь» [39]39
  Там же, с. 343.


[Закрыть]. Так отреагировал фюрер на переход Красной Армии в контрнаступление. Анализ этих руководящих указаний позволяет выделить следующее.

Вопреки своим недавним декларациям типа «еще до начала зимы враг будет разгромлен», а также своеобразному вердикту вроде «противник уже никогда не поднимется», Гитлер на сей раз заявил, что во всех бедах вермахта под Москвой виновата холодная зима, которая, мол, к тому же наступила слишком рано. Однако в отношении погоды вся его аргументация – очень спорная. Несмотря на раннее начало зимы (6–7 октября уже начал выпадать снег. – Примеч. авт.), средняя температура в Подмосковье, и об этом свидетельствуют ежедневные оперсводки группы армий «Центр», держалась в ноябре на уровне минус 4–6 градусов по Цельсию. Наоборот, замерзшие болота, ручьи, мелкие речки вместе с неглубоким еще снежным покровом резко улучшили условия проходимости немецких танков и моторизованных частей, которые получили возможность, не увязая в грязи, действовать вне дорог, выходить на фланги и в тыл советских войск. Такие условия были близки к идеальным. Правда, с 5 по 7 декабря, когда ртутный столбик опускался до отметки минус 30–38 градусов, положение войск заметно ухудшилось. Но уже с 8-го числа температура поднялась до нулевой отметки. Следовательно, в мотивировке фюрера просматривается его желание скрыть правду о положении на советско-германском фронте, снять с себя ответственность за неподготовленность своих войск к действиям в зимних условиях, а главное – сохранить престиж безупречного политического и военного руководителя рейха.

Генерал-фельдмаршал фон Бок 9 декабря отдал приказ об оборудовании тыловой позиции группы армий «Центр» по рубежу Курск, Орел, Медынь, Гжатск, Ржев [40]40
  Рейнгардт К.Поворот под Москвой. М., 1980, с. 256.


[Закрыть]. Промежуточную позицию для 3-й и 4-й танковых групп, а также для левого фланга 9-й армии он наметил по линии Руза, Волоколамск, Старица. Что касается 4-й армии, то она, еще в конце октября подготовив оборону по рубежу рек Ока и Нара, чувствовала себя вполне комфортно.

Тем временем контрнаступление Красной Армии продолжало набирать темпы. Войска правого крыла Западного фронта, взаимодействуя с Калининским фронтом, наносили удары по клинско-солнечногорской и калининской группировкам врага, а смежные фланги Западного и Юго-Западного фронтов – по его 2-й танковой и 2-й полевой армиям.

Ранним морозным утром 6 декабря соединения 30-й армии генерал-майора Д. Д. Лелюшенко предприняли удар в направлении Рогачева и Клина. Так началась Клинско-Солнечногорская операция. Чтобы добиться внезапности атаки, артиллерийская подготовка не проводилась. Лишь батарея майора М. Н. Коротуна из 1-го дивизиона 14-го гвардейского минометного полка старшего лейтенанта В. Г. Беликова произвела залпы по гарнизонам противника в населенных пунктах в ближайшей тактической глубине. И тому и другому начальник артиллерии строго-настрого указал: боевые установки бесшумно вывести на огневые позиции еще затемно, связь с батареями установить заблаговременно, самим неотлучно находиться на наблюдательном пункте.

Огонь «катюш» явился полной неожиданностью для немецкой стороны. Воспользовавшись замешательством противника, передовые стрелковые батальоны ворвались в его ближайшие опорные пункты и довольно быстро овладели ими. Уже в первый день операции войска 30-й армии прорвали первую линию обороны 3-й танковой группы врага, а к исходу третьего дня продвинулись на 18 км, освободив Рогачево. 9 декабря передовые части армии, приближаясь с северо-востока, достигли подступов к Клину и завязали бои на его окраинах. Здесь немцы оказывали особенно упорное сопротивление. Дело в том, что Клин для них был единственным в этом районе узлом дорог, который связывал между собой соединения 3-й танковой группы, а кроме того – всю эту группу с тылом группы армий «Центр». Город «был необходим им и для обеспечения отвода войск с дмитровского и солнечногорского направлений. Но главным было то, что выход советских войск на ближние подступы к Клину создавал угрозу глубокого флангового удара по немецким войскам, действовавшим северо-западнее Москвы. Вот почему германскому командованию пришлось спешно усиливать свою клинскую группировку за счет переброски войск с других участков. Уже 7 декабря в район Клина начали перебрасываться части из шести танковых дивизий» [41]41
  Разгром немецко-фашистских войск под Москвой. С. 208.


[Закрыть]. Это обстоятельство привело к замедлению наступления 30-й армии, но зато другим войскам правого крыла Западного фронта облегчило ведение боевых действий.

И тем не менее темп наступления советских войск оставался еще очень низким: он составлял всего 1,5–4 км в сутки. Притом войска плохо учитывали состояние противника, в боевых порядках которого в то время было множество промежутков и свободных проходов по окрестным лесам и полям. Наступавшие соединения втягивались в бои за овладение опорными пунктами, поспешно создаваемыми немцами в населенных пунктах, узлах дорог и на господствовавших высотах, но, к сожалению, при этом они действовали крайне неумело. Даже те из них, что прекрасно проявили себя в оборонительных сражениях, не успели овладеть искусством ведения наступательного боя.

Так, части 9-й гвардейской стрелковой дивизии в течение 8 декабря трижды предпринимали попытку атаковать поселок Снегири на Волоколамском шоссе (11 км юго-западнее Истры), но трижды откатывались назад со значительными потерями, особенно среди командиров подразделений, которые шли впереди своих рот и взводов, как того требовали уставы. Причин неудачных действий было немало: один из командиров приданных дивизии бригад не умел оперативно управлять боем, другой – с опозданием вывел подразделения на рубеж атаки. Да и артиллерийская подготовка оказывалась малоэффективной. К тому же после ее окончания и перед началом атаки возникала большая пауза. За это время противник успевал прийти в себя и, ощетинившись орудиями вкопанных танков, противотанковыми пушками, пулеметами и автоматами, открывал огонь на поражение, расстреливая танки прямой наводкой, а пехоту – заставляя залегать. Главная же причина неудач в том, что дивизия стремилась выполнить поставленную задачу только ударом с фронта.

Критически осмыслив итоги дня, командир 9-й гвардейской стрелковой дивизии генерал А. П. Белобородов решил изменить тактику: с наступлением темноты совершить обходный маневр, выйти на Волоколамское шоссе с фланга и нанести удар по снегиревской группировке противника с тыла. А чтобы ввести немцев в заблуждение, главным силам дивизии он приказал продолжать демонстративные атаки с фронта. В состав обходящего отряда Белобородов выделил усиленный 252-й стрелковый полк под командованием подполковника М. А. Суханова.

В морозной тьме подразделения отряда медленно продвигались по снежной целине. Бойцы несли на плечах оружие, боеприпасы и все, что необходимо для боя. Шли молча, в полной тишине. И вдруг перед выходом на Волоколамское шоссе прогремели взрывы… Вскоре выяснилось, что отряд попал на минное поле. Несколько человек погибли. Движение остановилось. Каждый следующий шаг таил в себе смертельную опасность.

Но и топтаться на месте нельзя: рушился общий план боя, а с рассветом полк мог стать мишенью для вражеской артиллерии и других средств поражения. И тут из колонны вышел комиссар полка батальонный комиссар Д. С. Кондратенко и зашагал вперед, а вскоре от опушки леса миганием фонарика дал сигнал к движению. Цепочкой по одному, идя точно но следу комиссара, минное поле пересекли без потерь сотни людей – весь полк [42]42
  Патриот. Литературно-художественный, историко-публицистический альманах. М., 1991, Вып. 1, с. 313–314.


[Закрыть]. Да, такие люди, как Кондратенко, своим примером учили мужеству, самопожертвованию, умению выполнять боевые задачи. Они были всегда рядом, в одном строю, в одном окопе. С них брали пример молодые воины. Кстати, в мемуарах немецких ветеранов – участников битвы под Москвой можно встретить такие высказывания: «Неосознанно мы симпатизировали русским комиссарам и спрашивали: а где же наши политические вожди – зондерфюреры и „золотые фазаны“? Спрашивали, хотя и знали, что они отсиживаются в тылу» [43]43
  Steinhoff J.Deutsche im Zweiten Weltkrieg. Muenchen, 1989, s. 200.


[Закрыть].

А внезапное появление полка Суханова в тылу частей моторизованной дивизии СС «Рейх» вызвало среди немцев панику. Враг поспешно отступил, и 9 декабря поселок Снегири уже стал тылом гвардейцев, продолжавших наступать в сторону Истры.

К сожалению, тогда такие бои были не частым явлением. В действиях наступавших было слишком много недостатков. Проанализировав их, генерал армии Г. К. Жуков в «Директиве командующего войсками Западного фронта командующим армиями, командиру 1-го гвардейского кавалерийского корпуса от 9 декабря 1941 г. о недостатках в ведении наступления и преследовании противника» потребовал от всех командующих армиями категорически запретить ведение фронтальных боев. Он приказал шире применять обходы, а для этого формировать сильные ударные группы, которые во вражеском тылу должны уничтожать склады горючего и артиллерийскую тягу. Жуков приказывал гнать немцев днем и ночью, предусматривая, однако, меры по боевому обеспечению войск от возможных контратак [44]44
  ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2513, д. 87, л. 73–74.


[Закрыть]. К моменту отдачи этой директивы армии правого крыла Западного фронта, взаимодействуя с Калининским фронтом, продвинулись на глубину от 3–4 до 20 км в полосе протяженностью почти 290 км.

На калининском направлении контрнаступление развивалось еще медленнее. 29-я армия под командованием генерал-лейтенанта И. И. Масленникова вместо того, чтобы нанести один удар, предприняла наступление одновременно на трех участках фронта, к тому же удаленных один от другого на 7–8 км. Каждая из трех наступавших дивизий наносила удары на полуторакилометровом фронте. Атаковавшие части вклинились в оборону противника, но, простреливаемые его огнем с обоих флангов, вынуждены были остановиться. На следующий день немцы предприняли сильные контратаки и вновь оттеснили советские части на левый берег Волги. По существу, и к концу пятого дня боев соединения 29-й армии оставались на тех же рубежах, с которых они начали наступление. Реакция руководства фронта была незамедлительной – с 11 декабря 29-ю армию возглавил генерал В. И. Швецов. Наоборот, 31-я армия, командующим которой был генерал-майор В. А. Юшкевич, достигла успеха. Она захватила плацдармы на правом берегу Волги и к исходу 9 декабря продвинулась на 10–12 км, перерезав шоссе Калинин – Тургиново, и тем самым создала угрозу тылу группировки противника в Калинине.

Это обстоятельство, а также важное оперативное значение города, к тому же «большие запасы находившихся там материальных средств и значительное количество не готовых к вылету самолетов на его аэродроме» [45]45
  Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4, s. 608.


[Закрыть], заставили противника принять срочные меры по укреплению обороны Калинина. Командующий 9-й армией генерал А. Штраус снял с участка фронта западнее города две пехотные дивизии и поспешил перебросить их к юго-востоку от него. 10 декабря Штраус высказал мнение, что «линия фронта юго-восточнее Калинина, где бои уже перешагнули кульминационный пункт, может быть удержана» [46]46
  Рейнгардт К.Поворот под Москвой. M., 1980, с. 248.


[Закрыть]. Явно не верил германский генерал в серьезность намерений русских.

Но генерал-полковник И. С. Конев после своего демарша при подготовке контрнаступательной операции под Москвой оказался под пристальным контролем Ставки и Генштаба. Для того чтобы понять, под какой плотной опекой находился тогда командующий Калининским фронтом, автор приводит «Запись переговоров по прямому проводу И. В. Сталина с командующим Калининским фронтом И. С. Коневым» от 12 декабря 1941 года (ЦАМО РФ, ф.96 а, оп.2011, д.5, лл.202–203):

«Калининский фронт. У аппарата Конев.

Москва. У аппарата Сталин, Шапошников (к 12-му начальник Генштаба выздоровел и вышел на службу. – Примеч. авт.), Василевский. Действия вашей левой группы нас не удовлетворяют. Вместо того, чтобы навалиться всеми силами на противника и создать для себя решительный перевес, Вы… вводите в дело отдельные части, давая противнику изматывать их. Требуем от Вас, чтобы крохоборскую тактику заменили Вы тактикой действительного наступления.

Конев: Докладываю: все, что у меня было собрано, брошено в бой. Группировка наших войск состоит из пяти стрелковых дивизий, одной мотобригады, превращенной в дивизию, одной кавалерийской в составе 300 активных сабель. Танковые батальоны удалось собрать только в составе легких танков к исходу 10 декабря. Дело осложнила оттепель. Через р. Волгу тяжелые танки переправить не удается. Лично не удовлетворен командармом 31 Юшкевич. Приходится все время толкать и нажимать… Две стрелковые дивизии направлены для усиления. Сегодня к исходу сосредоточилась одна. Требуется на приведение в порядок – раздачу оружия, освоение оружия – два-три дня. Вторая дивизия – разгрузилось два эшелона.

Ваши указания поняты, приняты к исполнению. О противнике: противник, кроме обороняющихся 161 и 162 пд, подбросил частично 129 пд, один полк 110 пд. Сегодня в Чуприяновке уничтожили два батальона дивизий неустановленной нумерации. Кроме того, вчера авиация отмечала движение от Пушкино на Калинин до 800 машин. Все эти силы противника значительно потрепаны нашими действиями. Все контратаки врага успешно отбиваются. В боях захвачено пятьдесят орудий, из них восемь тяжелых – калибр 150 мм, 203 мм, 305 мм. Много другого имущества. Все.

Сталин. Какая последняя у Вас обстановка?

Конев. Сегодня овладели Марьино, Чуприяново. Идет бой за овладение Салыгино, Гришкино. В Гришкино ворвались наши танки. На участке Мозжарино – Гришкино до двух полков противника. В остальном без изменения. Все.

Сталин. Вопросов больше нет. Я думаю, что Вы поняли данные Вам установки. Действуйте смело и энергично. Все. До свидания.

Конев. Понял, все ясно, принято к исполнению, нажимаю вовсю.

Сталин. Все. До свидания».

Эти переговоры были закончены в 20.10, а на следующий день войска Калининского фронта вновь готовились ударить по противнику.

Однако основные события происходили на Западном фронте генерала армии Г. К. Жукова.

К исходу 11 декабря 1941 года, согласно «Докладу командующего войсками Западного фронта Верховному главнокомандующему об итогах контрнаступления войск фронта под Москвой за период с 6 по 10 декабря 1941 года», ситуация на Западном фронте была следующая:

30-я армия генерала Лелюшенко, преследуя 1 тд, 13 и 36 мд противника, окружила город Клин;

1-я ударная армия генерала Кузнецова, захватив город Яхрому, преследует отходящие 6, 7 тд и 23 пд противника и вышла на Ленинградское шоссе;

20-я армия генерала Власова, преследуя 2 тд и 106 пд противника, освободила город Солнечногорск;

16-я армия генерала Рокоссовского, преследуя 5, 10 и 11 тд, дивизию СС и 35 пд, освободила город Истру;

5-я армия генерала Говорова прорвала оборону 252, 87, 78 и 267 пд противника и развивает наступление в общем направлении на н/п Ново-Петровское и Руза;

50-я армия генерала Болдина, разбив северо-восточнее Тулы 3, 4 тд и полк СС «Великая Германия» (так в документе. – Примеч. авт.) противника, развивает наступление на юг, тесня и охватывая 296 пд противника;

1-й гв. кавкорпус генерала Белова, последовательно разбив 17 тд, 29 мд и 167 пд, преследует их остатки и захватил города Венев и Сталиногорск;

10-я армия генерала Голикова, отбрасывая на юго-запад части 18 тд, 10 и 5 мд, захватила город Михайлов и станцию Епифань.

После перехода в наступление, с 6 по 10.12.41 года, частями наших войск заняты и освобождены от немцев свыше 400 населенных пунктов.

С 6 по 10 декабря 1941 года захвачено: танков – 386, автомашин – 4317, мотоциклов – 704, орудий – 305, минометов – 101, пулеметов – 515, автоматов – 546. За этот же срок нашими войсками уничтожено, не считая уничтоженных авиацией: танков – 1434, автомашин – 5416, орудий – 575, минометов – 339, пулеметов – 87.

Потери немцев только по указанным выше армиям за это время составляли свыше 85 000 убитыми, но указывалось, что сведения эти неполные и предварительные, так как пока «в разгаре наступления» нет возможности подсчитать все трофеи.

Конечно, данные, приведенные автором по результатам анализа вышеупомянутого архивного документа, преувеличены. Да если бы враг в реальности потерял столько танков за 6 суток боев, панцерваффе вообще перестали бы существовать! Да и продвижение наших армий вперед шло очень нелегко, что было связано с разным уровнем подготовки немцами оборонительных сооружений, да и с рельефом местности, по которой шли советские войска.

Например, 20-я армия генерал-майора Власова уже с 3 декабря вела ожесточенные наступательные бои в районе Красной Поляны. При обороне этого населенного пункта вражеские войска широко использовали каменные и деревянные здания. Для разрушения оборонительных сооружений и уничтожения живой силы и огневых средств привлекались 517-й пушечный артиллерийский полк из состава армейской группы АДД и дивизионы реактивной артиллерии: 7-й – капитана В. З. Линенко и 15-й – капитана И. Г. Прокопова. Целями последних стали укрытия и огневые средства немцев за второй позицией. Залпы РС «внакладку» с огнем ствольной артиллерии подавили вражескую оборону. Кроме того, отдельные артиллерийские и минометные позиции противника по согласованию с начальником артиллерии Московской зоны обороны привлекался 524-й тяжелый гаубичный полк.