355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Илиас Меркури » Антилузер » Текст книги (страница 2)
Антилузер
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 00:27

Текст книги "Антилузер"


Автор книги: Илиас Меркури



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Мне что, возвращаться? Ладно, если я и вернусь, то, обещаю, буду пиздить мало или вовсе не буду. Пусть платят хорошую зарплату, и все. Блядь, постой, Виталик, они же будут тебе платить из ворованных. ТУПИК.

Хочу я или нет, если вернусь, буду косвенно причастен к всеобщему воровству. Но если не вернусь, не смогу ничего изменить. Вот наконец-то и мораль: еду изменять гнилой бизнес на благо Родины. Да, меня этот вариант устраивает. Где-то прочитал, что если повторять ложь 13 раз, она запоминается как правда. Ложь – наука будущего. Мне понравились слова молодого русского поэта:

 
Я проснулся в твоей лжи.
Я должен был проснуться в своей собственной.
 

Ночь не удалась – да и как заснуть! – решил позвонить Тушке.

– Миша, это Виталий, я, короче, согласен, только добавьте еще 200 тонн, и за полгода вперед рассчитайтесь, плюс кое-какие мелочи.

– Хорошо, а что за мелочи?

– Бытового характера.

– Понял, перезвоню.

Пока ждал ответа, мучился на тему: переборщил я или нет. Утром понял, что заснул, так и не дождавшись звонка. Наверно, это была какя-то лажа, поэтому и соскочили. К лучшему. Да, к лучшему. Точно к лучшему. Однозначно к лучшему.

Прошла неделя, и я, как обычно, в машине, по дороге на работу в Будапешт. Те же коллеги, тот же офис, дождь, рутина. Поглядывая на остальных роботов, думал про себя: «Если бы вы только знали, ЧТО мне предложили неделю назад!»

Звонок:

– Согласны.

– Кто это?

– Это Миша, Поль согласен, ждет тебя пятого в Москве.

– Погоди, а контракт, деньги, где жить?

– Все будет нормально, все решится пятого. Если квартиру хочешь выбрать сам, тогда поживешь временно в «Кемпински», недалеко от офиса.

То ли радоваться, то ли плакать, но я возвращаюсь!..

В офисе обычный режим, а я должен рассказать боссу о своем решении. Но как? Семь лет работы без особых проблем – и вдруг я ухожу, неудобно получается, мне нужен аргумент. И сто «Dewars».

Майкл, он же босс, всегда обедал с руководством в ресторанчике за углом, остальные 40 сотрудников – в столовке. За пять лет обедов в столовке я познал истинную европейскую демократию. Здесь в очереди не толкаются, не занимают с утра, не курят, не бухают, не обсуждают личную жизнь, не обсуждают политику, руководство, вообще ничего не обсуждают. Просто кушают ровно 45 минут – и все. Начальство появляется только к концу месяца, тоже стоит в общей очереди. В остальное время рядовой персонал считает, что, если боссы не едят – значит, работают. Мы-то все знали, что демократия им позволяет обедать за углом, среди своих, и молчали. Молчали и мечтали о том, что рано или поздно тоже станем набивать брюхо в приличном месте для среднего звена. В Европе должности и премии придуманы для тех, чьи заслуги перед компанией бесспорны, но никому не известны и, разумеется, полезны для всех. Корпоративная культура, кажется, называется. Последние два года я и сам мини-босс, заслужил секретаршу и право обедать за углом. Первый месяц, как полагается новичку, абсолютно один, потом ко мне присоединились такие же новички, но я никогда не обедал с боссом. Деловые ужины случались, конечно, но не обеды.

– Майкл, хочу с вами посоветоваться конфиденциально, если возможно.

– Конечно, Виталий, присоединяйся.

– Мне предложили работу на Родине, по профилю, с хорошими условиями, в компании «Компрессор».

– Наверное, ты не советуешься, а просто сообщаешь.

– Да, простите, компания и вы поддерживали меня все эти годы и помогали расти, но мне придется уехать. Предложение поступило от очень близкого мне человека.

Босс изменился в лице и, кажется, даже немного покраснел. Хороший он чувак, с ровной как линейка карьерой и обеспеченной старостью. Да, он покраснел и, посмотрев по сторонам, задал самый неожиданный вопрос:

– Надеюсь, ты с нашей компанией будешь поддерживать отношения? У нас с российскими партнерами вечно сложная ситуация, смогу ли я к тебе обращаться за помощью? Ты с нами проработал семь лет, и в случае запроса от «Компрессора», думаю, мы тебе напишем сильную рекомендацию. Кстати, какую должность тебе предложили?

– Генеральный директор московского представительства «Компрессор Ойл Лимитед».

– О-о-о, скоро ты будешь… как у вас таких называют? Олигархом!

Вот и европейская наивность с элементами зависти! Я не стал говорить ему, что чем громче должность в Москве, тем меньше ее значимость.

– Скорее всего, я останусь простым функционером и буду рад, если получится сотрудничать с вами и, если позволите, обращаться за советом.

Вышел из ресторана и почувствовал свободу, на миг даже Будапешт показался намного красивее. Решил не возвращаться в офис, а немного побродить. Вспомнил, как мы с женой и ребенком ходили по этой же улице и, несмотря на трудности, мечтали. Все вроде у нас получилось, но тогда ходили, мечтали и считали. Оба знали, что нам можно тратить примерно 50 долларов в день. Мы были намного беднее и намного счастливее. В этот день я один, мечтаю и считаю совершенно другие бабки, но я не счастлив, просто свободен.

– Люба, помоги.

– Что опять, передумал?

– Нет, мне нужно подготовиться к поездке, вечером возвращаюсь домой, подумай, пожалуйста, что с собой взять. Ты не хочешь поехать со мной?

Иногда полезные идеи приходят неожиданно. Идея о семейной путевке гениальна. Нескучно в полете, к тому же появлюсь как примерный западный семьянин, что полезно (особенно по той части, чтобы не загулял с первого дня), и бытовые вопросы решу быстрее.

– Не могу. Ты же все равно вернешься через неделю! А одежду подберу, чемодан только новый купи.

Не получилось, поеду один. Очередное испытание блудного нефтетрейдера.

Билет заказал туда-обратно с открытой датой и, разумеется, бизнес-класс. Я считаю, что, если вам больше тридцати пяти и вы летите эконом-классом в Москву, значит, вы неудачник. Правда, бизнес-класс «Аэрофлота» соответствует своему уровню только в цене билетов.

Сосед по креслу

Один болтун, сильно докучавший Аристотелю своим пустословием, спросил его:

– Я тебя не утомил?

Аристотель ответил:

– Нет, я не слушал.

Диоген Лаэртский

В аэропорт Будапешта приехал за три часа. Ходил так гордо, что моя корона поцарапала бы потолок, будь он чуть ниже. Первый раз стоял в очереди для избранных. Разумеется, позвонил Янкину и Кацнельсону. Перед первым стал выебываться, как у меня все прекрасно в жизни, а второму коротко сообщил время прилета. Миша, как полагается опытным жополизам, запланировал на вечер выход в ресторан с телками, а я переживал, что мой первый вечер пройдет в полном одиночестве.

– Меня Саша зовут.

Бородатый мужик так лихо вступил в беседу, что застал меня врасплох, и я от неожиданности брякнул:

– Миша.

Он и так не выходит из головы.

Колорита у мужика не отнять: круглые темные очки, свежеподстриженная бородка, кучерявые седые лохмы, рубашка (типа «мы носим бабочку») и тапочки, причем с логотипом какой-то финансовой группы.

– Простите. Виталий.

– По делам?

– Пока не знаю, возвращаюсь спустя девять лет, работу предложили. А вы?

– Не вы, а ты, или ты считаешь меня стариком?

– Ты так ты. Ты, Саша, в Москву по делам?

– Не очень. Я космополит, бизнес есть, время от времени надо смотреть, и, обратно, путешествовать по миру. Я так люблю, мне это нравится, могу себе позволить. Жена иногда грузит, но, блядь, я столько уже заработал – пусть тратит и не мешает отдыху. Я ей сказал, что, как только пересчитает наше бабло (женам слово НАШЕ надо громко говорить, помогает), может оставить себе половину и продолжать мастерить свои сумки. Она у меня самый модный дизайнер сумок, все звезды московского шоу-бизнеса в очередь встали, того и гляди, глаза друг другу повыцарапают, если без ее кошелок останутся.

Он произнес свою тираду не без торжества.

– Саш, извини, как-то цинично звучит.

– Цинично или нет, меня это устраивает. Ты в Москве и не такое услышишь. А куда едешь-то, старик? Сам женат?

– Да, и дочь взрослая, и с женой аккуратнее общаюсь.

– Значит, ты 100 лямов еще не заработал, у тебя долгий путь, старичок. А ты в какой теме?

– Нефть, экспорт.

– Интересно. У нас тоже нефтяные активы, ТПК знаешь? Но этим занимается мой партнер, ему нравится, когда его показывают по телевизору, берут интервью, и прочая хуйня. Слава богу, наш третий партнер сидит тихо и трудится, его фамилию знают все, но как он выглядит, не каждый в курсе. Вот молодец.

– Да, конечно, ваша компания в первой пятерке по всем параметрам.

– Да по хую, в какой, деньги идут и идут, прекратится кормушка – будем думать.

О-о-о, мамма миа, ну и стюардесса! Высокая блонда с балконом шестого размера уверенно подошла к нам и предложила напитки. Вот это я понимаю, продвижение товара! Взглядом таранит бородатого и с улыбкой ровно в два члена говорит:

– Александр, вам как всегда?

– Да-да, коньяка! Виталий, будешь? Кстати, это Виталий, мой новый нефтяной друг, а это Юля, самая приятная во всем «Аэрофлоте», да, милая?

– Спасибо вам огромное, Александр. Вам?

– Мне сто «Dewars» и колу, пожалуйста. Рад знакомству!

– Девять лет – это срок, много что изменилось. А ты и правда ни разу не приезжал все это время?

– Ну да, уехал – и с концами. По профессии врач, но в Венгрии работал нефтетрейдером. В начале меня наняли из-за знания русского, а потом постепенно карьера пошла вверх.

– Ты че, старик, жалеешь, что возвращаешься? Радоваться надо, молодец! Я-то сам искусствовед. Спасибо жене, что много тратила, и мне пришлось бросить науку. Я пытался убегать в Америку, к родным, но передумал.

– Передумал – это как?

– Меня таксист отговорил и четыре бабули из Брайтона. Представь себе, я, уже далеко не бедный, еду впервые к родным. Евреи имеют привычку держаться вместе. Родственники коллективно давили на психику, что я и мой бизнес-талант востребованы в США. Так вот, приезжаю в Нью-Йорк, сажусь в первое желтое такси. Запах напомнил общагу в институте, все вокруг липкое и грязное, везде фотографии голых телок. Арабская морда через пластиковое окошко улыбается и с ходу вопрошает с жутким акцентом (до того я считал, что плохо говорю на английском): «Вы откуда, мистер?» Ответил, что из России, хотел добавить про Москву, а он меня перебивает: «Я из Пакистана, мистер, работаю в городе уже пять лет, в Америке все плохо, здесь никого не любят и всех используют. И во всем виноваты евреи. Евреи все контролируют, и поэтому я в дерьме, работаю таксистом, а до этого мыл посуду!» Я всю дорогу делал вид, что упорно смотрю в окно и не участвую в беседе, а он упорно повторял: «Я прав, что во всем виноваты евреи, мистер?»

Я поддакиваю, лучше отвечать положительно, чем спорить с этим существом, а он не унимается: «Всюду евреи. Хочешь стать врачом в Америке, должен быть евреем, хочешь стать адвокатом – тоже. А мы с тобой, мистер, должны самую грязную работу делать. Я из-за них в дерьме».

Мне пришлось терпеть этот бред полтора часа, ты не представляешь, что это за испытание! На Брайтоне рассчитался с ним и выскочил из тачки со скоростью звука, пока он не увидел во мне Моисея. И че думаешь? Вижу через дорогу четырех бабулек, с платочками, все в черном, на скамейке у подъезда дома. Я даже тебе не буду говорить, что мне это напомнило, но суть в том, что лучше Москвы ничего нет. Все наши там зависли в восьмидесятых, а у нас тут уже XXI, а то и XXII век. Скажи, что может быть лучше, чем тусовать по миру с друзьями?

– Тусовать по миру с телками.

– Пробовали. Отстой, не годится. Год назад взяли с собой на Карибы двух моделей. Кастинг шел по принципу «глухонемая красотка, глубокая глотка». Но, прикинь, как только эти две твари оказались на яхте, тут же набухались и заговорили так, что одну я выкинул за борт, а сверху бросил спасательный круг – плыви, сука, до берега. Зато туземки прекрасные, и мы делаем благое дело, объединяем культуры. Например, в Непале у нас были телки из Индии, в Гренландии – из Канады. Ты трахал когда-нибудь индуску?

– Нет, спасибо, я не любитель экзотики, думаю, все женщины одинаковы, по крайней мере физиологически.

– Ты чего?! Ты что, хочешь сказать, что моя жена похожа на твою? А твоя на мою маму?! А твоя мама – на ту индуску из Непала?! Да, ты точно отсутствовал девять лет. Если хочешь, старик, скажу тебе: все бабы одинаковы, только кто-то из них моложе. Запретная слаще, а иноземная круче. Прикинь, мне в Непале сон приснился, будто я трахаюсь с Аллой Борисовной, в смысле с Пугачевой. Меня разбудили ребята, потому что я громко кричал; «Алла, нет, Алла, да, Алла, не надо!» Представляешь? Сон продолжается: сижу с женой в ресторане на Дмитровке, и вдруг заходит Алла и начинает с меня одежду снимать, а сама уже голая, рядом Филипп загадочно улыбается. Да-а-а… Не каждому такое пережить…

– Не дай бог…

– Это еще не все, старик, самое смешное, что примерно через месяц я и вправду сидел с женой на Дмитровке, и вдруг Алла зашла…

Я не заметил, как пришел момент соблюсти инструкции пристегнуть ремни и все такое, а это означало, что Родина уже близко.

Сашу с тех пор видел только в газетах и глянцевых журналах и каждый раз вспоминал историю с Пугачевой. Разумеется, никому не рассказал, кроме как близким, – жене, Кацнельсону, водителю Вадиму, Янкину и всем моим будущим любовницам.

Сверху Москва куда красивее, чем когда выходишь из самолета. Все кругом серое и мокрое. Даже погода поучаствовала в моей психологической обработке, чтобы жизнь малиной не казалась. Дальше пошли добрые пограничники, точнее пограничницы с оштукатуренной мордой, багаж, доблестная таможня, тоже бабы, а на улице таксо-маньяки и ожидающие. Насчитал человек восемь с табличкой ГОСПОДИН ПОПОВ. Пьяный (спасибо Саше) и уставший донельзя, встал в сторонку.

– Виталий Юрьевич?

– Да, это я.

– Меня зовут Вадим, я ваш водитель, меня отправил Михаил Аркадьевич.

– Чего?

– Ваш водитель, позвольте помочь.

– Слушай, Вадим, отвези меня до ближайшего метро, хочу прокатиться до центра, народ увидеть, вспомнить старое.

– Извините, не советую, вы можете столкнуться с ментами, в метро они особенные, иногда злые, и еще запах алкоголя. Простите, может быть, в следующий раз?

– Ничего, разберусь, буду тебя ждать у памятника Пушкину.

Из аэропорта до Речного вокзала на машине минут 20. Но каких!

– О-о-о, какая дорога хорошая!

Хотел похвалить городские власти, как тут же мы поймали яму, глубокую, незаметную, подлую, как в старые времена.

– Извините, Виталий Юрьевич.

– Почему ты извиняешься? Голосовал за мэра, что ли?

– Я не хожу на выборы, нет времени и желания, да и работы много. Пускай бабушки с дедами голосуют, им в кайф, когда их дурят, а мне что с этого? Как получал 45 тысяч, так и получаю, и больше ничего.

Как много можно узнать о человеке по одной фразе! Недоволен властью, но не готов отстаивать свои гражданские права, недоволен работой и отсутствием социального пакета, считает, что достоин лучшей участи, поклонник восьмичасового рабочего дня с двумя выходными, с презрением относится к старшему поколению, думая, что будет вечно молодым и тем не менее, кто-то этому дауну платит 45 штук!

Метро

Порядочный человек берет взятку в одном-единс-твенном случае: когда представляется случай.

Габриэль Лауб

Ой-ой-ой, здравствуй, метрополитен! Здесь кое-что изменилось. Мне очень понравился автомат для продажи проездных билетов. Причины две: во-первых, у кассы огромная очередь, а возле него никого, во-вторых, он выглядит так уродливо, что сразу понятно, что он made in Russia. 17 рублей – небольшие деньги, только у меня их не было. Бросил в обменник сотку евро и тут же получил рубли. Совсем забыл, что неприятности в Москве – это всего лишь вопрос времени, и не успел я повернуться, как меня окликнули:

– Документики имеются?

– Да, конечно.

Достаю паспорт и передаю сотруднику милиции небольшого роста с фуражкой больше его головы раза в четыре. Он в синтетической форме, помятой так сильно, что напоминает спортивную «Adidas» времен перестройки.

– М-да, придется вам пройти со мной до участка, Виталий Юрьевич.

– А почему? Не понимаю. Что не так?

– Помимо того, что вы в нетрезвом виде тут ходите, у меня ваш паспорт вызывает подозрение, уж очень новый он у вас, хотя тут написано, что получали давно.

– Я не понимаю, о чем вы, мне нужно позвонить своему водителю, меня просто давно не было в стране.

Поняв, что телефон забыл в машине, я стал намного вежливее.

– Вы не подскажете, откуда могу позвонить, я ведь имею право на звонок?

– Вам тут не США, давайте в участке разберемся.

– Может, вы меня отпустите? Обещаю, могу нассать на свой паспорт, лишь бы он выглядел более настоящим.

– Вы мне – что? Нахамили?

– Нет, извините, это из-за перелета, хотел сказать, может быть, как-нибудь решим это недоразумение по-иному?

– Ну-у-у, сами подумайте как, только быстрее, а то моя смена заканчивается.

Он передал мне паспорт, и я положил часть полученных рублей между страницами. Полет паспорта от моей руки и обратно длился меньше секунды. Копперфильд, сука!

– Аккуратнее, Виталий Юрьевич.

Оскорбленный, иду ко входу в метро с явным желанием не на паспорт поссать, а ему в рот. Животное, надо же такое сказать – аккуратнее! Ну что за идиот!

Раньше по эскалатору бежали те, кто справа, теперь несутся все, кругом реклама, все с мобильниками и айподами. Жду поезда и понимаю, что за первые два часа пребывания в стране успел напиться, вспотеть и столкнуться с государством в лице этого рахитика в фуражке. Папа мне говорил в детстве, что фуражка деформирует череп, но он не знал, что в лучшую сторону (в финансовом плане). В непонятных ситуациях выручает юмор. Но как только вошел в вагон, чувство юмора пропало мгновенно. В вагоне каждый третий был бухой. Не успел занять место, как меня толкнула старуха, да так, что я грохнулся на пол.

– Пить надо меньше…

– Иди на хуй, бабуль, тебе на тот свет скоро, а ты хочешь взять с собой и других!

– Хам!

За старуху заступились все, и трезвые, и бухие, и мне пришлось ретироваться в конец вагона. Пока уходил подальше от старой карги, услышал, как она вступила в беседу с окружающими, и они принялись дружно меня поносить на чем свет стоит.

Удрученный печальным опытом общения с обитателями подземки, выплевываюсь на улицу. Нет, метро явно не для меня. Стою у памятника Пушкину и боюсь куда-либо смотреть, тупо ожидая спасителя Вадика.

– Вы – Игорь? – с улыбкой обратилась ко мне баба средних лет с крашеными волосами. Один зуб золотой. Разве такое еще бывает?

– Нет. Не Игорь.

– Юра?

Это уже мужик какой-то в серых штанах «три четверти».

– Нет.

– Андрюх, привет!

– Я не Андрей.

Да, сегодня точно не мой день, какое-то глобальное издевательство. Ко всем неприятностям добавился мочевой пузырь. Еще немного, и по моему грязному костюму потечет моча. Справа остановился черный бумер, но не мой. С заднего сиденья вылезает мужик, мало понимающий, где он, явно нетрезвый, со сморщенной мордой. У него, по-видимому, болит живот. Ухватившись за столбик левой рукой, правой он нервно расстегивает ширинку. Достает из ширинки кусок розовой рубашки и крепко держит правой рукой. Пока он уверенно держал этот кусок ткани, внутренняя сторона брюк начала темнеть, и скоро возле ботинок набралась лужа. Он благополучно сам себя обоссал, стряхнув, спокойно застегнулся, сел в тачку и уехал. Всем было все равно, кто где ссыт, народ, непонятно чем озабоченный, идет мимо, не обращая внимания на происходящее, представитель власти чморит в это время какого-то молодого мажора на джипе. Мне не смешно, еще немного, и самому придется отливать при всех, хотя спасение рядом: городской туалет с названием «McDonald’s».

– Виталий Юрьевич…

Спаситель обнаружился, и моему счастью не было границ.

– Куда ты меня везешь, Вадим, я в туалет хочу!

– Зайдите в «McDonald’s», если невтерпеж, а так мне сказали, что у вас два варианта: Патриаршие Пруды или Таганка, компания арендовала обе квартиры, так что выбирать вам, они с мебелью, консьержем, трешки, полный фарш.

– Таганка.

Звонок. Достал мобильный с пола. На миг вспомнил мента из метро, и мне еще сильнее захотелось в сортир.

– Виталий, как ты, доехал? Давай вечером отметим твой приезд, как договаривались, в 20.30 на Петровке. Вадим знает где. Я девчонок заберу и приеду. Ты какую хату выбрал?

ЛюбоФФ

Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног, но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство.

Александр Пушкин

Я патриот, но… Жители большого города катаются по старым улочкам на машинах будущего с космической скоростью и не всегда с правами в кармане, строят дома, будто собираются жить вечно, и жрут, будто помрут завтра. Улицы Москвы совершенно безопасны, опасны только водители в пятницу и субботними вечерами. Извращенно люблю этот город за огромные здания и бесконечное строительство, за широкие улицы с бесконечными же пробками, за серое небо и утренний запах выхлопных газов, за справедливую милицию и особенно гаишника на углу Садового и Каретной, люблю мэра и его престарелых замов – политбюро столичного масштаба, пьяниц и бомжей, помогаю 20-летним «ветеранам Афганистана» на перекрестках, уважаю полезность труда парковщиков, с восхищением наблюдаю за морозостойкими проститутками на Ленинградке. Москва – это место, где провинциалы из Сибири принимают друг друга за элиту. Москва без москвичей, зоопарк без зрителя. Увидев коренного жителя, нужно срочно заносить его в Красную книгу как исчезающий вид. Люблю Большой театр с космическими постановками и баснословными ценами – национальную гордость каждого москвича и, в особенности, спекулянтов. Спасибо тебе, большой город, за стресс, он меня бодрит. Он способствует потреблению алкоголя, алкоголь освобождает разум. Разум подсказывает при этом, что если уж ты приехал сюда, чувак, сиди и терпи, за это тебе и платят. А то, что недополучаешь, отними. Столица России разложит любого человека на молекулы и соберет обратно в нужную для страны конфигурацию.

Каждый раз после очередной бутылки «Dewars» обвиняю себя в слабости. Я очень слабый, слабый и добрый. А после ста грамм я сильный и злой. Мистика алкаша.

Мне предложили квартиру на Патриках и еще одну на Таганке. На Патриарших, как мне кажется, правят темные силы. Темные силы и злые старики. Не мой формат. Еще этот засранный пруд, где кто-то катается на лодке, кто-то бросает бутылки, блюет, а остальные играют на площадке со своими детишками до первой травмы. Бдительные старухи (старики сидят дома и читают «МК») охотятся за очередным несчастным коммерсантом, который, вопреки отягчающим обстоятельствам, решил построить ресторан именно на том месте, где срут их внуки. Вот и дежурят по старой памяти, как при блокаде Ленинграда, внушая друг другу, что они были участниками Второй мировой. Ну и черт с ними, только им тогда было годика по два. Могли хотя бы похудеть немного, чтобы рожа побольше сморщилась для убедительности. Нет, они дружно стоят и ждут, когда бедные гастарбайтеры отвлекутся, и можно будет спиздить отбойный молоток и остановить буржуазный произвол. Булгаковскому дьяволу до сих пор хватает работенки!

Доехали до дома, типичное сталинское жилье с элементами роскоши. Вадим сказал, что в этом доме в основном жили генералы, теперь он практически весь сдается иностранцам, за исключением нескольких чиновничьих квартир. Даже министр тут живет, местный герой старушек. Придется жить одному, но как ломает! Мне не хватает внимания жены, бытовухи, ссор, безопасного и хорошо знакомого секса с оточенными до идеальных позами и гарантированным оргазмом. В такие моменты не думаешь о проблеме преждевременной эякуляции, об отсутствии прелюдии, все просто и незатейливо, как у шимпанзе.

– Здравствуйте-здравствуйте, меня зовут Елена Сергеевна, я тут убираюсь, а вы долго собираетесь здесь жить?

– От вас зависит.

На секунду задумался о том, как мне бороться с грязным бельем и носками. Выбрасывать? Большая часть помечена моими монограммами (идея жены). А что если она их пересчитывает? Эта домработница, хитрая стерва, полоумная баба, которую наняли мне в конторе, вероятно, начнет их пиздить и дарить своему ебарю из Люберец.

– Вадим, узнай, кто нанял Елену Сергеевну.

– Знаю только то, что она лет 10 работала в УПДК и она дальняя родственница Михаила.

Вот я лох, мне срочно нужен сейф, с ключом и кодом. Мне действительно стыдно, что мысли о жене переходят в грязные носки и домработницу, но разум сам диктует такую цепочку. Если бы Люба хоть раз прочитала эти мои мысли, мне бы пришел конец.

– Спасибо, забери меня в 20.00, поедем на Петровку.

Как снять стресс первого дня? Нажраться, напиться, с кем-нибудь потрахаться на халяву да заснуть.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю