Текст книги "Чистилище (СИ)"

Автор книги: Игорь Юдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Я что-то неважно себя чувствую! – буркнул он на её попытки его расшевелить и отвернулся от неё спиной, что естественно той в корне не понравилось.

Правда, на следующую ночь ему всё же пришлось исполнить свои прямые супружеские обязанности. Чтобы, так сказать, не возбудить ещё большие подозрения с её стороны, что он какой-то не он. Устав от его явного невнимания к себе с его стороны, та просто не вытерпела и, когда они уже улеглись спать, в очередной раз решила разобраться с наболевшей у неё проблемой одним махом. Засунув безапелляционно руку ему прямо в трусы, она схватила его мужское достоинство и, сжав его так, что он чуть не заорал, тихо прошипела:

– Если у тебя сейчас не встанет, ты у меня, дорогой, точно ляжешь опять туда, откуда только что выписался! Понял⁈

– Понял! – согласился с ней Макс, усиленно соображая что предпринять в этом случае чтобы не лишиться своего богатства.

– Только я ничего не могу с ним поделать, моя дорогая – разве сама не видишь⁈

– А раньше-то ведь мог! – заметила ему оскорблённая в лучших чувствах эта женщина.

– Так то было раньше, милая. Когда мне ещё по кумполу снарядом не засветили, – попытался он отшутиться.

– Я тебе сейчас сама по кумполу засвечу! – процедила разъярённо та, откидывая одеяло и доставая его испуганного вконец дружка из укромного некогда места на белый свет. Дальше события уже начали происходить по задуманному ей сценарию.

Вследствие последующих её манипуляций с его обалдевшим от подобного отношения к нему дружком, он уже, естественно, не удержался и залез на неё, к тому же так, что она начала извиваться под ним всем телом ужом и что есть мочи верещать, что передумала. Правда, это ей уже нисколечко не помогло, так как он уже полностью от охватившего вдруг его возбуждения просто сорвался с цепи и по полной принялся за неё, задрав ей ноги чуть ли не до самой головы. Та, в свою очередь, пришпиленная им, как распростёртая бабочка в одно место, уже просто беззащитно барахталась под ним, издавая то томные стоны, то животное поскуливание. Наконец, закончив свои дела, он легонько щёлкнул её рукой по самому мягкому у неё месту и ласково заявил:

– Ну вот и готово, милая, принимай работу! – и отправился в ванную…

Посмотрев ошарашенно ему вслед, Анна перевернулась на спину и с изумлением подумала: «И правда, его хорошо шандарахнуло, что совсем прямо другим человеком стал, скотина».

Выйдя из душа, Макс или Глеб, он пока ещё не определился, как к себе относиться, решил действовать дальше по принципу: если не можешь справиться с назревающими переменами в своей жизни – возглавь их. Поэтому и решил испортить её отношение к себе своим хамством по отношению к ней и пьяными дебошами. Надеясь, что уж после этого она точно решит расстаться с ним, как с ненужной обузой. Забравшись опять в кровать, он обнял её и, нагнувшись, шепнул ей на ушко.

– Милая, если ещё приспичит – обращайся, отработаю по полной программе!

Взглянув на него как на какое-то недоразумение в своей жизни, та двинула его локтем в живот и прошипела:

– Если ещё раз позволишь себе такое, я тебе всё твоё богатство отрежу, скотина!

– Ну тогда давай спать, сама теперь будешь о себе заботиться, так как это самое богатство мне дороже! – Заявил он и отвернулся от неё к стене.

– Ну ты и сволочь, Глеб! – произнесла та и вдруг неожиданно разрыдалась. Чего тот от этой сильной женщины и бой-бабы он явно не ожидал.

– Ты чего, Аннушка, да я дурак, не подумавши ляпнул, прости меня, ей-богу, с башкой ещё, видно, не всё в порядке, – сказал он и тут же начал жадно расцеловывать её сверху донизу. Окончилось это уже, как понятно, второй серией.

40 дней спустя. Тренировочный лагерь спецподразделения ГРУ – «Кедр».

За последние недели Макс уже полностью освоился в своей новой роли. Общаясь с людьми, которые его знали до этого, он получил представление о жизни Глеба, его интересах, увлечениях, истории и жизненной биографии. Просмотрев фотографии и прочитав все письма, доставшиеся ему по наследству вместе с личными вещами от Филатова, он стал уверенней. Уже никто не удивлялся, что он иногда не помнит тех или иных моментов своей жизни. Мало ли что может случиться у человека с памятью, главное, что он стал своим.

Постоянные тренировки снова отточили его мастерство в стрельбе и боевом самбо, восстановили силы и реакцию. Он снова стал машиной для убийства. Но главное, он стал Глебом Филатовым, во всяком случае, в глазах других людей. Но случилось кое-что ещё – он влюбился, или, что точнее, просто потерял голову.

Он искоса бросил взгляд на сидевшую напротив Ольгу Терёхину и тут же увёл его в сторону, не дай бог кто-либо заметит. Его влечение к ней было неразделённым, та ни в какую не замечала его чувств к своей персоне или делала вид, что не замечает. Всё это превратило его жизнь в последнее время в непереносимую пытку, но ничего поделать с этим к этому времени он так и не смог. Она была не просто лучшей подругой его жены Анны, она была её двоюродной сестрой.

Глеб совсем запутался в себе и не знал, что ему вообще дальше делать в связи с тем, сколько на него навалилось всяких уже обязательств и ответственности перед другими людьми в этом мире. Навязанная ему судьбой Анна – высокая, властная и просто стервозная женщина. В этом мире не только никак его не волновала, но и опутывала по рукам и ногам в данной ситуации. Он нисколечко её не любил, но избавиться и расстаться с ней тоже никак не мог. С одной стороны, она была их прямого начальника их развед школы генерала – Кулешова. Поэтому он даже не мог представить, как ему вообще завести разговор о разводе. Генерал был крутой мужик, и это могло для него кончиться очень плохо. Во-вторых, она его точно любила, правда, как-то по-своему, но всё же это была любовь, а не что-то иное – это он успел уже выяснить на своём личном опыте общения с ней, притом на самом близком и интимном. Поэтому он не знал, как с ней расстаться, ещё и поэтому. Единственный шанс был только в том что она сама захочет его бросить разочаровавшись в нём, но и это не помогло. От всего этого Глеб был просто в полном отчаянии.

Не выдержав, он снова посмотрел с тоской на Ольгу. Сегодня был, так сказать, выпускной вечер для их группы. Что-то вроде праздничного банкета в ресторанчике местного военного городка. И, может, у него будет больше шансов подобраться к её сердцу, оказавшись вместе за линией фронта. Подальше от так называемой жены и в особенности – от её папы.

Группа Томилина состояла из 16 человек. Закончив обучение, она сейчас в полном составе внимательно вслушивалась в свой приговор, а точнее, в выполнение той задачи, которую перед ней ставил начальник разведшколы – генерал Кулешов.

Выведя на экран изображение офицера германской армии, он сказал:

– Перед Вами первая Ваша цель – штурмбанфюрер Фридрих Гаппе, очень серьёзный и опасный противник, я Вам скажу. Генерал посмотрел на собравшихся в комнате офицеров.

– Везучий гад, три покушения на него окончились полным провалом. Все группы, засланные в Севастополь с этим заданием, уничтожены, теперь у нас надежда только на вас, – он развёл руками.

– Эта нацистская сволочь! – Генерал не стеснялся в выражениях.

– Всего за три года с момента своего назначения почти полностью раскрыл всю нашу агентурную сеть в городе и уничтожил четыре партизанских отряда. Именно эта гнида позволила украинским националистам во главе с Бурлаком вырезать практически всё русское население два года назад. Погибло более 200 тысяч человек. Я надеюсь, – Кулешов повернулся и посмотрел на Томилина.

– Вам удастся избавить мир от этой мрази вместе вот с этой бандеровской тварью. Генерал вывел на экран изображение сухощавого, долговязого человека в круглых очках. Одет он был в военную форму украинской повстанческой армии.

– Пётр Бурлак собственной персоной, предатель, садист и извращенец. Я думаю, что на руках у этого выродка крови намного побольше, чем даже у Гаппе.

– И третий объект Вашей миссии – вот эта обольстительная мадам!

На экране появилось изображение привлекательной, улыбающейся молодой женщины лет 35. Сделав паузу, чтобы все запомнили её облик, Кулешов язвительно заметил:

– Даяна Тищенко, мать её!

Минуту-другую генерал молчал, глядя с ненавистью на её изображение, после чего заметил:

– Пусть вас не смущает её ангельская внешность, по своей сути эта дамочка – само воплощение зла. Недаром её даже свои бандерлоги прозвали «Горгоной». На совести этой стервы – сотни замученных наших людей. Эта «вампирша» Кулешова, казалось, затрясло от злости – любит самолично пытать и допрашивать задержанных в «УСБ». Выкалывать глаза, обливать кипящим маслом, отрезать уши и другие, можно сказать, части тела. Количество людей, которых она замучила до смерти только пытками, трудно подсчитать – их десятки, а может, и сотни.

Генерал подошёл к столу и выпил полбутылки минералки прямо из бутылки, после чего холодно процедил:

– Вот эта адская троица и есть Ваши основные цели. К ним можете прикрепить всех их пособников по своему усмотрению – всех, кто виновен в геноциде и уничтожении наших сограждан.

– Сергей Александрович! – Генерал кивнул на Томилина.

– Уверил меня, что Вы самые лучшие специалисты, каких он только мог найти. Он говорит, что лучше Вас нет во всём спецназе ГРУ, – Кулешов пробежался взглядом по лицам всех 16 человек.

– А Вы что на это скажете, так ли это⁈

– Так точно, товарищ генерал! – гаркнули все разом.

– Ну что же, время покажет⁈ – Генерал повернулся к пульту, вывел на экран изображение карты Крымского побережья и ткнул указкой в точку на карте.

– Село «Малореченское», здесь Вас встретит наш связной и передаст в Ваше распоряжение три бронированных немецких военных джипа, а также пакет документов. По легенде, на первом этапе Вы – представители ревизионной комиссии из Симферополя, направленные для проверки состояния боеготовности войск округа и Севастопольского гарнизона. Данная комиссия была перехвачена партизанами и уничтожена ещё три дня назад у «Планерного». Из трёх попавших в плен офицеров Генштаба один согласился сотрудничать и предоставил ряд ценных сведений. Так что теперь они – это Вы!

Генерал тяжело вздохнул и вытер лоб платком.

– До места вас доставит подводная лодка, ну а дальше где-то миль 10 до берега – придётся добираться вплавь, используя подводное снаряжение. Так будет надёжней и безопасней. В самом городе в вашем распоряжении будет вся уцелевшая к этому моменту наша агентурная сеть. Точнее, то, что от неё осталось, а также партизанский отряд Тагирова, захвативший комиссию. На этом, товарищи, генерал встал.

– Считаю брифинг оконченным. Желаю всем вам удачи!

На следующий день группа Томилина уже поднималась на борт подводной лодки в Новороссийске.

Глава 3

В осином гнезде

Две недели спустя.

Заместитель начальника Севастопольского УСБ, а точнее, как его прозвали, «Гестапо», оберштурмбанфюрер Вильгельм Зайдлиц сидел за столом в своём кабинете и внимательно просматривал донесения своих агентов. Ничего такого, что могло бы привлечь его внимание, тот не нашёл. Зайдлиц откинулся в кресле и посмотрел на настенные часы. 12 часов – пора бы чего-нибудь перекусить, подумал он и уже собрался встать, когда противно затрезвонил телефон. Немного подумав над тем, стоит ли его брать, он всё-таки с неохотой протянул руку и поднял трубку.

– Господин оберштурмбанфюрер, к Вам господин Бурлак, – произнесла трубка голосом адъютанта.

– Пропусти, – недовольно буркнул он в неё и раздражённо повесил на аппарат.

«Какого чёрта ему ещё надо!» – подумал он, наблюдая, как в открывшуюся дверь проникает тщедушная фигура лидера «Украинских националистов» города. Подойдя к столу, тот плюхнулся на стул и, глядя на Зайдлица через огромные линзы очков, взволнованно произнёс:

– Это чёрт знает что, Вильгельм. Гаппе даже не захотел со мной разговаривать – послал к тебе, он, видите ли, занят. А у меня не просто дурные вести, – голос испуганного бандеровца задрожал, как натянутая струна.

– Это какой-то кошмар, последние четыре дня в городе творится полный беспредел!

– Убито шесть моих людей! – чуть ли не завизжал тот, словно это его режут.

– Шесть! – Он снял очки и вытер рукой стекающие струйки пота по щекам. Его начало трясти, дрожащим голосом он прошептал.

– Они убили моего Мыколу, моего мальчика – повесили, как паршивую собаку, в туалете ресторана. Он всхлипнул.

– За что, Вильгельм, ведь ему было всего 19. В чём он мог провиниться перед богом, чтобы с ним обошлись так. Он же был безобидный, как ягнёнок!

Зайдлиц поперхнулся коньяком, который только что запрокинул в рот. Откашлявшись, он посмотрел на посетителя, как на слабоумного.

– Ты это о чём, Петро⁈

– Твой безобидный, как ты говоришь, ягнёночек резал людей пачками. Насиловал их женщин, сжигал живьём их детей, обливая бензином, и, хохоча от радости, наблюдал, как они горят. Твоему сыну просто кто-то отомстил из обиженных родственников, и всё, подобное бывает, и от этого никто не застрахован!

– Что происходит, ты смеёшься надо мной, Вильгельм! – Бурлак, опёршись руками о стол, наклонился вперёд и, близоруко щурясь, зло процедил.

– Убито шесть моих людей, и их подстрелили профессиональные снайперы, а не обиженные какие-то родственники. – Ты знаешь, что сделали с Толяном – они по очереди отстрелили ему почти все части тела разрывными пулями. Они сделали из него окровавленный обрубок без рук и ног. Вот что они с ним сделали! Вскочив, Бурлак подошёл к окну и, ткнув в него куда-то пальцем, дико заорал.

– В городе объявилась целая банда профессиональных убийц, а вы тут сидите на своей заднице и в ус не дуете. Они нас скоро так всех перестреляют, как куропаток на охоте. Выговорившись, он подошёл к стулу и рухнул на него, обхватив голову руками.

– Надо срочно что-то делать, – простонал он, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Мы как мишени в тире. Двое из охраны Мыколы были зарезаны, как свиньи, прямо у дверей, и никто ничего так и не заметил, – бормотал он, всхлипывая.

Глядя на испуганного до смерти Бурлака, Зайдлиц плеснул себе ещё конька в рюмку, и выпив её подумал: «Чёрт, ещё пару таких рецидивов, и в городе начнётся паника. Этот дурак даже не догадывается, что, кроме его придурков, за это время уже убито и пять немецких офицеров. Это месть – русские решили ответить на геноцид».

В это время зазвонил опять телефон. Проклиная всех и всё, Зайдлиц поднял трубку.

– К вам журналистка из городской газеты, господин оберштурмбанфюрер.

– Какого… ей надо! Скажи, что я занят!

– Её направил к Вам сам Гаппе, просил посодействовать!

– Что!

– Ладно, пропусти, – Зайдлиц обессиленно откинулся в кресле.

«Дьявол бы их всех побрал, и Гаппе в том числе», – подумал он, наблюдая, как в кабинет входит симпатичная молодая женщина лет 30.

– Хелен Винтер, обозреватель криминальной хроники, – она протянула руку. Зайдлиц, нагнувшись и глядя на неё, как кролик на удава, чмокнул в протянутую ручку.

– Зайдлиц, что угодно, фрейлин⁈

– Немного информации, господин подполковник, об участившихся убийствах немецких офицеров и патриотов Украины. Ходят слухи, что в город пробрались русские диверсанты, – сказала она, мило улыбаясь.

Зайдлиц почувствовал, как по его щекам потекли ручейки пота.

– Ничего подобного, фрейлин! Люди всегда склонны распускать слухи. Это всего лишь криминальные разборки. Знаете, там карточные долги, кто-то перепил немного в ресторане, кто-то схватился там за нож, кто-то за пистолет – ну и понеслась карета по кочкам. Зайдлиц любил блеснуть знанием русских цитат.

– В общем, ничего такого, мы уже ведём расследование, скоро предоставим общественности все обстоятельства случившегося!

– Вы в этом уверены⁈ – заметила журналистка, что-то записывая в блокнот необычной антикварной ручкой, инструктированной серебром.

– Вполне, фрейлин!

– А хотите, я вам первой сообщу о результатах расследования, как только они будут получены! – Зайдлиц, приподнявшись, протянул ей свою визитку.

– Позвоните мне денька через три, обещаю – я вас не разочарую!

Взяв визитку, журналистка поднялась.

– Ну что же, я буду надеяться, господин подполковник!

– Я тоже, Хелен! – сказал он и протянул ей пропуск.

Протянув руку, девушка взялась за него пальцами и, мило улыбнувшись, выстрелила в лоб «Уэсбэшника» из ручки. Взглянув в последний момент с удивлением на неё, Задлиц рухнул лицом на стол и застыл в таком положении. Из-под его головы по столу начало разливаться кровавое пятно.

Сидевший до этого с отрешённым видом Бурлак оцепенело уставился на струящуюся по столу кровь. Очень медленно он приподнял голову и удивлённо уставился на стоящую напротив девушку.

– Что⁈ – прошептал испуганно он, еле шевеля губами.

– Ничего! Долг платежом красен, мразь! – произнесла Ольга Терёхина, а это была она, и всадила наконечник ручки прямо тому в глаз.

Бросив на стол карточку с надписью «Ты следующий», она открыла дверь и вышла в коридор. Посмотрев на сидевшего как ни в чём не бывало на своём месте адъютанта, она сказала:

– Господин подполковник просил его в ближайшее время не беспокоить, у него важный разговор. Кивнув головой, офицер продолжил читать газету. Стены кабинета были звуконепроницаемы. Подойдя к посту охраны, Ольга спокойно положила на стол пропуск и вышла на улицу. Там её ждала машина.

Через 20 минут она уже входила в конспиративную квартиру, где её с нетерпением ожидал Глеб Филатов. Сняв с неё плащ, он спросил:

– Ну как, удачно⁈

– Не совсем. Этот урод Габбе меня даже не захотел видеть, направил к своему заместителю. Везучий гад!

Ольга усмехнулась.

– Зато там оказался сам Бурлак, так что пришлось и его наконец отправить к сыночку. В общем, нет худа без добра!

Она посмотрела на Филатова.

– Так что, Глеб, нам надо отыскивать другой способ, как подобраться к этой нацистской мрази. Теперь из своей резиденции он выползет разве что на танке!

– Н-да! – Глеб расстроенно покачал головой.

Добраться до него теперь будет намного сложней… Чёрт бы его побрал! Он словно предчувствует опасность. Н-да!

– Ничего, доберёмся и до него, – Ольга изучающе посмотрела на Глеба.

– Ты лучше скажи, зачем ты отстрелил бандеровцу все конечности, а не просто пристрелил его? Томилину твоя самодеятельность может очень не понравиться. Две-три лишних секунды на месте существенно увеличивают риск провала.

– Смерть – иногда не самое лучшее лекарство, иногда и жизнь может оказаться страшнее! Глеб усмехнулся.

– Пусть теперь поживёт в таком виде, авось призадумается!

– Знаешь, Глеб, я не замечала раньше за тобой садистских наклонностей, после того как ты вернулся оттуда. – Терёхина показала глазами вверх. – Ты словно изменился, ты уже не тот Глеб Филатов, которого я когда-то знала. Она достала сигарету и, прикурив её, подошла к окну. За которым сплошным потоком хлестали струи дождя, словно пытаясь смыть с них следы свершившихся за день человеческих трагедий и преступлений. Повернувшись к нему, она повторила:

– Да, ты не тот!

Глеб промолчал, в его памяти всплыла картина из другого мира. Вот они достают из братской могилы тела погребённых там людей и цепенеют от ужаса увиденного, когда понимают, что у всех из них вырезаны те или иные органы. Причём, как показала потом экспертиза, ещё при жизни. Просто кто-то из так называемых борцов за свободу и независимость «Незалежной» посчитал продажу чужих органов неплохим бизнесом для себя. Бросив искоса взгляд на стоящую рядом Ольгу, он с горечью произнёс:

– Может, я уже и не тот, но я не садист! – Он горько усмехнулся.

– Ты просто не представляешь, что может произойти в будущем, если эти уроды добьются своего и получат абсолютную власть. Остановить их, – Глеб усмехнулся.

– Можно только одним способом: показать, что их ожидает. После чего добавил:

– И как можно наглядней!

Посмотрев на него, Ольга хмыкнула и начала одевать плащ.

– Ну ладно, Филатов, мне пора – сказала она, направляясь к двери.

– Оль, подожди! – произнёс просительно Глеб, подходя к ней.

– Ну что тебе ещё!' – спросила она, поворачиваясь к нему.

– Вот! – Глеб вынул руку из кармана, на ладони лежал маленький дамский пистолет с перламутровой декоративной рукояткой.

– Что это! – она удивлённо посмотрела на него.

– Браунинг, специально для тебя приобрёл на чёрном рынке.

– Да… Ну и зачем мне эта детская игрушка⁈ – Она рассмеялась.

– У меня есть кое-что посерьёзней!

– Я подумал, что тебе понравится, – Глеб стушевался.

– К тому же это далеко не игрушка, с пяти метров она уложит любого. Вдруг пригодится, и спрятать его проще, – Глеб протянул пистолет.

– Считай это моим подарком на твой день рождения!

– Ты что, Филатов! До него ещё три месяца, – заметила она, беря пистолет.

– Хотя спасибо, у меня дома целая коллекция подобных игрушек. Посмотрев на него, она улыбнулась и взялась рукой за ручку двери.

Глеб стоял и смотрел на неё, в ней нравилось ему всё – каждая часть её, каждое движение, каждый её взгляд. Её улыбка, её смех – как она смотрит, как говорит, как сердится, как двигается. От её вида у него замирало сердце, от её голоса куда-то терялась голова. Она была создана для него, она была тем, что ни за какие деньги нельзя было купить – она была всем!

– Оль! – прошептал Глеб, дотрагиваясь до её плеча рукой.

– Что⁈ – спросила та, не поворачиваясь, держась всё также рукой за ручку.

– Может, останешься, ну хоть на немного, у меня есть хорошее вино – кто знает, что уготовит завтрашний день.

Обернувшись, Ольга, прищурившись, внимательно посмотрела ему в глаза.

– Ты опять за своё, Филатов!

– Я же уже сказала тебе и не раз. Анна – моя подруга, ты что, хочешь поссорить меня с ней⁈

Глеб отвёл взгляд.

– Прости, ничего с собой поделать не могу. Я только о тебе и думаю – можешь меня убить, но это так. А Анна – с Анной я думаю, разведусь по возвращению.

Он поднял голову и взглянул на неё.

– У меня нет больше к ней ничего, никаких чувств. Я совсем не могу её вспомнить, она мне, поверь, совсем чужой человек.

Глеб подошёл к столу и, плеснув в бокал вина, выпил его большими глотками. Опустившись на стул, он пробормотал:

– Я совсем не знаю, что мне делать, совсем!

– Н-да, Филатов! – Тебя твоё путешествие туда, видимо, сильно изменило. Раньше ты меня вообще не замечал, а тут на тебе – любовь у него проснулась.

Она рассмеялась и, взяв его лицо в ладони, пристально посмотрела ему в глаза.

– Н-да, Глебушка, ты и правда стал другим!

Скинув плащ, она прошла назад в комнату. Сев в кресло и закинув ногу на ногу, она, задумчиво посмотрев на истуканом застывшего у порога Глеба, язвительно заметила:

– Ну и ты что там застыл столбом⁈ Давай что ли ухаживай за своей принцессой!

Глядя, как тот ускоренными темпами сервирует стол, выставляя на него, как она уже поняла, заранее приготовленные блюда, Ольга горько усмехнулась. Когда-то, кажется, целую вечность назад, когда она ещё училась вместе с ним в военном училище, она была увлечена им. Но он тогда даже на неё не смотрел – он выбрал Анну. При своей, с первого взгляда ничем непривлекательной внешности, та пользовалась просто бешеной популярностью у представителей мужского пола. От кавалеров у неё просто не было отбоя, да и как им не быть при таком-то папе. Хотя она готова была признать, Анна и без папы обладала каким-то особым магнетизмом, сводящим просто мужиков с ума. Она умела жить, умела создать такую обстановку вокруг себя, что просто захватывало дух – от неё исходила какая-то особая божественная энергия или что более точно – колдовство.

Она просто одурманивала людей одним своим появлением. Её взгляд гипнотизировал, её голос очаровывал. Когда она пела, все вокруг впадали в попросту транс. Она увела тогда у неё Глеба, теперь она уведёт его у неё, и будь что будет. Все эти годы, улыбаясь ей, она её ненавидела. За эти годы Анна растеряла свой дар, свою силу, а она, наоборот, приобрела. Обретённая эстрадная слава и последующий образ жизни сделали Анну напыщенной, стервозной и невыносимой. Со временем её дурные капризы уже перешли все границы, а постоянные пьяные оргии довели до полной деградации не только тело, но и душу. А Ольга стала за это время поистине мастером перевоплощения. Она могла сыграть любую роль, кого угодно и где угодно. Неудивительно, что Глеб стал избегать Анну и шарахаться от неё, как от кошмара во сне, и обратил внимание на меня, подумала она со злорадством в душе.

– Ну вот, у меня всё готово! – заметил Глеб, устанавливая на столе подсвечник. При свете горящих свечей стены комнаты наполнились красно-голубым свечением, придавая ей некий магический ореол. Сев в кресло напротив неё, он разлил коньяк по бокалам и, протянув ей один из них, тихо произнёс: «За тебя, Оль!»

– За меня, так за меня! – сказала она, отправляя коньяк по назначению. Вытерев губы платком, она спросила: '

– Ну а теперь то что, Чудотворец⁈

– Что⁈ – словно недопонимая, спросил Глеб.

– Что делать то будем⁈

Глеб смутился, отведя взгляд в сторону, – он пробормотал:

– Ну не знаю, я просто без тебя больше жить не могу!

– Да ну! – Ольга заразительно рассмеялась, после чего заметила. – Ты мне тут битый час объяснялся в своих чувствах, а теперь что – не знаешь, что делать⁈

– Почему же⁈ – произнёс он, чувствуя, как кровь волнами устремилась к лицу. Встав, он подошёл к магнитофону и вставил в него диск. По комнате разлилась музыка, напоминающая ту, которая исполнялась «Нирваной» в его мире.

Подойдя к Ольге, он хрипло произнёс:

– Иди ко мне!

Встав с кресла, та сделала пару шагов к нему и сказала, посмотрев на него насмешливо:

– Так что ли⁈

– Так! – прошептал он и, подняв её на руки, понёс к кровати.

– Ну и что дальше делать-то будем, милый⁈ – поинтересовалась она опять, взирая с интересом на то как он пытается избавиться от лишней на себе одежды.

– Сейчас! – буркнул он, наконец закончив это сложное дело и сразу же полез на неё.

Ольгу разобрал смех.

– Ты что⁈ – произнёс он, не понимая, в чём дело.

– Это ты что! – вытирая слёзы от раздирающего её смеха, сказала она.

– Так и собираешься обслуживать меня в пиджаке и носках!

Посмотрев на себя, тот сконфуженно начал снимать с себя остатки одежды, закончив с ними, он взглянул на неё и на всякий случай поинтересовался:

– Так пойдёт⁈

– Вполне, милый! Вот теперь ты почти похож на Казанову – только про одну деталь своей одежды вроде забыл. Вдруг то, что у тебя там, прячется, окажется мелковато для меня! – саркастически заметила она, ехидно наблюдая за ним.

– Давай, давай, покажи мне его. А то я прям места себе не нахожу!

Уже чувствуя, что она над ним просто издевается, Глеб нехотя скинул с себя на этот раз всё и язвительно поинтересовался.

– Так теперь годится⁈.

– Теперь да, – заметила изумлённо она, чувствуя как у неё внизу живота начинает разливается тепло.

Подойдя к ней, он присел на кровать, улыбнулся и, сказав: «Расслабься», резким рывком перевернул её на живот.

– Ты чего! – от неожиданности испуганно пискнула та.

– Да ничего, просто, когда ты не даешь своих советов, ты мне больше нравишься! – заметил он, раздвигая ей ноги и пристраиваясь к ней сзади.

Ещё через мгновение его руки, начали нагло гулять по её телу заглядывая в самые интересные для него места. Затем спустились вниз и, погладив и потискав всё что там только нашли напоследок заглянули уже и в спрятавшийся там от всех любопытных глаз ларчик. Ольга, загнутая раком, с тихим гневом молча наблюдала за его поползновениями. Когда же в неё начал без всякого стука залазить его вконец озабоченный гость, нагло прорываясь внутрь, она слабо пискнула и попыталась безуспешно ухватить его рукой за одно место. Заметив это, Глеб загнал его ей так, что у неё тут же перехватило дыхание, и она, заскулив, забилась под ним, то с тихим повизгиванием, то издавая громкие протяжные всхлипы и стоны. Наконец, закончив над ней свою экзекуцию, он оставил её в покое и рухнул, довольно сопя, рядом.

– «Ну, сволочь», – подумала она про себя, – я тебе это припомню, хотя сама была очень довольна произошедшим, так как давно не испытывала ничего подобного. Просто она предпочитала это дело немного по другому сценарию, а не так, когда её обрабатывают, как какую-нибудь финтифлюшку.

– Ты когда последний раз прикасался своими ручонками к красивой женщине, Казанова! – поинтересовалась она, ехидно, накидывая на себя халат.

– Давно! – буркнул тот, глядя на неё влюбленным взглядом.

– Интересно пляшут кони. А что, Аннушка тебе уже совсем не даёт⁈ – заметила она язвительно.

– Я же сказал уже, не лежит у меня к ней сердце после контузии, как будто она мне чужая!

– И что в результате этого ты напрочь забыл, как надо обращаться с женщиной в постели⁈ – заметила она с сарказмом.

– Прости, Оль, правда не знаю, что на меня нашло! – произнёс он виновато, подходя к ней и обнимая её.

– Зато я знаю! – зарядила она со всей силы ему ладонью по щеке. – В следующий раз будешь вести себя как эгоистичная скотина – будешь сам ублажать своё озабоченное естество своей собственной ручкой, понял!

– Прости меня, Оль! Бес видимо попутал.

– Тогда молись в следующий раз! – засмеялась она и поцеловала его.

– На первый раз прощаю, но это твой последний шанс для тебя! Взглянув искоса на него, она добавила.

– Ну что, пойдём посмотрим, как ты используешь его!

Глава 4

Провокация

Неделю спустя. Секретная правительственная резиденция Евросоюза – Германия.

Вильгельм Россель, прежде чем открыть дверь в конференц-зал, где собрались руководители всех стран, входивших к этому моменту в состав «НАТО», а также его союзники, на некоторое время словно застыл во времени. Минуту, другую он стоял как прикованный, держась рукой за дверную ручку и собираясь с мыслями. После того как шесть лет назад в «США» вспыхнула гражданская война за отделение и независимость входивших в неё штатов, роль мирового лидера и гегемона всех народов перешла к Германии.

Видеть осточертевшие лица людей, которые сейчас находились за этой дверью, его совсем не прельщало. Но с недавних пор от этих людей стало зависеть очень многое, в том числе и судьба самого «Евросоюза» в некоторых вопросах. Всё это порядком угнетало Росселя с того самого момента, как он был выбран канцлером Германии, а затем председателем Евросоюза и НАТО.

Прокляв в очередной раз всё более вновь расползающуюся по всему миру химеру коммунистической идеологии, он рывком распахнул дверь. Как только он вошёл, раздались разрозненные возгласы приветствия среди собравшихся.

Махнув в ответ рукой, Россель прошёл к своему креслу во главе стола. Упершись руками о его край, он устало произнёс:

– Садитесь, господа!

Дождавшись, когда все снова уселись на свои места, он, обежав холодным взглядом лица присутствующих, язвительно заметил: