Текст книги "Как убивали «Спартак»"

Автор книги: Игорь Рабинер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Когда – то, в первой половине 1990-х, автор этой книги был завсегдатаем Тарасовки, пользовавшимся определенными привилегиями: например, первое эксклюзивное интервью после назначения в 1994-м главным тренером сборной Романцев дал именно мне. Забавно, что от многочисленных коллег мы тогда спрятались в… туалете здания на Лужнецкой набережной, где находится офис РФС.

Для разрыва отношений оказалось достаточно пары критических фраз. Стоило после поражения в Лиге чемпионов – 1994 от киевского «Динамо» задаться вопросом, почему Романцев, зная о дисквалификации Никифорова и Онопко, не опробовал в предыдущей встрече первенства (а отрыв от ближайшего соперника в России составлял 10 очков, так что никакого риска не было) новую связку центральных защитников, как путь в команду мне оказался заказан. «Рабинера за километр к Тарасовке не подпускать!» – передали мне слова Романцева, как водится, через третьи руки.

И так в ту пору поступали с каждым журналистом, неравнодушным к «Спартаку», но желавшим не льстить руководству клуба, а размышлять, как сделать команду лучше. Романцеву были нужны только «ручные» репортеры. Остальных он подпускал к себе только до того момента, пока они не начинали мыслить по – своему.

Пройдет много лет, и в интервью в еженедельнике «Собеседник» Олег Иванович вдруг уделит целый абзац моей скромной персоне. И хотя говорят, что любое упоминание в прессе, кроме некролога, это реклама, мне стало несколько не по себе.

«В „Спорт – экспрессе“ работает такой парень – Игорь Рабинер, – скажет тренер. – Каких только глупостей он обо мне не пишет! А знаете, с чего все началось? И никто не знает. Был такой случай. Тарасовка накануне Лиги чемпионов. Мы провели пресс – конференцию с 14 до 15 часов. Множество журналистов. Я им говорю: „Ребята, до четырех часов у нас тихий час. А после этого игроки выйдут, и у вас будет 60 минут на общение с ними. Только в спальный корпус, пожалуйста, не заходите“. Нормальное, по – моему, решение. Все все поняли. Оказывается, не все. Захожу в корпус, смотрю, по третьему этажу Рабинер идет. Я говорю: „Ты что здесь делаешь? “ Он: „Да знаете… да я тут хотел…“ Я ему: „Да мы же только что договорились. Ну неужели нельзя еще 30 минут подождать? “ Он: „Да – да, все понял“. Спускаюсь на кухню, а он уже там! Я в еще большем недоумении: „Ты что делаешь?! Сюда тебя, извини, никто не приглашал“. И что он после этого начал обо мне писать! А в чем я не прав? Всего – навсего выгнал его из столовой».

Я читал – и не верил собственным глазам. Историю эту Олег Иванович выдумал от начала до конца. Да, как – то раз в 1993 году он попросил не беспокоить игроков в тихий час (и имел на это полное право) – все же остальное, о чем «вспоминал» Романцев, было то ли плодом больного воображения, то ли сознательной попыткой оклеветать неудобного репортера. После того не инцидента даже, а крохотного эпизода все в наших отношениях было гладко еще более года – и испортилось лишь после матча в Киеве. База и обеды не имели к тому никакого отношения. И если Олег Иванович полагает, что мотивом моей критики в его адрес стало «изгнание из столовой» (которого никогда не было), то, видимо, он сам руководствуется в своих отношениях с людьми подобными материями вселенского масштаба. И не предполагает, что бывают другие причины. Куда более важные.

Обедать тренер тогда еще приглашал журналистов сам. С учетом того, что работать в Тарасовке нам нередко приходилось подолгу, такой подход выглядел цивилизованным и человеческим. И ни к чему, по нашему разумению, не обязывал. Олег Иванович же, видимо, считал, что Спартаковским Обедом облагодетельствует репортеров до такой степени, что людям, испытавшим божественный вкус тарасовской кухни, критиковать «Спартак» и лично главного тренера даже в голову не придет.

После моего конфликта с Романцевым он сам и некоторые другие клубные работники столько раз укоризненно вспоминали эти несчастные обеды, что с тех пор питаться на базах футбольных клубов, даже в полуобморочном от голода состоянии, я зарекся. Далеко не все, конечно, так мелочны, как Олег Иванович, но случай со «Спартаком» меня научил: если что случится – тебе вспомнят все, что было, и даже чего не было.

Еще недолго после конфликта я питал иллюзии, что это – временное. Думал: в конце концов мы же верим, хоть и по – разному, в одного, спартаковского бога! И однажды, казалось, примирение произошло. Уезжая в начале 1996-го на несколько лет в Америку, я оказался на каком – то футбольном банкете в Доме журналистов. За одним из столиков сидели Романцев и Вячеслав Колосков. Я подошел, рассказал о своем предстоящем отъезде и сказал: «Хочу, Олег Иванович, чтобы мы расстались, не держа друг на друга зла». Романцев согласился, и мы скрепили, как мне казалось, примирение рукопожатием.

Увы, степень злопамятства Олега Ивановича я недооценил. Как только в 1999-м, уже вернувшись, я вновь за что – то его в газете пожурил – отношения вновь были прекращены. Теперь уже навсегда.

С каждым годом черный список Романцева, становившегося все более нетерпимым, ширился. Поначалу просматривалась даже определенная логика. С тренером разругались все журналисты из разных изданий, которые регулярно общались с Романцевым и навещали «Спартак» в начале 1990-х. В пору репортерского ученичества, когда мы только добывали информацию, брали интервью и – абсолютно искренне! – восхищались командой и ее тренером, за которых к тому же в большинстве своем еще и болели, нам раскрывали объятия. Как только начали робко, а потом все смелее высказывать свое мнение и оно не всегда оказывалось созвучным романцевскому – тут же стали в Тарасовке персонами нон – грата. Это стало уроком на всю жизнь. Уроком, которому в начале 1990-х меня учил великий журналист Лев Иванович Филатов, – не сокращать дистанцию с объектами творчества, потому что если такое сближение и добавит информированности, то объективности и свободы в оценке событий и людей лишит. Я слушал Филатова, в кунцевскую квартиру которого ходил весь 1990 год, кивал, действительно верил, что буду делать именно по – филатовски. Но попробуй удержаться в 17—18 лет, чтобы не сблизиться с людьми, за которых только что переживал как обычный болельщик! Да и, став репортером, «переживать не перестал».

Только со временем я понял, насколько прав Филатов, учивший меня умению держать дистанцию. Понял, как всегда и бывает, на собственных ошибках.

Многим памятна история, которая приключилась с НТВ после материала Василия Уткина в «Футбольном клубе» о поражении от «Кошице». Достаточно было показать, как тысячи спартаковских же болельщиков скандировали: «Романцев – вон!», чтобы навлечь на телеканал репрессии.

Коллективные письма футболистов, использование административного ресурса, чтобы принудить к молчанию неугодных журналистов, бойкоты всей прессы после одного сугубо индивидуального выступления – все это ведь тоже Романцев. Не говоря уже о многолетнем отказе от посещения послематчевых пресс – конференций (обязательных, между прочим, и его регулярные неявки обошлись клубу в кругленькую сумму), что сам тренер однажды после выездной игры, расслабившись, прокомментировал так: в Москве, дескать, есть несколько физиономий, которые только и ждут, чтобы вытащить из – под стола какой – нибудь пасквиль или провокационный вопрос.

В марте 2000 года «Спартак» с «Локомотивом» закончили свой матч нулевой ничьей, и я задал Романцеву вполне невинный вопрос: «В прошлом году вы дважды обыграли „Локомотив“ со счетом 3:0, теперь – сделали ничью. В чем-то прибавил соперник или ваша команда в каких – то компонентах сыграла слабее? » Дальнейшее лишило автора дара речи. Романцев потрепал меня по голове, быстро произнес: «Ах ты, мой умненький!» – и устремился в сторону раздевалки.

История эта стала едва ли не темой для анекдота. Как и многие другие.

Вот телекадр из смешанной зоны в Казани после матча 2003 года «Рубин» – «Спартак». «Олег Иванович, можно несколько вопросов для канала НТВ+? » – поинтересовался коллега. «Обязательно!» – с редкостным дружелюбием ответил Романцев. И, не сбавляя шага, направился к автобусу.

Вот ситуация после товарищеского матча Белоруссия – Россия. Репортер «Спорт – экспресса» Владимир Юрин подходит к Романцеву, в одиночестве курящему у автобуса: «Не ответите на пару вопросов об игре? » Олег Иванович вспыхивает: «Вы что, не видите, я с доктором разговариваю!» Никакого доктора в пределах метров двухсот нет и в помине…

Вот эпизод после матча сочинской «Жемчужины» и «Спартака» во второй половине 1990-х. Красно – белые взяли в свой чартер корреспондента «Спорт – экспресса» Михаила Пукшанского, которому после матча надо продиктовать отчет «в номер». Мобильных телефонов тогда не было, приходилось искать на стадионе единственный стационарный и с боем отбивать его у других страждущих. Продиктовав текст, Пукшанский пулей вылетает из подтрибунного помещения, чтобы успеть в спартаковский автобус, который повезет команду в аэропорт. Автобус в эту секунду как раз начинает движение. Журналист бежит наперерез и что есть силы машет рукой Романцеву, который сидит на переднем сиденье. Главный тренер, очевидно, думая о чем-то своем, высоком, сердечно машет в ответ. Автобус тем временем набирает ход и мчится в аэропорт…

Это все истории из реальной жизни, но дошло и до того, что о Романцеве, как о Чапаеве или Штирлице, сложили настоящий анекдот. Было это на стыке веков, когда пресс – конференции после матчей «Спартака» посещал исключительно помощник Олега Ивановича Вячеслав Грозный. Так вот, заканчивается матч, журналисты приходят на пресс – конференцию – и вдруг на ней появляется… Романцев. Все в шоке. Тренер берет слово: «Извините, Грозный заболел…»

– Из-за неявок Романцева на пресс – конференции «Спартак» потерял 90 тысяч швейцарских франков в Лиге чемпионов – 2002/03 и 300 тысяч рублей в чемпионате России, – рассказывал Червиченко сразу после отставки главного тренера. – Раньше эти деньги выплачивал клуб, но раз уж мы решили жить по контракту, все выплаты будут подсчитаны и Олегу Ивановичу будет выставлен счет. Потеряли мы и в имидже, причем этот ущерб, к сожалению, деньгами не измеришь.

Ну, про имидж Андрею Владимировичу слишком много рассуждать, наверное, не стоило бы. Но, в сущности, он прав. Много историй о поведении Романцева на международной арене можно вспоминать. Как, например, после переноса декабрьского матча Кубка УЕФА «Спартак» – «Лидс» из Москвы в Софию (в заснеженной столице к матчу не было готово ни одно поле, а стадионы более южных российских городов клуб заявить не подумал) тренер – президент на полном серьезе объявил о всеевропейском заговоре против «Спартака». Ничем иным, как паранойей, объяснить это было нельзя. Впрочем…

Неадекватность, которой с каждым годом становилось все больше, появилась у Романцева не просто так.

Январь 2001 года. Анонсированная заранее пресс – конференция главного тренера «Спартака» на Кубке чемпионов стран СНГ. Услышать Романцева к этому моменту стало большой редкостью, так что на «прессуху» стянулось много журналистского люда со всего бывшего Союза.

Спустя несколько секунд они перестали верить своим ушам. Точно так же, как и телезрители. Повтор исторической пресс – конференции через пару недель по многочисленным просьбам показали по телеканалу ТВЦ.

«Грановский перебегает этого – как его? – Роберто Карлоса».

«Монахов все хавает на лету!»

«Мукунку? Как я могу его не взять? Ну он же хоро – о – оший…»

Еще Олег Иванович никак не мог вспомнить, кто в предыдущем чемпионате занял второе место, твердо заверял, что в этом году будет построен спартаковский стадион (которого нет по сей день), а на новой тренировочной базе в Голицыне (также несуществующей) будет так душевно, что даже пруд там будет кишеть осетрами. На ловлю которых он, Романцев, репортеров с удовольствием приглашает.

Эти и десятки других фраз произносились голосом, не оставлявшим сомнений в том, что произошло. Романцев, возглавлявший в ту пору не только клуб, но и сборную (а значит, в какой-то мере являвшийся лицом страны), был вдребезги пьян. И если обычные болельщики, не имеющие допуска за кулисы, увиденному, мягко говоря, изумились, то для людей, близких к «Спартаку», никаких откровений эта пресс – конференция не явила. За исключением одного: что главный тренер уже не способен контролировать себя даже на публике.

Позже мне расскажут, что в тот день Романцев принял какие-то таблетки, несовместимые с алкоголем, но потом об этом забыл. Что и неудивительно: до пресс – конференции в «Олимпийском» было застолье с участием Вячеслава Колоскова и руководителей ФИФА и УЕФА, приехавших открывать Кубок Содружества. По свидетельству очевидцев, когда Романцев шел на встречу с журналистами, его уже изрядно «вело». Но отменять что – либо было уже поздно.

Вообще, на эту деликатную и типично российскую тему слишком много рассуждать не хотелось бы – если бы только не было известно, что применительно к Романцеву она существует давно и самым прямым образом влияет на ту самую адекватность, да и вообще на тренерский и человеческий уровень. Если уж я взялся рассуждать, что могло случиться с самым одаренным тренером своего поколения в нашей стране, – без разговора о пристрастии к зеленому змию, увы, не обойтись. Потому что иначе многое останется непонятным.

Один из коллег, поехавший в Тарасовку брать у Романцева интервью вскоре после неудачного для тренера чемпионата мира в Японии и Корее, вернулся слегка ошеломленным. На протяжении всего разговора, который проходил в 30 – градусную жару без кондиционера, тренер пил водку, запивал шампанским и не закусывал вообще ничем. Неудивительно, что содержание интервью потом вызвало и у журналистов, и у читателей множество вопросов.

Не раз доводилось слышать о том, как врачи «Спартака» в промежутке между обедом и вечерней тренировкой выступали в роли наркологов и при помощи капельницы выводили Романцева из невменяемого состояния, чтобы он успел прийти в себя и выйти на занятие (иногда не успевал). И о том еще, как перед матчем Лиги чемпионов – 2002 «Ливерпуль» – «Спартак», завершившемся со счетом 5:0 в пользу англичан, в VIP – ложу стадиона «Энфилд Роуд» к Червиченко подбежал сын Романцева со словами: «Папа просит водки, в противном случае он результат не гарантирует». Даже в 1996-м футболисты сборной рассказывали, что на чемпионате Европы Романцев почти не выходил из номера и общался с игроками посредством записок.

Зимой 2000 года произошла и вовсе уникальная история. Предыдущей осенью Романцев отчислил Илью Цымбаларя, и пути назад, казалось, одному из самых ярких игроков 1990-х нет. Команда улетела на сбор в Турцию без Ильи, и вдруг на следующий день Романцев позвонил игроку, попросил его срочно прилететь и «готовиться к работе». Цымбаларь полетел – как на крыльях. Но еще спустя сутки вернулся в Москву. «У нас с Романцевым в Турции состоялся разговор, но общего языка мы не нашли», – скупо сообщил он прессе. Но нашлись в клубе люди, которые – кулуарно, естественно, с просьбой на них не ссылаться – объяснили, что произошло. Цымбаларю, по их словам, тренер звонил, будучи… скажем так, не совсем в кондиции. И когда на следующий день увидел прилетевшего футболиста, несказанно удивился: что он, собственно, тут делает? И отправил восвояси – уже окончательно. Цымбаларь ушел в «Локомотив», в составе которого забил важнейший гол в финале Кубка России против ЦСКА…

Если не ошибаюсь, весной 1999-го я поехал в Ростов, где на нейтральном поле встречались «Жемчужина» и «Спартак». Перед игрой ни мне, ни кому – либо другому из журналистов не позволили зайти в пресс – центр. Милиционер, охранявший комнату от посягательств тех, кто там, в общем – то, и должен был находиться, отвечал на вопросы лаконично: «Совещание». Потом выяснилось: за пол – литрой там «совещались» Романцев и близкие к нему люди. Подобные истории доводилось слышать десятки раз, причем «совещания» проходили в самых разных и неожиданных местах – тех, где главному тренеру подсказывало вдохновение. Например, в судейской комнате. Арбитрам в этих случаях приходилось переодеваться где – нибудь еще. Не Вася Пупкин же, в конце концов, расслабляется – самый титулованный тренер страны. Даже и думать нельзя о том, чтобы такого человека попросить «очистить помещение»!

От всего этого и возникло и стало расти год от года четкое ощущение, что Романцев потерял одно из главных своих тренерских достоинств – нюх на игроков. Тот, что когда – то позволил ему разглядеть совсем не очевидный в ту пору дар в Кулькове, Карпине, Аленичеве, Писареве. Тот, что заставил одного из знаменитых футбольных писателей прошлого, покойного ныне Аркадия Галинского в первые годы романцевской работы написать: «Он, во – первых, очень хорошо понимает в игроках, почти безошибочен в их выборе, во – вторых, владеет мастерством репетитора, с помощью которого поддерживает и даже повышает мастерство игроков».

Зимой 2003 года на просмотр к Романцеву из тамбовского «Спартака» приехал юноша, которого звали Юра Жирков. В футбольных кругах о нем уже поговаривали. Мой приятель из «Московского комсомольца» Айдер Муждабаев, регулярно наведывавшийся на свою родину в Тамбов, еще двумя годами ранее расписывал мне таланты Жиркова в красках. И, будучи болельщиком красно – белых, вздыхал: «Скорей бы его забрали в большой „Спартак“! Невозможно не увидеть, что это – будущая звезда!»

И вот Жирков приехал. И вышел на контрольный матч в сокольническом манеже против резервного состава. И здорово, рассказывают, сыграл и забил красивейший гол с угла штрафной в дальнюю «девятку». Свидетели говорят, что Владимир Федотов, просматривавший матч вместе с Романцевым, тут же сказал: «Надо брать».

Но главному тренеру молодой игрок отчего-то не приглянулся. Кое – кто из свидетелей утверждал, что и в тот день Романцев был «не в форме». Так это или нет, никто не знает. Зато все знают о другом: майским вечером 2005 года в городе Лиссабоне Юрий Жирков забил победный мяч ЦСКА в финале Кубка УЕФА.

Позже Романцев будет говорить, что Жиркова не взяли в «Спартак» из-за отсутствия загранпаспорта, а команде нужно было лететь на сбор. Аргумент по меньшей мере смешной: если в наши дни игрок нужен клубу, загранпаспорт ему оформляется за какие-то сутки.

Открывшаяся вдруг неспособность Романцева увидеть очевидный талант заслуживает быть названной персонально: «синдром Жиркова».

После этого утверждение Червиченко, что Романцев, увидев на тренировке новичка – македонца Мазнова, всплеснул руками: «Продавайте Титова, этот парень в десять раз сильнее!» (а через полгода и думать о Мазнове забыл), уже не кажется привычной для экс – президента «Спартака» гиперболой. От «позднего» Романцева ожидать можно было чего угодно.

Иностранный футбол Романцева не интересовал. Оттого и проходили через его команду десятки «пляжных» легионеров, а языкастым агентам и даже собственным помощникам, имевшим свою выгоду, не составляло труда убедить главного тренера, что какой – нибудь нигериец Фло котируется у себя на родине на уровне капитана сборной Окочи. Пару недель спустя Романцев понимал, что облапошен, – и брал новых. В поздний период он не считал нужным окружать себя информированными людьми, которые могли бы оградить его от всей этой околесицы. Ему в какой-то момент стали нужны рядом не профессионалы, а приятная лично ему компания. Замкнутая в своем мирке до степени, невозможной в современном футбольном мире.

Отставка из «Спартака» не заставила Олега Ивановича изменить своим привычкам. За недолгий период работы в «Сатурне» он успел произвести такое неизгладимое впечатление на игроков, что истории о Романцеве они рассказывали еще долго. Такую, например. Приехала подмосковная команда на матч в Ростов с одноименным, и весьма скромным, местным клубом. Главный тренер перед игрой выпил лишнего. Зашел в раздевалку, иронично посмотрел на футболистов и произнес: «Вы что, сюда выигрывать приехали? Да вы играть не умеете!» После такого «настроя» команда вышла на поле одеревеневшей и была разгромлена – 0: 4.

Во время разборов матчей «Сатурна» Романцев останавливал запись, начинал громко хохотать, а затем говорил игрокам в лицо: «Клоуны! Да где вас набрали? Я с такими смешными никогда не работал!»

Когда ближе к концу сезона – 2003 из «Сатурна» был внезапно уволен тренер Виталий Шевченко и назначен Романцев, у команды были хорошие шансы на медали: отставание от третьего и даже второго места составляло считанные очки. Но первый же матч на своем поле был проигран заурядному «Торпедо – Металлургу» – 0:3, и «Сатурн» начал рассыпаться на глазах. Итогом сезона стало шестое место.

Грустно, очень грустно все это. Потому что Романцевых много не бывает. И, с каждым годом все больше теряя его, мы не приобрели фигуру равноценного дарования взамен.

Грустно, потому что ни нюансы личных отношений, ни натужная работа тренера на чемпионате мира – 2002, ни кошмарные шесть поражений с разностью мячей 1—18 в групповом турнире Лиги чемпионов – 2002/03 никогда не затмят для меня целого фейерверка счастливых минут в последние полтора десятка лет. Минут настоящего футбола, которые подарил Романцев и его команды.

Не затмят невероятного победного «золотого» гола Шмарова со штрафного удара киевскому «Динамо» на последней минуте матча в Лужниках 1989 года.

Не затмят решающего послематчевого пенальти Мостового в ворота итальянского «Наполи» с Диего Марадоной в составе – тогда, 7 ноября 1990—го, несмотря на снежный буран и сразу три демонстрации в безумно политизированной Москве, в 100 – тысячных Лужниках яблоку негде было упасть.

Не затмят победных лужниковских же голов Титова и Цымбаларя «Реалу» осенью 1998-го – в самую горькую пору, после дефолта, когда у всей страны земля ушла из – под ног, а «Спартак» хотя бы небольшой ее части эту землю вернул. И голов Радченко и Шмарова на знаменитом стадионе «Реала» «Сантьяго Бернабеу» в 1991-м, которые вывели «Спартак» в полуфинал Кубка чемпионов, тоже не затмят.

Не затмят двух побед над «Ливерпулем» в 1992-м и еще двух – над «Аяксом» в 1998-м. И шести побед в шести матчах в групповом турнире Лиги чемпионов – 1995. И разгрома «Арсенала» во главе с Анри при 80 тысячах зрителей в девятиградусный мороз. И двух выходов нашей сборной в финальные стадии чемпионатов мира и Европы, и триумфа на «Сен-Дени» над французами, и даже трагедии вратаря Филимонова на последних секундах матча Россия – Украина, затолкавшего мяч в собственные ворота после навеса Шевченко. Трагедии в футболе ведь тоже бывают великими.

Спасибо вам за все это, Олег Иванович. Для целого поколения болельщиков вы стали богом. Пусть они не жили во времена футбольного «язычества», когда богов у нас было много, – именно вы в одиночку много лет держали флаг красивого футбола, когда у всех остальных в руках был голый флагшток. За одно это, за то, что страна в период, когда было не до зрелищ, не отвернулась от футбола, мы все, неравнодушные к этому не виду спорта, а образу жизни люди, должны быть признательны именно вам.

У каждого из нас есть прошлое, при воспоминании о котором начинает бешено колотиться сердце. То, что долго делало тебя счастливым. То, что, по твоему убеждению, должно продолжаться вечно.

Нет ничего труднее, чем перестать принимать прошлое за настоящее. И, избавившись от иллюзий, начать полноценно жить реальной жизнью.

Многие спартаковские болельщики верили, что сначала в «Сатурне», а затем в «Динамо» из пепла восстанет тот, «прежний» тренер – титан. Как в спартаковские времена любил говорить он сам: «Все думали, что лев умер, а он только прилег отдохнуть».

Не вышло. В обоих клубах периоды романцевского правления получились скоротечными, меньше чем по полсезона. Без какого – либо успеха.

«Динамо», правда, при Романцеве в конце сезона – 2004 чуть ожило, спаслось от первого в своей истории вылета из премьер – лиги и даже сыграло вничью с ЦСКА, лишив армейцев, казалось, уже гарантированного чемпионского звания. Но это оказалось не более чем временным всплеском. Как в «Сатурне», так и в «Динамо» Романцев не получил нужных ему футболистов, не нашел общего языка с руководителями – и клубы эти «по собственному желанию» покинул.

Больно и трудно, но, увы, необходимо понять: того, чемпионского Романцева, больше нет.

Его будущее – в тумане. К 52 годам большой тренер довел себя до такого состояния, что в ближайшее время, боюсь, вряд ли кто—то предложит ему работу, соответствующую прошлым достижениям. А другую работу Романцеву, убежден, не позволит принять его по—прежнему высочайшая самооценка. Не верите? Перечитайте его слова из интервью в феврале 2005 года: «Моя кандидатура на самом высоком уровне рассматривалась на должность главного тренера сборной Германии… Но заграница меня не привлекает».

Человек живет в мире иллюзий, и, когда читаешь такое, его становится просто жалко. Как и во время чемпионата мира – 2006, когда после победы сборной Австралии над японцами 3:1 Романцев сказал, что игра австралийцев (их возглавлял будущий тренер сборной России Гус Хиддинк) была «какой-то примитивной». Почему – то Олег Иванович не упомянул, что в 2002 году его сборная, со своей «творческой» игрой, Японии безвольно уступила, тогда как бравые парни из Австралии в последние десять минут, проигрывая 0:1, на 35 – градусной жаре ухитрились забить три гола. А на силовой футбол Хиддинк поставил вполне логично: техничных игроков у него в команде было немного, зато по весу и росту его команда на чемпионате занимала соответственно первое и третье место. Голландец, между прочим вышедший на чемпионат мира – 2006 из группы с командой, до того не участвовавшей в мировых первенствах 32 года, попросту исходил из того подбора футболистов, который оказался в его распоряжении. И не Романцеву в этой ситуации было его критиковать.

Когда Романцев шел в «Динамо», пресса мечтала о красивом, «закольцованном» сюжете: четверть века назад динамовец Бесков вытащил из пропасти «Спартак», а теперь спартаковец Романцев отдает «Динамо» долг.

Говоря о причинах его досрочного ухода из «Динамо», не стоит предполагать, будто это атмосфера извечных конкурентов «Спартака» отторгла Романцева. Никакой своей атмосферы в «Динамо» к тому времени давно не было. А наличие бывшего генерального директора «Спартака» Юрия Заварзина и других близких ему людей (в частности, пресс – атташе Александра Львова) во главе бело-голубых делало адаптацию Романцева в клубе максимально комфортной. Он пришел не к чужим, а к своим.

Романцев оказался чужим не в «Динамо». Он оказался, по крайней мере пока, чужим в футболе 2000-х. Регалии 1990-х превратили выдающегося тренера в памятник самому себе. Памятник тех времен, когда Романцев был сам себе хозяин и ни перед кем, ни за что не отвечал. В результате чего во многом и стал тем, кем стал.

А закончилось все печально: Романцев потерял к себе и своему многолетнему и заслуженному авторитету всяческое уважение. Прокрутка через «Спартак» 70 в большинстве своем бездарных новичков не могла состояться без согласия главного тренера. Ему, скажете, их навязывали? А теперь подумайте сами: как он, Романцев, мог позволить, чтобы ему беспрерывно навязывали какой-то нелепый зоопарк? Почему он безропотно, молча, терпел это несколько лет?

Секрет Полишинеля, что и потом, в «Сатурне» и «Динамо», по трансферным вопросам с ним не больно – то и советовались. Главный тренер лондонского «Челси» Жозе Моуринью как – то заметил, что если бы владелец клуба Роман Абрамович приобретал игроков, не считаясь с его мнением, «Челси» бы вылетел во второй дивизион, а если бы он, Моуринью, полез в финансовые вопросы, то «Челси» бы обанкротился. Боссы клуба относятся к тренеру так, как ставит себя сам тренер. Романцев, превратившись из президента и хозяина «Спартака» в наемного работника, поставить себя так и не смог. И это – еще одна причина его бед.

Что происходит с теми, кто стоит на месте, в разговоре со мной осенью 2004-го заметил тот же Моуринью: «Мне надо расти каждый день хотя бы потому, что, стоя на месте, можно продержаться максимум два года. Через пять лет такого простоя ты исчезнешь с тренерской сцены. Как и с любой сцены в жизни».

Нынешнего хозяина «Спартака» Леонида Федуна, бывало, упрекали за то, что вопрос о возвращении Романцева на пост главного тренера он не рассматривал. Осенью 2004-го в нашей беседе Федун, выразив уважение знаменитому тренеру, тактично заметил: мол, давайте понаблюдаем за успехами Олега Ивановича в «Динамо».

Федун – крупный бизнесмен, а такие люди не живут ностальгией. И хотя жизнь так и не доказала правильность выбора им Александра Старкова, правильность невыбора Романцева сомнению вряд ли подлежит. Теперь, полагаю, даже у сентиментальных спартаковских болельщиков.

«Работаю с таким же рвением, как в первый год в „Спартаке“», – обманывал себя Романцев в зимнем интервью 2005 года, будучи главным тренером «Динамо». Хотя казалось это правдой: все, кто приезжал в расположение бело-голубых, отмечали необычайную энергию и живость тренера. Точно так же отмечали ее и годом ранее на предсезонных сборах «Сатурна».

Этого оказалось недостаточно. «Можно лечь спать талантливым, а проснуться бездарным», – сказал кто—то из мудрых. Говорить так о Романцеве было бы, конечно, некорректно. Но эта сентенция отражает суть беды человека, которому наш футбол многим обязан. И которого Евгений Ловчев, один из самых знаменитых капитанов «Спартака», человек, который не испытывает к Олегу Ивановичу никаких личных симпатий, тем не менее после отставки назвал «спартаковским памятником».

А еще Романцев менялся вместе со временем. Он начинал в «Спартаке», когда всю страну сшиб с ног запах свободы, когда высшей ценностью для миллионов были не деньги (их тогда сдуло, как пыль), а правда – из телепрограммы «Взгляд», журнала «Огонек» или «Нового мира». Когда все млели от откровенности молодых и бесстрашных депутатов из «межрегиональной группы», шахматные битвы Каспарова с Карповым рассматривали как борьбу новой жизни со старой и восторгались речью с танка, произнесенной будущим президентом России во время путча.

Пройдут годы. Лица депутатов и тележурналистов заметно округлятся, шахматный гений из финансовых побуждений развалит свой мир на несколько королевств, а глава государства окружит себя сытыми придворными и начнет, покачиваясь на ветру, дирижировать оркестром.

С Романцевым, обласканным той же самой властью и системой в его звездные 1990-е (вспомните приход Бориса Ельцина в раздевалку после победы над «Фейеноордом» и помощь Национального фонда спорта), убежден, произошло то же самое. Талантливому тренеру ситуация не только в клубе, но и в национальном футболе и в стране позволила превратиться в неадекватного самодержца. У которого вовремя не оказалось ни сдерживающих факторов, ни противовесов.