Текст книги "Тайны античного мира"
Автор книги: Игорь Можейко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
ЗАБУДЬТЕ ГЕРОСТРАТА! ХРАМ АРТЕМИДЫ ЭФЕССКОЙ
Было такое чудо света – одно из семи. Оно называлось храмом Артемиды Эфесской. И каждый образованный эллин сказал бы вам, что этот храм пал жертвой маньяка – Герострата. Имя этого Герострата вошло не только в энциклопедии, но и в поговорки и выражения вроде «геростратово злодейство».
И все же в этой истории немало таинственного. Оказывается, Герострат никогда не сжигал храма, из-за которого стал таким знаменитым злодеем.
Но я бы сказал, что это скорее не тайна, а недоразумение.
От незнания.
Город Эфес и местность вокруг него назывались греческим полисом. Греция в основном и состояла из полисов – городов-государств.
Эфес лежал не в самой Греции, а на другом берегу моря, в Малой Азии. Теперь эта земля принадлежит Турции. Мимо него шли самые оживленные морские пути древности – из Египта до Херсонеса через все Средиземное и Черное моря.
Разбогатев на торговле, Эфес строил дворцы я храмы. Покровительницей города считалась богиня Артемида, и ее храм был главным храмом Эфеса. Правда, за тысячу лет существования города несчастному храму фатально не везло: то он сгорит, то его разрушит землетрясение. И неудивительно – ведь он был деревянным.
Наконец в IV веке до нашей эры эфесцы решили соорудить такой храм, которому ничто не будет страшно, и богиня останется довольна.
Строительство было настолько грандиозным, что жители Эфеса обратились в соседние города и страны с просьбой о помощи. Римский историк Плиний писал, что храм «окружали двадцать семь колонн, подаренных таким же количеством царей».
Правда, Плиний писал через много лет после этих событий, когда храма уже не существовало, он мог и ошибиться. Но наверняка известно, что некоторые соседи помогли Эфесу. В частности, большую сумму выделил Крез – богатейший царь Лидии.
После бурных обсуждений был принят проект архитектора Херсифрона. Он выбрал для строительства болотистый берег реки, чем вызвал сначала насмешки, а потом и уважение сограждан. И в самом деле, где лучше всего поставить тяжелое здание в сейсмически опасной местности? На болоте! Потому что болото погасит любые толчки. Храм будет плавать в жиже. Но как тогда сделать, чтобы он не утонул? И Херсифрон решил сначала выкопать глубокий котлован и набить его смесью шерсти и древесного угля. Получилась многометровая подушка.
Архитектор оказался прав. Храм спокойно пережил многие землетрясения и другие стихийные бедствия. Правда, не этот, а другой...
Строительство гигантского храма на болоте требовало необычных решений. Каждый день для архитектора был испытанием. Например, когда привезли колонны длиной пятнадцать метров и весом семьдесят тонн каждая, оказалось, что дотащить их до строительной площадки невозможно – мягкая почва не давала возможности ни одной повозке подъехать к храму. Тогда Херсифрон велел вбить втулки в торцы мраморных колонн, привязать к втулкам канаты, впрячь десятки быков и покатить колонны, как катки. И колонны, как валики, послушно покатились за быками.
Но доконала Херсифрона невзрачная, хоть и тяжелая балка, которую надо было уложить в порог храма. А она никак не желала. Архитектор бился над этой проблемой больше недели, пока богиня Артемида не пришла ему на помощь. Ночью, пока архитектор спал, балка сама опустилась на нужное место. Но Херсифрон этого не пережил. От переутомления великий зодчий скончался, и достраивали храм его сын и два других архитектора.
Наконец храм был завершен и сдан заказчикам.
Слава его была так велика, что тысячи паломников сходились к нему со всех концов тогдашнего Мира.
Храм простоял сто лет.
В 356 году до нашей эры это чудо античного мира погибло.
Жил-был человек по имени Герострат, который никак не мог прославиться. Ни в литературе, ни в бизнесе, ни в философии, ни в военном деле.
Может, его любимая девушка подзуживала, может быть, преследовала шизофрения, но, поломав голову над тем, как же прославиться, он решил сжечь храм Артемиды. Благо сделать это было нетрудно. Никому не приходило в голову, что кто-то захочет его сжечь, так что, наверное, вокруг него по ночам сторожей с колотушками не наблюдалось.
С другой стороны, деревянные балки, перекрытия, запасы сухого зерна и всяческих материальных ценностей в подвалах храма были замечательным горючим материалом. Ничего не требовалось – поднеси хворостину, и вспыхнет. Так и случилось.
В 356 году Герострат сделал свое черное дело и встретил пожарников воплем:
– Это я сделал!
Все кончилось бы тихо, если бы не желание горожан достойно наказать поджигателя.
Городской совет постановил: забыть его имя, никогда нигде не упоминать, чтобы главная цель Герострата – слава – его не коснулась своим позолоченным крылом.
Боги посмеялись над эфесцами. По всему миру люди рассказывали, какое наказание придумали поджигателю Герострату.
Имя его известно сегодня куда лучше имен строителей храма или царей, которые правили в соседних государствах. Забыли писателей и полководцев... А Герострата помнят.
А храм эфесцы решили построить заново и даже лучше, чем прежде.
Вот этот второй храм и стал чудом света.
Так что хоть в этом Герострат не смог торжествовать. Его злодейство привело лишь к рождению чуда, куда более значительного, чем прежний храм.
Строители на этот раз знали все, что придумал Херсифрон, и смогли пойти на шаг дальше.
Новый храм был гораздо больше предшественника: сто девять метров в длину, пятьдесят – в ширину. Здание окружали два ряда колонн, причем все колонны были резными – величайший скульптор Скопас вырезал на них сцены из мифов.
Географ Страбон писал в те годы: «После того как некий Герострат сжег храм, граждане воздвигли другой, более красивый, собрав для этого женские украшения, пожертвовав собственное имущество и продав колонны сгоревшего храма».
А вот некоторые завистники утверждали, что эфесцы потратили на храм деньги, отданные им на хранение персами и хранившиеся в сгоревшем храме.
В разгар возведения храма к Эфесу подошел Александр Македонский. Эфес был греческим городом, союзником македонцев, поэтому царя приняли как друга. Александр вмешался в споры о финансировании строительства и, будучи неплохим политиком, предложил покрыть все расходы и даже заплатить долги эфесцев, но при одном маленьком условии: на храме должна быть благодарственная надпись, в которой воспевался бы этот подвиг Александра.
Эфесцам это не понравилось. Они не хотели делать благодарственных надписей на своем храме, уж лучше пусть женщины останутся без украшений.
И нашелся один бомж – может, и не бомж, но так говорится в легенде, – который с улыбкой сказал:
– А подобает ли живому богу воздвигать храм другим богам?
Александр попал в сложное положение. Согласишься, что ты бог, – и речи не может быть о надписи, а сделаешь надпись – какой же ты бог?
Так что Александр заплатил скромную сумму и ушел завоевывать мир.
Известно, что храм Артемиды был украшен самыми лучшими картинами.
Мы привыкли к тому, что греческое искусство – это храмы и статуи. Но греки любили и живопись, только она, к сожалению, до нас не дошла.
По описаниям известны сюжеты картин, висевших в храме. Для того чтобы ублажить Александра Македонского, заказали полотно Апеллесу, который изобразил великого царя с молнией в руке, подобно Зевсу.
Храм был так замечательно рассчитан и построен, что простоял после этого еще пол тысячелетия.
Римляне почитали храм Артемиды и считали его чудом света.
Но когда пришли времена христианства, то на храм начались гонения. Эфес долго оставался оплотом язычества, и с помощью Артемиды эфесцы даже изгнали из города апостола Павла с его сторонниками. Но в 263 году Эфес захватили варвары готы и разграбили святилище. А во времена Византии храм стали растаскивать на постройки. Разобрали крышу, потом стали падать колонны, и постепенно остатки храма скрылись в болоте и речных наносах. Даже место, где он стоял, забылось.
В 1869 году после многих лет поисков английскому археологу Вуду все же удалось раскопать фундамент храма. Полностью храм Артемиды раскрыли лишь в следующем веке.
А потом отыскали и другой фундамент, под первым. Это был фундамент храма, сожженного Геростратом.
ГДЕ БЫЛ МАВЗОЛЕЙ? ЧУДО В ГАЛИКАРНАСЕ
Четвертый век до нашей эры – сложное и бурное время в истории Греции и соседних с ней государств. И главным конфликтом того времени было соперничество между Грецией, состоявшей из множества городов-государств и областей, и Персией, старавшейся Грецию покорить.
В то время греки чувствовали и ощущали себя греками только в борьбе с внешним врагом – персами. Атак каждый город считал себя нацией. Греками были спартанцы и афиняне, фиванцы и коринфяне. Греками были и жители островов, лежавших между собственно Грецией и Малой Азией, а также те, кто жил в греческих полисах на побережье Малой Азии, хотя эти города формально подчинялись персам и управлялись местными тиранами. А что сказать о городах и маленьких греческих государствах на юге Италии и по берегам Черного моря? Главное, что почти все греческие царства, города и колонии тяготели к морю и, как сказал поэт того времени, они, как лягушки, сидели по берегам всех морей.
Время от времени в каком-нибудь из этих государств приходил к власти энергичный тиран или царек. И тогда он начинал подминать под себя соседей, а то и поднимал руку на Афинский союз – главное объединение греков или на персидскую державу. Правда, в последнем случае ничего хорошего для него не получалось. До походов Александра Македонского оставалось еще двадцать лет, и лишь ему, объединив все силы греков и македонцев, удастся сломить персов и погубить царя Дария.
Ведь, как писал Геродот, «каждый из тиранов является господином милостью Дария. Если же могущество Дария будет сломлено, то ни Гистий, тиран Милета, и никто другой не сможет сохранить своей власти над городом».
Греческие полисы жили торговлей или богатством знаменитых храмов. Чаще всего они не имели сельских районов и не могли сами себя прокормить. Поэтому они были заинтересованы в мире. А мир был связан с победой над персами, которые тогда владели огромными землями. Недаром греческие города и колонии так энергично поддерживали Александра Македонского.
Но кроме греческих полисов в Малой Азии существовало еще несколько государств, население которых не было полностью греческим, хотя греков там жило немало. Эти государства входили в греческий мир, греческий язык в них считался языком культурного и международного общения, греческое искусство задавало тон, а боги местных жителей вполне мирно сосуществовали с богами Греции и порой даже передавали свои обязанности похожим на них греческим божествам. Хотя с появлением персидских завоевателей в этот пантеон вошли и некоторые персидские боги.
Государства на окраине греческого мира, населенные карийцами, лидийцами, мидийцами, армянами, арабами, финикийцами и другими народами, хотя и подчинялись Персии, но вмешивались в борьбу между греками и персами. Если видели в том для себя выгоду...
Карийский тиран Мавсол воспользовался тем, что сильные соседи были заняты войной, и вмешался в драку. Власть Персии он признавал, дань платил, но не более того. Страна Мавсола, Кария, лежала на юго-западе Малой Азии, где теперь тянутся популярные турецкие курорты. Главный город этой страны Галикарнас был оживленным портом – его не минуешь, если плывешь вдоль берега. Земли карийцев были плодородными, море обильным. Мавсол решил захватить небольшие греческие острова, которые усеяли все море, словно родинки. Он построил сильный по тем временам флот и начал наступление на афинян.
Но хоть дела афинян шли неладно, их флот оказался сильнее, и больших успехов Мавсол не достиг. Но все же ему удалось развалить Афинский союз и перетянуть на свою сторону острова Родос, Хиос и Кос.
Я рассказываю об этом, чтобы было яснее, насколько небольшое, но лежавшее как раз в центре тогдашних событий царство Кария было частью античного мира.
Мавсол, судя по всему, был тираном неприятным, жестоким, но энергичным. Знаменитый французский писатель Проспер Мериме писал о нем так: «Мавсол умел выжимать соки из подвластных ему народов, и ни один пастырь народа, говоря языком Гомера, не умел глаже стричь свое стадо. В своих владениях он извлекал доход из всего: даже на погребение он установил особый налог... он ввел налог на волосы. Он накопил огромные богатства».
Главный город царства Галикарнас при Мавсоле стал одним из самых больших и красивых городов Средиземноморья.
Он лежал на берегу моря и террасами спускался к гавани. Дворцы и храмы Галикарнаса, посвященные греческим богам, но построенные зачастую в восточном духе, издалека были видны с кораблей, которые подплывали к городу.
Как подобает восточному деспоту (а Мавсолу было с кого брать пример – он был знаком и с египетскими фараонами, и с персидскими царями), Мавсол решил позаботиться о посмертной славе заранее. Судя по всему, он пригласил к себе самых знаменитых греческих архитекторов, скульпторов и художников, и они спроектировали и построили в Галикарнасе гробницу Мавсола.
Главным создателем этого сооружения стал скульптор Скопас – самый знаменитый из талантов той эпохи, нарушитель законов классического искусства, вносивший в свои произведения движение и даже буйство страстей.
Скульпторы и архитекторы начали работу – был заложен фундамент под квадратное здание гробницы (ее нижний погребальный зал занимал площадь в пять тысяч квадратных метров), и тут Мавсол умер.
Часто в таких случаях о тиране сразу забывают, работы сворачивают, а скульпторы и художники разъезжаются по домам, ругая заказчиков, которые забыли с ними расплатиться.
Но в Галикарнасе осталась Артемисия, жена Мавсола, и потому работы в гробнице продолжались с удвоенной энергией, хотя сама царица в городе почти не бывала – она проводила месяцы в седле или на палубе боевого корабля, потому что вместе с троном унаследовала и врагов и союзников мужа.
Поэтому нам надо бы познакомиться с этой женщиной.
Она сопровождала Мавсола в походах и правила Карией во время его отлучек. Очевидно, Артемисия была единственным человеком в мире, который безумно любил жестокого тирана.
Римский историк Авл Геллий, основываясь на не дошедших до нас греческих трудах, пишет о неожиданной смерти Мавсола: «Говорят, что Артемисия питала к своему супругу необыкновенную любовь, любовь, не поддающуюся описанию, беспримерную в летописях мира... Когда он умер, Артемисия, обнимая тело мужа и проливая над ним слезы, приказала с необыкновенной торжественностью перенести его на костер, на котором он был сожжен. В порыве величайшей горести Артемисия приказала затем смешать пепел с благовониями и истолочь в порошок, который высыпала в чашу с водой и выпила, чтобы никогда уже не расстаться с Мавсолом... Не жалея никаких издержек, она воздвигла в память своего супруга замечательную гробницу, которая была причислена к семи чудесам света».
Вернее всего, сюда вкралась ошибка – ведь столько лет прошло! Как бы ни любила своего мужа Артемисия, но она не успела бы построить мавзолей – наверняка к тому времени он уже строился. Ведь Артемисия после смерти Мавсола была вынуждена отчаянно защищать свое царство от врагов, которые накинулись на Карию. И она погибла через два года после смерти мужа.
Затем началась отчаянная борьба за карийский престол, наследники мгновенно забыли о Мавсоле и Артемисии, и вряд ли они стали бы вкладывать средства в это строительство.
Но известно, что через двадцать лет после смерти Мавсола его гробницу посетил Александр Македонский, когда начал войну с Дарием.
Он был восхищен скульптурами Скопаса, которые опоясывали первый этаж гробницы. Скульптуры назывались «Амазономахия» и рассказывали о битве эллинов со сказочными амазонками.
Гробница была трехэтажной. Первый этаж – погребальный зал.
Второй этаж предназначался для жертвоприношений и жреческих церемоний, а третий представлял собой усеченную пирамиду, украшенную квадригой – четверкой коней, запряженных в колесницу, на которой стояли статуи Мавсола и Артемисии.
Ничего подобного в греческой архитектуре не было–в самой композиции и даже в пирамиде, венчающей здание, ощущалось восточное, египетское и персидское, влияние. А мастера, которые украшали гробницу, были греками.
Гробница Мавсола поднималась высоко над Галикарнасом и была видна с моря за много миль. Весть о ее красоте быстро разнеслась по всему Средиземноморью, и ее не только считали чудом света, но и назвали мавзолеем – то есть домом Мавсола. И с тех пор все знаменитые гробницы, особенно пирамидальные по форме, стали называть мавзолеями.
То, что в первом мавзолее лежал жестокий тиран, никого не смущало. В мавзолеях чаще всего и хоронили тиранов.
Высота мавзолея составляла сто двадцать пять локтей, то есть он был выше двадцатиэтажного дома. Это одно из самых высоких сооружений Античности.
Проходили столетия, все уже забыли о Мавсоле и о стране Карии. Но мавзолей был построен так прочно, что упорно сопротивлялся времени.
Прошло около двух тысяч лет. Упали с мавзолея кони, рассыпалась пирамида, со стороны мавзолей стал казаться громадным каменным холмом.
Что скрывает в себе холм – не знал никто.
Тайна холма открылась случайно.
Давайте уступим слово хронисту позднего Средневековья, знавшему обо всем из первых рук. Он так описывает последние дни ордена иоаннитов (или Мальтийского ордена), центр владений которого находился на острове Родос, а одна из орденских крепостей стояла на азиатском берегу: «В 1522 году, когда султан Сулейман готовился к нападению на Родос, великий магистр ордена послал нескольких рыцарей, чтобы привести в порядок укрепления на побережье. Прибыв в Мезину (так тогда назывался Галикарнас), рыцари принялись укреплять тамошний замок. За неимением подходящих материалов они брали мраморные плиты, из которых состояла древняя постройка близ гавани.
Через несколько дней они добрались до какой-то пещеры. Рыцари зажгли факелы и вошли в прекрасную квадратную залу, украшенную мраморными колоннами, карнизами и различными орнаментами. Промежутки между колоннами были заполнены мраморными украшениями, изображавшими различные сцены и даже целые сражения. Подивившись этому, рыцари использовали колонны и мрамор для ремонта крепости. За первой залой они нашли небольшую комнату, в которую вела низкая дверь. Там они увидели четырехугольный мраморный надгробный памятник со стоящей на нем урной. Рыцари не успели осмотреть гробницу, потому что было пора возвращаться на корабль. Но когда они вернулись наутро, то урна была разбита, а гробница открыта и разрушена. По полу были раскиданы клочья золотой парчи и золотые пластинки. Наверное, пираты, сновавшие вдоль побережья, ночью ограбили гробницу».
Крепость родосцев не устояла, турки взяли ее штурмом и частично разрушили, а рыцарей с Родоса прогнали. Рыцари уплыли на Мальту, не испытывая никакого раскаяния, потому что мраморные колонны и статуи пошли на благое дело – войну с неверными. Кстати, те, кто строил гробницу, так же относились к неверным, и жалеть их нечего.
К сожалению, рукопись о рыцарях и Галикарнасе была забыта, и никто в мире уже не знал, был ли мавзолей и где он стоял.
Но в середине XIX века, когда археология уже встала на ноги, и интерес к античным временам стал вполне научным, должны были начаться поиски Галикарнаса.
Пришла пора поверить древним писателям, благо о мавзолее в Галикарнасе писали все.
Некоторое время отыскать не то что мавзолей, но и сам город не удавалось. Но тут один из путешественников попал в турецкий городишко Будрун в Малой Азии и удивился тому, что стены тамошней турецкой крепости, построенной на развалинах иоаннитского замка Святого Петра, сложены из мраморных плит. В этом ничего странного не было, потому что многие античные города стали строительным материалом для византийцев, христианских рыцарей или турок. Но плиты Будруна потрясли путешественника тем, что являли собой барельефы сказочной красоты, хотя турецкие ревнители нравственности веками по мере сил их уничтожали: ведь Коран очень строго относится к изображению человеческого тела.
Приехав в Константинополь, путешественник посетил английского посла и рассказал ему о Будруне. Посол заинтересовался рассказом и отправился в тот городок. Увиденное ошеломило его настолько, что он, не тратя времени даром, заплатил неплохие деньги местному паше, и тот разрешил выломать из стен крепости двенадцать плит с «неприличными» изображениями голых теток.
Когда плиты достигли Лондона, ученые были потрясены. Оказывается, догадливый посол, сам того не ведая, нашел пропавший Галикарнас и смог раздобыть для Британского музея часть величайшего творения Скопаса – «Амазономахии».
При первой же возможности в Будрун на пароходе поплыл главный хранитель Британского музея сэр Ньютон. Он высадился с парохода в лодку, которая доставила его к стене крепости, обращенной к морю. И первое, что увидел сэр Ньютон, были два грозных мраморных льва, вставленных в стену, чтобы пугать разбойников или врагов.
Обследуя крепость и выясняя, какие ее части были вытащены из замка крестоносцев, а до того выломаны рыцарями из древнего строения, хранитель музея не переставал искать и место, где стояла гробница – ведь не стали бы бравые рыцари таскать плиты издалека.
Девять месяцев провел в Будруне сэр Ньютон. За это время он отыскал под слоем щебня и мусора еще четыре плиты Скопаса, точно определил место расположения мавзолея и наконец (как венец его усилий!) нашел две статуи – Артемисии и Мавсола, которые некогда стояли на колеснице.
А в последний день, уже перед отъездом, он обнаружил шедевр этой скульптурной группы – метровую голову коня, одного из четырех, запряженных в колесницу. Голова несколько деформирована – не потому, что скульптор был плох, а как раз наоборот. Он точно высчитал, как должна была смотреться голова коня для человека, который глядит на нее, запрокинув голову. Ведь конь стоял на шестидесяти – метровой высоте!
И если вам доведется побывать в Британском музее – остановитесь перед этой головой. Она прекрасна.
