Текст книги "Тайны древнего мира"

Автор книги: Игорь Можейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

До недавнего времени все ученые полагали, что современные люди произошли от неандертальцев. И даже когда в учебниках рисовали предков человека, то’ последним в этом ряду стоял именно неандерталец.

Но в наше время накопилось множество материалов, которые давали пищу для сомнений. Например, оказалось, что неандертальцы еще жили в какой-нибудь местности, а рядом с ними, в соседней пещере, уже обитали кроманьонцы.

А кто такие кроманьонцы?

Кроманьонцами называют наших прямых предков, то есть людей, которые ничем от нас с вами не отличаются.

Трудно сказать, когда и где впервые появились кроманьонцы. Но будем считать, что это случилось примерно пятьдесят тысяч лет назад, когда главной расой или породой людей были неандертальцы.

До конца тайна появления кроманьонцев еще не разгадана. Но с каждым днем, с каждой новой находкой мы приближаемся к разгадке.

Факт остается фактом. Самые поздние находки неандертальцев показывают, что они словно перестали развиваться.

Сто или двести тысяч лет назад они были более развиты, чем последние их представители.

Почему я говорю – последние?

Потому что примерно тридцать пять тысяч лет назад неандертальцы исчезают с лица земли. И в пещерах или на стоянках, где они еще недавно обитали, живут уже кроманьонцы.

Некоторые ученые думают, что кроманьонцы были умнее, у них были хорошие орудия, они стали воевать с неандертальцами за охотничьи угодья и постепенно перебили своих старших братьев (или предков).

Другие исследователи уверены, что неандертальцы не смогли приспособиться к тому, что ледниковый период кончился и снова стало теплее. Исчезли мамонты – их основная пища, надо было пахать землю, сеять зерно, приручать быков и коз, разводить лошадей… А неандертальцы этого не умели и научиться не смогли. Вот и стали они болеть и вымирать.

Недавно сделали важное открытие ученые, которые пытаются отыскать ответ на загадку, почему исчезли мамонты? Неужели правы те, кто считает, что мамонтов истребили люди?

Ученые рассуждали так. Самые поздние находки мамонтов, погибших в конце ледникового периода, то есть десять тысяч лет назад, были сделаны в Сибири. Мамонты медленно продвигались следом за отступающим ледником. Они привыкли питаться тундровыми растениями, а южнее жить они уже не могли – и жарко, и пища другая. Так вот, можно утверждать, что десять тысяч лет назад неандертальцев в Сибири уже не осталось, а кроманьонцы, то есть современные люди, туда добирались редко. То есть истребить мамонтов было некому. Они вымерли без помощи людей.

Больше того, совсем недавно была послана экспедиция на очень большой полярный остров Врангеля, лежащий в Ледовитом океане у берегов Сибири. И там было сделано удивительное открытие, которого можно было ожидать: ученые отыскали немало мамонтовых костей и бивней. Стало ясно, что, когда ледник освободил Сибирь, последние мамонты пошли по льду на остров Врангеля, где просуществовали еще некоторое время. И оказалось, что последние мамонты на острове Врангеля вымерли менее пяти тысяч лет назад, когда в Египте уже строили первые пирамиды! Но они сильно отличались от тех мамонтов, которых мы знаем по картинкам и бивням, лежащим в музеях. Это были совсем небольшие мохнатые слоны ростом с быка – только такие карлики могли там прокормиться, а гиганты погибли первыми.

Как бы ни походили на нас с вами неандертальцы, они еще не были настоящими людьми. Их мозг, хоть и большой, был устроен примитивнее нашего. А это означает, что неандертальцы, подобно мамонтам, не могли перестроиться, придумать новые способы жизни, когда изменились условия их существования. Недаром самые поздние представители этого племени и ниже ростом, и примитивнее, чем неандертальцы периода расцвета.

И поэтому ясно, что кроманьонцы произойти от неандертальцев не могли. Неандертальцы – это боковая, тупиковая ветвь эволюции.

Недавно в дело вмешались генетики и внесли свой вклад в разгадку этой тайны. Они расшифровали генетический код неандертальцев и доказали, что генетически современные люди и неандертальцы различаются настолько, что можно утверждать – они имели общего предка, но примерно 600 тысяч лет назад их пути разошлись. То есть развитие этих двух ветвей человечества пошло разными путями еще до того, как неандертальцы стали неандертальцами, а кроманьонцы – нашими дедушками.

И тут сразу возникает вопрос (у меня, по крайней мере, он возник): а когда люди разделились на расы и народы?

На него есть пока только общий ответ.

Когда кончился ледниковый период, то есть климат стал меняться, кроманьонцам, которых было еще очень немного, пришлось искать новые охотничьи угодья, и они расселились по всем концам земли.

Когда они попадали в новые условия, им приходилось приспосабливаться к новому климату. В Африке лучше выживали люди с темной кожей, в пустынях Китая преимущество давали узкие глаза, а светлая кожа оказалась пригодной для жителей северных лесов.

Но, несмотря на различия в цвете кожи, люди остались одним видом. Где бы ты ни встретил человека, он принадлежит к виду «гомо сапиенс», то есть «человек разумный».

А вот как этому человеку удавалось бороться с природой, вы узнаете из следующей главы – там говорится о загадках первобытных орудий.

ОРУДИЯ ТРОГЛОДИТОВ. ЭКСПЕРИМЕНТЫ СЕРГЕЯ СЕМЕНОВА

Кто такой троглодит? Это первобытный человек, живущий в пещере и стучащий камешком о камешек, чтобы сделать наконечник для стрелы, а потом проводящий все лето в попытках срубить дерево каменным топором. Дикий человек, чего его жалеть?

Наверное, он никак не мог дотерпеть до той сладкой минуты, когда станет цивилизованным, сменит каменный топор на отбойный молоток и создаст чудеса архитектуры.

Но ведь люди жили в каменном веке в течение нескольких десятков тысяч лет – куда дольше, чем в эпоху металлов. И надо сказать, кое-что внушительное построили.

Наверное, у них времени на что-нибудь другое не оставалось…

Но всегда найдется чудак, который захочет проверить то, что всем и без него известно. Было все ясно, а возникла тайна…

Таким человеком был Сергей Аристархович Семенов.

Я познакомился с ним в шестидесятые годы, когда был корреспондентом журнала «Вокруг света». Я приехал в Ленинград и пришел с вежливым визитом к пожилому, подтянутому, крайне интеллигентному настоящему питерскому профессору.

Сергей Аристархович уже привык к недоверчивым корреспондентам и был крайне терпелив. Но во мне через пять минут он почувствовал неофита, горячего сторонника и даже поклонника.

Он рассказывал мне о своей работе несколько часов подряд.

И больше всего я жалею о том, что так и не собрался в его экспедицию, куда Сергей Аристархович меня приглашал. Успею… Вот кончу это, это и это – и тогда успею… А потом прошли годы, Сергей Аристархович умер, и я не знаю, продолжают ли его труд последователи и ученики. Но сделанное им – это важнейшее открытие в первобытной истории человечества.

Это вереница тайн, раскрытых Семеновым, как раскрывают ракушки.

Лаборатория первобытной техники (за точность названия я не ручаюсь) решила на деле разобраться, как жили и трудились древние люди.

Для начала ученые присмотрели громадный валун, что лежал, забытый всеми, во дворе иркутского музея.

Валун был нефритовый.

Это сегодня нефрит считается камнем поделочным и ценным. Но в первый год работы Семенова к нефриту относились, как к граниту: пока не найдется места, так и будет валяться.

Семенов, решив изготовить орудия, которыми пользовался человек каменного века, вспомнил о валуне и обратился к директору музея: не пожертвует ли он этот камень на благо науки? Директор пожертвовал.

Лагерь археологов устроили недалеко от Иркутска. Совместными усилиями взгромоздили валун на грузовик и отвезли на лужайку, где когда-то была стоянка первобытных людей.

Через несколько дней трудов валун был расколот на части, и началась работа, точно такая же, какой занимались троглодиты пятьдесят, а то и сто тысяч лет назад.

Заезжие гости посмеивались. Зачем вам, ребята, делать каменные топоры, пользуясь другими камнями и песчаниковыми плитками для шлифовки? Сделали бы все современными инструментами, а потом пробовали их в деле.

Но Семенов хотел, чтобы все было по– настоящему. И его ученики были с Сергеем Аристарховичем совершенно согласны.

Заодно все учились трудиться по-первобытному, входили в образ наших далеких предков.

Учеба продвигалась не быстро. Среди археологов обнаружились таланты, каменных дел мастера, другие оказались способнее в употреблении инструментов, в лесных работах, в землепашестве. Но об этом позже…

В результате экспедиция сумела разгадать тайну: как быстро древний человек изготавливал свои орудия?

И вот что написал в конце того сезона Семенов: «Самые мелкие изделия (долота, ножи) имели вес около 50 граммов. Наиболее крупные топоры весили до двух килограммов. На крупные изделия затрачивалось 30–35 часов, на мелкие от 5 до 10 часов работы. В результате четыре человека за 20 дней работы сделали большую серию нефритовых тесел, долот и ножей».

Учтите, что нефрит – совсем не такой уж легкий материал, а все орудия изготавливались в стиле неолита, когда каждый топор не только обтесывался, но еще и шлифовался. Это были красавцы инструменты, я их видел.

Аспирантов и младших научных сотрудников с руками оторвало бы любое племя троглодитов, каждому бы выдали по самой красивой троглодитке в жены – такие замечательные мастера выросли под крылом профессора Семенова.

Но тут наступил второй сезон, и студенты и аспиранты во главе с профессором снова приехали в Иркутск, чтобы раскрыть другую тайну первобытных людей: насколько шустро они обращались со своими орудиями?

Для этого двум студентам выдали по нефритовому топору и по нескольку долот и велели вырубить пирогу. Сначала они должны были срубить подходящую сосну в полтора обхвата, а потом заняться долблением.

На тружеников приезжали смотреть из города, а уж из соседнего колхоза и подавно. Среди подрастающего сибирского поколения нашлось немало Томов Сойеров, мечтающих если не выкрасить забор, то хотя бы малость подолбить каменным долотом пирогу.

Вся работа заняла у двух «троглодитов» восемь дней. За это время они выбрали и срубили подходящую сосну, очистили от сучьев, обтесали в форме лодки, а затем выдолбили в этой лодке места для сидения. А тем временем два других студента не спеша сделали весла, и тоже с помощью долот и скребков.

Работа экспедиции продолжалась немало лет. Помню, Семенов рассказывал, как они на западе, кажется в Литве (точно не помню), сделали соху из рога оленя, вспахали поле, потом засеяли его и срезали пшеницу деревянным серпом с кремневыми вкладышами. И испекли первый пирог из первобытной муки.

Конечно, работа эта занимала больше времени, чем пахота и косьба металлическими орудиями, но не настолько, чтобы считать ее невозможной.

И главное – Семенову удалось доказать, что кроманьонцы работали быстро, эффективно, умело и отлично управлялись со своим хозяйством.

В последние годы я читал о том, что экспедиции и опыты, подобные семеновскому, становятся все более популярными на Западе. Но ведь нам интересен лишь первый из тех героев, кто достиг полюса или поднялся на Эверест.

А у Сергея Аристарховича был удивительный ум, как антенна настроенный на разгадку тайн, о существовании которых вы, может быть, никогда и не задумывались.

Я помню, как он провел меня в темный коридор профессорской квартиры и принялся вытаскивать с полок тоненькие оттиски академических статей.

С тех пор прошло много лет, я потерял подаренные оттиски. Помню, что очень интересной мне показалась статья, в которой Семенов попытался разгадать такую загадку: почему у мужчин растут волосы на лице, а у женщин нет? Он предположил, что раз мужчины были охотниками и проводили много времени в лесу, в пути, волосы на лице помогали не замерзнуть в мороз и не обгореть в жару. А вот у женщин была другая проблема – весь день в пещере, у огня, над очагом. Чуть зазевалась, тут же спалит тебе бороду случайной искрой.

Так что бородатые женщины погибали быстрее, чем безбородые.

Может быть, в той статье были и другие аргументы, но и те, что мне запомнились, кажутся забавными.

А потом Семенов показал мне любительский фильм, в котором пирога с двумя гребцами пристает к берегу, современные нам троглодиты достают топоры и шустро, на наших глазах, срубают по дереву. Можно подумать, что топоры у них стальные.

САМЫЙ ПЕРВЫЙ ГОРОД. ИЕРИХОН И ЧАТАЛ-ГУЮК

Среди вопросов, которые задавали себе историки и археологи, весьма важным был такой: когда люди поняли, что им выгоднее и удобнее жить в городе, под защитой каменных стен, в безопасности от врагов?

В общем и целом на этот вопрос можно ответить так.

Это случилось, когда люди перешли от каменных орудий к металлическим. С одной стороны, новые орудия труда позволили им получить урожай, которого не только было достаточно для того, чтобы прокормить себя и свою семью, но еще и оставалось вдоволь, чтобы обменять на одежду, посуду, кинжал или корову.

Но как только появилась возможность произвести больше, чем нужно самому себе, то нашлись другие умники, которые подумали: зачем нам трудиться, если можно отнять у соседа?

Такие умники называются военными. Во все времена и у всех народов военные или отнимали добро у тружеников, или не давали чужим военным это сделать.

Военных постепенно развелось немало. Выгодно – вот и развелись.

Как защититься от этих бандитов в отдельно стоящем доме или в деревушке, состоящей из нескольких домов? Невозможно.

Поэтому люди сговорились защищать свое добро вместе. И начали возводить вокруг своих жилищ стену – причем постепенно внутри этих стен селилось все больше ремесленников, торговцев, жрецов, то есть народа, не связанного с полевыми работами.

И, конечно же, в городе стал жить и вождь племени или нескольких племен. Он строил себе башню и обещал защищать город, если ему за это как следует заплатят.

Вот и еще один бездельник на шее у племени.

А куда денешься? Лучше отдать часть, чем расстаться со всем добром, а может, и самой жизнью.

Так образовались первые города.

Но где и когда это случилось?

Раньше все думали, что первые города возникли или в Древнем Египте, или в Двуречье, в низовьях Тигра и Евфрата. Ведь именно там вскоре расцвели величайшие государства древности.

Но уже давно ученые задавали себе вопрос: почему и в Египте и в Двуречье мы сразу сталкиваемся с развитой цивилизацией? Даже в самых первых слоях египетских и шумерских раскопок встречаются грамотно построенные дома и храмы, посуда там обожженная, разнообразная…

Но где же египтяне и шумеры этому научились?

А раз ответа на этот вопрос не было, то ученые стали искать первые крупные поселения – не деревушки охотников, не общие дома племени, а те поселения, из которых потом выросли города.

Итак, десять тысяч лет назад отступил последний ледник, и мир стал почти таким же, как сегодня, – правда, Сахара и Двуречье были более влажными и плодородными, чем сейчас.

Первые фараоны начали править Египтом примерно за три тысячи лет до нашей эры, то есть пять тысяч лет назад. Есть гипотеза о том, что египтяне – потомки обитателей Сахары, плодородной страны, в которой водились слоны и бегемоты, где было немало поселений каменного века, и следы их остались в безводной пустыне.

Но мир Ближнего Востока невелик. Только если очень постараться, можно сорок лет бродить по Синайской пустыне, как это вроде бы сделал народ Моисея, отыскивая Палестину. На самом деле идеи и товары, люди и слухи обегают этот мир – от Нила до Босфора – за несколько дней. И если где-то построен город, то можно ждать, что вскоре этот пример будет подхвачен соседями.

Правда, первыми в списке на древность стояли города несколько иного района – они располагались в долине Инда, то есть в Индии, и их обнаружили англичане еще в XIX веке. Эти города были покорены и разрушены воинственными ариями, ворвавшимися в Индию в середине II тысячелетия до нашей эры. Но, судя по всему, их построили за много столетий до нашествия ариев.

А ближе к Двуречью и Египту?

Везение долго ускользало от археологов, хотя все время казалось – вот-вот будет найден первый город мира! Загадку решить никак не удавалось.

И вдруг случилось! В 1955 году английский археолог Барбара Кеньон отыскала следы города Иерихона.

Давайте вспомним, что это за город.

О нем немало говорится в Библии. Там его еще называют «городом пальм», лежащим на берегу реки Иордан.

Израильтяне решили его завоевать, для чего сначала послали лазутчиков. Царь Иерихона прознал, что в городе появились вражеские шпионы, и велел Рааве-блуднице, то есть женщине легкого поведения, у которой остановились эти злодеи, немедленно выдать их ему для допроса.

Представляете, как в том городе все уважали Рааву-блудницу и права человека в целом, если царь не мог вот так, запросто послать к ней в дом полицейских и арестовать вражеских агентов!

Получив требование царя, Раава велела лазутчикам бежать – спустила их на веревке с крепостной стены, и они, проплутав три дня по горам, вернулись к израильскому вождю Иисусу Навину и выложили ему все секреты Иерихона.

Дальше начинаются сплошные загадки.

Навин узнал о крепостных укреплениях Иерихона что-то такое, что заставило его отказаться от штурма или осады, а вместо этого приказать оркестру израильских инструментов шагать вокруг города, громко гудеть в трубы и бить в барабаны.

После седьмого круга стены Иерихона вдруг упали – буквально рассыпались в прах.

После этого израильские войска беспрепятственно вошли в беззащитный город, и «все в нем было предано мечу и истреблению».

Больше того, Навин был так сердит на несчастный Иерихон, что проклял любого, кто посмеет этот город восстановить.

Почему так случилось – не представляю, и Библия молчит.

Правда, потом, по истечении веков, как утверждает эта книга, Иерихон все же был восстановлен, но уже не имел самостоятельности, и в нем располагалось уникальное в мировой истории учебное заведение – училище пророков. Каким-то образом с этим училищем был связан знаменитый пророк Илия.

Но скажите на милость, что можно преподавать пророкам? Чему мы, простые смертные, можем их научить? Они же общаются напрямую с богом. Эта загадка для меня неразрешима.

Насколько я понимаю, библейский, а затем и античный Иерихон никогда никуда не пропадал. Только, как писал сто лет назад один уважаемый русский паломник по святым местам, «дорога, ведущая из Иерусалима в Иерихон через так называемую пустыню Иерихонскую, в настоящее время небезопасна по причине нередко случающихся на ней разбойнических нападений».

Но мы сейчас говорим о первоначальном Иерихоне, легендарном, стены которого якобы рухнули от звука труб войска Иисуса Навина.

Именно его откопала в 1955 году английская археологиня.

По мере того, как археологи углублялись в культурные слои Иерихона, обнаружилось, что они уходят вглубь по крайней мере на восемь тысяч лет.

Иерихон оказался значительно старше, чем самые древние постройки в Египте и Двуречье.

До этих раскопок ученые полагали, что восемь тысяч лет назад люди еще жили в хижинах и землянках, а то и в пещерах и помыслить не могли о том, чтобы построить город и обнести его каменной стеной.

А в Иерихоне, причем в его древнейших слоях, были обнаружены толстые крепостные стены и даже массивная крепостная башня. Площадь Иерихона превышала десять гектаров, и в нем в тесноте, но безопасности обитало до пяти тысяч человек. Это и по нынешним меркам город, а по тогдашним – просто гигант!

Причем дома внутри города были обнесены стенами, образующими дворы. В центре города стояли дома побольше, в которых жили вожди или жрецы.

Древность Иерихона, подтвержденная современными способами измерения возраста материалов, была так велика, что в нее трудно было поверить, и многие не верили.

Но если был Иерихон, рассуждали ученые, то, вернее всего, он был не одинок. Ведь законы развития общества едины для всех людей.

Вскоре очередная находка подтвердила древность городских культур. В Турции, в местности Анатолия, в 1961 году археологи отыскали город Чатал-Гуюк.

Уже после первого сезона раскопок стало ясно, что найден город не менее древний, чем Иерихон. А когда археологи сняли с холма, где стоял когда-то город, десять метров культурных напластований, то обнаружили еще более старые следы седьмого тысячелетия до нашей эры.

Чатал-Гуюк достался археологам в лучшем состоянии, чем Иерихон, и о его строениях и обитателях известно куда больше, чем о иерихонцах.

В самых древних слоях города обнаружили немало зерна, костей коз, свиней и овец, а также собак. Кроме того, там были кости диких зверей, на которых охотились жители Чатал-Гуюка, рыболовные крючки, рыбьи кости и чешуя, что говорит о рыболовстве, а также сосуды со следами меда.

Город постепенно, шаг за шагом отделялся от сельской местности. В его жителях числились и землепашцы, и охотники, и пчеловоды, но в то же время там жили ремесленники разного толка, торговцы, жрецы и племенная знать.

В Чатал-Гуюке культурные слои остались не тронутыми позднейшими застройками или пахотой. Снимая слой за слоем, археологи могли медленно уходить вглубь времен.

И вскоре в Турции было сделано очень важное открытие: ученые нашли первые известные нам хорошо вылепленные глиняные сосуды, обожженные на огне. А это была настоящая революция в истории человечества.

Эти сосуды стали покрывать глазурью и даже орнаментом. Но гончарного круга жители первого города еще не знали.

Почему это так важно?

Потому что глиняные сосуды, найденные в Египте, даже самые древние, сделаны уже очень тщательно, на гончарном круге. Явно за ними стоит древняя традиция, школа и умение. Но первые классы этой школы человечество прошло в Иерихоне и Чатал-Гуюке.

Каким же был самый первый город?

Кирпичная стена высотой четыре метра окружала несколько дворов, в которых насчитывалось примерно сорок домов.

У домов не было обыкновенных дверей и окон.

Хозяева попадали в них, поднявшись по приставной деревянной лестнице на плоскую крышу, а затем пройдя по крыше до дыры – дымохода. Под этой дырой на полу находился домашний очаг, то есть костер, окруженный камнями.

Спустившись, житель дома попадал в общее помещение – это была и гостиная, и кухня. Оттуда он мог пробраться к себе в спальню – от «гостиной» в эти клетушки вели узкие лазы, сквозь которые пролезали только на четвереньках.

Не очень удобно, зато довольно безопасно.

На полу центральных комнат обнаружились следы шерстяных ковров, а стены были расписаны узорами, которые очень напоминают орнамент на современных восточных коврах.

Но самое удивительное заключалось в том, что в этом небольшом городе исследователи отыскали по крайней мере три храма. В нашем понимании они не очень похожи на храмы, но это явно шаг вперед по сравнению с каменным алтарем на холме или кольцом камней. Эти храмы затерялись между домиков, и снаружи их трудно отличить от жилых помещений. Но внутри храмов находилась довольно большая комната, в которой могло собраться много людей, стены ее были расписаны грубым орнаментом и даже картинками, в которых можно угадать богинь, быков, баранов, лучников. Но еще интереснее оказались находки, сделанные в этих храмах. В углу одного из них стоял каменный ящик, набитый человеческими костями, и там же нашлись четыре кинжала из кремня. Ученые сходятся во мнении, что здесь приносили человеческие жертвы.

И наконец, в этих первых храмах найдены многочисленные фигурки из глины и мрамора – в основном это бородатые боги, толстые богини и даже один мальчик с леопардом.

Но что совсем удивительно – на стене одного из храмов красной краской намазан крест. Пока краска еще не высохла, в нее добавили истолченного в порошок хрусталя. И когда в храме горели костер или глиняные светильники, крест начинал сверкать и переливаться.

В последние годы отыскались и другие древние города. Впрочем, так бывает почти всегда – стоит археологам найти первый предмет или город, как подобные находки происходят и в других местах. А это значит, что история человечества становится длиннее и богаче.

И тут я подумал: а зачем все-таки Иисус Навин подсылал лазутчиков в Иерихон? Что они там такого узнали от блудницы Раавы? И почему вместо того, чтобы идти на штурм, израильтяне принялись ходить под стенами под музыку военного оркестра?

И вот что я придумал. А что, если Раава сказала лазутчикам, что стены Иерихона насчитывают уже много тысячелетий и стали такими ветхими, что в городе приказано громко не разговаривать и не петь песен – из опасения, что стены рухнут?

Недаром Иерихон – самый старый город на Земле. Вот Иисус Навин и воспользовался подсказкой…

ЦАРЬ, СЫН ЦАРЯ. РАСШИФРОВКА КЛИНОПИСИ

Итальянский путешественник Пьетро делла Балле попал на Ближний Восток более трехсот лет назад и написал о тех местах одну из первых достоверных и научных книг. В книге он, в частности, привел изображения странной надписи, виденной им в Персии. На глиняной табличке было изображено что-то вроде гвоздиков или клинышков. Эта надпись не имела ничего общего с известными к тому времени алфавитами.

Со временем клинописные тексты стали попадать в Европу все чаще, и уже можно было догадаться, что особенность этого письма вызывалась характеристиками материала, на котором писали, – мягкой глины. Из глины лепили табличку, потом заостренной палочкой делали надпись, нажимая вначале и затем постепенно вытаскивая палочку. В Двуречье, то есть в громадной долине, образованной двумя реками – Тигром и Евфратом, лесов издавна не было. Пустыня подступала к полям, которые могли напоить воды рек. Не было там и папируса – тростника, из которого делали первобытную бумагу египтяне. Но когда культура народов, населявших те края, выросла настолько, что без письменности было уже не обойтись, местные жители придумали использовать вместо бумаги или бересты глину, глиняные таблички. И стали их обжигать, чтобы они становились как каменные и долго хранились.

Глина – материал дешевый, палочка для письма и того дешевле. И от этого письменность в странах Двуречья была распространена куда шире, чем в Египте или у древних майя. Писали не только жрецы, но и служащие складов, дипломаты, поэты – именно в Двуречье появились первые литературные произведения, в том числе и «Песнь о Гильгамеше».

Клинопись существовала во всех странах Ближнего Востока. Из шумерских царств она распространилась в Ассирию, Персию и Вавилон. То есть многие столетия на территории большей, чем Европа, люди писали клинописью. И если бы глиняные книги не были такими тяжелыми, наверное, писали бы так и сегодня.

Больше всего глиняных табличек нашли в руинах Персеполя, столицы Древней Персии, погибшей в пожаре, когда ее захватил Александр Македонский. Греческие историки рассказывают, что пожар начался во время грандиозного пира, который Александр устроил по поводу победы над персами. Говорят, что афинская танцовщица Таис кинула горящий факел между деревянных колонн дворца, а пьяный Александр и его военачальники последовали ее примеру.

Архив дворца, переписка персидских царей со своими сатрапами и соседями, был погребен под развалинами. А так как пожар глиняным табличкам не так страшен, как бумажным книгам, то многие тысячи табличек были выкопаны археологами и попали в Европу.

А затем науке повезло. Потому что «гений одной ночи» Георг Гротефенд смог найти к ним ключ.

Сейчас я постараюсь объяснить, почему я назвал Гротефенда таким странным именем.

Гротефенд родился в 1775 году и служил учителем в гимназии. В возрасте двадцати семи лет он поспорил с друзьями, что сможет расшифровать клинопись. Надо сказать, что до этого он ничего о клинописи не знал – видел лишь несколько плохих копий с персидских табличек. Но когда услышал, что разгадать их нельзя, возмутился и решил попробовать свои силы.

А уже в следующем году он сделал доклад в Академии наук «К вопросу об объяснении персепольской клинописи».

И этот доклад до сих пор все считают гениальным трудом, раскрытием тайны, которая не давалась никому другому.

Гротефенд выиграл пари и после этого еще много лет учительствовал, написал множество разных статей и книг, но ни одна из них не представляет интереса. Он прожил долгую жизнь и ушел на пенсию с должности директора лицея.

Гротефенд остался в числе гениев человечества, хотя гением он был всего несколько недель, которые потратил на расшифровку клинописи.

Конечно, не следует думать, что Гротефенд был неучем. Он замечательно знал и любил древнегреческую литературу – а ведь именно из нее можно узнать больше всего об истории Древней Персии.

Гротефенд знал и то, что в 540 году до нашей эры персидский царь Кир разбил вавилонское войско и создал великую Персидскую державу. В боях с соседями, в вечной вражде с Грецией эта держава господствовала на Востоке вплоть до походов Александра Македонского, который ее и разгромил.

Положение Гротефенда, принявшегося за расшифровку клинописи, было хуже, чем у Шампольона, сумевшего разгадать смысл египетских иероглифов. У француза был Розеттский камень – плита, где один и тот же текст был написан не только иероглифами, но и на древнегреческом языке.

Гротефенд даже не знал, как читать знаки клинописи – справа налево или наоборот, а может быть, сверху вниз.

Эту проблему он решил, изучив направления острых концов клинышков, и открыл вот что: «Таблички необходимо держать таким образом, чтобы острия вертикальных клиньев были направлены книзу, а горизонтальных – вправо».

То есть таблички следует читать так, как мы читаем книгу. Слева направо.

Это еще не было расшифровкой, но стало важным шагом к ней.

Затем Гротефенд предположил, что клинописные надписи чаще всего говорят о царях и их делах. Значит, должны быть одинаковые для всех табличек правила – как называть царя. И Гротефенд сделал еще один умный шаг. Он попросил прислать ему надписи с современных царских могил в Персии.

А на царских могилах было написано: «(Имя) великий царь, царь царей, сын великого царя (имя), царя царей…»

Раз так принято писать в Персии сегодня, то почему бы не предположить, что такой титул царей очень древний и что две или три тысячи лет назад писался на табличках точно так же?

Допустим, что каждый клинописный знак обозначает букву, предположил Гротефенд, и тогда надпись на табличке может значить то же, что и надпись на современной могиле. Значит, первое слово – это имя царя, а косой клин, который стоит после него, – это просто знак промежутка между словами. А вот следующее после «разделителя» слово должно означать «царь». И это слово должно повторяться дважды. Такие пары одинаковых слов должны встречаться постоянно. Если удастся отыскать подобные таблички (а Гротефенд вскоре нашел их немало), то считай – ты сделал самый главный шаг к открытию тайны клинописи.