Текст книги "Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых"

Автор книги: Игорь Зимин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Описи коронных бриллиантов

Поскольку было место хранения коронных драгоценностей и назначались должностные лица, персонально отвечавшие за их хранение, то, естественно, велся и тщательный учет драгоценных ювелирных изделий.

Первая из известных описей датируется 1727 г. Это был документ, связанный с разделом имущества Екатерины I между ее дочерьми Анной и Елизаветой, составленный после смерти императрицы. ¹⁷²В описи перечислены всевозможные табакерки из разных материалов, готовальни, часы, зеркала, перстни, золотая посуда и многое другое. В результате «у Ея Величества государни цесаревны Анны Петровны… алмазных вещей на 71 000, в том числе нитка в 28 зернах… в 8000 рублев. Алмазные вещи, которые изволила Ея Высочество носить в девицах, на 15 300. Итого на 85 000». Елизавете Петровне досталось «алмазных вещей на 88 665 р., в том числе четыре нитки персицкого жемчугу в 900 р….нахтыш да зеркало настольное с яшмами и с каменьями. Цена 800 р. серебряной посуды…». ¹⁷³

В последние годы жизни Елизаветы Петровны началось составление «Опись вещам бриллиантовым… яшмовым, изумрудным, жемчугу и прочему». Возглавил эту работу генерал-поручик Н.А. Возжинский. Опись завершили уже при Петре III, 29 декабря 1761 г. Судя по описи, ювелирная коллекция Елизаветы Петровны разделялась по группам: ордена, серьги, перстни, кресты, бриллиантовые звезды, уборы и гарнитуры, часы и веера. Возглавляла список бриллиантовая корона. ¹⁷⁴Опись 29 декабря 1761 г. стала первым сводным документом, включавшим императорские драгоценности.

При Екатерине II в 1788 г. начали вести «Книгу приходную вещам, в Кабинете и в Комнате Ея Императорского Величества для подарков хранящимся, августа с 1-го числа 1788 г.». Все ювелирные изделия в этой описи пронумерованы и, естественно, драгоценностям даны очень скупые описания. Так, под № 27 значился «Бриллиантовый солитер, в нем весу 18 ⁷/ ₁₆крат в 15 000 рублей, а по оценке в 22 000 рублей». ¹⁷⁵Записи велись в хронологическом порядке, с точным обозначением, от кого вещи поступили, с оценкой их в ассигнациях и с показанием их убыли.

Диадема. Мастерская братьев Дювалей. 1810-е гг.

Шляпка. Мастер Л.Д. Дюваль. 1763 г.

Булавка для волос. Сер. XVIII в.

Шпильки. Мастерская братьев Дювалей. 1780 г.

Кроме этого, в 1789 г. хранитель И.Н. Бартенев и придворный ювелир Л. Пфистерер составили новую опись, названную «Опись Взнесенным в арминтаж Ея Императорского Величества казенным разным… вещам». Именно в эту опись вошло большинство вещей из «Елизаветинского списка» (29 декабря 1761 г.). ¹⁷⁶

После смерти Екатерины II в ноябре 1796 г. из ее Бриллиантовой комнаты изъяли множество уникальных ювелирных изделий. Весь период правления Павла I они находились в распоряжении самого императора и его жены – императрицы Марии Федоровны. В процессе «изъятия» драгоценностей произвели «инвентаризацию» ювелирных изделий, находившихся в комнатах умершей императрицы. По итогам инвентаризации составили несколько обширных описей с перечислением множества драгоценностей. Мы приведем только произвольно составленный список, в который вошла мизерная часть драгоценностей, хранившихся «в Комнатах» императрицы Екатерины II ¹⁷⁷(см. табл. 12).

Таблица 1 2

Некоторые из этих мемориальных предметов сохранились до сего дня и хранятся либо в Бриллиантовой комнате (Галерее драгоценностей) Государственного Эрмитажа, либо в Алмазном фонде Московского Кремля.

После трагических событий марта 1801 г. и воцарения императора Александра I началась передача части ценностей из комнат императрицы Марии Федоровны в Камеральное отделение Кабинета. Процесс в целом завершился к 1803 г. Большая часть ювелирных изделий императрицы Екатерины II поступила в Кладовую № 2 Камерального отделения Кабинета, в которой хранились ювелирные изделия «переменного фонда». Из этого фонда что-то уходило в виде наград или пожалований, что-то покупалось у придворных ювелиров.

Но в Кладовую № 2 Камерального отделения (подробно о ней будет рассказано далее) передали не всю ювелирную коллекцию Екатерины II. Значительная ее часть продолжала оставаться в комнатах императрицы Елизаветы Алексеевны, жены императора Александра I. После ее смерти в 1826 г. все эти вещи оказались в кладовых Камеральной части. Вот некоторые из этих предметов ¹⁷⁸(см. табл. 13).

Таблица 1 3

Новая ¹⁷⁹систематизированная опись императорских регалий и коронных бриллиантов, названная «Книга коронных брильянтов, брильянтовых вещей и жемчугов», составляется в феврале 1838 г. после декабрьского пожара Зимнего дворца в 1837 г. Тогда утвердили новую форму описи драгоценностей. Несколько позже, после смерти в 1840 г. камер-фрау Пильниковой и вступления в должность камер-фрау А.А. Эллис, составляется новая ведомость, полностью идентичная описи 1838 г. Именно эта книга, составленная в 1838 г., стала первой описной книгой, где приведен весь перечень коронных бриллиантов.Стоимость вещей в описи не обозначалась.

По описям 1838-40 гг. в книге зарегистрированы 649 номеров (предметов было больше, поскольку пара сережек проходила под одним номером. То же правило действовало и для так называемых «уборов», которые проходили одним номером, но подробно при этом расписывались на составные части), но фактически единиц хранения имелось значительно больше.

По книге 1840 г. из внесенных в нее 649 номеров 623 позиции заверены подписью вице-президента Кабинета кн. Гагарина и начальника II Отделения (Камерального отделения) Петухова. Примечательно, что под № 623 проходила «Модель Большого Бриллианта, сделанного из кристалла». Это была копия знаменитого бриллианта, названного позже «Орлов». Копию изготовили специально для императрицы Екатерины II около 1770 г., когда она принимала решение о приобретении этого уникума. Тогда Екатерине II прислали из Голландии хрустальную копию «большого камня армянина Сафраса», хранившегося в одном из банков Амстердама. ¹⁸⁰

В этом перечне бриллиантов, упоминаются уникальные вещи, часть из них дошла до настоящего времени и экспонируется в витринах исторического зала Алмазного фонда Московского Кремля. Так, под № 5 в рубрике «Большие бриллианты» упоминается «Один бриллиант, весьма большой, ограненный призмами, поднесенный в 1829 году персидским принцем Хорзев Мирзою, доставленный для хранения от г. Министра Императорского двора при письме за № 3802». Далее карандашом приписано «По весу оказался 86 ⁷/ ₁₆карата. 225 000 руб.». Этот «весьма большой» бриллиант, известный как алмаз «Шах», – плата за убийство русского драматурга и дипломатического представителя (министра-резидента) в Тегеране А.С. Грибоедова.

В разделе «Бриллиантовые орденские знаки» перечислены 22 вещи. Под № 38 идет коронационная «Большая цепь Ордена Св. Апостола Андрея из 20 штук». В следующей графе идет карандашная запись, согласно которой придворные ювелиры, видимо в 1865 г., оценили цепь в 77 233 руб. Именно эту цепь надевали на себя императоры поверх коронационной мантии в Успенском соборе Московского Кремля. Цепь сохранилась и выставлена в Алмазном фонде.

Наряду с безумно дорогими вещами в этом разделе упоминаются изделия совершенно «смешной» стоимости. Например, серебряная звезда ордена Св. Екатерины стоимостью всего в 4 руб. Следовательно, «рублевая» ценность вещи не всегда играла главенствующую роль. Наверняка у скромной звезды была своя «история», из-за которой она и оказалась в списке государственных, неотчуждаемых бриллиантовых вещей.

Как сказано выше, после № 623 список ценностей, заверенный подписями вице-президента Кабинета кн. Гагарина и начальника II Отделения (Камерального отделения) Петухова, был продолжен.

№ 624, именованный как «Склаваж из 27 рубинов» стоимостью в 33 337 руб., внесен в опись 26 марта 1841 г. ¹⁸¹Далее упоминается, что 5 декабря 1841 г. из Кладовой № 1 придворному ювелиру Волину были выданы «различные драгоценные камни», «выломанные из вещей на сделание диадемы», и уже 2 января 1842 г. под № 629 в список внесена «диадема, составленная из коронных брильянтов и жемчугов», стоимостью в 62 950 руб.

После 1842 г. Список дополнялся только дважды. Первый раз, 5 декабря 1852 г., когда в присутствии члена Кабинета Е.И.В. действительного статского советника Петухова и камер-фрау Эллис придворный ювелир Болин вынул «из букли, значащейся под № 84 из седьмой» несколько бриллиантов, которые «употребили на две части колье в виде подвесок». Кроме «букли» было «потревожено» еще несколько ювелирных изделий. Следует отметить, что, согласно этой записи, несколько изделий «разукомплектовали» для изготовления колье, однако само колье в список коронных бриллиантов в отличие от диадемы (январь 1842 г.), не внесено. Можно не сомневаться в том, что подобные работы могли вестись только с санкции Николая I, а само колье изготовлялось для какого-либо высокоторжественного события в жизни царской семьи.

Второй раз Список дополнили в феврале 1861 г. Тогда в него внесли бриллиантовые вещи, изготовленные для императрицы Марии Александровны в 1856 г. при подготовке к коронации. Это были: «Маленькая бриллиантовая корона, изготовленная для Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Александровны в 1856 г.» (№ 635) стоимостью в 56 008 руб. Примечательно, что в «Списке» помечено, что эта корона и в 1861 г. продолжала находиться в «комнатах у Ея Императорского Величества».

Тогда же в список внесли (№ 636) две «Бриллиантовые цепи ордена Св. Апостола Андрея Первозванного», также изготовленные придворными ювелирами к коронации 1856 г. Эти цепи предназначались для двух императриц: вдовствующей – Александре Федоровне («состоящая из двадцати четырех частей, принадлежащая в Бозе почившей Государыне Императрице Александре Федоровне, сделанная в 1856 г.», стоимостью 16 236 руб.) и царствующей – Марии Александровне («состоящая из двадцати четырех частей, принадлежащая Государыне Императрице Марии Александровне, сделанная в 1856 г.», стоимостью в 18 404 руб.). Следует отметить, что стоимость цепи «действующей» императрицы на 2000 руб. дороже. Тем самым придворные ювелиры очень тактично и сдержанно оттенили ее более высокий статус.

После смерти вдовствующей императрицы Александры Федоровны в список внесли «вещи, оставшиеся после в Бозе почившей Императрицы Александры Федоровны, которые на основании духовного завещания императрицы Марии Федоровны, должны поступить в число коронных бриллиантов» (см. табл. 14).

Таблица 14

Традицию российских императриц «переводить» часть своих личных ювелирных украшений «в число коронных неотчуждаемых бриллиантов» заложила императрица Мария Федоровна (супруга Павла I). Потом этой традиции следовали все российские императрицы, за исключением последней, которая не смогла последовать этой традиции по причине падения династии.

Последняя запись в «Списке» датируется 16 февраля 1861 г., когда в Кладовую № 1 поступили под № 649 25 изумрудов весом 11 ³/ ₄карата на 2761 руб. 50 коп. ¹⁸²Скорее всего, это были вещи великой княгини Ольги Александровны, королевы Вюртембергской, лично отобранные императрицей Марией Александровной и переданные в Бриллиантовую комнату в качестве коронных драгоценностей.

В 1865 г. старую описную книгу заменили новой, куда и записали коронные драгоценности после их переоценки. Инициатива по «денежной» оценке всех императорских регалий и коронных бриллиантов принадлежала министру Императорского двора В.Ф. Адлербергу. Распоряжение об оценке ценностей состоялось еще в 1863 г., однако его выполнение откладывалось вплоть до октября 1864 г., до смерти камер-фрау А.А. Эллис, отвечавшей за бриллианты с 1840 г.

Для оценки вещей в 1864 г. образовали особую «Оценочную комиссию» во главе с начальником II Отделения (Камерального) Кабинета Е.И.В. Петуховым. В состав комиссии вошли комендант Зимнего дворца Кубе ¹⁸³, начальник Камерального отделения Данилевский и ювелиры-оценщики Кабинета Бутц, Болин и Зефитинген.

Именно тогда стоимость каждой ювелирной вещи внесли в описную книгу 1865 г. Опись 1838 г. использовалась оценщиками как черновик. В пустой графе простым карандашом, в столбик, ювелирами-оценщиками подсчитывался как общий вес бриллиантов в каратах, так и общая стоимость самого изделия.

При определении стоимости художественные достоинства вещи и ее «исторический шлейф» и стоимость «металла» совершенно не учитывались. Оценке подлежали только «караты», суммируя стоимость которых ювелиры и выходили на итоговую сумму всей вещи.

Примечательно, что идея использовать опись 1838 г. в качестве черновика возникла, видимо, в процессе работы в 1865 г. Так, карандашные записи появляются только в конце работы по оценке Большой императорской короны (1762 г.), когда напротив знаменитой рубиновой шпинели появилась первая запись, оценивавшая уникальный камень в 100 000 руб.

Как это ни удивительно, но даже столь авторитетные эксперты при составлении описи допустили ряд ошибок. Например, в описи значилось пять пар алмазных серег, изготовленных Леопольдом Пфистерером около 1773 г. В тех серьгах использовали вставки из темно-розового камня. В описи 1838 г. они определены как гранаты, а в описи 1865 г. – как агаты. И только в 1922 г. специалисты определили, что это «красивые кусочки розового гранита пегматита в виде плоской розы…». ¹⁸⁴

В это не могли поверить многие. Но для помещения полированного гранита (то бишь булыжника) в женские сережки имелся веский повод. Ведь это были полированные осколки знаменитого Гром-камня, на котором поднял на дыбы своего коня Петр Великий работы Этьена Фальконе. В память об этом событии и появились в перечне коронных бриллиантов женские сережки со вставками из полированного гранита. Тогда, в 1780-х гг., они имели большой успех.

Примечательно, что во время составления описи 1865 г. в траурных уборах были определены камни из полированного каменного угля, ранее по описи 1838 г. они проходили как черные агаты. Однако в XVIII в. Екатерину II, по приказу которой были изготовлены эти траурные уборы, больше интересовала красота камня, а не его стоимость. ¹⁸⁵Так что наряду с полированным гранитом в числе коронных бриллиантов значились и кусочки полированного каменного угля.

Комиссия по итогам инвентаризации 1865 г. пришла к выводу, что до 1865 г. в описную книгу было внесено 363 номера ювелирных изделий. Согласно старой описи, не хватало «вещей» на 125 руб., но «по деньгам» излишек составил 7713 руб. Этот «денежный итог» очень красноречив. Камер-фрау А.А. Эллис никто не проверял с 1840 по 1864 г., а в этот период «оборот» коронных бриллиантов был весьма значителен. Отдельные вещи шли в лом, другие ломались частично, для того чтобы изготовить из полученного «материала» новые вещи. Что-то требовалось в комнаты императрицы, что-то возвращалось. В результате за 24 года «недостача по вещам» составила всего 125 руб. при превышении этой недостачи на 7713 руб.

Пожалуй, самыми значимыми в указанных книгах являются подробные описания главных императорских регалий: Большой императорской короны (1762 г.), державы (1762 г.) и скипетра (1773 г.).

Лаконичные описания составляли профессионалы, придворные ювелиры-оценщики, поэтому в описи содержится только детальный перечень драгоценных камней, использованных придворными ювелирами Жереми Позье, Георгом Фридрихом Экартом и Леопольдом Пфистерером. Немалый интерес представляет и детальная оценка каждого из камней, использованных в этих, по определению бесценных, исторических вещах.

Мы позволили себе свести в единую таблицу описи императорских регалий, данных в Книгах 1838 и 1865 гг. (в Книге 1838 г. цены указывались не везде). Таблица достаточно объемна, но автору не известны столь детальные публикации, где был бы «расписан» буквально каждый камень в императорских регалиях (см. таб. 15).

Таблица 1 5

Большая Императорская корона

Таким образом, один из главных имперских символов России стоил в ценах 1865 г. 823 976 руб. В то время это была, конечно, огромная сумма, но с учетом того, что Александр II оставил своей второй жене более 3 млн руб., не запредельная. Надо добавить, что уже в 1920-х гг. Большая императорская корона оценивалась в 52 000 000 долл.

Вторую по значимости позицию в списке императорских регалий занимал скипетер (см. табл. 16).

Таблица 1 6.

Скипетр

Далее следовала держава (см. табл. 17).

Таблица 17

Держава

Очень заметна была во время коронационных торжеств Большая императорская цепь ордена Св. Апостола Андрея Первозванного. По описи 1865 г., цепь ордена Св. Апостола Андрея Первозванного составляли «20 частей», украшенных несколькими сотнями бриллиантов. ¹⁸⁷Всю цепь в 1865 г. оценили в 77 233 руб. ¹⁸⁸

Цепь изготовил «ювелир Дик» к коронации Павла I в 1797 г. С этой коронации бриллиантовая цепь ордена Св. Андрея Первозванного вошла в число императорских регалий и возлагалась во время церемоний коронаций на всех российских монархов, включая Николая II.

Вышеперечисленные 20 звеньев цепи состоят из разной величины звеньев трех типов. Восемь выполнены в виде русского герба – двуглавого орла. Шесть напоминают о Св. Андрее Первозванном, в честь которого Петр I учредил высший орден империи. Последние шесть изображают вензель из переплетенных латинских букв «РР1» (т. е. «Petrus Primis Imperator», одновременно и «Paulus Primis Imperator») под Императорской короной. ¹⁸⁹

В 1856 г. в перечень главных императорских регалий вошла «Маленькая брильянтовая корона» ¹⁹⁰, изготовленная для «Ея Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны». Надо заметить, что эта ошибка составителя документа, поскольку эта корона изготавливалась в 1856 г. для жены императора Александра II – Марии Александровны. Впрочем, в архивном деле № 1026 эту ошибку исправили. Согласно описи, корону оценили в 56 608 руб. Как мы уже писали, эта корона понадобилась, поскольку в коронации 1856 г. участвовали две императрицы, вдовствующая и правящая, каждая из них должна была находиться на помосте Успенского собора Московского Кремля в своей короне.

В последующем новые описные книги составлялись при передаче ценностей от одной камер-фрау к другой (так было в 1864 г.). По описи 1893 г. (сдача дел от одного заведующего Камеральным отделением другому) коронные драгоценности исчислялись 362 предметами.

К этому времени в опись вошли предметы, вошедшие в число коронных бриллиантов по завещанию императрицы Марии Александровны. Императрица умерла в мае 1880 г., а вещи официально включены в список только в 1888 г., после их переоценки. Это были: диадема с сапфирами и бриллиантами; ожерелье с сапфирами и бриллиантами; брошь-фермуар с сапфирами и бриллиантами; брошь-фермуар с рубином и бриллиантами; шесть бриллиантовых булавок.

В 1885 г. в Камеральное отделение поступили личные драгоценности императора Александра II, хранившиеся в отдельной витрине в его рабочем кабинете Зимнего дворца.

В октябре 1895 г., вскоре после перемещения Бриллиантовой комнаты с третьего этажа Зимнего дворца на первый, производилась новая переоценка драгоценных камней, на основании которой к 1 января 1896 г. приняты новые описные книги «драгоценных, подарочных вещей». Это была последняя опись императорских регалий и коронных бриллиантов.

В 1913 г. Агафон Фабереже предложил Камеральному отделению Кабинета составить новый каталог (опись) коронных драгоценностей. Николай II дал на это свое принципиальное согласие. К лету 1914 г. описали орден Св. Андрея Первозванного, державу и скипетр. ¹⁹¹Но вскоре после вступления России в Первую мировую войну глава Камерального отделения приказал работу прекратить, а драгоценности под охраной отправить в Москву.

Говоря о Кладовой № 1, расположенной в Зимнем дворце и традиционно называемой Бриллиантовой комнатой, следует упомянуть и о том, что накануне Первой мировой войны, видимо, было оборудовано новое хранилище для наиболее ценных предметов, составляющих собственность царской семьи и Кабинета.

Орден Андрея Первозванного. Из коллекции вел. кн. Алексея Александровича. 1800 г.

Об этом вскользь упоминает министр финансов В.Н. Коковцев, рассказывая в своих воспоминаниях о событиях лета 1913 г. Тогда Николай II предложил министру осмотреть какие-то «прекрасные хранилища», устроенные «около Петропавловской крепости для хранения всего наиболее ценного, принадлежащего Уделам и Кабинету». ¹⁹²Ни в одном из источников об этих «прекрасных хранилищах», расположенных «около Петропавловской крепости», нет ни одного упоминания. В последние десятилетия клады пытались искать только на территории музея Политической истории, бывшего особняка М.Ф. Кшесинской, расположенного напротив Иоанновского равелина Петропавловской крепости. Кто знает, возможно, такие хранилища и были на самом деле?