Текст книги "Взрослый мир императорских резиденций. Вторая четверть XIX – начало XX в."

Автор книги: Игорь Зимин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

«Вторая охота»

Регулярная охота на зверя и птицу – важная часть повседневной жизни русских царей и императоров. Но «вторая охота» – рыбалка – нечастое занятие-развлечение Романовых.

Тем не менее возможности для рыбалки в императорских резиденциях имелись. В Петергофе для пруда при павильоне Марли еще при Петре I доставили из Пруссии язей, головлей, судаков и сазанов. В Большом Марлинском пруду рыба по звону колокольчика подходила к кромке берега, откуда ей бросали корм ²⁸⁰. В Гатчине в шестигранном Карпином пруду, вырытом в 1796 г. по личному распоряжению Павла I, разводились карпы, выпущенные в пруд в 1797 г. Рыбачить в нем разрешалось только членам императорской семьи ²⁸¹.

Самым заядлым рыбаком из Романовых считается Александр III. Рыбачить он начал, будучи еще двухлетним ребенком. Летом 1847 г. в Петергофском парке дети Александра II ловили рыбу в пруду у павильона Марли. Как писал родителям мальчика один из воспитателей: «Теперь у нас появилась новая забава: кормить и удить рыбу в Марли. Эта забава так занимает их, что старший, как только увидит меня поутру, то уже и спрашивает: «Когда пойдем в Марли?» …Надобно видеть их удовольствие, их радость, когда удается вытянуть рыбку. Каждый выбрал себе особую удочку, и хотя сам и не держит ее постоянно, но рыбка считается того, чья удочка» ²⁸².

В сентябре 1866 г. в Ливадии девятилетнему великому князю Сергею Александровичу подарили «снаряд для рыбной ловли», проще говоря, удочку. Мальчик с братьями тут же опробовал «снаряд» в Ориандском бассейне. Конечно, в бассейне поймать три почти «ручных» огромных форели было не очень сложно, и мальчишки были в восторге ²⁸³. Когда Сергей Александрович вырос, то он периодически возвращался к своему детскому увлечению. Летом 1875 г. он рыбачил в Финском заливе («удил в море») вместе с герцогом Эдинбургским Альфредом ²⁸⁴, и они «поймали много рыб» ²⁸⁵.

Став взрослым, великий князь Александр Александрович не оставил эту забаву. Граф С.Д. Шереметев упоминает, что однажды на маневрах под Петербургом цесаревич с компанией «в свободное время отправились ловить рыбу. В тех местах чудные ручьи. Явился какой-то местный помещик, большой рыболов, и указал нам на хорошие места» ²⁸⁶.

Великие князья практиковали даже зимнюю рыбалку. Правда, эта экстремальная и столь популярная ныне забава тогда была довольно редкой. Да, и судя по воспоминаниям, великие князья по большей части только следили за процессом ловли рыбы. Великий князь Сергей Александрович описывает процесс следующим образом (16 ноября 1874 г.): «Сегодня и вчера занимались на льду ловлею налимов. Это очень просто! Константин Андреевич обухом ударял по льду, где находилась рыба; от этого сильного удара рыба глохнет, вырубают лед, и она всплывает» ²⁸⁷.

Любимой резиденцией Александра III была Гатчина с ее прекрасными парковыми прудами. Именно в них, зная об увлечении царя рыбалкой, специально разводилась рыба. Примечательно, что когда в конце марта 1881 г. Александр III переехал на жительство из Аничкова дворца в Петербурге в Гатчинский дворец, то он немедленно использовал это для начала рыбалки на гатчинских прудах. Судя по денежным счетам императрицы Марии Федоровны, она разделила это увлечение с мужем.

Весной 1881 г. императрица оплатила три «рыболовных» счета (13 апреля, 2 и 4 мая). Очень интересна номенклатура того, что покупалось в «Магазине К. Бартольд». Судя по датам, рыболовные снасти, купленные по двум последним счетам, предназначались в качестве подарка старшему сыну Николаю, ему 6 мая 1881 г. исполнилось 13 лет.

По первому счету куплено пять вещей: катушка для удилища (16 руб. 50 коп.); искусственная рыбка стеклянная (1 руб. 50 коп.); рыбка металлическая (4 руб.); моток двойной лесы (8 руб.) и удилище английское (22 руб.), всего на 52 руб. ²⁸⁸Этого набора вполне хватало, чтобы поставить на удочку катушку, намотать леску, взять воблер и блесну и пойти на пруд ловит рыбу. Второй счет также представлял собой полный комплект для рыбалки ²⁸⁹, но, видимо, императрица решила добавить в подарок новое дорогое «удилище складное английское» за 25 руб. Всего по трем счетам императрица уплатила 107 руб.

Судя по письмам императора к жене, это занятие он рассматривал как ежедневный отдых после напряженного рабочего дня, который у царя, как правило, заканчивался далеко за полночь. Так, в письмах, датированных маем 1884 г., он постоянно упоминает о своих рыбалках. Например, 10 мая 1884 г. пишет, что пошел «на озеро ловить рыбу и поймал 37 штук». На следующий день он рыбачил с детьми и поймал «много карасей».

Любимой забавой императора была ночная рыбалка. Причем рыбалка активная – ловля рыбы острогой, что сегодня считается браконьерством. Ночью рыба дремлет на поверхности воды, и вся задача – ударить ее острогой: «Тлеющий на лодке огонек освещает воду. Ночная тишина и шепот на лодке способствуют настроению. Государь наслаждался этой тишиной и, как художник, понимал и чувствовал ее красоту» ²⁹⁰. 13 мая 1884 г. он писал жене: «Я занимался до 10 часов, а потом пошли с Барятинским на озеро ловить рыбу и поймали 49 штук, и я – двух больших язей, одного в 4 фунта. В 2 ¹/ ₂вернулись, закусили и легли спать». 16 мая 1884 г.: «Занимался до 10 часов и потом пошел в последний раз на озеро ловить рыбу, но неудачно; поймали всего 13 штук, но одну большую щуку. В 2 ¹/ ₂вернулся».

Любопытно, что увлечение мужа разделяла его жена императрица Мария Федоровна. Изредка она тоже рыбачила с удочкой. Даже после смерти мужа она продолжала периодически заниматься рыбалкой. До нас дошла фотография вдовствующей императрицы с удочкой в руках. Любопытно, что удочка явно самодельная, сделанная из простой, длинной ветки. Червей вдовствующая императрица насаживала сама. Рыбачила императрица, как правило, в Гатчине и Петергофе. В июле 1896 г.

Императрица Мария Федоровна на рыбалке

Николай II записал в дневнике в Петергофе: «Гуляли и присутствовали при ловле рыбы Мама».

О том, как проходили ночные рыбалки Александра III, пишет его камердинер. Александр III выезжал на рыбную ловлю на Гатчинское озеро обыкновенно после полуночи. В лодке, кроме императора, находились матросы-гребцы и егерь. Позади шла еще одна лодка, в которой были только матросы. Егерь светил факелом, а вооруженный острогой император Александр III бил по привлеченной ярким светом всплывавшей рыбе.

Весной 1884 г. по личному указанию Александра III для ночной рыбалки с плотов приспособили электрическое освещение. На эти рыбные ловли снаряжалась особая охрана, обычно в составе 20 человек. Команда эта всегда вверялась, как правило, унтер-офицеру – камердинеру, причем только он один имел право идти за лодкой по берегу, солдаты же, входившие в состав команды, обязаны были следовать за императором, скрываясь в кустах и не показываясь. С рыбной ловли император возвращался очень поздно, иногда даже на рассвете.

Ловили рыбу на прудах и неводом («поймали мало, все щуки маленькие, всего 15 штук»), но одной из любимых забав царя продолжала оставаться на протяжении всей жизни именно ночная рыбалка. Так, 22 апреля 1892 г. он писал жене: «Был три раза ночью на озере, но рыбы еще мало, ночи холодноватые, и я вернулся домой уже в 1 ⁱ/ _iи занимался».

Император Александр III любил отдыхать в Финляндии, которая с начала XIX в. входила в состав Российской империи. В немалой степени его привлекала туда именно отличная рыбалка. Впервые Александр III как император посетил Финляндию в сентябре 1882 г. Рыбалка в финских шхерах и на порогах рек доставила ему немало приятных минут. Он очень ценил такой отдых, поэтому для Александра III на о. Ляхделахти построили двухэтажный рыбачий домик. Финны до сих пор хранят память о визитах русского царя, и сейчас в этом доме находится музей. Были у русского царя и партнеры по рыбной ловле. Так, в конце 1880-х гг. он рыбачил на Аландских островах с рыбачкой Финой.

Увлечение царя рыбалкой оставило след и в «большой истории» России. По легенде, передаваемой многими современниками, на упоминание министра о том, что его ждет посол одной из европейских держав, русский царь бросил фразу: «Когда русский царь удит рыбу – Европа может подождать!»

«Третья охота»

«Третья охота», т. е. собирание грибов, – занятие нечастое среди членов императорской семьи. Ни в мемуарах, ни в дневниках о грибной забаве практически ничего не упоминается. Скорее всего, этим занимались дети. Грибы собирали в достаточно ухоженных дворцовых пригородных парках. Эта традиция передавалась из поколения в поколение в императорской семье. Самыми грибными считались петергофские парки. По очень простой причине – в грибной сезон императорская семья жила именно в Петергофе. Когда Александр II был еще цесаревичем и его семья жила в парке Александрия в Фермском дворце, его многочисленные сыновья, гуляя, собирали ягоды и грибы ²⁹¹.

Собственно, говорить об этом увлечении позволяют очень редкие упоминания в дневниках и мемуарах. Великая княгиня Ольга Александровна вспоминала, что в Петергофе «папа вставал очень рано и отправлялся в лес, к обеду он приносил большую корзину грибов. Иногда он брал с собой кого-нибудь из нас, детей» ²⁹².

Николай II в дневниковых записях также периодически упоминал о своих походах за грибами. Так, 8 августа 1896 г. он записал: «Искали грибы и нашли 184 штуки в полтора часа». Лаконичная неэмоциональная запись дает основания предполагать, что грибы нашли в Петергофском парке Александрия. Как правило, сбором грибов занимались женская половина семьи и дети, но иногда в этой забаве принимал участие и сам император. Вероятно, запись появилась благодаря выдающимся результатам – «184 штуки за полтора часа». Наверное, 1896 г. был грибным, или царские садовники специально культивировали грибы. Примечательно, что царь не пишет, что это были за грибы, в то время как результаты ружейной охоты, которую он знал и любил, всегда тщательно детализировал. Либо он не очень разбирался в грибах, либо это были сыроежки, либо он просто не любил «третьей охоты». Тем не менее царь продолжал периодически участвовать в «тихих» охотах. В последний раз он собирал грибы с детьми 28 июля 1915 г.

Байдарка

Последний русский император Николай II любил и умел отдыхать. Само понятие отдыха стало важной и непременной частью его повседневной жизни. Он стал, пожалуй, единственным русским монархом, который начал пытаться разделять работу и отдых.

Время отдыха он посвящал семье, близким людям и своим увлечениям. Среди его увлечений в периоды отдыха немалое место занимали водные виды спорта, в частности – плавание на байдарке. Хотя, скорее всего, было не спортом, а возможностью остаться наедине с природой, стремление отрешиться от подчас неприятной повседневности.

Любовь к гребле на байдарке сформировалась у Николая Александровича в детские годы, когда главной загородной резиденцией царя Александра III стала Гатчина с ее большими прудами. Александра III не оказал в этом отношении на цесаревича никакого влияния, поскольку из-за своей тучности не чувствовал себя комфортно на воде. Любовь к спорту Николаю привил его воспитатель англичанин Карл Хис. Молодого цесаревича с полным основанием можно назвать десятиборцем. Одно из важных мест занимали шлюпка и байдарка.

Начало «байдарочной карьеры» Николая II точно датировано – май 1881 г. 6 мая 1881 г. будущему Николаю II исполнилось 13 лет, и родители купили ему первую собственную байдарку. Причем родители учли желания сына. Дело в том, что в счете значится пункт: «Доставка чертежей и моделей 6 мая (5 руб.)». То есть родители в день рождения дали Николаю возможность выбрать по каталогам и моделям понравившуюся байдарку, а уже затем выбранную модель 16 мая 1881 г. привезли в Гатчину. Байдарка для сына, изготовленная в «Шлюпочной мастерской Санкт-Петербургского речного яхт-клуба», обошлась царственным родителям в 245 руб.: байдарка – 200 руб., брезент – 15 руб., две подставки – 5 руб., доставка чертежей и моделей 6 мая – 5 руб., доставка байдарки в Гатчину с нарочным – 20 руб. ²⁹³

Император Николай II с дочерьми на байдарках на каналах Александровского парка Царского Села

О любви к воде знали многие родственники будущего монарха (особенно в молодые годы), Николай II на дни рождения получал в качестве подарка лодку или байдарку. Так, 6 мая 1897 г. принц П.А. Ольденбургский подарил царю пробковую лодку («вся из цельной отборной пробковой коры, шлифовано, экстренная спешная работа») за 75 руб. ²⁹⁴

Николай Александрович с нетерпением ждал начала байдарочного сезона, который для него обычно начинался в апреле и продолжался вплоть до ноября. Тех, кто хоть раз сидел в байдарке в это время года, знают, что только искренняя любовь к воде могла заставить открыть сезон в столь раннее время. Поскольку император с 14 лет постоянно вел дневник, то упоминание о байдарочных прогулках встречаются в нем очень часто.

Цесаревич Алексей в лодке-гатчинке

Регулярные плавания на шлюпке-гатчинке ²⁹⁵и одноместной байдарке входят в повседневный быт царя примерно с 1904 г. В это время царская семья окончательно переезжает в Царское Село. Поначалу царь пытался разделить свое увлечение с женой, но ее слабое здоровье не позволило этого сделать, хотя в 1904 г. в записях за 12 и 20 мая есть упоминания: «Катал Алике в кресле и затем в шлюпке».

Летом, когда царская семья переезжала «на море» в Петергоф и жила в Коттедже на берегу Финского залива, царь предпочитал ходить на одноместной байдарке. Особенно он любил, когда на заливе были волны и удавалось проявить свою квалификацию байдарочника в борьбе с волнами. Когда подрос цесаревич Алексей, то и его Николай II начал приучать к воде. Сначала это была шлюпка-гатчинка. В 1913 г. 21 апреля он писал: «Погулял и покатался в гатчинке с Алексеем». Достаточно рано Алексей начал самостоятельно ходить на гатчинке. Затем, когда сын почувствовал вкус к воде, то для него приобрели байдарку-двойку, и 15 июля 1914 г. Николай II записал в дневнике: «Катался в байдарке рядом с Алексеем в двойке; были волнушки».

Как правило, ежегодно в августе царская семья отправлялась на отдых в финские шхеры на своей яхте «Штандарт». Это довольно крупное комфортабельное судно, построенное по заказу Александра III в Дании. Но увлечения Николая Александровича не распространялись на управление этим судном, он оставался на нем только главным пассажиром. 8 мая 1906 г. он записал в дневнике: «Посетили наш милый «Штандарт»». Во время прогулок в шхеры царская семья отдыхала от постоянного, пристального внимания окружающих, совершала прогулки по островам, собирала грибы, играла в бадминтон. В круг развлечений включались и небольшие байдарочные походы царя и цесаревича.

Постепенно байдарочные «походы» стали общим увлечением. Так, на байдарке ходила и младшая сестра Николая II великая княгиня Ольга Александровна. Николай II отметил в дневнике 15 июня 1913 г.: «Покатался в компании четырех байдарок; около деревни на Падио встретил Ольгу, катавшуюся в двойке с Семеновым (один из офицеров «Штандарта». – И.3.)».

Из этой записи следует, что на «Штандарте» находилось по крайней мере пять байдарок, в числе которых была и двойка. Эту двухместную (двойку) байдарку построил из красного дерева английский мастер. Еще четыре одиночки изготовил лучший байдарочный мастер Императорского яхт-клуба.

Примечательно, что Николаю II удалось приобщить к байдарочным походам даже императрицу Александру Федоровну. Это вдвойне удивительно, поскольку она постоянно недомогала и, подчас, передвигалась в инвалидной коляске. Мемуаристы упоминают о ее четырехкилометровом походе на байдарке по финским шхерам.

Великая княжна Анастасия в байдарке на борту «Штандарта».

Севастополь. Фото 1914 г.

Увлечения царя разделяли и его четыре дочери. Поскольку каждая из них имела свой фотоаппарат, то до нас дошло огромное количество фотоснимков, на которых они запечатлели друг друга в шлюпке-гатчинке и байдарках.

Весной и осенью царская семья переезжала в Крым, в Ливадию. Здесь совершались уже серьезные морские прогулки. 21 октября 1913 г. царь писал: «После чая пошел к морю и с Алексеем покатался в двойке»; 26 апреля 1914 г.: «Погулял и покатался с Алексеем в двойке, был мертвый штиль».

Начавшаяся летом 1914 г. Первая мировая война принесла новые заботы, но сезон в Царском Селе открылся, как обычно, в апреле. 23 апреля 1915 г. в дневнике царя появилась запись: «Катался на байдарке и гатчинке». В августе 1915 г. царь принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего и большую часть времени проводил в Ставке в Могилеве, но когда он на короткое время возвращался к семье в Царское Село, то не упускал возможности вновь (запись за 25 сентября) покататься в байдарке с сыном и поесть «картошку и печеные яблоки с Алексеем у костра».

К весне 1916 г. положение на фронте стабилизировалось, и, как обычно, в дневнике 16 апреля появилась запись: «Начал сезон на байдарке». Увлечение царя греблей использовалось лейб-медиком С.П. Федоровым для контроля за состоянием его здоровья. Например, 26 апреля 1916 г. по словам царя: «Мы гребли также полдороги обратно под палящим солнцем, но потом перешли на моторную лодку. Здесь, шутки ради, Федоров стал пробовать у нас пульс – после усиленной гребли против течения у Вали был 82, у меня – 92, у Воейкова – 114 и у Кирилла – 128… 10 минут спустя Федоров опять проверил наши пульсы: у Вали и у меня пульс был нормальный, но у двух других он продолжал сильно биться».

Отречение Николая II в марте 1917 г., тяжелая болезнь детей в марте и апреле выбили царскую семью из колеи обычной жизни, но, тем не менее, в дневнике царя 13 мая 1917 г. появляется запись: «Катался в байдарке и шлюпке». Это последнее упоминание царя о своем любимом увлечении, поскольку после этого – Тобольск, Екатеринбург, смерть…

Путешествия членов императорской семьи

При Императорском дворе средствам передвижения всегда уделялось внимание, так же они традиционно занимали важное место в повседневной жизни двора. Поскольку русские цари веками ездили верхом, в каретах и санях, то для их обслуживания при дворе существовала Придворная конюшенная контора.

Необходимо подчеркнуть, что российские монархи были довольно мобильны. В российскую историю вошла знаменитая поездка императрицы Екатерины II в Крым. Императрицу сопровождал огромный штат слуг и придворных. Кроме того, в этой «акции» ее сопровождал и дипломатический корпус, годами спокойно живший в Санкт-Петербурге. Безусловно, что столь масштабная поездка потребовала громадных усилий Придворной конюшенной части. Во время путешествия в Крым в 1787 г. кортеж императрицы Екатерины II состоял из 14 карет и 124 саней, на каждой станции для подмены его ожидали 560 лошадей. Карета Екатерины II, по свидетельствам очевидцев, представляла собой целый вагон, состояла из нескольких отсеков (кабинета, гостиной на восемь человек, игорного зала, маленькой библиотеки) и была снабжена всеми возможными в то время удобствами. В движение эта передвижная «усадьба» приводилась силами тридцати лошадей и обладала завидной плавностью хода. К концу XVIII в. экипажами пользовались представители всех слоев привилегированного общества, и, по мнению самой Екатерины II, «излишество в экипажах превзошло пределы умеренности». Поэтому в 1779 г. издается специальный указ, строго регламентировавший вид экипажа и форму выезда для различных классов населения.

Карета-купе Екатерины II. 1793–1795 гг.

Очень редко бывали случаи, когда дворцовые экипажи использовались для спасения жизни членов императорской семьи. Так, 14 декабря 1825 г. после первой неудачной атаки Конной гвардии на каре мятежников, выстроившихся на Сенатской площади, Николай I отправил своего личного друга полковника В.Ф. Адлерберга к шталмейстеру В.В. Долгорукому с целью «приготовить загородные экипажи для матушки и жены», чтобы «в крайности выпроводить их под прикрытием кавалергардов в Царское Село» ²⁹⁶.

Примеров «транспортной» мобильности русских монархов множество. Так, Николай I, отличавшийся необычайной выносливостью, выдерживал длительные переезды на лошадях. Из Красносельских лагерей он верхом ездил в Александрию обедать за 12 верст и потом возвращался обратно в лагеря. Его преемники также отличались высокой мобильностью.

Для обслуживания нужд монархов и их многочисленного окружения средствами передвижения во второй четверти XVIII в. была образована Придворная конюшенная контора ²⁹⁷, к началу XX в. она называлась «Придворная конюшенная часть».

В ведение Придворной конюшенной части входила покупка лошадей, как в России, так и за границей, лечение лошадей в Казенном конском лазарете; дела о лошадях, подводимых или подаренных императору знатными иностранными особами; дела о павших лошадях и постановка над ними памятников; обеспечение лошадей фуражом; продажа разного рода экипажей, карет, колясок, фаэтонов, ландо, пролеток, шарабанов и пр.; изготовление упряжи для экипажей; покупка в России и за границей экипажей и упряжи; управление государственными конными заводами; заведование Конюшенным госпиталем; Конским лазаретом и Конюшенной церковью. Другими словами, к концу XIX в. в Министерстве Императорского двора действовала мощная структура, руководители которой прочно сидели на своих местах и весьма ревниво относились к возможности появления при Императорском дворе «альтернативных» видов транспорта.

Каждый из российских императоров имел «своего» лейб-кучера, а у Николая II появился и «свой» шофер. Все они жили при императорской резиденции, поскольку их услуги требовались монархам практически ежедневно.

Проявились и нюансы, связанные с личностными особенностями российских самодержцев. Так, Николай I, следуя заветам отца, практически не пользовался закрытыми каретами. Любил он и скорую, лихую езду, проезжая колоссальное число верст с инспекторскими проверками по всей стране. В поездках его коляской или санями управлял его личный кучер. Однако после того как в 1836 г. (по дороге из Пензы в Тамбов, в 14 верстах от небольшого городка Чембар на спуске с горы против деревни Шалолетки) ямщик не сдержал лошадей и вывернул царя из коляски, Николай I стал пользоваться местными ямщиками при езде по незнакомой дороге.

Примечательно, что в духовном завещании, составленном в 1844 г., Николай Павлович счел необходимым помянуть и своего кучера Якова, хотя тот и служил по другому ведомству и к комнатной прислуге царя не относился: «Ст. 12. Желаю, чтоб всей Моей комнатной прислуге, верно и усердно Мне служившей, обращены были их содержания в пансионы. К сей же прислуге причитаю лейб-рейнкнехтов и кучера моего Якова» ²⁹⁸.

Император Николай I в санях. Н.Е. Сверчков

У Александра II на протяжении всего его царствования лейб-кучером служил Фрол Сергеев. Поскольку революционный терроризм заставил Александра II передвигаться по Петербургу в закрытом экипаже, то действовала традиционная система связи «царь – кучер». К правой руке кучера был привязан шнур, за который тянул царь, если требовалось остановить карету по его желанию. Когда 1 марта 1881 г. первая бомба, брошенная террористом, разрушила заднюю стенку кареты царя, «ходовая часть» не была повреждена. Поэтому сохранялась полная возможность немедленно увезти царя с места покушения, что и собирался сделать кучер. Однако Александр II сам приказал кучеру остановиться, а когда почувствовал, что тот не собирается выполнять его приказ «с силой потянул шнур, привязанный к руке кучера, и не отпускал его, пока карета не остановилась» ²⁹⁹.

Карета с полуразрушенной задней стенкой сохранилась до сегодняшнего дня. Она экспонируется в Камероновой галерее Царского Села. По устойчивой легенде эту карету подарил Александру II Наполеон III, с которым они вместе пережили покушение поляка Березовского в Париже в 1867 г. Эта карета, якобы, была обшита металлическими листами – «блиндирована». Но эта карета находилась в употреблении только с 1879 г., и изготовили ее русские мастера в мастерской И. Брейтингама, а, как известно, Наполеон III потерял власть в 1870 г. В действительности блиндирование отсутствовало, а в целях защиты императора колеса всех зимних экипажей царя обтягивались «толстым слоем гуттаперчи». Это делалось в предположении, что «мягкая часть колеса отчасти парализует действие взрывчатых веществ».

Император Александр II в санях случайного «ваньки»

Полуразрушенная взрывом бомбы карета Александра II

В результате взрыва задняя стенка кареты, хотя и получила повреждение, но ни кузов спереди и с боков, прилегающий к козлам, ни самые козлы, ни крыша кузова, ни колеса, ни оси, ни рессоры – четыре продольные и одна поперечная, – ни дышло не пострадали вовсе. Подушки в карете остались целыми. По мнению компетентных лиц, несмотря на повреждения, карета оставалась на ходу и была в состоянии немедленно увезти императора с места взрыва.

Александр III также имел «своих» кучеров и «свою» систему связи с ними. Когда ему требовалось вызвать карету, он подходил к письменному столу в своем кабинете и «трогал звонок в конюшню, по которому подавали ему экипаж, смотря по тому, как он прижимал кнопку» ³⁰⁰.

Примечательно, что жесткие нормы этикета регламентировали и порядок поездок первых лиц империи. Так, российским императрицам не позволялось совершать поездки в одиночестве в открытых экипажах за пределами царских резиденций, кроме Петергофа. Этот прецедент узаконен и сохранялся вплоть до 1917 г. ³⁰¹

Однако следует отметить, что при всем традиционализме Императорского двора вопросам комфорта первых лиц всегда уделялось самое пристальное внимание. Кроме этого, весьма важный фактор – скорость. Другими словами, главными критериями средств передвижения при Императорском дворе были скорость, комфорт и представительность. Поэтому за техническими новинками в области передвижения следили очень внимательно.

Путешествия в императорской семье, как правило, связывались либо с деловыми поездками, либо с поездками на отдых. Маршруты путешествий обусловливались возможностями и особенностями средств транспорта.

Один из главных маршрутов – поездки российских монархов и членов их семей в Европу. Эти поездки с официальными и неофициальными визитами к многочисленной европейской родне совершались практически ежегодно. Особенно тесные связи существовали с германскими карликовыми дворами, поскольку почти все российские императрицы – немки по рождению.

Император Александр II с императрицей Марией Александровной

Свита русских императоров была огромной для карликовых европейских дворов, считавших каждую копейку. Как писал один из современников, описывая визит императрицы Марии Александровны на малую родину в 1864 г.: «Весь Дармштадт кишел русскими военными и гражданскими чинами в разнообразнейших мундирах, составлявшими многочисленную Императорскую свиту, фельдъегерями и придворными служителями, и по внешнему виду совершенно походил на Петербург» ³⁰².

Примечательно, что все российские императрицы годами финансировали свою европейскую родню в той или иной форме. Так, Мария Александровна ежегодно высылала в Дармштадт по 20 ООО руб. «на известные императрице нужды». Содержала двор своих родителей и императрица Мария Федоровна ³⁰³.

Ездили и на курорты – «на воды». Эту традицию российская аристократия унаследовала со времен Петра I. Вплоть до 1860-х гг. поездки в Европу проходили в каретах на лошадях. Это было тяжело физически и долго по меркам постепенно ускорявшегося темпа жизни. Однако постепенно в России развивалась своя железнодорожная сеть, которую в 1860-х гг. соединили с европейскими железнодорожными линиями.