Текст книги "Царская работа. XIX – начало XX в."

Автор книги: Игорь Зимин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Попасть в Конвой было непросто. Для выбора кандидатов в Собственный конвой командированные офицеры объезжали казачьи терские и кубанские станицы. Предварительно офицеры опрашивали казаков Конвоя, знают ли они достойных кандидатов из своей станицы. Казаки-конвойцы в письмах спрашивали об этом стариков-гвардейцев и отцов. Атаман и старики представляли молодых казаков, готовых к действительной службе. Станица выносила приговор. Так, 19 февраля 1899 г. выборные Щедринского станичного сбора Кизлярского отдела Терской области из числа 54, имевших право голоса на общественном сборе, 39 голосами утвердили, что изъявивший желание поступить на службу в Конвой приказный Андрей Таран присяги 1889 г. «поведения, нравственных качеств хороших и к вредным сектам не принадлежит». Затем списки выбранных из всех станиц отправлялись в Войсковой штаб. Для «гвардейского роста» требовалось 2 аршина 8 вершков (180 см). Этот рост не требовался для отличных джигитов, танцоров и песенников. Казаки проходили строевую и медицинскую комиссии. Ветеринарный врач осматривал лошадей. Для службы в Конвое лошади должны были быть рослые, исправные и гнедой масти. В Конвое на светло-серых лошадях сидели командиры и трубачи. Трубачи следовали непосредственно за государем на прекрасных арабских кровей конях, которых покупали у коннозаводчика Коцева в Кабарде. При смене Конвоя через 4 года царь давал знаки «За службу в моем Конвое».

Поскольку среди казаков Конвоя было много старообрядцев, то на присяге Александру II присутствовали два священника – старообрядческий и православный.

Чины Собственного Е.И.В. конвоя и императорская семья. 1915 г.

После совершения священной молитвы адъютант Конвоя объявлял казакам о тех подвигах, за которые жаловался Георгиевский крест, но он также сообщал и о наказаниях, налагавшихся на воинские чины за проступки. Затем священники громко и медленно читали текст воинской присяги, установленной еще Петром I. Вслед за священником молодые казаки поднимали правую руку для крестного знамения, повторяя текст.

Черкеска парадная Собственного Е.И.В. конвоя цесаревича Алексея Николаевича. 1914 г.

При отборе в Конвой принимались во внимание не только внешние данные, но и такие качества, как сообразительность, грамотность, умение ладить с окружающими. За малейшую провинность следовало неотвратимое наказание. Самое страшное из них – отчисление из Конвоя. Помимо позора (сразу же отправлялась телеграмма в штаб войска, и о случившемся знала не только родная станица, но и вся округа) казак лишался ощутимых льгот, предоставляемых после окончания службы. Поэтому очень редки были случаи увольнения без производства в урядники и с лишением гвардейского мундира. Провинившийся не мог с таким позором появиться в станице, из которой потом в течение нескольких лет не принимали казаков в состав Конвоя.

Во второй половине 1870-х гг. казаки Собственного Конвоя стали постоянно сопровождать императора Александра II. Сначала в загородных резиденциях во время прогулок. С 1879 г. и во время поездок по Петербургу. Великие князья в этот период еще вели привычный образ жизни, и уплотнившееся кольцо охраны вокруг царя воспринималось ими как разрушение в глазах народа привычного образа царя. Вот одна из характерных дневниковых записей лета 1877 г., сделанная молодым великим князем Константином Константиновичем: «После завтрака поехал в Царское. Встретил Государя и Императрицу в коляске; на козлах казак, спереди, с боков и сзади казаки верхом, в некотором расстоянии… в дрожках. Признаюсь больно смотреть, как Царь пленником должен ездить, – и где же? В самой России» ²⁵³.

В заключение отметим, что вплоть до марта 1881 г. именно Собственный Конвой нес основную нагрузку не только по охране царя в императорских резиденциях, но и вне их.

Рота дворцовых гренадер

После того как восстание декабристов было подавлено, а власть Николая I признана легитимной, вопросы личной охраны царя отошли на второй план. Тем не менее тревога царя за свою жизнь некоторое время сохранялась. По воспоминаниям М.А. Бестужева, Николай Павлович «вскоре после 14-го составил дворцовую роту для охранения его особы более надежною стражею».

На самом деле только 2 октября 1827 г. Николай Павлович подписал указ об учреждении Роты дворцовых гренадер. Согласно Положению, в ее состав входили чины лейб-гвардии, которые в войне 1812 г. «оказали свое мужество». В «Правилах» уточнялось, что «в роту поступают добровольно отличнейшие

из Гвардейских отставных чинов… из одних тех людей, кои бывали в походах против неприятеля». Все первые офицеры роты имели ордена Св. Георгия за Бородино. Из 120 человек– 69 нижних чинов имели знаки отличия военного ордена Св. Георгия и 84 человек – знак отличия Св. Анны за 20-летнюю беспорочную службу ²⁵⁴.

Дворцовый гренадер. Около 1840 г.

Для отставников зачисление в роту означало пожизненное содержание от Министерства Императорского двора. Подчеркивалось, что «никто в роту не определяется без Высочайшего повеления». Главной задачей личного состава Роты было обеспечение «полицейского надзора во Дворцах, где будет мое пребывание». Гренадеры несли караульную службу в Зимнем дворце, в том числе и у покоев императорской семьи. В 1851 г. у покоев императорской семьи число постов дворцовых гренадер увеличили с 7 до 10. В праздники дворцовые гренадеры составляли почетный караул и занимали посты «в особо назначенных местах». В будние дни они занимали 36 постоянных постов. Кроме этих обязанностей они не несли «никакой другой строевой службы» ²⁵⁵. Подчинялась Рота дворцовых гренадер непосредственно министру Императорского двора. Кроме командного состава роты ее костяк составляли 100 гренадер ²⁵⁶. Уже в 1830-х гг. за ротой прочно закрепилось название «Золотая рота», поскольку мундиры не только офицеров, но и рядовых были обильно украшены золотым шитьем.

Роту дворцовых гренадер периодически перевооружали современным оружием ²⁵⁷. Безусловно, постоянное присутствие во дворце лично преданных Николаю I закаленных ветеранов гвардии отчасти решало проблему личной безопасности царя, но в целом эти меры уходили корнями в XVIII в. В результате при Николае I методы непосредственной охраны царя в целом оставались традиционными. В Зимнем дворце несла службу Рота дворцовых гренадер, ежедневно сменялись караулы гвардейских полков, во время выездов царя сопровождал Собственный конвой.

Дворцовый гренадер на посту

Не стоит забывать и Императорскую гвардию, чьи казармы располагались в непосредственной близости от Зимнего дворца. Так, один из батальонов Преображенского полка располагался в казармах на Миллионной улице и в случае тревоги мог в течение нескольких минут прибыть во дворец. Об этом хорошо помнили и Николай I, и последующие государи. Так, в 1882 г. Александр III, обращаясь к офицерам Преображенского полка, подчеркнул: «Есть в нашей гвардии батальон Императорской Фамилии. Но я считаю Преображенский полк еще более полком Императорской Фамилии, еще более близким нашему семейству и в особенности Государям. Начиная с Петра, все царствующие государи и Императрицы были шефами полка». ²⁵⁸

Поскольку отмена крепостного права в 1861 г. затрагивала материальные интересы дворянства, то предпринимались меры по усилению охраны Зимнего дворца. Призраки дворцовых переворотов еще были живы в его стенах. Поэтому армейской охране – гвардейским караулам и Роте дворцовых гренадер – предписывалось соблюдать «должную осторожность».

Но время требовало создания иных формирований для обеспечения безопасности императорской фамилии. За несколько лет после смерти Николая I Россия стремительно изменилась. Это касалось и охраны. Рота дворцовых гренадер, которая создавалась как парадно-боевая единица, стремительно утрачивала свою реальную боеспособность, все больше превращаясь в караульно-парадную часть. И хотя в ноябре 1857 г. штаты Роты дворцовых гренадер пересмотрели в сторону увеличения ²⁵⁹, в условиях нарождавшегося политического терроризма ее реальная полезность в деле физической защиты императорской семьи неуклонно падала.

Дворцовые гренадеры у храма Христа Спасителя в Москве на праздновании 100-летия Бородинской битвы. 1912 г.

Последний раз «Золотая рота» дворцовых гренадер рассматривалась как реальная боевая единица в 1862 г., когда 20 января получила приказ министра Императорского двора, по которому в случае тревоги «все чины роты поспешали во Дворец в малую Фельдмаршальскую залу с оружием и боевыми патронами» ²⁶⁰.

М. Кулаков. Портрет дворцового гренадера В.А. Пояркова 1915 г.

С начала 1880-х гг. Рота дворцовых гренадер окончательно превращается в парадную часть ветеранов, и термин «Золотая рота» постепенно становится символом полу-инвалидной команды, занимающей посты в караульных будках. По новому штату 1883 г. штатную численность Роты дворцовых гренадер частично сократили ²⁶¹. Тем не менее это подразделение сохранялось вплоть до 1917 г., принимая участие во всех торжественно-парадных мероприятиях. В 1905 г. принято новое Положение о Роте дворцовых гренадер ²⁶². Наряду с рядом традиционных пунктов установлен возрастной ценз для кандидатов на службу в «Золотую роту» – не моложе 45 и не старше 65 лет ²⁶³. Преимущество при зачислении отдавалось лицам, служившим в Почетном конвое при Александре II в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. ²⁶⁴.

Дворцовая полиция

Вторая половина 1850-х гг. было временем знаковых изменений в России. С одной стороны, правительство встало на путь либеральных изменений, когда император Александр II публично заявил о том, что крепостное право лучше отменить «сверху», чем дожидаться его отмены «снизу». С другой стороны, это было время распространения радикальных идей, прежде всего в студенческой среде. Немаловажной частью радикальных революционных взглядов стала идея цареубийства.

Распространение революционных взглядов в России в начале 1860-х гг. шло быстрыми темпами. Об этом свидетельствовала первая студенческая демонстрация под политическими лозунгами, состоявшаяся осенью 1861 г. у стен Казанского собора в Петербурге. Об этом свидетельствовала и прокламация «Молодая Россия», написанная в апреле 1862 г. в камере Тверской полицейской части студентом Московского университета Петром Зайчневским. Именно в этой прокламации впервые в России публично заявлялось о том, что убийство является нормальным средством достижения социальных и политических изменений. Был определен и первоочередной объект террора – императорская фамилия, и в первую очередь царь. Молодой человек призывал своих ровесников в прокламации: «Двинемся на Зимний дворец истреблять живущих там. Может случиться, что все дело кончится одним истреблением императорской фамилии, т. е. какой-нибудь сотни-другой людей» ²⁶⁵.

Исследователи проблемы политического терроризма в России справедливо подчеркивали, что возникновению и живучести террора в России в немалой степени способствовала сама власть. Она изначально придавала революционерам чрезмерное значение, возвышая их тем самым в своих глазах и в глазах общества. Власть рассматривала террористов как равную сторону, хотя прокламация «Молодая Россия» с ее призывами к истреблению дома Романовых была обращена только к нескольким десяткам студентов, разделявших столь радикальные идеи ²⁶⁶.

Надо отметить, что в новой политической ситуации по сравнению с периодом дворцовых переворотов XVIII в. идея цареубийства трансформировалась. Цареубийство рассматривалось радикалами как знаковое начало социально-политических изменений в России. Близкие к Н.Г. Чернышевскому землевольцы М.А. Антонович и Елисеев в первой половине 1860-х гг. строили планы похищения цесаревича Николая Александровича. Член «Земли и воли» А.Ф. Пантелеев впоследствии писал, что террористический замысел сотрудников «Современника» состоял в том, чтобы с помощью студентов-революционеров захватить в Царском Селе Николая Александровича и потребовать от царя немедленного обнародования конституции ²⁶⁷.

По большей части это были достаточно пустые разговоры фрондирующей интеллигенции. Но вместе с тем власть обязанареагировать даже на призрачную угрозу жизни царя и его окружения. Поэтому среди близких к Александру II лиц начало вызревать понимание того, что традиционные меры охраны себя изжили. Распространение радикальных идей, недовольство, как справа, так и слева, готовившейся отменой крепостного права заставили ближайшее окружение царя по-иному взглянуть на вопросы обеспечения безопасности Александра II. Персонификация власти в России, сакральность фигуры царя вызывали у многих соблазн – одним ударом разрушить могущество этой власти. При этом Александр II считал для себя совершенно естественным вести тот образ жизни, который вел его отец. Он появлялся один в аллеях Летнего сада, прогуливался по набережным своей столицы. Царь очень болезненно воспринимал постепенно уплотнявшееся кольцо охраны вокруг себя, но к этому имелись все основания.

В 1860 г. генерал-адъютант Николай Павлович Игнатьев, опытный разведчик и дипломат, направил записку на высочайшее имя, предлагая по-новому выстроить систему личной охраны царя. Она была отвергнута императором, который считал, что традиционных мер для обеспечения его безопасности вполне достаточно.

Однако отмена крепостного права и события осени 1861 г. в Петербурге, связанные со студенческими волнениями и поджогами, изменили ситуацию. Поэтому в конце 1861 г. по высочайшему повелению военному министру, Шефу жандармов, петербургскому военному губернатору, командиру и начальнику штаба гвардейского корпуса было предложено выработать план мер по охране императорской фамилии и по Главному караулу Зимнего дворца.

Р.П. Игнатьев

В результате деятельности созданной Комиссии был выработан документ, согласно которому при Зимнем дворце формировалась особая команда «городовых стражей»,задачей которой было «денно и ночно» наблюдать за входами в Зимний дворец и нести наружную охрану ²⁶⁸. Охране подлежали все восемь подъездов дворца: подъезд Его Величества, Ее Величества, Комендантский, Министерский, Иорданский, Государственного Совета, Комитета министров и Наследника. Кроме этого, наряды «дворцовых стражей» устанавливались в Летнем и Александровском садах во время прогулок императора. При этом команда «дворцовых стражей» была немногочисленной – всего 30 чел. ²⁶⁹. Эта инструкцияпо докладу министра Императорского двора гр. Адлерберга была высочайше утверждена 8 декабря 1861 г.

Официальное название «городовой стражи» было вскоре вытеснено более подходящим наименованием «дворцовой городовой стражи», или «дворцовой стражи», которое и закрепилось впоследствии. Но фактически в первой половине 1860-х гг. обязанности дворцовой стражи не выходили за рамки обычной караульной службы.

Подбору личного состава «дворцовых стражей» уделялось особое внимание. Команда формировалась из лучших городовых унтер-офицеров, фельдфебелей и околоточных надзирателей Петербургской полиции, а также из отставных гвардейских унтер-офицеров. Военный губернатор Петербурга генерал-адъютант гр. А.А. Суворов лично руководил подбором людей. В своем циркуляре он требовал «выбрать для сей цели людей испытанной нравственности, заслуженных, отборных и представить мне для осмотра». К стражникам предъявлялись высокие требования – православные, холостые, крепкого телосложения и хорошего здоровья, благообразной наружности и совершенной благонадежности. Стражам определялось достаточно высокое жалованье в 411 руб. в год. Они носили обычную форму надзирателей Петербургской полиции. Однако изначально в эту новую структуру была заложена двойственность подчинения. По материальной части (жалованье, жилье, обмундирование) «дворцовая стража» подчинялась Министерству Императорского двора, а по службе (проверка несения службы) – приставу 1-й Адмиралтейской части полковнику Иодко. Кадровые вопросы решались лично петербургским обер-полицмейстером.

Принципиально важным являлось то, что личный состав дворцовой стражи был закреплен не за конкретной императорской резиденцией, а только за той резиденцией,в которой находился на данный моментАлександр II. Эта практика была официально принята весной 1862 г. С переездом Двора в Царское Село команду дворцовых городовых стражей, отвечавшую за личную безопасность царя, перевели вслед за царем в эту резиденцию. Затем эта же команда переехала вслед за двором в Петергоф. В августе 1862 г. команда дворцовых городовых впервые сопровождала Александра II в Новгород на торжества, связанные с открытием памятника тысячелетию России. Дворцовые городовые несли наружное наблюдение вокруг здания, в котором остановился царь. Таким образом, возник еще один прецедент, когда дворцовая стража начала сопровождать царя в его поездках по стране, неся караульную службу в любом местопребыванииАлександра II.

Несколько позже самостоятельные команды дворцовой стражи начали формироваться в каждой из императорских резиденций. Так, В Гатчине команду дворцовых городовых образовали в 1872 г. в составе 12 человек ²⁷⁰.

К весне 1862 г. были окончательно решены вопросы, связанные с подчиненностью дворцовой городовой стражи. Высочайшим указом дворцовую стражу подчинили флигель-адъютанту полковнику Александру Михайловичу Рылееву. В Петербурге ему также были подчинены приставы 1-й Адмиралтейской части.

Чины Дворцовой полиции. Начало XX в.

Вместе с тем, несмотря на принятые меры по охране, царь и его близкие старались вести привычный образ жизни, предполагавший определенную публичность. Живший в то лето в Царском Селе князь В.П. Мещерский отмечал, что особых мер по охране царской семьи заметно не было. Царь вел привычный образ жизни, совершенно не отгораживаясь от подданных. Он гулял со своими детьми по парку, и все те, кто хотел лишний раз встретить царя и подать прошение, собирались у «колоннады». «После завтрака император опять гулял, сопровождаемый только одним рейнкнехтом» ²⁷¹. Таким образом, принятые меры по охране императора носили упреждающий характер. Но при этом наблюдалась некая двойственность. С одной стороны, царь признавал своевременность и необходимость этих мер. С другой стороны, принятые меры охраны делались как бы «на всякий случай», и такая постановка дела охраны царя, безусловно, отражалась на их эффективности.

Таким образом, к 1863 г. подразделения, обеспечивавшие личную охрану царя, приобрели определенную структуру. Служба охраны царя, в которую входили казаки Собственного конвоя, гвардейские караулы в императорских резиденциях, Рота дворцовых гренадер и дворцовая стража, вплоть до февраля 1880 г., подчинялась полковнику A.M. Рылееву ²⁷². С 1864 по 1881 г. он являлся комендантом Императорской Главной квартиры. В свою очередь, Рылеев подчинялся непосредственно министру Императорского двора графу А.В. Адлербергу, но при чрезвычайных обстоятельствах A.M. Рылеев имел право личного доклада императору. Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. полковник A.M. Рылеев как комендант Императорской Главной квартиры возглавлял охрану царя в районе боевых действий, за что и получил звание генерал-адъютанта. Все царские резиденции были взяты под охрану и введено негласное наблюдение за жителями дворцовых городов.

Специальная Охранительная команда III Отделения Собственной Е.И.В. канцелярии

Непосредственным поводом к формированию 2 мая 1866 г. специальной «охранительной» (негласной) команды III Отделения Собственной Е.И.В. канцелярии стало первое покушение на императора Александра II, совершенное 4 апреля 1866 г. Это событие показало, что, несмотря на усилия многочисленных ведомств, эффективность существовавших подразделений государственной охраны оказалась на деле невысокой. В архивных материалах за 1861–1863 гг. явно просматривается растерянность власти, столкнувшейся с тем, что хорошо знала Европа со времен Великой французской революции. Ужас перед народом, «толпой», которая может двинуться на Зимний дворец, для того чтобы истребить живущих там, заставил немедленно озаботиться созданием соответствующих структур, отвечающих за безопасность императорской фамилии, и выработать соответствующие инструкции, в которых четко прописывалось, как должен действовать караул в случае, если толпа ворвется в Зимний дворец.

Надо признать, что обеспокоенность власти была вполне обоснованной. В первой половине 1860-х гг. участники революционного движения прошли путь от инфантильных разговоров о цареубийстве до реальных попыток его совершения, и, надо заметить, очень быстро. Впервые конкретные очертания планы цареубийства начали принимать в организации Н.А. Ишутина – И.А. Худякова. В начале 1866 г. была создана новая организация Н.А. Ишутина с характерным названием «Ад». Одной из ее целей было «систематическое цареубийство». При ее создании революционеры учитывали европейский опыт: 14 января 1858 г. итальянец РФ. Орсини в Париже бросил бомбу в карету Наполеона III.

В результате, наслушавшись разговоров о цареубийстве, которые начались в конце 1865 г., 4 апреля 1866 г. бывший студент Д.В. Каракозов стрелял в императора Александра II, когда тот после обеденной прогулки по Летнему саду садился в коляску Каракозов промахнулся, но этот неудачный выстрел положил начало эпохе политического террора в России.

Д. Каракозов

В воспоминаниях князь В.П. Мещерский писал, что «стоять около коляски при выходе Государя дозволялось всякому: были тут обычный жандарм, обычный полицейский городовой и обычный сторож сада. Все они при приближении Государя, становясь во фронт, стояли к нему лицом и спиною, увы, к той кучке, где был злоумышленник Каракозов» ²⁷³.

По официальной версии, спас царя крестьянин Костромской губернии Осип Иванович Комиссаров, который толкнул Каракозова в руку, в результате чего пуля пролетела над головой императора Александра II. Участник работы следственной комиссии П.А. Черевин утверждал в воспоминаниях, что, скорее всего, это было искреннее, но крайне выгодное с точки зрения монархической пропаганды заблуждение. При этом во время допросов Каракозов настойчиво утверждал, что ему никто не мешал стрелять и не толкал его руки. Неудачу своего выстрела он приписывал только собственной торопливости ²⁷⁴. А торопливость эта была вызвана криком сторожа Летнего сада, который увидел руку с пистолетом, направленную в сторону царя. Но, как это обычно бывает, Комиссаров получил от царя 50 000 руб. и потомственное дворянство ²⁷⁵, а безымянный сторож Летнего сада только 20 коп. «на чай».

Любопытны показания самого Комиссарова на заседании Верховного уголовного суда, который был создан высочайшим указом правительствующему Сенату 28 июня 1866 г. Когда «героя» спросили о произошедших событиях, Комиссаров утверждал, что он видел, как преступник вынул пистолет и «метит в государя – я только и успел подпихнуть руку этого самого человека и вдруг не помню, что со мной сделалось, сам ничего не помню». Комиссаров и дальше «железно» стоял на этой версии – видел, как стреляли, он спас царя, а на все попытки уточнить детали заявлял о провале памяти ²⁷⁶. Впрочем, его долго и не мучили.

О.И. Комиссаров

Сохранилась стенограмма допроса тех, кто задержал Каракозова. Так, унтер-офицер жандармского эскадронаЛукьян Слесарчук показал, что он заступил в наряд в 12 часов у Летнего сада и дважды обошел его. В четыре часа пополудни он стоял у ворот Летнего сада, держа в руках полость коляски, в которую должен был сесть царь. Стрелявшего он не видел, но после этого унтер сразу же бросил полость и «сейчас побежал за выстрелившим, а он, как только сделал выстрел, сейчас побежал через дорогу по Невке» ²⁷⁷.

Второй участник задержания Каракозова – унтер-офицер Команды дворцовых городовыхСтепан Заболотин, показал, что в момент выстрела он держал в руках шинель царя. После выстрела, который раздался «с левой стороны», он тоже бросился за террористом. Унтера схватили Каракозова, когда тот подбежал к Прачечному мосту Охранники отобрали у Каракозова двуствольный пистолет, один из стволов которого оставался заряженным. Заболотин передал этот пистолет Александру II и «сказал, что еще заряжен был один ствол и не спущен курок» ²⁷⁸.

Судьбу этого пистолета выясняли специально. В ходе следствия было установлено, что пистолет куплен в Москве за 15 руб.

М.Н. Муравьев

Деньги на его приобретение дал двоюродный брат Каракозова – И. Худяков. При этом Каракозов прямо говорил брату для чего покупается пистолет. Пули и порох для пистолета куплены в Петебурге: пули – в оружейном магазине, а порох – в лаборатории на Выборгской стороне ²⁷⁹. Прямо на месте покушения пистолет был передан в руки императора, а затем для проведения следственных действий, отправлен в III Отделение. В некоторых источниках утверждается, что Александр II лично отправился в III Отделение и передал начальнику Штаба Корпуса жандармов генералу Н.В. Мезенцеву пистолет Каракозова. Впоследствии один из германских корреспондентов, принятых императором Александром II в кабинете Зимнего дворца, обратил внимание, что «под стеклянными колпаками, рядом с казачьими киверами покойных императора Николая I и цесаревича Николая Александровича» хранится «пистолет, оказавшийся тем самым, из которого Каракозов выстрелил в государя 4 апреля 1866 г. Пистолет был двуствольный и один из стволов оставался заряженным» ²⁸⁰.

После задержания Каракозова немедленно доставили в III Отделение. При обыске у него изъяли пузырек с синильной кислотой, два грамма стрихнина в порошке и восемь порошков морфия ²⁸¹. Была немедленно организована следственная комиссия, которую с 7 апреля 1866 г. возглавил М.Н. Муравьев, которого революционные радикалы и поляки называли «Вешатель» за жесткие действия по подавлению Польского восстания в 1863–1864 гг. Вскоре филиал следственной комиссии начал действовать и в Москве.

Для того чтобы установить личность террориста, к нему сразу же (с 4 по 11 апреля) применялись жесткие методы следствия. По свидетельству П.А. Черевина, Каракозова держали на хлебе и воде, допрашивали по 12–15 часов подряд, при этом «не позволялось не то что бы сесть, но даже прислоняться к стене. Ночью будили по три раза в час», заговаривая с ним на польском языке, поскольку предполагалась связь покушавшегося с поляками ²⁸². Но непосредственные методы физического воздействия не применялись. Проще говоря, его не били и не пытали ²⁸³. Хотя революционеры искренне считали, что Каракозова подвергали средневековым пыткам.

Н.А. Ишутин

7 апреля 1866 г. установили имя и место жительство Каракозова. 9 апреля в Москве арестовали Н.А. Ишутина и его соратников, их немедленно доставили в Петербург. После очной ставки Ишутина с Каракозовым, последний стал давать показания. К сентябрю 1866 г. общее число арестованных по делу о покушении на Александра II составило 196 человек.

В ходе следствия вскрылись очевидные недостатки в организации охраны царя. Так, унтера дворцовой стражи и Жандармского корпуса, присутствовавшие в Летнем саду, смотрели на царя, а не на толпу,от которой они должны были охранять императора. Более того, один держал в руках шинель, а другой полость саней. С точки зрения сегодняшнего дня такое поведение охраны просто преступно. Но вместе с тем необходимо учитывать, что должностные инструкции спецслужб пишутся кровью и среди потоков этой крови есть и кровь Царя-освободителя. Эти профессиональные и психологические «проколы» нарождавшейся дворцовой спецслужбы показывали, какой путь предстоит им пройти для полноценной деятельности по охране первых лиц государства.

В литературе принято квалифицировать события 4 апреля 1866 г. как действия террориста-одиночки, поскольку даже Ишутин был неосведомлен о террористических намерениях Каракозова.

Да и сама идея цареубийства, видимо, родилась спонтанно на фоне суицидных намерений Каракозова. Но если рассматривать программные документы организации Ишутина – Худякова, то можно признать, что даже на уровне этих, еще «рыхлых» намерений уже просматриваются направления деятельности будущих террористических организаций: изучение общественного мнения и установление врагов революции (разведка); надзор за членами организации и их ликвидация (собственная безопасность); осуществление террористических актов и цареубийство (боевая группа); пропаганда революционных взглядов (активные мероприятия); строгое соблюдение конспирации ²⁸⁴.

Что касается бытующих в научной литературе версий, связанных с этим покушением, то, безусловно, преобладает версия о спонтанном покушении террориста-одиночки. Но ряд авторов приводит и другие версии. Достаточно надуманные. Или переносящие сегодняшние реалии в 1860-е гг. Например, высказывается предположение, что покушение Каракозова являлось «тщательно организованной и блестяще осуществленной (кем? – И. 3.) специальной операцией» ²⁸⁵, целью которой была «замена ряда руководителей силовых структур империи на более компетентных лиц». То есть жизнью царя рисковали ради устранения В.А. Долгорукого и выдвижения на первые роли П.А. Шувалова и Ф.Ф Трепова. Каракозова якобы использовали «втемную», а Комиссаров являлся или «оперативником службы», или «ему грамотно помогли подтолкнуть покушавшегося» ²⁸⁶. Думается, что эта версия при всей ее привлекательности для детективной литературы не подкреплена никакими серьезными аргументами.

Более вескими выглядят построения, увязывающие действия Кракозова с так называемой «партией Константина». Общеизвестно, что сразу же после покушения Каракозова сначала среди столичной богемы, а затем и в городских низах поползли слухи, что это покушение спровоцировано так называемой «константиновской партией». Младший брат царя, великий князь Константин Николаевич, был неофициальным лидером российских либералов, на которого ими возлагались серьезные надежды. Но к середине 1860-х гг. его постепенно начали оттеснять от реальных рычагов влияния на политическую ситуацию в стране. Отчасти эта версия подтверждается тем, что в ходе следствия над Каракозовым в особое делопроизводство Муравьевской комиссии (29 апреля 1866 г.) было выделено следственное дело «О кружках знакомых коллежского секретаря Николая Ножина и причине его смерти» (137 листов) ²⁸⁷. Дело завершилось только 18 февраля 1867 г., через пять с половиной месяцев после казни Каракозова, что свидетельствует о серьезном к нему внимании. Из материалов дела следует, что молодой литератор Ножин внезапно умер в конце марта 1866 г., буквально накануне покушения Каракозова. В газете «Северная почта» от 2 августа 1866 г. в сообщении Следственной комиссии упоминалось, что Каракозов через посредство «опасного революционера» Ивана Худякова имел контакт с «кружком крайнего нигилиста Ножина… который находился в сношениях и в связях и переписке с заграничными агитаторами».