Текст книги "Чужие дети"

Автор книги: Игорь Пидоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Пидоренко Игорь
Чужие дети

1

– Не думай напрямую выспрашивать. И не узнаешь ничего, и Саше можешь навредить. Нужны осторожность и такт.

Ох уж эта мамина дипломатия! Сначала «ничего не узнаешь», а потом только: «Саше навредишь». Егор, слушая вполуха наставления матери, поднялся из кресла и подошел к окну. Весна никак не могла разогнаться, войти в силу, на улице было холодно, о стекло изредка с дребезжащим звуком бились крупные капли дождя. Небо плотно затянуло серо-белым, того и гляди снег сорвется. Сумрачно и противно. Но ехать все же придется. Егор подышал на стекло, пальцем написал на появившемся мутном пятне: «Март». Пятно быстро побледнело, но надпись прочесть было можно, и Егор стер ее ладонью.

Может быть, за неделю все неприятности забудутся, перегорят. По крайней мере, он постарается, чтобы перегорели. Будет читать, в лес с Денисом ходить, пользоваться остальными деревенскими благами. Какие там еще блага-то? Парное молоко, росные рассветы… Росные рассветы ранней весной? Скорее всего, та же мерзость и холод, да еще плюс грязь. А, там видно будет! Может, не брать Дениса, не портить ему каникулы?

Внизу, у подъезда, остановились ярко-синие «Жигули». Из них на мокрый тротуар неловко выбрался толстый мужчина с объемистым пакетом в руках. Даже отсюда, с третьего этажа, было видно, как от дождя лысина его тут же начала блестеть. Он захлопнул дверцу автомобиля, аккуратно запер и, переваливаясь, вошел в подъезд.

– Ма, – сказал Егор не оборачиваясь, – дядя Валя приехал.

Мама, все еще продолжавшая пространно излагать свои взгляды на тактику и стратегию родственных взаимоотношений, замолчала на полуслове, сбитая с толку неожиданным возвращением к реальности. Теперь она долго будет вспоминать, что же еще хотела сказать, но так и не вспомнит. И разговор потечет по другому руслу. Егор вздохнул и пошел открывать дверь.

В прохожую боком протиснулся толстый мамин брат. Он походил на добродушного синего бегемота в очках.

– Черт знает что за погода, – бурчал он, стягивая необъятных размеров плащ и пристраивая его на вешалку. Потом достал платок, развернул, неторопливо потер очки, обтер лысину и только тогда протянул Егору руку:

– Ну, здравствуй, племянник. Маша, надеюсь дома?

– Дома, дома, проходите, – заверил его Егор. Дядя стал протискиваться в комнату. Надо дать им поговорить. А то они вдвоем станут давать инструкции по разведке. Кончать бы это скорее да ехать!

Он успел разлить чай в чашки, сложить в вазочку печенье и положить в розетку вишневого варенья до того, как из комнаты послышался мамин голос:

– Егор! Поди сюда, пожалуйста!

Он вошел в комнату и сразу определил, что не ошибся. Стороны уже достигли соглашения, и руководящую роль взял на себя дядя Валя.

– Садись, – указал он племяннику на кресло. Егор осторожно поставил на стол поднос с чашками и сел.

– Значит, так, – начал дядя, отхлебнув чаю. – Общее положение тебе известно, повторяться не буду. Задача твоя тоже ясна. Основное наблюдать, выяснять и помогать Саше. Для помощи он тебя, собственно, и зовет. Но нам нужно знать – что с ним происходит и почему это затворничество? – Он отставил чашку, поднял толстый палец и со значением посмотрел на Егора. – Понятно? Ты Дениску с собой берешь? Это хорошо, пусть поедет. А теперь вот еще что. – Дядя с шумом поднялся и принес из прихожей тот большой сверток, что привез с собой.

– Тут витамины и сказки, все, что можно было достать. Я, правда, не очень представляю, зачем ему столько. Но там все узнаешь. А это тебе.

Дядя подался вперед, его громадный кулак разжался перед носом Егора, и на колени тому, звякнув, упали ключи от «Жигулей»!

Дядя Валя полюбовался произведенным эффектом, успокаивающе пробурчал запереживавшей сестре: «Ничего, он парень хороший, можно доверить» – и сказал Егору, протягивая через столик бумаги:

– Права у тебя ведь есть? Тут доверенность. Смотри, не разбейся. Сам я ехать не могу, дел невпроворот, а автобусом в Николеньки добираться неудобно. Да и долго.

«Хорошие у меня родственники, – размягченно подумал Егор. – Нудные иногда, чересчур любопытные, но все равно хорошие». Жизнь уже не казалась такой однообразной и серой.

Дядя допил чай и засобирался.

– Пора ехать. А то дотемна не доберешься. Подбрось меня на работу. Заодно посмотрю, как ты водишь.

Егор затолкал сверток в свою сумку, натянул куртку, чмокнул мать в подставленную щеку и запрыгал вниз по лестнице.

2

Дорога была мокрой, скользкой – дождь не прекращался уже часа три, словно тучи двигались от города в ту же сторону, куда ехал Егор. Ветровое стекло покрывалось крупными бурыми пятнами, когда мимо проносились тяжелые грузовики с затянутыми брезентом прицепами, и «дворники», жужжа, стирали эти пятна, превращая в бледные серые полукружья. Вести машину в такую погоду было занятием утомительным, и Егор уже начал раскаиваться в том, что они не поехали автобусом. Денис, поначалу резвившийся на заднем сидении, теперь, устроившись поудобнее и натянув на себя плед, дремал.

Наконец впереди, на обочине, показалась синяя стрела с надписью «с. Левокрасное 10». Довольно большое село, от которого до Николенек было еще километров двадцать. Но, как предчувствовал Егор, эти километры должны были стоить всего предыдущего пути.

Так оно и оказалось. Грязный, разъезженный асфальт после Левокрасного как-то незаметно закончился, и пошла размытая До неузнаваемости грунтовка. Егор, вцепившись в руль, каждую секунду ожидал, что вот сейчас машина ухнет в какую-нибудь особенно подходящую для этого колдобину, да там и останется на веки вечные. Но «жигуленок» пока полз, и даже с не очень большим трудом. Во всяком случае, всерьез разоспавшийся Денис от толчков не просыпался.

«Угроблю машину – дядя. Валя голову оторвет», – подумал Егор и в этот момент увидел, как впереди обозначилась темная человеческая фигура с поднятой рукой.

«Попутчик!» – обрадовался Егор. Попутчик представлял собой дополнительную толкательную силу, что в сложившихся обстоятельствах было совсем не лишним.

– В Николеньки? – спросил Егор, притормозив и открывая дверцу. Человек молча кивнул и как-то очень ловко и стремительно нырнул на сидение. Егор осторожно, мягко, чтобы не забуксовала, тронул машину и сказал:

– Ну, тут и дороги! Если засядем – вам помогать придется!

Попутчик буркнул в ответ невразумительно что-то среднее между «да» и «нет», и тут только Егор обратил внимание на его наряд. Незнакомец был затянут в длинный блестящий плащ из черного, на вид синтетического материала. Голову скрывал капюшон, и лица не было видно под большими темными, абсолютно непрозрачными очками.

«Глаза у него болят, что ли? – недоуменно подумал Егор. – В такую погоду и в темных очках». Но вслух ничего не сказал, сосредоточиваясь на дороге.

Некоторое время ехали молча. Внезапно послышался высокий хриплый голос попутчика:

– Зачем вы туда едете?

– Дядя здесь у меня. Вот, проведать решил. Попов Александр Иванович. Знаете такого? – Егор собрался уже было рассказать в юмористических тонах о заказе на витамины и сказки, но, взглянув на соседа, осекся. Черные очки смотрели в упор, и от этого тяжелого взгляда почему-то расхотелось откровенничать.

Попутчик повторил, словно запоминая: – Дядя… Попов… – и безо всякого перехода, не меняя интонации, продолжил: – Вам не нужно туда ехать.

– Как это не нужно? – опешил Егор, едва не выпустив руль от таких слов.

– Вы будете только мешать. К тому же события могут выйти из-под контроля, и тогда все закончится очень плохо.

«Ничего себе… – смятенно подумал Егор. – Эка меня – в такой глуши на психа напороться. Хоть бы только Денис не проснулся».

«Псих» продолжал:

– Впрочем, мне трудно будет вас убедить, а рассказать все я не вправе. Раз уж вы все равно туда едете, то разумнее будет использовать вас для обоюдной пользы. Вам ведь знаком этот населенный пункт?

Егор утвердительно кивнул, не решившись на большее.

– Нужно только узнать, нет ли чего-нибудь необычного там, не держит ли кто-то у себя необычных животных.

– Это все? – поинтересовался Егор, опасаясь вступать в длительные расспросы. Кто их знает, этих психов. Станешь перечить, а этот тип буйствовать начнет.

– Да, это все. Остальное – наше дело. Результаты сообщите мне. Каждый вечер в двадцать один ноль-ноль я буду ждать вас у въезда в населенный пункт. И запомните: у вас и у нас очень мало времени. В случае же успеха вы поможете избежать большой беды. А теперь остановите машину.

Егор, тормозя, наконец понял, почему разговор с попутчиком производил, несмотря на всю его ненормальность, такое странное впечатление: тот слишком четко и правильно выговаривал каждое слово, непривычно правильно.

Щелкнула дверца. Незнакомец все так же удивительно ловко выскользнул из «Жигулей». Темный силуэт, сделав еще несколько шагов, словно растворился в дожде, не перестававшем сыпаться с серого неба.

– Пап! – сказал вдруг с заднего сидения Денис, до этого момента молчавший так, словно его и не было в машине. – Нас завербовали?

Егор даже подпрыгнул от неожиданности. Потом, прищурившись, посмотрел на сына.

– Ты все слышал?

– Да.

– Так вот запомни: с этой минуты от меня ни на шаг.

Денис кивнул понимающе, но все же не удержался, спросил:

– А почему?

– Как тебе сказать… Очень похоже брат, что вляпались мы с тобой в нехорошую историю.

3

Егор захлопнул дверцу и огляделся. «Жигуленок» застрял в самом начале неширокой и единственной улицы села. Селом Николеньки можно было назвать лишь с большой натяжкой. Когда-то тут был хутор, который начал было разрастаться, да что-то видно, помешало, и заглох он, не дотянул до настоящего села. Тем не менее вдоль улицы стояло десятка два домов. Улица была не вероятно грязной, с лужами и ямами, полными серой жижи. В одну из таких ям, расположенную точно посередине, и угодила задними колесами машина. Егор присел на корточки, пытаясь заглянуть под «Жигули» и надеясь, что с затруднением удастся справиться собственными силами. Но под днищем никакого просвета видно не было, автомобиль сел плотно.

Надо было искать помощи, какой-нибудь трактор или грузовик. Егор посмотрел по сторонам в поисках чего-либо подобного, но улица была пуста Ни одного живого существа не было видно на всем ее протяжении.

– Однако, – сказал вслух Егор. – От дождя попрятались все, что ли? Где же мы теперь трактор искать будем? – Он потоптался в нерешительности, потом забрался в машину и спросил сына:

– Денис, открытка у тебя?

Новогодняя открытка, видимо, осталась с зимы и, когда дяде Саше понадобилось написать родственникам, попалась под руку. На обороте было набросано несколько строк красивым почерком: Егор перечитал еще раз уже знакомый текст: «Маша, здравствуй! У меня все в порядке. Одна просьба: не мог бы Егор приехать на недельку – помочь мне? Если сможет – пусть захватит с собой побольше витаминов и детских сказок. Это для дела. Целую всех. Александр.» Обратный адрес: Курловский район, село Николеньки, фамилия и инициалы дяди. Номер дома не указан. Конечно здесь все друг друга знают.

Эта же мысль, видимо, пришла в голову и Денису, заглядывавшему в открытку через плечо отца.

– Пап, надо у кого-нибудь спросить, в любом доме должны знать, где дедушка Саша живет.

Егор улыбнулся. Действительно! А дядя и с трактором поможет.

Александра Ивановича Попова здесь действительно должны были знать все. Небесталанный художник-портретист, он вдруг бросил все и, забрав жену, уехал в дальнее село, преподавать местным ребятишкам рисование в школе. Сколько родственники ни пытались вызнать причину такого решительного шага, ничего у них не вышло. Наезжали, будто бы для отдыха, да так и уезжали в недоумении. Был и Егор с матерью, но давно и почти не помнил этого посещения.

Года три назад жена у дяди Саши умерла, он вышел на пенсию, но в город не вернулся. А вместо этого стал злоупотреблять горячительными напитками и попадать в различные неприятные истории. И ведь нельзя сказать, что супруга его держала в черном теле или с горя по ней загулял человек. Вспомнилась, наверное, жизнь неудавшаяся, сказалось одиночество (детей у них с женой не было), времени много свободного оказалось. И стал дядя Саша прибегать к помощи испытанного средства увеселения и забвения. С большим, можно сказать, вдохновением это делал. Сдерживающие центры у него слабоваты оказались, и соседи могли порассказать много историй, забавных и не очень, о похождениях дяди Саши. И откуда только энергия бралась?!

Однако месяца три назад на смену Бахусовым забавам пришло почти полное затворничество. Дядя сидел дома и крайне редко выходил на улицу. Добросердечные соседи написали об этом родственникам дяди в город, и в Николеньки срочно отправилась его сестра, но не мать Егора, Мария, а другая, Алена, под предлогом того, что ей предстоит командировка в Африку и надо покататься на лыжах, запастись зимними впечатлениями. Встречена она была крайне неприветливо, едва ли не враждебно, смогла вынести такое обращение всего один день и, разгневанная, уехала. Но перед отъездом узнала у соседей, что дядя Саша мало того, что редко выходит из дому, так и гостей к себе не пускает! Диагноз родственников был однозначен и единодушен: «Религия!»

Судьба дяди Саши волновала всех, и потому открытка с вызывом Егора обрадовала. Немедленно привели в действие родственную машину полезных связей, и с ее помощью исхлопотали недельный оплачиваемый отпуск Егору у его начальства. Племянника снабдили всевозможными инструкциями и благословили на поездку к дяде с целью выявления, а буде действительно – искоренения религиозной ереси. Ну, а Денис напросился сам, поскольку начались весенние каникулы и сидеть в городе ему не хотелось. Егор сильно подозревал, что основной целью поездки сына в действительности было желание посмотреть на настоящего, еще не старого верующего. Сам же Егор ни в какой дядин религиозный психоз не верил и согласился ехать только из родственных чувств и еще потому, что дела его на работе складывались не блестяще и требовалась небольшая передышка.

Теперь до дяди оставались считанные метры, но преодолеть эти метры без машины представлялось почти невозможным. Дорога наводила на воспоминания об армейской полосе препятствий.

Где-то сзади послышался шум мотора. Егор, обрадованный, выскочил из машины, замахал руками. Оранжевый «Москвич-комби», основательно заляпанный грязью, проехал мимо, тормозя и остановился в нескольких метрах впереди. Один из двоих, сидевших в машине, высунул лохматую голову:

– Что, мужик, застрял?

Егор развел руками:

– Да вот, видите, не повезло как! Не поможете?

Тот весело осклабился:

– Хорошо смотришься! А трос-то есть?

Егор энергично закивал:

– Есть, есть, конечно! Сдавайте назад, я сейчас достану!

Он вытащил из багажника трос, обернулся и увидел, что «Москвич» не торопится подъезжать. Сидевшие в нем о чем-то спорили между собой, размахивая руками.

Лохматая голова высунулась снова.

– Слышь, мужик? Некогда нам, спешим. Ты подожди, может, какой трактор идти будет, они здесь часто бегают – деревня! Он и дернет. – И «Москвич», стрельнув синим колечком выхлопа тронулся.

– А… – только и успел сказать Егор, да так и остался стоять раскрыв рот, с бесполезным теперь тросом в руках. – Паразиты! наконец ругнулся он, выходя из ступора растерянности. – Автомобилисту не помочь! Права у таких отбирать надо! – И потащился обратно к багажнику. Неожиданно мелькнула мысль: «Интересно, они тоже с тем психом встретились?»

Он вздохнул, посмотрел на свои уже порядком вымазанные сапожки, потом махнул рукой, сказал Денису: «Я сейчас», – и решительно ступил в лужу.

Егор уже подходил к ближайшему дому, до которого оказалось не так уж и близко, когда обнаружил, что следом за ним по лужам топает сын.

– Ты почему в машине не остался? – напустился он на Дениса, на что получил вполне резонный ответ:

– Ты же сам сказал, чтобы я от тебя ни на шаг не отходил!

Возразить Егору было нечего. Поэтому он взял чадо за руку, чтобы оно ненароком не шлепнулось на скользкой глинистой дороге, и с тихими проклятиями зашагал дальше.

4

Одноэтажный желтый дом был огорожен только спереди, со стороны улицы. Покосившийся забор казался театральной декорацией, да, в сущности, ею и был. Он ничего не закрывал. Среди старых, почерневших от времени и дождей досок зияли обширные проломы. Диссонировала с общим запущенным видом только калитка. Сколоченная из свежеструганых досок, яркая, бело-желтая, она была просто неуместна. Выглядело это, как будто хозяин взялся ремонтировать весь забор, да передумал, поставив лишь новую калитку.

Егор заглянул во двор – нет ли собаки? Собака была. От будки в дальнем конце двора почти до самого забора тянулась по-над землей проволока. К ней была прикреплена короткая цепь, на конце которой хмуро сидел здоровенный косматый пес.

Егор сильно потряс калитку, крикнул: – Эй, есть кто дома? рассчитывая, что на лай собаки кто-нибудь выглянет.

Собака повела себя удивительно. Она, коротко взвизгнув, подпрыгнула, громыхая цепью по проволоке, метнулась к будке и с разгона нырнула в ее отверстие.

– Какие нервные тут собаки, – заметил Денис, с интересом наблюдавший за происходящим через щель калитки.

– А вот посмотрим, каковы у них хозяева, – сказал Егор и, отодвинув засов, открыл калитку и сделал несколько осторожных шагов к дому, все же опасливо поглядывая на будку: а вдруг пес опомнится после первого испуга и выскочит. Из конуры не доносилось ни звука. Егор теперь уже смело, поднялся по ступенькам.

Дверь была заперта. Он стукнул в нее несколько раз костяшками пальцев и прислушался. В доме что-то скрипнуло, прошуршало, и вновь воцарилась тишина. Егор постучал сильнее, кулаком. Никакого ответа.

Шлепать по лужам до следующего дома только за адресом дяди Саши никак не входило в планы Егора. Надо было добиваться ответа здесь, тем более что в доме определенно кто-то был. И он снова замолотил кулаком в дверь. На этот раз послышались осторожные шаги, и мужской голос спросил:

– Чего надо?

Егор с облегчением вздохнул:

– Ну, слава богу, живые есть. Что у вас тут стряслось? – и подергал нетерпеливо за ручку двери.

Слышно было, как человек с той стороны отпрыгнул, сбил что-то, кажется, ведро, которое с грохотом покатилось, и закричал неожиданно высоким голосом:

– А ну, не трожь дверь! Стрелять буду! – В наступившей тишине действительно послышался металлический щелчок взводимого курка.

Егор, ухватив Дениса за шиворот, рухнул со ступенек и прижался к стене боком, стараясь прикрыть собой сына. Ни одного нормального человека! Сумасшедшее село!

В голосе человека за дверью слышались одновременно и испуг, и такая решимость, что можно было не сомневаться – стрелять он будет и, стреляя, постарается непременно попасть в них. Может, это маньяк какой-нибудь?

Денис стоял тихо, уткнувшись головой отцу под мышку, понимая, видимо, серьезность момента. Вот не повезло пацану – веселенькие каникулы!

Человек за дверью не ушел. Было слышно его шумное, взволнованное дыхание. Тоже, наверное, перепугался. Не часто ведь приходится угрожать человеку оружием.

Егор негромко позвал:

– Эй, послушайте!

– Ну, чего тебе? – откликнулись из-за двери. В голосе все еще был испуг.

– Может быть, поговорим все-таки? – В Егоре начала подниматься злость на этого трусливого человечка, укрывшегося за прочной дверью да еще взявшегося за ружье.

– Не о чем нам с тобой разговаривать! Катись отсюда, а то выстрелю!

– Ты бы хоть послушал меня сначала, придурок, прежде чем ружьем махать! – рявкнул Егор, уже не сдержавшись. Денис хихикнул из-под мышки.

Как ни странно, ругань успокоила собеседника. Уже более ровным голосом он отозвался:

– Не ори! Нечего было дверь дергать. Спросил, что хотел и пошел своей дорогой. А то – дергает! Так чего надо-то?

– Что у вас тут стряслось? Собака от живого человека прячется. К тебе сунулся – ружьем пугаешь. – Егор остывал, полез в карман за сигаретами. – Боишься, что ли, кого?

За дверью невесело хмыкнули.

– Не боюсь, а опасаюсь. Разница есть. Ходят тут хмыри всякие, вроде тебя. Выспрашивают, выглядывают. То им иконы подавай, то скотину покажи. Под окнами шастают, светом, гулом по ночам пугают. Вчера деньги большие сулили.

Егору вдруг вспомнился попутчик. Странно все это. Что-то толкнуло в колено. Он глянул вниз и обмер. Пес все-таки выбрался из конуры и теперь стоял рядом, раскрыв огромную свою пасть. И Денис бестрепетно протягивал к нему руку. Егор не успел ничего сделать, только подумал: «Сейчас тяпнет!», – а сын уже гладил собаку по голове и чесал за ушами. Та виляла хвостом, подставляла шею. Егор вздохнул облегченно и спросил того, за дверью:

– А за что деньги сулили?

– Шут его знает. Говорили, услугу большую окажу. А какую – не сказали. Ну, ладно, ты-то чего выспрашиваешь? Чего надо?

«Спохватился, – подумал Егор. – Здорово напугали „гулом и светом по ночам“». Но вслух спросил:

– Где Попов живет, Александр Иванович?

– Александр Иванович? – явно обрадовались за дверью. – Учитель бывший, да?

– Вроде бы, – подтвердил Егор.

– А зачем он тебе?

– Племянник я его, в гости приехал.

– А не брешешь?

Егор улыбнулся.

– Вот те крест!

– Ну, раз племянник, то слушай. Ступай направо, до почты. За ней следующий и будет его дом. Небольшой такой, зеленый. Понял?

– Понял, спасибо. Как зовут-то тебя, скажи. Или тоже нельзя?

За дверью рассмеялись.

– Почему нельзя? Можно. Петром зовут. Петр Серафимович Клюев. Зачем тебе?

– Да так, для памяти. Человек ты уж больно веселый. – Егор толкнулся плечом от стены, выпрямился. Вспомнил: – А что же собака у тебя такая нервная?

– Понимаешь, напугали ее, наверное, эти, что выспрашивают. Вот она и боится теперь всех. Собаки – они ведь плохого человека за версту чуют.

– Слышал? – сказал Егор сыну. – Мы, стало быть, люди хорошие, раз собака нас больше не боится. Давай, прощайся, пойдем.

Денис с явной неохотой оторвался от пса, потом все же еще раз погладил того по голове и пошел к калитке. Пес, звеня цепью, отправился следом.

– Ну, бывай, Петр Серафимович. Приятно было познакомиться. Смотри, не пали в кого попало. Береги патроны.

– Ладно тебе! – незлобливо отозвался Клюев. – Счастливо добраться!

За калиткой Егор оглянулся на дом. Вслед ему, раздвинув занавески и прижавшись лбом к стеклу, смотрел круглолицый парень лет двадцати. Рядом с ним торчал темный ствол ружья. Егор улыбнулся и помахал рукой. Петр Серафимович тоже заулыбался и махнул в ответ.