Текст книги "Зона эрогенных действий (СИ)"

Автор книги: Игорь Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Да, да, больше никаких грязненьких секретов, леди Миранда.

С этими словами он непринуждённо их разлепил!! Ой – ёй – ёй… Именно разлепил, ибо там уже давно копилась предательская смазка.

– О, леди Миранда, вам понравилось? – Прозвучал громкий сарказм маркиза, и варвары заржали сильнее.

– Шлюха, – брезгливо бросила королева и усмехнулась. Раздались и другие голоса разочарования…

Маркиз продолжал держать нараспашку кису и наслаждаться моментом истинного унижения. Меж раздвинутых губ веяло холодком от сочащейся смазки. Мой девственный цветок распахнули на обозрение, раскрыв самое интимное, что у меня было… и это в голове не укладывалось.

Я закрыла глаза, пытаясь решить, стоит ли мне теперь оставаться той, кто я есть. Или не есть, а была… как же просто получается перечеркнуть все свои достоинства, отдавшись воле жестокой судьбе.

Кожицу отпустили, я выдохнула с некоторым облегчением.

– Не нужно расслабляться леди Кошка, – усмехнулся маркиз, всё ещё не выпуская. – Вас ждёт ещё один сюрприз.

Я ощутила, что кто – то подал ему баночку. Судя по звукам, крышечка открылась. Повеяло мятой. Маркиз зачерпнул оттуда немного ароматной мази, и впервые мой анус ощутил касание мужчины. И не просто касание! Палец маркиза лёгкими, нежными и неспешными круговыми движениями растирал по сфинктеру мазь! Нет, ещё не проникал, но…

На глазах у всех нагло трогал моё анальное отверстие, по – хозяйски так…

– Вы встревожены, графиня? – Усмехнулся маркиз, закончив манипуляции. – Не бойтесь, я не стану проникать в вас сейчас. Это будет слишком скорая прелюдия для такого аппетитного мяса. Не так быстро.

Я ощутила свежесть на сфинктере почти сразу и сжала его отчаянно.

– О, леди Миранда, вы встревожены? Нет причин для беспокойства. Это моя особая мазь, что придумал для забавы, – Дэсад говорил и при этом держал за мои ягодицы, разведя так, что я ощутила натяжение на сфинктере, зная наверняка, что он растянул его очень даже хорошо, хоть и не касался сейчас.

Я сжимала попу, как могла, но ощущала, что мерзкая мазь всё равно проникает вовнутрь под действием силы тяжести и лап мучителя, что растопыривали анус до предела натяжения.

Половые губы тоже разошлись, поганец большими пальцами специально растопырил их вновь. И чего – то ждал!

– Простите, – брякнул маркиз, немного ослабив натяжение. – Я думаю мазь вскоре начнёт действовать. Что вы ощущаете, леди Миранда?

Я промолчала. А он подул на анальное отверстие! Мятная прохлада на анусе усилилась и воспалила его. С каждым мгновением становилось холоднее…

– Смотрите внимательно, как расширяются горизонты, – прокомментировал маркиз.

Варвары ахнули. А я попыталась отчаянно сжать попу, и ощутив, внезапное жжение, заскулила и тут же ослабла!

– Хорошая попытка, – усмехнулся маркиз. – Как же отчаянно сфинктер попытался вернуться в исходное положение, но лишь ещё больше усугубил своё положение. Мазь проникает вовнутрь вас, леди Кошка. И раздражает нежные внутренние покровы. Да, нужно просто расслабиться, тогда она быстрее испариться. Расслабиться, леди Кошка. Только так вы скорее избавитесь от боли. Только так мазь, получая воздух, станет ласкать вас, а не причинять невыносимую боль.

Варвары заохали, будто наблюдали некое волшебство. А я подвывала, ощущая то жар, то холод внутри. Казалось, что вся анальная дыра горит и ничто не в силах потушить пожар…

– Прелестно, выше всех ожиданий, – усмехнулся маркиз и заговорил елейно: – Надо же, наверняка никто и никогда не входил в твою анальную дырочку. А тут такой конфуз. Дайте зеркало, леди Миранда должна это увидеть!

Небольшое зеркальце явно было заготовлено заранее. Дэсад поднёс его так, чтобы я могла видеть свои дырочки и свои сиськи со стоящими колом сосками, и красные от бесстыдства щёлки, и безумные выпученные глаза, что вдруг осознали увиденное…

Вместо моей крохотной некогда дырочки попы сейчас зияла бездонная дыра сантиметра под два с половиной в диаметре. С хорошо озарёнными светом красными внутренними полостями. Такая же распахнутая, как была дыра у Дафны, только за малым исключением, что даже пальцев не потребовалось, чтобы её так раскрыть.

– Что ты со мной сделал, – прохрипела я.

– Фу мерзость, – раздался голос королевы, и другие подобные комментарии…

– Точно, никто и никогда, – продолжил о своём маркиз, не опуская. – Вот потому стенки отверстия так бурно отреагировали, растянувшись до предела, ибо боль проникновения ими ещё не познана.

Я в ужасе застонала, заметив чуть ближе, как меж половых губ продолжает сочиться смазка, которая уже тонкой капелькой дошла и до пупка.

– Она что, кончила? – Ахнул кто – то из мужчин.

– Это вряд ли, – ответил Дэсад, заинтересованно рассматривая мои полости.

Я готова была сквозь землю провалиться. Но просто закрыла глаза, пытаясь не слушать этих уродов…

– А теперь финал, господа, – произнёс маркиз таинственно и провёл пальцем меж половых губ до самого клитора, который ещё и подцепил слегка.

Первые секунды ничего не ощутила. Но следом ахнула от мятной свежести на клиторе! Пальцы маркиза вдруг схватили за сосок! Я ахнула.

И уже не могла сдержаться. Оргазм пришёл мгновенный! Сфинктер дёрнулся пару раз, и дыра ануса стала резко сокращаться, что мне продолжало демонстрировать зеркало! Спазмы быстро сошли на нет, оргазм вышел лёгкий, зато анальное отверстие закрылось полностью, пусть и дырочка всё ещё была словно вывернута… Но рано я радовалась: в попе стало жарить от мерзкой мази с новой силой.

Я вскликнула, из глаз вышибло слезу, но реветь не стала. Едва сдержалась…

– О, я же говорил, что не стоило, – ласково и издевательски произнёс маркиз.

Я ощутила, как колкий жар перерос и на писю. Вскоре горела вся промежность. А маркиз всё держал меня, наслаждаясь агонией!

Что – то зудело на кончике клитора, давило и нарастало внутри, будто вот – вот прорвётся вулкан. Я вдруг поняла, что эта жгучая мерзкая отрава проникла и в мою писю…

– Что ты сделал со мной ублюдок? – Прошипела я и закричала уже в голос, не в силах сдержаться. Но ещё сжималась из последних сил.

– О какая злость, какая стойкость, – оценил Дэсад и вдруг лёгонько хлопнул по писе!

И тут вдруг случилось неожиданное! Струя вырвалась из меня, и стала бить мощным потоком прямо в грудь маркиза. Жёлтые брызги окатили меня и окружающих.

Варвары отшатнулись, как от огня, а Дэсад невозмутимо продолжал держать, громко смеясь, а потом выдал:

– Помнишь, как я говорил, что с удовольствием посмотрю на то, как ты писаешь?

Поток ослаб, полился горячим ручьем вниз по телу, на грудь и на лицо. Я сжала там, стараясь прекратить, сей срам, как можно скорее.

– Не так быстро, леди Кошка, – усмехнулся Дэсад!

И стал часто хлопать по писе ладошкой лёгкими шлепками, вызывая расслабление, а следом и новые брызги с потоками.

Варвары ржали, а я растворялась со стыда…

Дэсад отпустил меня, когда я выдала всё, что во мне было. Распластанная и мокрая легла, внизу пульсировало и продолжало гореть, но уже отпускало. Маркиз навис надо мной победно, дёрнул раз пять свой всё ещё стоячий член, и обильно брызнул прямо на лицо, обжимая кожу горячей спермой. Попало и на грудь, и на волосы. Но я уже никак не отреагировала.

– Обоссанная шлюха, в которую даже совать не хочется, – выдал брезгливо маркиз и спешно покинул зал.

Я повернулась на бок и свернулась калачиком, тихо всхлипнув.

Надо признать, что месть Дэсада вышла чертовски хорошей. Меня прямо голой выволокли из зала и бросили в сарай на подстилку из соломы. Похоже, варвары понимали, что заковывать больше нет необходимости. Я почувствовала себя опустошённым, никому не нужным мясом.

Глава 11. НЕЗВАНЫЕ

Когда очень плохо, вспоминаешь детство. В самую первую невыносимо холодную, жгучую, мерзкую ночь, я пыталась укутаться одеялом воспоминаний. Отчаянно делая попытки вернуть сознание во времена, когда у меня были любящие родители и родные сёстры.

Во времена, когда не знала забот, и была уверена, что мир вокруг безгранично добр ко мне, что меня защищает отец и его доблестные рыцари. Они называли меня маленькой принцессой…

Но в одно мгновение всё изменилось. Девочка стала взрослой слишком рано, в том самый момент, когда увидела, как безнаказанно расправляются с её старшей сестрой. И нет ни рыцарей рядом, ни отца. Всех разорвали так быстро, что тряпичных кукол.

Разлом был и тогда, и монстры были. Но они ещё не заходили так далеко. Но в один прекрасный солнечный день в поместье Дуаля появились монстры… Много, разных, но хорошо организованных. Долгое время я гадала, почему змеюкавые, споровики, кото – обезъяны и прочие твари собрались вместе. Если бы я могла вернуться в прошлое сейчас, то порубила бы всех, разорвала голыми руками, сожрала бы и не подавилась. Сколько я прокручивала в голове, как расправляюсь с тем монстром с кучей мерзких, склизких щупалец. С тем самым ублюдком, что насиловал мою сестру.

Тогда меня, маленькую девочку, чудом спас мужчина. Он появился из неоткуда на огромном скакуне, схватил за шиворот и унёс прочь. Мы скакали долго, я помню тот день, как трава с цветами и кочками проматывается у меня перед глазами, как хрипит конь, как стучат его копыта и сыплется с них сорванный дёрн. Как мужчина гладит меня по волосам, и говорит, что теперь мой дом здесь, а он мой Наставник…

Прошлое уходит, когда утренние судороги настигают меня. Это цена за то, что лежала неподвижно всю ночь. И как не пыталась остановить время, даже в неподвижном, порой бездыханном теле, время всё равно шло вперед.

Я возненавидела тёплые дни, и полюбила холодные ночи. Ибо днём ко мне в сарай приходили воины, и прочие люди. Рассматривали меня, всматривались в меня, искали что – то для своих моральных наслаждений. Со мной пытались говорить и враги, и друзья. Но во мне ничего больше не говорило, а глаза смотрели сквозь них.

Ночами я размышляла о том, что пуста. И даже все мои накопленные души, и моя сверх сила, и любезно оставленная девственность… не могли заполнить эту пустоту. В холоде и мраке отчаянный голос во мне взывал к Наставнику снова и снова, но единственный, кто всегда защищал меня, теперь не пришёл.

Пришёл другой.

Глубокой ночью на десятые сутки само бичевая сарай озарился голубым светом. Предо мной предстала тоненькая фигурка в полупрозрачном платье, что занавеска, сверкая и переливаясь, будто укуталась множеством слоёв звёздного неба.

Девушка, заправила огненно – рыжий локон за ушко, сверкнула голубыми глазами и, сомкнув руки впереди на поясе, улыбнулась мне.

Та самая синяя нимфа, что спасла меня и рыцарей от оборотней, вновь появилась в моей жизни. И на этот раз вызвала больше радости, чем прежде. Но я не лелеяла надежд, ибо с монстрами Разлома шутки плохи, особенно с такими вероломными, дьявольски прекрасными, что ангелочек.

Девушка выглядела очень миловидно, будто ей лет четырнадцать отроду. Невинность подкупала, а с улыбкой в придачу – тем более.

Она смотрела на меня, не говоря ни слова. А я на неё, пытаясь разобраться, что мне грозит. Ведь если она убьет меня в момент моего экстаза, то получит около тысячи душ практически без усилий. Всё, что я собирала два года, путешествуя по мирам, может достаться этой маленькой твари.

Словно прочитав мои мысли, нимфа вдруг резко перестала улыбаться. Вызвав приступ серьёзного опасения. Но следом, в одно мгновение тоненькая фигурка схлопнулась, утягивая за собой весь свет и всколыхнув пространство.

Тем и вызвала волну разочарования и острой тоски от одиночества.

Прошёл месяц, может, больше. Казалось, что интерес местной знати ко мне попросту прошёл. Дэсад больше не наведывался с усмешками и просьбами задрать платье и встать раком, чтобы он спустил на солому. Да… я делала всё, что он просил.

Моё тело подчинялось маркизу, всё во мне подчинялось ему… Он сломал меня и подчинил. На последней встрече я всем своим видом просила, чтобы он, наконец, трахнул меня, лишив девственности. Мои глаза смотрели на него особенно, я ласкала собственную грудь у него на виду, и выгибалась, как кошка. У меня отрасли волосы до плеч, и распухли губы. Но и это не помогло.

– Кончи мне в попу, – на последок прошептала я, закусывая губу.

– Ты мне не интересна, – бросил он, выскочив стрелой, и больше не приходил в мой сарай.

Прошло ещё немного времени, и меня попытались запрячь крестьянской работой. Но первое же вёдро с рыбой я перевернула ногой, со словами, чтобы чистили сами, или жрали так! Пришёл средней паршивости варвар и попытался избить меня плетью. А на утро следующего дня его нашли около моего сарая разорванным в клочья. Сама ничего не помню, всё, как в тумане.

Кто – то думал на меня, судя по тому, что всё моё платье было в крови, а другие решили, что я просто елозила по ошмёткам, ибо у меня уже давно поехала крыша. В итоге посадили в клетку от греха подальше, но к другим пленникам поближе. От которых я и узнала интересную новость.

На столичный город пошли войной валькирии. Брунгильда распсиховалась, и собрала приличное войско, похоже, не только из женщин, и теперь кошмарила конунга. На прямой штурм стены не сподобилась, но все пути с суши ему перекрыла. А Магнус, видимо, опасаясь в открытом бою просрать всё своё войско, продолжал отсиживаться и ждать возражения армии с юга, отбивая не частые вылазки и вылавливая шпионов внутри порта.

Но, как заведено у неудачников: напасть никогда не приходит одна. Несмотря на моё пленение, в городе по утрам продолжили находить разорванные тела взрослых варваров. Каждый день по одному, ущерб невелик, но нервы у жителей стали сдавать.

И вскоре они потребовали конунга принести меня в жертву каким – то там богам, мол, именно я всему виной, разгневала всех и вся на небесах.

Накануне снова явилась синяя нимфа, до смерти напугав всех прочих пленников.

– Ну и чего ты на меня смотришь, да улыбаешься? – Наконец, решила поговорить с ней перед смертью.

Наставник всегда твердил, что не стоит с ними заговаривать, дабы не открыть какой – то там канал. Но мне уже терять было нечего.

Монстр в образе рыжеволосой девочки засиял пуще прежнего, услышав к себе обращение. И выдал мелодичным девичьим голоском:

– А ты почему такая грустная, воительница?

Девочка склонила на бок голову, внимательно изучая моё лицо, словно раньше его и не видела. И жутко, и прелестно одновременно.

– На закате меня принесут в жертву дикари, чего радоваться? – Ответила без энтузиазма, замечая, как люди в клетках вокруг застывают ледяными статуями от ужаса.

– Действительно, – подала плечами нимфа. – Но зачем создавать иллюзию неизбежности в том, чего можно легко избежать?

– Тебе какое дело?

– Ты знаешь какое, но не хочешь принимать это, – ответила нимфа.

– Ты монстр разлома, все твои дела – это то, с чем я всегда боролась, – заявила ей ожесточённо и осеклась вдруг: – Боролась… пока меня не…

Остальные слова застряли в горле. Но почему же мне вновь так трудно говорить о тех прожитых унижениях? Осознавать, что я раздавлена и пуста. Больше не было смирения!

– Как можно упиваться чужой болью, не получая её, – произнесла нимфа, хихикнула и исчезла в одно мгновение, как и всегда.

Болью чужого можно упиваться, если тот выражает её всем своим естеством, раздался в голове ответ…

И тут я вдруг осознала, что монстр разлома вселил в меня смысл двигаться дальше. Легко и просто, ничего конкретного не говоря. Вызвал противоречия и смылся торжествуя.

Зачем ей всё это?! Данный вопрос застрял в мозгу и отошёл на второй план.

Потому как буквально через минуту в сарай с пленниками ворвались валькирии. И у меня будто глухота прошла, наплыли запахи, звуки и надвинулся на глаза дым от горящих домов.

Кажется, Брунгильда решилась на штурм!

Деревянные прутья клеток стали ломать, выпуская пленников. Добрались и до меня. Выпустили и побежали драться. Совершенно незнакомые мне девицы, ни обняли, ни поцеловали.

Я вышла из тюрьмы босая, в разорванном и грязном, но всё ещё белом жертвенном платье. Под пальцами ног хлюпало, на голову ложились крупные хлопья первого снега. Лязгала сталь, кричали бойцы, трещали обваливающиеся крыши горящих домов. Примерив дворец, я двинулась в его сторону.

Вокруг меня шла битва, варвары дрались друг с другом на смерть. На пути меня сопровождали отчаянные крики смерти, летели брызги крови, падали на пути люди. Но никто не останавливал, никто… пока я медленно, но верно шла до дворца конунга Магнуса.

У парадного входа шёл бой. Отчаянный, финальный бой между воинами Брунгильды и элитным стражами короля. Никто не уступал, шиты таранили шиты, топоры высекали искры о топоры. И лишь стрелы с обеих сторон изредка разили воинов.

– Миранда здесь! – Взревела одна из валькирий, что узнала меня.

И вдруг два воинства замерли и расступились.

– Забирайте вашу позорную шлюху и прочь отсюда! – Взревел Магнус с окровавленным мечом, тяжело дыша.

– Миранда! – Окликнула меня главная валькирия с мордахой, залитой кровью так, что казалось, будто с лица содрали кожу.

Я поймала свой меч за рукоять на лету, ловко и безошибочно. Тот самый клинок, что ковали мне ещё на юге. Не знаю, как она сумела раздобыть его, но всё это потом…

Выйдя к центру меж двух отрядов, я встала напротив воинства Магнуса. Казалось, что весь остальной город сдался, и теперь лишь здесь решалась судьба сопротивления.

Варвары конунга уставились на меня с ошалелыми глазами, пытаясь разобраться, бояться меня или обсмеять в очередной раз. Я выдержала небольшую паузу и произнесла:

– Есть ли среди вас воин, что способен бросить мне вызов?

Варвары переглянулись, но вскоре стали смеяться. Однако нашёлся удалец, что вышел вперед. И сразу прыгнул в замахе с топором, решив, видимо, покончить быстро с тем, ради кого вся эта заварушка.

Я ушла с линии атаки так быстро, что варвар не сообразил, где я, даже когда приземлился. Через секунду мир его перевернулся раз десять, прежде, чем он умер окончательно. Голова покатилась в сторону отряда конунга и ударилась в чей – то сапог.

– Я уточню вопрос, если ли среди вас воин, что сможет одолеть меня? – Выдала я, как хищная змея, оглядывая строй, находясь от мужчин в каких – то двух – трёх метрах.

Из строя вышел довольно крупный воин и произнёс вдруг:

– Ты убила Ганнарра слишком легко, я сдаюсь на милость победителю.

После слов дикарь бросил топор к моим ногам. Вскоре его примеру последовали и другие. Когда сдавшихся повязали обнаружили, что конунг с двумя взрослыми сыновьями пропал. Не было сомнений, что скрылся во дворце в надежде сбежать через какой – нибудь потайной ход.

Ни короля с семьёй, ни ублюдка Дэсада найти не удалось, искали до рассвета. Зато в лапы Брунгильды попались рабыня Изенгильда, которую постоянно держали в цепях, и пленный король Зеленых холмов Вильям, что намучился в своих колодках до изнеможения.

Мы уселись во дворце, как у себя дома и стали пировать. Половина жителей порта переметнулись к валькириям после того, как сбежал Магнус. А остальные пали в боях или сбежали. Пока главная валькирия глушила эль, как воду, попутно раздавала задачи по укреплению обороны. И периодически обнимала меня, как родную сестру.

– Когда войска конунга вернуться, ох мы их встретим! Ох жару зададим!! – Грозилась валькирия, сжимая кулачок.

– А вам обязательно оставаться здесь? – Спросила я деловито. – Может стоит вернуться к себе, укрепиться в своих селах, расставить ловушки, ям с кольями побольше накопать.

– Хех, нет. Северяне так не делают!

– Слушай, Бру, я была на юге, там воинов Магнуса хоть попой жуй, тысяч тридцать, а то и больше, – решила поделиться соображениями. – Ну, потеряют они даже половину в войне. Рано или поздно вернётся толпа. А у тебя тут тысячи полторы – то не наберётся соратников. А если местные при виде сотен драккаров переметнутся, считай всё, разгром. Только людей верных потеряешь зазря.

Надо отметить, что Брунгильда только мне позволяла такое фамильярство.

– Вернутся они только после зимы, уж поверь мне. Я к тому времени сторонников ярлов переманю! Многие Магнусом недовольны были.

– Подумай, взвесь всё. Стоит ли оно того? – Не унималась я, переживая за воинственных женщина. Мужиков – то не жалко, а таких красивых северных девиц больше в таком количестве на Северном континенте и не наберётся!

– Тут дело чести, сестра, – ответила Брунгильда и разнежилась совсем. – Ты моя сестра, понимаешь Миранда, сестра.

– И тебе не противно сидеть рядом? – Спросила я, пьяная уже изрядно.

– Ты о чём? – Удивилась Брунгильда такой резкой смены темы.

– О том…

– Ничего не помню, – отмахнулась главная валькирия. – И никто ничего не помнит. А кто вдруг вспомнит, я тому устрою такие пытки, что всё прочее покажется детскими играми.

– Ты убила Ганнарра! – Похлопала по плечу одна из приближённых главной, обратив внимание на себя. – Понимаешь, Ганнарра!

– Ну убила и убила, – отмахнулась я. – Кого я только не убивала. Этот сам на меч напоролся.

– Неее, – протянула валькирия. – Ганнарр был лучшим воином конунга! Это надо было видеть эти рожи! Фить, и нет башки! Га – га – га!!

Воительницы, что сидели вокруг, восхищённо загоготали. И стали воспевать мои заслуги. От чего я понемногу стала возвращаться в мир живых. Но одно знала точно – прежней мне уже не быть.

Коварный эль топил лёд и возвращал в сантименты, заставлял думать о горьком снова и снова. Пока я по десятому кругу мусолила прошлое, Брунгильда накидывалась всё больше.

– Виной всему шкуры, – выпалила главная валькирия.

– Какие шкуры? – Усмехнулась я, глядя в голубые глаза, медленно моргающие и борющиеся с подступающей пеленой тумана.

– Шкуры! Да, да, Мира, именно шкуры, – продолжила мямлить Брунгильда. – Если бы не твои шкуры, я бы не собрала столько воинов, признаюсь честно. А какие шкуры? Да всякие! Беличьи, заячьи, соболиные, лисьи… Эм… признаться я взяла все, ик. Помнишь порт, где мы впервые встретились? Город Салвикен, о… я давно точила на него зуб. И начала с него. Ох, там столько твоих шкур было.

– Да это не мои шкуры, а Магнуса.

– Твои, твои, – усмехнулась валькирия. – Ты знаешь, что всё ведь дело в шкурах. На Севере все войны из – за шкур! И ради шкур! Миром правят шкуры, я тебе точно говорю…

– Подожди, так Салвикен тоже теперь твой? – Спохватилась я.

– О, деточка моя, схватываешь на лету, – выпалила Брунгильда и завалилась на шкуры трупиком.

Я приподняла её, потрепала за щёки немного. Мы обнялись и завалились уже обе.

Под утро валькирии всполошились. Во дворец ворвалась группа воительниц из числа следопытов.

– Мы нашли следы волка и человека! – Заявили девушки с неподдельной тревогой.

– О, беда, – промямлила Брунгильда в полудрёме на боку, даже лица помятого не поднимая и глаз не разлепляя. Лицо сплюснулось, губами рыбьими шевелила только.

– А в чём проблема? – Встрепенулась я.

– Оборотень завёлся, жди беды, – ответила следопыт угрюмо.

Из темноты показался местный варвар, что переметнулся к Брунгильде, и нагнал ещё страстей.

– До твоей победы, ярд Брунгильда, напасть на городе была, – закошмарил с таинственностью варвар. – Каждую ночь неизвестный зверь рвал в клочья по одному взрослому мужчине, выедая печень. Каждую ночь в течении двух месяцев. И не удивлюсь, если сегодня на утро мы найдём новый истерзанный труп.

Но обещанного трупа мы так и не нашли. Ни утром, ни следующим утром, ни через неделю… Я уж грешить стала на себя. Но вскоре успокоилась.

Нужно было готовиться к походу в Лагуну зла!

– Зима на пороге, – дала предостережение Брунгильда, когда я заявила о намерениях. – Мир Севера замирает, моя любимая сестра. Пока не сойдут снега, путь до Лагуны закрыт. Но мы можем пока решить некоторые дела и здесь.

– Ты хочешь поймать оборотня?

– Раньше бы ты не спрашивала, – укорила валькирия. – Что изменилось?

– Оборотни не сущности Разлома, – пояснила ей. – Это нечисть, но нечисть наших земель. Как и орки, как и эльфы. Но если ты попросишь, мы выследим его.

И Бру попросила. Как оказалось, для варваров оборотень считался сущей катастрофой.

Мы снарядили отряд и выдвинулись в ближайший лес на поиски новых следов оборотня. Судя по выпавшему снегу, далеко он не мог уйти, слишком рискованно замёрзнуть, не найдя добычи. А здесь по близости был целый город дичи, и то, что случаев за всю неделю не было, не могло давать полной гарантии, что оборотень ушёл. Ведь в лесах, вероятно, скрывались и сторонники Магнуса, что бежали после поражения.

– Я хочу с вами! – Вильям догнал у выездных ворот. У него не было коня, и доспехи оказались самые дешёвые.

– А я думала ты сдох уже, южный хилый королёк, – выпалила Брунгильда с высоты своего серого скакуна.

Вильяма выхаживали месяцы, и со временем я вообще о нём забыла. А валькирии и подавно. Но вот он живой и здоровый, посмотрел на меня с надеждой и благодарностью.

– Леди Миранда, можно с вами? Иначе чувствую себя ни у дел.

– Хорошо, – брякнула я и поспешила на выезд, пусть догоняет.

– Ай, – махнула рукой Брунгильда и гаркнула в сторону города: – Коня королю, бездельники!

Если Вильяма пришлось выхаживать, то свет Севера Изенгильду уж и подавно нет. Когда рабыню освободили из цепей. Она легко поднялась, размяла шею, потянулась слегка, выразила благодарность в трёх словах мне и валькириям. А утром отправилась с узелочком и луком наперевес куда – то в леса, не сказав никому и слова. С тех пор её никто не видел, и ничего о ней не слышал…

Наш отряд из сорока пяти воинов выдвинулся туда, где следопыты обнаружили следы ненавистного оборотня.

– Может от специально нас сюда заводит, – выдала версию одна из приближённых валькирий. – А сам в городе орудует, только следов больше не оставляет.

– Да если бы какой мужик пропал, крику бы было на весь город, – ответила Брунгильда.

– Надо ночью ловить, – буркнул крупный варвар из отряда помощников. – Днём в человеке зверя сложно распознать.

Все на меня уставились с надеждой. Ну конечно, весь расчёт на меня и шёл.

– Я найду, если он здесь, – кивнула в сторону сугробов, скопившихся меж стволов деревьев.

Пройдя вглубь леса метров на сто, мы спешились, ибо лошади вязли в снегу по самые животы. Дальше уже не было протоптанных дорог, лишь первозданной чистоты сугробы, на которых порой виднелись следы мелкого животного.

Углубляться в лес стало всё сложнее. А ещё, как назло усилился ветер. Пусть в лесу особо не ощущалось потоков, зато с растревоженных крон стало сыпаться ого – го – го.

Ещё до наступления темноты мы расчистили небольшую площадку для лагеря, и устроились на ночлег у трёх костров.

Со мной подрывался пообщаться Вильям, но я игнорировала его. Карие глаза всматривались и теребили мне душу, цепляя свежие и не до конца зажившие рубцы. Говорить с ним сейчас было выше моих сил…

Ночью ничто не предвещало, Бру даже лучниц на деревья умудрилась посадить. Но перед самым рассветом, когда все уже клевали, случилось! Кони заржали отчаянно, переполошив весь лагерь. Утром стало ясно, что одного скакуна недосчитались. А судя по крови на снегу и следам, сработал оборотень.

Отряд быстро собрался и помчался по следу одной длинной узкой цепочкой. Около часа шли, углубляясь в гущу, пока не вышли на небольшую горную речушку.

От берега до берега рукой подать, да и глубина максимальная от силы метра два, вода прозрачная, дно в мелкий камушек просматривалось полностью. Стремительный узкий поток не давал замёрзнуть воде окончательно. К берегам уродливо подступали рваные края двухметрового снега. Следопыты вышли на лёд, что занимал примерно треть с обеих сторон реки. И заключили все, как один, что нужно двигаться вверх по реке. Следы оборотня вели именно туда. Хотя какие там следы. Немного крови то здесь, то там. Конечно направление движения было понятно по свежим каплям на льду, но не явно. И, возможно, намеренно сфабриковано.

Лёд оказался вполне устойчивый для людей, но крайне опасный для лошадей. В чём вскоре убедились. Животины легко пробивали корку копытами, а в попытке вырваться резали себе ноги.

Пришлось вернуть их на снег и пустить с небольшим сопровождением параллельно основной группе по снегу. К полудню группа с лошадьми отстала километра на два, что едва было слышно сигнальный свист валькирий. И это при том, что группа периодически останавливалась и проверяла подозрения следопытов. Ведь задача наша была именно в том, чтобы найти следы оборотня, когда же он сошёл на берег. Для этого приходилось двигаться по обеим сторонам реки и проверять все подозрительные сломы снежной корки.

А оборотень всё не сходил. Или мы так думали…

– Следы! – Раздалось впереди, наконец, с такой уверенностью, что аж сердце ёкнуло.

– Уверена? – Подгребла Брунгильда к запыхавшейся девушке.

Я тоже вышла на берег по проделанной мечом дорожке, и поднялась на верх к снежной глади, что здесь поблёскивала ледяной коркой. На ней и был след в сторону дубовой рожи. Прямо к уродливых корягам. Надо признать, смотрелось зловеще, что адреналин подскочил в крови!

Отряд дождался лошадей и двинулся от реки в гущу. Следы оборотня стали чётче. Теперь и я могла их хорошенько рассмотреть. И когда в очередной раз всмотрелась в отпечаток лапы, меня вдруг осенило.

– Всем стоять! – Рявкнула я, наполняясь ужасом.

– Что такое? – Подскочила Бру.

– Это альфа, – прошептала я валькирии, скрипя зубами, посматривая на склоняющийся к горизонту оранжевый диск. – И у нас не так много времени. Ищите деревья, да повыше, и лезте все туда. Командуй сестра, и не сомневайся.

– А лошади?!

– Чёрт с ними, Бру, – выдала я, лихорадочно выбирая дуб, да повыше.

Валькирия больше не задавала вопросов. Отряд всполошился от неё сигналов мгновенно. А вскоре все уже сидели на деревьях и хлопали зенками в некотором недоумении. А под нами стояли привязанные лошади и тоже зыркали, как идиоты.

Но идиоткой здесь была только я.

Попалась в ловушку коварных оборотней и других завела! Не осталось сомнений, что нас просто выманили, аккуратно убивали по одному в селе, а потом оставили следы, якобы один залётный. Но когда я увидела след альфы, всё стало на места. Ведь альфа никогда не бывает один! Здесь его стая! И она методично ослабляла город. Ушёл один отряд, следом пустят ещё один. И вскоре в городе не останется серьёзных сил для отпора. Оборотни войдут и захватят людей. Как раз на зимовку хватит им еды!

– На сколько всё плохо, – шёпотом спросила Бру, сидевшая на одной со мной ветке.

– Здесь стая, – прошептала я. – И до утра мы можем не продержаться.