355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Игорь Лесев » 23 » Текст книги (страница 4)
23
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 21:40

Текст книги "23"


Автор книги: Игорь Лесев


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Мама передала мне какие-то справки на имя Димки. Мне нужно их передать его матери, она сможет по ним получить материальную помощь. А я адреса ее в Василькове не знаю, вот решил у тебя спросить. – И, зная, что Харламов – экономист и банковский служащий – сейчас начнет расспрашивать что за справки, тут же добавил: – Горе все-таки в семье, единственный ребенок. Сейчас ей любая помощь не помешает.

Это сработало. По крайней мере, тон его голоса стал мягче, появились нотки сострадания.

– Я до сих пол не могу повеить, что он. – тут Харламов хотел сказать «умер», но, вспомнив, что у него получится «умел», изменил концовку, – .что его больше нет.

– Знаешь, Саня, я ведь его особо в детстве не любил, но как это узнал, у меня внутри как что-то оборвалось. Все-таки толковый парень был, жаль, что так все получилось.

– Нельзя так говоить, но он сам виноват. Виноват? В чем? Что умер от пневмонии? Может, его точно убили?

– Ну, по крайней мере, в Г. мы чужим говорим, что он умер от пневмонии, – употребив слово «чужие», я автоматически вписал себя в круг своих, посвященных, и Харламов, похоже, это скушал. – Убийство – это всегда страшно.

– Какое убийство?

Тут я промахнулся. Так его что, все-таки не убили? Уже ничего не пойму. Может, самоубийство?

– Я, Саня, такую смерть называю убийством. На том конце опять повисла пауза.

– Ты плав, Витя. (Боже ты мой, Харламов в кои-то веки назвал меня «Витя»!) Налкота – это настоящее убийство.

Наркота?! Обухов был наркоманом? Ничего себе! Харламова, что называется, прорвало:

– Я сколько ему лаз говоил – бъасай эту дъянь. Мать мне его сколько плакалась. Специально они в Васильков из Г. уехали, чтобы вылвать его из компании налкоманов. Не спасли.

Я его перебил:

– Так что, Сань, адрес знаешь?

– Сейчас, подожди. Блокнот надо найти, – он начал шуршать какими-то бумажками. – У тебя вообще со вле-менем как, не много наговоил?

– Да не волнуйся, Контора платит.

– А… вот… Нашел. Записывай. Улица Гагаина, 23. Ну понятно, как же без двадцати трех.

– А дальше?

– Это все.

– Подожди, а номер квартиры какой?

– Это частный дом.

– А телефон?

– Нет там телефона, нужно ехать туда ближе к вечелу, чтобы застать Татьяну Александловну или Соню.

– Угу, понятно. Значит, Гагарина, 23?

– Да, Гагаина, 23.

– Ну ладно, Саня, рад был тебя слышать.

– Давай, пока.

Непонятно только одно. Если мама знает что-то об Обухове, зачем от меня скрывать, что он умер от наркоты, и выдумывать вместо этого какую-то пневмонию? А может, мама сама не в курсе? Не знаю, не похоже, надо будет выяснить.

Я откинулся в кресле. Гагарина, 23. Поеду завтра.

Глава 9
СТРАННОСТЬ

12 апреля. Среда

Позвонить Игорю или нет? Мне почему-то страшно этого не хотелось. Я таки решил, что сделаю это завтра. Посмотрел на часы, было начало четвертого. Может, сходить в кино, немного развеяться перед завтрашней не самой приятной поездкой. Вообще походы в кинотеатры по будним дням то еще занятие, но, собственно, чем еще можно заняться? Я выключил компьютер, позакрывал форточки, надел куртку и вышел в коридор. Пошарил по карманам, но ключа от кабинета не нашел. Вновь вернулся в кабинет, ключ лежал на столе. Когда стал закрывать дверь, зазвонил телефон. Вспомнив, что уже раз вернулся за ключами, решил плюнуть на предрассудки и во второй раз. Это был Игорь:

– Алло, привет! С кем это ты весь день говоришь, дозвониться до тебя не могу!

– Привет! Да так, то мама, то Сущенко. Весь день покоя не дают, – я специально свел все телефонные разговоры на нейтральных для Игоря людей, не хотел, чтобы он заподозрил что-то.

Но Игорь продолжал любопытствовать:

– О чем говорили?

Это уже было в некоторой степени нагло с его стороны, но как для друга еще терпимо.

– Да обсуждали проблемы с работой, меня пятнадцатого мая увольняют.

– Еще о чем говорили?

Ну ни хрена себе! Тебе что, мало тем для разговора? Что ты, черт подери, пытаешься узнать от меня?

Но Игорь, видимо, и сам понял свою оплошность и перевел разговор на мое увольнение. И чем дольше мы говорили, тем больше я чувствовал, что ему глубоко плевать на мою работу. Он все время пытался услышать от меня что-то другое. Я окончательно решил для себя, что насчет вчерашнего вечера по телефону спрашивать не стоит.

Но Игорь вдруг сам поднял разговор:

– Чем вчера занимался?

Ему сейчас не надо прямо врать, он что-то знает. Нельзя его спугнуть. Но и правду о том, что я видел человека, похожего на него, говорить нельзя. Я еще ничего не знаю, нужно выдержать паузу до субботы.

– Игорек, не поверишь… Со мной вчера какой-то бжик приключился. Такое даже по телефону говорить нельзя, подумаешь, что я свихнулся. В общем, на шашлыках расскажу.

– Да ладно, говори сейчас. Вот прицепился.

– Сейчас будет неинтересно, я тебе еще предысторию рассказать должен. А это надолго. Так что, дружище, жди субботы.

– Ну давай хоть в двух словах, – Игорь не унимался.

– Так, все, Игорек, в субботу. И только под водочку, на трезвяк такое нельзя.

– А что ты завтра делать будешь?

– Да ничего, на работу выйду, может, порнушку посмотрю или еще чем-то займусь.

– Приезжай завтра ко мне на работу.

– Зачем?

– Дело есть. Водки выпьем, поговорим.

Очень странно. Обычно Игорь загружен на работе от и до, часто, когда я ему звоню, он просит перезвонить, потому что у него «очередная машина». А тут – бери и приезжай. Очень странно.

– Игорек, мы же в субботу встречаемся, давай побережем наши молодые печенки еще один день.

– Много пить не будем, у меня разговор есть.

– Ну а телефон людям для чего дан? – Я второй раз за наш разговор пытался от него отцепиться, и это становилось уже чересчур явно.

Игорь это тоже уловил и неожиданно выпалил:

– А знаешь что, я сейчас уже освободился (это в полпятого!), давай я к тебе приеду, дело важной срочности.

Такой навязчивости от Игоря я никогда не видел. Обычно в нашей компании чаще наглел я, а сейчас происходило все наоборот. Но волновало меня вовсе не это. По большому счету, мне особо и делать-то нечего было, но я страшно не хотел видеть сейчас Игоря. Что-то внутри мне подсказывало не встречаться с ним.

– Нет, Игорек, сейчас не получится тоже. У меня дела. Я только не пойму, чего тебе так неймется? Уже волноваться начинаю за твои намерения относительно меня, – последнюю фразу я сказал как бы в шутку, но на Игоря это подействовало неожиданным образом.

– Да брось, парниша, ты чего? Просто водки хочется выпить – и всех делов. И ты прав, давай отложим нашу встречу на субботу. – И тут же он добавил: – Но чтобы в субботу был!

– Да, конечно, буду, куда я денусь. Ты видел ненормального, который бы на шашлыки отказался ехать? Буду, там и поговорим. – Я произносил эти дежурные фразы, хотя что-то в конце нашего разговора меня взволновало. Но что? Парниша! Это дебильное слово любил говорить Димка Обухов!

– Хорошо, Дима, пока! – Я оговорился случайно, просто в этот момент думал об Обухове, но, на мое удивление, Игорь на это отреагировал так, как будто его и впрямь зовут Дима.

– Пока, Витек, значит, до субботы.

Я положил трубку. Меня теперь волновал вопрос, каким образом связаны между собой Дима Обухов и Игорь Шест. То, что их детство прошло в разных местах, и то, что они никогда друг друга не знали, – это очевидно. Но, тем не менее, какая-то невидимая нить между ними есть. Единственное связывающее звено между ними это я, так как знаю обоих, вернее, одного уже только знал.

В это время опять зазвонил телефон. Я схватил трубку и гаркнул:

– Да!

Это был снова Игорь.

– Как ты меня назвал?

Я прикинулся валенком, хотя сразу понял, о чем он говорит:

– Игорек, выбирай из двух вариантов, лопух или зануда. Что тебе больше нравится? Разрешаю выбрать сразу все. – Еще недавно подобная шутка считалась бы ударной, сейчас же Игорь даже не рассмеялся.

Он немного помолчал и, наконец, выдавил:

– Понятно.

– Игорек, ты о чем?

– Да ничего. А куда ты завтра едешь?

Я же ему не говорил, что собираюсь куда-то ехать!

– Ну, блин, начинается по новой! Сказал же, что на работу завтра еду. Только не начинай опять про завтрашнюю встречу и водочку. Мы уже договорились на субботу, – я опять включил шуточно-игривый тон.

Но Игорь даже не подыгрывал мне, а был до необычайности серьезен:

– Конечно, на субботу. Так завтра на работе будешь. Угу… Ну давай до субботы, – и положил трубку.

Как он вообще может быть связан с Обуховым? Да просто никак! Я надумал какой-то чуши и вместо того чтобы вновь сблизиться с Игорем, сам от него отдаляюсь, выискивая каждый день какие-то дурацкие цифры. Может, действительно, плюнуть на эту поездку в Васильков и поехать завтра к Игорю на работу?

Я встал из-за стола, надел куртку и осмотрелся кругом, чтобы опять что-нибудь не забыть и не возвращаться. Посмотрел на телефон, он молчал. Я вышел в коридор и закрыл дверь на ключ. Поднял глаза наверх и увидел «166». Ну, конечно, номер моего кабинета сто шестьдесят шестой. Вот и недостающая комбинация телефонного номера Харламова – 1661223. Но со мной ведь ничего плохого не приключилось сегодня в кабинете. В это время за дверью вновь зазвонил телефон. Второй день подряд не брать трубку будет уже глупо. Но и возвращаться не хотелось, у меня и так в последние дни с плохими приметами перебор. Я решил досчитать число гудков до восьми, беспроигрышный вариант. Если звонок очень важный, человек обычно максимально долго не кладет трубку, а если так – языком только потрепаться, то вызовов будет не больше пяти-шести. Было уже четыре гудка, теперь пятый, шестой (хм, может, действительно что-то важное?), седьмой и. Все. Гудков больше не было. Довольный, я пошел по коридору к выходу, но тут опять зазвонил телефон. Я плюнул на все, вернулся в кабинет и взял трубку.

– Я слушаю.

– У тебя шампуров нет? – это был опять Игорь, как же он мне надоел за сегодняшний день.

– Нет, и никогда не было, ты же знаешь.

– Только что звонила Юля, сказала, что не может найти свои шампуры, вот я тебе и решил перезвонить, может, спросишь у кого в общаге?

– Ладно, спрошу, но я там никого не знаю. Вряд ли мне их кто-то даст. Слушай, а ты только что мне не звонил?

– Нет, я же сказал, что только что говорил с Юлей. А что, кто-то звонил?

Умно.

– Да, я из туалета возвращался и не успел взять трубку.

– Ты уже домой валишь?

– Нет, еще в инете посижу.

– Угу. Ну, давай.

– Пока.

Не поеду я завтра к нему на работу.

На улице было немного прохладно, но наступление настоящего летнего тепла уже чувствовалось отчетливо. Я не спеша направился в общагу, делать было особо нечего. Как и вчера, я поднялся по Андреевскому спуску и повернул направо в сторону Львовской площади. Когда я дошел до пешеходного перехода, сразу вспомнил о женщине в красном платье. Людей кругом было полно, но никого в красном. В этом городе люди вообще как-то серо одеваются, кругом одни темные оттенки. Переходя дорогу, я посмотрел прямо и от неожиданности даже остановился. Никакой арки напротив пешеходного перехода не было! Вчера здесь был проход во внутренний дворик, а сейчас дом со сплошной стеной! Просигналила машина, я вспомнил, что стою на проезжей части дороги, и быстренько добежал до тротуара. Уставился на дом уже там. Может, я ошибся? Да, я точно ошибся, иначе как это объяснить? Но дорогу до общаги я перехожу только в одном месте, именно на этой «зебре», другой здесь попросту нет. И вчера прямо передо мной здесь была арка, за ней дворик, а затем какая-то улица.

Я решил обойти дом, чтобы посмотреть, что находится за ним. Он оказался длинным, а сзади, вплотную к нему, стоял следующий дом. Оба дома стояли буквой «Г». Их фасады прямо выходили на Львовскую площадь, поэтому внутренний дворик и та улица могли быть только с другой стороны. Я обошел и второй дом, но прямо за ним был совершенно другой, большой, в отличие от моего вчерашнего, двор. Никакой второй арки, выходящей опять же на мою вчерашнюю улицу, не было. Как не было и первой. Я прошел еще несколько домов и вышел на широкий проспект, который не имел ничего общего со вчерашней улицей из желтых старых домов. Получается, я или ошибся, или у меня уже бред начался. Можно не найти целый дом с аркой, но не найти улицы в центре города – это уже слишком. Где-то я вчера ведь был! Я вернулся обратно на Львовскую площадь. Попытался обойти дом, стоящий напротив пешеходного перехода, с другой стороны, но там шла сплошная застройка, дома плотно прилегали друг к другу. А сразу за ними начиналась моя улица, ведущая прямо к общежитию. Туда я и пошел.

Глава 10
ПОЕЗДКА

13 апреля. Четверг

Утро выдалось теплым и по-настоящему весенним. Меня даже не разбудили мои соседи. В кои-то веки я сделал зарядку, долго стоял перед зеркалом и зализывал непослушную челку, она все время ложилась не в ту сторону, куда я хотел. Настроение у меня было отличное. Я надел свои любимые голубые джинсы, белый пуловер, белые же кроссовки и вышел на улицу. Посмотрел на часы, было начало девятого, даже не помню, когда последний раз я так рано выходил куда-то. Но больше всего меня радовало то, что минувшую ночь я проспал отменно. Мне ничего не снилось, вернее, я совершенно не помню своих снов. Более того, спал я исключительно на спине, как будто это не я потерял работу и не я последние несколько дней думал исключительно о смерти. Именно в эти минуты все мною пережитое казалось надуманными фобиями, миражом богатого воображения, не больше. С такими мыслями я спустился к близлежащей дорожной развилке возле своего общежития и уже собирался повернуть во внутренние дворы, чтобы быстрее дойти до метро, как увидел то, что мне мигом испортило все утреннее настроение. Прямо посреди развилки стояла и смотрела в мою сторону та самая брюнетка в красном платье. Лицо ее было симпатичным, с правильными чертами, но глаза. – с ее глазами было что-то не то. Как будто она слишком переборщила с тенями. Я автоматически подошел чуть ближе и остановился. На меня смотрело лицо с пустыми глазницами. Да нет, она просто кареглазая, не может человек вот так, без глаз, ходить по городу. Тем не менее я не решился подойти ближе. Вырисовывалась интересная картина, мы смотрели друг на друга (если можно так выразиться о девушке без глаз), я стоял значительно выше ее, так как дорога круто шла вниз к развилке. Людей на улице не было совершенно, к чему я уже начал понемногу привыкать. В этот момент из-за поворота вынырнула черная «Волга» и совершенно бесшумно задним ходом подкатила прямо к девушке. Опять черная «Волга». Брюнетка открыла заднюю дверцу, села в машину, и та так же бесшумно и медленно направилась ко мне. Я отпрянул, но никуда бежать не стал. «Волга» остановилась напротив меня, и вновь открылась задняя дверца. Я вспомнил эту брюнетку на порнофотографии, вспомнил, какое у нее шикарное тело, мне чертовски захотелось увидеть ее обнаженную грудь, заняться прямо сейчас в машине с ней сексом. Я сделал движение по направлению к машине, из открытого проема меня обдал запах слащавого аромата.

В этот момент в голове у меня прогремел голос мамы: «Витя, стой на месте!»

Это меня отрезвило, я сначала остановился, а затем сделал два шага назад. С заднего сиденья «Волги» раздалось ядовитое шипение, старческая рука, облаченная в красный рукав, появилась на свет и закрыла дверцу изнутри. Машина тихо тронулась и поехала в направлении Львовской площади. Я посмотрел на номер «Волги»: 81-04А, странный номер. Никаких цифр 23 не было, это уже хорошо. Но тут же меня прошиб озноб. В 1981 году я родился, то есть, если к первым двум цифрам приписать 19, то получится год моего роджения, а 04 – это четвертый месяц, на что и указывает литера «А» – апрель. Но родился я в октябре, значит, апрель. это месяц смерти.

Я по-прежнему брел к метро. Настроение уже было паскудное, вся утренняя бравада куда-то подевалась. Под стать менялась и погода. Небо затягивали низкие грозовые тучи, в Столице явно намечался сильный дождь. Я спустился в метро и доехал до станции «Либидская», там сел на маршрутку и поехал на Теремки. Именно от Теремков следовало добираться на Васильков, ловить маршрутное такси или попутную машину. Уже на Либидской небо было значительно светлее, но над северной частью Столицы, пожалуй, уже шел дождь.

До Теремков я добрался быстро и так же быстро остановил маршрутку, которая ехала на Васильков. Маршрутка была почти пустая, люди в это время в основном ехали на работу в Столицу, вечером будет все наоборот. Я спросил у водителя:

– Сколько времени ехать до Василькова?

– Двадцять пять хвылын.

– А где вы останавливаетесь?

– Биля Центрального автовокзалу.

– А не знаете, улица Гагарина от него далеко?

– Хлопець, там спытаешь, я нэ знаю, я з Столыци. Ага, ты так же со Столицы, как я с Парижа.

– А кладбище Васильковское далеко?

– Будэм биля нього проезжать, побачыш. И не видволикай мэнэ, я не справочнэ бюро.

Водителя я достал изрядно, но мне нужно было хоть что-то выяснить. В конце концов, от него не убудет.

– Не ходи сегодня на кладбище.

Я обернулся, сзади сидела бабка, одетая во все черное. Как только я ее увидел, меня изнутри обдало холодком. Обычно украинские бабки и так страшненькие, особенно те, что из сел. Но эта была просто безобразна. Худосочное ссохшееся лицо, маленькие глазки и оттопыренная нижняя губа, которая постоянно дергалась. Но больше всего вызывал отвращение ее нос, вернее, его отсутствие. А там, где ему было положено находиться, была глубокая впадина и из нее торчала вата и какая-то деревянная палка, обозначающая контур носа. Зрелище было просто ужасное, да еще к тому же бабка находилась прямо за мною, в каком-то полуметре. При этом голос у нее был не под стать ее внешности, грудной, как будто ей было не за шестьдесят, а всего лишь лет тридцать. Она вновь повторила:

– Не ходи сегодня на кладбище. – И еще раз: – Не ходи сегодня на кладбище. Ха-ха-ха, ох ха-ха-ха! – Она начала заливисто смеяться, периодически повторяя одну и ту же фразу.

Я сидел бледный, не в силах пошевельнуться. Меня начало трясти, захотелось ударить эту тварь, остановить маршрутку и без остановки бежать обратно в Столицу, в свою общагу, зарыться там с головой в одеяло и никогда больше оттуда не высовываться.

– Так, всэ, прыихалы, – водитель остановил маршрутку и повернулся в мою сторону. Я посмотрел в окно, кругом было поле, мы стояли на оживленной южной трассе. – Всэ, кажу, вылазь. – Он обращался к бабке. – Я що тэбэ казав, щоб нормально сэбэ вэла. Вылазь, кажу.

На удивление, бабка его послушала и пошла к выходу, правда, все еще продолжала смеяться и смотрела исключительно на меня. Как только она открыла дверь, смех ее тут же прекратился. Она еще раз посмотрела на меня и сказала:

– Не ходи сегодня на кладбище, оно само придет к тебе, – и медленно закрыла дверь.

– Да йды вжэ, зовсим мэни хлопця запугала, – водитель нажал на газ. – Нэнормальная якась, зразу браты нэ хтив, так на тоби. – Он посмотрел через плечо на меня и добавил: – Да ты нэ бийся, зовсим, бачу, блидый сыдыш.

Просто старая идиотка, таких везде хватает. Погода тем временем продолжала портиться, на улице поднимался ветер, небо становилось черным. А мне еще предстояло искать эту чертову улицу Гагарина. При том, что еще не было даже полудня и мать Обухова, а также Соня скорее всего на работе. Я как раз стал думать, ехать ли сразу в Столицу, если никого не застану дома, или же подождать их в Василькове до вечера, как меня окликнул водитель:

– Ось воно!

Я сразу не сообразил и потому переспросил:

– Что?

– Кладовыщэ, ты ж запытував про нього.

Я посмотрел вправо и увидел надгробия и кресты. Кладбище было довольно-таки большим, оно начиналось за лесопосадкой и тянулось вдоль дороги, от чего его размеры казались еще большими. Где-то здесь похоронен Димка. Оказывается, та злополучная остановка автобуса произошла рядом с этим местом. Действительно, когда в это воскресенье остановился «Икарус» и я прочитал табличку «Васильков 6 км», это означало, что до Василькова шесть километров. Но кладбище начинается сразу перед Васильковом, значит, до него тогда еще ближе.

Мы ехали минут пять, а кладбище все не кончалось. Уже появилась табличка «Васильков», а кресты по правую сторону маршрутки все еще были видны. Наконец, появились первые дома, сначала частные одноэтажные, а затем и обычные панельные пятиэтажки. По лобовому стеклу маршрутки забили первые капли дождя. Они все усиливались и постепенно превратились в сплошной поток воды, начался ливень с сильными порывами ветра. Спереди показался автовокзал. Я приехал в Васильков.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю