Текст книги "Там, где начинается море"

Автор книги: Игорь Вальцер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Часть 6

Домой Данила вернулся на рассвете. Солнце уже поднималось над городом, лениво улыбаясь в оконные стёкла.

На душе цвела весна. Впервые за долгое время Козловский ощущал себя столь счастливым и свободным, что казалось, будто никакого другого состояния никогда и не было.

Воображение снова и снова напоминало о чудесной ночи любви на яхте. Поговорив тогда и расставив точки над «и» в плане своих взаимных чувств, мужчины снова занялись сексом. Это было божественно. Данила никогда ещё не испытывал столь ослепительных оргазмов, никогда ещё сердце так радостно не трепетало в груди, заставляя счастливо улыбаться.

И он чётко ощущал, что хочет быть рядом с ирландцем. Прямо здесь и прямо сейчас.

Тихо пробираясь в дом, Козловский точно знал, что уйдёт. Нет, он вовсе не обещал этого Майклу, а тот и не просил. Но это было… очевидно. Когда душу переполняют столь яркие и сильные чувства, совершенно не хочется медлить. Хочется просто полностью отдаться любви.

Внутри было тихо: Алина, видимо, спала.

Не зажигая свет, Данила прошёл в кабинет, достал чемодан, и принялся складывать в него свои папки с работами, канцелярские принадлежности, флешки, диски, ноутбук.

Сперва он жил в Лиссабона в съёмной квартире-студии, потом познакомился с Алиной и та настояла, чтобы он переехал к ней. Девушка слишком ценила комфорт и абсолютно не хотела «ютиться в маленьком коробке».

«Что ж, теперь мне больше не придётся пользоваться её щедростью» – с ухмылкой подумал Козловский, сворачивая шнуры от ноутбука и убирая их в чемодан. Клацнул замок.

Подхватив багаж за ручку, Данила вынес его в прихожую. После поднялся в спальню.

Алина спала, уткнувшись лицом в подушку. На прикроватной тумбочке стояла начатая бутылка розового шампанского и пустая от белого итальянского вина.

Стараясь не шуметь, Козловский прошёл к огромному гардеробу, достал оттуда чемодан для одежды, и принялся поспешно складывать в него все те «тряпки», что принадлежали ему.

– Что ты делаешь? – вдруг раздался сонный голос.

Он вздрогнул от неожиданности и взглянул на девушку. Та уже принимала сидячее положение, щурясь. А у него так и не возникло слов для неё…

– Я… ухожу, – просто ответил Данила и сам удивился своему спокойствию. Оказывается, произносить это вовсе не трудно.

– Эм, что? Куда? – глупо хохотнула Асимова, рассматривая лицо парня.

Тот отвернулся к гардеробу, собирая с полок остатки вещей и забивая ими чемодан:

– Прости. Я больше не люблю тебя.

– Ты совсем охренел? – выпалила Алина, тут же становясь совершенно серьёзной, – урод больной, чё ты несёшь, вообще? К кому ты уходишь?

– Неважно. Ещё раз прости. Мы слишком разные и это бы всё равно случилось. Не сейчас, так позже, – поспешно застегнув чемодан, Козловский поднял его и ринулся к двери.

Асимова, матерясь, выпуталась из атласного одеяла и понеслась следом:

– Кто она? Лизка, да? Говори, сволочь!

– Прекрати.

– Отвечай! – начиная полностью терять контроль, девушка принялась колотить кулаками спину Данилы.

Тот нехотя остановился, разворачиваясь. Бросив багаж, сжал запястья Алины и всмотрелся в её глаза.

– Лиза здесь ни при чём. Я не хочу больше с тобой быть и понял это только сейчас. И я рад, что ухожу. Я так решил. Успокойся и постарайся принять.

– Я к ведьме схожу и импотентом тебя сделаю, ублюдок! – выплюнула она ему в лицо, вырываясь, – отцу всё расскажу, он тебя с асфальтом сравняет! Гнида! Падла!

– Прощай, – кивнув, Козловский подхватил чемодан, и поспешно покинул дом.

Он слышал, как Алина в ярости что-то орёт, как разбивает все вазы на столе и швыряется в стену предметами, извергая ругательства. Но его уже ничего не могло остановить.

Он был счастлив, оставляя всё это позади.

***

Майкл проснулся из-за того, что телефон отчаянно звонил, намереваясь вот-вот треснуть.

Толком не разлепив глаза, мужчина нащупал гаджет на прикроватной тумбочке и приложил его к уху:

– Да.

– Привет, парень. Как прошла ночка? – посмеиваясь, спросил Джастин.

Естественно, он не мог забыть, как накануне Фассбендер поспешно слинял с дружеской вечеринки.

– Э, хорошо, – на миг растерявшись, актёр приложил свободную руку к глазам и потёр их, – прекрасно. Только ты разбудил меня сейчас к чертям.

– Да, но у меня веская причина, – безмятежно отозвался тот, – нам нужно вылетать в Штаты. Съёмки переносятся, начинаем уже завтра.

– Что? У меня отпуск, – Майкл даже сел на кровати от неожиданности.

– Извини, но это всё Карпер. Он не оставляет выбора. Позвонил мне сегодня и поставил перед фактом. Сказал, что урежет рекламный бюджет, если мы не приступим к съёмкам прямо сейчас.

– Просто кошмар, – злобно ответил Майкл, сбросил звонок и отшвырнул телефон на тумбочку.

Приложив ладони к лицу, потёр его.

Он только встретил здесь того, кто смог привнести в его будни радость, свежесть и надежду. И теперь им предстоит чёртова разлука. Связь ещё столь иллюзорна, непрочна…

Фассбендеру стало страшно от мысли, что за время его отсутствия прекрасный русский забудет о нём.

Порывисто поднявшись, он схватил со стола пачку с сигаретами и зажигалку. Выйдя на прогревшийся солнцем балкон, закурил.

Лиссабон просыпался. В воздухе витал аромат жгучего лета. Здесь, вдали от современных промышленных стран-гигантов казалось, что если любовь и есть, то она обитает на этих старых улочках.

Никотин успокаивал. А мысли были только об одном: о роскошном любовнике со странным именем Данила. Пусть всё невероятно зыбко и неясно, но они должны поговорить, должны решить, что будет дальше.

Лишь одно Майкл знал наверняка – он не проворонит своё счастье, не даст этому человеку исчезнуть из своей жизни.

Часть 7

Выкурив три сигареты подряд, мужчина вернулся в номер, схватил мобильник, и набрал своего нового любовника. Благо, перед расставанием они обменялись-таки номерами.

– Алло, – почти сразу послышался довольный и чуть сонный голос с горькими нотками тёмного шоколада.

– Это я. Как спалось? – оскалился ирландец во все тридцать два, – разбудил?

– Немного, – уже чуть громче ответил Козловский, – всё в порядке?

– Да, конечно, – медленно опускаясь на кровать, Майкл решил не тянуть, – только вот… мне режиссёр звонил. Нужно ехать немедленно. Съёмки переносят.

Повисла пауза. После которой Данила улыбчиво ответил:

– Да, я понимаю. Работа. Думаю, всё пройдёт удачно.

– Не хорони меня раньше времени, – хмыкнул тот, – хочу позавтракать с тобой. Знаешь здесь какой-нибудь хороший ресторан, м?

– «Флория», это через дорогу от пляжа.

– Отлично. Через полчаса сможешь?

– Да. До встречи.

Оба ещё какое-то время задумчиво смотрели на экраны своих телефонов, улыбаясь.

Во «Флории» готовили лучшие булочки с корицей. Это знал весь Лиссабон. И в курортные карточки туристов всегда входило посещение этого ресторанчика как «желательное».

Хрустящая корочка снаружи, нежная мякоть внутри, а тесто буквально таяло во рту.

Вот и в то утро, оказавшись в заведении первым, Даниил заказал булочки и кофе. Попросил официанта не торопиться и подать заказ тогда, когда заявится его спутник.

Фассбендер пришёл спустя восемь минут.

Стянув с глаз солнцезащитные очки, он широко улыбнулся, невольно заражая Козловского своим оптимизмом.

На нём была бледно-голубая футболка, эффектно подчёркивающая достоинства торса и оттеняя кремовый загар.

Белые брюки обтягивали ноги, но не больше дозволенного. Когда ирландец только был в дверях, Даня успел заценить «шикарный видок».

– Ну, заказал уже что-нибудь? – продолжая улыбаться, поинтересовался Фассбендер, как только опустился за столик.

– Булочки с корицей и кофе. Правда, я не знаю, какой ты предпочитаешь, – брюнету было сложно перестать глупо улыбаться, скользя счастливым взглядом по лицу ирландца.

– Любой. Люблю кофе, – актёр коснулся указательным пальцем костяшки на кисти русского, как бы привлекая его особое внимание, – извини, что порчу всё. Ощущаю, что нужен перерыв, но контракт…

– Я понимаю, – мягко ответил Данила.

– Подожди, что ты там понимаешь? – нетерпеливо ухмыльнулся мужчина, ему казалось, что тот не осознаёт, каким важным человеком стал для него, – мне необходимо улететь на съёмки, но я вернусь. График сместили и у меня нет дней, надо отчаливать сегодня. Но я совершенно этого не хочу. Будь моя воля – я бы остался здесь навсегда, рядом с этим невероятным морем и с тобой.

У Козловского больно кольнуло сердце.

Он старался внушить себе, что ничего страшного не произошло, стоило узнать с утра новость об отъезде Майкла, но эмоции брали своё.

Подошедший официант ставил на стол тарелки с булочками, чашки с качественным кофе и спрашивал, не нужно ли чего-нибудь ещё, а у Данилы словно язык онемел.

Фассбендер выручил его, сказав, что они более ни в чём не нуждаются.

Когда парень отошёл, Козловский негромко заговорил:

– У тебя работа, контракт. Я это действительно понимаю. Всё произошло очень спонтанно и неожиданно…

– Ты жалеешь? – резко спросил Майкл, сощурившись и мгновенно превратившись из жизнерадостного человека в хмурого волка.

– Нет… Господи, нет, – заметив жуткую реакцию, Данила улыбнулся, – о чём ты, вообще. Я рад, что всё так произошло. Я готов ждать тебя со съёмок. Более того, буду ждать.

Фассбендер сжал запястье русского и углы губ его дрогнули.

Какое-то время он молчал, любуясь лицом Козловского, а после ответил:

– Это то, что я хотел услышать.

Между ними всё было решено.

Последующие тридцать минут они пили кофе, ели булочки с корицей и расслабленно болтали о работе Майкла. Тот вкратце рассказал о сюжете, о том, что критики планируют разорвать фильм в пыль, о Линче, которого ему предстоит сыграть.

Слушая увлечённую речь талантливого человека, Козловский ярко осознал, что хочет посмотреть фильмы с его участием.

Что ж, теперь у него будет достаточно времени для этого…

Через полчаса Фассбендер глянул на наручные часы и нахмурился:

– Чёрт, мне пора. Как быстро летит грёбаное время.

– Удачно тебе долететь, – стараясь не циклиться на накатившей грусти, бодро отозвался Даниил.

– Спасибо. Буду звонить часто, готовься. Успею тебе надоесть, – хмыкнув, Майкл подцепил подбородок брюнета пальцами и любовно всмотрелся в карие глаза, – банально, но… я уже скучаю по тебе. И даже немного ревную.

– Ревновать не к кому. Я порвал с Алиной, – в тот момент Козловскому было плевать, смотрит на них кто-то или нет.

– А я боялся спросить об этом, – облегчённо и обрадованно ответил Майкл и в порыве чувств коснулся губами чужих губ, перегнувшись через стол.

Дьявольски хотелось продлить поцелуй, но, увы…

– Значит, теперь ты мой? – шепнул Фассбендер ему в самые губы.

– Твой.

– Боже, какое это счастье.

Спустя несколько минут, скрипя сердце, Майкл вышел из ресторана, обернувшись в дверях.

А Данила остался допивать кофе, испытывая двойственные чувства: и радость от близости с этим человеком, и тоску от расставания.

***

Козловского разбудило сообщение, пришедшее на телефон.

Разлепив глаза, он нащупал трубку и снял блокировку. Смс было от Майкла.

«Долетел. Сейчас еду на студию. Как ты? Я соскучился. Мечтаю скорее тебя увидеть».

Растянув губы в блаженной улыбке, Даниил поспешил ответить, сонно жмурясь, но исправно попадая пальцами по буквам: «Я тоже соскучился, чёрт возьми. Только что проснулся».

Решив не перегибать палку со слащавой нежностью, поставил точку и отправил.

Далее последовали прохладный душ и завтрак, заказанный в номер.

Глядя в экран плазмы и почти не слушая новости, он ел бутерброд с сыром и думал Майкле, когда зазвонил телефон.

Звонил Матье, босс Даниилы из издательства, где он работал. Интересовался, успевает ли он справиться с последним текстом до двадцатого.

Козловский успевал. Ему осталось доработать несчастных восемь страниц. Он всегда работал быстро, ибо любил то, чем занимался. И в тот момент ему страстно захотелось засесть за переводы.

Но раздавшийся стук в дверь переменил его планы.

Удивлённо дёрнув бровью, брюнет отставил полупустую чашку с бразильским кофе, и пошёл открывать.

На пороге стояла… Алина.

– Послушай, я не понимаю, что произошло вчера, но хочу это исправить, – девушка крепко обняла его за шею. От неё пахло «Шанель» и красным полусладким.

– Нет, я уже всё сказал, – натянуто улбынувшись, Даниил убрал её руки, легко сжав запястья в золотых браслетах, – мы больше не пара и никогда ею не будем.

– Да что с тобой случилось за сутки, блять?! – снова начиная заводиться, Алина выдернула руки из хватки.

– Я полюбил другого человека.

– Ублюдок, – прошипела девушка и отвесила ему звонкую пощёчину, успевая крепко поцарапать ногтями.

Он шикнул и прижал ладонь к царапинам.

– Ненавижу тебя! Мразь! Подонок! – на глазах Асимовой блестели слёзы.

– Бедный ребёнок, привыкший получать всё, что хочет, не принимает отказов, верно? Прощай, – как-то растерянно пробормотал брюнет и ушёл в номер, захлопнув дверь.

Он слышал, как Алина один раз пинает каблуком дверь, матерится и уходит.

Вздохнув, Данила взглянул на себя в зеркало. На щеке красовались алые полоски царапин. Карий взгляд блестел. Тёмные волосы были растрёпанны и топорщились на затылке.

– Видок супер, – ухмыльнувшись, Козловский налил на ладонь немного одеколона и огладил ранение.

После засел за ноутбук, решив-таки поработать.

Спустя час ему пришло новое сообщение.

«Я придумал, как сделать так, чтобы ты меньше скучал! Посмотри фильм с моим участием».

Рассмеявшись, Даниил ответил: «Я тоже думал об этом. Через полчаса возьмусь за дело».

Отложив телефон, он какое-то время тупо улыбался монитору. Ему осталось перевести совсем немного. И можно будет отправлять.

Сандра убила мужа и теперь была совершенно свободна. Теперь она могла заняться бизнесом, о котором давно мечтала.

– Да, детка, ты – молодец, – хмыкнул Даниил, обращаясь к героине романа, который переводил.

Сохранив ещё раз файл, он открыл «Гугл», вбивая: «Майкл Фассбендер, фильмы».

Занятие на вечер было готово – прочтение биографии этого мужчины, статей о нём и просмотр фильмов.

Данила не сдержал улыбки.

Часть 8

Две недели пролетели для Фассбендера незаметно. Пропадая на съёмках, он ждал тот момент, когда снова сможет увидеть своего русского избранника. Чёрт знает, что, но тот полностью овладел его мыслями.

Время от времени мужчина ловил на себе подозрительные взгляды Джастина, но делал вид, что ничего не замечает. Не в его возрасте так увлекаться кем-то. Последние годы он посвящал всего себя работе, а теперь вдруг стал достаточно «механическим». И сам это ощущал. Благо, сценарий «Кредо убийцы» априори не требовал колоссальной душевной отдачи. Роль Каллума воистину ограниченная и поверхностная. Это и спасало.

Они каждый день переписывались с Данилой. Правда, Майкл терпеть не мог долгие разговоры и переписки. Это увеличивало желание встречи. Ему было достаточно знать, что тот в порядке и чувства его не изменились.

Иногда актёр сам набирал Козловского. И по голосу мог понять, в каком тот расположении духа находится.

И однажды, позвонив, он чётко почувствовал напряжение того.

– Ты в порядке? – спросил Фассбендер, отходя подальше от своего трейлера, возле которого толпились статисты.

– Да, почему ты спрашиваешь? – как можно беспечнее отозвался парень.

– Потому что чувствую какое-то дерьмо… Что-то случилось. Ведь так? – нахмурился ирландец.

– Нет.

– Я ценю честность, если ты ещё не понял.

Даниил замолчал на некоторое время, затем каким-то странным голосом ответил:

– Хорошо. В общем, есть небольшая проблема. Но я хочу сам разобраться с ней.

– Какая проблема? – насторожился Майкл, прищуриваясь, и глядя на синеву неба.

– Мне даже неловко говорить об этом по телефону. Давай расскажу всё при встрече?

– Я прилечу в Лиссабон в субботу. У меня будет два дня отдыха от съёмок.

– Буду ждать тебя, – улыбнулся Данила.

Но Фассбендеру всё это совершенно не нравилось.

После того разговора с актёром, Козловский долго смотрел на экран телефона, водя по нему большим пальцем.

На душе было неспокойно.

Пару дней назад к нему заходил Игнат Борисович, отец Алины. Видимо, та закатила грандиозную истерику, что он соизволил бросить дела и примчаться в Португалию.

– Я думал, у вас дело к свадьбе идёт, – с прищуром глядя на парня, довольно миролюбиво начал Асимов, но в его голосе улавливались нотки холода.

– Так иногда случается, что люди расходятся. Ничего страшного, я думаю. Просто так сложилось, – чуть улыбнулся в ответ Даниил.

Они сидели в летнем кафе, окутанным запахом вина и апельсинового сока.

– Я прошу тебя ещё раз хорошенько подумать. Алина очень богата. Ты никогда не будешь ни в чём нуждаться, – сделав глоток воды из стакана, произнёс лысеющий худощавый мужчина.

– Я уже всё решил. Алина встретит достойного мужчину, я уверен.

– Но она хочет именно тебя, – сжав в руке стакан, с нажимом произнёс Игнат, – и настроена решительно. Слушай, чего тебе нужно? Давай откроем тебе бизнес. Будешь заниматься, чем хочешь…

– Вы зря стараетесь, – серьёзно проговорил парень, переставая улыбаться, – я не вернусь. И мне не нравится, что вы меня уговариваете.

– Да гуляй, кто тебе запрещает? Трахайся, с кем душе угодно. Но будь рядом с моей девочкой. Я прошу тебя. Она – моя единственная дочь, – странно, но в голосе Асимова зазвучало отчаяние.

– Нет. И больше говорить нам не о чем. Извините.

Резко поднявшись, Козловский поспешил покинуть кафе.

И всё бы ничего. Но через сутки ему позвонили с неизвестного номера и сказали, что если он не примет условия Асимова – горько пожалеет.

Данила не хотел втягивать в это Майкла, потому постарался говорить максимально расплывчато.

После того разговора с актёром, он отправился в издательство, нужно было уладить мелкие дела.

Но, стоило ему свернуть за угол, как на пути возник незнакомец в синем строгом костюме.

– О, так ты из этих? Голубей? – по-русски произнёс он и включил диктофон на телефоне, зазвучала запись недавнего разговора Даниила с Фассбендером. Брюнет молча слушал нежности, что говорили они с актёром друг другу в течение последних дней. Как планировали вскоре встретиться.

Было ли ему неловко? Да, определённо. Оттого взгляд и становился всё тяжелее.

– Думаю, тут достаточно информации, чтобы подпортить гламурную жизнь твоему американскому трахарю.

Ничего не говоря, Козловский медленно развернулся и вернулся в отель.

Руки дрожали. Он не боялся за себя и свою репутацию.

А вот Майкл…

Его любят. Он – звезда. И Даниил никогда не простит себе, если из-за их связи мужчина лишится работы.

Второпях скидав вещи в чемодан, Козловский забронировал себе билет в Ригу. Пусть это было импульсивно, но русский понимал, что больше не может здесь оставаться. Под пристальными взглядами Асимова, его дочери и людей, он не сможет понять, как ему действовать дальше.

Натянув на голову кепку, укутавшись в чёрную лёгкую куртку и спрятав глаза за солнцезащитными очками, он поехал в аэропорт. Бросать всё в одну секунду было странно. Но выбора не было.

Часть 9

Утро неторопливо проникло в комнату бледно-жёлтым солнечным светом.

Он ощущал, как один игривый луч скользит по щеке, касается губами ресниц, заставляя те трепетать. Но просыпаться не хотелось.

Даниил уткнулся лицом в подушку. Теперь ему припекало макушку.

Город просыпался. Можно было слышать шум автомобилей и людские голоса прохожих, смешивающихся воедино.

Откровенно говоря, Данила не помнил, сколько находился в этой однокомнатной квартирке на окраине Гертрудиса. И сам не осознавал, чего именно так испугался, что заставило бросить всё и покинуть Португалию. Впрочем, всему есть объяснение: не так-то просто ломать привычный уклад жизни.

Он прекрасно помнил свои мысли, когда сидел в самолёте: «я порвал всё с Алиной из-за иллюзорной перспективы продолжить роман с мужчиной», «с каких это пор ты „по мальчикам“?», «но ведь ты всё равно не хотел быть больше с этой девицей».

Да, Козловский банально испугался. И импульсивность взяла своё. Заставила сбежать. А как жить дальше и что делать теперь – он не знал.

Когда затылок уже неимоверно жгло, брюнет принял сидячее положение. Лохматый и заспанный, он напоминал встревоженного непогодой воробья. Взгляд невольно упал на телефон, лежащий на тумбочке. Прилетев в Ригу, он выбросил старую симку. А сейчас страшно хотелось набрать Фассбендера. Некое ощущение потрясения начало проходить и накатывало осознание случившегося.

Судорожно выдохнув, Козловский встал и медленно поплёлся в ванную. Умывшись и почистив зубы, он оделся. Спрятал телефон в задний карман джинсов, мельком глянул на своё потрёпанное отражение.

Нужно было идти в город за новой сим-картой. Нужно было связаться с Майклом.

***

Майкл медленно провёл ватным диском по правой щеке, убирая остатки грима. Он выглядел слишком уставшим и слишком нервным. Казалось, то прекрасное короткое приключение в Португалии было лишь плодом его воображения. Потому что его чудесный русский мальчик пропал. И это просто убивало. Медленно, но верно.

Актёру самому было необычно ощущать подобное. Он уже перерос тот зелёный возраст, когда можно было влюбиться бездумно и вопреки. Симпатия, интерес – да, возможно. Но не более. Его устраивали отношения, построенные на уважении, хорошем трахе и симпатиях. На кой-чёрт ему любовь, сильная привязанность? Ведь из подобного не выходит ничего хорошего.

Но, осознавая всю забавность своего положения, Фассбендер чувствовал тягучую тупую боль в груди. Ему нужен был этот парень и спорить с этим уже бессмысленно.

Неизвестность уничтожала.

«Он мог передумать, испугаться. Но почему не позвонил? Да даже не написал сообщение… короткое, хотя бы пару слов» – думал актёр уже в сотый раз, устало глядя на своё отражение.

Быть может, он впервые за долгое время встретил кого-то необычного, «живого», способного зарядить энергией и теплом. Даниил казался Майклу таким… настоящим. И вот потеря. Полная тишина.

И чем больше мужчина думал о нём, тем сильнее становилась боль.

«Полечу в Лиссабон. Найду. Поговорю по-мужски» – решил он. Отбросив скомканный бумажный диск, поднялся, и пошёл на выход из трейлера, по пути забирая телефон со столика.

Выйдя на улицу, он тут же прищурился из-за яркого палящего солнца.

Проведя пальцем по экрану, Фассбендер в сотый раз набрал номер Козловского.

«Абонент недоступен или находится вне зоны действия» – заявил равнодушный голос.

Майкл стиснул зубы и отнял телефон от уха. Хотелось расхерачить его к чертям.

– Приятель, мне кажется, настало время поговорить, – произнёс Джастин, появляясь буквально из ниоткуда.

Впрочем, Фассбендер совсем не интересовался, что происходит вокруг и есть ли кто-то рядом.

Слабо попытался улыбнуться, взглянув на коллегу:

– Ты снимаешь меня с роли?

– Нет. А надо бы. Ибо ты сегодня такое бревно, – рассмеявшись, режиссёр похлопал его по плечу, – объясни, что с тобой творится? Ты сам не свой.

– Да всё в порядке.

– Твои глаза, твоя мимика выдают тебя. Ты ведь знаешь, что я всегда готов тебе помочь, правда? – Джастин сжал плечо актёра, становясь абсолютно серьёзным.

– Я не могу об этом говорить. Я…

– Проблемы на личном? – понимающе улыбнулся Курзель.

– Да, – растерянно ответил Майкл, – он исчез и я не знаю, что мне делать. Вернее, знаю… Надо лететь, искать его…

– Только не в таком состоянии. Идём-ка, выпьем.

Не дожидаясь реакции ирландца, Джастин обнял коллегу за плечи и повёл в сторону дороги. Подальше от места съёмок.

В баре Майкла совсем развезло.

Он перебрал с бренди и взялся за виски.

Нелепо шутя в компании каких-то незнакомых людей, он казался человеком совершенно отчаявшимся.

Один раз даже поднялся и грубо развернул к себе лицом брюнета, так похожего на Данилу. Увы, это оказался не он.

Потом он каким-то образом добрался до гостиницы, где остановился. Кто его привёз – не помнил.

Развалившись звездой на холодной двуспальной кровати, он снова и снова покручивал в голове те замечательные мгновения, что они провели вместе с русским.

Где он теперь? С кем?

Пьяное воображение рисовало интимные моменты более яркими, красочными, добавляло в них красоты, оттого на душе становилось только хуже.

И вот раздался звонок.

Медленно ощупав карман джинсов, Фассбендер достал телефон. Долго возился со снятием блокировки…

– Алло.

– Майкл, это я, – знакомый голос с грубоватым акцентом заставил Фассбендера резко сесть, выходя из полупьяной неги, – прости, что пропал… мне пришлось улететь.

– Что? Куда? Куда ты улетел? – почти прорычал актёр, сжимая трубку до боли в кисти.

– В Ригу. Я придурок. Испугался, что отец Алины навредит твоей репутации. Я далёк от вашего мира кино и не знаю, как это всё работает… Но мне тяжело без тебя, – Козловский говорил так трепетно и нежно, что у Майкла в груди разлилось сладкое тепло.

Словно чья-то рука обрабатывала раны мёдом.

– Он угрожал тебе? – сипло спросил Фассбендер.

– Да. Но мне всё равно, что будет. Я выпил вина и я сейчас такой смелый, что сам в шоке… Мне кажется, я тебя люблю. Не могу не думать о тебе, – голос Данилы дрогнул на последнем слове.

– Ты действительно придурок, – актёр замолчал, дабы выдержать эффектную паузу, – потому что я не знал, что думать. Это, блять, даже жестоко, надеюсь, понимаешь?

– Прости…

– Чтоб больше никогда ничего подобного не было, – резко произнёс мужчина, дрожащей свободной рукой проводя по лицу, – завтра вылетаю к тебе. Диктуй адрес. И без глупостей.

На душе становилось спокойней.

А слова о любви дарили надежду. Заставляли сердце трепетать так, что приходилось сглатывать и закрывать глаза.