Текст книги "Последний закат (СИ)"

Автор книги: Игорь Меренков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Будь тут, у костра, обсыхай, знакомься с людьми, но никуда не уходи! Я сейчас быстренько найду чего-нибудь вкусненького, горяченького и сытненького и принесу тебе сюда!

Еще не успев договорить эти слова, она развернулась и, грациозно и быстро шагая, обошла высоченный костер, у которого велела мне оставаться, и скрылась в многочисленной толпе. И только тогда, в ярком свете огня, когда она обращалась ко мне, мне, наконец, удалось как следует рассмотреть ее прекрасное лицо, красота которого буквально лишила меня речи.

Здесь, у самого большого костра, было самое шумное веселье. Я находился в окружении многочисленной группы, по-видимому, подвыпивших людей, которые подпевали играющей из акустической системы одной из машин песне во все горло и танцевали так, будто танцуют в последний раз. Мне было крайне непривычно видеть людей в таком состоянии, учитывая то, что я прожил очень много лет в условиях, где и речи никакой не могло быть о веселье, а уж тем более об алкоголе и доверяющих незнакомцам людях. Все последние годы меня заботило лишь выживание, добыча пищи и воды, и это было основным занятием для меня и моих друзей, этому мы уделяли все свое время. Ведь только пол дня назад я все еще находился в совсем другом мире, суровом, думал о том, как бы не сдохнуть от проклятой жары и что мы будем делать, если не найдем поселение до того, как у нас закончатся припасы. И вот уже я нахожусь в цивилизованном обществе, где есть все, что необходимо для роскошной жизни, которое приняло меня просто потому, что я не показался ему одичавшим мародером, коими кишели все города и малые поселения. Из-за такой резкой смены обстановки я чувствовал себя как не в своей тарелке, сжатым и подавленным, и мне захотелось исчезнуть, а не слиться с окружением воедино. Что я и сделал. Не став дожидаться прекрасной девицы, вытащившей меня из воды и ищущей мне что поесть, я спешно, обходя костры и сидевших вокруг них на земле людей, дошел до края поляны, но вдруг, перед тем как скрыться в окружавших ее зарослях, неожиданно для себя остановился. Краем глаза я случайно заметил одну знакомую фигуру и просто не смог не проверить обманывает ли меня зрение. Я повернул голову в сторону нескольких человек, стоявших рядом с тремя автомобилями, и увидел среди них Дубину. Он стоял там, спокойно общаясь с какими-то парнями, держа в руках здоровенную кружку, вероятно, с пивом. Я решил не подходить к нему тогда, для меня было достаточно просто убедиться, что он в порядке и нашел себе место в этом чудесном обществе. Я был искренне рад за здоровяка, за Ягодку, за любезную семью чернокожих, благодаря которым мы оказались здесь. Но именно в тот момент мне не хотелось ни с кем из них общаться или даже показываться на вид, мне просто хотелось побыть немного наедине и переварить все, что случилось со мной за последние сутки.

Пройдя с десяток метров от поляны, я оказался на скалистом краю холма, резкий спуск с которого уходил далеко-далеко вниз, к земле, скрывавшейся от моего взора за плотным покровом ночной темноты. Взобравшись на самый высокий камень, я уселся на него и просто поднял голову, устремив взор к небу. Серп огненно-красной зияющей луны блистал на фоне миллиардов звезд, как чарующая картина, написанная рукой мастера на глубинно-черном полотне. Эмоции, переполнявшие меня после случившегося с нами тех пор, как мы впервые сегодня ступили на территорию поселения, потрясшие до глубины души, утонули в красоте неба, и я, наконец, ощутил долгожданный окрыляющий покой. Звуки бурной вечеринки здесь, конечно, слышались почти так же громко, как и в ее эпицентре, но они растворялись во тьме моего сознания вместе с тревогой, страхом и сомнениями. Музыка стала слышаться отдаленно, возгласы людей гасли, как и свет ярко горевших костров, остался только шепот моих мыслей, раздававшийся сейчас в моей голове громче любых звуков мира. Поток мысли поначалу был хаотичен: я одновременно вспоминал Ягодку и людей, с которыми он стоял тогда у пещеры, гадал, какое из желаний Дубины могло сбыться, размышлял над тем, сбылось ли мое желание вообще и что озеро сделало с Молчуном. Темные силуэты жилых домов поселения, окруженные неразборчивыми, тонущими в темноте очертаниями деревьев, тоже всплывали в моем сознании, закаляя желание увидеть их поближе при жгучем свете дня. И эта девушка, спасшая меня, в которую я влюбился сразу, как только увидел, заставляла биться мое сердце быстрее от одного лишь воспоминания о ней.

В скором времени мои хаотичные размышления обо всем слились воедино, образовав одну, главную, глубокую мысль, заставившую мое сердце сжаться от ядовитой, душащей тоски. Все эти люди, проживавшие здесь, они ведь тоже окунались в воды чудо озера, желание каждого из них воплощалось в жизнь. Очевидно Хейнскли знали, что озеро исполняет самые сокровенные желания людей не понаслышке, а исходя из собственного опыта. И ведь никто из них не возжелал, чтобы мир изменился... чтобы планета ожила, чтобы солнце вновь стало стабильным и не сжигало нас живьем.

Черт возьми! Осознание этого факта легло на мое сердце тяжелейшим грузом. А ведь и я, оказывается, не желал этого. Неужто истинно все люди настолько эгоистичны? Судя по тому, сколько их сейчас беззаботно веселилось там, на поляне у костров... а ведь все они разные. Кто-то, может, и не особо любил природу, редко задумывается об окружающей среде и проблемах, что разрушают экологию. Но должны же быть те, кому не все равно? Может, группа людей, живущих здесь, случилось так, что полностью состоит из тех, кто в первую очередь заботится только о себе? Всякое ведь бывает в этом мире. Даже можно взять в пример моих друзей, с которыми я прошел через самый настоящий ад, с которыми делил непосильным трудом добытую пищу и крышу над головой на протяжении многих лет – где они сейчас? Их уже нет рядом. Каждый имел теперь то, что хотел, и в первую очередь заботило их это, а не то жив ли я, хорошие ли люди были с Ягодкой, чем теперь будет заниматься Дубина или куда делся Молчун. Теперь у нас есть земля, где можно выращивать пищу, разводить скот, строить дома, прятаться от солнца, у нас есть целое озеро пресной воды, которое, вдобавок, исполнило наши самые сокровенные желания. У нас есть даже машины и, черт их дери, настоящие домашние собаки и коты! А то, что мир, находившийся за пределом аккуратненько выкрашенного блестящего забора, разваливался на части, буквально с каждым днем приближаясь все ближе и ближе к своей погибели, никого не заботило. Может, нам суждено было погибнуть? От рук мира, который мы и сами постепенно уничтожали. За то, что рубили леса, засоряли моря и океаны, загрязняли воздух, истребляли целые виды живых существ, держали животных в клетках ради своей забавы и растили их только для того, чтобы потом убить и съесть. Мы вели себя так, будто мир был что-то нам обязан, был в непомерном долгу перед нами, мы брали у него все что хотели, но не давали ничего взамен. И возможно, вот таким вот образом он нам отомстил. Что-то ведь стало с атмосферой, защищавшей нас от негативного влияния солнца, и самим светилом, сжигавшим нас теперь живьем. И куда делся мой друг? Не мог же Молчун вот так просто взять и испариться! Я видел Ягодку тогда у пещеры и сейчас у костров с теми неизвестными мне людьми, видел и Дубину, влившегося в группу любителей автомобилей, но Молчун... он просто бесследно пропал.

– Эй, ты как? – вдруг прервал поглотившие меня с головой размышления заботливый женский голос.

– Я? Превосходно.

– Почему ты ушел с поляны? Я принесла тебе тарелочку овощного салата и кусочек мяса, а ты куда-то подался.

– Как ты нашла меня?

– Видела, как ты уходишь. Я возвращалась прям тогда, когда ты решил уйти, но не стала бежать за тобой. Подумала, что тебе хочется побыть одному. Ты скажи, если это так, и я уйду.

– Нет, что ты, – не солгал ей я, и, взглянув на нее, будто забылся, упустив нить размышлений, всего мгновение назад разрывавших мое сердце на части, – оставайся. Тогда у озера, когда ты нашла меня в воде... как ты нашла меня?

– Я видела, как ты окунался в воду и ждала, пока ты выйдешь из нее. Но ты не выходил очень долго, больше часа, и я сильно испугалась. Каждый находится там разное время, когда заходит впервые, но ты пробыл там дольше всех, и я решила, что что-то пошло не так. И вытащила тебя из воды.

– Странно, – сказал я и засмеялся, – я ведь до сих пор не знаю, сбылось ли мое желание. А твое сбылось? Ты знала, чего хочешь, когда окуналась туда?

– Нет, я не знаю, сбылось ли оно, – ответила красавица, пожав плечами, – да и черт с ним. Раз не сбылось, значит есть на то причина. Пойдем лучше обратно, к костру, ты все еще чертовски мокрый. И, уверена, голоден как одичавший пес.

– Это точно.

И снова она, подойдя ко мне, взяла меня за руку, изгнав своим ласковым, теплым прикосновением все мои тревоги, и помогла слезть с камня. Мы пошли обратно на поляну, навстречу сверкающим огням и радостным голосам, где не было места тому, о чем я размышлял, любуясь ясным завораживающим ночным небом. Ее прикосновение было словно бальзамом, в миг исцелившим мою душу, и теперь, держа ее за руку, я понимал, что большего мне, на самом деле, и не нужно. Лишь только одна вещь все еще не давала моему сердцу засиять так же сильно, как огни разведенных на поляне костров – я все еще не спросил ее имени.