Текст книги "40 градусов по Михалычу"

Автор книги: Игорь Тимошенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

На двухкилометровой высоте "Анигилос" резко затормозил и фатально, как сама неизбежность, повис над дворцом. Вторжение крейсера породило атмосферный вихрь, который достигнув поверхности планеты, поднял облако углеродистой пыли.

Гекатей запустил аннигиляционную систему и перевел взор на экран, где превращался в прах дворец одного из великих сотонов Иерархии.

* * *

Флот поддержал Гекатея. Теперь было важно закрепить успех. На Циклопе располагалась патрульная база, где когда-то служил и сам Гекатей. Сейчас этот спутник находился в нодире и в любой момент мог быть отрезан от астропорта эскадрой Геспериона. Тайри готов был во всем следовать за своим властолюбивым братом, а это вело к неизбежному столкновению с Федерацией. Однако Гесперион медлил, он даже приостановил боевые действия, несмотря на соблазн легкой победы. Это дало Гекатею выигрыш во времени.

Ему удалось собрать остатки флота, авторитет и слава титана были настолько велики, что командиры всех без исключения кораблей провозгласили его единым стратегом. Силы флота удвоились, когда Циклоп вошел в зенит и на борт "Анигилоса" ступил титан Кронобул, окончательно признавший власть Гекатея над патрульной базой. За это время Тайри успел слетать на планету, где осмотрел энергозаборники и укрепил фортификацию. Он командовал тысячами карликов, на равных разговаривал с титанами, договаривался с союзниками. Гесперион по неясной причине продолжал выжидать...

* * *

Роль полномочного посла Михалычу доводилось исполнять впервые. Его познания в области дипломатии исчерпывались "Посольской" водкой, но что поделаешь, если на тебя возложены надежды целой Федерации, хочешь-не хочешь, а станешь дипломатом. К тому же, хотелось быстрей увидеть Алекса. Как он там?

...Михалыч успел обрасти огромной-преогромной бородой, как у Карла Маркса.

Моряк пользовался необыкновенной популярностью на базе "МЕДУЗА-19" под началом древнего знакомого – Геспериона, которого называли: Всевидящее Око. Это был худой хмурый старик, единственным увлечением которого, кроме войны, оставалась музыка. Часто он совмещал и то и другое. Едва дотрагиваясь до клавиш управления, Гесперион преображался, он был не просто стратегом, а настоящим композитором космических баталий. Михалыч находил утешение в другом, а именно, – в живописи. Кто бы мог подумать, что в бывшем артельщике проснется ПетровВодкин!? Для этого не приходилось возиться с красками, – стоило лишь настроиться на специальный мыслеуловитель, а тот уже передавал все ощущения в красках, правда, довольно абстрактно. Особый успех у экипажа звездолета имела последняя авангардистская картина Михалыча, которую он назвал: "9-й стакан". В палитре преобладали желтые тона (говорят, что Ван-Гогу тоже довелось прилично выпить, чтобы таки увидеть свой знаменитый "желтый цвет"). В знак одобрения многорукие близнецы Видваны с планеты Ананда похлопывали завхоза по волосатой руке, уверяя, что на их планете мохнатость – верный признак творческой натуры, но Гесперион, наверное, из духа противоречия, обидно задел Михалыча, заявив, что это скорее рудимент, перешедший по наследству от пещерных предков и присущ мутантам. Матрос не обиделся на старого ворчуна, который по-настоящему разбирался лишь в музыке. Куда уж старику до Ван-Гога!..

Прошло очень много времени, сколько именно – Михалыч понятия не имел, завхоз даже не пытался сбрить бороду, – она вела отсчет его трезвой жизни. После нескольких экспедиций к отдаленным системам Михалыч стал другим не только внешне. Все в этом мире было поразительным: планеты неисчислимы, титаны огромны, звездные корабли чудовищны, миры бесконечны и невообразимы даже для Михалыча, повидавшего достаточно на своем веку. Незабываемые воспоминания о Бесконечной Бутылке померкли в сравнении со всем увиденным.

Он бывал в причудливых мирах со странными названиями и удивительной историей. На специальном кораблепосреднике Михалыч прошел Курс Энергетической Стабилизации. Особых метаморфоз, однако, с Михалычем не произошло, если не считать бороды и отвращения к алкоголю. Михалыча сразу произвели в "исполнители 4-й ступени", и вскоре он уже нес офицерскую вахту на "МЕДУЗЕ". Причину столь быстрого продвижения по службе ему объяснил дежурный клон (Михалыч до сих пор не мог привыкнуть к этим маленьким уродцам, хоть они и были примерные слуги). Оказывается, штатный состав базы серьезно поредел после памятной битвы в туманности, крысоид Сефрас был в декретном отпуске, а у Нэйши, исполнителя 2-й ступени, внешним видом напоминавшего барсука, как назло, начался период линьки, и муравьи, управлявшие его мыслительными процессами, вымирали сотнями, их приходилось ежедневно вычесывать вместе с клочьями шерсти. Теперь Нэйши с планеты Юэ стал просто облезлым барсуком, ничего не соображавшим в навигации и представлял собой весьма жалкое зрелище, запертый в изоляторе. Экипаж базы был и впрямь разношерстным. В отличие от экипажей дисколетов, формировавшихся выходцами с одной планеты, контингент модульной базы был скомплектован по интернациональному принципу. Впрочем, пилотами модулей являлись исключительно представители планеты Камелия, составлявшие особый клан молчаливых микроцефалов.

...Большой темный зал управления напоминал кинотеатр с выгнутым наружу экраном. В нем гуляли сквозняки, и было немного жутковато. Дорога туда занимала до десяти минут, начинаясь от каюты Михалыча, проходя через два подъемника-лифта и один длинный переход по периметру базы с широкими овальными иллюминаторами, через которые можно было наблюдать, как проносятся мимо звездные миры.

Существовал и более короткий путь, мимо зала Совещаний, но Михалыч избегал его, боясь наткнуться на начальство... Вахта Михалыча близилась к концу. База пересекала гелиопаузу. Чуть справа по видимому курсу переливалась лиловыми сполохами эфирная субстракция ОРМОС. Автопилот исправно вел корабль по одному ему известной дуге к планете КОЛОСС-680.

Михалыч приложил ключ-браслет к сенсору тестирования (единственное, до чего ему здесь разрешили дотрагиваться). По экрану побежали черточки, закорючки и какие-то странные специальные коды. Кет, мутант с планеты Ввак, как обычно, опаздывал на вахту.

– Наверное, опять уши бреет... мудак! – сердился Михалыч-1на сменщика.

"Эх, щас бы накатить граммов двести...

да не с кем..!" – вдруг поймал он себя на мысли. К счастью, ход его рассуждений был прерван. Полупрозрачная голограмма Всевидящего Ока Стратега предстала перед Михалычем. Такое случалось, стоило Геспериону лишь пожелать – и его голографический глаз мог заглянуть в любое время в какой угодно закуток корабля, дабы убедиться, что вахта на месте и не спит. Михалыч-1 вскочил с кресла, вытянувшись в струнку перед Всевидящим Оком. Михалычу больше не хотелось на Курсы Стабилизации:

– Готовься. Ты отбываешь на посольском корабле, – прозвучал голос Стратега.

* * *

После долгого отсутствия Михалыч вновь находился на крейсере "Анигилос".

Как изменилось все! Вокруг царила чистота и образцовый порядок. Но самого главного он еще не знал...

В нише приемного отсека, где помещался эглианский корабль, стояли три великана. Наиболее представительный вид имел, конечно же, Гекатей. Тот, что справа, – был известен под именем Архип, магистр планеты Скура.

Третьего не смог опознать ни один из пяти клонов посольской охраны.

Михалыч пристальнее всмотрелся в глаза незнакомца:

– Шура, ты что ли?.. Не узнал?! Что... эти гестаповцы... с тобой сделали?!! – засуетился моряк вокруг Тайри , ощупывая его бицепсы.

Гекатей вмешался по праву хозяина:

– Он – Воин Тайир! А ты, – не тот ли, кого мы вернули на Тиру-365?

Михалыч аж прикусил губу:

– Как вернули?!... И что... Самозванца!.. на мое блатное место?!

Гекатей снисходительно кивнул в ответ, а посол схватился за голову:

"Представляю: с Валюхой моей!!! Да я его!.. Знаю я этого: придурка! Весь в меня!.."

Посол перевел дух и пригладил слипшуюся от пота бороду: "Ну и черт с ним! А вот Шуру, другана моего, верни! Слышь, ты, падло! Совсем измордовал парня... Верни, понял?! А то я на тебя Геспериону такую телегу накатаю..!"

Гекатей бросил на парламентера уничтожающий взгляд, охрана сгрудилась вокруг Михалыча. Тотчас из всех проемов и укрытий повыскакивали вооруженные карлики, а из лифтовой ниши появился огромный, как гора, титан Кронобул.

– Ликвидируй посла! – приказал тому Гекатей.

В этот миг Тайри будто очнулся от глубокого сна:

– Оставь его! – сделав шаг вперед, он загородил собой Михалыча. – Брат!

Позволь мне уйти с ним. Свою миссию я выполнил. Сотона "L" больше нет, и я боюсь, судьба сделает нас врагами.

Гекатей смутился, но отвечал, гордо подняв голову:

– Ты ошибаешься, брат. Зло неистребимо, и ты сам сражался на его стороне, за что достоин высокой награды.

– Нет, Гекатей! Нам суждено расстаться.

Обрадованный благополучной развязкой, Михалыч потерял осторожность.

Поспешив к посольскому кораблю, он оказался спиной к магистру Архипу, и тот, подобно хищному барсу, бросился на посла, однако его ксифос скрестился с мечом Тайри ... Эскорт из пяти клонов был сражен наповал, Михалыч каким-то чудом уцелел под перекрестным, обстрелом отделавшись легкими ожогами, но не успел он доползти до посольского рейдера, как тот на его глазах рассыпался на мелкие осколки. Кронобул метнул в Михалыча оранжевой молнией, но Тайри заслонил моряка собственным телом. Идеальная хламида восстановила поврежденную ткань почти мгновенно...

Когда они с Михалычем заскакивали в эглианский корабль, Тайри бросил прощальный взгляд на брата. Лицо Гекатея было каким-то меланхоличным:

– Элеа, Тайри !.. Ты выбрал, – резким движением руки титан будто обрубил нить, невидимо связывающую их души.

* * *

ПЛАНЕТА ТИРА-365.

ИСКАЖЕННЫЙ ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННОЙ КОНТИНУУМ.

ОБЛАСТНАЯ КЛИНИЧЕСКАЯ БОЛЬНИЦА. ОТДЕЛЕНИЕ УФОЛОГИИ.

На входной двери в больничный покой красовалась набитая трафаретом немного выцветшая надпись:

УРОЛОГИЯ. Михалыч-3, не долго думая, в первый же день пририсовал еще одно ушко букве "Р". Пациентами "УФОЛОГИИ" кроме Михалыча были еще двенадцать зеленых человечков. Михалыч не любил смотреть на конченых людей, но именно они, – находящиеся на излечении алкоголики, окружали его сейчас. В тумбочке среди грязных стаканов и лысых зубных щеток Михалыч раскопал детскую настольную игру, которую немного переделал на свой лад и настолько увлекся, что даже не заметил, как все больше соседей по палате становятся зрителями, а затем и участниками игры. Пациенты кидали костяшки от нард и передвигали фишки по числу выпавших очков. Играть в "Космического алкоголика" было не просто интересно, а захватывающе!! Фишкаалконавт передвигалась по дуге от планеты к планете и, пройдя полный круг, делала посадку на "базу", где овладевала "Бесконечной бутылкой", встречая по пути массу всяческих препятствий и подвохов. Например, перебор очков-градусов означал поломку "автопилота" и уводил на извилистую более длинную дорогу. Были в игре "планеты-ловушки", но их замысловатые названия почему-то не подошли соседям по палате, и планеты окрестили попроще: "Гамбринус", "Жемчужина", "Грот", "Шаланда"... и другие, попасть на которые грозило пропуском одного хода. Обязательной была дозаправка на планете "Шанхай".

Самым страшным в игре являлось попадание в "Передвижной космический вытрезвитель", которое наказывалось арестом на три хода. Игра "Космический алкоголик", подобно эпидемии, вскоре перекинулась и на другие палаты, вызывая вполне обоснованную тревогу медработников...

* * *

МЕЖГАЛАКТИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО.

ОТСУТСТВИЕ ИЗМЕРЕНИЙ.

Навсегда покончив с войной, земляне летели на далекую планету Эгль, вернее, корабль сам уносил их подальше от сатанинской бойни. Тайри вычислял курс и приводил в абсолют космическую частоту. Только сейчас он имел возможность оценить достоинства эглианского летательного аппарата:

пробоина, полученная при штурме, будто затянулась сама по себе. Тайри знал, что кораблем управляет невидимый дух.

– Как твое имя? – спросил Тайри.

– Мое имя открыто лишь тому, кто владеет мной! – отвечал незнакомый голос, шедший, казалось, отовсюду.

– Тогда почему ты впустил нас?

В ответ была тишина, Дух молчал, но Тайри уже догадался сам. А корабль все летел, удаляясь от проторенных дорог вглубь энтропии, где множество метаморфоз, он летел вечность и летел один миг, он летел сквозь эфемерность и абсурд, но летел через живой и населенный Космос, он даже не летел – это Время неистово проносилось мимо, как что-то несущественное и мимолетное. Важен сам полет, дорога: Справа, будто дельфин, из хвоста кометы вынырнул знакомый плазмоид. Да, это был он, – Стремительный Разум, верный ангелхранитель, пришелец издалека, этот бродяга без прошлого ищет встречи и находит Истину, Покой Дороги и радость вольного дыхания.

Вокруг простирались поля огненной материи. Душа, переполняемая возвышенными чувствами, растворялась многообразием миров, ощущая в полной мере их совершенство. Что сравнится с этим бесценным даром?! За спиной вырастали невесомые сияющие крылья, а из черноты Космоса глядели миллионы печальных глаз...