Текст книги "40 градусов по Михалычу"

Автор книги: Игорь Тимошенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Тимошенко Игорь
40 градусов по Михалычу

Игорь Тимошенко

40 ГРАДУСОВ ПО МИХАЛЫЧУ

(космическая опера)

1. Куда мы летим?

СИСТЕМА СОЛО.

ПЛАНЕТА ТИРА-365.

ЗАПАДНЫЙ ПАСИФИК.

КОНЕЦ 5-й СТАДИИ 4-го КРУГА.

Тяжелая тропическая ночь самым нахальным образом окутала горизонт вплоть до темно-лиловых переливов низких разорванных туч. На десятки миль вокруг ни души, а под тобой добрых пять тысяч метров глубины черного океана. Ни единого огонька на горизонте, который для привычного глаза остается виден еще долго, пока не превратится в иллюзию, совсем растворившись во мраке. Но Михалыч не видел даже иллюзии, он не видел вообще ничего кроме темноты... он лишь чувствовал воду, в которой бултыхался, и знал, где верх. Михалыч никогда не тонул, невзирая на количество выпитого. Это было его плюсом.

Минусом Михалыча была память, черт бы ее подрал... Просто кара Божья помнить все, сколько бы ни выпил!!! И на этот раз Михалыч помнил, что с ним было вчера, сколько он пил и с кем, до какого свинства он дошел, потом... как он, падая, боялся попасть под винт, но не попал... Заурядный алкоголик не вспомнит, что с ним происходило, но Михалыч не был "заурядным" – он был УНИКАЛЬНЫМ. Когда-нибудь все так бы и вышло, ну не в этот раз, так в другой, – он бы непременно свалился за борт. Теперь, когда это свершилось, он по-настоящему понял...

Вода была теплой, несмотря на ветер и брызги, Михалыч не хотел трезветь, да это и не требовалось, – он как пробка... или что-то похуже... неизменно держался на поверхности, он помнил все до мелочей, он даже был способен соображать, правда, очень медленно. Прошел час, а может, два...

небо было по-прежнему переполнено чернотой. Наконец, он разглядел тусклую звездочку. Она увеличивалась, казалась все ярче и ярче, пока не превратилась в большой шар. Из шара упал отвесный луч, этот луч прочерчивал морскую зыбь четкими параллельными линиями. Михалыч почувствовал пронзительную боль. Луч замер, ослепив протрезвевшего от страха моряка...

* * *

Случилась неестественная и просто странная штуковина! Теперь пространство ограничивалось замкнутым кругом около пяти метров диаметром. Переборка пестрила полупрозрачной градуировкой диковинных приборов с непонятными символами, чем-то напоминавшими древнюю клинопись. Просто бред! Но про6удившись от страшного сна и пробыв хоть час в таком необычном положении, хочешь – не хочешь, а начнешь трезво смотреть на вещи. Однако Михалычу не понравилось его состояние: он помнил светящийся шар, будто гвоздиком приколоченный к небу, помнил боль, а дальше, хоть убей (!), не мог понять как оказался здесь в кресле. За темными стеклами "люмиков" ничего не менялось, ровным счетом ничего, хотя было ощущение движения, какоето внутреннее. Слева в полоборота сидел еще один пассажир: незнакомый молодой человек лет 25-ти. Михалыч хотел многое сказать, но язык онемел, равно как руки и ноги. Оставалось лишь гримасничать, моргать и надувать щеки. Под сводом потолка плавно перемещался похожий на туманное облачко предмет формы клубка. Клубок по очереди зависал то над Михалычем, то над его спутником, как бы присматриваясь...

:Алекс еще раз окинул взглядом помещение. В отличие от Михалыча, он не помнил о себе ничего,.. а может, просто не хотел помнить. Место, в котором находился, не казалось ему чужим. Никаких балок и жестких креплений не было, очевидно, летательный аппарат имел цельнолитой корпус.

Справа находился узкий длинный стол, своим полукружием повторявший форму переборки. На нем стояли какие-то витые стеклянные сосуды, а самый большой, с металлическим змеевиком, напоминал самогонный аппарат.

Когда Алекс обратил внимание на Михалыча, тот был, казалось, целиком поглощен "самогонным аппаратом".

Моряк заворожено глядел, как по прозрачным стенкам сосуда призывно булькал и плескался зеленоватый "первач". В противоположном углу находилась темная панель с разноцветными ручками и сферический экран.

Если бы сюда попал дикарь, он справедливо принял бы все за чародейство. И действительно, волшебства здесь было больше чем техники. Из дымчатого клубка, как из щели, выходили, вырастая на глазах, странные существа, они казались угрюмыми, хоть не проявляли агрессии. Исчезали хозяева столь же эффектно, будто ужом проскальзывая назад в туманное облачко. Пленникам давали зеленую и красную жидкость из чашеобразного сосуда, по-видимому, разочаровавшую вконец приунывшего моряка. А вид у хозяев был неприветливый: рост маленький, голова как бы вдавлена в тело, руки ниже колен, рта не видно, и вообще, все тело вместе с руками и лицом обтягивал черный эластичный покров, чем-то напоминавший костюм аквалангиста, оставляя лишь узкие прорези для глаз, скрыто пронизывающих пленников таинственной гипнотической энергией. Таким образом они показывали куда идти, как повернуться и многие другие детали. Ясно все было без слов, наверное, с помощью передачи мысли. Вскоре начались обследования, измерения и всяческие анализы. Михалыч освободившимся от тяжести языком промямлил свои соображения:

– А у них ик-ик-икспертиза: пострашней нашей пароходской. Все, парень, хана пришла! Щас всю кровь из нас выкачают, анализ на сахар делать собираются, видишь?! Самогон из чего-сь варить надо! Я-то сразу раскусил, какие они "мастера пробки-с-бутылкой", вахта ихняя длинная – тут любого, даже марсианина на бражку потянет, хотя,.. пробовал я эту самую бурду, паршивая, прямо скажу... и вообще...

Эй! Братья по разуму! Куда мы летим?!..

В этот момент Михалычу надели на голову какой-то прибор с разноцветными гофрированными трубками, матрос мгновенно затих под наркозом. Приснилось Михалычу, будто он по-прежнему в резерве плавсостава. В составе похоронной бригады несет гроб с телом очередного резервиста, так и не дождавшегося своего парохода, а навстречу ему костлявая Смерть-старуха со скатертью, на которой хлеб-соль да бутыль самогона:

:Однажды поставили собутыльники Михалычу большущий и синющий бланж на весь левый глаз. Поставили со скуки да еще, как назло, перед самым профотбором. Цветом фингал не очень-то выделялся на синюшной физиономии матроса-артельщика, но вот изображение в глазу так и осталось "тройным", даже после похмелки.

Переживал Михалыч на комиссии: как же пройти глазного врача? Подсказал один добрый человек из очереди, у того вообще один глаз был вставным. "Не боись! Делай как я!" – шепнул он, усаживаясь на потертый стул перед плакатом с буквами. "Закройте правый глаз" – не отрываясь от вечной писанины, проскрипел окулист больничным фальцетом. Врач машинально водил указкой по плакату, а одноглазый читал, закрывая правой ладонью незрячую глазницу. Когда окулист предложил закрыть другой глаз, тот без малейшего смущения прикрыл, но уже левой рукой свой протез. Михалыч сумел вслед за одноглазым повторить в точности этот фокус под общее удовольствие очереди:

* * *

Клубок засветился радужными переливами и из него вырос ...человек!

Да, это был главный из хозяев, порождение чужой цивилизации, воплотившееся в живого человека, одетого в довольно причудливый плащ. Взглядом хозяин велел роботам освободить матроса. Михалыч хотел выматериться, но главный поднял вверх ладонь и заговорил на резком по звучанию языке, причем смысл сказаного будто шепотом звучал в сознании:

"Я – Электрологос. Вам ничто не угрожает." Он обратил свой немигающий взгляд на Алекса: "Воин Тайир! Мы пройдем через пояс Фохада, и Знание вернется к тебе. Даю информацию. Моя планета: Пантеон-388.

Расположение от звезды – номер пять. 388 – это число малых циклов вращения вокруг своей оси за период цикла вокруг звезды.Я выполняю миссию наблюдения за информационным полем планеты Тира-365. На ней, как на большинстве периферийных, Галактический Совет практикует семь основных этапов развития. Вы завершаете 5-й. От божественной эмиссии в образ животного возникла раса мутантов, овладевающих знанием экстенсивноэмпирическим путем." Электрологос взглянул на волосатые руки Михалыча:

"Мутирующими мирами правят Иерархи. Иерархами правит Сотсирх, дубль-сотон, сам создавший множество сотонов, каждый из них заведует определенной планетой. Сотсирх присутствует одновременно во всех своих сотонах, и уничтожить его эгрегор невозможно..."

Неожиданно Электрологос изменился в лице и спешно, без объяснений, удалился. На пульте мерцал сигнал вызова, земляне переглянулись: что-то произошло.

– А этот ...Электро... как его... – в общем, умный мужик! – заметил Михалыч.– Из него бы замполит хороший получился!.. а нас в лаборатории своей замучит и глазом не моргнет!.. Эх, куда мы летим?..

Матрос хлебнул из граненого сосуда в форме восьмерки: "А ты, парень, хто такой вообще?!"

Алекс будто очнулся:

– ...Честно говоря, я и сам не знаю... Но я – один из них. Мое имя Алекс.

– Александр,.. Шурик, значит... Сашка! А откуда ты? Говоришь вроде, по-русски...

– Я жил на Земле, но ...ничего о себе не помню. Знаю только, что я один из них... Я говорю на семидесяти двух языках.

Михалыч опять хлебнул из колбы:

– Я тоже бывало, когда выпью: на таком языке заговорю, – ну нихто не понимает!

От выпитого Михалычу заметно "похорошело", и он икнул семнадцать раз подряд:

"Ку-у-да: мы: ле-ет-ет-тим..!"

Он снова потянулся за "восьмеркой", но та пузырилась и меняла цвет. Через минуту Михалыч не мог скрыть своего удивления, даже перестал икать: замысловатый сосуд, из которой выпито больше половины, вновь заполнен доверху! То ли благодаря волшебству, то ли химической реакции, а эта бутылка была ...Бесконечной!

Михалыч еще дважды повторил эксперимент и совсем окосел, но результат каждый раз оставался неизменным – "восьмерка", полная до самого горлышка! Михалыч трепетно прижал бутылку к сердцу: "Слышь, мужик, она бесконечная!.. Ты слышишь?.. БЕС-КО-НЕЧ-НА-Я!! Если этот... как его...

Исус... пятью хлебами... накормил толпу... то этой ... ой..!" – у Михалыча даже закружилась голова, и он еще крепче прижал бутылку: "Ну... в общем, надолго хватит!"

* * *

ОРБИТА ПЛАНЕТЫ ТИРА-365

ЭТО приближалось. Как и прежде, в кругу свечения возник Электрологос.

– Приготовьтесь, выходим в полидромию.

Алекс вдруг понял: это война! Электрологос уселся в широкое кресло, будто выросшее откуда-то снизу. Слева появилось второе кресло, чуть поменьше, место в нем занял один из биороботов. Электрологос вел переговоры с другим кораблем, но даже интерфейс не справлялся с переводом – настолько сжатым и молниеносным был радиообмен. Алекс услыхал лишь: УРАНИДЫ. Пальцы его судорожно сжались и кровь забарабанила глухим молотом, он глядел на Электрологоса и, казалось, понимал что тот чувствовал. Из пола выскочила панель ручного управления с джойстиками, передняя часть "тарелки" вдруг стала прозрачной, и могло показаться, что пилоты как бы висят в воздухе. Впереди хорошо была видна и приближалась еще одна дискообразная "тарелка" из серебристого металла, она свободно левитировала, явно теряя управление.

Вокруг мелькали какие-то стремительные остроносые челноки, пронизывающие "тарелку" похожими на лазер лучами, в местах попаданий зияли круглые отверстия с дымным шлейфом. Вдруг на короткое время экран озарился яркой вспышкой. Когда видимость восстановилась, корабля уже не было, зато по-прежнему пикировали узкие штурмовые модули уранидов.

– Слишком поздно, – пояснил Электрологос. Он сжал зубы и красноречиво посмотрел на робота-пилота. На экране сразу появился двигающийся круглый визир с насечками. Визир хватал и сопровождал цель, пока ее не поражал ярко-голубой двуствольный луч. Три подбитых штурмовых модуля вспыхнули и, рассыпая искры, по очереди исчезли, остальные заметушились, подобно рою мух, затем перегруппировались, развернувшись двумя атакующими колоннами. Попарно налетая, они метали свои молнии и по дуге уходили в облака. Запахло горящей изоляцией, очевидно, были попадания, несмотря на мощный силовой экран.

Дисколет взмыл, резко рванув с места, сделал фантастический вираж под сорок пять градусов так, что на экране был виден яркий след от собственной планетарной турбины. Снова визир заскользил по экрану и прицелился в очередную жертву. Робот нажал на гашетку и, не провожая взглядом догорающие останки, вошел в пике, хладнокровно выравнивая джойстик.

– Молодцом! – не выдержал Михалыч. – Так йих, собак!

– ДЭКСИЛАДОНН-ВАСА-МЭСИТИ..! – заговорил робот, еще дважды рванув гашетку.

"Справа в 130-и тирамилях модульная база" – перевел интерфейс. Навигатор взглянул на радар. – Уничтожить!

– Сейчас начнется..! – заметил Алекс. Михалыч утвердительно икнул в ответ.

Корабль качнулся от рывка вперед и моментального торможения. Картина просто потрясала: три четверти экрана занимала пятиярусная тарелкавеликан, блистающая на солнце портами десяти ангаров. Выше ангаров виднелись вкрапления черных точек, как иллюминаторы опоясывающих тарелку по периметру. Не вникая в детали конструкции, робот привычно взял на мушку самый верхний закругленный этаж, очевидно, выполнявший роль поста управления. Вспыхнула и зашипела убийственная голубая молния, обезглавленный монстр сначала накренился вбок, затем, дрожа всем корпусом, резко ушел в смертельный "штопор", окруженный свечением плотных слоев атмосферы.

– Это был посредник низкой категории... – скромно заметил Алекс.

– Право-35, два корабля охранения! – доложил пилот.

Не успел Электрологос включить защиту, как раздался оглушительный треск, внутренность дисколета на миг была пронзена слепящим красно-желтым лучом. Пилота отбросило в сторону, а от Электрологоса осталась лишь кучка серого пепла. Моментально появились два вспомогательных робота: один убрал останки навигатора, другой помог встать пилоту и принялся заделывать дыру в экране.

– Цементный ящик ставь! – подсказывал неугомонный матрос, высвобождаясь из фиксирующих поясов.– Пластырь, еш твою!.. заводи!!...

Наконец вскочив, он принялся трясти "за барки" едва пришедшего в сознание робота: "Рвем отсюдова! Ходу давай!.. ходу!!" – орал он, тыча пальцем на экран местного увеличения, где быстро приближались две тарелки уранидов. Алекс оттащил Михалыча и уселся в командирское кресло.

Управление было несложным, и Алекс лихо вошел в "мертвую петлю". Пилот, наконец, опомнился и взял управление.

– Уйти сможем? – спросил Алекс.

– Их маневр лучше, – отвечал робот, глядя на локатор. – Перехожу в полидромию.

Экран снова потемнел, превратившись в местную орбитальную карту, на которой красным кружком была отмечена спасительная зона выхода в параллельные измерения. Восемь секунд показались восемью веками...

* * *

ГРАНИЦА СИСТЕМЫ ЭЛОС.

ЗОНА "2-Экс".

Алекс отер с лица холодный пот. В багряных переливах чужого светила при увеличении виднелось несколько незнакомых планет. Звезда была тусклее Солнца, хотя по спектру такая же.

Мгла вселенской ночи окутывала ее, наползала огромным уродливым телом, изъеденным оспинами черных дыр навеки охладевших светил и галактик.

Горизонт был пугающе неведомым, чужим... Кругом, где только хватало взора, громоздился чудовищный хаос крошечных светляков-звезд, будто перемешанных неловкой рукой Мироздания.

ЧУЖОЕ... да, это ЧУЖОЕ СОЛНЦЕ!!!

– Ну, и где ж ваша планета?! – брякнул неугомонный Михалыч, недоверчиво косясь на карлика-робота. Казалось, он не понял того, что произошло.

– Зона "2-Экс" расположена в стороне от скоплений вещества и трансгалактических путей, – отвечал карлик.– Желтая звезда – это Элос. Пантеон – пятый от Элоса.

Визир заплясал по экрану и вдруг замер, указывая на 5-ю планету, при увеличении похожую на Землю своим голубоватым свечением. Невдалеке, столь же недвижим, висел красный "Марс", отличающийся от оригинала более внушительным размером. Окольцованных "Сатурнов" было целых три.

...Алекс пытался вспомнить. Кое-что всплывало, но это были не факты, а только чувства, какие-то лица, здания, окна... Все это – прошедшая жизнь, но... он был не таким как все, он пришел на Землю из другого мира, и теперь этот "другой мир" сам забрал его... Зачем вспоминать?.. пусть мозг останется чистым, как у младенца. Михалыч, казалось, не был так задумчив. В отличие от Алекса, моряк особенных восторгов не испытывал, он помнил о себе, как назло, все до мелочей, и это его беспокоило больше, чем будущее.

Старого морского волка немного укачало.

Просыпаясь от головокружения, он изрыгал проклятия в адрес инопланетной самогонки (как выяснилось позже, это был индикаторный реактив). Сон здесь не существовал: Земля была уже далеко, а вместе с ней и ее ритмы.

Михалыч не мог спать (!), и теперь воспоминания окончательно достали его.

Смешное существовало рядом с чудовищным. Реальность то сворачивалась в нереальность, то разворачивалась опять в совершенно ином нелепом виде, но и ты уже был другим, частью этой новой нелепицы. Выйдя из земного притяжения, все перестало подчиняться привычным законам, условности были нарушены, материя оживала на перекрестках энергий.

– Мы в поясе Фохада, – доложил робот-пилот.

2. Волосатая рука Михалыча.

ПОЯС ФОХАДА.

ЭКЗАЛЬТАЦИЯ.

Объемная цветная графика на экране вычерчивала шар со спиральными полосами. Четкий дикторский голос пояснял, что этот шар условен, приравнен к нулю, т.е. к точке, из которой спиралью по воронкообразной траектории на поверхности шара раскручивается Пространство-Время. Все происходит за "нуль" времени, замыкается само на себя, попадая в исходную точку через вторую "полярную"

воронку, чтобы раскручиваться снова и снова. Три оси пространственных координат имеют своим центром точку на оси времени, каждая под углом 60 градусов. Таким образом, время, подобно крови, циркулирует в организме иллюзии, придавая ей действие. При субсветовой скорости движение объекта Вселенной осуществляется по локсодромии параллельно Пространству-Времени. При достижении скорости Времени объект прыгает с одного витка на другой как бы по дуге меридиана Вселенной. Каждое значение в системе кругового счета было окрашено в свой спектральный цвет или тон и нанесено на главную панель управления.

Алексу спать вовсе не хотелось, он обратил внимание на странный голубой сгусток, сопровождавший любой маневр корабля. Карлик-пилот успокоил: "Это знак!

Добрый дух Космоса послан Великим Разумом, сейчас мы под его защитой."

...Алекс уже не искал помощи изнутри, он чувствовал, что Знание само вливалось в него могучим потоком, оно шло откуда-то извне... ОТОВСЮДУ!! Здесь, в открытом всем космическим ветрам пространстве, он – песчинка, но он – воин Тайир. Он – часть Космоса, дающего силу! Алекс несся сквозь молчание неведомой галактики.

Робот выключил ускоритель, и тишина стала абсолютной, звездный корабль по инерции мчался через вакуум, но было ощущение полного покоя, нарушаемого лишь глухими барабанными ударами собственного сердца...

Лекцию завершало тестирование. На экране бешено вращалась стрелка биоритма, тест самоконтроля состоял в том, чтобы усилием воли остановить ее на нужном делении, а потом заставить крутиться в обратную сторону.

Психические импульсы передавались на экран, и после нескольких упражнений Алекс уже без труда управлял стрелкой. Самым трудным из последующих оказался тест модулятивной абстракции: надо было переворачивать числа, вращать и строить сложные объемные фигуры...

* * *

СИСТЕМА ЭЛОС.

ОРБИТА ПЛАНЕТЫ ПАНТЕОН-388.

– Подъем, Шура! Мы в тропиках! – послышался бредовый зевок Михалыча.

– Вышли на орбиту! – доложил пилот прямо в ухо Алексу, заснувшему в навигаторском кресле.

Где мы?!.. Нет, это не продолжение сна... Большая, на весь экран, медленно вращалась... чужая планета! Сквозь легкую пелену бирюзовой атмосферы с уплотненными воронками циклонов четко просматривалась поверхность планеты, точнее говоря, ее сектор, освещенный встающим из-за горизонта могучим огненным шаром. Были видны витиеватые берега материков, изрезанных фьордами. Казалось, даже виден морской прибой, рядом с которым зеркально серебрилась вода, а по другую сторону тянулись цепи высоких гор. За горами расстилалась обширная зеленая равнина, куда стекала отблескивающая сеть рек и речек, подобно капиллярам, соединявшаяся в широкие артерии. Робот настроил биоритм корабля под частоту вращения планеты, преднамеренно оставляя некоторую разность, достаточную для достижения номинальной антигравитации.

Теперь, когда корабль, отторгаемый планетой, плавно скользил по ее изогравам, можно было выключить турбину, но пилот не сделал этого, а занялся приемоиндикацией. Наконец, на борту установилось пантеонское время, и оба землянина почувствовали себя хуже. Фарос (так звали робота) сверкнул щелками глаз:

– 21 южной, 48 восточной. Космопорт не принимает. Пеленга нет. Дежурный канал не проходит... пробую настройку вещания.

На мониторе появилась классически красивая женщина со странной прической.

Она была одета, точнее говоря, обернута в кусок полупрозрачной материи типа индийского сари. Почти не раскрывая рта, эта женщина говорила языком жестов. Фарос настроил интерфейс, и земляне, пораскрывав рты, слушали сводку новостей. Несмотря на акцент, автопереводчик учитывал даже интонации. Орбита планеты была заблокирована эскадрой Сотсирха. Над северным материком ведутся бои. Пантеон потерял двенадцать штурмовиков и одну орбитальную станцию. Сбиты семь модулей агрессора... ... ...

Фарос засуетился над клавиатурой и включил радар. Из ночной части горизонта выползал странный объект треугольно-конической формы.

– Это Ноддегамра, флагманский галакрейсер Сотсирха, – неожиданно произнес Алекс, занимая кресло Электрологоса. Тяжелый крейсер уже развернулся носом, и один из его выдвижных цилиндров плавно прицелился. Дисколет уходил, приспосабливаясь к рельефу и вращаясь вокруг своей оси, как юла. Из центра цилиндра выскочила оранжевая молния, луч, слегка зацепив дисколет, скользнул вниз, срезав верхушку снежной горы. Дисколет скрылся за отвесной грядой, Алекс пошел на посадку. Он замедлил скорость и повис в десятке метров над посадочным терминалом. Раскачиваясь подобно падающему листу, корабль рухнул наземь с грохотом и дымом ...

– Приехали... – выдохнул Алекс.

– При-ип-лыли... – икнул Михалыч.

* * *

ПЛАНЕТА ПАНТЕОН-388.

КОНЕЦ 6-й СТАДИИ 4-го КРУГА.

Помещение, в котором находился Михалыч, мало походило на больничную палату, но как он уже догадался, имело отношение к медицине. Все происходило настолько стремительно и необычно, и не имело смысла уверять себя, что это лишь сон. Уж кто-кто, а Михалыч знал толк во снах. Даже во сне есть краски, прикосновения и, тьфу!.. запахи... И неизвестно, чем он хуже той будничной жизни, которая с детства вращалась вокруг Михалыча, увлекая за собой все дальше от бутылочки с молочной смесью к более серьезной... жизни. Большинство снов – всего лишь гамма ощущений, а проснешься... – везде условности, которые принято считать реальностью. Иногда кажется, что все вокруг розыгрыш, надо лишь заглянуть за кулисы, и увидишь актеров, накладывающих грим и готовящих декорации, чтобы предстать в облике твоих родственников и знакомых, казалось, что ты жертва грандиозной шутки, все ДЛЯ и ВОКРУГ тебя, все существует внутри твоего воображения, все по его воле, даже ты сам...

– Меня зовут Ча Йгы`-Пъ, – сдавленно-писклявым голосом представилось существо с кучерявой седой бородой.

Это был, в общем-то, человек. Его голова склонилась над землянином, свесив длинные пряди волос. Глаза светились разумом, но каким-то чужим и проницательно-пугающим.– Вы в карантинном центре. Излучение Элоса губительно для вас.

Ча сделал паузу, показывая как экскурсовод, в сторону круглого окна со светофильтрами...

– А до города тут близко? – как всегда небрежно вмешался Михалыч, пытаясь "с ноги" открыть иллюминатор.

Седой лишь покачал головой:

– Это изолятор, но вы можете незримо переноситься в любой уголок планеты с помощью... – Ча запнулся, подыскивая слово. – ...С помощью видеосистемы: хотя это, скорее, средство передвижения разума.

Седая борода пантеонца затряслась от беззвучного смеха, а рот растянулся в блаженной улыбке.

– Юмористы вы тут все, а чего ржете, черть ево знает! – огрызнулся Михалыч.

– У тебя рудимент четвертой степени, – объяснил Ча, указывая на волосатую руку Михалыча. Тот обижено отвернулся. Ча заставил себя быть серьезным: "Ничего, через 5-6 инкарнаций должно исчезнуть..."

Голос Ча был непривычно тонкий, как у евнуха. Казалось, он заставляет себя говорить. Он дружелюбно попрощался и ушел, будто через стену, пользуясь специальным мелоцифровым ключом.

– Ну и вляпались мы! – почесав затылок, подытожил Михалыч.

Алекс привстал на койке, перекинув ноги на инкрустированный зеркальный пол, и включил видеосистему.

– Эх... ремонт в Японии... – обиженно заныл Михалыч. – ...суточные, шмуточные – на всю жизнь озолотился бы!.. а тут... руди...-мент..! понимаешь...

* * *

Стены будто исчезли. Был лишь зеркальный пол и облачное небо. Перед взором землян мелькали пейзажи планеты, сопровождаемые прекрасной синтез-музыкой. Эффект был потрясающий, возникало ощущение единства музыки с изображением. А панорама пантеонской природы уносилась куда-то в заоблачную даль нескончаемых россыпей ночного неба. Под низко плывущими багровыми тучами появлялся то сумеречный первобытный лес, то вдруг веяло жаром безводной пустыни, то колючим ветром полярной шапки.

Нескончаемой чередой сменялись картины, пока наконец, не появился человек, широкой лысиной похожий на Сенкевича, только одет он был в белый хитон с брошью. Псевдо-Сенкевич поведал о проблемах контакта с высшим и низшим разумом. Находясь на длинном каменном мосту посреди живописного озера, он передвигался от одного к другому вдоль изваяний существ, перилами между которыми служили натянутые цепи. Поблагодарив за внимание, лысый пожелал приятных путешествий и пропал. Вместо него на экране появился большой крест, ярко люминесцирующий. На фоне одноэтажных, цельнолитых домов-куполов мелькали фигуры пантеонцев, разгуливающих по прекрасному саду. Одеты все были по-разному, в основном классически. Среди них попадались андрогины в белых одеяниях с золотым крестом, как бы выжженным на лбу. И, что совсем поразительно, у некоторых, равно как у мужчин, так и у женщин, встречался светящийся нимб (!) над макушкой, особенно отчетливо он выделялся в тени раскидистых ивовых деревьев. Это были визитеры с планет полубогов. А женщины Пантеона!.. они такие разные, но любая светилась изнутри, словно состоящая из иной материи, – чистой и божественной. В сравнении с ними любая земная девушка могла показаться порождением нечистот и скверны, рожденным лишь для греха и мучений. На Пантеоне многое выглядело странным. Например, опавшие с деревьев плоды не сгнивали в течение многих месяцев. И все благодаря особенному спектру излучения светила-Элоса.

Пантеонцам не нужны были предметы обихода. Одежду и средства передвижения они создавали из ...воздуха (!)

энергией своей души. Но такие творения были недолговечны. Другое дело Любовь. Мужчина и женщина, испытывающие взаимные чувства, настолько одухотворяли пространство, что между ними возникал ослепительный цветок, из которого выходило прекрасное дитя, взрослевшее прямо на глазах...

– Мне, когда пацаном был тоже говорили, что, вроде как, в капусте меня нашли..! – прокомментировал Михалыч.

Между тем, даже через фоноизоляцию стены неумолимо нарастал какой-то гул.

Это было глухое эхо взрывов. На экране появились помехи. Земляне уставились в окно, – там, за толстым оконным стеклом, уже шло сражение за единственные "космические ворота" планеты. Алекс нажал наугад несколько кнопок, а Михалыч отрегулировал изображение, стукнув кулаком по стене. На экране появился Ча:

– Собирайтесь! Тут вам оставаться опасно. Эскадра Пантеона разбита.

Сотсирх атакует.

* * *

Допотопный робот, сопровождавший Ча, чем-то напоминал домашний электросчетчик с пробками-глазами, серебристые спиралевидные зенитки, наскоро установленные у подножия гигантских дорических колонн, отрыгивали в небо вереницы трассирующих потоков. Едва ступив на зеленую лужайку за оградой карантинного центра, Алекс поднял глаза к небу. Вместо яркого Элоса, заслонив его своим огромным уродливым телом, на небосклоне повисла черная "Ноддегамра", пускавшая стрелы убийственных разрядов, от которых содрогалась вся планета. Кругом на траве валялись груды лома разбитых зенитных пушек.

Шахты пусковых установок и укрепления были разворочены, засыпаны грунтом, атмосфера насыщена пылью и копотью. Апокалипсис дошел до кульминации. С неба стремительно, подобно стае черных птиц, падали десантные модули, выплевывая отряды вооруженных существ с грушевидными головами и кожей противного зеленого оттенка. Ими командовали высокие могучие титаны в пурпурных мантиях. Три низкорослых существа, по-видимому, биороботы, под началом одного из титанов преградили путь беглецам.

– Четыре – на четыре! – заметил Михалыч.

Опережая события, Ча выхватил с пояса громоздкий излучатель, убив первого из нападавших. Два робота в ответ осыпали его градом плазмы из собственного не менее грозного оружия, которое сжимали четырехпалыми передними конечностями. Бородатый Ча, вовремя пригнувшийся, уже сменил позицию, нырнув за косяк обвалившегося каменного сооружения, и оттуда метким выстрелом вывел из строя еще одного робота. "Счетчик"

тоже открыл пальбу, но сраженный наповал, распластался в траве.

– Я вызываю тебя! – раздался трубный голос титана. Ча резко встал в полный рост из-за бетонной глыбы.

Вспыхнули молнии лучевых пистолетов, титан рухнул наземь. Пронзенный прямо в голову, он встретил смерть с открытым забралом гривастого античного шлема. Ча снова смешно затряс бородой, поворачиваясь своим грузным телом к Алексу, но улыбка так и застыла на его лице – в боку и в животе зияли смертельные раны. Тем временем, третий робот успел забраться на крышу, но Михалыч прицельно снял подлого карлика из бластера покойного "счетчика".

* * *

Около прозрачного куполообразного сооружения, выполнявшего роль ремонтного ангара, валялось множество убитых и раненых. В большинстве своем это были обороняющиеся. Многие корчились в страшных судорогах, aпокалипсис безумия близился к финалу. Планета была целиком захвачена армадой Сотсирха и погрузилась во мрак: треугольная с закругленными бортами чудовищная махина "Ноддегамры"

от горизонта и до горизонта зловеще покрыла небосвод, без пощады разя молнией последние очаги сопротивления. Едва дисколет ушел в небо, его ангар превратился в пылающий факел...

Шанс ускользнуть от истребителей еще оставался, гораздо труднее было уйти от "Ноддегамры". Исполинский дракон сотона "С" неумолимо рос впереди по курсу. Казалось, черная громада будет увеличиваться бесконечно.