Текст книги "Суховей (СИ)"

Автор книги: Игорь Стенли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Я?! – искренне удивилась Вика, инстинктивно поправляя причёску, но потом, видимо поняв смысл вопроса, ответила: – Ты прав, я напилась. Вот ты пришёл в первый раз на встречу выпускников, и тут на тебе. Я что, правда, так плохо выгляжу?

– Ты выглядишь прекрасно, учитывая состояние, – улыбнулся я, ничуть не соврав. – Но дело ведь не в алкоголе? Он только усиливает настроение.

Она сбросила с себя псевдо-беззаботную пелену и отвела глаза, рассматривая вереницу пешеходов.

– Не обижайся, я не собираюсь копаться у тебя в голове, я не психолог, – спокойно произнёс я. – Мы иногда болтали с тобой о всякой ерунде, можем поговорить и сейчас. Столько лет прошло, а ты не изменилась.

Вика обернулась ко мне и одарила грустной, но непритворной улыбкой. Я понял, что она расположена, но не готова к подобным разговорам. Мы немного посидели молча, и мне показалось, как будто девушка еле заметно вздрагивает. Только сейчас я понял, что на ней тонкое платье, а Санкт-Петербург, даже в июне, это далеко не Сен-Тропе. Как назло, на мне была толстовка на голое тело, которую не снимешь и не предложишь озябшей спутнице, как можно было бы предложить тот же пиджак.

– Могу завезти тебя домой. Мне спешить некуда. Дома никто не ждёт, – предложил я, обернувшись к собеседнице, и заметил, что та сама хотела что-то сказать. – Извини, что перебил.

– Я хотела узнать… – Вика улыбнулась уже более жизнерадостно. – На самом деле ты уже ответил на оба моих вопроса.

Не знаю, какое впечатление произвёл на девушку мой грязненький автомобиль, но припаркован он был совсем рядом, и уже через минуту мы погрузились в тёплую тишину его салона.

– Я удивлена, – сообщила Вика, вкрадчиво изучая меня с пассажирского кресла. – Ты предвосхитил мой вопрос и даже мои мысли.

– Такая сонастройка встречается у близких, часто общающихся людей, – констатировал я. – В нашем случае это просто совпадение, вызванное характерной ситуацией.

– Спасибо, ты успокоил меня, на предмет того, что мы с тобой чужие люди, – проговорила собеседница с иронией.

Сарказм – это хорошо. Значит, она приходит в себя. Море слез и безысходности мне сегодня не грозит. Я не торопился заводить машину, понимая, что завязывается та самая, нужная беседа.

– Если хочешь, можем познакомиться ближе, – предложил я просто, исключая превратное толкование фразы. – Мы почти пять лет, бок о бок, проучились вместе, а я о тебе ничего не знаю.

– Будь джентльменом, уступи даме право второй рассказать свою историю, – после минутного раздумья сказала Вика.

– Что ж, – начал я без лишних размышлений. – После окончания института отдал долг Родине. Когда вернулся, сразу устроился в крупную компанию. Прошёл там путь от курьера до специалиста-аналитика. В прошлый понедельник сменил работу. Постоянно что-то ищу, сам не знаю чего.

– Потрясающая лаконичность, – констатировала Вика. – Ты всего лишь третий, из моего немалого числа знакомых, кто служил в армии.

– Да, мне пришлось. Хотя была отличная возможность, как говорится, «откосить». Потому что у моего отца есть хороший друг подполковник дядь Миша. Но он сказал, когда настало время призыва: «Для современного юноши счастье не в том, чтобы «откосить», а в том, чтобы «отслужить» как полагается». Все были согласны с тем, что служба в вооружённых силах молодой Российской Федерации, на рубеже девяностых и двухтысячных годов, шла на пользу далеко не всем молодым людям. Но у дядь Миши была возможность устроить меня в одну из приличных ракетных частей недалеко от Питера, куда я и отправился.

Я несколько углубился было в подробности своей воинской службы, но спохватился, заметив, правда, что девушка слушает меня не без интереса.

– Подожди, – прервался я, – а почему ты спросила именно про армию, неужели тебе это интересно?

– Да, интересно, – промолвила Вика и отвернулась. Мне показалось, что она неслышно заплакала.

Стараясь понять, что вызвало такую реакцию у собеседницы, я вдруг ясно вспомнил картинку из прошлого: Солнечный летний день, выпускной в университете. Вика идёт под руку с высоким широкоплечим мужчиной в парадной военной форме – очевидно, это отец. По другую руку мужчины – красивая женщина с букетом цветов – мама.

– Я вспомнил, – прервал я паузу. – Твой отец – военный. Я видел вас на вручении дипломов…

– Мой отец… Был военным, – прервала меня Вика, поворачиваясь. Темные разводы под глазами красноречиво свидетельствовали о том, что я не ошибся относительно её эмоций. – Он погиб… совсем недавно…

Она стала торопливо приводить в порядок растёкшуюся тушь на ресницах. А я, не зная что сказать, уставился на припаркованный впереди автомобиль. Всякого рода банальности, вроде «Мне жаль», или «Прости» не лезли из горла, хотя я действительно сочувствовал её горю. Стекла почти полностью запотели, и в салоне стало душновато. Я завёл двигатель, чтобы кондиционер просушил и освежил воздух в машине.

– Прости, – извинилась девушка вместо меня. – Тебе не нужно это знать.

– Тебе не за что просить прощения, – ответил я, глядя на Вику. – Я сочувствую тебе, хоть и не знал твоего отца.

– Спасибо, – шепнула собеседница и кивнула, поднеся ладонь к губам, в попытке сдержать высохшие было слезы.

– Может поедем? – предложил я, и, получив в ответ ещё один кивок, мягко тронулся с места стоянки.

Небо упорно не хотело темнеть. Гуляющее недалеко за горизонтом солнце высвечивало в облаках над городом розовые пряди. Поток транспорта заметно поредел, и я решил предаться одному из своих любимых занятий – неспешной езде по вечерним набережным и проспектам Питера.

Время от времени, я смотрел на Вику. Сначала она, то отвечала мне робкими взглядами, то туманно глядела в окно, но спустя минут тридцать, как мне показалось, мирно уснула.

Я мог бы колесить так хоть всю ночь, и до разведения мостов оставалось достаточно времени, однако решил разбудить попутчицу, ведь совсем мало знал девушку, и уж абсолютно ничего не знал о её планах и делах.

– Вика, проснись, – тронул я девушку за плечо, – Мы уже проехали все триста мостов, но я так и не знаю, где ты живёшь, куда тебя отвезти.

– Я живу на Академической, но сейчас я живу в Купчино, – выдала пассажирка не открывая глаз, а только повернувшись ко мне, – А где живёшь ты?

– Мой дом на самом берегу Васильевского острова, – ответил я.

– Отвези меня, пожалуйста, к тебе домой, на берег острова, – попросила Вика, поудобнее устраиваясь в кресле.

Вот таким вот сюрпризом заканчивался мой день, и без того полный всяких приключений и неожиданностей.

5. Знакомство с коллективом

День пятницы начался для меня в девять утра, вернее в начале десятого. Спал я вновь на своём любимом до оскомины диване. Потому что кровать, да и всю спальню, занимала Мальвина. Только подумать, моя однокурсница, всё предыдущее общение с которой, можно было сравнить разве что с кокетливым ковырянием лопатками в песочнице с соседской девочкой.

В квартире так тихо, что слышно как стрекочет, перебирая обмотки трансформатора, стабилизатор напряжения, расположенный в коридоре. Там же помигивает зелёным глазком блок бесперебойного питания, который оберегает от отключения электричества точку доступа в интернет, охранную систему, док-станцию телефонной трубки и резервную розетку. В случае отключения света, я не останусь в темноте и без городского проводного телефона, смогу зарядить мобильный. Вот такой я хитрый. Только почему я думаю непонятно о чём, когда за стеной спит прекрасная молодая девушка?

Хотя, пусть спит. Если вчера я не притронулся к ней в минуту слабости, так как сам вызвался защищать её в эту минуту, то сегодня я уже, конечно, не притронусь. Поезд, как говорится, ушёл. Хотела ли Вика близости? Возможно. Но я не хотел. И основная причина – это её состояние, как физическое, так и духовное. Нет, она не напилась в стельку, скорее походила на очень уставшего человека. И неудивительно – если дочь переживает потерю отца и находится в постоянном нервном напряжении, то даже пара бокалов шампанского могут её выбить из колеи.

С этими мыслями я встал, быстро принял контрастный душ и отправился на кухню. Сначала была мысль пожарить стереотипную яичницу с беконом, но таковой отсутствовал. Да и гостья моя ещё спала. Не хотелось портить воздух в квартире. Тогда я отварил семь прекрасных деревенских яиц до почти крутого состояния, при котором желток уже не жидкий, но и не совсем твёрдый. И да, яйца настоящие, домашние, а не те, что подкрашивают присадками, и выдают за таковые в магазине или на рынке. Подобными редкими деликатесами меня снабжает иногда мама, которую в свою очередь снабжают соседи. Летом домашние куры несут яйца в избытке, вот их хозяева и делятся с хорошими людьми. А народ в посёлке, действительно, собрался неплохой.

Так вот, для получения великолепного, нет не сандвича, а бутерброда к завтраку, нужно отварить не очень вкрутую яйцо, взять квадратик чёрного душистого бородинского хлеба, тонко отрезанного. Затем, намазать на хлеб сливочное масло, слегка приправленное солью, чесноком и свежим укропом. А сверху положить половинку вышеупомянутого яйца.

Именно такой, очень простой, но вкусный завтрак подойдёт мне этим утром. Я съел один бутерброд, запил крепким чаем. Решил, что полностью насытиться будет нечестно по отношению к моей гостье, которая, к слову, так и не подавала признаков появления к завтраку.

Вчера я буквально нёс её от машины до квартиры, а потом выдал для переодевания свою длинную домашнюю футболку и уложил в кровать. Единственное, что я позволил себе, это откинуть прядь волос, упавших на лицо, нежно проведя пальцами по виску. Затем пожелал спокойной ночи, и собирался было выйти из комнаты, как Вика тихо спросила: «Серёжа, скажи, я тебе нравлюсь?». На что я ответил, не задумываясь: «Ты мне очень нравишься, и нравилась всегда». «Тогда почему ты так и не решился сказать мне?» – поинтересовалась она безо всякого упрёка, а больше с грустью. Она смотрела на меня из ореола своих темных волос, разбросанных на подушке, глаза блестели в свете ночника. «Я обещаю дать тебе ответ завтра, а сейчас отдыхай» – сказал я, так как вопрос был, по сути, риторическим, и, убедившись, что мой ответ устроил девушку, потушил свет и вышел.

Посидев минут десять за завтраком, я подумал, что возможно Вика просто стесняется выйти ко мне после вчерашнего. Да и просто, чтобы попасть в ванную и освежиться, нужно пройти мимо кухни, где сижу я. Решил дать девушке возможность без стеснения привести себя в порядок, а сам заодно пройдусь до ближайшей булочной, с целью купить ещё чего-нибудь к завтраку. Вдруг ей придётся не по вкусу моя стряпня.

Накинул спортивный костюм, написал записку, что ушёл ненадолго, и отправился. В соседнем доме располагалась недешёвая, но весьма приличная кулинария с мини-пекарней, где я провёл минут десять, только выбирая, что купить из всего многообразия. Наконец, взяв пару симпатичных булочек и несколько настоящих круассанов, вернулся домой. Вики я там уже не обнаружил, видимо и правда, ей было крайне неловко видеться со мной в текущих обстоятельствах. Конечно, это глупо, но у девушек своя логика.

Мне не оставалось ничего другого, как продолжить завтрак в одиночку. И пока я уплетал булку с маком, обнаружил свежие рисунки внизу своей записки. Рисунок Вики был странным: рука, торчащая из воды с расходящимися концентрическими кругами вокруг, и длинная, странного вида палка, как будто тянущаяся на помощь руке. И больше ничего. Чтобы это могло означать? Просьбу о помощи? Но благородные рыцари спасают девушек иначе, чем протягиванием палки, если конечно действие происходит не в трясине или на тонком льду. Я бы, несомненно, разгадал эту загадку, но зазвонил мобильный телефон.

Спустя полчаса я уже трясся в вагоне метро, спеша на новую работу. Профессор Лавров позвонил мне, и пригласил прибыть в офис на набережной Мойки. Мой первый рабочий день начался необычно. К тому же, это была пятница.

***

Дорога не заняла много времени, хотя город был ощутимо нагружен. В последний рабочий день все стремятся закончить дела, начатые в предыдущие дни, и поскорее свалить с работы кто куда. Менеджеры всех мастей и рангов бросились на переговоры, закрывать сделки и трясти руками с клиентами. Работники госучреждений, предвкушая короткий рабочий день, украдкой улизнули за покупками, чтобы явиться домой пораньше и с полными пакетами разной снеди. Кто-то рассчитывал вырваться в область до наступления часа пик. В общем, жизнь кипела, и на фоне этой суеты прохладный вестибюль офиса на Мойке встретил меня своим незыблемым спокойствием и размеренностью.

Меня встретила та же девушка, что и в прошлый визит. Вернее, не девушка, скорее молодая женщина лет сорока, в безупречной физической форме, с умным, где-то даже пронизывающим взглядом. По виду она тянула как минимум на замдиректора, но никак не на офис-менеджера.

– Привет. Проходи – произнесла она довольно просто, но без фамильярности, и я сразу почувствовал себя «в своей тарелке».

Подходя к стойке, за которой стояла хозяйка офиса, я поприветствовал её в той же манере, легко перейдя на «ты».

– Лев Борисович ждёт, но для начала я должна передать тебе вот это… – женщина извлекла из-под стойки узкий, но толстый конверт без опознавательных знаков и протянула мне. – Это понадобится для работы. И распишись о приёме материальных ценностей.

Она достала планшетный компьютер, сделала несколько пасов своими тонкими пальчиками на экране, и провела большим пальцем по небольшому тачпаду в нижней части устройства. Затем протянула мне.

– Я передаю, ты принимаешь. Вместо подписи и печати у нас биометрия, – сказала женщина с улыбкой, видя моё удивление. – Привыкай.

Я пробежался глазами по экрану планшета. Судя по прочитанному там лаконичному тексту, мне передавались для служебного использования коммуникационное устройство с идентификационным модулем и смарт-карта. Мне ничего не оставалось, как заверить сей факт отпечатком большого пальца. Получив требуемое, документ мигнул зелёной рамкой и исчез где-то в недрах системы электронного документооборота, а само устройство отправилось подмышку к сотруднице. Та направилась внутрь офиса, пригласив меня следовать за ней, посоветовав попутно не распаковывать конверт с ценностями до особого распоряжения.

– А, Сергей, как замечательно! – произнёс профессор радостно, выходя из-за своего стола и пожимая мне руку. – Очень хорошо, что удалось добраться так быстро. Если вы не успели познакомиться, то это Галина – душа нашего офиса и моя верная помощница. А это Сергей.

Мы с Галиной переглянулись и зафиксировали факт отложенного знакомства лёгким рукопожатием.

– Только сразу хочу предупредить, – продолжал Лев Борисович, – Галя не делает кофе, но по всем вопросам обеспечения твоей работы в этом здании можешь обращаться к ней.

– Галочка, – повернулся профессор уже к своей сотруднице, – проверь, пожалуйста, всё ещё раз, мы отправляемся немедленно.

Женщина кивнула и вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.

– Собственно, ждал только вас, давайте присядем на минутку, – предложил мой новый руководитель, указывая на кресла для гостей. – Внезапно у меня организовалась срочная командировка, с не менее срочным вылетом, поэтому я буду краток. У вас на сегодня есть два важных задания. Во-первых: нужно пройти собеседование в нашей службе безопасности, а именно с её начальником Череновым Игорем Ивановичем. Это неоднозначный человек, но бояться его не стоит, просто обязательно включите мозги перед разговором с ним. На вопросы отвечайте правдиво, но по возможности односложно. Лишних подробностей и задушевных бесед избегайте. Не то чтобы от него зависит ваше трудоустройство, но его департамент охраняет, как наши скелеты в шкафу, так и наши собственные скелеты, поэтому, если вы вместо приветствия решите сплясать «калинку-малинку» у него на столе, то тот будет вынужден «заморозить» вашу кандидатуру. Здесь, надеюсь, понятно?

– Можете не переживать, Лев Борисович, опыт общения с безопасниками у меня есть, – поспешил я заверить собеседника.

– Хорошо, тогда перейдём ко второму делу, – поправил очки профессор и продолжил: – Если с Череновым у вас всё пройдёт удачно, в чём я не сомневаюсь, то после собеседования возвращайся сюда и отыщите Паскаля. Так его зовут, это наш компьютерщик, он введёт вас в курс дел по своей части. После того, как с ним закончите, можете быть свободны до вторника точно, а вот дальше готовьтесь к стажировке, возможно и к поездке. Засим откланиваюсь, ибо самолёт ждать не будет. Желаю удачи!

Последние слова профессор произнёс, уже вставая и снова пожимая мне руку. А через несколько минут я стоял на улице и вбивал в навигатор адрес департамента безопасности. Оказалось, он расположен на удалении от основного офиса, правда, в шаговой доступности. Проходя по Синему мосту через Мойку, невольно оглянулся и простоял с минуту, наблюдая чудесную картину. Яркое солнце играло на золочёном куполе Исаакиевского собора, а на заднем фоне поднималась иссиня-чёрная, монолитная грозовая туча. Вспомнив о капризах погоды, я поспешил к месту назначения, и меньше чем через десять минут был у нужного здания.

Перед тем как войти, бросил взгляд на странный объект, располагавшийся на противоположной стороне улицы. Это было заброшенное здание, вернее только оставшийся от него фасад, обнесённый забором и обтянутый обветшавшей сеткой. Судя по тому, что стройплощадка поросла вполне взрослыми деревьями, реставрация объекта пошла не по плану. Меня всегда удивляли подобные медвежьи углы в центре Петербурга, где цена клочка земли близка или равна астрономической. Правда, в последнее время таких мест становится всё меньше и меньше.

Офис департамента я нашёл без труда. Организация занимала целое крыло третьего этажа в небольшом импровизированном бизнес-центре. Табличка при входе гласила, что здесь располагается некое охранное предприятие «Дип Корп Россия», официальное представительство DEEP Corp. Площадь помещения, куда я попал после привычного общения с аудио-панелью, была небольшой, не более ста квадратных метров. Пространство было единым, но рабочие места сотрудников, расположенные группами по два-три стола, были разделены высокими перегородками, похоже, звуконепроницаемыми. А в конце помещения, куда меня пригласили пройти, находились три кабинета-аквариума с матовыми стеклянными стенами. В приёмной одного из них мне было предложено ожидать. Ожидание длилось ровно полчаса, за которые я успел подробно изучить обстановку и попереглядываться с приятного вида секретаршей. Когда я, уже от скуки, принялся копаться в телефоне, ожило переговорное устройство, из которого прозвучала неразборчивая команда запускать меня.

Я вошёл, поздоровался и сел на один из стульев, у конференц-стола. Хозяин кабинета не удостоил меня своим вниманием, а производил какие-то операции на своём настольном компьютере. Только спустя минуту он перевёл взгляд в мою сторону и скептическим тоном поприветствовал: «Здравствуй-здравствуй. С чем пожаловали, молодой человек?».

Происходящее, начавшееся с томительного ожидания, и продолжившееся незаслуженно сухим, на грани призрения приёмом, начало меня раздражать. Черенов представлял собой крупного, холёного и надменного индивида лет сорока, с явно военным или МВД-шным прошлым и выбритой до глянца физиономией. Я бы мог отнестись к нему с уважением, однако тон, с которым он встретил абсолютно незнакомого человека, начисто отмёл возможность серьёзного его восприятия. Но всё же, я решил умерить свою гордость и спокойно продолжил беседу, вспоминая советы профессора.

– Меня направил Лев Борисович Лавров, для прохождения собеседования на предмет трудоустройства, – и тут я сбился, поняв, что не помню точно название организации, куда устраиваюсь.

– И куда вы трудоустраиваетесь, если не секрет? – точно подловил меня безопасник, сходу обнаружив слабое место.

Черенов обращался ко мне на «вы», но через раз, и только лишь в рамках служебной этики, всем видом демонстрируя пренебрежение. Я собрался, и, не показывая замешательства, спокойно принял выпад.

– Фонд охраны культурного наследия, – констатировал я. – Я только устраиваюсь в организацию, и не успел заучить наизусть точного юридического наименования.

– Тогда я проведу маленький ликбез, – риторически предложил Черенов. – «Глобальный Фонд Мирового Наследия» – это наименование «организации», на работу в которой вы претендуете. «Дип Корп» – так называется международная охранная корпорация, обеспечивающая безопасность деятельности фонда и его сотрудников в тридцати трёх странах мира. За этими мало значащими для вас аббревиатурами стоят многолетняя история, серьёзные глобальные проекты и выдающиеся люди. Так почему вы считаете, что достойны работать у нас?

– Меня пригласили работать в фонде, – равнодушно выдал я, как будто пропустил мимо ушей высокопарную речь безопасника.

– А, ну это всё меняет. Значит, вы избранный? – усмехнулся он и перенёс своё внимание на компьютер, где явно перелистывал какие-то документы, бегло их изучая.

Далее последовала стандартная для таких случаев череда вопросов: «Где работал? Почему уволился? Сколько получал? Чем занимался? Чем планируешь…?» и так далее. На что я давал односложные, лишённые подробностей ответы, в которых преобладали слова «Да», «Нет», «Предполагаю…». Закончив допрос, как будто по регламенту, глава безопасности снова принялся листать и набирать что-то на своём ультрасовременном моноблоке от Apple.

Мой взгляд невольно привлекла довольно большая картина, находившаяся прямо за креслом руководителя. Убранство кабинета было современным и минималистским, и живописное полотно, метра полтора шириной, как-то выбивалось из общего стиля. Очень яркий и красочный сюжет картины передавал, очевидно, историю первых испанских покорителей Америки. На приставшей к берегу шлюпке, под развивающимся флагом, в полный рост красовался идеализированный конкистадор, в сопровождении бравой команды и священника. Аборигены в цветастых головных уборах преподносили дары своим завоевателям. На заднем плане красовалась эскадра кораблей, на глади лазурного океана, под голубым, прозрачным небом. Черенов заметил направление моего взгляда и неожиданно снова обратился ко мне.

– Нравится? – спросил он, впрочем, не интересуясь ответом. – Это подлинник, середины XVIII века. Помимо материальной и культурной ценности, эта картина имеет ещё одно назначение. Она напоминает нам о довольно неприятных моментах истории, когда люди истребляли себе подобных, именем Бога и ещё какого-то императора. Кстати, это не Колумб, как ты мог подумать, это Кортес, палач, покорявший Мексику, сейчас известный больше как человек подаривший старому свету шоколад. Где же все эти империи сейчас? Где их былая мощь и великолепие? Они действовали грубо и самоуверенно.

Продолжавший меня удивлять безопасник, закончил тираду и усмехнулся каким-то своим параллельным мыслям. Тон его немного смягчился, возможно от того, что я дал возможность блеснуть риторическими навыками и знанием истории. Я точно не первый, кому он втуляет здесь про конкистадоров. Я посмотрел на часы. С момента моего прихода прошло уже больше часа, включая ожидание.

– К слову, по поводу открытия испанцами Америки, – снова завёлся Черенов, – есть мнение, что индейцы смотрели, но не видели подошедшие к их берегам корабли, так как в их примитивном мозгу не было образов, позволяющих осознать увиденное. Как считаешь, возможно ли такое?

Признаюсь, я несколько опешил от такого вопроса, начав ворошить свои исторические знания и анализировать услышанное на предмет подвоха.

– Я думаю, что какими бы примитивными не были аборигены, они жили на островах, и, скорее всего, передвигались между ними на лодках. То есть, они должны были иметь хоть какие-то образы объектов на поверхности воды, пусть даже и незнакомых, пусть даже удалённых, – выдал я теорию, после некоторых раздумий. – И, насколько мне известно, до испанцев в Америке побывали скандинавы, к которым в большей степени можно отнести статус первооткрывателей.

Черенов посмотрел на меня словно на идиота. Чем вызвал тихий гнев и стойкое желаний разбить ему о голову его же дорогущий компьютер. Хозяину кабинета таки удалось вывести меня на суждение, а затем наглядно указать место и действительную ценность моего мнения. Вновь пришлось успокаиваться и силой поддерживать невозмутимый вид. К чему весь этот цирк?

– Собеседование окончено, вы можете идти, – снова надменно констатировал Черенов после некоторых манипуляций с компьютером.

– Всего хорошего, – бросил я, поднимаясь и выходя из кабинета.

– Подожди, – остановил меня безопасник, я застыл в двери. – Теперь можешь открыть пакет.

***

По дороге обратно, направляясь к набережной Мойки, я не удержался и вскрыл пухлый конверт. Первым делом извлёк то самое «коммуникационное устройство». Им оказался обычный на вид смартфон средних размеров, только весьма тяжёлый и толстый, чуть ли не в сантиметр толщиной. Следующим я извлёк небольшой пластиковый чехол, в котором находились две сим-карты: одна стандартная, а вторая крошечная, каких я ещё не встречал. По всей видимости, в акте сдачи-приёмки, карточки шли как «идентификационный модуль». Я осмотрел смартфон. Кроме кнопок на боковой поверхности располагалась заглушка зарядного разъёма и ещё одна тонкая заглушка. Я утопил ногтем эту пластину, и мягко щёлкнув, она выехала из щели. В ней присутствовали два углубления, куда однозначно легли обе сим-карты. Поместив пластину на место, я включил аппарат. Вверху экрана засветился замысловатый логотип, в котором я узнал аббревиатуру названия фонда. Внизу показался маленький товарный знак Motorola. «Так вот ты что за зверь» – подумал я. Устройство довольно быстро загрузило неизвестную мне операционную систему и перешло в режим ожидания. Телефон отправился до поры во внутренний карман пиджака.

Остался один пункт из списка – «смарт-карта», которая и была извлечена третьей. Обычная пластиковая карта с чипом и несколькими штрих-кодами. Правда, когда я перевернул карту, то не без удивления обнаружил там своё фото. Оборотная сторона карты была оформлена в виде удостоверения личности, но без имени, фамилии, и каких либо других понятных человеку данных. Вместо них удостоверение содержало несколько строк буквенно-цифрового кода, ниже которого проходила магнитная полоса. Я точно не фотографировался для этого документа, а изображение напоминало то, что присутствует в загранпаспорте. Я хмыкнул и убрал карту в карман брюк.

Снова переходя Мойку по Синему мосту, у меня было больше времени полюбоваться Исаакием на фоне грозового неба. Тучи плыли на восток, не приближаясь и не удаляясь от города. Зазвонил мой рабочий телефон, и я от неожиданности потратил несколько лишних секунд, разбираясь как принять вызов.

Приятный женский голос быстро заговорил: «Сергей, это Галя. Лев Борисович передаёт тебе привет и поздравления. Не забудь про второе задание. Когда будешь у офиса, просто приложи карту выше дверной ручки и попадёшь внутрь. Удачи!». Разговор прервался. Похоже, что помощница профессора спешила. А тот уже в курсе. Да, информационный обмен и делопроизводство в фонде организованы на высшем уровне.

Воспользовавшись советом Галины, я без труда попал в уже знакомый вестибюль. И совсем недолго постоял в нём, соображая, куда идти дальше, как из правого коридора показался лопоухий, худощавый парень с кучерявой шевелюрой. «Ты Сергей?» – спросил он, и получив от меня утвердительный ответ, сообщил: «Привет. Я Паскаль. Иди за мной». Мы прошли по коридору, который был близнецом своего левого брата, но заканчивался выходом на лестницу, ведущую вверх. Поднялись на второй этаж, убранство которого было уже не таким богатым и изысканным, но всё равно, чувствовался некий уют. В просторном холле было только три двери, в одну из которых мы и проследовали.

Сказать, что в кабинете компьютерщика царил творческий беспорядок, значит не сказать ничего. Довольно большое прямоугольное помещение было разделено стеллажами на три зоны. Первая была – гостевая. Кроме пары утилитарных столов и стены, в два ряда завешанной продолговатыми металлическими шкафами, здесь располагался большой журнальный стол, окружённый тремя диванами. Дальше располагалась рабочая зона. Сквозь первый стеллаж проглядывались широкие рабочие столы, расположенные по двум сторонам кабинета, и три удобных ортопедических рабочих кресла. Что было в третьей зоне, можно было только предполагать – плотно наставленные коробки закрывали обзор. Мы расположились на противоположных диванах, и Паскаль как-то по-приятельски предложил: «Ну что, рассказывай». И я рассказал краткую историю от первого знакомства с профессором до настоящего момента.

– В определённый момент я, было, подумал, что Лавров и Черенов сговорились, разыгрывая партию «плохой и хороший полицейский», ради не пойми какой цели, но потом откинул эту мысль за отсутствием логики и доказательств, – поделился я с собеседником. – Просто этот Черенов до крайности неприятный субъект: снаружи лоск и патетика, а внутри – пустышка.

– В точку, – щёлкнул пальцами Паскаль. – Довольно точное определение данного типа характера, однако не всегда доверяй первому впечатлению. Радует то, что Игорь Иванович никоим образом не имеет влияния на нашу деятельность, в мирное время. И лично появляется здесь крайне редко. А Лев Борисович – хороший наставник, он всегда стоит за нас горой, доверяй ему.

– Хорошо, но что значит «в мирное время»? – поинтересовался я, не в состоянии пропустить мимо ушей важную оговорку.

– Ну… Это когда всё спокойно, и нам ничего не угрожает – ответил парень немного замявшись. – Давай лучше перейдём к теме нашей встречи. Сегодня пятница, и я не скрою, что собираюсь пораньше свалить с работы. Начнём с твоего нового телефона. Такой не купишь в магазине, относись к нему бережно. Хоть он и защищён от ударов, пыли и воды по высокому классу, но экран всё-таки уязвим. Этот гаджет – это твоё рабочее место, и вообще – твоё всё. В нём все коммуникации: почта, мессенджер, звонки. В нём спутниковая навигация и связь. Да-да, ты не ослышался, можно звонить из любой точки планеты, как по сотовым сетям, так и через космос. Ты можешь пользоваться этим телефоном и в личных целях. Таскать этот кирпич совместно с другим телефоном будет неудобно. Я могу прошить в этот аппарат твой собственный номер и привязать к нему группу личных контактов, и ты будешь принимать звонки и звонить этим людям, как и раньше. Но это по желанию.

– Кстати, а не подскажешь, в чём конкретно будет заключаться моя работа, раз уж мы коснулись этой темы? – поинтересовался я.