Текст книги "Суховей (СИ)"

Автор книги: Игорь Стенли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Утром меня разбудило сообщение, пришедшее на телефон. Интернет-банк сообщил о поступлении денег. Видимо «Горизонт» перевёл какие-то остатки заработной платы.

Проснувшись окончательно, позвонил и вызвал приходящую горничную, а сам отправился за продовольствием, чтобы не упасть в грязь лицом из-за вида пустого холодильника перед приятелем. По возвращении, квартира моя блистала первозданным блеском, и я мог спокойно бездельничать и готовиться к завтрашнему дню.

Утром девятнадцатого июня наконец-то распогодилось, начало выглядывать солнце, заметно потеплело. Я встал рано и решил устроить пробежку. Песок мягко принимал стопы, когда я лёгкой трусцой бежал вдоль берега. Передвигаться было комфортно. В купе с хорошими кроссовками бег по песчаному пляжу снижает негативное воздействие на суставы, а нагрузка на мышцы возрастает. То тут, то там виднелись одинокие собачники, уныло бродившие в компании своих четвероногих друзей. Деловито шумела строительная техника, трудившаяся над опорами будущей эпической развязки. Как-то быстро утренняя прохлада сменилась влажной духотой, солнце стало отчаянно разогревать и высушивать песок и асфальт. Я повернул в сторону дома.

Закончив свой утренний моцион, я принял контрастный душ, а после удобно устроился на диване с молочным завтраком и включил телевизор. Я стараюсь не принимать пищу параллельно с просмотром телепередач, но люблю это, и иногда даю слабину.

Новостные каналы все, как один, брызгали ядом по поводу международной политики. Отечественные каналы стращали зрителей костлявой рукой запада, сжимающейся на шее нашей родины. А в ответ им западные таблоиды пестрили сообщениями о «большой красной угрозе» – это о Китае, и неконтролируемом «ядерном Иване» – это уже про нас. А пока страсти по обе стороны границ накаляются, пока патриоты новой волны стучат кулаками в грудь, готовые рвать глотки подлым врагам, пока политики-клоуны отвлекают внимание общества, за кулисами разворачиваются незаметные, но глобальные процессы. Экономики и финансовые системы рушатся, разворачиваются войны, идёт передел стран и континентов. В такие моменты понимаешь, насколько, в действительности, циклична история. Но пока кризис не вырвался на свободу и не начал подминать под себя миллионы людей, его стараются не замечать. Авось обойдётся. И вот я поймал себя на том, что в форме попытки оградиться от назойливых и истеричных средств массовой информации, я тоже закрываюсь от осознания некой надвигающейся катастрофы.

Чтобы предпринять хоть какие-то действия, я решил позвонить тому самому приятелю Вите Кононову из центрального управления крупного коммерческого банка. К моему удивлению, тот не ответил сразу, но уже через пять минут перезвонил сам.

– Привет. Как дела, ты чего звонил? – послышался в трубке голос Витьки.

– Привет. Дела нормально. Вот решил узнать как у тебя. Наверное, занят на работе? – спросил я.

– На работе? – усмехнулся приятель. – Я уже месяц как безработный. Наш департамент сократили в три раза, а потом ещё и переформировали полностью.

– Я тоже уволился из «Горизонта», – выдавил я, после некоторой паузы, просто не зная, что сказать.

Я всегда был уверен, что Виктор – это последний специалист, которого бы уволили из компании. Ещё в университете он был силен в математике, программировании и других профильных дисциплинах. Как аналитик, он на голову выше меня и многих наших однокурсников.

– А ты-то чего сорвался с места, или тоже попросили? – спросил собеседник.

– Предложили новую работу, – немного приврал я. – Всё как-то нестабильно в финансовом секторе. У тебя нет никаких подозрений и соображений на этот счёт, что вообще происходит?

– У меня подозрение такое, что если я скоро не найду новую работу и перестану выплачивать ипотечный кредит, то меня выселят из квартиры и поедем мы всей семьёй жить к родителям, – невесело констатировал Виктор.

Больше ничего существенного я от товарища не добился, по всему было понятно, что личные проблемы полностью захватили его внимание. Я только пообещал помочь ему в поиске работы, и узнать о вакансиях в своей бывшей компании. Даже позабыл поинтересоваться о его решении по предстоящей встрече выпускников, перед тем, как мы попрощались.

Тем временем дело шло к обеду. Гоша позвонил и сообщил, что вылетает из Ростова-на-Дону. После семнадцати часов он уже должен прибыть в Пулково. Я решил не тратить время зря, а уделить внимание своему автомобилю. Около двух недель, до позавчерашнего дня, мой старичок Форд Фокус стоял без дела, под открытым небом двора. Пыль и песок равномерно покрыли кузов за прошедшее время, а мелкий дождик, льющий последние пару дней, превратил это покрытие в серый неприглядный панцирь. Однозначно на мойку.

Уже через пятнадцать минут я был на довольно приличной автомойке, недалеко от своего дома. Очереди не было. Более того, один из боксов стоял пустой. Я понял причину отсутствия клиентов сразу, как только вышел из машины. С северо-запада на город надвигалась свинцовая и бескрайняя грозовая туча. Нужно было свериться с прогнозом погоды ещё сутра, хотя последние два-три года предсказания метеорологов в точности сбывались редко, и я утратил привычку следить за погодой. В любом случае, мне этот ливень погоды не сделает, и машину не отмоет, да и салон хорошо бы освежить. Я жестом уточнил, можно ли загонять машину, и молодой парень, кивком головы пригласил заезжать. При этом, он покосился на стремительно чернеющее небо у меня за спиной. Здесь, на берегу, ещё вовсю светило солнце, но в нескольких километрах от нас, над заливом, перемещался огромный грозовой фронт. Вспышки молний то и дело озаряли тьму, а раскаты грома слышались уже довольно отчётливо. И садясь в автомобиль, мне пришлось с усилием закрывать дверь, борясь с налетевшим порывом ветра.

Заглушив двигатель внутри бокса, я сообщил о желании помыть машину полностью, и вышел на улицу. Обычно я гуляю вокруг да около автомойки, в ожидании, но сейчас я не успел сделать и двух шагов, как новый порыв ветра бросил мне в лицо первые крупные капли дождя вперемешку с песком. Решив не испытывать судьбу, я укрылся в комнате ожидания, где находились несколько других автолюбителей, решивших помыться перед дождём. Двое из них, прильнули к окну, что-то живо обсуждая. «Говорю тебе, там смерч, смотри правее»: говорил один из мужчин, показывая куда-то в темно-серую пелену над водой. Заинтересовавшись, остальные двое клиентов, сидевших на широком диване, тоже подошли ближе. Я же наблюдал стихию через стеклянную дверь.

То, что за окном не обычная гроза, стало понятно буквально через несколько минут. Видимость упала до десяти метров, по улице неслись листья, ветки и охапки различного мусора. Что-то большое пролетело в метре от окна. Я понял, что это сорвало одну из штор, которыми мойщики пытались прикрыть ворота боксов. Я выглянул в их сторону, прижавшись к стеклу. Как там мой Фокус я не мог видеть, и выглянуть из двери не представлялось возможным. Ветер гудел, как двигатели реактивного самолёта, а хлипкое здание мойки раскачивалось и скрипело. Я интуитивно прижал низ двери ботинком и упёрся рукой в её ручку, опасаясь, что ураган сейчас ворвётся внутрь. Проезжая часть скоро скрылась за пеленой ливня, и только фары редких автомобилей прорывали тьму. Но это было только начало.

Дождь итак сильно шумел по односкатной крыше из тонкого металлического профиля, а тут к, дикой какофонии звуков, примешались довольно звонкие и частые удары. Град. И я увидел, как тротуар перед входом начинает покрываться белым ковром из многочисленных ледяных шариков. Порывы ветра бросали градины и в наши окна. Сначала они немного шумели по стёклам и отливу, а затем раздался оглушительный грохот, как будто небеса обрушились на моё ненадёжное убежище. Через мгновенье что-то тяжёлое и твёрдое ударило в стекло двери, от чего то лопнуло. Мужчины у окна что-то кричали, буквально в метре от меня, но я ничего не слышал: видел только ужас в глазах одного из них. Возможно, в моих тот тоже увидел отблеск страха и растерянности перед неистовой силой природы, за секунду до того, как погас свет.

Первым делом, после того, как ветер и дождь стихли, и мы выбрались на улицу, я осмотрел свой автомобиль в боксе. На нем ни царапины. Помыть его не успели, но сохранили в целости. Благодаря слаженным действиям ребят-мойщиков, которые быстро сориентировались и опустили роллеты на всех боксах, ни одна из находившихся там машин не пострадала. Высвободили нас из комнаты ожидания тоже они, разбив окончательно стекла заклинившей входной двери, раму которой перекосило, впрочем, как всё здание мойки. Нам повезло, что стекла в помещении были покрыты плотной тонировочной плёнкой, и осколки не разлетелись под ударами огромных градин. Куски льда до сих пор лежали на асфальте, а мои товарищи по несчастью снимали самые крупные из них на камеры мобильных телефонов. Я, не раздумывая, достал из бумажника крупную купюру и отдал молодому кавказцу, который буквально спас мою машину. Ни о какой мойке речь уже не шла, ни по техническим, ни по этическим соображениям. Я просто аккуратно выгнал свой Фокус из накренившегося здания, и медленно поехал вдоль по улице. На проезжей части, тут и там, стояли, мигая аварийкой, искалеченные автомобили. Их хозяева бродили в растерянности вокруг, изучая повреждения. Не лучше выглядела местная растительность: деревья и кустарники в разной степени лишились своих листьев и ветвей. Улицу, повсюду, куда ни бросишь взгляд, покрывали кучи мусора и обломки. Один из трёх рекламных щитов был вывернут из земли с основанием, а двое других опасно накренились к дороге. Сквозь приоткрытое окно я отчётливо слышал множество сирен спецтранспорта. Дождь снова усилился.

Только через полтора часа мне удалось вырваться из задыхающегося в пробках города, на Западный Скоростной Диаметр. После мойки я, конечно, заехал домой, чтобы удостовериться в целости окон. Всё было в порядке. Проезжая через центр отметил, что стихия пощадила город, серьёзно досталось только прибрежной части моего района.

Движение по шоссе было плотным. Всю дорогу я пытался безуспешно дозвониться родителям, предполагая, что новостные каналы в эти минуты уже передают шокирующие подробности недавних событий. Нужно было успокоить мать с отцом, прежде чем они узнают об этом, но, как назло вызов не проходил.

Как только я съехал на кольцевую автодорогу, телефон принял сообщение. Егор пытался дозвониться, видимо уже из Москвы. Я вызвал его в ответ. Узнав, что тот сидит в Шереметьево, а Пулково пока не принимает из-за погоды, я сразу по завершении разговора позвонил родным. На этот раз звонок пробился, и, как это часто бывает, трубку взяла мама. К счастью, до них ещё не дошли известия о стихии, и я спокойно рассказал о событиях, заверив, что со мной и моим имуществом полный порядок. Пообещал приехать скоро и попрощался.

С Гошей договорились, что я буду ждать его прилёта вблизи аэропорта, так как других планов у меня всё равно не было. Так я и сделал. Добрался до ближайшей к Пулково бесплатной парковки, выбрал место с наиболее приятным видом и стал ждать. Чтобы время проходило приятно, откинул почти полностью спинку кресла, устроился в нем поудобнее, включил музыку. Потом музыку выключил. Дождь так успокаивающе шумел по крыше, что никаких других звуков было не нужно. Вода заливала стекла снаружи, а изнутри они запотели, и так, полулёжа, я сам не заметил, как задремал.

Проснулся от резкого и неприятного стука в боковое стекло, прямо у меня под ухом. Немного пришёл в себя и приопустил стекло. В щель на меня смотрели маленькие глазёнки с изъеденного морщинами серого лица под дождевиком.

– Что нужно?! – спросил я с раздражением от внезапной и грубой побудки.

– Это временная стоянка для машин с водителем – выдал субъект гнусавым голосом.

– Ну, так я водитель! – выпалил я, ещё больше разозлившись, – Стою, жду прилёта. Временно!

– Я вижу, – как ни в чем не бывало, сообщил субъект, – А до этого не видел.

Я закрыл окно. Странный мужик, силуэт которого черным пятном вырисовывался за запотевшим стеклом, постоял немного и ушёл. Значит, в аэропорту есть и такая должность, заключающаяся в брожении по окрестным парковкам и проверке автомобилей. Понятно тогда, откуда такие дикие сервисные сборы. Может, конечно, это банальные мошенники: собирают деньги на бесплатной парковке или шерстят пустые автомобили. Много подобной гнилости развелось в последнее время, даже в смутные девяностые преступность была хоть и жёстче, но честнее. А сейчас обманывают честных людей, стариков, ветеранов, наказывают бабушек-пенсионерок, за, ещё не до конца утраченное, чувство доверия. Нелюди готовы на преступление даже за копейку. Не говоря о глобальных преступлениях, которые совершаются против миллионов простых людей: мягко и незаметно.

Из сумрачных мыслей меня вырвал переливчатый звонок телефона. Звонит Гоша. Я бросил взгляд на немного прояснившееся небо и ответил.

– Ну что, ты вылетаешь, горемыка? – не без радости спросил я.

– Слушай, тут такое дело, – ответил Егор, после некоторой настораживающей паузы. – Мне позвонила жена, вся в слезах, извинялась. Плохо ей там. А тут, как назло, эта задержка. До сих пор вылет не объявили.

– И что ты решил, – проговорил я, потускневшим голосом, уже понимая, к чему клонит приятель.

– Ты знаешь, не могу я так. Как камень теперь на душе, – сообщил тот. – Полечу обратно. Ты извини.

– Ну что ж, обратно, так обратно, – сказал я. – Только сообщи, как вернёшься.

– Хорошо. Извини ещё раз. Я реабилитируюсь. Пока, – попрощался Егор, и положил трубку.

В том весь Гоша Мелихов – заварит кашу, а ты потом расхлёбывай. Я уже настроился на его приезд, предвкушая весёлое и беззаботное времяпровождение, и тут на тебе. Нужно было слетать за тысячу километров туда-обратно, чтобы помириться с супругой. Теперь сижу я тут под дожем, на окраине побитого ураганом города, и съезжаю под приборную панель.

4а. Мальвина

Дабы не погружаться в меланхоличное состояние, решил быстро вернуться в город до наступления вечернего транспортного коллапса. Разогнался до ста по шоссе, настроение поднялось, но быстро сбросил скорость, из-за не важной видимости и плотного потока. Возвращался в город я уже по Московскому проспекту. На дороге было необычно много мотоциклистов, поодиночке и парами они довольно рискованно маневрировали среди автомобилей. Порой дух захватывало во время наблюдения за ними. Эти ребята будут дома явно раньше, чем я. Подумав это, образно сплюнул трижды через левое плечо по студенческой привычке, дабы не сглазить. Между тем, плотность транспорта возрастала, пока, в районе Московского парка Победы, все полосы не остановились окончательно. В течение нескольких минут движение продолжилось, но скорость была такой, что пешеходы без труда обгоняли меня и скрывались в туманной дали. И тут вдруг нахлынуло, довольно редкое для меня, чувство скуки и неопределённости. Я отчётливо представил, как приеду в пустую и тихую квартиру, угрюмо поужинаю, и усядусь перед телевизором или компьютером, коротая часы перед сном. А небо всё плачет, и Гоша сейчас летит навстречу своей любимой, а не сидит в соседнем кресле, и не травит пошлые ростовские анекдоты. Я медленно и неотвратимо начинал себя жалеть, и, в конце концов, счёл это недопустимым для абсолютно свободного мужчины, в полном расцвете сил. Как ни странно, но мысль о посещении встречи выпускников меня до этого момента не посещала. Да и сейчас я засомневался, что таковая вообще состоится по причине недавних событий. Из всех однокурсников в списке контактов телефона у меня были только Егор и Виктор: первый легкомысленно самоустранился, а номер второго я сейчас вызвал. Витя ответил на удивление быстро.

– Вообще-то я не собирался с тобой разговаривать, – без всяких приветствий начал разговор собеседник, – но у меня есть пара минут, так что излагай.

– Какая муха тебя укусила? – спросил я, не понимая, шутит приятель или нет.

– Та же самая муха, что сообщила мне сегодня о сборе нашей группы и о приезде Мелихова – ответил Виктор, без единой нотки в голосе, по которой можно было бы понять, насколько тот серьёзен.

– Да я сам узнал только недавно. Гоша, как обычно, взбаламутил в последний момент. И вот тебя набрал, как только всё разрешилось, – попробовал оправдаться я так, чтобы это не звучало как оправдание.

– Да ладно, я шучу. Знаю же, что ты не ходишь на эти встречи, – сменил тон Витя. – Но с Гошей то вы пойдёте? И не говори, что он останавливается не у тебя – этот жлоб никогда не разорится, даже на хостел.

– Гоши не будет, их рейс задержали в Москве из-за погоды, и он улетел обратно, – невесело констатировал я.

– Что за чушь, недавно передали, что Пулково работает по фактической погоде, – возразил Виктор.

– Он не дождался вылета и вернулся обратно, по семейным обстоятельствам, – сообщил я, не вдаваясь в подробности. – Я ждал его в аэропорту, но вот сейчас возвращаюсь обратно.

Виктор видимо тоже обрадовался, когда узнал о приезде Егора. При всех недостатках Мелихова, у него были и неоспоримые достоинства: доброе простодушие и неуёмней оптимизм. Любое общение с ним снимало стресс, как рукой. Любые проблемы для него – пустяки, кроме семейных, как выяснилось. Но всё равно, он был, есть и будет душой нашей, довольно странной компании. Поэтому Виктор, как и я, заметно огорчился, узнав о несостоявшемся приезде приятеля.

Несмотря на разочарование, мы с Витей Кононовым всё же решили вместе отправиться на мероприятие. Тем более, он выяснил, что встреча точно состоится, несмотря ни на что, и явка предполагается довольно высокая.

На этом моменте, по законам жанра, мне стоило бы надавить педаль газа до предела, развернуть автомобиль на сто восемьдесят градусов, подняв синий дым сгоревшей резины и умчаться вдаль, навстречу приключениям. Но, увы, я уже минут тридцать стоял в плотном заторе без особой надежды на скорое высвобожденье. Самые отчаянные, из торопящихся водителей, умудрялись выезжать на трамвайную линию и двигаться там. Сначала проскочил один такой индивидуум, на тонированном «в ноль» Porsche, и уже через минуту его примеру последовали другие одарённые водители, очевидно с мыслью: «А я чем хуже». Я постарался терпимо отнестись к данному проявлению нетерпимости, тем более, что настроение сменилось с «минуса на плюс». Включил радио, и переключился на новостную волну. Девушка-диктор щебетала о последних событиях в стране и мире, которые повторялись изо дня в день, последние несколько месяцев: экономический спад, конфронтации в политической сфере; пикеты и митинги в крупных городах; эксперты предвещают новый виток холодной войны; и под конец блока: «По последним данным, город охватили многокилометровые пробки. Бригады МЧС и коммунальных служб устраняют последствия стихии в усиленном режиме».

Новостей пока хватило, переключил магнитолу на проигрывание своей собственной музыкальной коллекции. Тем временем, поток подполз к железнодорожному мосту, пересекающему проспект поперёк. Здесь стала понятна причина всего затора. Под мостом стоял трамвай, причём, как оказалось, уже не первый на проспекте. Видимо линия была обесточена ещё в грозу. Этим объяснялось и большое количество прохожих. Сразу за стоящим трамваем произошла крупная авария: два внедорожника столкнулись, практически лоб в лоб, на линии общественного транспорта. От удара их отбросило на ближайшие автомобили, что повлекло почти полное перекрытие проезжей части. Объехать место происшествия можно было только по тротуарам, а учитывая количество пешеходов в этот час, процесс проходил пугающе медленно. Дождавшись своей очереди, я протиснулся между пострадавшими автомобилями и каменной опорой моста. На выезде из ловушки многие водители выкрикивали различные оскорбления в адрес виновников происшествия. Я не стал им уподобляться, а воспользовавшись неожиданно свободной дорогой, разогнался до невероятных шестидесяти километров в час. Объективно оценив дорожную обстановку, я передумал заезжать домой и направился сразу к месту встречи. Благо, что формат заведения не претендовал на светскость, и я никого не смог бы шокировать своим нарядом лесоруба.

На Московских воротах и далее, автомобильный поток вновь уплотнился, и я, недолго думая, ушёл вправо, на Лиговский проспект. Ещё до того, как я припарковался недалеко от бара на Марата, мы созвонились с Витей, который сообщил, что тоже подъезжает к месту.

Рукопожатие у приятеля всё то же – крепкое и уверенное, правда, былого превосходства во взгляде поубавилось. Именно эта лёгкая надменность и честолюбие отталкивали меня и не давали нам сблизиться. Хотя, часто, мне казалось, что Виктор в принципе отрицает такое понятие, как дружба. Мы с Гошей стали тесно общаться, поскольку выхода другого не было – нас поселили в одну комнату студенческого общежития. А вот, что Кононов нашёл в нашем дуэте, я всегда только предполагал. Возможно, ему нравились балагурство и безрассудность Егора, но напрямую с подобным субъектом ему не позволял общаться статус. Но тут, возник более степенный персонаж в лице меня, и компания сложилась. Правда, Виктор ничуть не стеснялся называть Гошу деревенщиной, на что тот ни капли не обижался, и в ответ определял оппонента, как вшивого интеллигентишку. Я же, всегда соблюдал нейтралитет и стоически выдерживал причуды обоих. Вот и сейчас, мы встретились довольно тепло.

Мы с Виктором приехали раньше на полчаса, и администратор сообщила, что заказанный стол ещё не готов. Тогда мы с удовольствием разместились у длинной барной стойки. Я взял бокал безалкогольного пива, а приятель, сообщив, что абсолютно не употребляет спиртное, заказал свежевыжатый сок. Мы немного посидели, уставившись на бармена, а потом я, не зная с чего начать разговор, поведал о своём утреннем приключении. После обсуждения этой истории, а также прочих климатических, политических и экономических аномалий, разговор сам собой скатился к теме потерянной работы.

– Эх, зря ты связался с этим элитным жилым комплексом, – с сожалением сказал я, – предупреждал же я тебя. Взял бы квартиру попроще – уже бы выплатил, а не выплатил, так занял бы денег, родственники бы помогли – выкупил.

– С отцом сложные отношения, а у отца сложности в бизнесе: у них многое было завязано на импорте, – сказал Виктор, рассматривая свой стакан, – денег он не даст. Мать не владеет финансами. Никто из родственников не раскошелится без гарантий отца. Все готовы скупать, хоть туалетную бумагу вагонами, лишь бы деньги не висели в воздухе. Нужно выкручиваться самому. Ты лучше скажи, что там в твоём Горизонте?

– Честно говоря, я ещё не разговаривал на эту тему, – признался я, отводя глаза, но в этот момент меня озарила идея: – Хотя, ты знаешь, есть хороший шанс. Дело в том, что мой бывший шеф, однажды познакомился с нашим с тобой поисковым анализатором, и с тех пор не спит спокойно, в надежде получить себе такой же. Но, несмотря на наши хорошие отношения, я так и не дал ему копию. Случайно я узнал, что он поручал программистам найти или написать подобную программу, но ничего не вышло. А теперь представь, что я даю ему программу вместе с разработчиком. Думаю, это сработает. Только не надейся на банковский уровень зарплаты, да и бонусы там – скорее редкость.

Как бы там ни было, но приятель оживился, и дальше беседа стала более непринуждённой. Да и у меня часть груза упала с души, поскольку, если в Горизонте идёт чистка кадров в пользу качества, то Виктор, с несколько усечёнными конъюнктурой рынка труда, амбициями, им гарантированно подойдёт.

За разговором мы даже не заметили, как время перевалило за девятнадцать часов, и в дальнем углу зала стала собираться разношёрстная компания наших однокурсников. Мы рассчитались с барменом и влились в компанию. До того дня я ни разу не посещал подобные встречи, но признаюсь, мне было приятно увидеть многих из пришедших. А собралось людей немало. Каким-то чудом прибыли и наши иногородние однокурсники, все, кроме Гоши. Как выяснилось, успех мероприятия заключался в его спонтанной и быстрой организации. Кстати самой затейницы – нашей старосты Татьяны, видно не было. Не то чтобы многие жаждали её видеть, характер у девушки был не вполне приятный, просто нужно было компенсировать ей оплату брони, которую та внесла при заказе нашего мини-банкета. Одна из девушек сообщила, что по её данным, Таня уже несколько месяцев проживает за границей, и как она могла организовать встречу – непонятно. Никто особо не прислушался к данному замечанию, так как компания уже вовсю оживлённо галдела, разбившись на несколько групп, по интересам. Даже трезвая голова не мешала и мне увлечённо общаться с уже ощутимо подгулявшими товарищами.

Я не заметил, как за столом появился ещё один весьма неоднозначный персонаж. Вернее сказать – появилась. К застолью присоединилась девушка Вика с необычной фамилией Малтис. Помню, за глаза мы, парни, называли ту Мальвиной. Прозвище это приклеилось к ней, благодаря несколько кукольной внешности и, скупой на эмоции, манере держаться в обществе. Вика и правда создавала впечатление о себе, как о красивой глупой куколке, хотя таковой не была. Красота её была нетривиальна, и даже учитывая скромное число представительниц слабого пола на курсе, большинство парней не решались завязывать с ней отношений. Мне же Вика всегда нравилась, что, к слову, так и не подтолкнуло меня сделать первый шаг. Всё ограничивалось редким общением, в процессе которого, я убедился в незаурядном уме и приятном характере девушки.

Вот и сейчас, соприкоснувшись с ней взглядами, мы тепло улыбнулись друг другу. Как показалось, она также искренне обрадовалась встрече. Но дальше мне пришлось вернуться к общению в своём кругу, поскольку толпа требовала жутких подробностей моего сегодняшнего приключения на автомойке. Виктор со скучающей миной прослушивал историю во второй раз, то и дело, вставляя свои комментарии. Вечер продолжался, и как по волшебству из головы вылетела вся напряжённость от сегодняшнего дня. Мы сфотографировались и отправили Гоше снимок нашей весёлой вечеринки. Кажется, народ не беспокоило, что завтра рабочий день – никто особо не ограничивал себя в выпивке и закуске, кроме нас с Витей, и пары других ребят. То и дело, небольшие группки отделялись, и выбегали на улицу посплетничать и покурить. Я старательно приучаю себя не смотреть с жалостью на курильщиков, но это не всегда получается. Я и сам, было дело, покуривал в юном возрасте, хотя ни отец, ни мать не подавали мне дурного примера. Но однажды, будучи подростком, я попал на модернизированное табачное производство, и папа лично провёл мне экскурсию по своему цеху, в процессе которой, рассказал и показал из каких материалов и химикатов теперь изготавливаются сигареты. Была ли это пропаганда о вреде курения среди меня, или не была, а курить я сразу не бросил. Но с тех пор, дым сигарет стал для меня восприниматься по-другому. Я буквально чувствовал, как он оседает внутри. И спустя пару месяцев, я потерял привычку к курению сигарет, но не позабыл тех приятных тактильных и эмоциональных ощущений, которые даёт выкуренная, в подходящей обстановке, сигаретка. Поэтому и сейчас, я изредка, под настроение, балуюсь табачными изделиями, но только из натурального табака. Не знаю, насколько сегодня шагнули табачные технологии, но родители утверждают, что популярная в конце XX века «американская смесь» табака, усиленная аммиаком – это просто детские шалости, по сравнению с современными коктейлями для обогащения сигаретной смеси.

Людей в баре прибавилось, яблоко бы вряд ли свободно упало в этой толпе. Беспрерывно, как ужаленные, повсюду сновали официанты. Стало душно. Решил выйти на улицу размяться и сменить обстановку. Дождь прекратился, небо просветлело, но на улицы опустилась не очень приятная, влажная дымка. Отчаявшись вдохнуть свежего воздуха, побрёл обратно и завернул в туалет.

Зайдя в мужскую комнату, я решил было, что ошибся дверью – внутри стояла Вика. Вид у неё был странный. Когда она успела так захмелеть?

– Привет. Ты что здесь делаешь? – задал я банальный, до боли в зубах, вопрос.

– Вот досада, я что, ошиблась кабинкой? – ответила она вопросом на вопрос, поправляя макияж.

Внутрь зашёл парень, окинул нас с Викой взглядом, и, как ни в чем не бывало, собрался делать то, зачем пришёл. Я, недолго думая, мягко, но настойчиво, взял девушку под руку, и вывел из туалета. Та поддалась мне, и под тонкой тканью изящного платья я почувствовал теплоту её тела. Внезапно в мозгу пронеслась тактильная ассоциация с одним давним случаем. В посёлке, где жили родители, у знакомого фермера, я держал в руках молодого кролика. Перед тем, как взять его, я видел, что тот круглый и пушистый, но когда поднял на руки, под пышной шерстью, почувствовал щуплое тельце с бешено бьющимся внутри сердечком.

Что-то подобное, я испытал и сейчас. И Вика показалась мне хрупкой и беззащитной, но не как кролик, а как сильная девушка в минуту слабости. Алкогольное опьянение, а особенно у представительниц слабого пола, вполне можно определить как временное состояние крайней уязвимости. Почему-то вдруг обрадовался тому, что именно я оказался в нужное время в нужном месте, потому как заметил, что алкоголь наложился на что-то ещё, явно негативное. Ей нужна защита на то время, пока она плывёт по волнам своего внутреннего психологического шторма. И я абсолютно точно смогу обеспечить ей такую поддержку.

В зале стояла жуткая какофония – это компания молодых людей активно следила за ходом спортивного мероприятия. Да и без них было довольно шумно. Я с трудом представил, что творится здесь во время праздника выпускников «Алые паруса», который, кстати, должен был состояться на днях. Свернул к выходу, и Вика безропотно последовала за мной. Мы вышли в белый, как молоко, питерский вечер.

– Это похищение? – лукаво поинтересовалась Вика, рассматривая мои глаза.

– Да. Только я не определился с мотивами и целями, – прервал я диалог, складывающийся из череды вопросов.

– Давай присядем, и всё обсудим, – показала она на заботливо застеленные глянцевыми журналами отливы окон заведения.

Мы устроились на не очень удобной, но вполне подходящей в нашем случае, поверхности. Мимо сновали прохожие, автомобили.

– Твоя история про ураган, это правда? – снова задала она вопрос, и, как-то невпопад, возможно, просто для того, чтобы завязать разговор.

– Так всё и произошло. А в какой ты ураган попала? – поинтересовался я, решив перейти сразу к сути.