Текст книги "По обе стороны фронта. Неизвестные факты Великой Отечественной войны"

Автор книги: Игорь Прокопенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Великое московское противостояние. Здесь решалась судьба войны и судьба страны. По одну сторону фронта – группировка вермахта, общей численностью более 1 800 000 человек. С другой – чуть больше 1 000 000 бойцов Красной армии.

Вспоминает Анатолий Черняев: «К сожалению для нас, та армия была не только хорошо обучена, но еще и идеологически подготовлена. Они служили так, как полагается служить солдатам по-немецки».

С ним согласен Хорст Цанк: «Я солдат, я верил своему военному руководству и считал, что мы поступаем правильно. И ради этого можно стараться, напрягать свои силы и переживать лишения. Но вместе с тем я понимал, что командовать людьми – это одно, а идти в бой и исполнять чужие приказы – это совсем другое».

К декабрю гитлеровская армия заняла многие районы Московской области. Взяты Наро-Фоминск, Солнечногорск, отдельные подразделения немцев прорвались в Химки. До Кремля – 25 километров по прямой. Кто-то уже бредил парадом на Красной площади. Немцы уже не сомневались – силы русских на исходе.

Тем временем советское командование хладнокровно планирует операцию. Под Москвой погибнут многие, но враг будет остановлен. Одно из направлений обороны Москвы поручено генералу Власову. Этот честолюбивый человек добьется невероятного успеха, и благодаря усилиям его войск под Москвой будет одержана победа. Власов получит звание генерал-лейтенанта и орден Красного Знамени. За глаза в войсках его даже будут называть спасителем Москвы.

А пока Красная армия ведет контрнаступление по всей линии фронта. Здесь, под Москвой, зимой 1941-го немцы впервые сдаются в плен. Стало ясно: начинается совсем другая война.

Глава 2
Перелом

В начале января 1942 года на всех фронтах установилось странное затишье. Немцы ждали, как будет развиваться контрнаступление советских войск под Москвой. В сводках с фронта в числе самых блистательных советских генералов, которые вели бои возле столицы, называли фамилию генерала Власова. Его 20-я армия продолжала наступать. Немецкие дивизии бежали, бросая технику и снаряжение. Пала ключевая точка гитлеровской обороны – Солнечногорск.

К концу января Красная армия освободила 11 000 населенных пунктов. Враг был отброшен от рубежей Москвы почти на 200 километров. Сталин снял требование об открытии второго фронта. Он решил, что после победы под Москвой можно выиграть войну без помощи союзников. Сделать это планировалось, невзирая на огромные потери Красной армии в 1941 году – более 3 000 000 человек убитых, раненых и плененных.

10 января 1942 года за подписью Сталина вышло директивное письмо Ставки. В нем ставилась задача завершить разгром противника уже к концу 1942 года. В январе Красная армия перешла в наступление по всей линии фронта.

Потери немецкой армии во время московской битвы составили около 500  000 человек. Однако Ставка в шесть раз преувеличила нанесенный противнику урон. Сталин полагал, что машина вермахта сломалась и починке не подлежит. Но неожиданно немцы оказали мощное сопротивление почти на всех направлениях.

В 1942 году Владимир Галл был назначен переводчиком отдела пропаганды танковой армии. Вот что он рассказывает: «Меня направили в 7-е отделение политотдела 2-й танковой армии. Мы выезжали на самую передовую линию фронта и там через микрофон и через усилители с переднего края обращались к немецким солдатам. И говорили им именно правду. Вместо того чтобы поблагодарить нас за то, что мы говорили правду, на нас каждый раз обрушивался очень интенсивный огонь».

Зимой 1942 года моторизованная дивизия лейтенанта Клауберга вела тяжелые оборонительные бои в районе Ростова-на-Дону. Немцы несли большие потери. Впервые с начала Второй мировой войны в дома Германии стало приходить так много похоронок.

Говорит лейтенант Клауберг: «Большинство наших солдат не считали себя захватчиками. Мы скорее чувствовали себя освободителями. Кроме того, от мирного населения мы не раз слышали слова благодарности. Мы видели, как тяжело, как ужасно жили эти люди в тогдашнем Советском Союзе, под властью сталинского режима. Они до сих пор живут не так хорошо, как мы живем здесь, в Европе».

Резко изменилась и мирная жизнь. Участились воздушные налеты, население старалось укрыться в небольших деревнях, многие покидали страну. Те, кому некуда было бежать, прятались от бомбежек в убежищах, запасались продуктами и проклинали Гитлера. Даже самые преданные сторонники фюрера понимали, что эта война закончится не скоро.

Тем не менее на фронт все еще уходили немецкие добровольцы. Основную их часть составляли члены нацистской молодежной организации «Гитлерюгенд». Одним из членов этой организации был Лотер Фольбрехт. Зиму 1942 года Лотер провел в Берлине и рассказывает о ней так: «Война началась 22 июня 1941 года. И все шло хорошо. А потом случилась беда с моим братом. Он отморозил себе ноги и попал в госпиталь. Моя семья очень тяжело пережила эти события.

В городе Берлине страшного голода не было. Были продуктовые карточки, и можно было купить то, что в них было указано. Правда, кофе и шоколада не было. Не было также и апельсинов. Но самое необходимое было».

А вот воспоминания ленинградки Шуры Садиковой: «Около Кировского завода были совхозы. И мы пошли туда, несколько человек от школы. И стали там собирать кочерыжки и листья от капусты. Сил не хватало, мы настолько уже были изнеможенные, худые, что ложились прямо на эти кочерыжки и грызли их.

И вот в этот момент, когда я туда поехала, у меня вытащили карточки. Хотя в Ленинграде случаи воровства были редкими. У меня вытащили карточки нашей всей семьи».

В блокадном Ленинграде украденные карточки Шуры Садиковой означали одно – смертный приговор. Две недели ее семья жила на воде и картофельных очистках. Девочка уже умирала от голода, когда ее как члена семьи рабочего Кировского завода вывезли из города.

5 апреля 1942 года Гитлер подписал директиву № 41 о планах летней кампании. Главной целью фюрера были кавказские нефтяные районы. Но Сталин его опережает. В начале мая Красная армия начала наступление под Харьковом, в Крыму и под Ленинградом. Немцы с трудом сдерживают натиск наших войск. Но одновременный удар на нескольких направлениях стал роковым. Это был еще один просчет советского командования. Танковая группа Клейста прорвала фланги Юго-Западного фронта. Под Харьковом две советские армии оказались в котле.

В апреле 1942 года разведотряд капитана Глущенко был окружен. По воспоминаниям капитана, «наше командование не контролировало ситуацию. Немцы добились полного превосходства и на земле, и в воздухе. Казалось, вернулся кошмар лета 1941 года».

Остатки окруженных армий ожесточенно сопротивлялись. Но это сопротивление было хаотичным. В начале июля 1942 года группировка вермахта «Вейхс» ударила в стык Брянского и Юго-Западного фронтов. В советской обороне образовалась 300-километровая брешь. Дорога на Кавказ и Сталинград оказалась открыта. Перед танковой армадой вермахта открылась идеальная для движения местность – кубанские степи. Это была катастрофа.

Рассказывает капитан Глущенко: «Как нам казалось, части Красной армии, видимо, сражались не так, как им приказывали. Они не могли оказать решительного сопротивления наступавшим частям.

Когда мы подошли к штабу, он уже был разгромлен. И тяжелораненая телефонистка успела мне только сказать: «Капитан, спасайте знамя дивизии».

Меня тяжело ранило в левое плечо, раздробило его. Меня забрали в медсанбат и перевезли на Кавказ».

Поражения весны и лета 1942 года подорвали моральный дух военнослужащих. В те летние месяцы в плен попало около 500  000 солдат и командиров Красной армии. Взвод красноармейца Дмитрия Кодова отступал в районе Донбасса. Вот что он запомнил: «Утром проснулись, ни командира взвода нет, ни одного парня. Они вдвоем сели на машину, где-то ее поймали, и тю-тю. А мы остались, как бараны. В лесу сидели, пока были у нас харчи. Мы пошли до хозяйки, до крайней хаты. Попросили у нее покушать. Она дала нам покушать, и вот немец приходит».

Казак Дмитрий Кодов принимает решение перейти на сторону немцев. Таких, как он, отправляли воевать в специальные казачьи формирования вермахта. А немецкие роты пропаганды призывали красноармейцев сдаваться в плен, обещая им довольствие немецких солдат.

Говорит Дмитрий Кодов: «У них тоже были так называемые роты пропаганды. Я знаю, что они тоже писали, сбрасывали листовки и обращались в виде звукопередачи к нашим войскам».

Блокада Ленинграда отнимала колоссальные ресурсы. Для обеспечения многотысячного города и 30 оборонявших его дивизий нужны были тонны питания и снаряжения. И все это можно было доставлять только обходными путями, по воздуху и воде. Стояла задача прорвать кольцо блокады. Освободить Ленинград Сталин доверил герою московской битвы генералу Власову. В апреле 1942 года генерал принял командование 2-й ударной армией.

Из-за очередной ошибки Ставки над частями 2-й ударной армии нависла угроза окружения. 30 мая армия оказалась в котле и к моменту назначения Власова была уже обречена. Попытка вывести ее по узкому коридору провалилась. Спасти удалось чуть более 9000 человек. Более 30 000 солдат и офицеров 2-й ударной армии погибли или попали в плен. На поиски командарма Власова были брошены шесть групп разведчиков. Но они опоздали: генерал был схвачен местным отрядом самообороны и выдан нацистам.

После нескольких недель плена Власов согласился сотрудничать с немцами. Имя и лицо триумфатора московской битвы были нужны Гитлеру не только для морального уничтожения Красной армии. Власов должен был стать символом. Именно он, по задумке фюрера, поведет за собой тех, кто ненавидит коммунистов и советскую власть.

Гитлер в резкой форме отказался обсуждать автономию для России и русских. Иным было отношение к казакам. Их освобождали из плена, в казачьих станицах не устраивали репрессий. Из пленных казаков начали формировать кавалерийские полки. Летом 1942 года офицер немецкой разведки Филипп Юх прибыл на Кубань для формирования 1-й казачьей дивизии. Вот что он помнит: «Я поступил на службу в 4-й кубанский полк. Я горжусь, что служил именно в этом полку. Потому что там, среди казаков, была поистине удивительная атмосфера. Я помню, как мы вместе с казаками уходили из станицы. Казаки шли вместе с вермахтом».

Казачья дивизия вермахта

Всего за год вермахт сформировал 20 казачьих полков. Для одних казаков, на своей шкуре испытавших трагедию расказачивания, служба в вермахте стала борьбой с ненавистными большевиками. Для других – шансом вырваться из лагерей военнопленных. В случае Дмитрия Кодова, попавшего в плен летом 1942 года, правдой было и то и другое: «Приехали мы в Славуту, в Шепетовский район. В Шепетовке лагерь казачий. Дня два прошло, как мы в Славуте были. Приезжают три казачьих офицера. «Кто с Дону?» Ну, поднимаюсь. «Выходи. Кто с Кубани? Выходи. Кто с Терека? Выходи». Мы, казаки, держали нейтралитет между Власовым и нами. Мы стояли за освобождение Дона, Кубани и Терека, чтобы была автономия, но независимо от России».

Казаки 1-й казачьей дивизии выполняли приказы вермахта, а не СС. Они шли сражаться не за Гитлера – они шли сражаться за свою собственность. Но в Советском Союзе всех пособников врага назовут одним позорным словом – власовцы.

Одной из самых больших проблем вермахта был советский танк «Т-34». Это были лучшие машины в мире. Оккупация и блокада лишили страну главных танковых баз: Харькова и Ленинграда. Харьковский завод успели эвакуировать вовремя. Но в Ленинграде кольцо блокады замкнулось раньше, чем успели вывезти станки. Осенью 1941 года было принято решение создать на базе Челябинского тракторного завода огромный танковый завод.

Сорок тысяч рабочих вывезли из блокадного Ленинграда. Их грузили в товарные вагоны и везли в далекий уральский город.

Рассказывает самый молодой бригадир Челябинского танкового завода Василий Гусев: «Товарный вагон, в нем доски, две пилы, два топора и ящик гвоздей. И надо было весь быт организовывать в пути. Мы двинулись на Вологду и на Челябинск, нас бомбили по дороге, и в таком положении мы ехали двадцать девять суток.

В Челябинске прибыли на вокзал, были поданы трамваи, и мы доехали до заводоуправления ЧТЗ.

У нас очень известны предприятия «Люфтганза». Я стал изучать профессию строителя самолетов из металла. Там у меня была не очень легкая специальная работа. Я начинал изучать профессию, как бы сейчас сказали, авиастроителя».

В середине 1942 года впервые с начала Второй мировой войны у Германии появились серьезные экономические трудности. Большинство проблем нацистский режим планировал решить за счет населения завоеванных стран. Германское правительство приказывает мобилизовать все трудоспособное население советских оккупированных территорий.

Шуре Садиковой было неполных 16 лет, когда она стала рабочей Челябинского танкового завода. В своей бригаде она была едва ли не самой старшей. Рядом с ней у станков стояли дети 10–12 лет. Вот что она запомнила: «Когда я перешагнула порог проходной, я увидела, что война идет. Так мне было страшно, потому что повсюду эти дула, все направленные куда-то в сторону, танков много.

Половина мобилизованных подростков была со всего Советского Союза. И украинцы, и молдаване, и узбеки, и таджики, вот такая публика была. Они совершенно завода не видели, всего боятся. Надо было их научить работать».

Дисциплина была очень жесткой. За двухминутное опоздание арестовывали. Ставка требовала: «Танки любой ценой». В июне 1942 года директор Танкограда Зальцман получил задание всего за один месяц освоить выпуск танка «Т-34».

Рассказывает Шура Садикова: «И вот началась эта драчка. Понимаете, просто не на жизнь, а на смерть. За выполнение плана мы что только не делали. И воровали заготовки на участках, которые нам давали, и работали сутками, не уходя из цеха. Да, было. Все было. И в обморок падали, и умирали. Мы сделали 50  000 танковых моторов. И все тяжелые танки, которые выпускал Советский Союз, были на двигателях Челябинского тракторного завода. Мы изготовили 170  000  000 мин и снарядов. Вот наш вклад в победу».

Через 40 дней первый танк «Т-34» сошел с конвейера завода. Эти 40 дней унесли жизни не менее двух десятков рабочих. Несколько десятков были искалечены. Но сам танк стал символом победы.

Летом 1942 года Гитлер все еще был уверен в своем превосходстве. Тысячи и тысячи немецких новобранцев отправляются на Восточный фронт. Впереди Сталинград и Кавказ. Улучшилось и экономическое состояние Германии. Каждый день товарные вагоны привозят с востока бесплатную и бесправную рабочую силу.

На оккупированных территориях Советского Союза все объявлялось собственностью рейха. Население было поставлено в положение крепостных. Женщин отправляют в немецкие публичные дома. Немногочисленных мужчин сгоняют на бесплатные работы. СС и местная полиция проводят показательные карательные акции против коммунистов и евреев.

Постоянное унижение и ощущение беспомощности перед лицом жестокой бесчеловечной силы – это был новый нацистский порядок. Вера Москолкина 13-летней девочкой испытала ужасы оккупации родного Смоленска: «Во время оккупации, конечно, было очень тяжело. Где-то в начале октября или в сентябре прибегает соседка, говорит, что по Большой Советской гонят пленных. Они шли изможденные такие, голодные все, какие-то оборванные. И тех, кто падал, немцы пристреливали. Это я своими глазами видела».

20 января 1942 года в пригороде Берлина лидеры нацистской партии вынесли смертный приговор 11-миллионному еврейскому населению Европы. Нацистский режим перешел к математически просчитанной кампании геноцида. Учтено было все – от затрат на уничтожение до последующей утилизации трупов.

Тысячи людей, рискуя своей жизнью, помогали евреям спастись. Мама Веры Москолкиной скрывала в подвале своего дома еврейскую семью. «Мы ничего не знали, – вспоминает Вера. – А потом, когда прошел слух, когда целую партию евреев немцы расстреляли у нас на Таборной горе, мама стала ее прятать в наш подвал.

Полицай с нашей улицы разведал это, и они приехали, забрали эту евреечку с ее дочкой. Мама побежала за телегой, хотела, чтобы девочку ей отдали, потому что она плакала и говорила: «Галочка, возьми хоть Алю мою. Возьми Алю мою. Спаси мою Алю». Ну, она ее сумела стащить с телеги. Он догнал маму, девочку эту отобрал, бросил на телегу. Маму ударил плеткой».

Всего за годы войны на территории Советского Союза нацистами было уничтожено 2  000  000 евреев. Еще около 1  000  000 были отправлены в лагеря, и лишь чудом им удалось избежать смерти. За годы всей Второй мировой войны гитлеровцы уничтожили почти 70 % еврейской нации.

В апреле 1942 года на оккупированных территориях началась кампания по набору восточных рабочих. Их называли остарбайтеры. Поначалу многие ехали добровольно, прельстившись посулами немецкой пропаганды.

Белорусскую девушку Соню Токаревскую угнали в Германию из ее родной деревни Дальва: «Мы пришли домой вытопить печку, сготовить поесть, а они налетели и нас забрали. Нас согнали на один двор, там стояли стога с соломой, и там отбирали. Кого оставить, а кого угонять в Германию. Потом из Берлина нас забрали и пригнали к помещику, у него мы жили и на полевых работах работали».

Тех, кто отказывался ехать, немцы расстреливали. Остарбайтеров отправляли на самые тяжелые работы: мужчин на военные заводы и шахты, девушек – на фермы немецких крестьян. На рукавах восточные рабочие должны были носить унизительную повязку с надписью «Ост».

Вспоминает Соня Токаревская: «Нас повезли под Берлин. Там еще были промежуточные лагеря. Ну, это все по дороге. А были мы за 20 километров от Берлина, небольшой городок Цоссен. И в двух километрах от этого Цоссена был «дабен дорф», он считался трудовым лагерем. Но я бы сказала, что он, скорее, был ближе к концлагерю. Работай, работай, работай. Не дай бог, присядешь. Могли прикладом получить».

Перед началом летнего наступления 1942 года вермахт получил 700  000 новых солдат. Дивизии дали и союзники Германии – Венгрия, Румыния, Италия. Гитлер разделил их на две группировки. В задачу одной входило наступление на Кавказ. Целью другой стал Сталинград. Это была фатальная ошибка Гитлера.

6-я армия генерала Паулюса начала наступление. С середины августа 1942 года в летных заданиях немецких летчиков было написано одно слово – Сталинград. Авиация поддерживала наступавшую на город пехотную дивизию, в составе которой одной из рот командовал капитан Хорст Цанк: «Целью немецкого наступления были Сталинград и Кавказ. Я участвовал в этом походе, который начался в июне 1942 года. Я прошел от Белгорода до Шебекино, где и был ранен».

23 августа 1942 года в Сталинграде под бомбежкой погибла семья Альберта Бурковского: «В этот день началась страшная бомбежка. Еще они за Волгой, а уже бросают бомбы, как раз в Волгоград попадают. Только отбросали все, следующие партии заходят. Город превратили в полные развалины, то есть ничего живого, ни одного дома нет».

Волжский город был превращен в руины. Погибли десятки тысяч мирных граждан. Казалось, выжить в этом аду было невозможно и падение Сталинграда неизбежно.

23 августа 1942 года, когда Сталинград погибал под ударами немецких бомб, в доме Павлова родилась девочка. Ее звали Зинаида Селезнева. Вот ее рассказ: «Бабушка с дедушкой жили в доме Павлова. Они работали дворниками. Когда началась бомбежка, мама побежала к ним туда. И там случились роды. Как рассказывали защитники дома Павлова, они делились со мной своими портянками на пеленки. У мамы пропало вообще молоко. И вот все 58 дней без воды, в голоде, в холоде мы выжили».

Танковые колонны немцев вышли на окраины Сталинграда, прорвав оборону советских войск. Однако самые тяжелые испытания ждали вермахт в городе.

Здесь оборону держала 62-я армия. Немцы вынуждены были по несколько раз захватывать одни и те же позиции. Город был завален телами советских и немецких солдат. Уличные бои перерастали в рукопашные схватки.

День 23 августа был самым тяжелым для города. Были разрушены нефтяные баки, которые находились на высотке на берегу Волги. Нефть разлилась и потекла к реке. Волга горела, а в это время шли переправы.

В начале сентября командующим 62-й армией был назначен генерал Василий Чуйков. 12 сентября вермахт начал новый, как считал Паулюс, заключительный штурм города. 13 сентября через Волгу переправилась дивизия Героя Советского Союза генерала Радимцева. Капитан Глущенко привел его в ставку Чуйкова. Он вспоминает: «Меня Чуйков направил на переправу встретить Радимцева, указать им направление и доставить на командный пункт. Когда мы шли с ним, нас сопровождали два солдата, одного даже убили. А мы вдвоем добрались. Чуйков его обнял, поцеловал, говорит: «Спасибо тебе, что ты пришел». Теперь мы дадим немцам».

В страшных боях, когда за день погибали целые полки, дивизия Радимцева остановила сентябрьское наступление врага.

Альберт Бурковский стал сыном полка в дивизии Радимцева. Вот что он помнит: «У нас в день в полк прибывало 500–600 человек, к вечеру оставалось три человека. Это мясорубка была, самая настоящая».

Летом 1942 года вышел самый жесткий документ военных лет – приказ № 227, известный как «Ни шагу назад». Теперь отступление приравнивалось к преступлению против Родины.

Для укрепления дисциплины во всех армиях стали создавать штрафные роты для солдат и штрафные батальоны для офицеров. Чтобы штрафники и другие части, шедшие в наступление, не дрогнули, за их спинами выставляли заградительные отряды НКВД. На Сталинградском и Донском фронтах за четыре месяца было задержано 140  000 бойцов. Из них 1100 было расстреляно.

В августе 1942 года на Калининском фронте создается группа из нескольких десятков летчиков-штрафников. Командовал ею летчик-испытатель Иван Фёдоров. Большинство его подопечных попали в штрафбат за убийство: «Трое за то, что повара в котле сварили. Лучшие продукты дают гвардейцам и платят больше, чем всем остальным. А тут подметками кормят, и все. Они его два раза предупредили. А моряки и летчики два раза только предупреждают. А третий раз это уже все, хана».

Летчики группы Фёдорова бесстрашно сражались и били лучших асов люфтваффе. Многие штрафники были представлены к высшим правительственным наградам. Все преступления им простили.

Вспоминает Иван Фёдоров: «Иногда в прицел возьмешь самолет фашистский, только нажать на гашетку – и он будет сбит. И смотришь, а он уже взорвался, его уже штрафники у меня из-под прицела взяли. И мы сбили поэтому 519 самолетов».

И Сталин, и Гитлер понимали, что здесь, в Сталинграде, решается дальнейшая судьба войны. С Кавказа под Сталинград перебрасывали все новые дивизии вермахта. К осени 1942 года численность немецких войск под Сталинградом достигла 600  000 человек.

Мы должны были отстоять Сталинград. Известен лозунг того времени: «За Волгой для нас земли нет».

Генерал Паулюс хорошо осознавал опасность расположения своей армии и предлагал отвести ее от города. Но Гитлер категорически отверг его предложение. Тем временем советское командование разработало операцию «Уран», целью которой было полное окружение и ликвидация Сталинградской группировки.

Удар советских войск по ненадежным частям союзников, румынам, привел к катастрофе. Через несколько дней 300-тысячная группировка немцев оказалась в котле.

Гитлер пообещал народу Германии и своим генералам, что деблокирует армию Паулюса. На прорыв была брошена танковая группа «Дон». Но это уже не могло спасти положение. Немцы стали пытаться вырваться из котла.

Гитлер присвоил маршалу Паулюсу звание фельдмаршала и отдал последний приказ: держаться до последнего. Но, издавая эти приказы, фюрер уже знал, что армия Паулюса обречена.

Тем временем советские части начали операцию «Кольцо» по ликвидации Сталинградского котла. Мощными ударами он был разбит на несколько очагов сопротивления. Армия Паулюса медленно агонизировала.

В городе начались зачистки. В одном из отрядов шел чеченец Мата Радуев: «Когда нас перебросили в Сталинград, город уже был разделен на сектора. Мы зачищали набережную и наткнулись на один подвал. Мы сразу почувствовали: что-то здесь не чисто. Поднимаем люк, там немцы, которые начали стрелять. Погибло восемь наших. Часть немцев из этого подвала мы убили, остальные сдались в плен. Всего мы поймали около 800 человек».

Тысячи немецких солдат, предоставленных сами себе, пытались спастись. Но это было практически невозможно. Впервые за всю Вторую мировую войну немцы несли такие колоссальные потери.

В феврале Паулюс отдал приказ о капитуляции Сталинградской группировки. В плен попало около 100  000 немецких солдат и офицеров.

Самого Паулюса отправили в Москву. Сталин рассчитывал сделать из него такой же символ, как сделал Гитлер из Власова.