Текст книги "Гиперпанк Безза… Книга вторая"

Автор книги: Игорь Сотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Мол, сам видишь, что от своей судьбы, занять моё место, не уйти, так что уж давай, перестань упрямиться и бери то, что тебе дают. – Так прямо и говорила эта расплывшаяся в анабиозе противная и в чём-то даже мерзкая физиономия Сигиндапала Рамы Продакшена. И Алекса так и подрывает плюнуть прямо в рожу этому фаталисту Сигиндапалу Падле Продакшену, сволочи, решившей заручиться судьбоносными предзнаменованиями, в свою сторону истолковывая дело случая и везения на свой счёт.

А попадись сейчас Алексу на пути к примеру та Она, чья личность обозначена многоточием и неясностью своего отождествления, а может просто её глупейшим самомнением, – в каждой девушке должна быть загадка, вот и попробуйте разгадать этот ребус многоточия, сказала она в ответ гиперам на их просьбу идентифицировать себя, за что сюда и определилась, – то что тогда, тоже скажешь судьба. Нет, Алекс так не считает. А он в делах касаемых себя, руководствуется в основном рациональным подходом, вот он и смотрит на этого потенциального Сигиндапала Раму Продакшена аналитическим взглядом.

– Будем отталкиваться от самого худшего, – рассматривая эту физиономию в табло, начал рассуждать Алекс, – предполагая, что этот тип и есть Сигиндапал Рама Продакшен. И тогда нужно для себя наметить в нём положительные и отрицательные закономерности. – На этом моменте Алекс тяжко вздохнул, понимая, что если что и есть в Сигиндапале Раме Продакшене, то только негатив и отрицание всего того, что он считал за положительное.

– Ну хоть что-то! – воскликнул Алекс, и сумел отыскать в Сигиндапале Раме Продакшене то, чем он сможет воспользоваться. Это его мрачная харизма, с помощью которой он кредитуется даже без поручителей на любые виды сумм, какие только находятся у людей, случайно им остановленных в тёмном проулке и выказавших эту здоровую и здравую для себя мысль.

– Прямо не знаю, чем это мне сможет быть полезным. – В глубоком раздумье отступил от этой двери Алекс, выдвинувшись к следующей двери, где …где он, натолкнувшись на такую охренеть что за неожиданность, замирает в одном незрелом для своего осмысления положении и сразу не может понять, что такое с ним происходит, исходя хотя бы из того, что он думать никак не может.

А что послужило причиной такой его задержки во всех видах его движения, то с виду самая простая вещь – приоткрытая дверь. И вот это-то так нервно и озадачило Алекса, застывшего в одном не сдвигаемом положении умственного ступора, с минутной задержкой мышления, которое всё-таки к нему вернулось, и Алексу стало ещё более за себя страшно, даже не вспоминая того жуткого типа из той, пройденной им капсулы. А здесь, как минимум, находится опасней и страшнее заключённый, раз ему удалось каким-то невероятным способом выйти из анабиоза, скрыть капсулу, и выбраться из неё ещё стоит под вопросом.

И вот последний вопрос вгоняет Алекса в состояние мандража, легко себе могущего представить, на что готовы пойти помещённые в капсулы равновесия люди. На всё что угодно, естественно. А если из возможно доступного, то использовать его личность для побега отсюда. Ну а каким способом, то тем же самым, что они собирались, чтобы с помощью преобразователя занять чьё-нибудь олицетворение личности. И хотя эта версия родилась в разгорячённом мозгу Алекса, для которой не существует объективной реальности (где беглец возьмёт преобразователь, чтобы с помощью его заместить Алекса), всё же ещё имеют место в жизни такого злодейского качества люди, кто обладает ещё так называемыми экстрасенсорными возможностями, позволяющими ему манипулировать людьми, выдавая себя не за того, кто он есть. И они ещё более опасны, так как носят этот инструмент дефрагментации действительности в своей голове.

И только Алекс счёл и такую опасность вполне для себя реальной, как вот она, начала себя реализовывать.

– Вот и ты. – До Алекса доносится, как вроде женский голос из-за двери, обдав его тем самым изморозью и вогнав ещё сильнее в упор своих ног в пол. И Алекс, на что сейчас только способный, как сглотнуть набежавшую слюну и упереться взглядом в темноту створа двери, начинает пытаться там высмотреть того, кто к нему обращается с таким заявлением, предполагающим именно его, а не кого-то другого ожидание. Что не может не навести Алекса на придирчивые и недовольные мысли о такой предпочтительной выборочности себя этой некто, хотелось бы ему знать о том, из каких таких побуждений она так решила на его счёт думать.

– Берёт на понт. – К единственному разумному выводу пришёл Алекс, и сразу немного в себя пришёл. А это позволяет ему начать мыслить и противостоять этой неожиданно сложившейся для себя ситуации с неизвестностью за этой дверью, о которой известно лишь одно – там его ждёт опасность. И эта собранность в Алексе, позволяет ему выработать (хоть и на коленке) стратегию своего противостояния с неизвестностью.

– Кто я? – задаётся вопросом Алекс, разыгрывая свою игру.

– Тот, кого я ждала. – Умело уходит от прямого ответа эта некто, как за неё уже решил Алекс, то та самая Она с определяющим её многоточием. И теперь Алекс догадывается, что в себя вмещало это её многоточие. Её безотчётная и без отчётливая сказуемость, где она есть всего лишь допуск любого рода сознания, в своей иллюзии рождающего её представление по образу и подобию своего интеллектуального начала. И это всё делает её очень опасной, не заметишь, как она тебя обволочёт своим содержанием, создав на твоём месте единство сути и мысли с её природой. Что есть полная белиберда…но Алекс сейчас всему верит, что сбивает его разум.

– И зачем? – задаётся вопросом Алекс.

– Чтобы предупредить тебя об опасности. – Тихо-тихо вот такое говорит Она, чего уж точно от неё не ожидал услышать Алекс.

– Опасности? – переспрашивает скорей себя Алекс, после чего обращается с вопросом к двери. – Какой опасности?

– Ты знаешь о какой. – Следует ответ из-за двери.

– Тогда спасибо, раз предупредила. – Делает неожиданный ход Алекс, подловив незнакомку на словах.

– Но тебе ведь нужны подробности. Так ведь? – звучит вопрос из-за двери. И, пожалуй, с этим Алекс не будет спорить.

– Если они есть. – Даёт неоднозначный ответ Алекс.

– Тогда подойти ближе и слушай. – А вот это уже заставляет напрячься Алекса, совершенно не испытывающего желание приближаться к двери.

– Я и здесь тебя отлично слышу. – Алекс попытался отговориться.

– Ты меня боишься? – с таким сердечным ритмом сказала Она, что у Алекса внутри дрогнуло, и им с трудом ответилось ей не полностью правдой. – Не думал я бояться.

– Тогда я жду. – Следует немедленный ответ, и Алекс сдвигается с места и начинает своё движение к двери, не сводя с неё взгляда. А так как расстояние до неё шагов восемь десять, то это его упорство взгляда в одну точку – темноту створа двери, оформляет этот его подход к двери несколько для него фантастично. Он ничего вокруг себя не замечает, ориентируясь в пространстве этой тёмной наполненностью запредельного мира загадок, и вступает не на пол перед собой, а он частично уже вступил в мир этого запредельности разума, и шаг за шагом втягивается туда, чтобы в итоге втянуться туда весь собой.

И Алекс уже перестаёт осознавать сколько ему осталось пройти, чтобы войти туда, чтобы оказаться быть там, как это колокольным звоном отбивается в его мозгу очерченным рамочным сознанием этого дверного входа в кроличью нору, где сознание Алекс полностью захвачено одной единственной мыслью в виде вопроса: «А кто сказал, что кролики живут в норах, и так ли это?», как в один раз всё это громким хлопком обрывается, и Алекс на полном ходу головой упирается в закрытую дверь, и треском лобных костей ахнув в себя, роняет себя в самый низ, скатившись на пол по стенке.

Глава 4

Смена приоритетов

– Ну и долго мы ещё собираемся придуриваться? – и одного только этого язвительного заявления, как выясняется, мало для той, кто стоит сейчас над душой и возможно над телом Алекса, чего-то себя очень хмуро и ног не ощущаю чувствующего, а ей, видите ли, понадобилось ещё и потрясти его шкирку. Да так сильно, что Алекс чуть из себя не вытрясся и не выпал туда, куда мог выпасть, хотя бы под себя с того места, на котором он был усажен.

И откуда спрашивается, хотя всё же не спрашивается, а как минимум подразумевается, может знать ответ на этот, как на любой другой вопрос Алекс, если он и понять ничего толком не может, что сейчас происходит, и главное с собой. Вот он и озирается глупым и всполошенным видом по сторонам, пытаясь выяснить для себя вопрос…хотя бы своего местонахождения, а уж затем и всё остальное.

А Валькирия, кто и был тем человеком, решившим вытрясти всю душу из Алекса, не собиралась от него отставать, и продолжала, как назойливая муха (сама виновата, раз не даёт покоя Алексу, вот он и не смог не сдержаться от такого её обозначения) жужжать и чего-то мало понятного для Алекса от него требовать.

Говорит, мол, все уже ушли и значит, хватит уже ломать комедию. А Алекс и понять толком не может, кто эти все, кто уже ушёл и ради которых он типа подвязался на не свойственную его характеру роль лицедея комедийного жанра. Да быть такого не может, чтобы он на такое согласился хотя бы потому, что актёр из него никакой. И все его потуги на актёрствование немедленно будут пресечены недовольным зрителем, нетерпящим фальши. Ну а то, что Валькирия всем этим его напрягает, то определенно с какой-то только для неё известной целью.

В общем, Алекс, как и все люди, оказавшиеся в вот таком трудно объяснимом для себя положении недопонимания собой окружающего мира, где его стараются уверить в том, что именно он всему этому и способствовал, начинает упорствовать в отстаивании своей позиции иметь на всё свою точку зрения. А если буквально, то Алекс начинает задаваться вопросами. – Да что случилось то?

А Валькирия со своей стороны ведёт себя так, как ведут люди находящиеся в таком как она выигрышном положении, где она всё знает из того, что случилось с Алексом, а он, наоборот, не в курсе всего того, что с ним случилось, скажем так, по причине внезапности случившегося с ним. И она вместо того, чтобы пояснить Алексу суть проблемы, начинает его третировать вопросами.

– А это ты сам мне скажи. – Требовательно делает заявление Валькирия. А чего должен ей сказать Алекс, когда он и понять ничего не может, при этом всё же принявшись анализировать последние свои поступки, которые в итоге привели его… А где они, собственно, находятся? – выразительно в лице задался вопросом Алекс, принявшись озираться по сторонам. И на этот раз Валькирия удосужилась объяснить Алексу, где они находятся и что сейчас происходит.

А находятся они там, где нужно, очень информативно подошла к объяснению этого непреложного факта своего нахождения Валькирия, постучав пальцами руки по металлической коробке, лежащей на столе рядом с ней. Куда перевёл всё своё внимание Алекс, посмотрел на этот контейнер и в своём вопросе к Валькирии проявил удивительную проницательность.

– Это он? – спросил Алекс.

– Он. – Посмотрев на Алекса с осмыслением его вопроса, ответила уже спокойно Валькирия. Её, видимо, успокаивало нахождение этого контейнера рядом. И она, потрогав его стальную поверхность руками, с уже более конструктивных позиций подошла к беседе с Алексом. – Времени у нас до предела мало, так что давай выкладывай, что ты там увидел. – Обращается к Алексу с этим требованием Валькирия.

А вот сейчас Алекс, можно сказать, очнулся от сна сознания, в котором он пребывал всё это время. Вот только ничего существенного он рассказать не мог Валькирии, а то, что мог, то это не стоило её внимания.

– Да ничего толком. – Говорит Алекс. Валькирия смотрит на него с цепким до всего вниманием, и видимо не найдя в нём того, что заставляло бы его врать так безбожно ей, оставляет с ним всё как есть, а сама перемещается за спину Алекса и начинает там шуметь. А Алекс, первое, что хотел сделать, когда Валькирия скрылась за его спиной, то повернуться вслед за ней и посмотреть, что она там шумно разбирает, да вот только на пути к этому его движению вдруг встала резкая боль в шее, заставившая его всхлипнуть и схватиться руками за шею.

– Всё-таки что-то ты там видел. – Прозвучал голос Валькирии, как реакция на это голосовое реагирование Алекса.

– Всего вероятно, не без этого. – Ответил Алекс, потирая шею.

– Ладно, к этому мы ещё вернёмся, а сейчас давай изучай своего инферно. – Говорит Валькирия, уже находясь с боковой от Алекса стороны, и кивая в сторону экрана монитора компьютера, стоящего на столе, прямо перед Алексом, сидящего на одном из стульев. Куда Алекс переводит свой взгляд и вот же чёрт, одёргивается от испуга при виде той самой физиономии, которую он уже видел на экране табло на одной из капсул.

Что замечается Валькирией и она с язвительной усмешкой повторяется. – Всё же что-то да видел.

– На табло одной из капсул. – Подтверждает Алекс, затем спрашивая Валькирию. – Кто это?

Валькирия выходит вперёд к столу с компьютером, для виду ещё разок внимательно смотрит на фотографию этого типа, переводит свой взгляд на Алекса, и говорит. – А разве ещё не ясно. Это ты.

И хотя Алекс уже предполагал услышать от неё именно вот такой ответ, он, тем не менее, его взбудоражил, заставив уже с большей пристрастностью посмотреть на этого типа, чью личность ему придётся занять и в себе олицетворять.

– Полная противоположность. – После некоторого оценочного осмотра сделал такой вывод Алекс. А Валькирия, решив немного постебаться над Алексом, с кем ей пришлось столько повозиться, выказывает несогласие с такой оценкой Алекса.

– Ты не можешь быть объективным к себе. Тогда как со стороны моего стороннего взгляда, видно обратное. И в вас, при да, внешнем отличии, есть нечто схожее. Что же это? – приложив палец руки к подбородку, с такого положения рассматривая того типа с экрана монитора, задалась вопросом Валькирия. Здесь с обеих заинтересованных сторон выдерживается пауза, после которой Валькирия даёт ответ на свой вопрос. – Такая же хищная сущность. – И смотрит на Алекса, ожидая его реакцию на свои слова.

А Алекс уже может здраво соображать, и он видит, что за этим провокационным заявлением Валькирии стоит, и ему это нравится.

– И кто он? – Алекс задаёт совсем не тот вопрос, какой от него ожидала Валькирия. И ей, уже приготовившейся с удивительной стороны охарактеризовать Алекса, – вы, Алекс, с этим гадким типом схожи прежде всего тем, что вы до самозабвения самонадеянны и смотрите на нас, самодостаточных дам, с позиций своего кретинизма, – пришлось на ходу перестраиваться.

– Кого вы и выбрали. Сигиндапал Рама Продакшен. – Озвучивает имя этого типа Валькирия.

На что Алекс был обязан сказать: «Я так и знал!», громко хлопнув рукой себе по коленке, но сдержался (много чести будет этому типу), и спросил Валькирию по делу. – Я другое спросил. – Говорит Алекс. – Чем он нам будет полезен?

– Прежде всего, как прикрытие. – Говорит Валькирия. – А насчёт всего остального, то по пути с его файлом ознакомишься. – Добавляет Валькирия, ставя на стол сумку, в которую ею укладывается стальной контейнер с преобразователем. На что Алекс смотрел молча, и лишь когда она застегнула сумку и дала понять, что их сборы в этой части закончены, он её спросил. – А ты для себя кого выбрала?

– Я-то? – делая вид, что не сразу сообразила, о чём её спрашивают, а может из другой необходимости, переспрашивает Валькирия, задумывается и выдаёт ответ. – Скоро сам увидишь. – После чего хлопает в ладоши и со словами: «Подъём! Засиживаться времени нет», поднимает на ноги Алекса и дальше они выдвигаются на выход из этого служебного кабинета канцелярии. Дальнейший их путь, как выясняется Алексом, лежит мимо того контрольного пункта, где за окошком помещался Михаил, что вызывает разного толка ассоциации и реакции у всех тут оказавшихся в поле зрения друг друга людей.

Так Михаил, провожая плотоядным взглядом Валькирию, подразумевал в себе желание новой встречи, тогда как Валькирия был очень спешна, и её нисколько не волновали все эти обнадёженности себя Михаила. Ну а идущий в стороне от этих помыслов и событий в голове Михаила и Валькирия Алекс, был к этому всему нейтрален, а вот к тому, как была всеми тут людьми расценена его попытка отхода от установленных здесь правил, – как понял Алекс, то он был обнаружен в капсульном отделении в потерянном состоянии Валькирией и кем-то из местного персонала, – он имел повышенный интерес, разглядывая находящихся на контрольном пункте людей.

Но там, как и прежде, до него никому никакого дела не было, что, пожалуй, хорошо, но только не для Алекса, кого такая ситуация почему-то цепляет. Вот он и спрашивает Валькирию. – А они не будут задаваться вопросами, что мы тут делали?

– Разве что только про себя. – Как-то уж очень самоуверенно отвечает Валькирия. – А про себя пусть сколько угодно задаются вопросами.

И такая самонадеянность Валькирии заставила Алекса не промолчать в ответ. – Откуда такая уверенность? – спрашивает Алекс.

– Они меня боятся. – А вот это что-то уж очень необычное для Алекса звучит со стороны Валькирии, Кто всегда была способна его удивить своим подходам к самым обычным вещам, но сейчас это было нечто новое. И Алекс вновь не удержался от вопроса. – Но почему?

– Почему? – вдруг остановившись и повернувшись к Алексу, обращается с этим вопросом к Алексу Валькирия, тут же добавляя следующий вопрос. – А разве не ясно? – Ну а судя по недоумённому виду Алекса, то ему возможно единственному здесь это не ясно. Что может и с положительной стороны его характеризует, но иногда всё же нужно и по сторонам смотреть.

– Из-за слухов. – Делает знаковое добавление Валькирия, кивая в сторону контрольного пункта. – Без которых, жить не может коллектив. – Сказав это, Валькирия возвращается к тому, чтобы идти дальше, в общем-то, начинает движение в прежнем направлении.

А Алекс вынужден её догонять и не поспевать во всех смыслах этого слова. А именно в том, что он не успел Валькирию спросить, что это за слухи такие, которые столько на всех нагнали страху, и мне тоже не помешает для повышения своего авторитета среди коллег иметь в своём наличие устрашающие аргументы, как его в этом опережает Валькирия, с искренним возмущением заявив следующее. – Это надо же такое себе надумать, что шеф в мою сторону неровно дышит, чем и объясняется его стойкое внимание к моей персоне.

А вот сейчас, как только всё это услышал Алекс, то он передумал быть у людей на слуху даже в том случае, если это ему будет нести свои преференции.

А между тем, за всеми этими размышлениями и рассуждениями, они покинули пределы участка, где выйдя из него на прилегающую территорию в виде небольшой площадки со своей парковкой и миниатюрной парковой зоной, где по ностальжи привычке на скамейках собираются подышать свежим воздухом и дымными воспоминаниями люди с крепкими нервами и неизгладимыми из памяти вредными привычками, от которых им пришлось отказаться и клятвенно забыть, как условие их аттестации на этом рабочем месте, они сперва вдохнули в себя заряда свежего воздуха, а уж затем осмотревшись по сторонам, решили пройтись до аллеи, лежащей через дорогу, чтобы там, с более отстранённых позиций, посмотреть на обстоятельства интересующих их дел.

По прибытию же до одной из лавочек на этой аллее, Валькирия ставит сумку на лавочку, провожает взглядом мимо проходящего прохожего и, кивая головой на сумку, обращается к Алексу. – Нам нужно отыскать слепую зону. – И как понимается Алексом, то эта задача ставится Валькирией перед ним.

– Ничего нет легче. – Следует ответ Алекса. – Идём в ближайшую подворотню. Там считывающих камер нет. – И хотя Алекс не сказал ничего уж такого необычного, его ответ как-то особенно взбодрил Валькирию, а вслед за ней и самого Алекса, вдруг усмотревшего в нахождении себя вместе с Валькирией в таких стеснённых опасностями условиях очень перспективным. Ведь всякая необычность обстоятельств обыденности, особенно вот таких, с возможностью проявить себя с геройской стороны, рождает предпосылки для нечто большего.

А как же иначе, ведь мало ли кого встретишь в таких безлюдных с точки зрения геолокации, социологии и юридического права пространствах, и не захочет ли кто-то из встретившихся там людей только с биологической точки зрения, а по юридическим основаниям они, эти не социализированные субъекты, де-юре выпадают из контекста персонированной личности, за твой счёт повысить свой уровень благосостояния и акью авторитет среди таких же, как он не интегрированных в социальное общество биологических платформ. У кого обязательно возникнут одновременно бесчувственные и чувственные мысли насчёт этой парочки людишек, кто сбился в эту пару не из интеллектуальных соображений, и на дело стечения случайных обстоятельств здесь тоже не опереться, а вот то, что они действовали преднамеренно и при этом сообща, то это как есть непреложный факт и очевидность.

И вот то, что эти биологические платформы с цифровой привязкой и с юридическими дисциплинами и основаниями быть в реестре зарегистрированных личностей, себе решили позволить так субъективно думать насчёт объективной реальности, самонадеянно считая, что их здесь только жаркие объятия друг друга и поцелуи ждут, то, конечно, всех тут собравшихся подонков и биологическую нечисть умиляет, что есть доказательство их человеколюбия и человеческой основы, но в тоже время это в некотором роде оскорбительно им видеть. Ведь тогда получается, что с ними даже здесь, в ореоле их обитания и питания также, совершенно не считаются даже те, кому здесь не место. А если на это никак не реагировать и допускать такое в свой адрес пренебрежение своим хозяйским правом, то это верный путь к исчезновению с лица земли.

В общем, Алекс с Валькирией, если надумают здесь, в глухом и не отслеживаемом камерами контроля переулке, уединяться, то они не оставят другого выхода местным обитателям, нечисти и подонкам, как только начать защищать ореол своего обитания всеми доступными для них средствами. А это всё больше допотопные, ничего не имеющие общего с технологиями средства. Ножи, кастеты и бейсбольные биты, с помощью которых местные аборигены захотят отстаивать справедливость в своём понимании, окружив со всех сторон на самом интересном месте Алекса и Валькирию.

И что будет для всех удивительно и незабываемо видеть и слышать, так это то, как отреагирует на эту засаду Валькирия. Только слегка повернувшуюся в их сторону без всякой чувственной эмоции на своём лице (там будет стоят одна холодность, отчего даже Алексу станет паршиво и не по себе, вдруг посчитавшему, что всему виной он, раз не сумел в ней растопить лёд её предвзятости к нему и целоваться он точно не умеет), где она окинет высокомерным взглядом всю эту вокруг бесшабашную публику, и затем только ледяным голосом их спросит. – Чего уставились?

А местный биологический вид без цифрового существования, хоть и всякой наглоты повидал со стороны выходцев из центра метрополии, всё высокородных пэров, за кого каждый себя из этих выходцев считает, но с таким высокомерным и бесстрастным подходом к себе ещё не встречался, и это их заставляет задержаться ещё сильней в своём умственном развития по обстоятельствам и начать переглядываться друг другом в поиске самого большого дурака или рассудительного типа. Где первый без лишних вопросов бросится на рожон своей гибели, тогда как самый рассудительный всё им разъяснит, как дальше действовать.

Но видимо задержка в их умственном развитии по причине отсутствия в их жизни технологий так безнадёжна, что они не успевают в своих рядах отыскать ни дурака, ни самого умного, так как их на этом перебивает всё та же Валькирия, задав им всем новый вопрос.

– Чего не видели? – вновь спрашивает Валькирия, тут же добавляя наводящий вопрос. – Неужели никогда не целовались?

И как к полной неожиданности местных аборигенов и соплеменников выясняется, то этот её вопрос буквально на засыпку. Так они начали отводить смущённо друг от друга глаза.

Ну а Валькирия, что за хитрющая бестия, на это как раз и рассчитывала, заявляя следующее. – Могу научить. Но не всех сразу, а начиная с самого достойного.

И первым от такого её предложения поперхнулся Алекс, уж такого точно от неё не ожидавшего. Ну а вслед за ним уже пошли в себе терять терпение, впадая в головокружение и все остальные аборигены, все как один решившие, что он самый достойный и с него нужно начинать все эти обучающие действия. Ну а так как претендентов на первенство было немерено, то тут-то и начался естественный отбор, этот пережиток без технологического прошлого. А вот был бы местный контингент научно-обоснован и на этом всём технологически покован, то выживаемость местного вида была бы крайне не столь удручающей.

Впрочем, всё это лежит только в гипотетической реальности, с которой есть большая вероятность не столкнуться сейчас, в свете дня. Ведь как социологическими программами исследований жизни естественных видов известно, то они, эти биологические виды, в основном промышляют в вечернее время суток.

И Алекс выдвинулся по направлению этой, так называемой слепой зоны, вооружившись этими знаниями и уверенностью в себе, которую даёт техническая оснащённость их интеллекта, раз ни на что другое они не могут рассчитывать, всё своё техническое оснащение оставив в отделении своей службы. А это даже похлеще знания кун-фу в современных реалиях жизни, где не умением махать руками и ногами сбиваются с толку и мысли недружественно относящиеся и подходящие к вам люди, а вашим умением схематично и матрично мыслить, загоняя противника в психологическо-логическую ловушку.

Он, этот мастер чёрного пояса кун-фу, как это с такими как он жестокими людьми в таких случаях бывает (он столкнулся не с трусливым противником, что уже само по себе непредсказуемо и его напрягает), в лице окаменевает и ничего с этого момента внятного высказать не может, одни только громкие выкрики и эмоциональные потуги и не пойми на что. С чем он и начинает дёргаться на месте, выказывая чудеса эквилибристики и широту хода своих ног, как бы предупреждая своего противника о том, что ему не стоит сильно рассчитывать на победу в этом противостоянии, ведь даже при самом невероятном исходе этого противостояния, где тебе, его неуклюжему противнику, как-то сумеется заткнуть его чёрный пояс за пояс (это как это?!), то он, обладая таким широченным ходом (видел как я ноги широко ставлю), в любом случае не будет тобой догнан.

А у Алекса, человека новой формации и современника прогресса в одном лице, есть что противопоставить своему противнику, решившему его озадачить стилем пьяной обезьяны. А как насчёт такого ответа, как демонстрации одного из множества своих подвидов гендерного разнообразия, которые в нём, как в его сторону экстраполируют средства массовой информации, определённо имеют место хотя бы гипотетически. А как говорят также, то мысли материализуются в экстренных ситуациях стресса, вот из Алекса и попёрло всё это преимущество в виде бодипозитива. Да так пахуче резко, что мастер всего-то кун-фу, в момент потерял ориентацию в пространстве и сдался, в конец обессилив от махания своими руками в попытке сбить эту атаку бодипозитива Алекса, исторгаемого им в самой жёсткой и для носа с глазами острой форме.

Так что нынче без всех этих интеллектуальных технологий никуда, и как это говорится, если ты предупреждён, – вон какая ты разнообразная личность, в тебе вон сколько всего намешано, выбирай не хочу, – то тот вооружён похлеще, чем какой-то мастер кун-фу. За кем всего-то только стоят методики выживаемости из далёкого прошлого, то есть всё то, что связано с отсталостью, тогда как за Алексом стоит прогресс, то есть будущее.

Что же касается слепой зоны, для чего она им сейчас понадобилась, то всё очень просто. Для того чтобы они не были отслеживаемы на каждом шагу, в социально-значимых зонах стоящими считывающими устройствами, а они, войдя в этой слепую зону, так называемую ещё кроличью нору, выпадут из матричной реальности, чтобы потом в ней появиться в преобразованном виде. Алекс в лице Сигиндапала Рамы Продакшена, а Валькирия… Как всегда для всех остаётся загадкой.

– На месте разберёмся. – Движимый всеми этими мыслями, следовал впереди Алекс, на этот раз оставив на полшага позади Валькирию, не выпускавшую из своих рук сумку с преобразователем. Против чего ничего не имеет Алекс, считая, что за недоверие нужно платить. Чем сейчас и занимается Валькирия, оттягивая свою руку под весом не такого уж лёгкого преобразователя. И Алекс даже на одно только мгновение захотел удлинить свой путь до поворота в одну из слепых зон, чтобы доказать Валькирии на ошибочность вот таких её воззрений на себя, где она позволяет себе оказывать ему недоверие, но вовремя сообразив, что Валькирия своим непревзойдённым упрямством быстрее его с ума сведёт, чем ей что-нибудь докажешь, отказывается от этой мысли, свернув в первый же появившийся на их пути проулок.

Куда они сразу не заходят, остановившись на некотором от него расстоянии, чтобы осмотреться по сторонам и определить для себя местную геолокацию, где в целях прикрытия своих настоящих намерений они делают вид, что между ними возникли существенные противоречия и разногласия, требующие немедленного решения и эмоционального выплеска, как застоявшейся энергии.

– Я говорю, нам туда. – С самонадеянной уверенностью в лице, при отсутствии в себе всех других обоснований быть столь за себя и для всех уверенным, заявлял Алекс, для случайных свидетелей этого разногласия, прохожих, дерзкий тип, кто неясно из каких побуждений второй стороны этого разногласия, оказался в таком правомочном качестве для неё, указывая ей, как жить.

И хотя вторую сторону этого спора, Валькирию, а для людей со стороны пешеходного прохода, весьма завидного вида персону, сразу по ней видно, что она самодостаточна, централизована на себе и независима духовно от нарратива консервативного прошлого, подминающего под одну условность независимых нынче современниц, совсем не красит такое её близкое нахождение с этим мало примечательным и её недостойным типом (могла бы для груши для битья что-нибудь по эксклюзивней выбрать), она всё же вызывает больше положительных эмоций, чем критических взглядов.

И она хоть и оказалась в одной плоскости пока что невыясненных отношений с этим ничтожным типом, тем не менее, она держит марку независимой современницы.

– Ваше предложение отдаёт авторитаризмом, – вот прямо так, без всяких нежностей и сантиментов, заявляет эта независимая современница, – и может принято только интеллектуально неразвитыми и подавляемыми персонами. К кому, как вы боитесь в этом для себя признаться, я не отношусь никак, а это значит только одно, Я не могу принять это ваше пошлое предложение пройти перекусить в обозначенное вами кафе дешёвого толка. Как мне, исходя из всего мною аргументированного сейчас, кажется, то вы в своём предложении также исходите из особенности вашей внутренней организации, где для вас на первом месте стоит экономия на всём, в том числе и на чувственных и духовных для начала наслаждениях. И как понимаете, что при таком обесцененном подходе к женскому разуму, вы никогда не дождётесь перехода из количества в качество, что в себе подразумевают физического рода отношения. Ведь вкладываемые вами ресурсы в наши отношения, буквально можно по пальцам пересчитать и ни о каком количестве здесь не может быть идти речи. Так о каком качестве тогда можно говорить. – Прямо поражается современница наивности представителей современного поколения, рассчитывающих и не пойми на что.