Текст книги "А за базар ответите? (СИ)"

Автор книги: Игорь Семенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Семёнов Игорь
А за базар ответите?

А за базар ответите?

об уголовной сущности интеллигенции

На деле это не мозг нации, а её говно

В.И. Ленин об интеллигенции

Те, кому больше сорока, наверняка помнят детские загадки из разряда: «Чем отличается пионер от сосиски?», «Какая разница между столицей Кампучии и дебилом?». Для тех, кто не помнит или вообще никогда подобного не слыхал, приведу ответы. На первую загадку: сосиска готова через пять минут, а пионер всегда готов. На вторую: Столица Кампучии – Пномпень, а дебил – пень-пнём.

К чему это я? Да к тому, что не раз уже задумывался о том, чем отличается лицо, называющее себя интеллигентом (особливо – творческим) от уголовника обыкновенного. На днях пришёл к выводу – ничем, кроме масштабности поступков. Уточню: интеллигенту не то, что до уровня пахана, но и до невеликих высот типажей вроде Копчёного или Кости Кирпича (надеюсь, если не книгу Вайнеров, то фильм Говорухина все знают?) не дорасти никогда. Ибо ни силы духа, ни ума-разума на то интеллигенту не хватит. А на одних амбициях (коих в избытке) далеко не выедешь. И остаётся интеллигентам, как свободным художникам, одно лишь бакланство: кичиться самонадуманной крутизной друг перед дружкой, да шестерить старательно предо всеми, кто ненароком придавить может. Да что придавить?! – страха "леща получить" для интеллигента достаточно. Зато, когда вдруг власть сменится (в любом масштабе), тогда сразу, штаны подтянув, бегом к новому пахану в любви клясться, верноподданно повизгивая, что к прежнему пахану всю жизнь в оппозиции был и регулярно фиги в кармане казал, пусть и закрывшись предварительно в сортире с выключенным светом. И, если интеллигент вдруг встаёт гордо в оппозицию действующей власти, это вовсе не значит, что он осмелел и собственную гражданскую позицию приобрёл. Вовсе нет! Просто болезному в тот момент показалось, что у действующей власти (начальства, босса и т.п.) силы на исходе, воли к сопротивлению и к тому, чтобы врагов задавить уж нету, а новая власть уж на пороге, кавалерия уже за холмом, а авангард и вовсе зрим и ощутим – вон же они, освободители, за углом печеньки раздают! То есть: выступление интеллигента на стороне противников лиц начальствующих – всего лишь показатель того, что интеллигент свято уверовал, что ему за это уже ничего не будет, окромя приятного. И тут уже страх другого рода возникает – не успеть в первые ряды неспровергателей и обличителей. Печеньки-то почти всем достанутся, а вот медальки из рода знаменитой "засранки" ("Защитнику свободной России") и, тем паче, лауреатства, придворные звания заслуженных, вручения собственных дач, театров, цирков и прочего, достанутся, увы, не всем. Потомственный интеллигент Окуджава справедливо пел: "И пряников, кстати, всегда не хватает на всех!". Ему самому пряников вполне щедро отваливали, но сей очередной "совести народа", всегда маловато казалось, как тому дворнику из мультика. На то он и совесть, чтоб вечно обделённым себя чувствовать. Не быдлу же пряники раздавать! Всё одно быдло тонкого вкуса не имеет, чтоб те пряники оценить должным образом, пипл, он и сухарик с плесенью схрумает. А что? – с плесенью же! – стало быть, почти Дор Блю (для народа)!

Так в чём же конкретно и «чисто конкретно» сходство и различие мелкоуголовной шушары и интеллигенции? Разберём сие по пунктам, с чувством, с толком, с расстановкой.

– Исторические и социальные корни интеллигенции и уголовников

«В увольнении был замечен командиром батальона в штанах вероятного противника»

Из армейского фольклора времён СССР

Не буду забираться глубины веков. Поскольку знаем мы о том до обидного мало, особенно в интересующей в данный момент меня стороне бытия. Достаточно будет небольшого периода от второй половины девятнадцатого века по настоящее время. И только на территории Российской Империи – СССР – России (и знаю получше, и ближе душе – и моей, и тем, кто прочтёт). И тут я вправе ожидать обвинений не только в каком-нибудь сталинизме, авторитаризме, кровавогебнизме, нетолерантности, монархизме, но и, о ужас! – в антисемитизме. Хотя в тому, что я скажу, анитисемитизм никакого отношения не имеет. А вот евреи, как социум внутри Российской Империи – имеют. Точнее, некоторые традиции данного, довольно-таки закрытого, социума.

Поскольку основными, точнее – прямыми родителями проживающей на территории России интеллигенции были: дворянство Российской Империи и еврейство той же империи. Русской и даже российской интеллигенцию я назвать не могу по причине её явной антирусской ориентации. Антирусской не только в отношении к нации, но и в отношении любого государственного образования, созданного русским народом. Для особо одарённых уточню: русский народ, это общность всех народов, созидающих и защищающих мою державу. Потому "русский" и прилагательное. В таком виде слово и употреблялось долгое время. Есть великороссы, малороссы, белорусы, русины, и есть прочие – РУССКИЕ инородцы (см. одноимённый труд Н.Костомарова). Все вместе – Русские! – объединённые общей культурой, историей, территорией, общими радостями и общими бедами. Готовые землёю своею "володети и правити", защищать от любого врага, внутреннего и внешнего, "не щадя живота своего", "с достоинством и честью" (из текстов военной присяги Российской Империи и СССР). И верно, поскольку владеть и править может лишь тот, кто готов нести ответственность, строить, служить и отдавать свою жизнь. Если вернуться к блатному жаргону – в авторитете может быть лишь тот, кто "готов ответить за базар".

Одной из первых вех в становлении интеллигенции, как субстанции паразитической и вредной я считаю реформы Петра Первого. В своём стремлении стать европейцем и побыстрее "объевропить" Россию, начиная с внешних признаков, царь-бастард изрядно преуспел. Верхушка напялила голландские камзольчики и парики, обозвала свои терема "шале", затанцевала менуэты и гавоты, а основным признаком своим сделала "ботание по фене", то бишь – на аглицком, немецком, французском (язык менялся в зависимости от смены державы, в от или иной момент выступающей в роли молочной матери-кормилицы малютки-интеллигенции. на каком языке говорить – неважно, главное – чтоб не по-русски. Потому как говорить на родном языке может лишь быдло. И потому "наше всё" в младенчестве родного языка не знал вовсе. А будущего декабриста – юного Муравьёва-Апостола, сбежавшего на войну с французами, мужики выловили и отбуцкали, как французского шпиона, поскольку недоросль мог изъясняться исключительно на языке противника. Заодно Петром Первым был угроблен принцип равенства всех перед судом, до того закреплённый в Судебнике Ивана Четвёртого, вкупе с много ещё чем, чего в европах не было. В частности, отменены карантины на границе для иноземцев (опять-таки, введённые злым Иваном Грозным для сбережения СВОЕГО населения), благодаря которым цивилизованным европейским заразам доступ в Россию был перекрыт. А как же! Выдерживать в карантине приезжего – это же нетолерантно, оскорбляет достоинство европейцев!

Но это было только начало. Поскольку ещё какое-то время продолжал работать принцип, что дворянство должно служить. Напомню, что до Петра поместья давались боярам и дворянам В КОРМЛЕНИЕ, а не просто так. Вопреки идиотскому утверждению школьных учебников, кормление означало не дачу земель и крестьян для прокорма помещика, а ОКОРМЛЕНИЕ сим помещиком данной территории (отсюда и кормчий – как управляющий кораблём). То есть – управление делами, населением, сбор налогов и прочее ведение хозяйства. Мало того, помимо обязанностей чисто хозяйственных, помещик должен был на свои средства выставлять в ратный строй строго определённое количество воинов – конно, доспешно и оружно. Количество было привязано к имеющимся площадям пахотной земли в поместье. Это и логично – ведь вояк надо было как-то прокормить, обеспечить снаряжением и прочее. А уж как помещик выкрутится – его проблема. мог сынов наплодить, племянниками разбавить, мог отобрать среди своих крепостных боевых холопов – тех, кто тяги к труду крестьянскому или ремесленному не испытывал, зато был готов головушкой рискнуть в обмен на возможность покрасоваться перед девицами на добром коне да с вострой сабелькой. При том, сознавая, что возможности повоевать ему выпадут гораздо чаще, чем прочих, безопасных удовольствий. Эдакий аналог современных контрактников, только гораздо более профессиональный. Не лишним также будет заметить, что в допетровские времена понятие "крепостной" тоже несколько отличалось. В первую очередь, это означало крестьянина, имеющего право на пользование крепостью своего боярина в случае вражеского набега. Я не идеализирую отношения между крепостными и помещиками. И эксплуатация была, и кабальные записи. Нет, повторяю, допетровскую Русь я не идеализирую. Но, по большому счёту, особенно в сравнении с последующими временами, помещики не беспредельничали! Дворянство, боярство, да и князья тогда ещё сами не забывали, и детям своим забывать не давали, что у истоков каждого рода мужик-землепашец стоял – хотя бы с тех времён, когда иного сословия на земле русской не наблюдалось. И долг свой государству и народу отдавали службою, зачастую кровью своей. И к народу, как к скоту, не относились. Хотя некоторые порой мечтали: "Эх! нам бы, как в Польше!" И действительно, пример был поблизости. Гоноровое панство и королей своих особо не слушалось, и к крестьянству относилось как к скоту – хочу казню, хочу – милую! Быдло-то – словцо польское и означало и домашнюю скотину, и крестьянство – как одно и то же для ясновельможного пана. Европейские ценности в Польше процветали. Можно запороть до смерти, можно вместо зайца борзыми затравить. Право первой ночи, ежели пан пожелает... да и не первой. Можно выгрести из амбара весь хлеб, включая посевной, лишь бы желанную цацку купить. Быть польским крестьянином в те времена было, пожалуй, похуже, чем польской коровой. Ту хоть не режут, если молоко даёт, да и кормят. Хорошо быть польским паном – прав море, а обязанностей никаких – ни пред королём, ни пред государством, ни, тем более, перед народом! Одни вольности шляхетские. Чуть показалось, что ущемляют права панские, сразу нате – майданы да рокоши. С тех вольностей и сгнила Польша. Да и купечество о воле мечтало. Чтоб какое-нибудь право магдебургское для города, чтоб в Евросоюз... пардон, в Ганзу приняли. И прав море разливанное. Чтоб купецкие банды, то бишь всякие там ушкуйники, прочие рати корабельные-караванные, могли безнаказанно же деревни российские по пути на торг да с торга грабить. А обязанности оставить только царям да простому народу.

Так что давили помещиков да купцов, выводя крамолу из родовитых, да измену из Новгорода и Пскова цари совершенно правильно. Иначе бы ни народу русского не осталось, ни державы русской. От того и горжусь, что в предках – и моих, и жены были те, кто числился в списках опричной тысячи Ивана Четвёртого. Жаль, что не с корнем крамолу вывели.

Окончательная деградация большей части российского дворянства пошла с указа Петра Третьего "О вольностей дворянских". С того момента дворянам разрешено было ВОВСЕ НЕ СЛУЖИТЬ! Призадумайтесь: служилому сословию, чья единственная обязанность была служба державе и монарху разрешили на это наплевать и просто жить в своё удовольствие. Дворянство, кому до того разрешалось лишь три пути в жизни: меч, крест и книга. При этом оставив и поместья, и крестьян в тех поместьях, и по-прежнему оставив дворянское сословие не податным, то есть, не облагая налогами. И дворянство радостно галопом понеслось под откос – к вырождению и деградации. Крепостных крестьян низвели до степени быдла, покупая и продавая, запарывая насмерть и назначая женщин кормилицами борзых щенков. Получившей халяву и безнаказанность элите крепостных стало не хватать. Пошло закабаление бывших вольных – государевых черносошных и совсем вольных поморов. Закабаление, низведение до быдла и раздача в рабство прожорливой "элите". Если за время правления Ивана Четвёртого (не пишу "Грозного", поскольку его дед Иван Васильевич Третий тоже Грозным был назван) численность населения выросла более, чем в десять раз, то, начиная с Петра Первого, население России стала резко сокращаться. До той степени, что Екатерина Вторая писала статьи о способах увеличить население.

А дворянство и простолюдины превратились в два разных народа на одной территории. Разная культура, общение на разных языках. И, если одни строили, пахали и кормили, то вторые, в большинстве своём, прожирали и разбазаривали, ведя себя в родной стране подобно оккупантам. Сбылась мечта идиотов: "Как в Польше!" Там ведь панство себя даже поляками не считало. Поляки – это быдло! А паны – потомки гордых сарматов. Популярная была теория. Покруче нынешних "древних укров", которые, якобы, совсем не русские. Впрочем, наше дворянство не сильно отставало, кинувшись выводить своих предков откуда угодно, только не с Руси. Модно стало быть нерусью.

К счастью для страны, государственники среди дворянства встречались. И города строили, и заводами занимались, и в армии служили, от пуль-сабель не прячась. Только вот дворян, желающих ничего не делать, с каждым годом и веком становилось всё больше. Даже собственными поместьями управлять не желали. Проще заложить поместье, хапнуть денежек одномоментно, да и прогулять полученное по Ниццам и Баден-Баденам. А потом вдруг да ещё какая халява подкатит. Кому не лень, могут сами отыскать цифры: сколько поместий было заложено уже к 1825 году. Те же декабристы... Думаете, они об облегчении участи народной мечтали? Как бы не так! Особенно верхушка. Достаточно вдумчиво почитать проекты их людоедских конституций. Первым желанием всех этих пестелей и каховских было избавиться от кредитора и обеспечить себе пожизненную халяву.

Вот и подошли мы к истокам вековечных мечтаний интеллигенции: ничего не делать, получать обеспечение государства просто за то, что они, такие замечательные и элитные есть на этом свете, иметь право безнаказанно творить что угодно и чесать языками о чём угодно, презрительно поплёвывая на тех, кто их кормит-поит и защищает, презирать страну, в которой родились и считать за образец что угодно, только не то, что есть на Родине. На Руси православие? Язычество? Ислам? Фу, какая гадость и темнота! Вот то ли дело католицизм (буддизм, кришнаизм)! Данила-мастер изобрёл какую-то хренотень? Да и смотреть не стоит! – разве ж наше быдло что путное придумает. Лучше в хренляндии закупить затридорога. "Валенки с полушубками? Это ж дичь и варварство! В Европах такое не носят. Потому валенки и полушубки – позор для Советской Армии!" (точная цитата из выступления Славы Зайцева времён Меченого Иуды). В ботиночках стильнее. Впрочем, Геббельс тоже так думал... Хотя вряд ли. Думаю, что массового обморожения своим зольдатен ни один генерал Третьего Рейха не желал. Просто надеялись, что до зимы успеют. А вот что наши царьки думали, когда для солдатиков европейскую дрянь в качестве формы заводили – не знаю. Только не хотел бы я в треуголке и куцем мундирчике с чулками и башмаками на ногах русской зимой служить. Ещё и башка мукой засыпан, чтоб вшам вольготнее было, а в косу железный прут вставлен – с бантиком. Мне стрелецкий кафтан с тулупом и валенками милее. Никогда уже не узнать, насколько увеличивался процент небоевых потерь от подобных одёжных реформ в армии – от Петра до Юдашкина – штык бы всем тем реформаторам-модельерам в задницу. Выражение Суворова "Букли не пули, коса не тесак, а я не пруссак, а потомственный русак!" продолжает оставаться актуальным и в наше время. Времена министра Табуреткина это особенно наглядно доказали. Да и ныне...

И отмена крепостного права практически ничего не изменила. Процесс разложения "элит" продолжался. разве что к паразитическому проценту дворянства добавились жаждущие халявы выродки из прочих слоёв населения, полагающие, что получение образования уже само по себе даёт множество прав (в том числе – ничего не делать на благо других) и никаких обязанностей. Основным занятием эта разночинная толпа уродов избрала себе развлечения. Вторым, чтоб себя самооправдать – так называемую мыслительную деятельность. Прожекты (прошу не путать с реальными проектами) из разряда мечтаний Манилова (в лучшем случае), мечтания салтыковского Дикого помещика (чтоб все мужики исчезли и чтоб взгляд и обоняние некому было раздражать) – весьма нередко. Ну, и рассуждения "Как нам обустроить Россию" – от Герцена до Солженицына, вкупе с огульной критикой как ныне существующего, так и прошлого России. Увы, всё содержание таких размышлений об обустройстве дальше "сделать всё как в... (любая другая страна)" никогда не шло. Светочем счастья и благоденствия всегда выступала не просто другая держава, а, как правило та, которая на данном этапе истории больше всего желала напакостить России. И это естественно, кушать-то хочется. И славы хочется. А тут не просто хвалят, предоставляют политическое убежище, ещё и подкармливают периодически. А то и какой-нибудь непыльный пост в будущей "свободной России" (или ещё каком рейхскомиссариате) пообещают. Не буду врать: есть и бескорыстные ненавистники собственной Родины, искренне желающие её гибели – из любви к чужому и презрения к своему.

Однако, интеллигенция в своём окончательном виде не сформировалась бы, если бы не второй основной её компонент-прародитель – еврейская община. Иудаизм, национальные обычаи и менталитет евреев, черта осёдлости (впрочем, при наличии средств преодолимая легко) определяли сферы деятельности для представителей этого народа на территории Российской империи. И немалую часть этой деятельности занимал криминал и смежные с ним "ремёсла". Скупка и перепродажа краденого, проституция и сутенёрство, ломбарды. ростовщичество, банковская деятельность (как вершина ростовщичества) – вот львиная доля еврейской занятости. Плюс торговля, ювелирное дело, сфера услуг, прочая стоматология. И, прошу заметить, большая часть таких видов деятельности по своей специфике легко может быть связана с криминалом. Ничего такого! – просто за свою историю нация таким образом обеспечивала себе выживание среди других народов, не допуская ассимиляции. Не верите мне, считаете злобными клеветниками-антисемитами русских (и не только русских) классиков, не по нраву "Яма" Куприна, аллергия н Достоевского, тогда почитайте хотя бы почитайте Бабеля. Пролистайте словарь уголовного жаргона и убедитесь, что большую часть блатной "фени" составляют вовсе не слова из легендарного (и во многом мифического) арго бродячих торговцев-офеней, а производные из идиш и иврита. Самое яркое исключение из этого правила, наверное, "фраер" (фрайер"), изначально обозначавшее на гэльском младшего сына дворянской семьи. Просто уж очень много таких фраеров понаехало на Русь начиная со времён Ивана Грозного до Алексея Михайловича в поисках лучшей доли – юных, наивных, нихрена не понимающих в чужой земле. И облапошивали их сплошь и рядом – особенно представители торгового сословия.

А каковы основные принципы жизни "по понятиям"? Они одинаковы у не желающей служить и работать части дворянства, у уголовников, у образовавшейся на их стыке интеллигентов всё те же паразитические установки: не работать, не служить, не воевать, когда на Родину напал враг. Всё та же вечная жажда халявы за чужой счёт. Та же уверенность в своей избранности, исключительности и превосходства над теми, кто работает. Все остальные – также – мужики, быдло. Всё та же тяга гадить втихушку, не признавать любую власть. Одинаково показное презрение и ненависть к армии, к правоохранительным органам. Вспомните: "Было у отца три сына: двое умные, а третий – военный", "Жандармам руки не подаём!", Нормальные люди в милиции не служат!", "В армии служить – время потерять зря", "Служит только быдло!"... И, главное, одинаковая страсть бесконечно вопить о своих правах, об их нарушении, об их защите. Только о правах! И никогда не вспоминать о существовании обязанностей. Именно поэтому и уголовники, и интеллигенция боятся, ненавидят и презирают правоохранителей, зато очень любят так называемых правозащитников. Ибо: эти правозащитники полть от плоти интеллигентско-уголовной мрази и занимаются исключительно защитой прав всякой духовно убогой мрази, выбивая для своих льготы, послабления и прочие плюшки.

Именно поэтому интеллигенция всегда легко вступала в контакт с урками. Революционное движение – тому ярчайший пример. Уголовников нанимали для эксов, пользовались малинами и хазами, порой даже общак превращался во что-то общее. Да и существование лидеров революционных партий. А вся эсеровская "борьба за счастье трудового народа" по сути своей ничем иным, как уголовщиной в политической обёртке никогда и не была.

Именно из сходства менталитета и практически одинакового отношения ко всем, кто трудится, уголовники после революции были объявлены "социально близкими".

– Искусство «элитарное», «чистое искусство», «портаки» и лагерный фольклор– близнецы-братья

Начну с искусства изобразительного. Самые типичные образцы для уголовников – это наколки-портаки, а для интеллигенции – «высокое элитарное искусство абстрактной живописи» – от «чёрных квадратов», «белого на белом» Малевича до малевания картин дерьмом, «инсталляций» из мусора и скачек перед зрителем выставки голым на четвереньках.

Нормальный человек подобного украшения нашей жизни не поймёт. Ни одно из перечисленного ничего, кроме брезгливости, не вызовет. В первом случае пакостится татуировками собственное тело. При этом в нательных росписях абстракционизма и символизма тоже хватает. Поскольку даже реалистичные изображения для посвящённых что-то означают, а разнообразные аббревиатуры и "перстеньки" – ни что иное как чистая абстрактная живопись. При этом уголовная роспись по телу стоит на несколько порядков выше живописи, любимой интеллигенцией. поскольку хоть какую-то смысловую нагрузку несёт, выполняя, в первую очередь, утилитарную функцию удостоверения личности с послужным списком вкупе. Но: роспись сия для нормального человека непонятна и неинтересна.

Перфомансы и прочие бредохренотени, так любимые интеллигенцией, непонятны даже для них самих. Только интеллигент вам в этом никогда не признается. Для него главное, что "быдло" честно признаётся, что ничего в этом бреде ни понять, ни отыскать не может. Поэтому искусство такое и "элитарное".

Очень люблю анекдот на эту тему:

Октябрь 1974 г. Брежнев читает западные и самиздатовские отзывы о "Бульдозерной выставке": "чудовищное преступление против свободы творчества... красный сапог на горле культуры... варварская выходка... гневно осуждаем... передовая общественность не допустит... деятели культуры протестуют..."

Леонид Ильич отбрасывает эти бумаги, закрывает лицо руками и гневно шепчет:

– Быдло! Бескультурные, чумазые быдланы! Это же был перформанс! Бульдозер, сметающий картины – это же аллегорическое олицетворение хтонического ужаса, экзистенциальное воплощение протеста против агрессивных тенденций мироздания! Современное искусство обязано шокировать и эпатировать! Боже, какие же они бесчуственные и бескультурные быдланы! Осуждают они! Да что эти дикари вообще смыслят в передовом акционизме?!

Покойный Сальвадор Дали выражался достаточно жёстко: "Не умеешь рисовать классически – не лезь в искусство вообще!" (Это не цитата, а краткое содержание высказывания великого художника). Так Дали нормальному человеку и понятен, а потому к псевдохудожникам не имеет никакого отношения.

Добавлю: в последние десятилетия интеллигенция массово кинулась приобщаться к искусству татуировки, обильно уляпывая свою кожу разнообразными "портаками". Естественно, интеллигенция творческая была в первых рядах, и теперь всячески рекламирует сие "искусство" с экранов телевизоров. Так что зараза эта распространилась уже достаточно широко, чему способствовала блатная романтика с одной стороны, и "творческая элита" – с другой. так что теперь на пляже, не приглядываясь к рисунку, сложно определить, к какой категории граждан относится тот или иной "расписной" субъект. Впрочем. для меня лично, категория одна – идиот. напомню, что даже "по фене" "портак" происходит от "напортачить" – то есть – испортить. Здесь себя портят добровольно. И как прикажете назвать, кроме как идиотизмом?

Интеллигенты очень любят употреблять словечки и выражения из блатного жаргона. Они "бычат", "забивают стрелки", "путают рамсы", "шпилят" в карты, "ходят на цырлах" перед вышестоящими, "договариваются на берегу" с партнёрами, "живут по-пацански" и, разумеется, старательно "стучат" друг на друга. Без последнего интеллигенту никак.

Вспоминается случай. В детский садик папа с мамой приводят трёхлетнего мальчишку. Мама – ведущий специалист перинатального центра, гинеколог, папа – "типа бизнесмен", купи-продай с высшим образованием, гордится. что его диплом астронома подписан "самим Собчаком", бывшим тогда ректором Ленинградского универа. Практически типовая семейка интеллигентов "не в первом поколении". Оба с крестиками на шее, хвастаются, что были на Ганиной яме и "набрались там святости", оба с татушками. Оба в беседе претендуют на духовную утончённость. Ну, то да сё, знакомят с группой, с распорядком. Затем подводят к шкафчикам и просят запомнить, какой выделяется их Васеньке: "Ваш – третий справа, с петушком на дверце". Папочка смущённо: "А можно нам с другой картинкой, а то как-то..." Нянечка, услыхав просьбу, ехидно спрашивает: "Что, по "понятиям" живёте? родители оба смутились, покраснели, но просьбы не отменили. То есть, для двух интеллигентов петушок давно уже не домашняя птичка, не героический персонаж народных сказок, а лишь "опущенный" обитатель зоны. По-моему – это показатель.

Так что лексикон уголовников и интеллигентов тоже довольно близок. И сближение продолжается. Процессу сближения благоприятствует и то, что в "элиту" в наше время входит довольно много разбогатевших бандитов. И ни в одной прослойке общества нет столько абсолютно ненужных заимствований и тупых калек с чужих языков, как в речи уголовников и интеллигентов. Работают всё те же принципы: "Чужое – круче!" и "чтоб быдлу было непонятнее". Это же подчёркивает их "элитарность" и "избранность". при этом со знанием родного языка у обеих категорий всё весьма печально. признание у них "чисто сердечное", призывают они отдыхать "с Кока-Кола" (а не с "Кока-Колой"), а приехали они "из города Москва" (а не из Москвы). И правильно: если в иноязычном исходнике падежей не было, к чему заморачиваться? Ездят они на "Мицубиши", а жрут "суши" – при том, что в японском "ш" не имеется. Японцы кушают "суси", работают на заводах "Мицубиси" и им абсолютно наплевать, как переделали их слова тупые американцы. Ладно бы, если бы мы эти словечки взяли уже от америкосов. Это было бы понятно. Так ведь в моём детстве эти слова без напряга произносили и писали правильно, как в оригинале. А потом в СМИ массово пришли представители "креативного класса манагеров", для интеллигентского слабенького мозга которого это было слишком сложно. Впрочем, для журналёров чрезмерное напряжение извилин всегда было занятием непосильным. Вспомним: во времена СССР все абитуриенты ВУЗов, куда бы не поступали, обязательно писали сочинение. Исключение было лишь для абитуриентов, поступающих на факультеты журналистики. Будущие акулы пера и звёзды телеэкранов писали диктант. Большего от них не требовалось. Главное, чтобы набор фраз, необходимый журналисту, выучили – тот, который был предложен акулам пера ещё Остапом Бендером в "Золотом телёнке". И хватит. К тому воспитать в журналисте уверенность, что может писать. судить-рядить обо всём – и готово! К слову: у нас на зонах тоже каждый первый уверен. что понимает всё и обо всём лучше работяг. А истории – душещипательные и жуткие, пожалуй, намного интереснее способны сочинить.

Теперь о песнях. Абсолютно согласен с утверждением Андреева, что человек поёт исключительно то, что ему ближе и понятнее. Интеллигент слушает ещё и то, что в данный момент модно. Дабы "быть в тренде". Для элитарности у интеллигентов есть "музыка", далёкая от понятия "гармония". А для души – то, что нонеча ни с того, ни с сего обозвали нерусским словом "шансон". Какое отношение творчество французских шансонье имеет к блатате, хоть убейте, понять не могу. Барды наши – куда ни шло! Но это же фигня! Главное – звучит красиво и непонятно. Сомневаюсь, что большая часть как урок, так и интеллигентов помнят истинное значение слова "шансон".

Более того, сами уголовники не так балдеют от прослушивания и исполнения блатных песенок, как интеллигенты. Думаю, что в момент прослушивания какого-нибудь "Владимирского централа" каждый представитель интеллигентской элиты блаженно примеряет на себя лагерный клифт, в грёзах своих едет в автозаке, сидит на нарах, хотя бы так ощущая себя единым целым с этим жутковатым, но сильным сообществом, где презирают государство, не хотят работать, где главное – халява и фарт. Нет, конечно, реально попасть на зону интеллигент не хочет, он такой перспективы боится до поноса. Но в мыслях.... Это ему ближе, чем созидательный тяжёлый труд, гораздо ближе.

Впрочем, интеллигенция, особенно, относящая себя к "творческой", не только наслаждается лагерным фольклором, слезливо и восторженно романтизирующим уголовщину. Она принимает активнейшее участие и в создании таких произведений. Приведу несколько примеров.

Помните слезливый стишок Некрасова: "Вчерашний день, часу в шестом, зашёл я на Сенную. Там били женщину кнутом, крестьянку молодую..."? Жалко было бы ту женщину, если бы не несколько "но". К крестьянскому сословию тогда много кто относился, включая и проституток. Это раз. В описанное Некрасовым время наказание женщины кнутом по приговору было возможно только за совершение тяжкого преступления, убийства, к примеру. Лев Толстой описал в "Анне Карениной" страдания законченной наркоманки. Интеллигенция по мотивам Толстого размазывает сопли и слюни по сию пору. Правда, наркоманку завуалировали и облагородили: о наркомании помалкивают, и даже внешность приукрасили, превратив героиню из толстой неопрятной бабищи в нечто утончённое. Творчество Утёсова, Бабеля – думаю, можно не комментировать. У этих типусов была прямая дружба с уголовным миром. Общак их подкармливал, общак и музыку заказывал. Есенин (как, впрочем, и подавляющее большинство творческой интеллигенции первой половины двадцатого века) – наиболее известный певец блатняка и посконной деревни. Блатняк получался лучше. Ибо поэт в этом лучше разбирался. А вот с деревней похуже дело. Не помнил Сергей Александрович толком ничего из деревенского быта. Слишком рано папенька его в город увёз. Быт мелких лавочников и городского дна ему был лучше знаком. Но не станешь ведь приказчиков воспевать. А "простой народ" – это одно и выигрышно. Приветствуется и в Царском Селе среди придворных, и среди интеллигенции, и, позднее, у взявших власть большевиков. Царская семья помогла от армии и фронта откосить, большевики тоже особо не напрягали. А, поскольку подлинно деревенских среди почитателей таланта есенинского практически не было, то "пипл хавал" псевдодеревенское очень хорошо. И "иволги, хоронящиеся в дупле, никого не смущали. А блатная и полублатная лирика до сей поры в уголовной среде котируется. Потому как психологически и духовно близок Есенин уркам. Тут вам и разгул, и хулиганство, и отношение к женщинам. Отдельно – чисто уркаганское отношение к матерям. В стихах и песнях – слёзы, слюни и сопли с любовью на расстоянии. В реальности – более, чем собственным матерям такая публика мало кому нагадила. Голое потреблядство и махровый эгоизм – вот как коротко можно назвать отношение к матери у любого уголовника. Продолжатель есенинского образа "простого парня из народа, из деревни – Шукшин... "Калина красная" и не только... Актёр и писатель нашёл для себя удачный образ простого деревенского парня, примерил его и забыл снять. В реальности таким не являясь. Но уж больно "хлебным" вышел образ, не бросать же. И пошёл-поехал! Из роли в роль, из рассказа в повесть. Уже не замечая, что фальшивит и переигрывает. А вот с описанием уголовников лучше получилось – интеллигентской душе ближе. И в нужном духе – романтически слезливо. В той же "Калине красной" главный герой, если разобраться, ничего, кроме пули давно уже не заслуживал. Мать бросил. Сам, в отличие от братьев, на войне погибших, в годы Великой Отечественной либо воровал, сладко жрал и много пил, либо сидел. На фронт явно не просился. Жил за счёт чужого горя. Соблазнил слезливо-приторными письмами дуру-заочницу (а где вы умных заочниц встречали? – недавно одна такая замуж за украинского маньяка выскочила и уже ребёнка ждёт). Завязал? И что, любить его за это? Да и вряд ли, судя по поведению, завязал окончательно. Так, отпуск себе устроил, а братва не так поняла. почему я должен такому герою сочувствовать? Пусть и талантливо описанному. Братья Вайнеры – "Эра милосердия" (если фильм – "Место встречи изменить нельзя"). Если кто-то не в курсе, то Жеглов там – сугубо т трегубо отрицательный персонаж, какой всеми интеллигентами и ворами должен быть предан анафеме. А "невинноубиенный" Жегловым Левченко – жертва, достойная читательских и зрительских слёз. Только вот жертва с душком! Бандит с кучей судимостей, с невнятной фронтовой биографией (сплошь лживой и надуманной авторами). Где он мог мечтать о будущем на пару с Шараповым? Шарапов-то вроде разведвзводом командовал. В штрафной роте? Тогда Шарапов у штрафников в постоянном составе был? Ладно, допустим. НО! А за что Левченко попал в штрафную роту? Не с зоны же направили. Осуждённых, отбывающих наказание и написавших прошение отправить на фронт распределяли по обычным частям и подразделением. Следовательно, уже в армии Левченко вновь совершил преступление, наказание за которое ему заменили на отправку в штрафроту. Дальше.... Попал в госпиталь по ранению, а на комиссии ему отказывают в "искуплении кровью" и вновь отправляют в штрафники. Это что за новации права задним числом? Ведь, получается, в ранении Левченко никто не сомневается, никто его в самострелы не записывает. Так? Так! Значит, если по закону, искупил кровью и подлежит направлению в обычную часть для дальнейшего прохождения службы. Что-то не сходится. Дальше узнаём, что Левченко кому-о там что-то высказывает, вроде бы бьёт по морде и бежит. Далеко в тыл бежит. То есть – дезертирует. А потом присоединяется к банде Горбатого, ворует, грабит, убивает, жрёт и пьёт, спокойно спит в тепле. Хорошо ему. У народа горе, война идёт, а Левченко на это наплевать, даже не наплевать – насрать. И вот этого персонажа мы с вами должны жалеть? Я – не могу им не хочу. Вор должен либо сидеть (и не просто сидеть, а вкалывать, принося пользу народу) либо получить свою пулю, петлю, лечь в безымянную могилу (чтоб ни памяти о нём, ни следа не осталось) и больше на портить воздух. И каким способом будет такой результат достигнут – меня не волнует. С Жегловым я солидарен. Есть такие профессии – Родину ЗАЧИЩАТЬ! Без них не обойтись.