Текст книги "Евангелие ведьм. Шабаши и костры"
Автор книги: Игорь Рожок
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Так как внешние признаки ведьмы (физические уродства) могли приобретаться человеком и без магии, то народ придумывал более специфические методы обнаружения ведьм. Считалось, что можно распознать ведьму, если посмотреть на нее через решето, хомут или осиновую борону, сделанную за один день или найденную в чужом поле. А если посмотреть на женщину через дыру от выпавшего сучка в доске из гроба, то можно распознать ведьму наверняка.
Особенно легко можно было узнать ведьму в те дни, когда нечистая сила была особенно активна, например на Ивана Купала. Причем в это время признаки были чисто поведенческими. Например, ведьмы приходили к купальскому костру, чтобы попросить огня. Считалось, что этот костер их привлекает.
Были и более сложные способы определения ведьм, которые занимали по несколько дней. Перед началом Великого поста люди засыпали с творогом во рту. Этот кусок творога они потом зашивали в пояс и с ним двенадцать раз заходили в церковь. После этого они могли увидеть всех ведьм на пасхальной службе (те должны стоять спинами к алтарю с дойницами на головах).
Пасха была временем, когда ведьмы делали свои запасы силы на год вперед. Чтобы получить ее, необходимо было притронуться к одежде священника. Для охраны от ведьм к священнику даже специально приставляли мужчин, которые должны были следить за одеянием батюшки. Ведьмы также могли трогать замок или ручки церковной двери.
Особенно болезненным для ведьм было слышать, когда священник произносит «Христос воскрес», в это время ведьмы выходили из церкви. Также они не могли участвовать в крестном ходе. Еще на Пасху ведьмы могли видеть дули, которые им крутили в карманах.
Защитой от ведьм служили специальные обереги. Такими были свеча, освященная на Сретенье, коса, нож, крапива, метлы или вилы. Все они ставились на воротах, крышах хлева, около дверей в дом. Магический способ борьбы с ведьмами заключался в том, чтобы обвести круг косой или обсыпать дом освященным маком. Эти ритуалы ведьму не столько останавливали, сколько задерживали. Полагалось, что ведьма сможет пробраться в дом только когда соберет и пересчитает все зерна по одному.
Кроме защиты дома, существовала также и индивидуальная защита. Перед выходом из дома люди втыкали в одежду иголку или клали в карманы полынь. Коров защищали окуриванием травами, что были собраны в ночь на Ивана Купала, к хвосту привязывали красную нитку, а в рогах просверливали дырочку, в которую клали кусочек ладана.
От ведьмы можно было защищаться и врукопашную, но стоило помнить, что это существа хитрые и могут мастерски вводить в заблуждение. Ведьму стоило бить по ее тени, так как считалось, что на самом деле она находится на месте своей тени. Бить стоило только раз и крепко, так как каждый второй удар только прибавляет ей силу. Это работало с любой нечистой силой. В другой «инструкции» по рукопашному бою с ведьмами можно было бить ее сколько угодно, но при этом все время говорить «раз», а ведьма все это время будет искушать тебя сказать «два».
Ведьмы у русских были не бессмертными. Умирали они страшно и мучительно, так как расплачивались за свою связь с нечистой силой. Ведьма не могла умереть, пока не передаст кому-то свои знания. Или же для ее спокойной смерти необходимо было разобрать в доме потолок или выломать одну доску из крыши. Возможно, это связано с символом неба, куда улетают все души. Тело ведьмы после смерти разбухало и не помещалось в обыкновенный гроб, а изо рта у нее вытекало сворованное молоко. Хоронили ведьм лицом вниз. Гроб несли задворками, но никогда не шли по главной дороге. Злой дух, который приходит за душой ведьмы, воплощается в жабе или уже, которого нельзя выгнать из гроба. За похоронной процессией часто бегут собаки, которые стараются потом раскопать труп. После смерти ведьмы еще продолжают вредить людям и возвращаются. Выше уже упоминались сибирские обычаи, согласно которым ведьмам забивали в грудь осиновый кол, чтобы уберечь себя от их возвращения.
Белорусские колдуньи и ведьмы
Белорусский фольклор заметно выделяется на фоне фольклора других восточных славян, но, к сожалению, он не получил особого распространения. Тем не менее белорусам тоже есть что сказать по поводу ведьм. В изучении белорусского ведовства мы будем опираться на этнографические исследования Николая Яковлевича Никифоровского, а именно на его труд под названием «Нечистики».
Рассказывает Н. Я. Никифоровский не только о ведьмах, но и о ведьмаках (рассказы о которых есть и у других этнографов, но они чаще их разделяют), помещая их в одну главу, так что все описываемые признаки и ситуации относятся к обоим полам, кроме специально оговоренных случаев. Правда, он также отмечает, что «мужчины менее восприимчивы к ведьмачеству, чем женщины, а потому и ведьмаков меньше, чем ведьм. Дальнейшее слово преимущественно о сих последних».
Начинает Никифоровский с описания внешности ведьм, называя их карикатурными, после чего описывает их внешнее уродство, не прибавляя никаких новых характеристик к образу, кроме, пожалуй, лишних или недостающих пальцев или того и другого, но на разных руках.
Особое внимание уделяется поведенческим особенностям, по которым можно опознать ведьму. Автор говорит о свирепом и мутном взгляде исподлобья, который может быть сосредоточенным или блуждающим. Ведьмы либо вовсе не улыбаются, либо улыбаются так, что от этой улыбки передергивает. Голос у них хриплый, сами они неразговорчивы. Имеют неудержимую тягу к водке и сигаретам, много пьют и едят, в одежде смешивают роскошь и нищету, спят и работают в таком темпе, чтобы не пересекаться с другими людьми. Нечувствительны к чужому горю или радости, не посещают церковь (по этому признаку позже в Российской империи вычисляли революционно настроенных граждан) или общественные мероприятия. Отстраняются они и от собственной семьи.
Из внешних отличий можно также отметить «фосфорический блеск в глазах», но свой истинный облик они показывают только в сумерках. Действуют они тоже преимущественно ночью, и в этот период их легче обнаружить.
Сразу стоит отметить, что в белорусских представлениях о ведьмах четко прослеживается модель нежелательного поведения. Крестьяне, жившие общинной жизнью, подозрительно относились к людям, которые сторонились других людей и общего труда. Поэтому можно считать большим благом, что на землях Белоруссии не было своей инквизиции, иначе многие поплатились бы жизнью просто из-за плохих отношений с соседями.
Далее не совсем понятно, то ли это представления всех белорусов, то ли самого Никифоровского, но он пишет, что ведьмой можно было стать только «самохотью», то есть волей самого человека, а в некоторых случаях люди приобретали эти способности и вовсе случайно. Это очень странно, если брать во внимание, что у славян обычно существует разделение на обученных и прирожденных ведьм. У белорусов же ведьмы получают свои способности именно от сговора с дьяволом. Видимо, такая ситуация сложилась из-за того, что Белоруссия некоторое время пребывала под польским влиянием и впитала в себя западные традиции.
Ритуал инициации ведьмы достаточно похож на русский (крест под пяту, надругательство над иконами), но отличается тем, что у белорусских ведьм есть куратор в виде приставленного к ним беса. И отрекаются они не только от Христа и всего святого, но и от своих родителей. Никифоровский сравнивает ведьм с их наставниками-бесами, которые мучают только душу человека, а вот ведьмы не гнушаются и телом.
Во время ночного общения с бесами ведьмы часто превращаются в предметы, обязательно женского рода. Ведьму также можно опознать по постоянно находящемуся при ней венику, на котором она летает. Веник может быть в комбинации с другими средствами перемещения, среди которых есть животные. Правда, в отличие от других ведьм, белорусские на них не летают, а просто ездят.
У белорусов существует иерархия шабашей. Например, самые почитаемые – это Купальский и мясоедный, который наступает на 24-й день после христианского праздника Рождества. На шабашах белорусские ведьмы находят применение украденному молоку – они в нем купаются вместе с чертями. К слову, черти также воруют молоко. Иногда на шабаше закалывают младенца, которого извлекли из материнской утробы. Потом его съедают все участники шабаша. Если та, которую считали ведьмой, однажды появляется в деревне с физическими увечьями, то закономерно считают, что она была наказана на шабаше за какой-то проступок.
Белорусские ведьмы и ведьмаки находятся в сложных отношениях друг с другом. Несмотря на их близость, между ними нет ничего, кроме вражды. Хоть их супружеское сожительство и кажется логичным, но ведьмы предпочитают чертей или других нечистиков, от которых могут иметь детей (их потом съедают вместе с сожителями).
У белорусов также существуют сюжеты о случайном превращении в какое-либо животное. Но если у остальных народов обычный человек мог перевоплотиться, неосторожно используя ведовские мази, то у белорусов ведьма могла сама кого-либо превратить. Причем важно было, чтобы пол животного соответствовал полу жертвы.
Такое превращение не могло быть длительным, от одной ночи до суток. Причем многие люди, вернувшись в обычный облик, сохраняли привычки животного, в которое превращались. Ведьмы могли превращать в животных не только людей, но и других животных.
Подобно русским, в тени ведьмы белорусы видели черта, который мог «передавать» ей удары. При схватке с ведьмой нужно было бить верхней стороной кисти или освященными предметами. Тень можно было проткнуть гвоздем или другим острым предметом из церкви. А для надежности после смерти ведьмы вбить эти предметы в могильный холм.
Считалось, что для порчи молока ведьма могла превратиться в муху и сесть на цедилку. Тогда ее нужно было в эту цедилку завернуть и повесить над печью или же варить в кипятке. Ведьма не могла превратиться обратно и мучилась. Особенно, если дым был от ладана, а вода святая. Если русские просто отрубали конечности ведьмам-лягушкам, которые крали молоко, то суровые белорусы церемонились еще меньше и выкалывали глаза и прокалывали тело булавками. Однако ведьму не убивали. Ей оставляли жизнь, чтобы она продолжала мучиться.
Далее стоит сказать несколько слов о делении, по Никифоровскому, на ведьм и колдуний.
Он говорит, что эти «демоноподобники» (колдуньи) отличаются от ведьм тем, что стоят дальше от бесов и более приближены к людям. Они могут жить среди них, не выдавая себя. Также колдуньи менее негативно относятся к христианству и могут посещать службу и окружать себя христианской атрибутикой. Конечно же, делают они это неискренне и для отвода глаз.
Черти к колдуньям относятся менее доверительно, чем к ведьмам. Но хотя бесы и не уважают колдуний, однако им верны. Они даже могут использовать свою силу во благо, если так прикажет колдунья. Например, полечить кого-то травами, заговорами, привернуть любовь, прибавить удачи. Делают они все это в обмен на душу колдуньи.
Черти являются колдуньям только в своей «облегченной» версии. Во всей полноте колдуньи могут их лицезреть лишь после своей смерти (в аду). Сокрыты им и другие колдуны, которых они не могут узнать по одному взгляду, как это делают ведьмы. Из-за этого колдуньи чаще воюют между собой, а бесы вынуждены им помогать – но только до тех пор, пока «целям бесовства не приносится ущерб».
Колдуньи умирают только своей смертью. Дожив до предельного своего возраста на земле, они ослабевают умом и телом. Бесы уже меньше следят за своими подопечными и просто охраняют их душу или помогают в передаче колдовских знаний другому лицу. Умереть, пока не передаст силу, колдунья не может, а сделать это очень нелегко. Слишком велики их предсмертные муки – желающих себе подобной участи найти сложно. Колдуний мучают бесы, но мучаются они и сами от угрызений совести из-за всего содеянного ими зла. В предсмертных муках колдунья может попросить кипяток для удаления жажды, а в холодную погоду – воды из проруби.
Никифоровский описывает, как белорусы помогают своим колдуньям. Они кладут их посреди избы и на их грудь помещают веревку, которая тянется на двор, чтобы душе было легче выбираться из тела. По всему дому проделывают дыры, открывают все окна и двери, чтобы черти могли забрать обещанное им. На печь кладут хомут, чтобы бесы могли вытащить душу, – считается, что душа у колдуньи рогата и может не пролезать в отверстия. Чтобы черти не унесли вместе с душей и тело, его осыпают освященным маком или солью. После смерти колдуньи начинается плохая погода, от которой люди спасаются, положив в ее могилу крест.
К колдунам было более уважительное отношение. Ни одно празднество не обходилось без колдуна, которого усаживали на почетное место и ухаживали за ним, обращаясь за помощью и советом. Колдуны могли снимать порчу и лечить людей и скотину, зарабатывая себе приличное состояние.
Колдуньи, хотя и обладали меньшей силой, чем ведьмы, но все-таки могли одним своим словом покарать целые семьи или даже деревни. Особо сильными были заклинания на еду, которую должен был съесть недоброжелатель.
Люди, которые хотели получать необходимые лекарства или другую помощь, наблюдали за колдуньями исподтишка и замечали, какие травы они используют, из чего варят свои зелья. Никифоровский приходит к выводу, что многие из используемых веществ имели наркотический характер. Закономерно, что такие «наблюдатели» попадали под влияние наркотика, и в своих видениях летали на палках и посещали шабаши. На следующий день после таких развлечений человек испытывал стыд и физическую немощь. У «вернувшихся» часто начинались проблемы со здоровьем – припадки, глухота, забывчивость.
Белорусские мифы примечательны тем, что в них ведьма – это существо, закрытое от мира, и именно потому воспринимающееся как существо вредное. Тут можно вспомнить теорию английских антропологов о появлении ведьм во время распада сельской общины, которая подходит сюда как нельзя кстати. Такие воззрения вскрывают коллективистскую сущность белорусских крестьян. Само разделение на ведьм и колдуний, где к последней относятся лучше именно из-за ее большей общительности, говорит об этом факте. Для сравнения, у русских, украинцев и европейцев моральный «окрас» ведьмы (добрая – злая) не связан с ее социальностью. И те и другие жили в общине и нормально общались с односельчанами. У Никифоровского же ведьмы даже редких социальных контактов не переносили, не говоря уже о регулярном общении с односельчанами.
Однако из структуры текста можно предположить, что Никифоровский вполне мог как обобщить все полученные им сведения, так и выдать представления только одного села за общенародные. В отличие от исследований Левкиевской, у него слишком мало «или». Также у него чувствуется большее влияние христианства. Это проявляется, например, в тех моментах, где он говорит, что ведьмами становятся, а не рождаются (в основе – христианская идея, что каждый имеет право на спасение и никто не может просто взять и родиться плохим). Хотя во введении в свой труд он признает, что, «стоя отдельно от библейских и вообще религиозных сказаний, предлагаемая повесть сложена из сводных сказаний простонародья», все же сомнительно, что христианство могло так глубоко проникнуть в белорусский фольклор.
Украинские мольфары и босорки
Наконец перейдем к украинским ведьмам. Близость народов обусловила схожесть украинских, русских и белорусских ведьм, но постараемся отметить их различия.
Образ украинской ведьмы довольно эффектен. Певец украинской ночи Николай Васильевич Гоголь оставил нам как жутковатую панночку, так и колоритную Солоху. В дальнейшем не он один возвращался к образу чернявой девушки в сорочке с алой вышивкой со сводящими с ума карими очами.
На Украину влияла русская, польская, турецкая и крымская культуры, но вместе с тем сохранились еще и нетронутые уголки Карпат, где народ веками сохранял свои традиции. К сожалению, украинские села вымирают, а вместе с ними уходят и народные представления. Мифы, литература и научные исследования – последние места, где можно наблюдать ведьм. Оттого еще интереснее, что же думали наши предки об этой страшной силе.
Первая же отличительная черта украинской демонологии – то, что в ней существует разделение на ведьм и знахарок. У знахарок, например, отсутствует способность к превращению. Но у ведьм и у знахарок общим является символ пиковой шестерки, которая составляет важный элемент гадания. Кроме того, ведьмы с помощью этой карты могли не только предсказывать будущее, но и совершать превращения. Чтобы обычный кусок бумаги стал магическим артефактом, необходимо было провести специальный ритуал. На Светлый праздник Пасхи ведьма брала с собой в церковь эту карту, положив ее в карман. Когда на богослужении священник выходил из алтаря с крестом в руке и говорил прихожанам «Христос воскресе!», а те ему отвечали «Воистину воскресе!», ведьма шепотом произносила: «У меня в кармане карта есть». Так она делала после каждого «Христос воскресе!». Таким образом с помощью этого кощунства ведьма подзаряжала карту.
«Инициация» в знахари происходила через контакт с ведьмами. Если у человека случалась беда с коровой, то он, по совету старших, садился в засаду на ведьму, надеясь ее изловить. Если ему это удавалось, его начинали считать знахарем, если же нет, говорили: «Не зная броду – не суйся в воду». Считалось, что это не ведьма не явилась, а человек не имеет достаточных знаний и умений, чтобы ее поймать.
Также в представлениях украинцев ведьмаки не воюют с ведьмами, а управляют ими, однако только «учеными» ведьмами, которых называют упырями. Хотя такое название по отношению к ведьмам достаточно редко и чаще относится к блуждающим по ночам душам мертвецов.
Основными отрицательными персонажами ведьмовского фольклора, как это часто бывает, были ведьмы ученые, назначенные народом виновными во всех бедах человечества. Любым событиям жизни, особенно негативным, было необходимо дать оценку, персонифицировав явление в образе ведьмы. В этом отразились представления о добром и злом началах, которые находятся в постоянной борьбе.
Если обученная ведьма заведомо считалась злой, то природная могла быть и доброй. И, к слову, не все неодобряемые крестьянами действия ведьм были обязательно плохими. Например, на шумных гулянках, которые сельская молодежь устраивала на праздники, ведьмы могли напугать юношей, чтобы они своим весельям не нарушали тишину. Здесь есть некоторое противоречие, ведь сами ведьмы на своих шабашах отнюдь не вышивали. Скорее всего, рассказы о ведьмах, которые могут причинить вред гуляющей молодежи, придуманы их родителями, которые таким образом хотели оградить своих детей от распутства.
Интересно, что аморальным поведением тогда считались многие обычные для современного человека вещи. Например, ведьмы могли напугать девушку, которая просто выходила на улицу слишком поздно.
Еще одним странным «грехом» было для молодой девушки пойти одной… на церковную службу. В таких случаях юной бунтарке объясняли, что ведьмы могут превращаться в ее подругу. Лучше понять это можно на одной истории.
Две подруги договорились вместе пойти в церковь на службу. И вот к одной из подруг ночью приходит вторая и зовет ее. Собираясь, первая подруга заметила, что у гостьи на ногах полно шерсти. Когда они выходили, девушка сказала, что забыла дома платочек и, вернувшись за ним, захлопнула за собой дверь. Девушка вместе с родителями помолилась Богу за то, что тот спас ее. На следующий день и сама подружка подтвердила, что не приходила к ней, так как ее не отпустили.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
