Текст книги "Евангелие ведьм. Шабаши и костры"

Автор книги: Игорь Рожок

 
Ты слышишь ли раскаты грома,
Стволов паденье, шум ветвей,
И леса стон, и скрип корней?
Ствол за стволом друг друга кроет.
В глубокой пропасти, на дне,
И ветер свищет, буря воет
Среди обломков в глубине.
Слышишь крики – дальше, ближе?
Слышишь вопли – выше, ниже?
Между скал, по скатам гор
Шумно мчится дикий хор.
 

Хор ведьм:

 
На Брокен все! Толпа густа;
Посев был зелен, рожь желта.
Там Уриан вверху сидит:
К вершине ведьмам путь лежит
Средь гор и скал, с метлой, с козлом,
И вонь, и гром стоят кругом.
 

Легенды о ведьмовском шабаше были распространены как в славянском, так и в западноевропейском фольклоре. Причем верили в них не только простые люди, которые склонны к суевериям, но и представители просвещенной элиты, в первую очередь священнослужители, которые часто бывали главными распространителями мифов о шабаше.

То, что в месте, куда раньше прилетали языческие боги, чтобы принять жертвоприношения, стал появляться дьявол, намекает нам – это был элемент миссионерской деятельности. Христианам было необходимо отпугнуть людей от проклятых мест, а сделать это было удобнее всего с помощью страшилок про ведьм и демонов.

Однако ведутся споры по поводу «рукотворности» такого симбиоза. Неизвестно, было ли это частью христианской пропаганды или же произвольным слиянием старых дохристианских верований и средневековых представлений о демонах. Вполне возможно, что имело место и то и другое.

Ясно одно, что чисто христианского в представлениях о шабаше мало. Здесь воспоминания о плясках, пиршествах и оргиях сплелись с верой в чародейство, легендами о договоре с дьяволом, массовыми психическими проблемами, которые трактовались как одержимость. Эту лютую смесь и можно назвать шабашем ведьм.

Дни шабашей приходились на древние языческие праздники. Например, славяне верили, что ведьмы летают на коляду (рождественский сочельник), при встрече весны, в ночь на Ивана Купала и в Юрьев день.

Самым известным праздником для шабаша ведьм является, пожалуй, Вальпургиева ночь – ночь с 30 апреля на 1 мая. В большинстве стран Западной Европы в эту ночь отмечался праздник весны, восходящий к дохристианским традициям.

Вальпургиеву ночь связывали с разгулом нечисти только германоязычные народы. Например, кельты приблизительно в это же время, 1 мая, отмечали Бельтан (Бельтейн), в котором они просто радовались наступающему лету. Кельты тогда разжигали костры на вершинах холмов и обращались к солнцу с молитвами. Праздник был настолько популярным среди народа, что церкви не удалось ни побороть его, ни даже оседлать, что для нее очень странно. Разные народы именовали этот праздник по-разному. Христиане дали ему название в честь святой Вальбурги, день которой стали отмечать 1 мая. Вальбурга была известна тем, что занималась миссионерской деятельностью среди германских язычников.

По народным традициям, в Вальпургиеву ночь в деревнях нередко проводили магическую церемонию изгнания ведьм. Для этого жгли костры, на которых порой сжигали соломенные чучела, обходили с факелами дома. К подобным празднествам охотно присоединялись даже священнослужители, которые били в церковные колокола.

Вальпургиева ночь была своеобразным поводом для свиданий ведьм со своими возлюбленными демонами. Вот как описывает сборище ведьм и прочей нечисти А. Н. Афанасьев в своем знаменитом труде «Поэтические воззрения славян на природу»:

«Каждая ведьма является на празднество вместе с своим любовником-чертом. Сам владыка демонских сил – Сатана, в образе козла с черным человеческим лицом, важно и торжественно восседает на высоком стуле или на большом каменном столе посредине собрания. Все присутствующие на сходке заявляют перед ним свою покорность коленопреклонением и целованием. Сатана с особенной благосклонностью обращается к одной ведьме, которая в кругу чародеек играет первенствующую роль и в которой нетрудно узнать их королеву. Слетаясь из разных стран и областей, нечистые духи и ведьмы докладывают, что сделали они злого, и сговариваются на новые козни; когда Сатана недоволен чьими проделками, он наказывает виновных ударами. Затем, при свете факелов, зажженных от пламени, которое горит между рогами большого козла, приступают к пиршеству: с жадностью пожирают лошадиное мясо и другие яства, без хлеба и соли, а приготовленные напитки пьют из коровьих копыт и лошадиных черепов. По окончании трапезы начинается бешеная пляска, под звуки необыкновенной музыки. Музыкант сидит на дереве; вместо волынки или скрипки он держит лошадиную голову, а дудкою или смычком ему служит то простая палка, то кошачий хвост. Ведьмы, схватываясь с бесами за руки, с диким весельем и бесстыдными жестами прыгают, вертятся и водят хороводы. На следующее утро на местах их плясок бывают видны на траве круги, как бы протоптанные коровьими и козьими ногами».

Согласно данным, которые собрал русский этнограф Иван Петрович Сахаров, шабаши происходили в течение нескольких дней. Что касается шабашей у славян, то ведьмы со всего света слетались на Лысую гору 26 декабря, заводя там знакомство с демонами. С 1 января они гуляли с демонами, 3 января, вернувшись с гуляний, доили коров, а 18 января впадали в беспамятство от излишнего веселья.

Существует мнение, что мифы об ужасах Вальпургиевой ночи можно разделить на два вида – от самих участников и от христиан. Спрашивается, зачем участникам вообще было распускать о себе страшилки, если все это потом могло пойти в их личное дело?

Несмотря на всю абсурдность утверждения, в нем есть определенная логика. Так как христианская церковь преследовала всех, кто отмечал Вальпургиеву ночь, как в старые добрые времена (с песнями, плясками, кострами и без упоминания святой Вальбурги), любителям древнего языческого праздника приходилось прятаться в отдаленных и диких местах. Чтобы избавиться от лишних глаз, они распускали мифы о том, что там присутствует сам Сатана. Эти рассказы должны были запугать потенциальных сыщиков. Конечно же, любой христианин должен бороться со злом, но встретиться с дьяволом лицом к лицу – не самая заманчивая перспектива.

Христианские же мифы о шабашах ведьм были менее устрашающими, но не менее жуткими. Например, говорилось, что на своих праздниках участники шабаша топтали крест и хулили Христа, продавая дьяволу души.

К слову, в осуждении шабашей нашлось место и для антисемитизма. Само слово шабаш очень близко по звучанию со словом шаббат, седьмым днем недели в иудаизме, в который иудеям запрещается работать. Поэтому в участники шабаша стали записывать не только ведьм, но и евреев, а также всех, кто был неугоден церкви. С течением времени там можно было встретить и князей, и купцов, и, возможно, даже священников.

Многие сведения о шабашах христиане получили от ведьм, которых они пытали. Хотя неизвестно, какова была последовательность получения информации. То ли все сведения были записаны со слов ведьм или же их под пытками принуждали подтвердить уже имеющуюся информацию.

Ведьмы у славян

Сначала стоит признать, что славянская культура хоть и входит в семью европейских культур, но имеет разительные отличия, связанные с географическими, климатическими и историческими факторами.

К слову, под славянами в этой главе мы будем понимать только восточных славян, которые по тем или иным причинам пребывали под меньшим воздействием запада (чем, например, поляки и чехи) и востока (как это было у балканских славян).

Разговор пойдет только об украинцах, русских и белорусах. Особенно о первых, так как по необъяснимым причинам именно в украинском фольклоре была тьма тьмущая ведьм.

На восточнославянских ведьм повлияли в первую очередь особенности местного язычества и местного христианства. И то и отличалось от европейских.

К сожалению, отсутствие письменной культуры у славянских язычников не дает нам возможности полностью понять, какие образы ведьм языческие, а какие – чисто христианские.

Говорить о славянских ведьмах так же трудно, как говорить о славянской мифологии вообще. Христиане уничтожали любые проявления языческой культуры (к слову, при активной поддержке народа), но последний гвоздь в крышку гроба вбили люди, которые, пытаясь возродить славянский фольклор, придумывали все из своей головы. Хотя они часто сами при этом являются славянами и теоретически их мифотворчество тоже можно назвать славянским… Здесь можно развязать долгий методологический спор, но лучше не стоит.

Русский фольклор: вещицы, колдовки и еретицы

Начнем наше путешествие по фольклору с Востока на Запад. Восточные земли из-за их географического положения подверглись меньшему влиянию Европы, поэтому можно предположить, что представления о ведьмах в них «чище».

Первым пунктом будет Сибирь. В Сибири, как и во многих других регионах, также разделяли ведьм на прирожденных и обученных. Также их делили по моральным качествам – то есть на злых и добрых. Последних еще часто называют знахарками.

Вера в магию, которой владеют женщины (в некоторых случаях и мужчины), особенно распространена среди украинцев, которые попали в Сибирь (как колонизаторы или каторжники). Но не меньше в них веруют и чалдоны, коренные русские жители Сибири. Однако многие местные рассказы о ведьмах можно назвать «отсылающими», так как в их начале вполне можно услышать: «Это еще в России было». Но ведьмой могут считать и старожилку чалдонку. Меньше всего в ведьм верят сибирские старообрядцы.

Сибирь – край местами дикий, встреча с животными там не такое большое событие, как в более освоенных местах. Поэтому одним из распространенных сюжетов, связанных с ведьмами, является оборотничество. К слову, превращаться они могли не только в животных, но и в неодушевленные предметы (метлу, лопату, сено, колесо), а особо «экзотичные» – и в явления природы (ветер, воду).

Одним из важнейших ведьмовских промыслов было воровство молока у коров, что являлось грехом даже более страшным, чем порча, ведь без молока могло умереть больше одного человека.

В регионе известны случаи, когда местные жители раскапывали могилы и вбивали покойнику в грудь осиновый кол, чтобы ведьма не вставала из гроба. Причем такие сведения относятся к 30–50-м годам ХХ века. Редки, но все же имеются упоминания о ведьмовских шабашах и возможности влиять на погоду и вызывать град, дождь или грозу.

Одной из особенностей сибирских ведьм является то, что они имеют у себя особую книгу «черной магии». По сибирским поверьям, в нее нельзя заглядывать, или даже вовсе видеть обычному человеку, иначе он рискует ослепнуть. Также верили, что уничтожение книги может покалечить человека, лишив возможности нормально передвигаться. Скорее всего, подобные слухи распускали сами старухи-знахарки, чтобы законсервировать свое социальное положение. Ведь если рецепт целебного зелья станет известным, то никто уже не будет приходить за ним к ведьме.

В народе ведьм представляли с самыми различными внешними дефектами, которыми их наказал Бог. Они часто бывали уродливыми и скрюченными. Их наделяли слепотой, кривизной или болезнью глаз, хромотой, кривизной ног и даже копытами или птичьими лапами.

В подтверждение этих сведений можно привести красочный отрывок одного из полевых дневников, которые часто используются в качестве источников в этнографических исследованиях:

«Мой дядя овдовел рано, с тремя ребятишками остался. А он – мужчина еще молодой был, видный. Вот и приворожила его ведьма, которая жила у нас на селе. Сама вся скрюченная, горбатенькая, лицо в оспинах, корявое. Все знали, что она колдовала по-настоящему, с нечистой силой зналась, потомственная ведьма была. И мать у нее колдовала, и бабка, но эта всех их в черной силе превзошла. Была у нее книга страшная, “Черная магия”. Дядю, конечно, отговаривали на ней жениться, но он не смог преодолеть ее присушку. А детей его невзлюбила. Все норовила испортить, сына с женой развела, дочь замуж не пускала. У ведьмы своих детей не было. Им Бог не дает. Чертово племя. Когда муж ведьмы обнаружил у нее книгу “Черная магия”, хотел сжечь. А она сказала: “Ты своими ножками ходишь, так и ходи. А если книгу мою тронешь – будешь ползать на животе, как змея”. Потом все-таки не вынес муж, что она людей портила, да и кинул эту книжку в печку. И у него сразу ноги отнялись – парализовало. Так до смерти и не ходил больше».

Сибиряки были изобретательными в именовании чародеек. Например, на западе региона их называли классически – ведьмами, в Восточной Сибири это была колдовка, также встречается редкое, но очень «народное» название еретица. На севере Западной Сибири были записаны рассказы о вещице.

По народным представлениям, вещицы могли превращаться в бесхвостых сорок. После превращения они летали по ночам. Над головой у них светились синие огоньки. Превращение происходило следующим образом: голова и руки отделялись от туловища, которое и становилось сорокой, вылетая в трубу, все остальное вещицы прятали под «поганым корытом».

Интересным образом определяли, кто летит: настоящая сорока или вещица. Сделать это могли только мужчины, которым необходимо было снять штаны, повернуться к ней задом и посмотреть на нее между ног. Если летит ведьма, то она сразу же упадет и превратится в женщину.

Вещицей могла стать любая замужняя женщина, которая связалась с нечистой силой. Кроме превращения в сороку, вещица славилась тем, что умеет вынимать из утробы коров телят и из женщин – ребенка. Кроме этого, она могла пробираться в чужие дома по трубе, из-за чего получала прозвище труболетка.

Когда вещица вынимала у матери зародыш, она подкладывала вместо него кусок хлеба. Женщина даже не чувствовала при этом боли и начинала добреть. Если же вещица злилась на мать, то клала ей в утробу кусок льда или веник из прутьев. После этого женщина всю жизнь мучилась болями в животе.

Если вещица вынимала плод у женщины или коровы, те не могли потом забеременеть. Вынимали они их для того, чтобы съесть, ведь «недоносками они только и питаются».

Несмотря на то что вещиц побаивались, сами они боялись мужчин. Так, например, все верили, что если беременная спит с мужем, то вещица к ней не прикоснется. Если муж уехал, то женщине было необходимо подпоясываться мужским поясом, чтобы защитить свой плод. Также важной защитой было перекреститься перед сном.

Когда вещица умирала, она мучилась, как и все существа, связанные с нечистой силой. Чтобы не дать погаснуть своему ремеслу, она передавала свой секрет другой женщине, взяв ее таким образом в дочери. Существуют рассказы о семьях, где все женщины были вещицами. Процесс обучения вещицы закреплен в распространенном среди русских Забайкалья сюжете о вещицах, которые летают парами.

Известная апокрифическая легенда о святом Сисинии отчасти дает ответ на вопрос, почему вещицы боялись мужчин. Византийские и славянские тексты повествуют о том, как злой демон в женском облике похищал новорожденных детей у женщины по имени Мелитина, братом которой и был Сисиний. Брат решил преследовать этого демона. Пойманный демон пообещал, что вернет всех проглоченных детей и будет избегать того человека, который имеет запись его имени или знает молитву Сисиния. Некоторые варианты апокрифа именуют женского демона Гилло. Также существуют сюжеты, где Сисиний обезглавливает ведьму. Отрубание головы может объяснить определенные моменты, связанные с вещицами. Например, то, что сорока, в которую они превращаются, обязательно бесхвостая и для превращения в нее у вещиц отпадают голова и руки. Также демон Гилло мог принимать облик различных животных.

Негатив в отношении вещиц проецировали на сорóк. Однако сибиряки не истребляли всех птиц подряд. Существовали методы определения вещицы, и были они более приличными, чем описанный выше. Чтобы отличить настоящую сороку от оборотня, используется соль. Ее нужно насыпать на хвост сороке. Если попалась ведьма, то она не сможет улететь, начнет крутиться, просить пощады у поймавшего ее человека, обещать ему исполнение желаний, только бы он ее отпустил. Также определить ведьму можно было с помощью мужских вещей. Необходимо было набросить на сороку шапку или пояс, и тогда можно поймать сороку-оборотня.

Насколько чисто русскими можно считать представления сибиряков о ведьмах? С одной стороны, жили они преимущественно в деревнях, которые располагают к традиционным народным верованиями и их сохранению, а с другой стороны, колонизация Сибири – это процесс достаточно поздний, началась она во второй половине XVI века. И колонизаторами в основном были казаки и служивые люди. И те и другие были не испорчены образованием и склонны верить в мистику. Однако это сословия, не привязанные к родной земле, суть их в том, что они идут куда глаза глядят или куда пошлют. Также набирались они из разных частей тогдашнего государства, а в те времена региональная специфика играла просто огромную роль, а в народных верованиях так и вообще колоссальную. Жители даже соседних сел могли считать друг друга мракобесами.

Советский и российский этнограф Елена Евгеньевна Левкиевская, которая написала «Мифы русского народа», в своем труде в подтверждение наличия у славян представлений о ведьмах приводит отрывок присяги поданных Борису Годунову:

«Ни в платье, ни в ином чем лиха никакого не учиняти и не испортити, ни зелья лихого, ни коренья не давати… да и людей своих с ведовством не посылати и ведунов не добывати на государское лихо… и кто такое ведовское дело похочет мыслити или делати… того поймати».

Ее анализ очень ценен, так как охватывает большое количество регионов России. В нем можно увидеть общие черты и специфику всех представлений славян о ведьмах, которых также могли называть колдуньями, чаровницами или босорками.

Е. Е. Левкиевская, например, углубляет разделение на «рожденных» и «ученых» ведьм. Помимо происхождения, магические способности отличаются также и силой. «Рожденная» ведьма знает больше о своем ремесле и может сама руководить «направлением» своего колдовства, то есть сама решает, на зло направить свою магию или на добро. К слову, она приводит сведения о том, что уже описанный ритуал с поеданием уголька распространялся также и на мальчиков, которые в результате этого могли стать колдунами.

Представления о том, что от рождения человек может иметь больше силы, чем от обучения, связаны с долгой практикой социального расслоения, когда дети высших слоев общества получали все лучшее и могли в дальнейшем лучше устроиться. Из этого народ выводил заключение о том, что все самые лучшие черты наследуются.

С обученными ведьмами все сложнее, но при этом довольно стройно и логично, нельзя сказать, что народ просто так назвал ученых ведьм злыми. Ведь ведьмовские способности раздает конкретная инстанция, и делает она это с конкретной целью – просто получить их и быть только знахаркой исключалось. Если Сатана дал тебе силу, то потребует и использовать ее по назначению. Для проверки верности ведьма должна отречься от Христа, совершить кощунство, поругая крест, иконы и хлеб. Что касается хлеба, это чисто народное представление, так как в официальном христианстве хлеб как символ выражен слабо, хоть его и используют во время причастия. Однако и языческим этот жест назвать трудно, скорее, он просто народный, ведь хлеб был основной пищей.

Надругательство над святыми символами происходило следующим образом. Женщина снимала свой нательный крест и клала его в башмак под пятку. Если она была замужем, то должна была растоптать ту икону, которой ее благословили родители. Хлеб же протыкали ножом. Все это совершалось на берегу реки, неподалеку от водяной мельницы или же на перекрестке дорог. Затем необходимо было трижды прочитать наоборот «Отче наш».

Были и другие варианты, когда женщина должна была на гумне (сарае для сжатого хлеба) трижды перекинуться через нож, стоящий острием вверх, проговаривая при этом тайные слова. Помимо этого, непрямого общения с дьяволом, существовали также практики чисто инициатические, которыми руководила действующая ведьма. Полагали, что ведьма омывала новенькую специальным отваром, после чего та вылетала в трубу и возвращалась уже ведьмой. Также ведовство передавалось, когда старая ведьма перед смертью «запирала» его в определенном предмете, который передавался новой ведьме.

Когда ведьма получала свой навык от старшей ведьмы, ей могли устроить проверку. Старая ведьма раздавала ученицам по куску хлеба или творога, с которым те шли в уединенное место, где каждая клала его на белую тряпку. На хлеб или творог должны были сбежаться змеи, мыши, жабы или мифическая нечисть и начать раздирать его на куски. Хлеб или творог здесь символизировали душу ведьмы после смерти. Старая ведьма таким образом предупреждала учениц о перспективах. Обучение продолжалось только в случае, если новички были на это согласны.

Окончательное посвящение в ведьму происходило только через контакт с бесом, который мог вселиться в ведьму, поступить к ней на службу или сожительствовать с ней, но обязательно заключал контракт, по которому ее душа обязательно доставалась нечистому.

В русских поверьях у ведьм есть еще одна отличительная черта – хвост, по которому можно было определить опыт и возраст ведьмы. У молодой он голый, а у старой – обросший волосами.

Волосы ведьм – еще одна интересная особенность. Почему-то именно этой незначительной детали народ придал максимальное значение. Например, существуют поверья, что ведьму можно определить по волосам над верхней губой, сросшимся бровям и длинной волосатой полоске по хребту. А вот подмышки были безволосыми. На севере России верили в то, что если в ведовстве сильно переусердствовать, то можно и вовсе обрасти мхом. Вообще это укладывается в привычные представления о божьем наказании для ведьм. Ведь в обмен на силу колдуньи жертвуют своей красотой, приобретая горб и хромоту. В некоторых случаях считалось, что ведьмы не могут смотреть людям в глаза, а изображение человека у них в зрачках и вовсе перевернуто.

С принятием народом христианства все глубже в него (христианство) проникает и ведовство. Теперь ведьмы могут активно действовать не только на «старые» праздники (Ивана Купалы, который иной раз даже называется Иван Ведьмарский), но и на Рождество, Пасху и Троицу.

В Ильин день, например, определить ведьму-пережинщицу (ведьма, которая ворует урожай) можно было по тому, что она купалась между заутреней и обедней, чтобы смыть свои грехи. О таких ведьмах еще говорили, что зерно в их амбаре не лежит, а стоит торчком.

В купальскую ночь ведьмы особенно активно наводили порчу на скот. В это время ведьмы выходили на чужое поле, снимали с себя платок, фартук или рубашку и, волоча их по земле и собирая таким образом росу, приговаривали: «Беру пожиток, но не весь». После пропитанную вещь отжимали и этим поили или обливали корову. На следующий день корова ведьмы начинала давать очень жирное и густое молоко, а соседские коровы – редкое или вообще переставали его давать. Видимо, в таких представлениях отразилась банальная зависть. Непонимание биологии животных и мысль о несправедливости толкали людей на фантазии о ведовстве и нечистой силе.

На эту тему существует любопытное свидетельство:

«Пастух пас коней, а его кума пришла в поле и тянет за собой тряпку по траве. А пастух это видит и думает: “Для чего же ты тряпку-то тянешь? Я завтра тоже так попробую”. Взял он тряпку, поволок ее по траве и говорит: “Что куме, то и мне, что куме, то и мне”. Трижды сказал, потянул тряпку по траве и пошел домой. Приходит домой, видит – а из потолка молоко льется, кругом уже натекло. Он не знает, что делать. Побежал к куме: “Иди же сделай что-нибудь, ты знаешь!” – “А что такое?” – “А что ты делала, то и я делал – тряпку тянул, теперь из потолка молоко льется”. Она побежала, за эту тряпку подержала, и молоко перестало литься. Она ему говорит: “Смотри, никому не говори”.

Пасли три человека на Купалу коней, и тут смотрят – бежит свинья. Один встал и побежал за ней. А свинья превратилась в женщину – она бегала собирать росу. Тогда этот человек узнал в ней свою куму и говорит: “Что куме, то и мне”. И на человека полилось молоко. Это ведьма была, она крала молоко».

Также росу можно было собирать, просто перекатываясь по траве, или же воровать напрямую. Ведьма перекидывала вожжи или свой пояс, смоченный росой с полей, и начинала «доить», дергая за концы.

Существовал еще один не менее интересный способ воровства молока:

«Наша корова шла на пастбище, а там за ней старая баба шла и взяла три следа от нашей коровы. Отец видел – он шел поодаль. Видел, как она брала следочки – и сразу нет молока. А мой отец был охотник, у него было ружье. Он пошел к этой бабе и сказал: “Если завтра не будет молока, то застрелю”. А она говорит: “А, Игнат, чего ты так сердишься? Завтра будет молоко”. Действительно, наутро молоко появилось».

Под «следами» тут стоит понимать землю под копытами.

Определить ведьму, ворующую молоко, можно было и следующим образом. Хозяйка порченой коровы надаивала немного молока и клала в него девять иголок, цедилку, подкову, лягушку или рыбу. Затем кипятила молоко на медленном огне. Предполагалось, что эти операции над молоком мучают ведьму и она непременно придет просить у хозяев убрать молоко с огня. При этом нужно было внимательно следить, чтобы ведьма, придя во двор, не забрала с него никаких предметов. В иных местах страдания причинялись не ведьме, а ее корове. Причем такая месть сама приравнивалась к ведовству, так как страдало невинное животное, а не нечистая сила.

Хотя в некоторых случаях крестьяне забывали о своей зоозащитной деятельности, о чем говорят многие антиведовские ритуалы. Например, люди убивали ужей, клали им в рот горох и закапывали труп. Когда растение прорастало, то горошинку с этого дерева нужно было положить себе на плечо, и тогда человек якобы получал возможность видеть ведьму, которая к нему ходит.

Также ведьмы воровали молоко, превращаясь в животных. Считалось, что если такое животное убить, то из него польется молоко. Этими животными могли быть не только сами ведьмы, но и их прислуга – ужи, жабы или мелкие черти. Если во время обнаружения удавалось ранить жабу в ногу, то на следующий день хозяева коровы присматривались ко всем женщинам в деревне. Какая из них хромала, та и была ведьмой.

Управление живностью проявлялось и в том, что ведьмы насылали на поля грызунов и насекомых. Помимо коров, колдуньи также портили и кур, так что те переставали нестись.

Люди, которые были обеспокоены пропажей молока, даже ложились ночевать в сарае, чтобы определить вора, ведь они руководствовались простой логикой: где-то убавилось – где-то прибавилось.

Превращение ведьм – достаточно распространенный сюжет. Например, типична такая история. Парень ходит к своей девушке, несмотря на прямой запрет от матери или бабушки. Во время очередного такого похода он встречает свинью, корову или кошку, которая пытается помешать ему. Парень, конечно же, дает отпор скотине, иногда отрезая ей часть тела (например, ухо), а когда возвращается домой, видит свою заболевшую мать, у которой отсутствует эта часть тела.

Вот типичный сюжет с русского севера на эту тему:

«В одной деревне бабка жила, такая старая. Дом у нее стоял далеко от других, ниже от деревни. Говорили люди, что ведьма. Ну вот, раз с танцев шел парень с девушкой, ночь уже, за полночь. Вдруг бежит на них большая свинья, такая здоровая. Девчонка-то испугалась, а парень и ударь ее пряжкой от ремня прямо в лоб. Ну, испугалась свинья, захрюкала и убежала. На другой день парень-то в магазине это и рассказал. Вдруг входит туда эта ведьма-то, а у нее на лбу сияет отпечаток от пряжки».

Воровство могло происходить не только напрямую, физически, но и через мистические силы. Забрав несколько колосков, ведьма с помощью магии могла сделать так, чтобы весь урожай соседей вырос на ее поле.

Это могло быть и личной местью. Ведьма связывала пучок колосьев, надломив его на корню, и такой залом мог повредить как урожаю, так и его хозяевам. Если задеть его во время жатвы, это было чревато плохими последствиями. Чтобы обезвредить ведьмовское оружие, необходимо было обратиться к знахарю, чтобы он сжег этот пучок колосьев на огне из осиновых веток. Ведьма, насылая такую порчу, приговаривала: «Как будешь жать, то будешь больной лежать, как будешь молотить, то будет в голове колотить, как будешь молоть, то будет в груди колоть, а как будешь печь, то будет кровь течь».

Ведьмы воспринимались как проявление чистого зла, поэтому порчу они могли пускать просто «по ветру», чтобы она прицепилась к первому встречному. Если же порча имела конкретную принимающую сторону, то ведьма, как и в случае с коровами, вырезала кусок земли, на который ступал человек, и начинала колдовать. Например, она могла подложить эту землю в чей-то гроб или в печь, чтобы она там высохла, а вместе со следом сох и сам человек. Порча наводилась и через предметы (такое делали и с коровами, подкладывая под них заговоренные вещи). Часто это были змеиные шкуры, кости или мертвые животные, а также нитки и сломанные иглы. В домах, в которые подбрасывали эти вещи, болели и умирали.

Ведьмовские шабаши у русских также были особенными. Например, ведьмы могли просто собираться у кого-то на дому, что отображено в следующем отрывке:

«Ехал один гончар и на ночь попросился переночевать в один дом. Его положили на лавку. Хозяйка думала, что он спит, а он смотрит: пришло много бабок, засветили светильник, а он глаза прикрыл и смотрит. Двери не открываются, а их все меньше и меньше. Когда ни одной не стало, он заглянул в печку, и его затянуло в трубу. И оказался он около дегтярни (где раньше деготь изготавливали) на вербе, куда ведьмы слетались, они на березовых палках прилетели, и он так. Собрались в хату ведьмы и черт с ними, а хозяйкин сын был в это время дома. Ведьмы вместе приготовили горшок с зельем, каждая понюхала и пошла через трубу. Черт сидит, всех ожидает. А этот парень понюхал, схватил ступу и через трубу в воздух унесся».

Особенность славянских шабашей состоит также в том, что попасть на них можно было через принятие в пищу специальной каши, об этом ритуале сообщали ведьмы на судебных процессах.

Существует рассказ о солдате, который остановился у вдовы-ведьмы. Подсмотрев, как она мажет подмышки и улетает, он повторил процедуру, но неправильно произнес заклинание, из-за чего во время полета часто бился об деревья. При этом вернулся он цел и невредим. Хозяйка дала ему лошадь, но сказала не говорить коню «но» и «тпру». Однако солдат ослушался и был сброшен конем, который сразу же превратился в березовую палку.