Текст книги "Ещё не вечер…"
Автор книги: Игорь Оруженосцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Из группы самбо в том же зале в 73-м году пришел и стал тренироваться советский кореец Виталий Пак, а в 74-ом в группу пришел лауреат премии Ленинского комсомола скульптор Александр Рукавишников, затем приведший с собой акробата, чемпиона мира Сергея Шаповалова. Это были непростые ребята, ибо они, скоро обогнав стариков, заняли главенствующее положение в группе. Группа очень много выступала с показательными выступлениями, а это можно было делать только при железной дисциплине. Как-то раз группу посетил большой чин из МВД Анатолий Иванович Костенко, и когда увидел, как Тадеуш сломал ударом кулака 6-сантиметровую доску, а Рукавишников ногой брус 12 см, он воскликнул, сдвинув кепку на затылок: «Ребята, Вас надо регистрировать как двухстволки!» Несколько раз приходил на тренировки Володя Высоцкий, приглашенный Алексеем, В зале мягкий полумрак, ребята тренируются, он сядет тихо в уголке и смотрит, никто к нему не пристает с расспросами, затем встает и так же тихо уходит. Он хотел написать гимн каратэ, хотел ощущение каратэ пропустить через себя, но сильно болел в ту пору и вот не сподобился,
Зимой 1975 года Масолкиным и Михайловым все-таки было принято решение о передаче группы самбо в группы каратэ, они просили Тадеуша тренировать их. На первую же тренировку пришел 101 человек. Из группы родилось много хороших и плохих людей, Некоторые из них, не усвоив моральный дух каратэ, а только его верха, приспосабливали под себя эту древнюю науку, оправдывая подчас свои гнусные действия, В это время произошло плотное знакомство с армейским контингентом, так как в группах было много военных. В общем-то, все получилось, группы обучались, устраивались внутренние соревнования по олимпийской системе, но названия у Школы не было. Было открыто еще две группы на самоокупаемости, одну взял комсомольский деятель и танцор Виктор Смекалин, а другую – Илья Спивак, ударник симфонического оркестра Большого театра. Вот у него-то в группе и начал заниматься доктор физико-математических наук Лев Слабкий, который на досуге, просматривая корейские словари, нашел иероглифы, соответствующие представляемой руководителями Школы духовной концепции, получилось СЭН’Э (путь жизни, дорога жизни, дело всей жизни). Лев вместе со своим родственником Мишей Селезневым был переведен в группу Сэмпая, и Лева получил премию сто рублей, что по тем временам было немало. Школа стала называться СЭН’Э. Каждый входящий в зал мог увидеть три плаката: в центре висела эмблема Школы, слева – высказывание Ленина: «Неразумно и даже преступно поведение той армии, которая не стремится овладеть всеми приемами или методами борьбы, которые есть или могут быть у неприятеля…» Справа висел плакат со словами Брежнева: «Все, что завоевано Революцией, должно быть надежно защищено…» Поди, придерись, Школа готовилась защищаться от идеологов коммунизма, а попытки придержать Школу уже начались, и службы МВД и КГБ стали потихоньку вживлять своих агентов в группы тренирующихся. Но тем и хороша была система Школы, что наверх трудно было пробраться, сексотов просто и тривиально физически выбивали, Наверх в руководство Школы не пробился никто. В Школу приезжали со всего Советского Союза, подраться, показать свою силу, научить Москву, конец был всегда один, странствующие самураи бывали всегда биты и больно.
Собственно приезжающим хотелось схватиться и побить Алексея Штурмина, но опять работала система Школы, они должны были встретиться вначале со старшим учеником, а им был Тадеуш. И ему было в удовольствие подраться. Бывали схватки жестокие и кровавьте, но Тадеуш все равно выигрывал бои. Если же приезжала команда, то такие бойцы, как Саша Рукавишников Сергей Шаповалов и многие другие в пух и прах разносили их. Школа была сильна духом, к ней медленно, но верно приходила известность и слава. Это сильно пугало партийные органы. Им казалось, что создается государство в государстве, по сути, так оно и было, но партийные никак не могли понять, что это спортивное сообщество работает на Державу. В Школу зачастили комиссии и корреспонденты. Среди последних были честные люди, такие как экс-чемпион СССР и Европы по штанге Дмитрий Иванович Иванов, спецкор газеты «Советский спорт». Разобравшись во всем, он стал другом и писал хорошие нужные статьи, на всех уровнях поддерживая Школу, но особенно симпатичны, оказались друг другу он и Тадеуш, которого Дмитрий Иванович близко принял к сердцу. Его хорошо знали в журналистской среде и уважали, его помощь Школе была неоценима. Их дружба продолжалась до самой кончины Дмитрия Ивановича – от перенапряжения и стрессов отказало сердце. Он умер в 1992 г., когда Тадеуш находился в одном из «санаториев» ГУЛАГА.
Одним словом, Школа СЭН’Э развивалась, множество продвинутых инструкторов открыли группы по всей Москве, под началом Тада работали, как уже говорилось, Виктор Смекалин, Илья Спивак, Сергей Соколов, детскую группу доверили Ивану Мишневу. Небольшого роста, коренастый, скоростной, он как-то смешно и даже безграмотно говорил, но находил подход к детским душам, родители и дети были от него без ума. Старшая дочь сэмпая Софья тоже начинала у него, хотя уже с четырех лет с папой бегала и занималась физкультурой в саду дома, потихоньку приобщалась к занятиям в Школе. В будущем она обошла своего инструктора и заняла одно из главенствующих положений в иерархии Школы, а пока сэмпай, рожденный Скорпионом, жестко и требовательно подходил к воспитанию своих детей, самозабвенно любя их. Множество прекрасных бойцов и спортсменов выросло в детской группе, один из них – чемпион Москвы 80-х годов юниор Варуджан Григорян уехал в США и, разъезжая по Штатам, громил там бойцов любого калибра, практически не встречая сопротивления. У Ивана Мишнева начинал и лидер русских националистов Александр Баркашов. Да… пути Господни неисповедимы!
Справка. Попадание в Школу неблагонадежных лиц или уголовных элементов было исключено, потому что в секцию или группу брали по протекции; тот, кто приводил будущего ученика, ручался за него письменно.
Глава 7
ВСТРЕЧИ
(ученики, попутчики, недруги, власти, комсомол, партия, ВПШ)
В 1973-74 гг. Алексей Штурмин побывал в нескольких туристических поездках по капстранам, где наблюдал тренировочный процесс западных школ и имел возможность убедиться, что наша Школа развивается и идет правильным путем. Алексею и Тадеушу хотелось сравнить, а чем же занимаются их оппоненты из «Динамо» на Петровке, 26. Приглашение посетить этот зал руководители СЭН’Э получили не сразу и то с большим трудом, ведь там занимались люди из КГБ. И вот, наконец– то Алексей, Тадеуш и Володя Томилов приехали на Петровку, 26. Время в запасе еще было и ребята зашли в аптеку, что прямо напротив арки у входа в зал. Подошла машина японского посольства, вышли два японца с прекрасными фотоаппаратами и долго топтались, оглядываясь, как бы наблюдая, не следит ли кто за ними. Но все вроде бы было спокойно, и они нырнули в арку. Наши ребята последовали за ними, раздевшись, спустились вниз, спортзал был в подвале, хотя и довольно большой. Тренировку проводили братья Одлины, а сенсей Сато стоял и руководил процессом в одежде. Какая-то сексотня бросилась было выпроваживать ребят, но с ними был еще русский переводчик с японского. Он что-то быстро сказал Сато и тот мановением руки остановил сексотов. В зале тренировалось человек двадцать и те двое косоглазых из арки, усиленно работая фотоаппаратами, снимали наших секретных агентов в фас и профиль. У Алексея и Тада глаза полезли на лоб от удивления и возмущения. Ситуация была предельно ясна. Кстати, «большой друг» СССР г-н Сато, присланный профсоюзами каратэ Японии, более двух десятков лет занимаясь разведкой, потихоньку подтренировывал сотрудников МВД и КГБ. Ребята через своих друзей довели этот факт до руководства 5 Управления КГБ, те сначала даже не поверили, а проверив, рвали на себе волосы. Сато же тем временем не в напряг вывозил серебряные и золотые оклады икон, драгоценные камешки, был уличен на таможне, но по какому-то непонятному обстоятельству оставлен в СССР. Алексею и Таду работники КГБ высказали слова признательности и благодарности. Братья Одлины, очень любящие Россию, решили через несколько лет, что им лучше жить в Америке. Уходя из зала, ребята предложили Сато спарринг, но тот ответил, что не все решает кумитэ, с чем руководители СЭН’Э согласились и вежливо откланялись. Ребята понимали, что с такой постановкой дела и такими тренерами правоохранительные органы долго-долго будут терпеть неудачи, что, в общем-то, и сейчас соответствует истине. В спортзал Университета им. Патриса Лумумбы они не пошли; они узнали, что там занимались полторы калеки, и это было не интересно. Ученики Школы продолжали много выступать, их пригласило командование училища Верховного Совета, ребята дали классное выступление и командиры захотели научить курсантов, но одно дело хотеть, другое дело мочь. Туда долго и безрезультатно ездил преподавать ученик Касьянова Володя Дюков, но после нескольких посещений обучение прекратилось. Комсомольцы из ЦК постоянно пытались подтянуть под себя это новое развивающееся движение, часто приглашая Штурмина и Касьянова в свой комсомольский лагерь «Олимпиец», что в Шереметьево, там со спортсменами общались боссы комдвижения Мишин и Пастухов. Семь раз приглашал к себе команду инструкторов Школы летчик-испытатель Мосолов, директор ВПШ. Контингент присутствующих и занимающихся превалировал из стран Южной Америки, Африки, Палестины. Ребята из СЭН’Э, все рассказав и показан, предложили этой разноцветной толпе повзаимодействовать, но вышли только трое, считавшихся подготовленными. Их быстро и без труда уложили на пол, они очень не любили переносить боль, их лица были полны страха. Правда, на телах некоторых были видны шрамы, то ли следы пыток, то ли еще чего. Ездить к ним было противно, но таким образом Школа имела прикрытие красных. И все же коммунисты не считали Школу своей: то втихаря ОБХСС натравят, то какую-либо идеологическую комиссию пришлют. Брезгливая мина на лицах партчиновников присутствовала всегда. Несколько нужных выступлений было организовано на офицерских курсах «Выстрел», что в Солнечногорске, где тоже присутствовал темнокожий контингент. Инструкторов СЭН’Э, переодев, выдали за армейских, и африканцы поражались спецподготовке нашей армии. Маршал бронетанковых войск Лосик, присутствовавший на этих выступлениях, подошел поблагодарить и пожал инструкторам руки, сфотографировался с Касьяновым и его старшей дочерью Софьей.
Поскольку в Школе, к тому времени, занималось около шестисот человек только в Москве, достаточно трудно было уследить за работой отдельных инструкторов, которые открывали группы в новых строящихся районах и Подмосковье. Ездить туда было далеко и неудобно. Тем не менее, Штурмин и Касьянов приехали посмотреть на группу Володи Томилова, тренировавшуюся в Кунцево. С удивление руководители Школы увидели несколько красных поясов, присвоенных спортсменам самостийно Володей. Техника и моральный дух вызывали сильное сомнение, и Томилов крутился как карась на сковородке. Кстати, таким по жизни он и остался, плюя на каноны Школы, которыми никогда не старался проникнуться. Много раз у Штурмина и Касьянова возникало желание расстаться с ним, но вот почему-то терпели. Только в 1977 году кое-как сдав на черный пояс, он сделал вид, что законопослушный ученик Школы, но пройдет немного лет и станет ясно, что это было маской.
Еще было время до начала большого раскола, попытки своевластия и неправильного трактования идей Школы жестоко пресекались сэмпаями, но уже в глубине здания под названием «Школа СЭН’Э» наметилась маленькая, но трещинка. Нужен был только прецедент, чтобы разрушение стало заметным.
Хочется привести, как пример, небольшую запись встречи одного партийного чиновника в ходе разговора, сделанную самим Касьяновым зимой 1981 г.
«Зимой 1981 г. попросился присутствовать на тренировке зав. отделом Облисполкома Ю.Юшкевич. Сам он оказался из г. Норильска и мастер спорта по штанге. Теперь он замполит ЦС «Динамо» в майорском звании. Итак, приехав на тренировку, он попросил провести ее по всем правилам востока, т.е. со всеми аксессуарами этикета. Тренировались мы тогда в школе М 527 на Павелецкой набережной и, как оказалось, последние месяцы. Нам опять помогли наши «друзья» из Спорткомитета г. Москвы. Милованов Сергей Артемович (кстати, аттестованный мной как тренер-преподаватель в 1979 г.) и Воронцов, начальник отдела массовых игр, ссылаясь на Приказ министра Высшего и среднего образования, запрещающий использование спортзалов школ для занятий секций каратэ, два этих «милых» человека отняли у нас зал. Сел Юшкевич на лавку и стал смотреть. Тренировка была обычной, насыщенной по нагрузке и довольно жесткой. Я искоса наблюдал за ним, иной раз даже подходил к нему, чтобы пояснить значение того или иного действия, приема. Он следил за тренировкой с напряженным интересом, а когда она закончилась, спросил: «Нельзя ли побывать и поужинать у Вас дома?» «Нет ничего проще, – ответил я.
Сейчас только предупрежу жену, чтобы что-то приготовила». «Что меня больше всего поразило, – говорил мне Юшкевич в машине, когда мы ехали ко мне домой, – так это то, что ни у одного Вашего ученика на лице не отображалось никакой злобы и желания отомстить даже тогда, когда партнер пропускал тяжелый удар. Секундная остановка, легкий поклон один другому, улыбка понимания и спарринг продолжается. Как Вы этого достигаете?» Ну как объяснить материалисту духовное?! Я ответил, что все это вырабатывается в процессе многих лет тренировок. Что наша задача (тренеров): сначала сделать ученику головку, а не мышцы, Ученик изучает в процессе тренировок историю вида, этикет, который, кстати, направлен не на унижение, а на привитие вежливости не только в Школе, нон в жизни и на воспитание характера. И потом, отвечал я: «Нас легче поймет человек, который прошел или проходит обучение у нас». «Теперь я понимаю, почему за Вами идет молодежь. Очень зрелищный и притягательный вид спорта, – ответил мне Юшкевич.
Дома были обычные кислые щи с грибами, не помню, каких-то два салата, картофельная запеканка, ну и хороший чай. Юшкевич был приятно удивлен нашими отношениями с Леной и тем, что у нас в доме не пьют. «Да, у Вас в семье просто идиллия, – сказал он, вставал из-за стола. – Спасибо за прекрасно проведенный вечер, я на Вашей стороне. Вы всегда можете на меня положиться и сослаться, вот Вам мой телефон. Я попытаюсь стать Вашим учеником, я буду даже самым прилежным из всех, но в смысле философии и духа я буду стараться Вас переубедить».
Даже при всем притом, что вечер прошел, скажем, небезынтересно для сторон, он – работник идеологического фронта, не понимал, что никакой иной вредоносной философии ни у меня, ни у нас нет, и мы также верим и убеждены в правоту и железную логику марксизма-ленинизма».
Вот так воздействовал Тадеуш Рафаилович на идеологов коммунизма. Но очевидно, восточные единоборства всколыхнули у массы занимающихся как положительные, так и отрицательные качества и в данном конкретном случае все это выплеснулось на взаимоотношения с товарищами и руководством Школы СЭН’Э. думается, что именно этими же качествами объясняется та жестокая борьба между стилями каратэ, клубами, школами, федерациями (а по сути дела, просто между отдельными личностями), развернувшаяся и имевшая место во всех концах и уголках Союза на протяжении ряда лет, тайно изнутри подогреваемая спецслужбами и чиновниками Госкомспорта. Гнетущая обстановка в стране также повлияла на распад многих союзов. Не обошло стороной это явление и Школу СЭН’Э. Пришлось избавиться от некоторых старших сэмпаев, понимавших субординацию в Школе только как власть и деньги себе. Отринутые, большинство из них очень скоро были забыты, так и не оставив следа ни в спорте, ни в движении традиционного каратэ и рукопашного боя. Другим ничего не оставалось, как погибнуть морально, а порой и физически в преступных конфликтах разного рода. Более подробно о судьбе этой удивительной Российской Школы и всевозможных кознях неудачников и отщепенцев читайте в брошюре: «Краткая история СЭН’Э
Школы каратэ и рукопашного боя России», которую можно купить в офисе Всероссийской федерации рукопашного боя и традиционного каратэ, а также на соревнованиях, проводимых ею. Телефон: 121-64-47.
Глава 8
«ДОБЛЕСТНАЯ» СОВЕТСКАЯ АРМИЯ, СПЕЦСЛУЖБЫ, ЧТО ДЛЯ НИХ СДЕЛАНО?
Правящая верхушка КПСС всегда сильно боялась подготовленной армии, наверное поэтому с 1945 г. нашу Красную Армию сознательно ничему не обучали. Научи такую, а она тебя свергнет. Исключение составляли, может быть, отдельные тех– части, где без определенной квалификации солдат было бы нельзя использовать. По этому же поводу и причине боялись маршала Жукова, у которого был батальон, специально тренированный и готовый по приказу выполнить любое его задание. Убрали Жукова, разогнали батальон, а ведь именно этот маршал – Спаситель России, заложил основы подготовки спецназа. Учитывая полное отсутствие обучения рукопашному бою в армии, Касьянов с учениками приняли участие в создании больших воинских групп еще с 1975 г. в спортзале «Фрунзенец» . Уже в бытность свою старшим тренером МВО по рукопашному бою Касьянов пытался организовать Центр по подготовке армейских инструкторов рукопашного боя и других силовых структур на базе СКА-1З МВО в Лефортово, постоянно испытывая непонимание и амбициозность со стороны командования округа и клуба. Правда, Институт военных переводчиков по инициативе замполита института генерал-лейтенанта Рыбникова, пригласив Касьянова к себе на работу, уже с 1978 по 1979 гг. практиковал каратэ и рукопашный бой, одновременно обучая от шестисот до девятисот курсантов. Тадеуш Рафаилович Касьянов превосходно справлялся с такой многочисленной аудиторией и прекрасно выполнял поставленные задачи.
С 1981 по 1984 гг. в Военном институте им. Лесгафта в Ленинграде были проведены теоретические и практические занятия с преподавателями и курсантами, на которых говорилось и показывалось, чему и как надо учить армию. Первый раз Тадеуш Рафаилович привез с собой четверых феноменально подготовленных инструкторов и семь видов холодного оружия, которые в нашей армии и в глаза не видели, не говоря уже об умении им пользоваться. Кафедра в полном составе и по плану ушла в лес на лыжах. На вопрос Касьянова, что бы это значило? – ничего, кроме многозначительного молчания Тадеуш Рафаилович так и не услышал со стороны зам. командира Института генерал-майора Чихачева. То, чему обучали на этой злосчастной кафедре за четыре года, у Касьянова на занятиях познавали за один год. Опять-таки усилиями Касьянова и его инициативной группы, была введена должность инструктора рукопашного боя в войсках, но армия продолжает им также активно не заниматься, как и в былые времена.
КГБ и контрразведка округа тоже своим вниманием не оставляла Касьянова, иной раз вызывая к себе узнать, что нового в методике подготовки спецконтингента и практике уличных боев?! Но Тадеуш Рафаилович очень не любил эти службы и всячески уклонялся от контактов с ними. И много чего еще было, но наверху – гробовое молчание, а Касьянову все время хотелось спросить у власть предержащих: кто, кому и сколько должен? Поскольку думы и тревога за Державу не покидали этого человека постоянно, то за последние годы появилась программа подготовки допризывной молодежи и методы борьбы с дедовщиной. С небольшим коллективом офицеров создано «Руководство или наставление» для войск национальной безопасности с финансовым обоснованием, которое можно опробовать на любом спецподразделении.
В заключение этой главы как бы возникает вопрос: «Почему у офицеров современной русской армии, начиная с полковника, талии, как у баобабов щеки лежат на погонах, а солдаты попрошайничают, голодают, подвержены дистрофии, и будет ли то же самое происходить с контрактной армией?!
Глава 9
КИНО, КАСКАДЕРЫ
Годы неумолимо уходили в прошлое, группы Школы тренировались, но основной центр подготовки был создан Тадеушем Рафаиловичем все-таки в саду дома на Б. Хвостовой улице. Этот старый район потихоньку сносился, люди из этих мест уезжали, и вот в пустующих домах в плохую погоду тренировались приезжающие к Тадеушу Рафаиловичу продвинутые инструкторы, желая поднять квалификацию и пообщаться с сэмпаем. После тренировки обязательно все рассаживались за столом под вязом, и Лена поила всех чаем из самовара. Обсуждались тренировки, строились планы на будущее. Обе дочки Тадеуша Рафаиловича вертелись возле папы, крутя палки и облегченные нунчаки. В этот дом с зеленым, благоухающим сиренью садом, приезжал пару раз Володя Высоцкий отдохнуть и попраздновать день рождения своего друга Алексея Штурмина. Милиция тут же обкладывала дом и близлежащие переулки, но Вова, отдохнув, лихо удирал от ментов на своем «Мерседесе». Сад, как нельзя лучше располагал для раздумий и анализа тренировок. Везде висели мешки, стояли макивары и мишени для метания ножей, пластин, топоров. Тадеуш Рафаилович от двух до четырех часов метал эти предметы на слух, на вспышку света, меняя всевозможные дистанции, Дочери помогали ему, одномоментно обучались сами. Все это, как нельзя лучше пригодилось для создания многих фильмов, в которых принимал участие Тадеуш Рафаилович с инструкторами Школы.
И вот как-то раз в этот дом и сад Алексей Штурмин привез своего знакомого сценариста Евгения Месяцева, специализировавшегося на создании фильмов об армии. Посидели, поговорили, и Женя сделал сценарий об элитарных войсках ВДВ. На предварительных съемках Алексей повредил ногу, снимаясь в роли лейтенанта Тарасова, и роль передали артисту Борису Галкину. Отрываться от своей работы во ВНИИВОДГЕО Штурмин также не мог и полномочия руководителя-постановщика трюков передали Тадеушу Рафаиловичу. Режиссера Андрея Малюкова устроило такое положение дел и фотогеничный тип лица Тадеуша, тем более, что он должен был дублировать молдавского актера Михая Волонтира. Несколько позже одна корреспондентка уверяла Тадеуша Рафаиловича, что Волонтир в фильме все делал сам, это было очень интересно. Съемки проходили в Литве, в учебном центре ВДВ Ионава, и Тадеушу Рафаиловичу пришлось объехать все семь полков, стоящих в то время там, и убедиться в полнейшей неподготовленности наших элитарных войск. Заодно пришлось познакомиться с легендарным командующим ВДВ Василием Филипповичем Маргеловым. Конечно, это была личность. Он, чтобы не рисковать жизнями других офицеров, приказал прыгать вслепую в танке с грузовым парашютом своему младшему сыну Александру. В десантных войсках его обожали. Фильм «В зоне особого внимания» был очень популярен у молодежи тех лет, заодно подняв престиж десантников, но как обманулась она, не найдя той романтики, о которой кричал фильм. За время съемок пришлось месяца два потренировать чекистов Каунаса, на которых были организованы нападения местными националистами. Они бедные боялись с оружием соваться в толпу, так как было несколько случаев отбора табельного оружия демонстрантами. Они пришли в неописуемый восторг от работы нунчакой и яварой против одного и нескольких человек, которую им показал Касьянов, и сразу же заказали себе несколько экземпляров.
Тадеуш Рафаилович очень много дал им за это время, та простая и рабочая обстановка сильно нравилась чекистам и, прощаясь с ними, Тадеуш Рафаилович увез с собой двенадцать благодарственных подписей в книге «Советская Литва». Своего ученика Романа Степина, служившего в Ионаве, он оставил еще два года тренировать МВД и КГБ Каунаса и конечно же бесплатно. Этот фильм подтолкнул к созданию новых кинолент об армии и выявил возможности Школы. Пока Евгений Месяцев писал следующий сценарий, Школа снялась на Таджикской студии в фильме о чекистах «Стрельба дуплетом». Следующий фильм «Взлет» о Циолковском снимался в Калуге. У Тадеуша Рафаиловича была роль студента лесотехническою училища. На съемках фильма в большой сцене драки черносотенцев с рабочими грубо повели себя самбисты из Обнинского милицейского училища. Подвыпив в момент отдыха, они откровенно полезли драться на каратистов, ну и какводится, получили свое. На этом фильме Тадеуш Рафаилович познакомился с прекрасным актером Георгием Бурковым и исполнителем главной роли Евгением Евтушенко, которым очень понравились бойцы Школы. Впервые с Тадеушем Рафаиловичем участвовал начинающий каратист и каскадер Александр Иншаков (будущий Президент ассоциации каскадеров). Начали снимать фильм «Ответный ход» Месяцева, но ушли с него, так как администрация картины обманула Тадеуша Рафаиловича, не заплатив денег каскадерам. Этот фильм быстренько подхватил А. Иншаков. Правда, являясь учеником Школы и лично группы Тадеуша Рафаиловича, он не должен был этого делать, но велико было желание выдвинуться вперед.
Почти перед Московской Олимпиадой Тадеуш Рафаилович познакомился со Станиславом Говорухиным и Борисом Дуровым, создателями и сценаристами фильма «Пираты ХХ века». Тадеуш Рафаилович выступил в роли боцмана Михеича, практически все трюки выполняла команда инструкторов, привезенная Тадеушем Рафаиловичем из Москвы, но были приглашены и другие каскадеры: из Одессы Володя Жариков и Олег Федулов. Картина имела необычайный успех, за последующие десять лет ее посмотрело около 250 млн. человек, а ведь фильм стоил недорого, всего каких-то 470 тыс. руб., принеся более 100 млн. рублей прибыли. Леонид Ильич Брежнев у себя на даче много раз смотрел фильм и, всплакнув, говорил: «Вот какие у нас есть ребята!» В трудные годы был снят фильм «Набат» по заказу Аэрофлота и КГБ СССР. Тадеуш Рафаилович играл роль командира группы захвата и опять подряд второй раз с замечательным актером Петром Сергеевичем Вельяминовым. Фильм прошел под рукоплескания Чебрикова, председателя КГБ и его сотрудников, но не исполнителей главных ролей, ни режиссера на этот просмотр не пустили. Правда, Тадеуша Рафаиловича наградили Почетной грамотой, подписанной министром Гражданской авиации Бугаевым за создание фильма. По этому же сценарию из Тбилиси был угнан самолет год или два спустя.
В создании семнадцати фильмов («Акция», «Верными останемся», «Аэлита, не приставай к мужчинам», «Авария – дочь мента», «Расследуется убийство», «Казенный дом» и др.) приняла участие Школа, чуть позже была создана студия «Каскадеры» при Московском агентстве театров-студий, в которой Тадеушу Рафаиловичу предложили должность зав. отделом теории и методики театральных икинематографических трюков. Практически студией «Каскадеры» был создан центр, в котором можно было спокойно работать, получая высокую зарплату, совершенствоваться и создать по стране сеть таких групп, а также путешествовать, выступая в шоу-программах.
