Текст книги "Наедине с мечтой"

Автор книги: Игорь Негатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Все-таки решил попросить наводку на портовых?

– Майкл хорошо знает Порто-Франко, – рассудительно заметил Нардин, – у него должны были сохраниться связи среди служащих Ордена. Помощь нам не нужна, а вот небольшая консультация не помешает. Не будем же вечно сидеть здесь и смотреть на закаты. Разве что ты сделаешь предложение Маргарет и увезешь ее в Кадиз.

– Ты на голову не падал? – с недоумением спросил я.

– Не злись, – отмахнулся он, – это я так, мечтаю погулять на твоей свадьбе.

– Мечтать не вредно.

– Ладно, поеду. Не скучайте тут.

– Ты там особо не светись.

– Почему? – Поль дернул бровью и усмехнулся. – Я человек в этом деле посторонний. Так, погулять вышел. Молочка попить свежего да морским воздухом подышать.

Через три дня, заполненных вынужденным бездельем, пришел ответ от старины Беннета. Он дал несколько контактеров, у которых мы могли получить информацию о банде, промышляющей в Порто-Франко. Да, именно в городе. Если вы полагаете, что в этом портовом городе живут исключительно положительные и высокоморальные люди, то вы сильно ошибаетесь. Бандиты есть в любом городе, и Порто-Франко – не исключение.

Как говорят демидовские: «Zdesj vse po-vzroslomu». Есть и своя мафиозная структура, с которой даже Орден предпочитает не связываться. Есть и контрабандисты, которых никто не замечает или делает вид, что не замечает. Так или иначе, но порт – место грязное. Во всех отношениях. Здесь и незаконные перевозки, и торговля живым товаром, и даже наркотики.

– Кстати, ты что-нибудь слышал о Дежнёве? – спросил Поль, рассматривая телеграмму от Майкла Беннета.

– Знаю двоих. Один работает в порту Новой Одессы, а второй держит мастерскую в Нью-Портсмуте. Который из них интересует?

– Тот, который одессит. Парень жутко гордится фамилией, которая чем-то прославилась в России, и собирается прославить ее и в Новом мире. Хочет отправиться морем на северо-восток.

– Зачем? – совершенно искренне удивился я.

– Новые земли искать.

– Господи, ему что, этой земли не хватает? Колумб доморощенный…

– Не знаю, – он пожал плечами. – Кстати, его судно сейчас стоит в порту Порто-Франко, и Майкл настоятельно советовал навестить этого парня, чтобы поделиться опытом «освоения новых земель».

– Эк раскудрявил, паскудник…

– Ты же знаешь нашего Беннета. Натура тонкая и поэтическая. Пока тумана не напустит – не успокоится.

С Михаилом мы договорились о сотрудничестве. В пределах разумного, конечно. Тем более что дела призывают нас в Порто-Франко, а мадам Маргарет О'Рейли надо охранять и защищать. Мало ли кому придет в голову наведаться в гости? Да и хозяева помогут, если нужда возникнет.

На следующее утро мы уехали в Порто-Франко. Навестить знакомых Майкла Беннета и поговорить с парнем, которому не дают покоя лавры знаменитого предка.

17 год по летоисчислению Нового мира.

Порто-Франко.

– Ты охренел, падаль? – спросил Нардин.

Я, если честно, даже поразился его выдержке. Стареет Поль, стареет. Случись такое лет десять назад, этот парень уже бы лежал на полу, харкал кровью и извинялся: мол, его не так поняли, а тут – даже выражение лица у Медведя не изменилось. Спросил, и надо заметить – очень вежливым тоном. Просто само воплощение любезности, а не Поль Нардин.

– Простите? – напрягся чиновник.

– Я спрашиваю, – прищурился Поль, – ты охренел, падаль, чтобы нам что-то запрещать?!

– Я не запрещал, а посоветовал прислушаться к моим словам, – поджал губы мужчина, и они стали похожими на куриную задницу, – и хотел бы вам напомнить, что разговаривать со мной таким тоном совершенно непозво…

– Иди ты… приятель, – подвел итог этому разговору Поль. Потом повернулся ко мне и поинтересовался: – Ну и чего сидим? Кого ждем?

– Ты что, бить его не будешь? – удивленно спросил я.

Нет, вы не подумайте, что я настаивал на применении грубой физической силы! Просто слегка удивился. Уже настроился на красочное зрелище, а Нардин собирается взять и увести меня отсюда. Так нечестно.

– Что вы себе… – опять подал голос чиновник, и его лицо начало наливаться кровью.

– Заткнись, сука! – не поворачивая головы, посоветовал я. – Не видишь, взрослые дяди разговаривают?

– Думаешь, стоит дать ему в морду? – прищурился Нардин.

– Ну, не знаю… – протянул я и посмотрел на чиновника. – Как думаешь, лишенец? Хочешь по морде или не очень?

Мужчина, по-моему, захлебнулся слюной от нашей наглости. Он выпучил глаза, и только руки слепо шарили по столешнице, перебирая бумаги. Отчеты, анкеты, бланки и декларации. Очередной бюрократ – чернильная душа. Я уже рассказывал, что чиновники Нового мира обожают пользоваться перьевыми ручками? Этот парень – не исключение. У него серебряный «Паркер» с золотым пером. Красивая вещица.

– Думаю, он не хочет, – перевел я чиновничье мычание на понятный язык, и посмотрел на Поля. – Точно не будем бить? Я бы двинул разок. Хотя бы из любви к искусству и для профилактики венерических заболеваний. Если изящно разбить морду, то ни одна шлюха ему не даст. Даже за двойную плату. Давай двинем по разику – и пойдем ужинать. Я проголодался.

– Хватит придуриваться, Карим. Пошли, дел и так по горло.

Провожаемые злым взглядом, мы вышли из кабинета и, спустившись по лестнице, прошли мимо охраны на улицу. После кондиционированного воздуха духота казалась еще сильнее. Жарко сегодня. И тут еще этот придурок из Ордена! Он появился так глупо, что ничего другого, кроме усмешки, эта попытка не вызвала. И началось все после посещения портовой гавани, где мы встретились с Дежнёвым. Парень и правда мечтает о новых землях, которые он «обязательно» отыщет во время своего путешествия.

После разговора с Семеном Дежнёвым к нам, прямо на пирсе, подошел один сотрудник Ордена и пригласил в портовую администрацию. Да, именно так. Пригласил! Мы не стали изображать жутко занятых лиц и приняли приглашение. Мало ли… вдруг соскучились? Там нас и встретил этот тип. Лет тридцати пяти с небольшим. Светловолосый, обрюзгший, но в идеально наглаженной форме. Лицо напомнило кусок сырого теста, в который воткнули две черных виноградины. И вот это… чудо начало давать нам советы. С ума можно сойти! Я поначалу ушам своим не поверил.

– Нет, это просто удивительно. – Поль выбил из пачки сигарету, закурил и неторопливо продолжил: – Это существо нетрадиционной демократической ориентации с ума сошло? Или парень забыл, что бывает с излишне наглыми сотрудниками Ордена?

– Никто и никуда не сошел, – поморщился я. – Мальчику дали задание, и он послушно его выполнил. И получил пусть и отрицательный, но результат. Бьюсь об заклад, что сейчас он стоит навытяжку перед телефонным аппаратом и докладывает о результатах нашей беседы. Жалуется на твою грубость, мою душевность и нашу общую несговорчивость. Может, даже слезу пустит, для пущей убедительности.

– А слезу зачем? – покосился Поль.

– Чтобы его пожалели и выдали небольшую премию.

– Этот чиновник – полный придурок…

– Трудно не согласиться. Пойдем поужинаем?

– Пошли, – кивнул Нардин, и мы двинулись к воротам порта.

Какие именно советы нам давали? Вы не поверите, но сотрудник высказал опасения в целесообразности расследования смерти Шарля Вернера. Мол, там все ясно как божий день, и его смерть – всего лишь досадная случайность. Вы удивлены? Поверьте – я удивлен не меньше. Сам факт, что какой-то мелкий чиновник, сидящий в портовой администрации, начинает давать советы людям, которых видит в первый раз, – это нечто абсурдное. Даже если это и прозвучало как совет вышестоящих сотрудников Ордена. Мол, ему позвонили и «посоветовали» найти двух парней, прибывших в Порто-Франко.

– Все это выглядит такой дешевой провокацией, что у меня зубы ломит.

– Поль, ты взрослый человек, а задаешь детские вопросы.

– При чем здесь портовые службы? Я бы понял, если бы к нам обратился кто-нибудь из силовых структур. Мол, так и так, парни – заканчивайте эти дела, потому что мешаете нашей работе. Я бы понял и даже прислушался. Но этот бюрократ!

– Орден един во всех лицах. Тем более что мальчик передал сообщение своих старших товарищей. Они не запрещают, а советуют не заниматься этим делом. Мол, Вернер работал на Орден, и его смерть – это тяжелая утрата для всех сотрудников. А тут появляемся мы…

– И можем устроить небольшой сабантуй. Приумножить их благородную скорбь новыми жертвами. Так это понимать?

– Вы совершенно правы, monsieur Поль. Но бьюсь об заклад, что сотрудники Ордена здесь ни при чем.

– В смысле?

– Это пожелание не Ордена, а мальчиков, которые занимаются темными делами в порту, и этот бледный выкормыш у них на зарплате. Естественно, что ребята засуетились и решили сделать вежливый намек: мол, не стоит ворошить дела минувших дней…

– Прикрываясь Орденом как ширмой?

– Конечно, – согласился я. – Они знают, что мы не работаем на местное «правительство» и не побежим жаловаться.

– И они имели в виду не только Вернера, но и Маргарет О'Рейли?

– Разумеется.

– Слушай, а может, нам с Эдвардом встретиться? – неожиданно предложил Нардин.

– Это же на Базу по приему переселенцев и грузов придется ехать… – поморщился я.

– Сколько там этой дороги? Переночуем у парней в казарме и вернемся.

– Ну, раз ты настаиваешь…

Спустя час мы уже закончили ужинать и выехали по направлению к орденской Базе. Уже подъезжая к ней, догнали дрезину с железнодорожными рабочими. Парни строили дорогу к Порто-Франко. Работа тяжелая и подчас довольно опасная. Зверья здесь много, и характер у него не самый миролюбивый.

Дизельная дрезина поприветствовала нас веселым свистком и покатила дальше, распугивая местную живность. По пути нам встретилась длинная грузовая колонна, идущая под мощной охраной, и несколько переселенцев, спешащих в Порто-Франко. Люди торопились навстречу новой счастливой жизни. По крайней мере, так утверждал Поль Нардин. С большой иронией в голосе. Он стал циником.

17 год по летоисчислению Нового мира.

База Ордена по приему переселенцев.

Нужный нам сотрудник оказался на месте, что не удивительно. Последние несколько лет он предпочитает не выезжать дальше Базы, а в командировки отправляет своих более молодых подчиненных. По крайней мере, он так сам рассказывает. Пусть и не сразу, но мы попали в его владения. Это небольшой дом на территории Базы, огороженный проволочным забором.

– Дьявол меня раздери, – сказал Эдвард и поднялся из-за стола, – какие люди…

– I bez konvoja, – хмыкнул я, но он не оценил. Наш Снупи так и не выучил русский язык. Зато прекрасно знает испанский, французский и немецкий.

Знакомьтесь дамы и господа! Эдвард Тревельян по прозвищу Снупи. [12]12
  От англ.Snoopy – любопытный, выслеживающий.


[Закрыть]Любопытство – не просто черта его характера, но и должностная обязанность. Эдвард занимается всем, что может навредить Новому миру и его обитателям. Контрабанда из Старого Света, незаконные финансовые операции и прочие махинации. Люди Нового мира очень изобретательны! Вы не поверите, на какие только ухищрения не идут, чтобы приумножить количество экю на своем личном банковском счете!

Это мужчина лет сорока. Если быть точным – сорока двух лет. Высокий, плотный, можно сказать, что немного упитанный. Волосы светлые, слегка курчавые. Лицо круглое. Носит круглые очки, что делает его похожим на деревенского доктора или ученого шизика. Впечатление обманчиво. Этот парень обладает бульдожьей хваткой и нюхом охотничьей собаки. Если Тревельян вцепится, то оторвешь его только с мясом. Обожает «кольт» правительственной модели, а в его джипе лежит автомат Томпсона с дисковым магазином. Те, кто видит его впервые, могут счесть слегка странным. Эдакий весельчак с легкой чудинкой во взгляде. Ошибочное мнение. Парень очень серьезный. Я бы не хотел иметь такого врага. Полностью отдается своей работе. Даже с женой развелся, чтобы не было слабых мест в его обороне. Кстати, до сих пор ее любит. Насколько мне известно – они тайно встречаются. Откуда информация? Так… шепнули коллеги. В одежде предпочитает армейский стиль. Если честно, то я ни разу не видел его в штатском.

С Тревельяном я знаком уже лет… Черт побери! Уже лет восемь, не меньше. Поначалу это было шапочное знакомство, которое переросло в дружеские отношения, после того как я помог Снупи распутать дело с торговлей наркотиками. Если честно – я даже не собирался в это вмешиваться. Я тогда занимался поиском одного похищенного коллеги и пришлось тесно общаться с властями Ордена. Слишком запутанное дело. Без помощи Тревельяна я бы не справился. Он помог мне, а я помог ему. Самое главное – мы никогда не афишировали нашу дружбу.

Поль, насколько мне известно, с Тревельяном тоже плотно общался. Были там какие-то проблемы с бандитами неподалеку от форта Ли. Дело старое и для широкой публики совсем неинтересное.

– Какие же дела привели ко мне двух старых бродяг? – дернул бровью Тревельян, когда мы уселись за стол. Эдвард выставил бутылку хорошего бренди и продолжил: – Только не говорите, что соскучились или просто проезжали мимо. Я не поверю.

– Ты никогда и никому не веришь.

– Работа у меня такая, – хмыкнул он, поблескивая линзами своих очков.

– Совет нужен, – сказал Поль и попробовал бренди.

– Совет? – переспросил Эдвард и кивнул. – Без проблем! Слушай! Обязательно женись! Попадется хорошая – будешь счастливым. Плохая – станешь философом.

– Смешно, – согласился я, – но мы по другому поводу.

– Рассказывайте.

– Нам угрожает Орден, – сказал Нардин.

Кабинет у Тревельяна был серым и неуютным. Хорошо заметно, что человек, сидящий в этой комнате, занимается делом, а не украшением своего быта. Не было дорогой офисной мебели, новомодной техники и мелочей, которыми забиты кабинеты разномастных начальников. Не было бесполезных и покрывшихся пылью сувениров. Единственная вещь, которую можно было назвать декором, – череп неизвестной твари. Надо заметить, весьма причудливой формы. Напоминает голову муравья, увеличенную до размеров стиральной машины. Даже не представляю, где такие водятся! Надо будет спросить, чтобы впредь держаться от таких мест подальше.

Потертый кожаный диван, старомодный сейф и несколько шкафов, забитых бумажными папками. Кресло, несколько неудобных стульев и простой деревянный ящик, выкрашенный в защитный зеленый цвет. Судя по всему – с армейских складов. На нем лежит автомат и бронежилет. Рядом с письменным столом – тумбочка, на которой шипит электрический чайник. Несколько кружек, банка с кофе и уже изрядно опустевшая бутылка бренди. Рядом с подоконником – еще один зеленый ящик, на котором разлапился MG-3. Рядом свернулись две пулеметные ленты. Нет, это не прихоть Эдварда Тревельяна и не пустое позерство. На его памяти было четыре бандитских атаки на склады Ордена. Тут поневоле задумаешься о жизни, смысле бытия и количестве боеприпасов, от которых зависят два первых фактора.

Вечерело. На западе догорал малиновый закат, и свет, горящий в комнате, не давал покоя разным летающим тварям. Одна из них уже час бьется в окно, в надежде попасть «на прием». Слышится ее басовитое жужжание, потом сочный удар – и наступает тишина. Насекомое приводит в порядок свой пострадавший организм, поднимается в воздух… и следует очередной удар. Упрямая бестия!

– Эти ребята окончательно обнаглели, – подвел итог Нардин.

Тревельян молча выслушал, вытащил из пачки сигарету и щелкнул зажигалкой. Потом, видимо спохватившись, чертыхнулся и с голодным наслаждением вдохнул запах табака. Отложил в сторону сигарету и с грустным видом уставился в потолок. Старина Тревельян пытался бросить курить. Только на моей памяти – пятый или шестой раз. Бесполезное занятие. Сорвется. Попадется неприятное дело – и задымит он как паровоз. Плавали – знаем.

– Нам, как понимаешь, от этого не холодно и не жарко. Каждый занимается своим делом, но это уже слишком. Мы люди с этой… – сухо заметил я и щелкнул пальцами, – как ее?

– С тонкой душевной организацией, – подсказал Тревельян, – тонко чувствующие любую несправедливость.

– Именно. С ней самой. Очень тонкой и очень душевной. Мы ведь и обидеться можем…

– Представляю… – кивнул Снупи и опять бросил взгляд на сигаретную пачку. – Твои обиды дорого обходятся.

– Ты это про что?

– Про датчан. Ты ведь на них тоже обиделся?

– Понятия не имею, о ком ты говоришь, – хмыкнул я.

– Ну-ну…

Зараза этот Тревельян! Все-таки раскопал дело о пропавших датчанах. Хорошо, что хоть претензий ко мне нет. Дело там старое и очень противное. Если в нескольких словах, то была одна нехорошая компания, состоящая из бывших граждан Датского королевства. Девочками торговали. Продавали их в Джохар-Юрт как рабынь для тамошних богачей. Один раз украли молодую женщину, чей муж был моим постоянным клиентом. Ну мы и… прогулялись с ним в Порто-Франко. Стрельбы не было, но кораблик затонул вместе со всей командой. Наверное, судостроители какой-нибудь винтик недокрутили. Халтурщики…

– Что, неужели ничего нельзя сделать? – спросил Нардин.

– Итальяшки совсем распоясались. – Тревельян даже губу прикусил. – Не знаю, какого дьявола с ними цацкаются? Хотели бы – давно прижали.

Тут я с ним согласен. За всю историю Порто-Франко там устраивали зачистки всего два раза. Чистили портовые районы от разной окопавшейся там швали. Такие перестрелки были, что небожителям стало жарко. Воевали со всем рвением и усердием. Здесь вообще любят пострелять, а уж по биоцелям – тем более. Как говорится, хлебом не корми, но дай отправить на тот свет ближнего. Затем придет черед дальнего, когда тот приблизится на расстояние прицельного выстрела. Видимо, климат здесь такой. Возбуждающий.

– Порт – не в твоей юрисдикции?

– Что толку? – Тревельян лениво отмахнулся. – Доказательств нет, а без них ничего не могу сделать. Только попробуй тронуть, так сразу начнутся визги про демократию и свободу. Народ ведь разбираться не будет, что преступников отстреливаем. Начнут ворчать. Орден не любит проводить такие операции.

– Взять мальчиков с поличным не получается?

– Увы, – сказал Снупи и развел руками, – их покровители сидят на самом верху, и о моих планах будет известно задолго до того, как я отдам команду «Взять!»

– Обидно, – поморщился Поль, – Новый мир начинает гнить.

– Он начал гнить уже давно, – заметил я.

– Не так давно, как тебе кажется, – покосился на меня Тревельян. – Все обострилось два года назад, когда русские из Демидовска схлестнулись со своими южными соседями.

– Каким это образом?

– Кто-то наладил канал по переброске оружия в Джохар-Юрт под видом мирных грузов. Оформлялось как доставка для тамошних фермеров.

– Откуда там фермеры?

– А я знаю? Мои мальчики не сидели сложа руки и взяли след, но… – Видимо, Снупи было неприятно вспоминать эту историю. Он посмотрел куда-то в сторону, и только левая рука непроизвольно сжималась в кулак.

– Подрезали крылья?

– Не то слово! Нам приказали даже не смотреть в ту сторону.

– И кто приказал? Если не секрет, конечно…

– Секрет, но вы – парни не из болтливых. Был один такой деятель. Брайан Хантер. Паскуда каких мало. Правда, потом он… умер. Сердечный приступ не пожалел прекрасного человека, который всю свою жизнь посвятил делу Нового мира… – Судя по выражению лица, Тревельян процитировал текст некролога.

– Я сейчас запл а чу, – ухмыльнулся Нардин.

– Какая потеря для Нового мира… – добавил я. – Память о нем будет вечно жить в наших обугленных горем сердцах.

– Именно так. Но этим все не закончилось. Потом убили одного из начальников арсенала Ордена в Порто-Франко.

– Кого именно? – насторожился Поль.

– Как его… – Снупи поставил бокал на стол и провел рукой по лицу. – Такой пожилой еврей… Михаил Гершман, если мне память не врет. Он работал на складах с первых дней основания. Говорят, был неплохим человеком.

– Вот суки… – прошипел Нардин, а потом не утерпел и запустил длинную руладу сочной брани, перемешивая русский, французский и английский языки.

– Вы были знакомы?

– Виделись несколько раз. Он выдавал нам «железо», когда мы работали с Чамберсом.

– Понятно, – кивнул Эдвард. – Старика зарезали, когда он шел домой на обед. Какой-то чернокожий ткнул его ножом в спину и скрылся. Убийцу, разумеется, так и не нашли. Если честно, то никто и не искал – были задачи и поважнее. После этого на место Гершмана назначили одного из новых сотрудников, прибывших из Старого Света. Новичок, как я понимаю, закрывал глаза на грязные дела и получал долю от торговли с чеченцами. Орден его не трогал и мне не позволял.

– Вмешалась Леди Политика?

– Пожалуй. Эта шлюха кому угодно голову закрутит. Потом парня сняли и перевели на теплое место в порт. Он там до сих пор трудится. Разжирел как боров и дальше своего носа ничего не видит. Если его прижать, то можно узнать много полезного.

– Так в чем же дело? Твои парни разучились ломать ребра?

– Мы люди подневольные, а его трогать нельзя. Нам запретили. Если узнают, то нас просто расстреляют за превышение служебных полномочий. Орден в таких делах не шутит.

– Что, даже смерть Хантера не изменила расклад в местной политике? – спросил я.

– Стало еще хуже. Царит полный бардак! Я оперативник, а не политик! Как только мои парни узна ю т о какой-нибудь незаконной проделке и собираются нанести визит – к нам обязательно прибудет начальник с проверкой. Начинает трепать нервы и требовать навести порядок на прилегающих территориях. Доходит до абсурда – парни гоняются за бандитами и неделями не вылезают из саванны! Иногда хочется взять пулемет и…

– А я не против, – подал голос Нардин. Он сидел на подоконнике и курил, пуская дым в окно, – мне никто и ничего не запрещал.

– Например? – покосился Тревельян.

– Взять этого чиновника… за ребра.

– Он жирный, и так просто до них не доберешься, – хмыкнул наш приятель.

– Карима попросим. Он специалист по жирным чиновникам. Так элегантно разделывает их на запчасти, что диву даешься: откуда в человеке столько ненужного мяса?

– Не делай из меня мясника, – зевнул я, – если у кого-нибудь и отрезал кусочек филе, то исключительно из благородных побуждений.

– Для лечения склероза? – улыбнулся Тревельян.

– Снупи, ты зря улыбаешься! Между прочим – прекрасное средство! Стоит отрезать одно ухо, как у человека пробуждается совесть и улучшается память. Отрезаешь второе – он превращается в милое и общительное существо. Даже слишком общительное.

– Я даже боюсь представить, что произойдет с человеком, если отрезать ему… – Снупи сделал неприличный жест и заржал.

– Он будет визжать и сопротивляться. Потом начнет петь фальцетом и сменит половую ориентацию на более «демократичную».

– Давайте вернемся к нашим баранам, – предложил Нардин.

– Ладно, парни, не стоит переживать, – усмехнулся Тревельян, – мы еще побарахтаемся! Но мне будет нужна ваша помощь.

– Давай список.

– Какой список? – не понял Снупи.

– Кого нужно убить в первую очередь.

– Не убить, а вежливо пообщаться.

– Частным образом?

– Исключительно частным! Встретились два джентльмена, поговорили о погоде, видах на урожай – и разошлись. Живыми… – сделал акцент Эдвард и ткнул пальцем в потолок.

– Живыми так живыми, – пожал плечами я, – живут же люди и без ушей…

– Карим!

– Уже молчу…

– Давай выкладывай свой список, – сказал Поль и опять закурил, – а то до утра не закончим.

В общем – мы и засиделись до самого утра. Видимо, это привычка такая – решать проблемы по ночам, когда не так жарко и подчиненные не врываются в твой кабинет с очередной проблемой, возникшей на ровном месте.

Проснулся я ближе к полудню. Поль храпел на диване и судя по всему – просыпаться не собирался. Тревельян устроился на полу в спальном мешке, а мне достались кресло и стулья. Не самая удобная постель, но бывало и хуже. Пока парни отсыпались, я успел принять душ на первом этаже, сходить в столовую и перекинуться парой слов со скучающей официанткой. Девочке было скучно, а местные ухажеры уже надоели. Не узнав ничего нового, я вернулся в резиденцию Тревельяна. Разбудил парней, приготовил кофе и выслушал хмурое бурчание Поля, которому я испортил утренний сон.

Базу Ордена мы покинули только через пять дней. Тревельян что-то согласовывал с нужными людьми и ходил с жутко загадочным видом. Можно подумать, что ему премию вручили. Наконец кто-то сидящий наверху принял решение и дал свое благословение на эту операцию. Через два часа мы покинули Базу. На выезде нас остановил патруль, проверил наши ай-ди и пожелал доброго пути. Опять потянулись привычные пейзажи. Пыльная дорога, редкие встречные машины и непуганое зверье, которое лениво провожало взглядом нашу машину.

17 год по летоисчислению Нового мира.

Побережье между Базой Ордена и Порто-Франко.

Пуля ударила рядом с колесом и сыпанула в лицо песком. Еще несколько выстрелов – и наш джип совсем на обода сядет. Вот сволочи! И вместо ответа – очередная очередь, которая с глухим и противным стуком прошлась вдоль борта. Дьявол! Ненавижу этот звук!

– Ты там живой? – прошипел я и в ответ услышал отборный русский мат.

– Живой… – И еще одна рулада, длиной в десяток междометий.

Хорошо, что Медведь ругается. Значит – живой, здоровый и злой. Я сменил опустевший магазин и бросил взгляд по сторонам. Могло быть и хуже. Яма, в которую мы так удачно влетели, дала нам небольшое преимущество. Мелочь, но приятная. Жизнеутверждающая, так сказать, мелочь.

По нашей машине начали стрелять, когда мы сбросили скорость перед поворотом. Песок здесь мелкий, и лучше не гнать. Да и поворот слишком крутой, чтобы лихачить. Дорога в этом месте огибает холм, поросший чахлыми деревьями и кустарником. Трава на побережье слабая, выгоревшая на солнце. Растет редкими пучками, будто в землю веников понатыкали.

Вот тут по нам и пальнули, с трех стволов. Хорошо, что угодили не в нас, а в движок. Да так удачно, что он сразу начал чихать. Мы не стали изображать героев и бросили машину к обочине. Выбрались через правую дверь на свежий воздух, и вот – лежим, отдыхаем.

Мать их так…

Рядом с задним колесом распластался Поль и неторопливо садит одиночными куда-то по кустам. Ему оттуда лучше видно, что у нас на дальних рубежах происходит. У меня другая забота – прикрывать наши задницы, чтобы не подобрались ребята с флангов и не забросали гранатами. И еще – появилось жуткое желание зевнуть. Такое изредка бывает. Несмотря на всю абсурдность ситуации. Видимо, реакция организма на легкий мандраж.

Выстрел!

Пока Поль меняет магазин, я короткими очередями стреляю в сторону зарослей. Убить не убью, но несколько неприятных минут этим засранцам обеспечу. Меньше будет прицельных выстрелов в нашу сторону. Пока я стреляю, Поль отправляет две гранаты из подствольника.

Одна… Взрыв!

Пауза.

Вторая… Взрыв!

Сейчас посадит третью, аккурат между теми двумя. Старая фишка – проверенная. Еще со времен нашей молодости, проведенной на африканских землях. Сейчас у парней очко заиграет. Так и есть! Вижу двух бандитов, перебирающихся на правый фланг.

Выстрел!

Один из них падает ничком, хватается за живот и сворачивается в плотный клубок. Орет, будто его режут. Понимаю, это больно. Пусть и дальше орет. Нам это на руку. Его напарник завалился где-то неподалеку и теперь садит длинными очередями по нашей машине. Вот это он зря. Машина – наша. Патроны… Практически тоже наши, а он их бездумно жжет, будто у него патронная фабрика на задворках. Нет, терпеть такое разбазаривание наших трофеев – это непозволительная роскошь.

– Поль!

– Какого дьявола?!

– Прикрой!

– Пошел! – шипит Нардин.

Он приподнимается и дает длинную, на половину магазина, очередь, пока я перебираюсь немного левее. Там лежит небольшой валун и позиция более выгодная, чем под колесами джипа. Падаю на песок и быстро оглядываюсь. Вроде все в норме. Нам главное – полчасика продержаться, а там эти клошары и сами уберутся. Не любят бандиты затяжных свалок. Они, как и положено хищным птицам, – налетели, схватили, утащили. Промахнулись – полетели дальше.

Хорошо, что попутчиков нет. Сейчас бы не отбивались, а рисковали своими задницами, пытаясь прикрыть каких-нибудь зеленых новичков, вертящихся под боком. Нет, уж лучше мы сами, по старинке – на пару сработаем. В два ствола. Привычно и даже несколько скучно. Адреналин в самом начале вбросил положенную порцию в кровь и успокоился. Вернулся трезвый расчет. Нам нервничать не положено… У нас и так жизнь нервная!

Выстрел!..

О чем это я? Ах да! О нервах. Не положено нам с Полем нервничать – мы уже слишком старые. Нервы надо беречь!

Перед камнем взметнулись фонтанчики пыли. Одна из пуль ударила в камень и, взвизгнув, ушла рикошетом в сторону. Дьявол! Раненый парень продолжает верещать, но уже слабее. Что-то к нему никто не торопится на помощь. Так друзья не поступают!

– Карим! Время!

– Десять минут уже возимся.

– Tvoju matj! – по-русски шипит Нардин и отправляет еще одну гранату в кустарник. Взрыв! Несколько секунд стоит тишина, потом слышим хлопок – и позиции бандитов начинает закрывать серый дым. Кто-то из бандитов дымовую гранату бросил. Еще несколько секунд – и доносится затихающий звук дизельного движка. Судя по тембру – его нещадно насилуют, словно подгоняют загнанную лошадь.

Тихо…

Даже притихшие птицы и те подали голос. Слабый такой, осторожный. Будто пробуют на вкус эту зыбкую тишину. Все верно. Вдруг она опять взорвется выстрелами и песню испортит? Мы с Полем переглядываемся и одновременно пожимаем плечами. Что? Лежим. Ждем. Полежим минут двадцать, потом пойдем проверять, сколько мишеней накрыли. Раненый продолжает стонать, перемежая вопли ругательствами и проклятиями. Жалуется, паскуда, на своих приятелей, бросивших его на произвол судьбы. Сочувствую, но ничем помочь не могу.

Я перевалился на спину, чтобы присматривать за нашим тылом. Мало ли… Вдруг у ребят «засадный полк» имеется, а мы тут разлеглись, как на пляже. Тем более что вот он, прямо под боком – в пятидесяти метрах. Редкие пучки пожухлой травы, песок и волны, бьющие в берег. Идиллия.

Выстрел!

Нет, ничего страшного. Это Поль что-то заметил среди кустов. Недобиток какой-нибудь. Может, зацепило его осколком, вот и ползает, шалея от боли. Видели такое, и не раз. У многих от вида своих кишок мозги напрочь отказывают. Готовы под пули вылезти, чтобы страдания облегчить. Помню, один такой все ползал и кишки руками в живот заталкивал. Так и подох с кишками наружу, на которые налипли пыль и мелкая соломенная труха.

– Что там, Медведь?

Нардин не отвечает, а только молча поднимает указательный палец. Минус один, значит. Приласкали мерзавца. И то дело. Вытаскиваю из жилетного кармана пачку и зубами достаю сигарету. Нардин удивленно косится в мою сторону, но я лишь пожимаю плечами.

– И что? – удивленно хмыкаю. – Подумаешь…

Стрельба закончилась, можно и перекурить. Было бы из-за чего нервничать и возмущаться… Вот машину – да, жалко. Пробили три колеса, а запасных в багажнике – только два. Клеить придется. Тьфу, сукины дети!