Текст книги "Судьбы цвета хаки"

Автор книги: Игорь Негатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Вам не жарко, ребята? – усмехнулся я.

– С вами хотят поговорить, – сказал один из них и, сделав небольшую паузу, кивнул на машину, – но не здесь.

– А с чего вы взяли, что я захочу с вами разговаривать?

– Думаю, нам не стоит ссориться, мистер Нардин. Дело в том, что мы хотели бы внести некоторую ясность в ситуацию, которая сложилась после смерти вашего друга.

– Джузеппе?

– Именно, – кивнул мой собеседник.

– Вы из полиции?

– Нет.

– Почему я должен вам верить?

Он пожал плечами и не ответил. Глядя на эти лишенные выражения лица, я задумался. Сдается, что вчерашний партнер по бильярду оказался не таким дураком и все же сбегал в службу безопасности, чтобы рассказать о странной фразе, сказанной туристом-французом. Ну что же, я на это и рассчитывал. А может, и не он, а жена Джузеппе. Кто знает…

– Едем, – кивнул я и направился к машине.

Поездка оказалась недолгой – меня привезли к воротам, за которыми возвышалась стеклянная коробка центра. Прошли через главный вход, миновали охранника, сидящего перед мониторами, и поднялись в лифте на десятый этаж. Пеппино был прав – на охране здесь не экономили. Камеры слежения имелись в каждом коридоре, а в холле их было штуки четыре, не меньше.

Меня привели в небольшой кабинет, похожий на комнату для переговоров, и оставили в одиночестве. На небольшом столике лежали несколько иллюстрированных журналов и рекламных проспектов. Ну что же: это лучше, чем рассматривать несуществующие трещины на потолке…

Прошло минут десять, и в комнату вошел мужчина. Лет пятидесяти, русоволосый. В хорошей физической форме. Эдакий образчик стареющего плейбоя в шикарной обертке. Хорошие зубы, которые он продемонстрировал своей безликой (исключительно американской) улыбкой. Не знаю почему, но я сразу представил его с теннисной ракеткой в руках. Или с клюшкой для гольфа. За плечами, наверное, Гарвардский университет и целая галерея родовитых предков с «Мэйфлауэра» [7]7
  «Мэйфлауэр» – английский рыболовный трехмачтовый барк, доставивший в 1620 году первых английских переселенцев в Америку.


[Закрыть].

Что еще? Отлично пошитый серый костюм, тщательно завязанный галстук.

– Добрый вечер, мистер Нардин, – он протянул мне руку, – меня зовут Патрик Бэлл.

Пожалуй, я не буду описывать первые минуты разговора. Как, впрочем, и его рассказ о смерти бедняги Джузеппе. Это и правда несчастный случай. Видеозапись – прекрасное доказательство, и причин сомневаться в ее подлинности у меня не было.

– Дело в том, – начал мужчина, – что нашей корпорации нужны люди, похожие на вас.

– Чем похожие?

– Прошлым, складом характера и образом жизни.

– Прошло меньше месяца, как я вышел в отставку, – усмехнулся я, – и образ жизни еще не сформировался.

– Вот именно, Поль, – кивнул он, – меньше месяца… Может быть, чашку чая? Кофе? Виски? – спохватился он.

– Нет, благодарю вас, – покачал головой я.

Если пиво у них можно назвать бурдой, то кофе готовят такой, что его и бурдой назвать сложно. Хотя нет, найдется и для него название. Пойло, иначе не скажешь. Наверное, только в Америке кофе заваривают в большом кофейнике и держат горячим весь день. Им и в голову не приходит, что можно сварить свежий.

– Скажите, а вам не скучно? – неожиданно спросил Патрик.

– У вас есть способ меня развеселить?

– Нет, – покачал головой он, – но работа, которую я хотел бы вам предложить, скучать не даст.

– Если это не противоречит закону.

– Вы так щепетильны? Это странно для…

– Наемника, хотели сказать? – закончил фразу я.

– Нет, что вы, – Патрик выставил перед собой белые, ухоженные ладони, – я не хотел вас обидеть. Я всегда уважал профессионалов. В любой области. Смею вас уверить, что все, чем занимается наша корпорация, абсолютно законно.

– Это радует.

– Скажите, – он сделал небольшую паузу, – вы верите в иные миры?

– Во что? – не понял я.

– В существование иных миров.

– Вы серьезно?

– Абсолютно.

– Если за это хорошо платят, то почему бы и не поверить.

– Понимаю вашу иронию, Поль, но дело здесь вот в чем…

1988 год. Исследовательский центр.

Сан-Антонио, штат Техас

Дальнейший наш разговор (а точнее, монолог моего визави) можно было принять за бред сумасшедшего. Можно, но я не принял. В Африке мне доводилось сталкиваться с такими вещами, по сравнению с которыми сказанное Патриком похоже на безобидный анекдот о монашке. Ладно, о прошлом – в следующий раз… По словам мистера Бэлла, восемь лет назад, примерно в середине 1980 года, был открыт новый мир. Да, именно так. Как это часто бывает, небольшая группа ученых искала одно, а нашла совсем другое. Причем это «другое» оказалось ни много ни мало, а проходом в неведомый мир. Куда именно – на другую планету или в параллельную реальность, они (как я это понял) и сами до сих пор не знают. В результате исследований удалось выяснить, что по ту сторону находится пригодная для человека среда обитания. Ученые, по моему мнению, всегда были не от мира сего, но эти превзошли самих себя. Мало того что не спешили поделиться открытием со своими коллегами – они даже спецслужбы забыли уведомить. Оставили, так сказать, в блаженном неведении. Надо отдать им должное – смелые, черти!

Как рассказал мне Патрик, после трех лет экспериментов с помощью разнообразных зондов и подопытных животных ученые наконец рискнули отправить туда человека (нашелся один волонтер из группы). Un dur á cuire [8]8
  Слишком жесткое, чтобы варить, – аналог русского «крепкий орешек» ( фр. фразеолог.).


[Закрыть], ничего не скажешь! Решиться на такой эксперимент – это надо иметь стальные нервы. Тем более что возврата оттуда нет – проход односторонний. Да, вы не ослышались. Войти можно, а вот вернуться обратно не получается. На мой взгляд, ученым повезло – кто знает, что оттуда могло бы вылезти! Двухсторонняя радиосвязь, пусть и слабая, присутствует, но не более того. Немного позже, когда для дальнейших исследований понадобились деньги (и немалые), нашлись люди, готовые их финансировать. Они-то и предложили ученым попробовать заселить этот мир людьми. Добровольцами, «в которых не умер здоровый дух авантюризма».

– Патрик, а вы не боитесь рассказывать мне такие вещи? – спросил я. – Ведь я еще не дал согласие на сотрудничество.

– А чего нам бояться, Поль? Что вы побежите в ФБР или ЦРУ и начнете им рассказывать про неизведанный мир? – Он усмехнулся. – Вы хотя бы примерно представляете, сколько людей обращается с такого рода заявлениями?

– Логично… И зачем вам я?

– Видите ли, Поль… Дело в том, что переселенцы – это обычные люди. Они приходят в Новый мир, чтобы жить. Если вам будет угодно – начать свою жизнь заново. С чистого листа. У них нет никаких обязательств перед нашей организацией.

– Если позволите, у меня еще один вопрос.

– Да, конечно…

– Что это за организация?

– Мы называем ее Орденом. Организация ученых, открывших проход в Новый мир, и первых переселенцев. Она преследует целью населить этот мир как можно большим количеством людей и старается, по мере своих возможностей, облегчить процесс становления новой цивилизации.

– Звучит красиво, – я пристально посмотрел ему в глаза, – но скажу честно, даже слишком красиво. Согласен, что цель прекрасная, но «назовите мне какое-нибудь самое чистое и выдающееся деяние, и я берусь обнаружить в нем, с полным правдоподобием, полсотни порочных намерений»…

– Вы знакомы с работами Монтеня? – удивился Патрик.

– Довелось.

– Вы интересный человек, Поль… Скажу честно: если бы не рекомендация Джузеппе и не проверка по нашим собственным каналам во Франции, то я подумал бы, что вы не тот, за кого себя выдаете.

– Даже так?

– Именно так, – кивнул он. – Честно признаюсь, что перед тем, как дать свое согласие на ваш приезд, мы получили полную информацию о вашей персоне.

– Это заметно. Вы не задаете мне никаких вопросов.

Патрик развел руками – мол, что поделаешь, если работа такая. Шустрые ребята. Шустрые и с хорошими связями. Чтобы получить информацию о некоторых операциях, в которых мне довелось участвовать, надо обладать очень хорошими связями.

– Но вы ошибаетесь, – он вернулся к разговору так, словно реплик о моей персоне и не было, – Новый мир осваивается без всяких «порочных» намерений. Скорее наоборот. Если вам будет угодно – это последняя надежда человечества.

– Надежда на что?

– Не исчезнуть, Поль! Не сгинуть с лица Земли. Думаю, вы и сами не раз задумывались, что мир становится хуже.

– С этим трудно не согласиться.

– Все эти ядерные испытания, – поморщился Бэлл, – и прочие ошибки человека могут привести мир к глобальной катастрофе. Земля напоминает пороховую бочку с тлеющим фитилем. В один прекрасный день все может рухнуть. Если это, не дай бог, конечно, произойдет – Новый мир станет единственным шансом на спасение.

«И золотым дном для Ордена, – подумал я. – Кто из богатеев пожалеет средств, чтобы спасти своих близких от неминуемой смерти?» Подумал, но вслух, естественно, не сказал. Будем считать, что для начала цель «спасителей человечества» ясна…

– Но ученым нужна информация уже сейчас, – продолжил рассказ Патрик. – Информация о мире. Полезные ископаемые, его флора и фауна. Только после получения этих данных мы можем составить план освоения Новой Земли. На данном этапе сведений крайне мало, и подчас они противоречат друг другу. Вы же понимаете, что человеку свойственно приукрашать действительность. Что уж греха таить – многие из переселенцев этим грешат. Истории, которые они рассказывают небольшой группе ученых, расположенной на одной из наших баз, часто далеки от действительности. Нам нужна реальная картина Нового мира.

– А что: кроме этой небольшой группы ученых, их коллеги переселяться не спешат? Что так? Не хотят начать жизнь сначала?

– С этим проблем нет. Среди сотрудников центра добровольцев хватает. Большинство готовы переселиться хоть завтра. Вы же понимаете, какой интерес у них вызывает этот мир. Проблема в том, что экспедиции необходимо охранять. От животных и, что уж греха таить, от бандитов.

– Бандитов?! Вы что, запустили в Новый мир преступников?

– Мы не можем проверить прошлое всех переселенцев. Приходится признать, как это ни прискорбно, что бандиты там уже существуют. Даже у некоторых вполне законопослушных граждан сносило крышу. Не знаю – то ли от новых ощущений, то ли от отсутствия привычных нашему миру ограничений.

– Одним словом, вашим головастикам нужна охрана.

– Именно так. Если быть предельно точным – нужна квалифицированная охрана экспедиций. Охрана поселений и баз у нас есть.

– Вы предлагаете мне заняться созданием охранной структуры или должность простого охранника?

– Думаю, что у нас будет возможность это обсудить.

– Скажите, Патрик, там сейчас много переселенцев? В этом… – я хмыкнул, – Новом мире?

– На данный момент – около трехсот восьмидесяти тысяч.

– Немало…

– Да, – согласился он, – динамика роста – неплохая.

– Они расположены в одном месте или разбросаны по территории?

– На территории Новой Земли уже возникло несколько небольших городов, где и сосредоточена основная масса переселенцев. Конечно, многие из них пытались проникнуть дальше обжитых мест, но с ними нет связи. Вполне допускаю, что некоторые из них выжили и закрепились на новом месте.

– Все переселенцы – из Америки?

– Нет, не только. Наши эмиссары неплохо потрудились в Европе.

– У вас есть центры в Европе?

– Для первой беседы – улыбнулся Патрик, – вы очень любопытны, Поль.

– Вы же сами сказали, – я вернул ему улыбку, – что ничем не рискуете, рассказывая мне эту фантастическую историю. Допустим, что мы с вами обсуждаем некий гипотетический мир.

– Браво, Поль! Мы меня убедили! – Бэлл хлопнул себя по колену и расхохотался. – Среди переселенцев есть англичане, немцы, французы и итальянцы. Даже русские; правда, их совсем немного, около десяти тысяч. Как правило, это люди из эмигрантов.

– Те, кто вырвался из-за железного занавеса, – улыбнулся я, – вдохнул воздух свободы и разочаровался?

– У вас странный взгляд на мир.

– Скорее – наоборот; это трезвый взгляд на ситуацию.

– Вы патриот России?

– Увольте меня от этих шаблонов, Патрик! Патриот, демократ, свобода… Вы меня еще в коммунисты запишите!

– Может, я и повторяюсь, но вы – необычный человек, Поль…

– Но вам такие и нужны, не правда ли? Реально смотрящие на вещи и обстоятельства. Способные принимать решения и брать на себя ответственность за жизнь других людей.

– Да, пожалуй, вы правы, – кивнул Патрик.

– В последнее время возник дефицит этого материала, иначе вы не стали бы искать сотрудников по всему миру. Скажите, Джузеппе собирался в Новый мир?

– Да, – он опять кивнул, – вместе со своей женой. Он должен был осуществить переход через неделю. Ждал вас.

– У меня несколько вопросов. Во-первых – оплата. Во-вторых – хотелось бы узнать побольше о климате, болезнях, средствах связи, местных ресурсах и снабжении колонистов. Организация экспедиций и их примерный состав. Мои полномочия как человека, отвечающего за безопасность экспедиции, и структура управления в целом.

– Как я понял, вы согласны?

– Если сойдемся в цене.

– Вы мне нравитесь, Поль, – расхохотался Патрик, – ей-богу, в вас что-то есть! В вашем роду, насколько мне известно, бизнесменов не было, но разговор вы строите как умелый менеджер. Забрасываете меня вопросами, а сами каждый раз норовите увильнуть от ответа. Хорошо, пусть будет так. Что касается ваших вопросов, – он сразу посерьезнел, – то на них ответит другой человек. Вас устроит время встречи: завтра утром, часов в десять?

– Конечно.

– В таком случае, – он встал и протянул мне руку, – до встречи, мистер Нардин! Если вы не возражаете, вас проводят. По вечерам на улицах Сан-Антонио небезопасно.

21 год по летоисчислению Нового мира.

К северо-западу от Аламо, Шато Нардин

Поль Нардин бросил в большую чашку несколько ложек коричневого сахара и покосился в сторону закрытой двери.

– Спит еще, – усмехнулся он, – в этом возрасте всегда хорошо спят. Это позже, когда тебе вот-вот стукнет пятьдесят, начинаешь страдать бессонницей, словно пытаешься ухватить за хвост прошлое. Будущее превращается в настоящее, а мечты осыпаются, как осенние листья в Венсенском лесу.

На кухне пахло свежесваренным кофе, в приоткрытое окно, забранное мелкой сеткой, вливался свежий запах трав – пряный букет прерий и ветра. Да, у ветра тоже есть свой особый аромат. Неповторимый аромат простора и свободы. Людям, живущим в городах, не понять этой прелести – они привыкли к стенам и барьерам, за которыми прячутся от мира. От мира, от людей и от самих себя…

Стукнула дверь, и на пороге появился заспанный, взъерошенный Никита.

– Доброе утро, отец! – пробурчал он, натягивая футболку.

– Доброе. Завтракать будешь?

– А как же!

– Садись за стол.

– Угу, – Никита схватил горячий гренок и чертыхнулся: – Горячий!

– Я же сказал – садись за стол…

– Смотри, – парень бросил взгляд в окно, – кто-то едет.

– Вижу, – кивнул Поль и, прищурившись, посмотрел вдаль.

– Третий участник нашей поездки?

– Да, – подтвердил отец и, поставив чашку на стол, вышел во двор.

Через несколько минут во двор въехал внедорожник – потрепанный, но заботливо ухоженный «Лендровер Дефендер», окрашенный в непонятный темный цвет. Указать точный оттенок было делом нелегким – машину покрывал густой слой рыжей пыли. Из джипа выбрался невысокий мужчина лет сорока пяти. Округлое смуглое лицо, аккуратный ежик седых волос и небольшая борода. Добавьте к этому в меру упитанное брюшко – и перед вами портрет алжирца, выходца из окрестностей Орана. Оливковая форма, немного похожая на американскую времен Вьетнамской войны, высокие берцы и черно-белая куфия, замотанная вокруг шеи. На бедре, в тактической кобуре – итальянская Beretta 92FS. Не самый лучший выбор для использования в пустыне, но это дело личной симпатии.

– Здравствуй, Карим! Как доехал?

– Почти без приключений.

– Ты все такой же, – Поль улыбнулся. – Иначе не можешь?

– Не поверишь, Медведь! Иногда тихо живу.

– И что? Разве плохо?

– Нет, неплохо. Но такая тоска берет…

– Что сразу во что-нибудь впутываешься, – закончил фразу Поль. – Столько лет прошло, а ты совершенно не изменился. Все такой же задира, как и раньше…

– Иначе жить скучно. Мир начинает закисать, как молоко для курута [9]9
  Курут – засушенные шарики из творога.


[Закрыть]. Не поверишь – как твою телеграмму получил, то словно десять лет сбросил.

– Уже и здесь скучно, Карим?! Тебе трудно угодить…

– Я просто старею, Поль! Когда твои кости чувствуют непогоду лучше, чем барометр, то поневоле станешь брюзгой.

– Рад тебя видеть, старый бродяга!

– Я тоже рад, Медведь…

Через час мужчины собрались на первом этаже. Несколько уставленных книгами шкафов, массивный письменный стол. На полу, отливая рыжим цветом, раскинулся ковер, сшитый из звериных шкур. На одной из стен висела большая карта Нового мира, выпущенная, если верить надписям, в 15-м году – вот, пожалуй, и все убранство. Ne quid nimis [10]10
  Ничего лишнего ( лат.).


[Закрыть], как говорили древние. Судя по всему, разговор был серьезным. Задумчивый Никита устроился на подоконнике, Поль – в кресле, стоявшем перед погашенным камином, а Карим безостановочно мерил шагами комнату.

– Черт побери, Поль, – он остановился на середине комнаты, – ты представляешь, что будет, если про это узнает Орден?

– Представляю, – пожал плечами Нардин. – Они попытаются нас перехватить.

– Да, всего лишь, – развел руками алжирец, – перехватить… Как бы не так! Да они всех собак на нас спустят!

– Тебе не нравится моя идея?

– Нет, идея хорошая, ничего не скажу. Мне давно хотелось насолить этим напыщенным хлыщам. Но скажи мне – как?!

– Как я молчал все эти годы?

– И это тоже…

– В этом нет ничего удивительного, Карим. Я просто наблюдал за развитием событий. То, что я вижу сейчас, мне определенно не нравится. Есть в этом нечто неправильное. Конечно, часть информации уже обесценилась, но…

– Осталось что-то очень важное?

– Да, – кивнул Поль, – главный приз.

– Ты уверен, что это существует в единственном экземпляре?

– Полагаю, что так. Все, кто про это знал, – погибли.

– Да, помню. Из той группы уцелели только мы. Аламовская заварушка?

– Именно так.

– Черт, – Карим весело прищурился, яростно потер бороду и рассмеялся, – напоминает авантюру, но мне она нравится! Так насолить Ордену! Учитывая, что сейчас творится в нашем мире…

– Время покажет, – спокойно отозвался Нардин, – для начала надо добраться. Надеюсь, ты готов к этой прогулке?

– Медведь, – укоризненно сказал Карим, – я ведь не пешком к тебе пришел! У дома стоит моя старая развалина, и, клянусь Аллахом, там найдется все, что может пригодиться мужчине в дальней дороге. Там есть все, кроме женщин. Но ведь мы поедем через Рио? А там, если мне память не изменяет, с этим никогда проблем не было.

– Понял, – Нардин поднял ладони вверх, – вопросов нет. Что насчет моей просьбы?

– Завтра в двенадцать часов люди будут здесь. Это мой младший брат.

– Значит, на этом и порешим.

– Вы как хотите, – алжирец хлопнул себя по животу, – а я собираюсь пообедать. Желающие есть?

– Если ты приготовишь, то я, пожалуй, согласен что-нибудь погрызть.

– Уговорили, – усмехнулся Карим и, подмигнув Никите, отправился на кухню.

Поль бросил взгляд на сына. Тот задумчиво смотрел в окно, словно не решаясь задать мучивший его вопрос.

– Тебя что-то тревожит, Никита?

– Папа, мне кажется, ты немного неправ.

– В чем?

– Я согласен, что информация практически бесценна, но почему ты не хочешь попросить поддержки у нашей армии? Почему ты не поговоришь с Немцовым, наконец? Вы же приятели!

– Видишь ли, Никита, – Поль немного помолчал, – пойми меня правильно. Когда эта информация окажется на Базе Русской Армии, что-нибудь изменить будет невозможно. Победителей, как известно, не судят. Да, будут попытки прижать Демидовск. Будут, но слабые. А теперь представь на минуту, что нас взяли на обратной дороге и в этой «прогулке» участвовал их бывший сотрудник безопасности с русскими военными. Орден такого им никогда не простит.

– Не понимаю… Я тоже солдат Русской Армии.

– Во-первых, ты мой сын. Во-вторых, ты сейчас в отпуске. Вправе ездить, куда тебе вздумается.

– Уверен, что так будет лучше?

– Будем предельно откровенны – эта информация по праву принадлежит Ордену. Можно сказать, что я не просто утаил, а украл. Поэтому, пока она не окажется в Демидовске, лучше армию не впутывать.

– Пожалуй, что убедил, – Никита провел рукой по волосам, – так будет лучше. Опаснее, но лучше. Когда выступаем?

– Завтра. В полдень сюда прибудет младший брат Карима с семьей. Они поживут здесь, пока мы будем в отлучке. Да, кстати, Никита: какое при тебе оружие?

– Как всегда, – задумчиво ответил он, – АК-103 с подствольником, «Гюрза», два десятка гранат и цинк патронов. Ну и так, по мелочи. Я же не думал, что на войну поедем…

– Мы едем не воевать, – наставительно поднял указательный палец Нардин, – а тихо изъять одну вещь. Тихо прийти и тихо уйти. И желательно обойтись без стрельбы. Что касается оружия – загляни в арсенал, подбери, что посчитаешь нужным.

– Хорошо, папа…

В поездку решили отправиться на одной машине, и джип Карима прекрасно подходил для этой цели. Вечером, когда все необходимые вещи были уже собраны и упакованы, мужчины собрались на веранде. Алжирец рассказал несколько новостей «большого мира», как он называл крупные города на побережье, и о новых переселенцах, прибывших в Кадиз из Порто-Франко.

– …И вот входит в мою лавку одна из новеньких. Вся такая, – он поставил бокал с вином на стол и руками показал весьма аппетитные формы новоприбывшей, – как молодая пальмочка. Осматривает прилавок, морщит свой очаровательный носик и спрашивает: «Скажите, а у вас есть в продаже талисманы?» Я немного оторопел – уже десять лет лавку держу, а таких товаров никто никогда не спрашивал! Делать нечего, нельзя клиента отказом обидеть! «Да, – говорю, – конечно, есть. Хорошие амулеты, сам каждый день ношу!» – Смотрю, девушка порозовела, щечки зарумянились: «Ах, мне тоже такие нужны! И много амулетов вы при себе носите?» Я честно отвечаю: «Пятнадцать штук». Она глазками захлопала и спрашивает: «Как же они называются?»

– И что вы ей ответили? – засмеялся Никита.

– Правду сказал, – развел руки в сторону Карим. – «Девять на девятнадцать, мадам!»

Поль лишь усмехнулся. Эту историю про амулеты калибра 9x19 Luger он слышал уже раз десять, и каждый торговец клялся, что она произошла именно в его магазине. Разве что внешний вид покупательницы менялся. В зависимости от вкуса продавца, конечно. Правду говорят: не приукрасишь – не расскажешь. Когда Никита ушел в свою комнату, Карим проводил его взглядом и повернулся к Полю.

– Он очень похож на Элен. Смотрю – и вижу ту испуганную девчонку в предгорьях Вако…

– Да, – сухо кивнул Нардин, – похож.

– Ты так ему ничего и не рассказал?

– Придет время – узнает…

– Может быть, ты и прав, – согласился его собеседник.

– Идем отдыхать, Карим. – Поль отбросил сигарету и поднялся. – Завтра в дорогу.

1988 год. Исследовательский центр.

Сан-Антонио, штат Техас

На следующее утро эти безликие ребята ждали меня в холле. Вчера, надо отдать им должное, они проводили меня до самых дверей гостиницы. Я бросил взгляд на часы – без четверти десять. Как раз успеем – ехать до центра минут десять, не больше.

– Как выспались, мальчики? Кошмары не мучили?

Один из встречающих хмуро покосился в мою сторону и дернул щекой. Нервные они какие-то, охранники эти. Хотя мне-то что? Обойдусь без дружеских улыбок. Молча уселись в машину и уже через семь минут въехали на территорию центра. В холле меня поджидал Патрик.

– Рад вас видеть! Мне кажется, что вы заинтересовались моим предложением…

– Заинтересовался. Хотелось бы узнать, что предложите взамен, – я щелкнул пальцами, – в подтверждение ваших намерений.

– Браво, Поль! Вы поступаете по-американски – сразу к делу. Пожалуй, это правильно. Ну что же, обсудим наши предложения и ваши возможности. Чудес не обещаю, но думаю, вам понравится.

– Вы уверены?

– Поль, мы предлагаем не так уж мало – Новый мир…

Не буду описывать наш разговор с мсье Бэллом. И боже меня упаси загружать вас сухими подробностями, которыми полны подобные контракты. Достоин упоминания лишь один факт – количество походов. По договору я имею право оставить службу не раньше чем после трех экспедиций.

– Да, Поль, – уточнил Патрик, – не меньше трех.

– Что после этого?

– Вы сможете перейти на другую службу в Ордене или уйти, как говорят военные, в запас. Может быть, откроете свое дело – для энергичных людей всегда найдется достойное занятие. Налоги в Новом мире небольшие, около пятнадцати процентов от прибыли. Если потребуется начальный капитал, банк Ордена предоставит вам кредит. Поверьте, мы заботимся о наших сотрудниках!

Кстати, о банковской системе – банки в Новом мире есть, куда же без них. Точнее, только один – банк Ордена. Есть и своя валюта – экю, равная двенадцати франкам [11]11
  Курс в 1988 году – 5,96 франка за один доллар.


[Закрыть]. Жалованье выплачивается каждые две недели, есть небольшие надбавки за время, проведенное в экспедициях, и премии за уничтоженных бандитов.

– Даже так? – удивился я.

– Увы, – Бэлл развел руками, – пришлось применить эту систему. За каждого убитого бандита сотрудник получает около двухсот экю. Надо заметить, что гражданский получает больше – пятьсот экю. Премии не выплачиваются, если вы защищали Базы Ордена и, конечно, в экспедициях.

– Почему же?

– Защищать Орден – это ваша обязанность.

– Какая несправедливость, – расхохотался я, – по отношению к сотрудникам!

– Это ограничение – вынужденная мера. Были случаи, когда ваши коллеги так увлекались «охотой», что забывали о своих обязанностях. Никто не запрещает этим заниматься, – он сделал небольшую паузу, – в свободное от работы время.

– Значит, есть и охотники за головами?

– Да, есть несколько небольших групп.

– А кто защищает поселения колонистов, находящиеся в стороне от баз?

– Сами поселенцы.

Надо отдать должное – отправляя человека на «тот свет», мои новые работодатели были благожелательны и предупредительны. Даже с пенсией Легиона дело решили – она будет перечисляться на мой банковский счет в Новом мире. Мелочь, но приятно. По крайней мере, смерть от голода не грозит. Будь что будет – я пододвинул к себе документы и поставил размашистую подпись.

– Поль Нардин, – Патрик встал и протянул мне руку, – добро пожаловать в Орден! Мне кажется, мы с вами прекрасно потрудимся на благо человечества.

Звучит, конечно, напыщенно, но американцы любят все блестящее. Как дети, право слово. «Хотя этим грешат многие армии мира», – подумал я, вспомнив девиз Легиона: «Legio patria nostra!» («Легион – наше отечество!»). Для полной картины не хватало только старого седого сержанта, который проводит меня в Новый мир, смахивая скупую мужскую слезу и бормоча неизменное: «Мы надеемся на тебя, сынок!»

После того как документы были подписаны, Бэлл объявил, что с этого момента я нахожусь на службе. Если принять во внимание, что жалованье начисляется с момента подписания контракта, то меня такие порядки вполне устраивают. Следующим пунктом был медицинский осмотр. Приятная медичка лет тридцати и старый очкастый брюзга, которого Патрик, как мне показалось, слегка побаивается. По крайней мере, со стариком-эскулапом он вел себя очень почтительно. Ничего плохого в моем организме не нашли, если не считать нескольких нелицеприятных шрамов на бедре, полученных в «сухой гильотине», как мы называли Французскую Гвиану. Медичка сделала несколько прививок, подарила одну стандартную улыбку, и мы откланялись.

После медиков отправились в арсенал. Начинать дело с выбора оружия – на мой взгляд, это правильно. Конечно, экипировка тоже важна, но выбор личного оружия – это нечто священное. Можно сказать – интимное. Дело, не терпящее спешки и суеты.

– Вы можете выбрать все, что вам необходимо.

– Все? – уточнил я.

– В разумных пределах, разумеется.

– Своевременное замечание. Я уж нацелился опустошить ваши запасы.

– Мы уже имели дело с вашими коллегами. Один из них чуть весь арсенал не вынес.

– В Новом мире с этим проблемы?

– Нет, – ответил Патрик, – проблем с этими железками нет. Присутствуют, так сказать, в должном количестве. Но после нескольких случаев мы решили предоставить сотрудникам право выбора амуниции. Согласитесь, гораздо проще отправлять человека полностью подготовленным, чем получать от него длинные отчеты, заполненные по большей части запросами на дополнительную экипировку. Экономия времени и средств.

– Разумно, – кивнул я.

В Легионе мне довелось пострелять из многих образцов, которыми богат оружейный мир. Не скажу, что я прекрасный стрелок, но в цель попадаю. Как говорил наш инструктор, даже обезьяну можно научить курить, но сделать из человека снайпера – невозможно. Можно научить стрелять, можно научить целиться, но снайпером, хорошим снайпером, надо родиться.

Патрик познакомил меня с оружейником и откланялся. Видно, не раз сопровождал моих коллег и представлял, что за этим последует. В таких местах мужчины могут провести не один час. Забегая вперед, замечу, что здесь я и провел остаток первого «рабочего» дня.

Оружейника звали Майкл Беннет. Невысокий мужчина лет сорока, похожий на Фрэнка Синатру. Он провел меня по узкому коридору и открыл тяжелую дверь в хранилище. Ничего нового – аккуратные штабеля ящиков и привычный запах оружейного масла. Посередине – широкий стол и несколько стульев.

– Вы француз? – спросил он.

– Да.

– В таком случае могу предложить Famas. – Оружейник гордо задрал голову, словно эта штурмовая винтовка была его изобретением.

– Благодарю, но обойдусь без этого «шедевра» инженерной мысли.

Понимаю, что он хотел сделать приятное для гражданина Франции, но увольте меня от этого удовольствия! Штурмовая винтовка Famas-F1, о которой он упомянул, – это стандартное вооружение Иностранного легиона. Поступила к нам на вооружение в конце семидесятых годов, сменив устаревшую MAS 49/56. Выглядела новая винтовка, конечно, получше, в руках лежала удобнее, но боже упаси воевать с ней в пустыне! Попадавший в затворную группу песок приводил к тому, что она часто заедала. При транспортировке на затвор надевался специальный чехол, предохраняющий от пыли, но это мало помогало.

– Правильно, – кивнул оружейник, – хотите что-нибудь из американского оружия? Могу посоветовать М16А2.

– Американское… – я немного задумался, – скажите, а советское оружие есть?

– Советское?

– Да, – кивнул я, – «калашников».

– Какого калибра?

– Семь шестьдесят два.

– Есть АКМН, – поджал губы оружейник.

– Вот и прекрасно. Покажите, будьте добры…

Через несколько минут он положил на стол глухо стукнувший брезентовый сверток.

– Ваш «калашников», сэр…

– Магазины?

– Три в комплекте, сэр. Этого добра у нас навалом, если вы хотите…

– Добавьте еще штук семь. Тем более, как я понял, русское оружие у вас не в почете.

– Гуки [12]12
  Гуки – от англ. Gook – презрительное прозвище азиатов. Вошло в обиход во времена войны в Корее.


[Закрыть]оставили на память, сэр, – он засучил рукав куртки и продемонстрировал длинный шрам на предплечье, – поэтому воспоминания не самые лучшие.