Текст книги "Восход"

Автор книги: Игорь Михалков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Ученый застыл, глядя перед собой невидящими глазами. Комнатка исчезла, сменившись ослепительным золотистым сиянием с маленькой красной сферой в том месте, где находилась его рука. Перед ним появилось что-то неопределенных размеров и характеристик. Больше похожее на облако или сгусток вязкой субстанции. Оно постоянно менялось, отчего взгляд никак не мог сфокусироваться.

Безликий голос возник не в ушах, а прямо в мозгу Антона:

Звено готово служить Оператору. Боеготовность 0,032 процента. Требуется срочная активация режима «забор т-энергии». В противном случае регион не устоит во время Вторжения.

– Что это значит? – беспомощно спросил Аркудов, чувствуя, что губы его даже не шевельнулись.

Враг уже приближается. Информация о боеготовности систем планетарной обороны, именуемых Цепь, отсутствует. Звену разрешается проверить глобальное соединение?

– Проверяй, – позволил Антон, теряясь. – Чего уж…

Соединение отсутствует… 6512 полных обращений планеты вокруг звезды, 2 месяца, 4 суток и… 13 часов. Глобальная сеть отсутствует. Информация о Звеньях Цепи отсутствует. Обнаружено излучение т-энергии в больших количествах в районе Тигриного полуострова, вблизи Ромских гор, на юге Хепербореи, у островов Атлантиса… Всего двадцать шесть очагов излучения; еще один, на полуострове Индостан, разрушен без возможности восстановления. Предположительно принадлежащих Цепи… шесть очагов. Существует вероятность, что остальные двадцать источников принадлежат чужеродной Системе. Звену разрешается передать данные о местонахождении очагов излучения?

– Передавай.

Список координат загружен в подсознание Оператора.

Антон содрогнулся – черепную коробку стиснуло такой болью, что по щеке пробежала слеза. Ученому показалось, будто в затылок ему вонзили раскаленный гвоздь, и железка начала расти.

– Ой…

Он забыл о том, что такое время – его не стало. Очнулся, осознавая, что продолжает странный диалог.

Звену разрешается напомнить, что боеготовность ниже 55 процентов означает немедленное уничтожение его как боевой единицы, что означает дальнейшую невозможность ведения боевых действий?

– Разрешается, – простонал Антон.

Кто его знает, что сделает эта бездушная дура, если ей отказать. Наверняка может организовать кое-что похуже головной боли.

Звено напоминает, что боеготовность ниже 55 процентов означает…

– Короче! – жалея, что ввязался в авантюру с камнем, воскликнул Аркудов. Вернее, ему показалось, что воскликнул. – Что тебе нужно?

Звену разрешается активировать режим «забор т-энергии», чтобы восполнить боезапас?

На душе заскребли кошки – промелькнуло воспоминание о чем-то очень важном. Кажется, отец предупреждал…

Однако голова болела так сильно, что Антон едва мог соображать.

– Активируй.

Звено благодарит Оператора и воздает ему почести. Начинается забор т-энергии. Прошу приготовиться…

В этих словах Антон почувствовал неприкрытую радость. Это было последним, что он запомнил на этот момент, поскольку что-то схватило его и с невероятной силой швырнуло вверх. Сквозь гору и залитый ярким солнечным светом горизонт, в пугающую космическую черноту.

Антон тонким лучиком отбился от какого-то мелкого метеора, скользнул мимо луны и устремился в межзвездное пространство. Сквозь клокочущую плазму Солнца, навылет в неизвестность. Потом был рывок, ужасающий удар о ломкую ткань пространства. И его потащило обратно, покалывая иглами звездного света. Вновь промелькнули величественные кольца Сатурна и громада Юпитера. Приблизилось жаркое Солнце. Лишь там, возвращаясь, у маленькой красной планеты, вблизи оказавшейся довольно большой и совсем даже не красной, а рыжеватой с коричневым оттенком, он понял, что на самом деле не сдвинулся с места. Хитроумная машина каким-то образом высвободила его сознание, позволила выйти из тела.

А дальше был ужас. Такой холодный и злой, что одеревенелые мускулы шеи свело судорогой.

К маленькому голубому шарику, повитому бледными разводами циклонов, двигалось нечто опасное. Размерами – по крайней мере, так показалось испуганному ученому – оно превышало Юпитер. Необъятное черное облако, внутри которого таилась безмолвная смерть – так он почувствовал Ее. Он понял, возможно по подсказке Звена, а возможно, благодаря своим генам, что к Земле возвращается древнее зло. Теперь он знал, что Звено построено для борьбы с этим исполином.

Спрятанные от любопытных глаз земных астрономов, в облаке кружились гигантские шары и пирамиды. За ними парила угрюмая чернота сферической формы – главный враг. А дальше – еще пирамиды, сферы и невозможных размеров кубы. Антон пролетел совсем рядом, задыхаясь от волнения и страха, чувствуя заключенную в их утробе опасность.

Он падал сквозь тучи. Придвинулся широкий зеленый континент, запыленный испарениями смога и облаками. Вырисовались высокие хребты Карпат. Приближалось Звено, это вселяло уверенность и надежду. Звено активировано, оно набирает неведомую т-энергию, кормится – чтобы противостоять той ужасной штуке, летящей к Земле.

Антон вернулся обратно совершенно разбитый. Во что бы то ни стало надо изучить дневник и найти ответы на все вопросы. Надо узнать, что там такое – вверху. Откуда отец узнал?..

Очнувшись, ученый благодарно улыбнулся Звену. Спасибо! И тут же закричал от ужаса.

Звено работало, набирая энергию. Угольно-черная клякса, отчетливо видимая сквозь толщу горы, расползалась во все стороны по зеленым полонинам. Накатила на деревню, потекла по земле. Казалось, даже с такого расстояния слышны протяжные вопли людей. Умирающие падали, содрогаясь в конвульсиях: мужчины, женщины, старики и дети… Скрюченные пальцы, оскаленные рты, слюна, фекалии и кровь на земле. Умирали мучительно, каждая толика предсмертной человеческой судороги, каждая эмоция и крик переплетались в тугие нити т-энергии, лениво стекавшиеся со всех сторон.

Антон кричал, видя, как кормится его защитник. Звено убивало людей, наполняясь мощью.

– Хватит! – заорал он. – Хватит!

Эгрегор мученической смерти протекал сквозь него, вливаясь в алтарь. Каждой клеточкой своего тела, мельчайшим электрическим разрядом мозга – душой и телом – он чувствовал это: страшную муку, терзавшую несчастных жителей деревни.

– Господи, пожалуйста… Хватит!

Люди в Горинчево погибали один за другим. И каждая смерть, пронесшись над горным хребтом, оставляла в душе Антона шрам.

– Хватит!

Из стены выскользнули две маленькие тени. Они накинулись на вопящего в ужасе Антона.

Звено кормилось впервые за долгие годы. Теперь у Оператора появился шанс выжить во время Вторжения. Но какой ценой?

Тени исчезли, едва дотронувшись до коленей Аркудова – растворились в его ногах. Антон потерял сознание.

Боеготовность четыре процента…

Полузаброшенная деревня, граница между Белоруссией и Россией

29–31 июля 2012

– Н-да… – протянул Роман.

Он машинально извлек сигарету, напрочь позабыв о трех или четырех только что выкуренных. Даже табачная вонь во рту не ощущалась. Как не ощущалось вообще ничего. Это все было неважным – в сравнении с полученными новостями. Сыт ты, голоден, накурен, устал – какая разница, если, оказывается, в мире творится такое!

Теперь не стоило ломать голову: дезертир ты или просто человек, спасающий свою жизнь. Собственно, служить Родине и правительству и раньше были немного разные вещи, теперь же в глазах бывшего старшего лейтенанта два понятия разошлись на воистину космические расстояния. Порою, если желаешь следовать духу присяги и послужить стране, требуется бороться против тех, кто ею правит. Истина, известная немалому числу военных, начиная с недоброй памяти перестроечных времен.

– Дожили, мать его!.. – Дед выразился еще крепче. Присутствие женщины не играло для него роли. – Это что же получается, а? Прям фашисты какие-то! Да нет! Стократ хуже! Те хоть выступали в открытую, а эти прячутся, да творят гадости исподтишка! Сволочи, через пень их колоду! И откуда они взялись на наши головы?

– Уж взялись так взялись, – вздохнул, прикуривая, Роман. – Только, насколько я понял Милу, они были чуть ли не всегда. В нашем понимании. С обозримого отрезка истории. Чуть ли не с каменного века. Уж в Средние века наверняка.

– Мне кажется, они были и в каменном веке тоже, – в отличие от ранних «подключений», Батурина теперь не утрачивала собственную личность. Женщину трясло мелкой дрожью, пришлось Роману свободной рукой обнять спутницу, попытаться передать ей часть собственной уверенности в себе.

Той уверенности, которую сам спецназовец не чувствовал.

– Может, даже еще раньше, – добавила Людмила после небольшой паузы.

Можно было думать об ее уме все, что угодно. Однако профессия поневоле приучала из гор шелухи вылавливать какие-то факты. Не научишься – и не удержишься на плаву в нашем жестоком мире. Не помогут ни связи, ни деньги отца – на рейтинги они не повлияют. Даже сейчас, в уже становящемся привычным страхе, мозг Батуриной потихоньку работал, пытался отделить зерна от плевел, сделать хотя бы какие-то предварительные выводы.

– Пусть до каменного, – с готовностью согласился Ветров. – Нам от этого теплей не станет.

В данный момент для него срок пребывания противников на Земле не играл особой роли. Гораздо важней был извечный русский вопрос, сформулированный никогда не читанным Чернышевским. Что делать?

Нет, раз уж ищут лишь Батурину, шанс уцелеть самому был весьма отличен от нуля. Но…

– Они найдут меня, обязательно найдут! – в такт мыслям Романа произнесла Людмила и прижалась к офицеру плотнее, словно умоляя о защите.

– Ничего. Мы что-нибудь придумаем. – Роман попытался придать голосу максимум твердости.

Он не представлял себе дальнейших действий. Можно отбиться один раз, другой, но на третий враг – не считать же противников идиотами – введет в действие столько сил, что наличие или отсутствие одного спецназовца не сыграет роли. Даже подкрепленного старым ветераном последней большой войны.

Как подозревал Ветров, не помогло бы и присутствие всего отряда специального назначения. Того, который полег при защите атомной электростанции. Раз эти, как их там, старший лейтенант никак не мог запомнить слова, управляют человечеством, им ничего не стоит задействовать государственные силы. Были уничтожены номинальные представители власти? Были. Кто их уничтожил? Террористы. Следовательно, есть все основания для проведения глобальной антитеррористической операции. И никто не узнает, правы ли были защищающиеся трое беглецов, равно как никто не задумается о существовании иных, куда более важных проблем, чем борьба с теми, кто желает лишь спрятаться.

Заброшенная деревня в свете новых знаний на роль укрытия не годилась. Увы. Но для тех же целей не годился и лес, и любой из существующих городов. Разве что методы противника могут отличаться. Казавшаяся гигантской Земля вдруг стала крохотной. Куда-то пропали места, в которых можно затеряться, спрятаться, тем более не на время – на всю оставшуюся жизнь.

Раз уж нивте… нифе… – тьфу, опять забыл! – Отцы правят всем миром, то какие-то государственные границы им подавно до большой лампочки.

– Они настолько могущественны… – прошептала Людмила.

Дрожь ее немного ушла, а страх, кажется, потихоньку стал уступать место апатии.

Все равно помирать. Стоит ли рыпаться, бороться?

– Гитлер тоже себя пупом мира мнил, – буркнул Сохан. – И где тот Гитлер? Ась?

– Вы не понимаете… Гитлера тоже наверняка поставили они. Сами ли, при помощи кого-то… Они вообще постоянно вмешиваются в людскую историю, устраивают войны, революции, перевороты… Что решили, то и сделают. А мы даже не подозреваем о том, что нами управляют, словно марионетками.

– Тем более надо их всех… – Дед нахмурил густые седые брови. – Вон и Юрик мой так думает.

Ветров глянул на пустовавшее место на скамье, куда был устремлен взор старика, и невесело улыбнулся. К сожалению, Юрик в маленький отряд не входил. Он был галлюцинацией Сохана, его умершим фронтовым товарищем.

Герой в компании одного или двух приятелей побеждает исключительно в американских фильмах. В жизни любое одиночное противостояние системе рано или поздно заканчивается гибелью. Хотя если выбора нет и конец предопределен заранее, не лучше ли…

– Всех, не всех, а до кого дотянемся, – решился Роман.

– Что? – не поняла Людмила.

Она по-прежнему вжималась в Ветрова и не могла даже оценить выражения лица своего возлюбленного.

– Раз прятаться бессмысленно, остается одно: напасть самим, – пояснил ей офицер.

На душе его скребли кошки. Можно сколько угодно бахвалиться, однако профессионал заранее знает единственно возможный итог подобного безрассудства.

Нет, страха не было. Лишь отголосок тоски, да желание продать жизнь подороже, если иначе никак не получается. И было немного весело от абсурдности ситуации – бросить втроем вызов целому миру. Еще хорошо – не пытаться спасти Вселенную.

Какое нам дело до звезд, раз летать туда все равно не умеем? Стоило ли смеяться над вечными благоглупостями Голливуда?

– Как? – Журналистка невольно отодвинулась, заглянула в глаза, попыталась понять, не подвел ли ее слух.

– Пока не знаю. Но тут сидеть и ждать бессмысленно, бегать… В нынешнем компьютеризированном мире долго не побегаешь. Если действительно наступил на мозоль кому-то очень важному и страшному. Даже были бы деньги – насколько я понимаю, эти… ну… Отцы, они ведь способны найти тебя даже после пластической операции, грима, тому подобного?

– Да. Они просто посылают зов и чувствуют, где находится нужный им человек, – содрогнулась Людмила. – Если он уже был с ними в контакте. Тебя – вряд ли. А меня…

– Вот видишь. Значит, ни бегать, ни прятаться мы не можем. Одна надежда – есть у них куча проблем, и ты – не самая основная. Не обижайся, тут как раз случай, когда вообще лучше быть неизвестной.

Последнее добавил на всякий случай. Женщины порою бывают непредсказуемыми существами и обижаются на любую ерунду, если та вольно или невольно пытается удалить их из центра Вселенной.

Только если враг чувствует твое бегство, он ведь почувствует и твой переход в наступление. Единственный шанс на хотя бы небольшой успех – проделывать все с таким напором, чтобы никто не успевал сообразить. Шансов на окончательную победу не появится, но на какую-то тактическую – вполне. И прожить можно несколько дольше. Если не убьют раньше времени. Как там говорят на Востоке? Кысмет…

– Все равно найдут… – обреченно повторила Людмила.

– Если мы не найдем их раньше. – Ветров принял решение и теперь собирался идти до конца. – Где, ты говоришь, их база?

Решить и решиться гораздо проще, чем сделать. Чтобы атаковать врага, требуется как минимум знать о его местонахождении. Роман кое-что умел, но ведь к умениям надо добавить еще и оружие, и… деньги. Тот самый презренный металл, по уверениям Наполеона, весьма необходимый для войны. Хотя бы некую сумму, позволяющую совершить путешествие. То есть потратиться на транспорт, снаряжение, документы, в конце концов. Не воевать же с дорожной полицией в случае остановки!

Пока Людмила уверенно назвала лишь одну точку. Неподалеку от уничтоженного взрывом Соснового Бора, по ее словам, был спрятан некий весьма важный артефакт. Возможно, операция массового зомбирования была проведена с его помощью.

Только Ветров, человек военный, был неплохо знаком с последствиями ядерных взрывов. В отличие от многих сверстников, которые питались слухами, – начальную военную подготовку в школах давно отменили и знания по этой части не давали, – офицер все это проходил. Ему не составляло труда представить, что творится сейчас в окрестностях уничтоженной станции. Не так страшна смерть, как болезни, превращающие здорового человека в инвалида. Уровень радиации ТАМ должен был превышать любые безопасные нормы. Может, ни… нифте… тьфу, в общем, враги, плевали на подобные мелочи. Только Роман был человеком, и некая доза рентген была для него фатальной – не сразу, так в самом ближайшем будущем.

Нет, возвращаться к Сосновому Бору не хотелось. Разве что не останется никакого пути, кроме самоубийства.

После долгих прослушиваний таинственной Цепи Батурина назвала еще одно место. Робко – потому что никакой определенности не было. Так, в общих чертах: где-то не то в Латвии, не то в Эстонии, по словам журналистки, в полном секрете под видом базы НАТО сейчас возводился локатор, в действительности имеющий иную цель и локатором в полном смысле слова не являющийся. Хотя даже строители не знали о его истинном предназначении.

Ни о каких секретных базах НАТО Ветров не знал. Поначалу даже не поверил. Ведь в нашем мире и в наше время тайны долго не живут. Или руководство России все знало, но предпочло закрыть глаза на очевидную угрозу, как уже делалось не раз и не два? С прессой-то более-менее ясно. Демократия – не власть народа, а власть демократов. Что скажут, то и будут писать. Существовала же в Литве секретная тюрьма Соединенных Штатов – и ничего. Практически никто о ней не знал. Почему бы не предположить в Латвии секретную базу НАТО? Да еще созданную якобы в качестве объекта ПВО? Некая сумма в карманы ответственных лиц – и делай, что душе угодно. Хоть не локатор, а стартовые установки ракет. И необязательно противовоздушной обороны. Стратегические даже как-то солиднее, особенно с ядерным зарядом.

Журналистка обещала постараться, разузнать, где конкретно чужие под видом других чужих готовятся к очередной каверзе, а вот когда она сумеет… И еще вопрос – как проникнуть на территорию другого государства без документов, денег, знания языка, зато с «винторезом» и автоматом Калашникова образца сорок седьмого года?

– Надо поговорить с папой. Он все сделает, – предложила Батурина.

– Телефоны могут прослушиваться. Разве что… – Роман задумался. – Если Скайп… Есть он у твоего отца?

– Конечно. Но он же не всегда сидит за компьютером. Правда, можно ему написать, назначить время. Мой мейл…

– Твой не стоит, – немедленно возразил Ветров. – Может стоять программа, реагирующая на него. Надо – левый. Новый ящик, и написать, от кого? Если он не примет за шутку…

– Не примет. В детстве папа порою звал меня Люмой. Была у нас такая тайна. – Лицо девушки озарилось улыбкой. Немного грустноватой, ведь счастливая пора была уже в прошлом.

– Люма? – вряд ли противники знают подобную мелочь. Даже если просматривают каким-то образом входящие, не поймут. С левого ящика, мало ли кто и что пишет? Спам ли, тайная любовница…

Ветров надеялся, что противник вряд ли успеет быстро отреагировать на изменение ситуации. Даже если поймет, узнает неким образом об уничтожении «группы захвата», а ведь узнает наверняка, быстро предпринять следующий ход все равно не успеет. Тут уже действует механизм имеющейся цивилизации. Пусть не обязательно высылать следующую группу, подобно предыдущей, из Питера, однако задействовать местных – сколько же времени уйдет? Даже при наличии своих людей на самом верху цепочка получается чересчур длинной. Обоснования, нисходящие приказы, звонки, поиск потребных сил на месте, комплектация, разработка плана… Раньше ночи ждать повторения не стоит.

Следовательно, необходимо использовать дарованную судьбой передышку.

– Тогда сделаем так. Я прямо сейчас поеду в город, зайду в ближайшее интернет-кафе и пошлю письмо с левого мейла. Чтобы вечером ждал в Скайпе.

– Я с тобой, – моментально отозвалась Людмила.

Оставаться одной ей было страшно.

– Со мной ты поедешь потом, – терпеливо произнес Роман. – Это меня никто никогда не знал. Мало ли мужиков в мире? Не думаю, что кто-то обратит на меня внимание. А ты пока подумай – как можно измениться до неузнаваемости? Ну, там, прическу переменить, волосы покрасить, макияж какой наложить? Кстати, заодно и привезу тебе потребное. По списку.

Рисковать Роман не стал. Уже знакомыми проселками он почти доехал до города. Затем по мере возможности укрыл машину в лесу и уже пешком вышел к шоссе. Прямо туда, где находилась остановка пригородных автобусов. Автомобиль могли остановить, элементарно потребовать положенные документы, а кто обратит внимание на одного из едущих на автобусе с дачи или откуда еще пассажиров?

Все равно было немного не по себе. Пистолет мирно покоился под одетой не по сезону легкой курткой. Но это уже на самый крайний случай. Отстреляться от дорожной полиции не проблема, уровень подготовки заведомо разный, но что делать потом? Захватывать первую встречную машину и мчать обратно? Лучше как-нибудь тихо-мирно, без особых эксцессов.

У самого въезда в город, подтверждая опасения Романа, действительно расположилось некое подобие пропускного пункта. Пятеро дорожных полицейских, трое из них – с автоматами, лениво тормозили проезжавшие мимо легковушки, и вдоль обочины уже образовалась очередь. Все делалось без какого-нибудь энтузиазма. Раз введено чрезвычайное положение, так надо создавать видимость службы, а попутно – постараться сшибить деньгу с попавшихся автолюбителей. Никого конкретно тут не искали, на автобус же вообще не обратили внимания. Денег с пассажиров не урвешь, так пусть и едут себе по полагающемуся маршруту. Другое дело – частники. Тут всегда имеется возможность придраться к какой-нибудь ерунде, обеспечить себя малой толикой средств к существованию. Раз со всех экранов больше двух десятков лет твердят: главное – любыми путями заработать деньги, какие еще могут быть вопросы? Все в соответствии с политикой если не партии, так правительства.

Личный бизнес полицейских Романа не касался в любом случае. До тех пор, пока не придется сесть за руль. Пока же – поиск интернет-кафе, затем – открытие нового почтового ящика на первое попавшееся имя, отправка сообщения да надежда, что неведомый олигарх получит его, прочтет и поверит, а не удалит как спам. И в довершение миссии поход по ближайшим магазинам в поисках заказанной косметики и краски для волос.

В отличие от продуктов, в последние годы вздорожавших сверх мыслимых пределов, в соответствии с принятыми по указанию международных организаций нормами насквозь нитратных, пестицидных, генно-модифицированных и тем не менее или исчезнувших, или недоступных, косметика явно держалась в некоем разумном ценовом пределе. В обычном магазине, а не в каком-нибудь фирменном салоне. Но откуда здесь навороченный фирменный салон?

При императорах город явно был уездным, с неизбежной гимназией, реальным училищем, казенными присутствиями, купцами второй гильдии и какими-нибудь мастерскими. При коммунистах стал райцентром с парткомитетами и положенными в связи со всеобщей индустриализацией заводами. В новой России городок превратился в умирающий населенный пункт. Заводы давно встали. Дел у простых людей давно не было. Настоящие предприниматели обходили его стороной. Раз с жителей нечего взять, стоит ли возиться с какой-то точкой на карте?

Центральные власти тоже давно плевали на эти места со своей гламурной колокольни. Разве что вспоминали во время выборов отдельные, закрепленные за районом депутаты, наверняка объявлялись, обещали что-то. Все остальные годы – живи, раз вымереть не уподобился. Даже режим чрезвычайного положения здесь практически не чувствовался. Полицейских заметно больше не стало. Кого им ловить? Террористам абсолютно неинтересна здешняя дыра, даже если вдруг случайно узнают о ее существовании.

Болото, болото и есть.

А коли все деньги уходят лишь на еду – надо же что-то прикупать к дарам огородов – да оплату коммунальных услуг – до косметики ли и дорогих тряпок? Что-то привозят, не без того, разумеется, не лучшего качества и в небольшом ассортименте.

Помимо косметики, Роман прикупил несколько блоков сигарет. Денег оставалось не так много. Нет, при разумных тратах их должно кое-как хватить на месяц. Если не тратиться ни на что ненужное, лишь на табак и продукты. И если, конечно, товары первой необходимости не возрастут в цене до астрономических величин.

Никто не обращал внимания на молодого мужчину. Разве что пара девиц бросила любопытные оценивающие взгляды, хоть подходи да знакомься. Автобус вновь не останавливали.

И был вечер, и наступила ночь. Только довольно тревожная, хотя и проведенная все в той же избе. Ветров всерьез подумывал о палатке, имелась и таковая, а проблемы поставить ее посреди леса не было, да только журналистке тогда вообще не избавиться от страха. Любой шелест будет восприниматься угрозой, повсюду станут мерещиться подкрадывающиеся враги…

Будем считать – сегодня повторения визита еще не будет. А вот завтра…

Завтра лучше убраться подальше. На всякий случай.

Любая женщина по природе своей актриса. Изменить внешность? Что может быть интереснее? Только обычно делается это с целью стать эффектнее, привлечь внимание, а сейчас задача Батуриной была обратная. Чем незаметнее, тем лучше. Надо сказать, бывшая журналистка справилась. Сейчас рядом с Романом находилась не знакомая миллионам телезрителей яркая ведущая, а вполне обычная женщина. Молодая, миловидная, но не более. Волосы не темные и не светлые, косметика в действительности есть, но с виду и не скажешь. Ничего выделяющегося на лице. Одежда неброская. Свободные джинсовые шорты до колен, ноги стройные, мужчины поневоле будут смотреть, да свободная кофта. Кроссовки, сумка, дешевая, какую сумел купить Роман. Вместительная, почти хозяйственная.

С виду Батурина напоминала сейчас обычную дачницу, из тех, кто пытается хоть как-то обеспечить питание семье дарами с огорода. Кто на такую станет смотреть? Нынче в моде девицы гламурные, понятия не имеющие о каких-то работах и заботах, разве что тех, кои связаны с наведением красоты. Этакие сексуальные и глуповатые создания, чья жизнь – сплошное получение разнообразных удовольствий и материальных благ. А прочие…

Машину загрузили припасами, так как в деревню решили больше не возвращаться, и оставили под присмотром Сохана. Дед был и сам по себе колоритен, а уж как бы он смотрелся среди компьютеров в кафе!

Роман вообще хотел оставить ветерана, двигаться дальше вдвоем, однако Иван Петрович с негодованием отверг подобное предложение:

– С одной сволотой я в юности воевал, а эти еще хуже. Их не останавливать надо, отстреливать, как бешеных собак. Не бойся, обузой не стану. Рука пока тверда. А помирать мне что так, что этак. Лучше уж в бою. Кого-нибудь да прихвачу с собой. Зато буду знать: жизнь прожита не напрасно.

И такой убежденностью веяло от слов, что отказаться от помощи, не взять Сохана с собой было попросту невозможно. Признаться, с дедом было легче. Хотя бы спину прикроет. Батурина ведь просто обуза. Весьма симпатичная, даже красивая, однако в мужских делах не помощница, будет вечно путаться под ногами.

И снова пропускной пункт миновали без какой-либо задержки. По раннему времени дорожные полицейские были вялыми, работы у них было мало. Пара машин – вот и все.

Зато почти у первых домов навстречу попалась целая вереница. Два полицейских «уазика» и два старых микроавтобуса, причем Роману показалось, наполненных мужчинами в форме. Уж не в деревню ли?

По счастью, Батурина не обратила на них никакого внимания. Ветрову осталось лишь благодарить судьбу. Похоже, покинули убежище они весьма вовремя. Может, спецназовец элементарно ошибался, и ОМОН спешил по каким иным делам, да только имелся ведь шанс, что могучий противник уже знает о судьбе посланцев, отреагировал, подключил соответствующие структуры, отдал распоряжения, и теперь местные власти поневоле выполняют полученный приказ. Да еще наверняка с правом живыми никого не брать в связи с особой опасностью банды.

Но вроде пронесло. Пока, во всяком случае. Фортуна переменчива. И, судя по реакции Людмилы, в машинах были лишь люди. Никаких Отцов-нифелимов (Ветров с гордостью отметил про себя – трудное слово на сей раз далось без труда).

По раннему времени в интернет-кафе было пусто. Лишь скучал молоденький мальчишка, не ясно, как его назвать? Не интернет-барменом же? Роман усадил подругу за отдаленный комп, сам сел рядом за соседний.

– Нет его в Сети, – тихо произнесла Людмила. – Кажется. Я послала сообщение, но…

– Подождем. Мало ли? – Ветров между делом старательно ползал по Интернету, выискивал данные про свою подругу.

Нет, никакого розыска объявлено не было. Везде значилось: известная телеведущая погибла при взрыве на ЛАЭС в Сосновом Бору. Как вариант – пропала без вести. Все-таки тело ее найдено не было. Но кого искать после взрыва?

Вообще едва не повсюду перечислялись имена журналистов, операторов, ведущих, и нигде – погибших военных. Последние вообще поминались лишь в нескольких местах, да и то весьма неопределенно. Мол, по одним данным, охрана была усилена в последний момент. Другие источники информацию опровергали: собирались усилить, но прибыли поздно.

Как всегда, умилили либералы. Те прямо обвинили в случившемся правительство и привычно потребовали призвать для наведения порядка войска НАТО. Раз уж свои не справляются. Словно не они всячески содействовали развалу некогда могучих вооруженных сил. И словно в Европе и Америке не происходило то же самое – и с гораздо худшими последствиями.

Призывать-то можно, в нынешней ситуации всем стало не до чужих земель, раз на собственных творится черт знает что.

Время в Инете летит незаметно. Вроде залез минуту назад, а уже добрый час прошел. Через два стола успел обосноваться какой-то юнец и, судя по отголоскам стрельбы и воплям, азартно крушил всяких монстров. Еще один пацан в другом углу в напряжении пялится на монитор.

Ждать не ждать? Вдруг существует некая навороченная программа, которая сообщит о появлении в Сети пропавшей без вести журналистки? Или же уехавшая группа захвата доберется до деревни, убедится в отсутствии жертв и срочно вернется обратно? Но тут за час не управиться. Минимум четыре. И то, если не начнут искать убиенных питерцев и проводить всякие следственные мероприятия.

Тела запрятаны хорошо, машины отогнаны и утоплены в реке…

Похоже, олигарх письмо читать не стал. Может, вообще не заглядывал в почту, может, там стоит мощный фильтр и послание изначально было удалено.

Между делом Ветров отправил письмо отцу. Коротенькое, из нескольких предложений. Что жив, долг выполнил до конца, но вынужден скрываться. Когда сможет, объяснит все подробнее. Отец не любит правительство, потому хотя бы не осудит сына. И матери станет легче, когда узнает, что единственный ребенок жив.

Сколько еще ждать? И уже когда Роман совсем собрался уйти, Людмила встрепенулась, принялась взволновано говорить в микрофон.

Пришлось невольно посмотреть по сторонам. Пусть девушка говорила тихо, даже сидя рядом, половины слов было не разобрать, вдруг кто случайно услышит и сделает выводы?

Но пацаны по-прежнему занимались своими делами, паренек-сотрудник откровенно скучал и что-то смотрел в своем компьютере, новых лиц в зале так и не появилось…