355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Игорь Михалков » Восход » Текст книги (страница 5)
Восход
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 13:44

Текст книги "Восход"


Автор книги: Игорь Михалков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

На сей раз полицейский покорно опрокинулся на спину, задергался в пыли. Но второй уже прижал приклад к плечу, и пришлось спешно откатываться в сторону.

Взгляд в глубь двора. Батурина на четвереньках с довольно приличной для такой позы скоростью уже подползала к открытому входу в сарай.

Не успела! Из-за угла избы появился один из приезжих, здоровенный, как лось, и «АКСУ», крохотный в крупных ручищах, уставился на девушку.

Целиться не было времени. Ветров сделал, что мог. Просто выдал в сторону нового противника длиннющую очередь. Враг поневоле отшатнулся, бросился за избу, и только щепки полетели от сруба.

Девушка ввалилась в сарай, скрылась в царящем там полумраке. Но противник не пожелал мириться с утратой добычи и, оставаясь за углом, невидимый с позиции Романа, обильно полил свинцом тонкие стенки.

Рвануть к избе, застыть на миг, и едва показалась голова противника, практически в упор садануть в нее из автомата. Голова буквально лопнула перезрелым арбузом, брызнули в сторону кровь вперемешку с мозгами, а Роман все жал на спуск, пока затвор не щелкнул вхолостую. Даже не подумалось: появись сейчас напарник убитого, и судьба бывшего спецназовца была бы решена. Но за избой грохнуло, явно сработал не «АКСУ», а старый добрый АК-47. Все, понял Роман, нет у покойника больше напарника. Вернее, есть, только в тех же горних высях или, что вероятнее, подземных полостях.

Тянуло рвануть со всех ног к сараю, взглянуть, вдруг Мила жива, да на улице имелся последний из гостей, и въевшийся в кровь порядок призывал первым делом завершить работу.

Роман вырвал из рук трупа липкий от крови автомат, отщелкнул магазин, убедился, что минимум пара патронов в нем имеется, и бесшумно побежал дворами параллельно грунтовой дороге.

Они увидели друг друга одновременно, армейский спецназовец и полицейский. Одновременно бросились на землю и в сторону. Прямо в воздухе начали стрелять. Автомат Романа захлебнулся на третьей пуле, автомат полицейского – на четвертой или пятой. Но у стража закона, или – беззакония, кому как нравится, пистолет был в кобуре, а у Ветрова – в кармане. Честная ковбойская дуэль, в которой старший лейтенант стрелял, а его противник доблестно ловил пули. Все одиннадцать, ну, в крайнем случае, парочка пролетела мимо. Поменять обойму, передернуть затвор… Контрольный выстрел не требовался, противник выглядел крайне неаппетитно даже для врага, и теперь Роман наконец смог дать себе волю.

Он подсознательно ожидал самого худшего, словно своими глазами видел, как пули рвут на Людмиле рубашку, добираются до ее загорелого, такого манящего тела, калечат и портят его, проносясь сквозь плоть… Может, какая-то застряла внутри, разницы в том… Раз уж сарай превратился в решето… Потому под крышу Роман вступал робко, готовясь вздрогнуть в ужасе.

Точно. Мила лежала в дальнем углу, неподвижная, распластанная.

Шаг, Ветров подхватил девушку, перевернул и… нарвался на испуганный взгляд. Но боли в глазах Милы не было, руки, скользнув по рубашке, остались сухи. Офицер невольно покосился на стену, впервые отметив: все дыры приходились довольно высоко, если бы Мила хотя бы сидела, несдобровать, да она, видно, упала. На свое счастье.

– Цела?

– Не знаю, – откровенно призналась девушка и вдруг пылко прижалась к Роману.

Цела…

Международная космическая станция, обрывок аудиозаписи, переведено с английского

20 декабря 2012

– Ты уверен, что там ничего нет? Мне показалось…

– Уверен. Сама посмотри. Видишь? Совершенно ничего.

– Но ведь только что было.

– Было, а теперь уже нет. И перестань наконец вести себя как маленькая девочка. Уже полчаса прошло, как мы с тобой препираемся. Вокруг тысячи километров пустого пространства. Ни-че-го! Вон там, чуть ниже, проходит траектория японского спутника… забыл маркировку. Могло блеснуть оттуда. Левее можешь заметить части наших солнечных батарей на фермах. Они тоже блестят. Или тебе летающая тарелочка глаза заслепила?

– Не смейся надо мной! Если я биолог, то это не означает, что меня можно выставлять круглой дурой!

– Тише. Не устраивай еще одну глупую сцену.

– Боишься, что другие услышат?

– Зачем нам косые взгляды в кают-компании?

– Раньше это тебя не волновало. Главное – залезть ко мне в комбинезон.

– Говори потише, прошу тебя.

– Ага, боишься! Да вся команда знает, что я с тобой сплю.

– Не боюсь. Но не хочу осложнений.

– Каких осложнений? Мы тут взрослые люди. Даже в программе подготовки нас инструктировали по поводу секса. Нечего стесняться. Никто и слова не скажет.

– Твой муж…

– Так и знала, что ты начнешь. Давай не будем? Антон хороший человек, и мне не хочется сейчас вспоминать о нем.

– Вот и я не хочу.

– А спать со мной ты тоже не хочешь? Когда рожей своей узкоглазой ко мне целоваться лезешь, про Антона думаешь?

– Мне говорили, что в отношениях с русской женщиной никогда не бывает спокойствия.

– Дурак ты. Иди сюда…

Шорох одежды.

– Ой, я снова это увидела!

– Пошутить решила? Да? Сначала дурацкая истерика «любишь не любишь», а потом решила украсить мне смену ужасами про чужих? Или секс отменяется?

– Мамочки! (на русском языке).

– Ну что такое? Что ты там могла увидеть?

– Господи…

– Куда ты смотришь? На Луну? Там ничего нет. Абсолютно пусто. Все те же звезды и космос, даже спутник дальше ушел.

– Странно. Я только что… Ну сам посмотри! Видишь?

– Да что же… Алло, это вахтенный модуля «Купол». Срочная информация.

Шум интеркома.

– Слушаю вас, Ишимура.

– К нам приближается неопознанное небесное тело! Возможно, астероид. Наблюдаю его визуально как большой круглый объект темного цвета, предположительно окруженный облаком газа. Размеры указать не могу, поскольку не обладаю информацией о расстоянии; движется очень быстро, за десять секунд увеличилось почти наполовину. Настраиваю измерительные приборы. Прошу разрешения разбудить исследователей из «Кибо» и «Коламбуса».

– Разбудить разрешаю. Сейчас буду у вас.

Эхо голоса командира:

– Баркли, срочно в «Купол» [1]1
  «Кибо», «Коламбус», «Купол» – модули многоцелевого использования на международной космической станции.


[Закрыть]
. И запроси Землю. Почему нам не сообщили о новом астероиде? На маневренной не обсуждали…

Молчание.

– А он красивый, этот астероид. Правда, Камору?

– Впервые такое вижу. Третий раз в космосе, но вижу впервые. Еще и на такой дистанции…

– Наверное, я расскажу Антону о нас.

– Послушай…

– По связи не хотела, но, когда вернемся, я ему все расскажу. В тот же день уедем к тебе в Киото.

– У тебя ребенок.

– Она поймет, когда повзрослеет…

– Ара, акума ва [2]2
  О, черт! ( японский).


[Закрыть]
! Это летит прямо на нас!

– Что это? Ничего себе, он раскрывается! Мамочка моя!..

Дребезжащий металлический звук. Взрывы. Сдавленный стон. Оглушительное шипение уходящего в открытый космос воздуха.

16:15:23 UTC 20 декабря 2012 года связь с международной космической станцией оборвалась.

И больше никогда не была возобновлена.

Окрестности с. Горинчево, Закарпатская область, Украина

22–23 марта 2012

Ужас был таким сильным, что Антон едва не оглох от собственного крика. Штанина вокруг пореза на бедре мгновенно пропиталась кровью. Видеть, как влажное пятно разрастается и кровь стекает по блестящему в свете фонаря лезвию, было невыносимо.

– Не ори! – рявкнул полковник. – Я тебе всего лишь кожу надре…

Вне себя Антон изо всех сил толкнул Павла Геннадиевича в грудь.

Тот отступил, но профессор тоже не устоял. Покачнулся и вдруг почувствовал, что там, где раньше лопатки упирались в каменную твердь, возникло пространство, наполненное чем-то тягучим.

Под взмах руки и сдавленный вопль Антон провалился… в камень! Легко прошел сквозь толщу гранита и шмякнулся на ягодицы.

– Вот те на… – сумел выговорить он, убеждаясь, что перед лицом сомкнулось мелкими волнами серое вещество.

Ученый сидел на широком, чуть больше метра, металлическом рельсе. Вокруг – впереди, по бокам, над головой и внизу – колебалось нечто похожее на воду в глубоком колодце, куда насыпали цемент: чернота и серость. Там, откуда Антон упал – прямо перед мысками его ботинок толстым червем вился темно-зеленых оттенков туннель замкнутого пустого пространства, где находился полковник. Видимость была не очень, словно действительно в воде. Но все же в деталях удалось рассмотреть, как движутся губы Павла Геннадиевича и гневно топорщатся усы. Наверняка силовик громко ругался. Впрочем, речь нельзя было разобрать – только невнятный гул.

Потребовалось несколько минут, чтобы уяснить: Антон упал не в замаскированный за камнем лаз, а действительно находится в камне. Это казалось фантастикой. И все же он видел это – изнанку гранита, неожиданно монотонную и бесцветную, как туман. Ощущался незнакомый запах, к нему примешивался вкус пыли и чего-то звериного. Наверняка ранее здесь обитал песиголовец.

Мысль о том, каким образом удается дышать и насколько хватит воздуха, профессор подавил. Учитывая все чудеса, случившиеся за последние сутки, он бы не удивился, если бы даже смог зачерпнуть полную ложку гранита. Вдруг этим веществом можно не только дышать, но и есть его?

Страх прокатился по жилам колючим электрическим разрядом. Чтобы не дрожали руки, пришлось крепко сжать кулаки. Успокаивал очень маленький, но все же существенный факт – полковник не пытался его убить, а нанес небольшую рану, чтобы потекла кровь. Очень хотелось убраться куда подальше из этого места; впрочем, вылезать обратно в руки Павлу Геннадиевичу Антон не спешил. Идти в глубь этого… камня тем более не было желания. Кто знает, вдруг там затаились песиголовцы?

Лучшим решением показалось не двигаться с места. Вряд ли произойдет что-то более страшное, чем оказаться замурованным в камне.

Антон вытянул руку вперед и прикоснулся к тонкой пленочке, разделявшей туннель и нынешнее убежище ученого. Палец свободно прошел сквозь нее, кожу огладил холодный подземный воздух. Значит – ф-фух! – есть возможность выбраться.

Металл рельса на ощупь напоминал чугун – такой же шершавый. Он был единственным материальным предметом во внутренностях горы; Антон старался не думать о том, что случилось бы, пролети он мимо этой «дорожки». О возрасте железяки Антон тоже не взялся бы судить. Но профессорская интуиция подсказывала, что рельс не моложе камня с надписью. Следовательно, ему не меньше пяти-шести тысячелетий.

Полковник тем временем бесновался снаружи. Сорвал с горла кустарную повязку из одноразовых салфеток – вскрылась нанесенная песиголовцем рана. Силовик приложил руку, но не для того, чтобы прижать разрезы. Зачерпнув полную пригоршню крови, прижал ладонь к поверхности камня.

Мир всколыхнулся перед глазами Антона. Аркудов отчетливо увидел, как, прикоснувшись к граниту, кровь начинает пениться.

Вне себя, он начал отползать. Песиголовцы? Уж лучше к ним, чем столкнуться лицом к лицу с придурком, создающим с помощью крови какую-то магию. Через два – или около того – метра исчезло ощущение вязкости. Антон оказался в маленькой овальной комнатке. Здесь было на удивление светло, хотя ученый не заметил ни одного светильника или окна: стены испускали мягкий зеленоватый свет.

На потолке у дальней стены каморки бесшумно кружились лопасти маленького вентилятора. Прямо под ним стояла маленькая плитка, подключенная к нескольким газовым баллонам, по соседству – длинные полки, уставленные всевозможными консервами и разноцветными пакетиками. Напротив Антон с удивлением обнаружил отменный диван-раскладушку, два кресла и журнальный столик. Еще здесь имелись полка с книгами, прикрытый тяжелой железной крышкой унитаз, небольшой умывальник и водопроводный кран, зеркальце и прочие милые вещи, необходимые человеку для поддержания гигиены.

– Вот какое ты – убежище! – воскликнул Аркудов, облегченно вздыхая. – Неплохо папа здесь устроился. Интересно, – пробормотал с удивлением, – откуда здесь берется электричество?

Песиголовцами тут не пахло, а комнатка выглядела такой уютной и надежной, что не было сомнений – здесь можно переждать даже ядерную зиму, хватило бы запасов. Теперь Антон понимал, зачем покойный археолог указал ему на это место. Оставалось понять, какая угроза заставила старшего Аркудова построить столь экзотическое убежище, а потом еще и вернуться с того света, чтобы предупредить о нем сына.

Ученый поднялся с рельса, обнаружив, что в комнате тот расширился и превратился в рифленый металлический настил. Сел на диван и повернулся к стене, из которой только что выполз. Оказалось, что он без труда прошел как сквозь камень, так и сквозь картину в алюминиевой рамке. Впрочем, стена и рисунок, изображающий парусник в бурном море, были не совсем материальными, за ними проглядывался туннель и замерший в нем полковник.

– Надеюсь, он сюда не войдет, – вздохнул Антон.

От прижатых к стене пальцев Павла Геннадиевича вверх потекли темно-бурые дымки. Спустя какой-то миг они сменили цвет на ярко-фиолетовый и всосались в камень. В комнатку мимо лица ошарашенного профессора проплыла тоненькая ленточка превратившейся в странную субстанцию крови. Завилась в спираль и стремительно нырнула, растворившись на поверхности журнального столика. Оказалось, что рядом с коленями ученого находится не мебель, как он сперва подумал, а каменный алтарь с выпуклым вершком. Там, в камне, и скрылась кровь полковника.

Это было слишком…

Антон прижался к спинке дивана, думая, что еще несколько подобных фокусов, и его организм не выдержит.

Не пристало еще обделаться со страху.

Впрочем, была и приятная новость. Странный ритуал Павла Геннадиевича окончился. Но не более того. Дверь не пожелала впускать полковника.

Видя, что ничего не получилось, полковник успокоился. Положив пистолет себе на колени, он уселся рядом со стеной, лицом напротив.

– Сиди-сиди, идиот, – сказал ему Антон с дивана, не надеясь быть услышанным. – Лично я никуда не собираюсь отсюда уходить, пока все не узнаю.

– На здоровье. Если хочешь – торчи себе. – Голос полковника прозвучал так неожиданно, что Аркудов содрогнулся. – У меня еще есть немного времени – потерплю. Ты оттуда сам вылезешь, когда пожрать приспичит.

– Вы меня слышите? – наконец сумел оправиться ученый. – Чудеса, да и только…

– Уж извини за порезанную ногу, – говоря, Павел Геннадиевич смотрел поверх головы Антона. – Сам ты бы вряд ли согласился себе вредить. А без крови в данном случае не удалось бы изменить физические характеристики камня. Дневник нашел?

– Нет! – словно боясь, что полковник сможет войти и отобрать блокнот, Антон прижал руки к животу. Впрочем, теперь он чувствовал себя в безопасности. Отцовские слова подтвердились, следовательно, он находится в убежище покойного Аркудова. Странном и фантастическом, но в убежище! Больше ничего плохого уже не случится.

– Ищи тогда, – кивнул полковник.

– Хрена вам, – пробормотал Антон. – До тех пор, пока не объясните, почему морочите мне голову. Ведь вы всё лжете! И про мировое правительство, и про этих ваших Правителей, и…

– Я тебе не вру, – вздохнул Павел Геннадиевич. Слабо улыбнулся: – Просто кое-чего недоговариваю.

– Тогда считайте, что я недонахожу дневник, – хмыкнул Антон. – Пока не узнаю обо всем, что сейчас творится, об отцовских записях можете забыть.

Полковник нахмурился.

– Ладно, – ответил он спустя какое-то время. – Пожалуй, теперь тебе можно рассказать…

– Весь внимание.

– Мы с твоим отцом работали на организацию, цель которой – уничтожение Правителей.

– Это уже не новость. Я догадался и сам, – заметил Антон. – Если сопоставить ваши россказни с вашими действиями, то получится, что вы до сих пор работаете на КГБ и сражаетесь со всемирным капитализмом. Отсюда ваши утверждения о мировом правительстве.

– Не попал, – ухмыльнулся полковник. – Ты же столкнулся с необъяснимым. И даже сидишь в одной из невозможных вероятностей. Попробуй предположить, что есть понятия выше, чем государственные спецслужбы, всемирный капитализм и прочие неприятности цивилизации.

– Так-так… – протянул Антон. – Попробуем… Получается, помимо ваших хваленых Правителей, живущих от начала летописных времен, существует еще и организация мировых человеколюбцев? Такие себе антагонисты… Скажите, Павел Геннадиевич, как вы себя называете? Демократами с большой буквы? Или а-а-альтруистами?

– Отцы, – буркнул полковник. – Наши руководители называются Отцами. В отличие от Правителей, мы стремимся сохранить человечеству свободу.

– Вот так новость, – вздохнул Антон. – Недавно вы говорили, что Правители – не совсем люди. Получается, ваши Отцы – тоже?

«Теперь понятно, – подумал про себя Антон, – почему папа упоминал, что мне придется стать третьей силой в войне между двумя серьезными противниками».

– Нет, – мотнул подбородком Павел Геннадиевич. – Мои начальники обычные люди.

– Сделаю вид, что поверил. Вы представляете добреньких вооруженных до зубов дядек, воюющих за то, чтобы по земле свободно бегали маленькие розовощекие сорванцы. Правильно?

Полковник промолчал, лишь слегка кивнул.

– Представим, что я наивный склеротический профессор, как и мой бедный старик, – согласился Антон. – Пусть сказка останется сказкой: Отцы действительно хотят освободить человечество от гнета Правителей, а не затеять передел рынка и не захватить человеческие душонки себе.

Павел Геннадиевич демонстративно отвернулся.

– А что касательно Армагеддона? – спросил Аркудов. – Откуда такая уверенность, что до конца этого года ваши Правители хотят обрубить сук, на котором сидят, и уничтожить население планеты?

– В декабре количество Правителей существенно увеличится, – ответил полковник, плечи его опустились. – Можешь даже не спрашивать, откуда такая информация. Найдешь папашин дневник – сам узнаешь.

– Хорошо. – Антон понимал, что другого выхода сейчас не найти. – Найду и посмотрю.

Он вытащил из-за пазухи дневник, раскрыл и положил себе на колени; зеленого освещения хватало, чтобы различить каждую строчку. Несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая нервы.

«Я не внутри камня, а просто в отдельной пещере. Ничего страшного не произойдет – не должно. Куда уж хуже-то?.. Расслабляемся, господин профессор, и начинаем думать. Ну, что там усопший батюшка нам завещал?»

Зашифрованные строки говорили много о чем. Например, теперь Аркудов знал, что цифры на последней странице означают географические координаты убежища в Карпатах. Он не сомневался, что находится именно там. Однако оставалось еще немало вопросов и восемьдесят страниц, исписанных мелким кодированным текстом. На обложке дневника покойный археолог нарисовал таблицу на сто двадцать ячеек – два столбца по шестьдесят. Первый столбец был подписан буквами от А до Я, оставшиеся в нем ячейки занимали знаки препинания и цифры. Второй пустовал – в него надлежало вписать соответствующие буквам шифровочные символы. Антон еще раз перечитал послание отца, нашел указание:

«Подсказку найдешь в кабинете. Только присмотрись. И помни, что ключ – имена тех тринадцати, на которых ты обожал смотреть. Ну, тех самых, кто в неполном комплекте не более десяти лет назад родился между Берингом и Енисеем! Ты обязательно вспомнишь…»

И тут внезапно пришло прозрение. Возможно, причиной стали смертельно опасные события, произошедшие с Антоном за последние часы. А может быть, еще одну подсказку подарила едва различимая картина на прозрачной стене – на парусе кораблика был изображен круг из двенадцати знакомых символов.

– Знаки зодиака! – выдохнул ученый. – Точно!

Все встало на свои места. В отцовской квартире, как помнил Антон, была большая репродукция картины Микеланджело «Тайная вечеря». Покойный Игорь Аркудов частенько утверждал, исследуя развитие цивилизации, что прототипами двенадцати апостолов стали древние языческие боги, истоком же этих архетипов были зодиакальные созвездия. В детстве Антон очень любил рассматривать творение гениального художника, потому теперь понял подсказку.

Но почему тринадцать? Всюду же упоминается о дюжине знаков!

– Вот и Юлька пригодилась, – усмехнулся Антон, вспоминая жену.

Несмотря на серьезную профессию биолога и научную деятельность, Юлия Аркудова очень любила астрологию и частенько гадала на картах. Антон не разделял увлечений супруги, но кое-что из ее знаний «приклеилось». Потому ученый знал ответ и на этот вопрос.

Древние звездочеты не раз добавляли к известным созвездиям еще одно – загадочного Змееносца. Многие астрологи и теперь утверждают, что это созвездие имеет право на существование, поскольку предки поместили его на небесной сфере еще в довавилонские времена. В памяти шевельнулось упоминание о том, что Змееносец абсолютно невидим с поверхности Земли, обладает какими-то немыслимыми характеристиками, а под этим знаком рождаются очень могущественные люди [3]3
  Так оно на самом деле и есть, если верить астрологам. Под знаком Змееносца находятся родившиеся между 30 ноября и 21 декабря.


[Закрыть]
. Даже вспомнилось изображение – средневековая гравюра: стоящий на спине Скорпиона мускулистый мужчина, в руках которого извивается длинная, завитая кольцами змея; пасть змеи открывается тремя лепестками, потому гадина напоминает чудовищную пиявку.

Теперь стал понятен и смысл о «тех, кто в неполном комплекте родились». Речь о зодиаках без Змееносца, но при чем тут Беринг и Енисей? Между проливом и рекой немалое расстояние. Хотя…

Антон торжествующе улыбнулся и погрозил кулаком полковнику.

При жизни Игорь Аркудов очень часто ездил в Москву, где жил в маленьком отеле. Который – ура! – располагается на углу Енисейской улицы. Совсем рядом там находится Берингов проезд, а на пересечении этих улиц лет десять назад разбили сквер «Знаки зодиака»; фамилию скульптора Антону вспомнить не удалось, но он радовался, как ребенок – действительно, в том парке установлены двенадцать скульптур из металлолома, исполненных в виде зодиакальных символов.

Не раздумывая, Антон быстро вписал во вторую колонку отцовской таблички «знаки зодиака». Затем, почесав подбородок, добавил ниже «змееносец». После открытия первых семи букв дело пошло как по маслу. Методом подбора удалось найти букву «е», за ней обнаружилась «у», а дальше «ю», «я», «ы» и «э». Согласные пошли труднее, но, когда Аркудов вписал мягкий знак, оказалось, что на второй странице обозначены расшифровки для цифр – только буквы знай. Ученому понадобилось не более десяти минут, чтобы заполнить таблицу до конца.

С трепетом, постоянно сверяясь с табличкой, Антон взялся за чтение последней страницы – той самой, которую отец рекомендовал изучить в первую очередь.

«Итак, тебе удалось. Наверняка ты очень разочарован, сынок, ведь код оказался таким простым. Уж не сердись на старика – в тот момент, когда я писал эти строки, времени у меня было катастрофически мало. Подозреваю, что у тебя его тоже в обрез. Если ты взялся за этот блокнот накануне Прибытия, молю тебя: используй эти географические координаты и вместе с дочкой и женой спрячьтесь под землю. В убежище безопасно, излучение энергии настолько мало€, что врагу необходимо находиться практически рядом, чтобы унюхать вас. Если же вас обнаружат, не беспокойся – активируй Звено, и оно поможет тебе выстоять против их охотников. Очень надеюсь, что до этого не дойдет, но все же…

Давай о самом главном. Насчет ресурсов не беспокойся. За полками ты обнаружишь маленькую кладовую, до отказа набитую разнообразной снедью. Можешь взять в убежище немного сладкого, а то подозреваю, что скудный ассортимент бисквитов вы вряд ли растянете больше чем на год. Но остального хватит с лишком. Запасы рассчитаны поддерживать жизнедеятельность двоих взрослых и ребенка на период от четырех до пяти лет. Желательно не проверять, хватит ли на больший срок. Постарайтесь выбраться отсюда к концу 2015 года.

С воздухом и водой проблем вообще не будет. А вот электричество поберегите. Дизельный движок я не успел приобрести, да и все равно он бы стал бесполезным на втором году жизни – как ты знаешь, нефтепродукты с годами «выдыхаются». Система фильтрации воздуха и холодильник (дверца находится под умывальником) работают от четырех батарей, которые мне удалось установить на верхушке этой скалы. Аккумулятора хватает только на поддержание работы воздухоочистительной системы и на сорок ампер-часов: едва ли достаточно для работы мощного ноутбука. Так что ночью электричеством не злоупотребляйте. Кстати, солнечные батареи настолько малы, что их нельзя обнаружить с воздуха, а вражеский десант вряд ли будет прочесывать столь отдаленные от цивилизации районы. Надо надеяться также, что война пройдет без применения оружия массового поражения и небо не скроют облака ядерной зимы. Иначе вы с семьей останетесь без электроэнергии. Впрочем, не будем загадывать наперед.

Главное – чтобы вы остались живы и здоровы.

Страница уже заканчивается, а я так и не рассказал о наиболее важных вещах.

Во-первых, если ты хочешь когда-нибудь увидеть своих внуков, не ерепенься и возьми семью с собой в убежище. Ты должен сделать это до декабря 2012 года! Еще раз: до декабря 2012 года тебе необходимо спрятаться в моем специальном убежище, координаты которого указаны на этой же странице. Если не исполнишь мою просьбу, можешь быть уверен – не далее весны 2013 года вы погибнете. Так что не ехидничай и не считай это глупой старческой прихотью, просто выполняй! Иначе горько пожалеешь».

«Уже пожалел… – мысленно вздохнул ученый. – И не раз с того момента, когда впервые взял в руки проклятый блокнот…»

«Во-вторых, добирайтесь до убежища пешком. Не оставляйте поблизости машину, не мусорьте. Вообще не должно быть следов человека! Это очень важно, поскольку после Их вторжения несколько лет подряд всю планету будут обыскивать и щепетильно вычищать от человечества».

В другом месте и в другое время Антон улыбнулся бы. Но сейчас не хотелось.

Неплохо бы очнуться, протереть глаза и, считая все злостным кошмаром, уехать к дочери – взять себе отпуск и неделю напролет читать ей сказки. Однако не получится – каменный мешок никуда не уйдет, а вместе с ним останутся и ужасы, таящиеся в дневнике, и расхаживающий в туннеле полковник.

«В-третьих, не смейте выходить из убежища! Ни под каким предлогом! Ни за что! У них такие возможности, что человек обречен быть загнан, словно дикий зверь, и безжалостно уничтожен. Ни в коем случае даже носа не показывайте из этой горы! Сидите на месте и поглядывайте на календарь. Через три года Они уберутся, откуда пришли, и на Земле снова можно будет спокойно жить. По крайней мере, в ближайшие шесть тысячелетий.

Четвертое. Даже если придется выйти – иди сам, а дочь и жену оставь в безопасности. Под диваном находятся два охотничьих ружья и ящик патронов. Одну двустволку я спилил на всякий случай. В столкновении с Ними это вряд ли поможет, но лично мне всегда было спокойнее, когда за пазухой присутствует что-то огнестрельное. Ружья подобрал тебе самые мощные, «Holland & Holland» под патрон 577 Nitro Express. Учти, это тебе не из армейского «калашникова» стрелять, отдача такая, что запросто руку оторвет, если не подготовиться. Да, извини, что не закупил что-нибудь потяжелее – банально не хватило денег. Только один такой патрон стоит более шестидесяти евро.

Чуть не забыл. Наконец, пятое. Убежище стережет одно забавное создание. Зовут ее Машка. Не бойся ее, это очень древнее существо, живущее на планете с незапамятных времен. Сородичей Маши, так называемых стражей, часто использовали для охраны сакральных сооружений, кладбищ и сокровищниц, поскольку они практически неуязвимы и очень долго живут. Не обращай внимания на то, что Машка свободно передвигается в стенах. Для нее это так же естественно, как для тебя, например, дышать. Она, как бы лучше подобрать слова, наполовину тень – состоит из доселе неизвестной человеческой науке материи.

Ни в коем случае не смей причинить ей вред – для тебя и семьи она совершенно безопасна. Наоборот, в ее силах защитить вас от нападения. Помни, что Маша запрограммирована на твою кровь (и дочери), потому постарайся держать ее подальше от жены.

Да, еще одно. Маша уже долгое время беременна. Не имею понятия, сколько времени их род вынашивает потомство, но думаю, что вы подоспеете порадоваться замечательным щенятам. Надеюсь, они родятся здоровыми».

– Твою мать… – прохрипел Антон, бешено вертя головой. Добавил несколько грязнейших ругательств. – Щенята?!

Аркудова мало беспокоили заверения покойного отца. Песиголовец, казалось, едва его не убил и даже ранил полковника. Не хватало нападения нескольких подобных существ. Страшно было подумать, какими милыми «песиками» могут оказаться отпрыски убитой стражницы.

Убежище пустовало. Из стены никто не думал выпрыгивать, а из потолка за Антоном не следили блестящие глаза. Наверняка щенки так и не успели родиться. Или сбежали куда-нибудь – жить в другой горе.

Успокоившись, профессор вернулся к чтению.

«Напоследок, если ты остановился перед Камнем Сказаний и не знаешь, как войти. Вблизи Звена камень теряет обычные физические свойства. Не спрашивай меня, что именно происходит с ним, потому что, к своему стыду, я так и не разобрался с этим занятным вопросом. Известно, что Звено реагирует на приближение кого-нибудь из рода его Операторов, то есть тех, кто его запрограммировал и запечатал. Едва ты подойдешь к камню в конце коридора, на его поверхности появится надпись на старом языке, синтетической копии древнеегипетской письменности. Если ты видишь символы (должен увидеть, коль мои расчеты верны), значит, Звено распознало тебя.

Впрочем, этого мало. Ты должен также подтвердить свое право владения Звеном. Разрежь палец или прикуси губу – главное, чтобы выступили несколько капель крови. Намажь ею камень и можешь входить. Наверняка привычное к моей крови Звено пропустит и тебя.

Извини, но больше ничего объяснить не могу. Сам не постиг… Таинство манипуляций со Звеном я узнал из секретного трактата шумерских жрецов; забегу наперед и скажу, что никакими шумерами эти дьявольские жрецы не были.

Я долго размышлял, стоит ли тебе рассказывать о том, как управлять Звеном. Ведь активация этого «агрегата» может повлечь за собой очень тяжелые последствия. Даже боюсь подумать, какие…

Впрочем, тебе необходимо защитить себя и тех, кого любишь. Поэтому запоминай: манипуляционный алтарь включается так же, как и Камень Сказаний. Дай ему крови, и можешь подключаться. Дальше следуй своей интуиции. Вот и все.

Умоляю тебя, не используй Звено без надобности. Оно очень опасно! Включай только в случае смертельной угрозы…»

«Чем глубже в книгу, тем веселее, – подумал Антон, горько усмехаясь. – Дальше наверняка будет рассказ о тайном обществе атлантов, сговорившихся избавить человечество от утреннего кофе с булочкой».

Он отложил дневник на сиденье дивана и поглядел на выпуклую поверхность столика-алтаря. Узнать секреты Звена было намного предпочтительней, чем читать откровения полусумасшедшего старика.

Рана под разодранной штаниной успела зарасти тонкой корочкой запекшейся крови. Антон слегка поддел ее и поморщился, прижимая указательный палец к горячей плоти. Рука немного дрожала, когда он поднимал ее, чтобы снова опустить на гладкий камень. С тихим шипением жидкость растворилась в алтаре, и в следующую секунду ладонь провалилась внутрь «столика».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю