Текст книги "Выбор Метея (СИ)"

Автор книги: Игорь Маранин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Ивлин…

Совсем тихо, одними губами. Но Павел услышал.

– Красивое у тебя имя, – также тихо произнес он, и Ивлин тоже услышала, несмотря на громкую музыку и рев трибун.

-…в розыгрыше Кубка России встречаются… – долетел сквозь этот рев чей-то незнакомый голос.

На поле выбежало десятка два молодых мужчин в разноцветных рубахах и смешных коротких штанишках. Но где же оружие? Оружия в руках мужчин не было. Впереди шли трое людей постарше, у одного из которых, видимо, самого главного, в руках был небольшой светлый шар. Очевидно, это были судьи, ибо какое ристалище без благородных судей, в чьей воле находится судьба поединка. Правда, выглядели они ничем не лучше воинов. Те же короткие штаны, те же голые ноги, никакой солидности.

– Наши в белом! – прокричал на ухо Павел.

Наверное, рукопашный бой, решила Ивлин. Но тут судья в коротких штанишках положил шар в центр поляны и громко, по-разбойничьи, свистнул. Один из воинов пнул шар другому и началось странное нелепое действо: мужчины бегали по полю, стремясь догнать того, кто захватил шар. Один из белых догадался, наконец, просто сбить противника с ног, но к удивлению Ивлин, судья тут же отчаянно засвистел и остановил схватку. После чего повел себя еще более нелепо: достал из кармана желтую бумажку и показал ее смельчаку. Тот сильно огорчился и, понурив голову, побрел куда-то в сторону.

– Судью на мыло! – заорал кто-то наверху, снова напугав Ивлин.

Тем временем красные подошли вплотную к последнему бастиону обороны белых. Они перепинывали шар друг другу, и Ивлин, наконец, поняла их коварный замысел. Этот самый шар они хотели завести в чужие ворота. Недаром защищать их был поставлен самый умный из отряда – он один догадался, что брать мяч в руки гораздо удобнее, чем просто толкать его ногами. Вот и сейчас, когда юркий невысокий соперник промчался мимо неповоротливых белых, защитник ворот выскочил ему наперез и буквально выхватил шар с ноги своими длинными, одетыми в кожаные рукавицы, руками. Арена облегченно выдохнула и тут же принялась скандировать его имя.

– Ты что, футбол никогда не смотрела? – сквозь крик толпы прорвался к ней голос Паши.

И тут же принялся объяснять ей правила. Теперь, когда стала ясна цель, сражение неожиданно захватило Ивлин. Страсти на поляне накалялись, эта помесь гиены и шакала, которой по недоразумению дали свисток, не засчитала взятие ворот противника из-за какой-то ерунды! Из-за того, что белый забежал за спины своих соперников и оказался ближе них к чужим воротам, когда ему отдавали шар! А когда он, возмущенный до глубины души такой смехотворной причиной, мягко укорил в этом судью, будущий кусок мыла взял и изгнал его с поляны!

Затем белые долго не могли придти в себя и лишь отбивались от наскоков соперника. Их долговязый защитник ворот творил чудеса, взлетая за летящим шаром в воздух и кидаясь за ним в самую гущу, но и он был бессилен против коварного и подлого судьи. Тот просто остановил схватку и оставил с ним один на один самого здоровенного красного. Тот разбежался, с силой ударил ногой по шару, и шар влетел в самый угол ворот. Туда, откуда его не достал бы никто. Над трибунами повисла полная тишина: казалось, люди перестали дышать…

Сраженье продолжилось, белые что-то пытались сделать, зрители понемногу оттаяли и опять дружно поддерживали своих любимцев, но… Судья уже собирался остановить схватку, когда один из белых решился на дальний удар. Шар взвился в воздух и полетел по какой-то немыслимой траектории, выгнутой, как тетива лука.

– Го-о-о-о-ол!

В едином крике слились тысячи голосов, люди вскочили со своих мест и принялись скакать и приплясывать, обнимая друг друга.

Ивлин даже не заметила, как оказалась в объятиях Павла…

7

Без бороды Орин чувствовал себя неуютно. То и дело касался рукой подбородка, словно не веря, что этот странный мир украл у него половину лица. Однако жертва была не напрасной – теперь прохожие скользили мимо, не цепляясь взглядами, он стал для них обыденной деталью пейзажа, только и всего. Разве что женщины оценивающе поглядывали на его крупную фигуру. Местные женщины…. Они были красивы. Вызывающе раздеты и умело раскрашены, от них пахло непривычными сладкими грезами. Но Орину было не до женщин. Браслеты, некогда скопированные мастером с браслета Метея, оказались несовершенны. А может быть просто город был слишком большим… Этот город переполняли сигналы и невидимые волны, сбиваясь и накладываясь друг на друга.

Точно так же мешались и накладывались друг на друга разные эпохи, где старые здания хаотично соседствовали с недавно построенными. И словно для того, чтобы город не развалился на части, он был перевязан множеством веревок. От столба к столбу, от дома к дому, над улицами, по которым сновали самодвижущиеся повозки – везде Орин видел тонкие прочные канаты.

Сделав круг, он возвращался к арене, когда вновь услышал голоса Бунгало и Турняшкиной. Они доносились из маленького окошка торговой лавки на обочине дороги.

– …не слишком удачный день для Рыб, – уверенно произнесла Турняшкина. – Им следует опасаться излишней болтливости, которая чревата ссорами и конфликтами с людьми. Эгей, Рыбы, слышите? Сегодня – молчок!

Орин изумленно застыл, будто по пояс вкопаный в землю. Он никогда не слышал о болтающих и ругающихся с людьми рыбах.

– Зато Овны могут быть спокойны, – сообщил хриплый голос Бунгало. – О…смотри, стихи получились: овны – спокойны.

– Гениальная рифма, – едко заметила Турняшкина.

– Гениальная не гениальная, но моя, – отрезал Бунгало и, поцокав языком, восхищенно повторил, – овны спокойны… Можете быть спокойны, дорогие мои барашки, сегодня Судьба вам ничем не грозит. Возможен даже перевод на новую работу, которая резко повысит вашу самооценку.

То, что неведомый, но вездесущий Бунгало успокаивает местных баранов, окончательно выбило Орина из колеи. Он нагнулся и с трудом просунул голову в окошко, но внутри лавки никакого Бунгало не оказалось – там сидела рыжеволосая торговка. Совершенно одна.

– Эй, ты чего? – спросила она.

– Ты не Турняшкина будешь? – на всякий случай поинтересовался Орин, хотя уже и сам слышал: голос совершенно другой.

– Пьяный что ли? – торговка с шумом загребла своим большим носом полтора кило воздуха. – Да вроде не пахнет… Ты вылазь давай, не ломай мне тута ларек.

– …Ракам не следует влезать сегодня в чужие дела, вынюхивать и высматривать, – тут же предупредила Турняшкина. – Иначе можно так влипнуть, что без помощи милиции не обойтись. В общем, поменьше любопытства и побольше осторожности.

Убедившись, что больше ему тут делать нечего, Орин попытался вытащить свою голову обратно из окошка, но не тут-то было.

Голова застряла.

Как так получилось, и почему внутрь просунуть голову было можно, а назад никак, Орин так и не понял. Он стоял в полусогнутом положении, весь снаружи, за исключением той части тела, которой положено думать раньше, чем ее куда-то совать.

– Львам неожиданно повезет, – радостно заявил Бунгало.– Они получат шанс расквитаться с обидчиком, о чем даже и не мечтали. Месть Льва может быть ужасной, но и ему нужно тщательно присматривать за своей потенциальной жертвой.

“В городе еще и львы?”, – пронеслось в застрявшей голове Орина, но он отмахнулся от несвоевременной мысли и угрюмо посмотрел на ничего не понимающую торговку.

– Пихни! – рыкнул он.

– Чего? – удивленно произнесла та.

– Голову пихни, застряла!

– Ты чего же наделал-то, окаянный? – до торговки начал доходить весь трагический смысл случившегося. – Ты же застрял!

Она всплеснула руками и беспомощно посмотрела по сторонам. Затем осторожно надавила на голову Орина. Голова не поддавалась.

– Сильнее пихай! – рычал Орин, постепенно приходя в бешенство.

– Бесполезно сегодня обращаться за помощью к Девам! – радостно сообщила Турняшкина. – Их попытки помочь только осложнят вам ситуацию.

Торговка попыталась толкнуть голову Орина со всей силы, но, увы, непутевая голова эта цеплялась за окошко подбородком, затылком и ушами. Откуда-то с улицы послышались смешки и непристойные комментарии, отчего Орин взбесился еще больше. Нелепее положения он даже представить себе не мог. В чужом времени, в чужом мире застрять головой в отверстии, через которое торгуют напитками и снедью. Торговка распахнула дверь и выскочила на улицу.

– Да помогите же кто-нибудь! – громко запричитала она. – Мне же торговать надо… Товарищ милиционер! Това-а-арищ милиционе-е-ер! Да постойте же, я к вам обращаюсь! Нет, вы только гляньте, что творится.

Послышались шаги, в лавку кто-то зашел. Орин извернул шею, чтобы посмотреть и не сдержал удивленного возгласа. В дверях стоял тот самый стражник, которого Яки заставил гоняться за собакой.

– Ну что, бомжара, добегался? – добродушно спросил стражник. – Думал, не встретишься больше с сержантом, да? От сержанта Петрова еще ни один бомж не уходил! Чего в киоске стибрить хотел, хмырь?

Довольная ухмылка стражника не предвещала ничего хорошего. Будет бить по голове, решил Орин, увидев, как тот поигрывает своей черной дубинкой.

– Не стоит ссориться со Скорпионами, – предупредил Бунгало. – Их укус может оказаться смертельным для вашего самолюбия.

В этот момент в глаз Орина попала какая-то соринка. Он часто-часто заморгал, а затем изо всех сил рванул голову на улицу. Послышался громкий треск, лицо покорябали края окошка, но освобожденный Орин не обратил на это внимания. Выскочил на дорогу, увернулся от летящего экипажа, вынырнул на другой стороне и что есть духу помчался, стремясь затеряться в каменных джунглях.

Пробежал через двор, повернул направо, налево, протиснулся между металлических чуть выше него коробок, проскочил еще один двор и оказался на одной из центральных улиц. Нужно было где-то спрятаться, переждать… Посмотрев по сторонам, Орин заметил вход, над которым висела одна из букв местного алфавита – большая и красная “М”. Торопливо подошел к стеклянным дверям и стал спускаться по широкой лестнице.

Это оказался подземный ход. Люди сновали вокруг, не обращая на Орина внимания, а вот он сразу заметил в толпе незнакомого стражника. Тот шел, не глядя по сторонам, но Орин уже знал о коварстве этого мира. В любой момент могли зазвучать голоса Бунгало и Турняшкиной и рассказать стражнику о происшествии в парке. Орин нырнул в первую попавшуюся дверь и оказался в странном помещении. Посередине в стеклянной будке находилась женщина, а между будкой и стеной, выпучив красный светящийся глаз, стояли металлические чудовища с коротким вертикальным ртом. Горожане бросали туда монеты, и одинокий глаз тут же менял свой цвет с красного на зеленый. Орин осторожно подошел к чудовищу, вынул золотой и протолкнул его в узкий тонкий рот. Попытался пройти, как это делали другие люди, но чудовище неожиданно ударило его по бокам – зло и резко.

Женщина вылетела из своей будки и мгновенно оказалась рядом.

– Вы чего туда бросаете? – напустилась она на Орина.

Тот посмотрел на нее сверху вниз и ответил:

– Не сердись, хозяйка. Объясни, как пройти твоих славных зверушек и, уверяю, мы с ними поладим.

– Из деревни что ль? – недоверчиво посмотрела на него женщина. – Вон в окошке купи жетон и проходи. А мелочью мне автомат не порть, понял?

Орин согласно кивнул и направился к окошку. Вытащил из кошелька несколько разноцветных бумажек и, получив взамен пригоршню медных монет с буквой “М”, миновал злополучную преграду. И тут же увидел следующую – самодвижущуюся лестницу, уносившую людей еще дальше под землю. Но и это оказалось не самым удивительным. Там, внизу, был просторный зал, вдоль стен которого ползли длинной вереницей скрепленные между собой повозки.

Эти люди путешествовали под землей!

Если бы в эту минуту кто-то сказал ему, что они научились летать – он бы поверил. Этот странный мир просто поражал воображение. Неужели ему придется уничтожить его?

В нерешительности Орин застыл посредине зала. С одной стороны, его ищет Стража, с другой – он может запросто заблудиться под землей, если отправится с одним из этих караванов. Раздумье, однако, было недолгим, и решил его браслет. Цвет его стал почти рубиновым, а это означало, что место, откуда он может призвать Метея, совсем рядом. Скорее всего, наверху. В одном из тех зданий, что построены над Подземным караванным путем.

8

Ночь была короткой…. Словно кто-то отрезал от нее здоровенный кусок темного неба с луной и звездами, смял в ладошках и выбросил за ненужностью.

Едва далекие звезды начали бледнеть на светлеющем небосклоне, и в город украдкой пробралось утро, Ивлин проснулась. Посмотрела в прозрачный прямоугольник окна и уселась на широкой кровати. Рядом спал Павел… Во сне он улыбался и что-то тихо шептал, как будто до сих пор разговаривал с ней и никак не хотел расстаться. Ивлин прикоснулась пальцами к его плечу и тихо провела по руке. Как странно… Если вдуматься, Ивлин вчера переступила границу между Порядком и Хаосом. Порядком долга и Хаосом чувств. Но не жалела об этом. Было грустно… Но грусть была светлой, и девушка знала, что воспоминание об этой встрече будет греть ее очень долго. Как назвал это чувство Павел? Любовь с первого взгляда….

Их далекий мир был другим. Это был мир долга, когда заранее знаешь, что тебе надлежит делать, а что нет. Мир Порядка, заведенного раз и навсегда. Где-то на границах его бушевал Хаос, и он представлялся чем-то неправильным и ужасным. Вся твоя жизнь – бессмертная, но такая однообразная – была заранее расписана от и до. Слово “выбор” применительно к собственной судьбе звучало глупо. Как можно отдать судьбу в руки самого человека? Он слишком слаб для такой ноши. Но эти люди – люди, жившие здесь – чей срок отмечен жалкими десятилетиями, максимум веком, прекрасно управлялись со своим выбором… Они строили, изобретали, ходили на странные и азартные зрелища, пили пиво в маленьких уличных тавернах и чувствовали себя вершителями собственных судеб. Они любили….

Хмурый карлик сидел под Знаком Метея, прислонившись к стене старого здания. Рядом стоял Орин. Ивлин молча подошла к ним и остановилась. Чувство выполненного долга…его почему-то не было. Сердце ела непонятно откуда взявшаяся тоска

Из-за угла здания показался Метей.

Пришел и застыл немым изваянием, с вызовом глядя на них.

Метей, почти разрушивший когда-то их Мир.

Тем, что изобрел Время.

От Мира Порядка откололся огромный кусок и начал жить по своим законам – законам Выбора. Каждую секунду, каждую минуту этот смертный Мир Хаоса менялся, выбирая между множеством решений. Казалось, он должен был умереть, но… Не сразу Повелители поняли, что пока жив сам Метей, жив и созданный им Мир, в котором течет Время. Ведь каждый раз, когда мир зависал над пропастью, Метей удерживал его от гибели каким-то непостижимым образом.

Великий Барьер отгородил две Вселенных, но никакой барьер не спасет от искушения. И потому Карфаген должен быть разрушен. Кажется, так говорил один смешной римлянин в том времени, в которое они попали в свой второй Переход. А дальше была погоня, погоня, погоня… И бесконечное удивление от того, как быстро меняется этот Мир. И шок от того, как он изменился за время последнего Перехода.

Орин и Метей долго и пристально рассматривали друг друга. А потом Орин повернулся и молча пошел в сторону набережной. Туда, где закрыл своей Печатью Врата. Следом за ним поднялся карлик, и лишь Ивлин замерла на месте, не понимая, что происходит.

Метей обернулся к девушке.

– Давай, – сказал он. – Они сделали свой выбор, сделай его и ты.

– Выбор? – непонимающе переспросила Ивлин.

– Я теперь смертный, – откликнулся Метей. – Они считают, что этот мир умрет вместе со мной. Но не хотят уничтожать его своими руками. Даже из чувства долга.

Ивлин кивнула. Теперь она поняла все. У нее тоже был выбор – убить Метея или оставить всё как есть. Женщина посмотрела в спину удаляющимся спутникам и двинулась вслед за ними. И все же не удержалась, обернулась.

– А этот мир действительно умрет вместе с тобой? – спросила она.

Метей пожал плечами. – Я не знаю, – сказал он.