Текст книги "Тихое озеро"

Автор книги: Игорь Бер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Ричард ввел ключ в скважину новенького замка и провернул его. Защелка тут же сработала и замок с щелчком открылся.

Он потянул дверь, и та с неприятным скрипом в петлях поддалась.

Вниз вела небольшая лестница, которая упиралась в земляной истоптанный пол. По сторонам стояли опорные балки, на которых висела паутина.

Ричард включил свой фонарь и осторожно спустился в подвальное помещение. Оно занимало небольшое пространство, примерно десять квадратных метров. Единственным предметом обустройства был стол. Но вот на самом столе было нечто очень интересное, с точки зрения их отдела в целом и проводимой ими операции в частности – пакеты с белым веществом. Общий вес пакетов примерно около семи килограммов.

– Ничего себе! – воскликнул у него за спиной Роберт Ванн. – Надеюсь, они не станут утверждать, что хранят это исключительно для личного пользования.

– Попахивает новыми наградами и премиями! – весело заметил Джек Ламберт, после чего протиснулся мимо Ричарда, достав нож и пробив один из пакетов. Кончиком ножа он извлек небольшое количество белого вещества и подтянул к нему свой язык. Испробовав порошок, он сразу же принялся отплевываться. – Это наш товар, Дик.

Когда они вернулись в дом, Анхело снова потребовал для себя и своей семьи защиты.

– Остынь, – предложил ему Лэнс. – У тебя был шанс, но ты его упустил.

– Я вам назову местонахождение Рамона Уэртеса! – заявил он в ответ, на что Луис взмолился, подняв голову к потолку.

Ричард подошел снова к столу и занял свое место.

– Где он? Ты знаешь место?

– Гарантии.

– Они будут, как только ты докажешь свои слова на деле. Поедешь с нами.

Джек взял Анхело за ворот рубахи и поднял его на ноги.

Ричард взял с собой Морриса и Лэнса, в то время как остальные остались в доме дожидаться приезда других сотрудников отдела.

Вдали показался нужный ему дом, и Ричард сбавил скорость, переключившись на первую передачу. Спустя десять лет он все еще думал о том, что если бы он тогда остался в доме и отправил с Лэнсом Джека или Роберта, все бы теперь было иначе и, возможно, Даниель сейчас был бы жив.

Но второго не дано. Принятые решения не подвластны изменениям по прихоти, и пережить снова то, что уже было пережито, не видится возможным. Да и не мог он по-другому поступить. Он ведь был руководителем операции, и отправляться со свидетелем по следу опасного преступника должен был только он, а никто иной.

Так или иначе, им не удалось поймать Рамона Уэртеса в тот день. Но они вышли на его след, арестовав двоих его подельников. Показания, полученные от них, помогли отыскать Уэртеса спустя два года, но к тому времени Ричард уже перебрался в Сайлэнс-Лэйк.

Ричард развернулся на пустынной дороге и свернул на обочину, по другую сторону от нужного ему дома, при этом отъехав немного вперед, успев разглядеть на террасе перед домом красный «Порше» Уилсона.

Ждать ему пришлось недолго.

Из дома вышел Эйдан, на ходу надевая на себя свою куртку. Он огляделся по сторонам и, не обратив внимания на припаркованный на другой стороне дороги «Крайслер», сел за руль своего автомобиля и выехал с террасы на дорогу.

Ричард подождал пару секунд, после чего поехал за ним следом. Он старался не давать воли чувствам и действовать исключительно по зову разума. В первую очередь, он был шерифом, а отцом он сможет стать исключительно после завершения смены.

Когда «Порше» начал отрываться, Ричард поднажал на педаль газа и включил сирену.

Знал ли Эйдан Уилсон, что отец Шэрилл Уивер является шерифом округа? Ричард в этом не сомневался. Наверняка это стала известна Эйдану еще при первом знакомстве с его дочерью. А вот что действительно интересовало Ричарда, так это реакция Уилсона после получения им данной информации.

Испуг? Безразличие? Заинтересованность? Сонливость?..

Даже если Эйдан не знал ранее о должности главы семейства Уиверов, то наверняка успел разглядеть его форму в окне сегодня утром, при первой их встречи, так сказать, лицом к лицу.

«Порше» слегка сбавил скорость, что навело Ричарда на мысль о том, что Эйдан наблюдал за ним в эту минуту через зеркальце заднего вида. Ричард просигналил в клаксон, предлагая Уилсону поскорее свернуть на обочину. Парень не стал играть с ним в ненужные игры и нажал на педаль тормоза, сворачивая с дороги.

Ричард пристроил свой «Крайслер» позади дорогой спортивной машины и, открыв дверцу, опустил ногу в тяжелом ботинке на том участке дороги, где ровная полоса асфальта уступает место щебню и земле. Надев на голову шляпу, он направился к остановленному им автомобилю.

Эйдан оставался ждать его в салоне. Парень прекрасно знал, как надо себя вести в таких случаях и только опустил стекло, как Ричард подошел к нему вплотную.

– Доброе утро, шериф. Красивый у вас городок, – поприветствовал его Уилсон, лучезарно улыбаясь. Зубы у него были сияющими и невероятно ровными. На дантиста парень наверняка не скупился, также как и на одежду, еду или же автомобили.

– Предоставьте, пожалуйста, к осмотру ваши права и документы на машину.

– Что-то не так, шериф? Неужели я что-то нарушил?

Парень продолжал улыбаться, но в его темно-карих глазах Ричард мог прочесть волнение. Руки, что лежали на руле, вспотели, что стало заметным, когда Эйдан потянулся к бардачку и там, где до этого была на руле его ладонь, остался темный влажный след.

– Просто проверка.

– Вы всех новичков в вашем городе проверяете? – то ли огрызнулся, то ли полюбопытствовал Эйдан, продолжая искать права.

Ричард предпочел проигнорировать его вопрос. Наконец Эйдан потянул ему нужные документы и снова положил руки на руль. Ричард осмотрел их, не ожидая увидеть в них изъяна или же фальшивки.

Документы были в порядке.

Вернув их обратно, Ричард решил больше не играть роли молчаливого полицейского.

– Как я понимаю, ты ухаживаешь за моей дочерью Шэрилл.

Эйдан криво улыбнулся и волнение успешно было побеждено. Он явно боялся, что Ричард продолжит донимать его и попросит открыть багажник машины.

– Да, сэр. Она милашка и очень мне нравиться. Думаю, у нас с ней может, что-то получится.

Ему захотелось взять парня за грудки и вытащить из машины прямо через окно.

– А что у тебя, в таком случае, с Шеннон Норрингтон?

– С кем?

– Ты вышел из ее дома, парой минут назад.

– А, с ней… – протянул Уилсон, при этом кивнув головой, давая понять, что наконец понял, о ком идет речь. – Мы просто друзья. Я попросил у нее стакан воды и она, любезно, согласилась мен помочь. С ней у меня ничего нет, шериф.

Ричард престал смотреть по сторонам и наконец, посмотрел в глаза парню.

– А теперь слушай меня, подлец. Ты немедленно уезжаешь из Сайлэнс-Лэйка. Прямо по этой дороге, никуда не сворачивая, пока не доедешь да трассы, что объединяет Вашингтон с Айдахо. Оттуда езжай куда тебе вздумается и НИКОГДА БОЛЬШЕ не возвращайся в мой округ. Мы поняли друг друга?

– Думаю, да, шериф. – Во время тирады шерифа, с лица Эйдана полностью сошла его кривая улыбка, что не могло порадовать шерифа. – Но, Шэрилл, наверняка, не будет рада моему отъезду.

– Об этом тебе не стоит беспокоиться. Надеюсь, это была наша первая и последняя встреча.

Ричард сделал шаг назад, давая понять, что их разговор окончен. Эйдан завел автомобиль и, вырулив с обочины на трассу, поехал вперед, не сворачивая, точно по тому маршруту, по которому ему посоветовал ехать шериф округа Сайлэнс-Лэйк.

3.

Он вновь остановил машину у дома Норрингтонов. Оглядевшись, перешел дорогу и ступил на террасу дома.

За восемь лет жизни Лэнса в Сиэле, Ричард никогда не бывал в гостях у своего помощника, впрочем, также как и Лэнсу никогда не доводилось побывать у него в гостях.

До Норрингтона в этом доме жила семейная пара: Патрик и Хитер Дэвис. Они переехали в Барривилл, где жили до сих пор и изредка бывали проездом в Сиэле или же заглядывали в гости к своим бывшим соседям. Ричард бывал в гостях у Дэвисов, а потому сам дом был для него знаком как снаружи, так и внутри.

Он остановился около ступенек и посмотрел вверх. То, что он собирался сейчас сделать, казалось ему из ряда вон выходящее – войти без приглашения, причем в дом человека, с которым они, прямо сказать, были не слишком дружны. Дом в ответ глядел на него с полнейшей невозмутимостью, и только где-то в трубе дымохода гудел еле слышно легкий весенний ветерок.

Он неторопливо поднялся вверх по ступенькам и, прежде чем взяться за ручку двери, посмотрел в сторону улицы – не проходит ли кто-то сейчас мимо? Улица, как и прежде, была пуста. Сиэль не мог похвастаться плотностью населения (по данным последней переписи, в городе жило всего две тысячи двадцать семь человек и в семь раз больше во всем округе Сайлэнс), а потому тот факт, что улицы были пустынны, не было чем-то из ряда вон выходящим. Тем более, в полдень обычного буднего дня, когда все взрослые были на работе, а подростки – в школе.

Дверь оказалась незапертой, и Ричарду никто не помешал войти внутрь. Оказавшись в доме, Ричард закрыл за собой дверь.

– Шеннон?!

Лэнса не было дома, иначе парень из Огайо не стал бы навещать этот дом. Ричарду хотелось поговорить с Шеннон именно в то время, когда ее отец не смог бы им помешать. Лэнс наверняка бы не позволил ему допросить свою дочь. А речь шла именно о допросе. Ричард хотел знать, знает ли Шеннон что-либо о случившемся с сыном Шона Сэлмона. А она, скорее всего, должна была знать. Эта уверенность была обусловлена двумя причинами. Первая – Шеннон была близко знакома с Эйданом, который, вполне возможно, имел прямое отношение к возникновенью наркотиков в городе. Вторая – Шеннон еще два дня назад числилась учащейся во вторую смену, в которой так же учился и потерпевший.

– Шеннон?! Это шериф Уивер. Мы можем поговорить?!

Но и в этот раз его просьба осталась не услышанной. Ричард потоптался у входа еще пару секунд, после чего прошел в центр прихожей и заглянул за угол, на кухню, ярко освященную полуденным солнцем.

Кухня оказалась пуста. Стол был неприбранным. На нем оставались стоять две чашки и тарелка, в которой, судя по кусочкам и крошкам, раньше была пицца. Микроволновая печь была включена в розетку, и на ее дисплее горели зеленым светом три нуля. Рядом с печью стояла баночка из-под кофе и два разорванных пакетика из-под сахара.

Ричард посмотрел на лестницу, что вела на второй этаж. Если дома кто-то и был, то он находился именно на втором этаже, а потому Ричард зашагал по ступенькам вверх.

Между первым и вторым этажом он остановился. Его внимание привлекли фотографии, на которых были изображены парни, которые когда-то боролись с организованной преступностью и распространением наркотических веществ (хотя, в отличие от всех остальных, Моррис Хоппер и по сей день работал на том же месте, правда, теперь в чине лейтенанта) и считались лучшими в своем отделе.

Лэнс был подвержен ностальгии и дорожил воспоминаниями прошлого. Для Ричарда это стало откровением.

На втором этаже было пять комнат. Та, что напротив, скорее всего, была ванной комнатой. Двери трех были плотно заперты, а четвертая открыта нараспашку. Ричард подошел к открытой двери и заглянул внутрь комнаты.

На диване лежала Шеннон. Легкая простыня укрывала ее тело до поясницы, оставляя обнаженной спину. Лицо ее было повернуто в сторону, а потому глаз ее Ричард не видел, но был уверен, что девушка крепко спала. Это подтверждало и то, что он несколькими минутами назад звал ее с первого этажа, не получив ответа.

Около постели стоял журнальный столик, которого, судя по сбившемуся ковру под ножками, перетащили с его первоначального места. На самом столике лежали журнал с глянцевой обложкой, поверх которого лежал корпус ручки. Глянец был испачкан белым веществом, о природе которого можно было догадаться, не прибегая к химической экспертизе. Под самим столиком еще оставался пакетик из полиэтилена.

Ричард осторожно шагнул внутрь и, пытаясь не шуметь, дабы не разбудить девушку, нагнулся и поднял пакетик с пола.

Шеннон зашевелилась в постели, и Ричард замер на месте. Простынь сползла чуть ниже, обнажив ту часть тела девушки, где заканчивалась поясница и начинались ягодицы. Ричард спрятал пакетик в кармане и только когда понял, что Шеннон пока еще не готова проснуться, поднялся на ноги и вышел обратно в коридор.

Он спустился на первый этаж и быстрым шагом вышел из дома.

Он не стал глядеть по сторонам, опасаясь быть увиденным. Теперь это казалось ему не столь важным.

Глава шестая

1.

Было около четырех после полудня, когда Шэрилл Уивер, Лиза Бауман и Айвэн Ривьера завершили стенгазету. Две трети всей стенгазеты занимал рисунок, изображающий озеро, горы и лес. Оставшееся место занимал текст с мелким шрифтом. В нем повествовалось, как и в каком году Сайлэнс-Лэйк обзавелся Национальным парком «Белое восхождение» и какие меры нужно было предпринимать в настоящем, чтобы в будущем он не потерял ничего из своих красот. Так как у Айвэна был красивый каллиграфический почерк, именно ему пришлось исполнить роль летописца. Девушки же взяли на себя тяжелое бремя современных художниц.

Айвэн под конец предложил вписать и небольшое четверостишье, придуманное им самим и полностью поддерживающее тему стенгазеты.

– Может, ты его вначале озвучишь, – предложила Лиза.

– Да, – согласилась Шэрилл. – Мы послушаем и решим, стоит оно того, чтобы его вписали в данное произведение искусства, коим является эта стенгазета.

Ривьера согласно кивнул, после чего поправил с пафосом непризнанного гения воротник и, вытянув вперед левую руку, продекларировал свое стихотворение:

– В озере сестра луны серебром мерцает./ И качнувшись на волне, лодка замирает./ Горы высятся над лесом, звезды закрывая./ Округ Сайлэнс так прекрасен, я просто тащусь от него…

Он замолчал и открыл глаза, которые до этого были закрыты в порыве вдохновения.

– И что это может значить? – спросила Лиза, недоуменно приподняв брови.

– Что?

– Последняя строчка: «Я просто тащусь от него…». Это что-то вроде белого стиха или тебе просто таланта не хватило?

– Талантом я не обделен, – не согласился с ней Айвэн. – Конец так и был задуман.

– Так задуман? И ты считаешь, что мы можем вписать твое четверостишье в стенгазету?

– А почему нет?

– Это глупо!

– Ничего не глупо!

Шэрилл больше не могла сдерживаться и прыснула со смеху. Лиза перестала хмуриться, глядя на Ривьеру, и тоже засмеялась.

– Ты дурак, Айвэн.

– Есть немного, – согласился он и составил им своим смехом компанию. – Еще несколько стенгазет, и смогу опубликовать первый том со своими четверостишьями.

– Ты думаешь, что найдешь благодарных читателей для своих трудов? – не скрывая иронии, поинтересовалась Лиза?

– Новый Свет всегда был падок на молодые таланты, – отпарировал Ривьера.

– Ну, ладно, – бодро произнесла Шэрилл. – Пойдемте в учительскую и отдадим стенгазету мисс Д'Анжелло. Эйв, сворачивай ее.

Стенгазета очень понравилась мисс Д'Анжелло. Она поблагодарила Шэрилл и Лизу за художество, а Айвэна за каллиграфию, после чего они попрощались с ней.

Когда они вышли на улицу, то увидели, что на стоянке оставались только три машины. «Сааб» директора Пэрри, «бьюик» Нолана Риза, учащегося во вторую смену и красный «Порше». Рядом с третьей машиной стоял Эйдан Уилсон, глубоко засунув руки в карманы брюк. Судя по хмурому виду, он пребывал далеко не в бодром расположении духа. Увидев Шэрилл, он оттолкнулся бедром от машины и открыл для нее пассажирскую дверцу.

Шэрилл резко остановилась, словно наткнулась на невидимый барьер. Лиза и Айвэн также замерли. Лиза тревожно переводила взгляд с подруги на ее ухажера и обратно.

– Шэрилл, давай позвоним твоему отцу.

– Немедленно залезай в машину! – прокричал Эйдан, словно услышав слова Лизы. – Нам необходимо с тобой поговорить!

– Нам не о чем с тобой говорить! – ответила ему Шэрилл, не сходя со своего места. Затем она посмотрела на своих друзей и попросила их уйти.

– А ты? – спросил Айвэн.

– Я вас догоню, – пообещала им Шэрилл.

– Шэрилл, – практически взмолилась Лиза. – Ты посмотри на него, он явно неадекватен. Тебе не стоит с ним сейчас разговаривать.

– Шэрилл! – вновь прокричал Уилсон.

Девушка сделала шаг ему навстречу, словно загипнотизированный кролик перед взглядом удава. Лиза попыталась схватить ее за руку, но Шэрилл вырвалась. Она подошла к машине, и Эйдан жестом указал ей на сидение.

– Садись.

– Я с тобой никуда не поеду! – как можно более жестко заявила она ему.

– Это еще почему?

– Между нами все кончено. Можешь катать на своем «скакуне» кого угодно, включая и Шеннон Норрингтон, но только не меня!

Эйдан сжал гневно губы, а на его щеках запылали алые пятна. Шэрилл даже стало жаль его, но она поспешила избавиться от этого чувства, которое было недостойно человека, что стоял сейчас перед ней.

– Это тебе твой отец рассказал? – прохрипел он, словно человек, у которого в считанное мгновение из легких выкачали весь воздух.

– Причем здесь мой отец? – удивилась Шэрилл. – Я видела вас через окно в классе. Ты уехал с ней на своей машине. Наверняка вам было хорошо. Хотя, судя по твоему виду, то – не очень.

– Между нами ничего не было! – заявил он, да с таким напором, что в эту минуту выступай он перед судом присяжных, то каждый из присутствующих, наверняка бы поверил ему. – И кончай кричать на меня!

После его выпада Шэрилл не устояла и отступила назад. Эйдан быстро взглянул на ее друзей, что по-прежнему стояли у дверей школы и снова переключил свое внимание на Шэрилл. Лишь одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Эйдан был доволен тем, что ему удалось поставить на место девушку.

– Может, сядешь в машину, и я по дороге тебе все объясню?

После нескольких секунд молчания Шэрилл ответила:

– Я с тобой никуда не поеду.

– Ты даже не хочешь выслушать меня?

– Говори. Потом я решу, стоит мне садиться в твою машину или нет.

Эйдан вновь взглянул на Ривьеру и Бауман (главным образом на Лизу) и, смотря в их сторону, произнес:

– Если ты сейчас же не сядешь в машину, то я уеду из вашего города, и мы больше никогда не увидимся.

Услышать такое в ответ Шэрилл не ожидала, а потому испытала испуг. Она понимала, что в сказанных словах не было ни доли шутки и что он исполнит обещанное, если она ослушается его, и все же голос гордости еще имел в ней власть.

– Ты этого не сделаешь. А если и сделаешь, то мне до тебя нет никакого дела.

– Так ли это? – спросил он и фальшиво улыбнулся.

Шэрилл оказалась в тупике. Ей хотелось показать ему, что она сильна, что он не властен над ней, что она ему нужнее, чем он ей.…Но не смогла.

Она опустила голову, признав свое поражение, и села на пассажирское сидение.

– Шэрилл! – прокричала Лиза. – Не делай этого, Шэрилл!

Но тщетно. Шэрилл даже не обернулась. Эйдан, довольный собой, захлопнул дверцу и перешел на водительскую сторону.

Когда «Порше» скрылся из виду, Лиза гневно, из-под бровей, посмотрела на Ривьеру:

– Трус!

– А я здесь причем? – обескуражено спросил Айвэн.

– Ты дал ему увезти ее!

– И как я ему мог помешать?!– обиженно поинтересовался он.

– Ты пацан или кто? – коротко бросила Лиза и направилась к остановке.

– Ну, Лиза, брось! – побрел он за ней. – От меня ведь ничего не зависело! Лиза!.. Ну, Лиза!

2.

К началу пятого солнце начало медленно садиться за горизонт, окрашивая вершины гор нежным оранжево-розовым сиянием. Кучевые облака пропали, им на замену пришли высокослоистые, которые также благодаря угасающему светилу, обрели бледно-розовый оттенок.

Ричард остановил «Крайслер» перед небольшим белым домиком, переднюю стену которого в большей степени занимало окно в виде полукруга. Открыв заднюю дверцу, он взял под мышки два бумажных пакета, в которых хранились закупленные продукты из продовольственного магазина на углу Грин-стрит и Аллеей Славы.

Прежде, чем он дошел до ступеней, дверь дома открылась, а на пороге появилась прекрасная юная девушка с сияющей улыбкой на губах. Одной рукой она придерживала свой округлый живот, а другую прижимала к пояснице.

– Здравствуй, Мэган.

– Мистер Уивер, мне даже неловко…

Мэган Хэллоуэй было всего двадцать два года, и была она на седьмом месяце беременности. Мэг запомнилась Ричарду еще в первые дни переезда его семьи в Сайлэнс-Лэйк. Ей было тогда всего тринадцать, но уже тогда было понятно, что со временем она превратится из смазливой девчушки в прекрасную женщину.

Ее мать умерла при родах, а отец оставил малютку у своей тещи и исчез в неизвестном направлении. Ее бабушка уже была старой, когда это произошло, и стала еще старее, когда семейство Уиверов переехало в Сиэль, но она была хорошим человеком, а потому не отказалась от внучки и вырастила ее сама. Каким трудом ей это удалось, Ричард мог только догадываться. Она с трудом передвигалась по дому, но узнав, что в их город переехала молодая семья, она приготовила пирог и попросила Мэг отнести его им.

Ричард в мельчайших подробностях помнил тот день, когда маленькая Мэг оказалась перед дверью их дома с пирогом в руках, в легком желтом платьице с синими и красными цветочками, глядящая на него своими огромными черными глазищами снизу вверх. В ее глазах дрожал испуг, пухленькие губки были слегка приоткрыты, а густые черные волосы были завязаны в две косички, причем было это сделано криво. Увидев такую картину, чета Уиверов не смогла не растрогаться и не пожалеть ее.

Если не считать Олдсбургов, то Хэллоуэй были первыми, кто их поздравил с новосельем, хотя они и не были самыми близкими соседями.

Когда, спустя два года, почки ее бабушки отказались далее исполнять должную им работу, Ричард был тем человеком, кто ходил по всем домам и собирал деньги на диализный аппарат, так как Лори Хэллоуэй не хотела интернироваться в госпиталь, боясь оставлять внучку одну. А шесть лет назад, когда Лори скончалась, Уиверы взяли на себя все расходы по похоронам. Эту трагедию они помогли пережить Мэг, и девушка прожила в их доме два года, вследствие чего она стала для них почти дочерью, а с Шэрилл они и по сей день считали друг друга сестрами.

Спустя полгода, неизвестно как, отец Мэг узнал о кончине своей тещи и вновь появился в Сиэле, но не для того, чтобы повидать дочь или помочь ей чем-то, а для того, чтобы объявить о своих правах на дом. Мэган пока еще была несовершеннолетней. Он уже подыскал покупателей на дом, когда Ричард навестил его и предложил ему побеседовать с глазу на глаз.

Через неделю после своего приезда мистер Краше (Мэг носила фамилию бабки) снова исчез из Сиэля и Ричард надеялся, что в этот раз навсегда.

А год назад Мэг познакомилась с Йеном Хиксом, веселым симпатичным парнем, работающим в одной из многочисленных закусочных столицы штата, и окунулась в новое для себя чувство с головой.

Мэг нанялась на работу в туже закусочную, где Хикс работал менеджером, и уже спустя две недели каждый день летела в Олимпию на крыльях любви.

Ричард быстро заметил изменения в ее внешности. Теперь тот страх, что таился в ее глазах при первой их встречи и который никогда не покидал ее, полностью испарился, как капли воды, падающие на раскаленные угли. Теперь в них горели огоньки неподдельного счастья, и Ричард не мог не порадоваться за нее. Он сомневался, что был бы более счастлив, если на ее месте была Шэрилл.

Но вот уже полгода как ее глаза стали прежними. Это произошло сразу же, как она сообщила Йену о своей беременности. Как потом рассказывала сама Мэг, он долго молчал, после чего настоял на аборте. Мэг испытала шок от сказанных им слов, но она нашла в себе силы и отказалась избавляться от ребенка. Тогда он стал ее умолять это сделать и твердил, что его родители никогда не будут рады внебрачному ребенку, а сам он не готов стать отцом и жениться. Мэг понимала, что самой ей будет трудно растить ребенка и попыталась найти нужные слова, чтобы успокоить его, заверить, что они справятся и что из него получится прекрасный отец. Йен даже усмехнулся после ее слов, и казалось, начал оттаивать. Он поцеловал ее и предложил поговорить вновь на эту тему завтра, когда все взвесит и обдумает. Мэг уже готовилась к хорошему для себя исходу, но на следующий день Хикс не вышел на работу. Не вышел он и на второй день. Тогда она обратилась к своему работодателю, который и сообщил ей плохую новость – Хикс уволился и даже не пожелал ждать трех недель, пока ему не подыщут замену.

Тогда Мэг поехала домой к его родителям. Мать Йена дала ей недвусмысленно понять, что ей были не рады, и что Йен уехал в другой штат и там намеревался поступить в колледж, и что ей не стоит ждать его возвращения.

Затем Мэг впала в депрессию, закрылась в доме и не выходила на улицу. Тогда Аманда решила с ней поговорить. Вначале Мэган настаивала на том, что никого не хочет видеть, но вскоре сдалась. Их диалог (а скорее, монолог, потому что говорила только Аманда, а Мэг лежала, уткнувшись лицом в подушку) продлился около часа, но уже спустя десять минут беседы Аманде удалось убедить ее, что ребенок – это главное, что теперь было в ее жизни и о ком ей стоило думать в первую очередь.

Теперь, когда живот ее стал большим, затрудняя движения и приковывая ее на невидимую цепь, что не позволяла ей отходить дальше, чем на пятнадцать метров от туалета, Ричард и Аманда помогали ей, делая за нее покупки.

Пройдя на кухню, Ричард поставил пакеты на стол и принялся доставать из него содержимое.

– Мне и в правду неудобно, мистер Уивер. Вы – занятой человек, у вас проблем и без меня хватает…

– Проблемы у меня на работе всегда были, и они не решаются в тот же день, и вполне могут подождать несколько часов. Одни налаживаются, другие появляются.…Так что ты меня совсем не обременяешь. К тому же Аманда попросила сделать кое-какие покупки и для нас, а значит, мне было по пути.

– Вы так добры ко мне, – робко произнесла она, стоя в проеме дверей и вдумчиво перебирая пальцами под уже внушительным животом.

– Наша семья всегда была добра к хорошим людям, особенно, если они слабого пола и в интересном положении. – Улыбаясь, Ричард достал из пакета коробку со злаковыми палочками, которые любят есть на завтрак с молоком большинство американцев. Судя по надписи, в них было много клетчатки и витаминов. – Я купил тебе какао. Во время беременности его лучше пить, чем чай, не говоря о кофе.

– Да, я кофе и до беременности не слишком часто пила.

– А вот когда Аманда ждала Шэрилл, она с трудом отказалась от этого напитка. Вот еще фрукты: яблоки, бананы, апельсины, виноград…Ты любишь виноград, Мэг?

– Не очень, мистер Уивер.

Мэг давно перестала называть его «мистером» и обращалась к нему исключительно по имени, но в этот раз решила вернуться к прошлому обращению. Ричард не стал поправлять ее и продолжил доставать покупки из второго пакета.

– Так, что у нас здесь? А здесь у нас белковая пища. Мясо, яйца, рыба. Белки во время беременности очень важны, но не стоит ими злоупотреблять. Я надеюсь, ты не съешь все за один присест, Мэгги?

– Что вы, тогда я просто лопну, – засмеялась она и, наконец, вошла на кухню, подойдя к столу. – Давайте я вам помогу. Поставлю все на свои места.

Ричард протянул ей контейнер со свежими яйцами, во время передачи их пальцы соприкоснулись. Он бы не придал этому никакого значения, если бы не неловкость во взгляде молодой девушки. Ее щеки зарделись, и она перевела свой взгляд в пол. Ричард слегка был сбит с толка, но легко пришел в себя. Такое к себе отношение могло иметь очень простое объяснение – огромный гормональный всплеск во время беременности. К тому же он прекрасно понимал, что Мэг в эти минуты больше всего нуждалась в поддержке и в помощи, к тому же с мужской стороны. А Ричард не просто был мужчиной, он был старше ее и хорошо ей знаком, а потому по всем параметрам подходил под достойную опору в столь сложный для нее период.

Мэг поставила яйца в холодильник и вернулась к столу. Ричард порвал из связки два банана и протянул один ей.

– Может, вместо винограда банан? Давай съедим по одному на пару.

– Мне не хочется, мистер Уивер.

– Скажи мне, когда ты в последний раз ела фрукты и овощи?

– Сегодня, во время завтрака.

– Может, стоит съесть еще? – Ричард положил свой банан на стол и принялся чистить второй, после чего снова протянул его Мэг. – Знаешь, я ведь не уйду, пока не увижу, как ты съешь хотя бы половинку.

– Если вы говорите всерьез, – начала она, смотря куда-то в область его груди, но затем подняла взгляд и пристально посмотрела ему в глаза. – Тогда я даже не притронусь к нему.

Мэг сделала два шага ему навстречу, от чего расстояние между ними сильно сократилось, а между их животами и вовсе мог уместиться лишь мизинец. В ее глазах горело набирающее силу чувство, которое, возможно, и раньше присутствовало, но теперь полностью пробудилось от спячки. Подняв робко руку, она прикоснулась к его предплечью.

– Мистер Уивер,…Ричард. Я…

– Не надо, Мэган, – перебил ее он, отшатнувшись назад. Ричард не мог больше смотреть в эти глаза, полные доверия, надежды и…Он отвернулся в сторону окна. За окном небо стало индиговым, а солнце уже исчезло за вершиной горы Шуксан. – Ты хорошая девушка, и у тебя все еще впереди.

– Я понимаю, что вы сейчас обо мне думаете. Что я, ополоумевшая от избытка гормонов женщина, но я отдаю себе отчет в том, что говорю или делаю. Вы для меня больше, чем добрый и отзывчивый сосед.

– Мэг, я женат, – напомнил он ей. – И старше тебя почти вдвое. И я, и Аманда относимся к тебе как к дочери.

Мэг опустила взгляд и с неловкостью поправила прядь своих черных волос, что упали ей на лоб. С минуту они молчали, потом Мэг заговорила спокойным и немного грустным голосом:

– Единственный мужчина, который был всегда добр ко мне и заботлив – это вы, Ричард.

Ричард подошел к ней и сжал ее плечи.

– Вот видишь, Мэг, в тебе говорит только благодарность. Ты просто не привыкла к хорошему к тебе отношению с мужской стороны.

– Но я не только благодарна вам, вы мой идеал!

– Мэг, ты обязательно встретишь достойного.…А я буду всегда рядом и поддерживать тебя в трудную минуту. Также как и Аманда.

Мэг прикрыла глаза и наморщила лобик.

– Да, я знаю, – почти шепотом произнесла она. – Поэтому я и чувствую себя…

Она не договорила. Ее лицо еще сильнее нахмурилось, а ноги подкосились. Понимая, что она падает, Ричард сжал ее плечи крепче, после чего схватил на руки. Ее тело полностью обмякло, а с лица сошел весь румянец.

– Мэг, что с тобой! – взволновано спросил он, но не получил ответа. Он посмотрел в сторону телефона, когда тело Мэг в его руках вздрогнуло, а потом она сжалась в конвульсии. Мэг открыла глаза, и Ричард увидел, что их заволокло дымкой, после чего она схватилась за живот.

– Похоже, у меня схватки, – просипела она.

Уивер в шоке открыл рот.

– Сейчас?! Нет, Мэг еще рано, ты не можешь родить сейчас!