Текст книги "Пираты фюрера"

Автор книги: Игорь Бунич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

– Не стреляйте по корме! Там боеприпасы!

Немецкие офицеры ничего не поняли. Пароход находился на достаточном расстоянии от «Адмирала Шеера», чтобы взрыв боеприпасов не нанес карманному линкору какого–либо ущерба. Но старший артиллерист Шуман, взглянув на корму, понял все: там все еще вился Британский флаг, а капитану хотелось, чтобы его пароход ушел на дно под своим родным флагом.

Из судовых документов, доставленных на борт «Шеера» английским капитаном, выяснилось, что пароход назывался «Мопан». Он имел грузоподъемность 5389 брутторегистровых тонн и был рефрижератором. «Мопан» направлялся из Вест–Индии в Англию. Построен пароход был в 1928 году и был еще достаточно новым, имел, как и все рефрижераторы, хорошую скорость. По этой причине капитан, по его словам, отказался следовать в составе тихоходного конвоя, решив самостоятельно добраться до Англии.

IV

Вскоре по «Шееру» снова молнией пронеслось известие: на горизонте опять обнаружен дым. Причем речь шла не об одном пятне дыма, как накануне. Сначала были обнаружены дымовые пятна от четырех судов, затем – шести, а чуть позже – еще несколько дымов. Это был, конечно, долгожданный конвой.Если на боевых постах снова царило небывалое возбуждение, то на мостике все были абсолютно спокойны. «Адмирал Шеер» шел, не меняя ни курса, ни скорости, чтобы преждевременно не выдать своих намерений.

Кранке снова забрался на фор–марс, чтобы лучше разглядеть открывавшуюся перед ним картину.

– Их больше полудюжины,– проговорил командир, не отрывая от глаз бинокля.– Десять, по меньшей мере, а то и больше.

А лейтенанту Петерсену, в прошлом капитану торгового флота, казалось, что он видит дымы, по меньшей мере, двадцати судов. В 16:30 «Шеер» увеличил скорость, рванувшись в атаку. На горизонте уже был виден лес мачт торговых судов самых различных типов.

– Они что, идут вообще без прикрытия? – спросил Кранке, скорее самого себя, чем сигнальщиков.– Я не вижу ни одного боевого корабля.

– Что–то действительно не видно,– согласился с командиром лейтенант Петерсен.– Но есть один подозрительный. Какая–то у него необычная надстройка для торгового судна.

Кранке тоже обратил внимание на это судно и внимательно рассматривал его в бинокль.

– Да, он выглядит очень похожим на вспомогательный крейсер,– сказал командир «Шеера». – Смотрите, он выходит из строя. Они нас заметили!

Кранке был совершенно прав – их обнаружили. Подозрительный корабль, более похожий на пассажирский пароход, чем на сухогруз, замигал прожектором, непрерывно передавая букву «А».

– Это не сигнальный фонарь торгового судна,– заметил штурман.– Это прожектор боевого корабля. Смотрите, какой он мощный!

– Нет сомнения, что это вспомогательный крейсер, – подтвердил Кранке. Он не спускал глаз с этого корабля, который, выйдя из строя, стал заходить в голову конвоя, чтобы занять лучшую позицию для защиты торговых судов, растянувшихся по всей линии южного горизонта.

– Он сейчас даст свой опознавательный,– сказал Кранке.– Повторите его сразу же, как будто мы его вызываем на связь.

Командир хотел, чтобы у противника как можно дольше оставались сомнения относительно национальной принадлежности «Шеера», чтобы тот до открытия огня мог подобраться поближе к конвою. В этот момент расстояние между «Шеером» и британским вспомогательным крейсером еще составляло примерно пятнадцать миль.

Прожектор британского вспомогательного крейсера, передававший букву «А», неожиданно в быстрой последовательности промигал: «М» – «А» – «Г». Сигнальщики «Шеера» тут же промигали в ответ «МАГ», но уловка не удалась. Обмануть командира британского вспомогательного крейсера не удалось. Он, видимо, хорошо знал, что никаких британских боевых кораблей в этом районе быть не могло, и целые гирлянды красных ракет взмыли в небо с его надстройки. Сомнений не было – это наверняка был заранее условленный сигнал конвою рассредоточиться. И сразу же вспомогательный крейсер и все суда конвоя стали ставить дымовую завесу.

Расстояние между двумя кораблями уменьшилось до десяти миль, и «Шеер», который шел прямо на конвой, теперь отвернул влево, чтобы иметь возможность ударить по противнику бортовым залпом. Башенные орудия развернулись на вспомогательный крейсер, а орудия вспомогательного калибра были наведены на танкер, который оказался ближе всех к «Шееру». Британский вспомогательный крейсер, который в этот момент находился в голове второй колонны конвоя, прекратил работать прожектором. К этому времени корабли уже сблизились достаточно, чтобы командир английского корабля мог уже точно понять, с кем его свела военная судьба. Характерный силуэт «Шеера» прекрасно проектировался на фоне вечернего неба, и были ясно видны его трехорудийные башни, нацеленные на британский корабль.

Первой реакцией английского командира была попытка поставить свой корабль между «Шеером» и большим двухтрубным пассажирским пароходом, видимо, наиболее ценным судном в конвое.

«Шеер» теперь находился менее чем в десяти милях от вспомогательного крейсера, и Кранке приказал одной из башен начать пристрелку, чтобы точно определить дистанцию.

Было 16:42. Когда орудия главного калибра «Шеера» открыли огонь, корабль рвануло так, как недавно во время страшного шторма в Датском проливе. Оглушающий грохот обрушился на палубу корабля. Те, кто не позаботился заткнуть уши, почувствовали себя так, будто у них лопнули барабанные перепонки, оглохнув на несколько дней. Сигнальщиков на фор–марсе сбило с ног. Тяжелые снаряды со свистом полетели с сторону британского вспомогательного крейсера, все еще выпускающего в небо красные ракеты. Эти ракеты нервировали Кранке. Может быть, этими ракетами вспомогательный крейсер не только приказывает судам конвоя рассредоточиться, но и зовет на помощь боевые корабли, которые держатся с другой стороны конвоя и еще невидимы с «Шеера»?

Томительно долго шли те двадцать три секунды, которые были необходимы снарядам «Шеера», чтобы долететь до цели. Они упали недолетом, подняв огромные фонтаны воды, временно скрывшие вспомогательный крейсер противника из вида.

Второй, откорректированный залп последовал из обеих башен карманного линкора, и одновременно с ним на носу, надстройке и корме вспомогательного крейсера сверкнули орудийные вспышки ответного залпа. И хотя по этим вспышкам стало ясно, как слабо вооружен противник, тот факт, что он вообще открыл ответный огонь, говорил о том, что его экипаж, верный морским традициям своей страны, готов сражаться до конца с любым противником, как бы силен тот ни был.

Английские снаряды упали с большим недолетом, не считая одного, который упал настолько близко от «Шеера», что брызги от поднятого им водяного столба обрушились на палубу. Сразу стало ясно, что у англичан всего одно орудие, способное стрелять на такое расстояние, что центральной наводки на вспомогательном крейсере нет, и все орудия ведут огонь самостоятельно, независимо друг от друга.

Эфир бушевал сообщениями, передаваемыми шифром и открытым текстом. Через несколько минут прием сообщений открытым текстом подтвердила американская радиостанция Макей, ретранслируя их по всему миру, который немедленно узнал, что в тысяче миль восточное Ньюфаундлендской банки германский карманный линкор напал на союзный конвой.

Второй залп «Шеера» также упал в море – на этот раз перелетом. Британский вспомогательный крейсер находился теперь примерно в восемнадцати тысячах метров от «Шеера». Он был слишком маленькой целью для стрельбы с такой дистанции. Невооруженным глазом он виделся маленьким карандашиком, плывущим по поверхности моря. Третий залп «Шеера» также упал мимо цели, вздымая огромные столбы воды. Четвертый – тоже.

Теперь огонь по «Шееру» вел не только вспомогательный крейсер, но и многие суда конвоя. Некоторые из них, как оказалось, были вооружены 100–миллиметровыми и даже 150–миллиметровыми орудиями, чьи снаряды представляли серьезную опасность даже для такого тяжелого корабля, как «Шеер». Еще хорошо, что их огнем никто не управлял, да и расстояние было солидным. Стрельба велась скорее для демонстрации своей храбрости, чем из желания нанести противнику какой–либо урон.

Наконец в пятом залпе тяжелый 280–миллиметровый снаряд с «Шеера» попал прямо в середину британского вспомогательного крейсера. Снаряд взорвался в надстройке, и вскоре корабль противника был охвачен пламенем. Однако пылающий вспомогательный крейсер продолжал движение, пытаясь сблизиться с «Шеером». Цель этого доблестного маневрирования была ясна: британский командир пытался отвлечь «Шеер» на себя, подальше от конвоя. Но это не удалось. «Шеер» не изменил курса.

Конечно, британский командир отлично понимал то безнадежное положение, в которое попал его корабль – вооруженный пассажирский пароход, но он продолжал вести огонь по «Шееру», видимо, надеясь, что, находясь под обстрелом, он не приблизится к конвою раньше, чем утопит вспомогательный крейсер. Кроме того, всегда существовал шанс удачного попадания, да и сам вспомогательный крейсер был слишком большим, чтобы его могли быстро пустить на дно даже 280–миллиметровые орудия «Шеера».

Башенные орудия «Шеера» вели теперь беглый огонь. Снаряды дождем падали вокруг английского корабля. «Шеер» был весь окутан желтым пороховым дымом, настолько плотным, что он порой закрывал цель, а людям на открытых постах было трудно дышать.

Британский вспомогательный крейсер теперь пылал от носа до кормы, но продолжал идти прежним курсом, волоча за собой шлейф густого черного дыма. Доблестный корабль продолжал бой, хотя его огонь слабел с каждой минутой. Вскоре огонь продолжало вести только его кормовое орудие. Как комендоры этого орудия среди пламени и взрывов тяжелых снарядов продолжали вести довольно точный огонь, никто из наблюдавших с «Адмирала Шеера» понять не мог. Никто из них еще не знал названия этого корабля – «Джервис Бей» или фамилии его командира – капитана первого ранга Фиджена, но всем было ясно, что на этом корабле живы бессмертные традиции адмирала Нельсона. Командир, видимо, имел такой авторитет у своего экипажа, что те готовы были следовать за ним даже в безнадежный бой и сражаться до конца.

Никто на «Шеере» также не знал, что первым же попаданием снаряда в английский вспомогательный крейсер его командир был серьезно ранен. Одну ногу ему оторвало, а вторая была искалечена. Врач забинтовал ему обрубок ноги и сделал укол морфием. Когда корабль уже потерял ход, а все орудия, кроме кормового, были разбиты, капитан первого ранга Фиджен приполз на корму и там управлял огнем последнего уцелевшего орудия.

Обломки, клубы дыма и языки пламени от взрывов тяжелых снарядов поднимались выше мачт вспомогательного крейсера «Джервис Бей», но среди царящих повсюду смерти и уничтожения кормовое орудие продолжало вести огонь.

Вторая цель – танкер – также получил несколько попаданий снарядами вспомогательного калибра, и на нем вспыхнул пожар. Но комендоры вскоре потеряли его из виду, поскольку горящий «Джервис Бей» оказался между кораблями.

Танкер воспользовался этим и, изменив курс, скрылся в дымзавесе. Тогда 150–миллиметровые орудия «Шеера» нашли себе новую цель – небольшой, примерно в три тысячи тонн, сухогруз, который, скрываясь в дымзавесе, вел яростный огонь по «Шееру» из кормового орудия. На «Шеере» решили, что этот пароходик тоже не совсем обычное торговое судно, а один из специальных кораблей прикрытия конвоя. Именно он ставил дымзавесу, в которой исчез танкер. Несколько снарядов упали вблизи этого парохода, но добиться прямого попадания не удалось.

Затем раздраженный Кранке приказал сконцентрировать огонь всех орудий на поврежденном вспомогательном крейсере «Джервис Бей», который, несмотря на свое положение, продолжал упорно и метко стрелять из единственного уцелевшего орудия. Несколько снарядов попали в корму английского корабля, и он стал заметно оседать в воде. Но он вел огонь, а боевой британский флаг развевался на мачте среди языков пламени. Но конец приближался: кормовое орудие замолчало. Машины остановились, и «Джервис Бей» быстро затонул, унося с собой павших героев.

Кранке приказал перенести огонь на ближайший к «Шееру» транспорт. Карманный линкор изменил курс и направился догонять рассыпавшиеся в океане суда конвоя. Справа по носу был еще виден в дыму и тумане большой двухтрубный пассажирский пароход, и, погнавшись за ним, «Шеер» оставил за кормой горящие обломки «Джервис Бея».

– Интересно, уцелел ли их командир? – спросил Кранке, глядя на догорающие останки «Джервис Бея», хотя понимал, что ни у кого из экипажа доблестного вспомогательного крейсера нет ни единого шанса не спасение. (Позднее капитан первого ранга Фиджен был посмертно награжден Крестом Виктории. Вспомогательный крейсер «Джервис Бей» – бывший пассажирский пароход грузоподъемностью 14 164 брутторегистровых тонн – погиб вместе с капитаном первого ранга Фидженом, коммодором конвоя адмиралом Мэнтби и с подавляющей частью своего экипажа. По капризу судьбы погибший под немецкими снарядами капитан первого ранга Фиджен был именно тем человеком, который за несколько лет до этого, командуя крейсером «Суффолк», спас жизнь четырнадцати германским морякам из команды теплохода «Хедвиг», севшего на рифы у Филиппинских островов по пути из Китая. Рискуя жизнью, Фиджен и его подчиненные подняли германских моряков на борт своего корабля.)

Ровно 22 минуты и 22 секунды героический «Джервис Бей» (названный по одной из бухт в Новом Южном Уэльсе) отвлекал на себя всю огневую мощь карманного линкора.

В ноябре в этих широтах темнота наступает рано. Уже смеркалось, и видимость резко ухудшилась. Теперь Кранке приказал сосредоточить весь огонь на большом пассажирском пароходе, чей радиопозывной позднее дал возможность определить его название – лайнер «Рангитики» водоизмещением 16 698 тонн. (Этот лайнер был однотипным судном со знаменитым вспомогательным крейсером «Равалпинди», потопленным позднее «Шарнхорстом», и лайнером «Рангитани», потопленным в Тихом океане германскими вспомогательными крейсерами «Комет» и «Орион».)

Кранке полагал, что «Рангитики» является войсковым транспортом. Меняя скорости и курсы, «Рангитики» пытался лисой уйти от «Шеера», но первым же залпом артиллеристы «Шеера» добились прямого попадания в корму лайнера. Но затем «Рангитики» исчез в дымовой завесе.

На удачу капитан второго ранга Шуман произвел еще один залп по облаку дыма, надеясь, что еще пара снарядов попадут в лайнер. Но убедиться в этом не было возможности.

Чуть позднее радисты «Шеера» перехватили радиограмму с призывом о помощи, переданную с «Рангитики». Американская радиостанция Макей подтвердила прием радиограммы и оповестила весь мир о том, что английский пассажирский пароход «Рангитики» атакован немецким кораблем типа «Граф Шпее» в точке 52°50` северной широты и 32°50 западной долготы.

После исчезновения «Рангитики», башенные орудия «Адмирала Шеера» перенесли огонь на другое судно, которое с трудом различалось в тумане, а орудия вспомогательного калибра обстреливали небольшой пароход, примерно в три тысячи тонн водоизмещения.

Стало уже совсем темно. Кроме того, изменившийся ветер гнал клочья дымовой завесы прямо на «Шеер», закрывая цели. Ни по одной цели не удалось добиться прямых попаданий. В 17:11 справа по носу удалось обнаружить судно водоизмещением примерно в десять тысяч тонн, и Кранке приказал сосредоточить на нем весь огонь. Снаряды всех калибров обрушились на несчастное судно, на котором сразу же вспыхнул пожар. В воздух во все стороны разлетались снопы искр. Светящиеся пунктиры трассирующих снарядов пологими траекториями шли к цели через сгущающуюся темноту. Судно начало крениться, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Внезапно пароход резко повалился на борт, погружаясь кормой. Бушующий на судне пожар позволил сигнальщикам с «Шеера» ясно увидеть все подробности этой трагедии. Вскоре пароход затонул, и снова наступила непроницаемая темнота, как будто кто–то выключил весь свет. Между тем вспомогательная артиллерия «Шеера» перенесла огонь на танкер примерно в шесть тысяч тонн водоизмещения, по которому уже ранее велся огонь. На танкере бушевал пожар, но он, хотя и медленно, продолжал движение. На борту не было видно ни души. Команда, видимо, уже оставила танкер через противоположный от «Шеера» борт.

К обстрелу танкера присоединились и орудия главного калибра, и в течение одной – двух минут судно затонуло, погружаясь носом.

Продолжая поиск, «Шеер» полным ходом ринулся в густую темноту.

– Прямо по курсу какая–то тень! – доложили сигнальщики.

– Еще одна тень рядом с первой!

Первая тень материализовалась в судно грузоподъемностью около десяти тысяч брутторегистровых тонн. Вторая тень, судя по всему, была танкером примерно в четырнадцать тысяч тонн. Артиллерия вспомогательного калибра «Шеера» вначале открыла интенсивный огонь по меньшей из двух целей – грузовому пароходу, глубоко сидящему в воде то ли от перегрузки, то ли от уже полученного попадания. Танкер же, неожиданно вспенив воду за кормой, повернул и стал уходить на большой скорости, ставя дымовую завесу.

Башни «Шеера» дали ему вдогонку залп. Через несколько секунд огромная масса пламени взметнулась в ночное небо. Затем языки огня охватили все судно от носа до кормы. Пламя лизало его мачты, трубы и надстройки. Затем один за другим начали взрываться нефтяные танки.

С мостика танкера начали пускать ракеты, рассыпавшиеся по ночному небу. Неизвестно было, подавал ли танкер сигналы другим судам конвоя, или ракеты сработали автоматически от пожара?

С мостика «Шеера» видели, как танкер начал уходить в воду на ровном киле, и перенесли огонь по сухогрузу в десять тысяч тонн, на котором был виден небольшой пожар. Орудия главного и вспомогательного калибра «Шеера» открыли по нему огонь, и после двух залпов «Шеер» оставил цель. Пароход, пылая, завалился на борт.

И снова наступила темнота и полная тишина. Со скоростью двадцать один узел «Шеер» стал прочёсывать район в поисках новых целей. Опять была обнаружена тень, оказавшаяся сухогрузом примерно в семь тысяч брутторегистровых тонн, который, судя по всему, уже тонул.

Кранке некоторое время изучал пароход в бинокль, что–то обдумывая. На мостике царила тишина, как в операционной.

– Прожектора готовы? – спросил командир.

– Так точно!

– Осветить цель прожекторами и открыть огонь! – приказал Кранке.

– Есть открыть огонь! – отрапортовал капитан второго ранга Шуман. – Открыть прожектора!

Мощный луч света прорезал темноту и остановился на судне, обреченно стоявшем всего в двух милях от «Шеера». На нем были видны фигурки людей, бегущих по трапу с мостика и снующих у ходовой рубки.

Эти люди знали, что их судно обречено. На такой дистанции трудно было промахнуться, и вскоре после открытия огня во все стороны полетели обломки, мачты рухнули за борт, и пар повалил из разбитых труб и трубопроводов. Мостик был разрушен и частично снесен за борт, стальные листы обшивки разрывались, обнажая огромные пробоины.

В кормовой части судна начался пожар. Но вдруг с «Шеера» увидели вспышку и услышали характерный звук орудийного выстрела. Это единственное орудие расстреливаемого парохода открыло огонь по карманному линкору.

Тот, кто сомневался, мог через несколько секунд убедиться в этом, когда столб воды поднялся всего в каких–нибудь пятнадцати метрах от борта «Шеера», окатив соленым душем всех стоявших на мостике. Если бы угол возвышения этого орудия был бы чуть больше, снаряд угодил бы прямо в мостик «Шеера».

Но больше шансов у комендоров английского судна уже на было. Огромная стена пламени поднялась почти на сорок метров в небо, окрасив «Шеер» в кроваво–красный цвет.

Потрясенные моряки «Шеера», уже не очень радуясь своим успехам, наблюдали, как пламя пожирает пароход со всем экипажем. Наконец, пароход затонул, погружаясь кормой, а «Шеер» пошел дальше на поиски новых жертв.

По палубе линкора около башен главного калибра, звеня, перекатывались на качке латунные футляры пороховых зарядов 280–миллиметровых орудий. Каждый, кто желал войти или выйти из башен, должен был перескакивать через них, как цирковой акробат.

В каютах и кубриках царил полный разгром из–за стрельбы орудиями главного калибра – совсем как при недавнем шторме.

Вскоре радиолокатор «Шеера» обнаружил еще одно судно на юго–востоке, и карманный линкор, набирая ход, бросился за ним вдогонку. Целью снова оказался тяжелогруженный сухогруз, у которого какие–то ящики и контейнеры громоздились даже на верхней палубе. Загремели орудия, и пароход стал быстро погружаться. Однако погрузившись по верхнюю палубу, он перестал тонуть. Видимо, сложенный на верхней палубе лес держал его на плаву. Стало ясно, что артиллерией это судно потопить не удастся, и Кранке решил прикончить его торпедой.

Торпеда, мягко выскочив из аппарата, понеслась к цели, а «Шеер», не дожидаясь результатов стрельбы, пошел дальше. Многие уже считали, что торпеда прошла мимо, когда огромный столб воды поднялся над носовой частью полузатопленного судна, подбросив его из воды.

Сложенные на палубе ящики полетели за борт. Что в них находилось? Самолеты? Авиамоторы? Трудно было сказать, но ни у кого не возникало сомнения, что грузы были военными. Корма парохода поднималась все выше и выше, наконец, он весь исчез под водой, завершив еще одну трагедию на море.

Потопленным судном был сухогруз «Беверфорд» грузоподъемностью 10 042 брутторегистровых тонны. Его радиостанция постоянно посылала в эфир подробнейшие сообщения об атаке на конвой, об уничтожении «Джервис Бея», о горящем танкере, а затем о потоплении одного судна за другим. Через два часа наступила очередь и самого «Беверфорда», и когда «Шеер»открыл по нему огонь, радиостанция парохода передала в эфир радиограмму: Настал наш черед. Прощайте! Капитан и команда «Беверфорда».

К 19:30 «Шеер» израсходовал треть своего боезапаса. Нападение на конвой продолжалось уже три часа. Кранке решил прервать акцию, поскольку никто не знал, что может принести завтрашний день. Весь эфир был заполнен призывами о помощи, и можно было не сомневаться, что англичане вскоре предпримут самые энергичные контрмеры против «Шеера». Диспозиция английских боевых кораблей была неизвестна, а это означало, что они могли находиться совсем близко. В любом случае дальнейший расход боеприпасов мог пагубно отразиться на боеготовности «Шеера». В принципе, задача, поставленная перед «Шеером», была выполнена.

Помимо потопленных судов, ему удалось разорвать наиболее важную линию морских коммуникаций англичан, поскольку противник уже знал, что на этой линии действует мощный немецкий корабль, и вряд ли вскоре возобновит по этой линии движение через Атлантику. Породить чувство страха, тревоги и неуверенности даже важнее нанесения конкретных материальных потерь. Поэтому в оставшиеся часы темного времени суток Кранке решил уйти как можно дальше от этого места.

Прогноз офицера–синоптика снова стал сбываться. Ветер дул все сильнее, а состояние моря приближалось к штормовому. Барометр устойчиво падал уже в течение нескольких часов. Усиливающееся волнение снижало скорость «Шеера», а с каждым часом рассыпавшиеся суда конвоя уходили все дальше, делая очень сложным их обнаружение. Тем более, что «Шеер» постоянно показывал орудийными вспышками свое место в темноте, давая возможность уходящим транспортам выбрать направление отхода.

Капитан первого ранга Кранке, учтя все эти факторы, решил пока следовать на запад, оставаясь на курсе поиска, а затем повернуть на юг. Английское командование могло предположить несколько вариантов дальнейших действий «Адмирала Шеера»: возвращение в базу, появление в Бискайском заливе, продолжение операций в Северной Атлантике или уход в сторону от путей снабжения англичан. Но о его местонахождении в центральной Атлантике оно вряд ли додумается. Матросы «Шеера», которые находились на своих местах по боевой тревоге с двух часов дня, получили возможность размяться и перекусить.

Однако в 20:17 по кораблю зазвучали сигналы боевой тревоги. Сигнальщики на мостике обнаружили новую цель – современный теплоход водоизмещением около восьми тысяч тонн, который имел несчастье идти примерно тем же курсом, что и «Шеер».

Теплоход слишком поздно рванулся влево, пытаясь уйти или, по крайней мере, увеличить расстояние. Орудия «Шеера» загремели вновь, добившись сразу четырех прямых попаданий. Теплоход вспыхнул так, будто попал под вулканическую лаву. Было ясно, что ему не спастись, и «Шеер», не теряя времени, пошел дальше.

Кранке доложил по радио о результатах своих действий, примерно подсчитав, что ему удалось уничтожить восемьдесят шесть тысяч тонн союзного тоннажа. Разумеется, только после войны удалось более или менее точно восстановить картину нападения на конвой НХ–84, когда Английское Адмиралтейство раскрыло ранее секретные данные о своих потерях.

13 ноября на борту «Шеера» все были весьма удивлены, когда коммюнике Британского Адмиралтейства объявило о потере «Джервис Бея» и девяти из тридцати восьми судов конвоя. Получалось, что какие–то два судна, которые Кранке включил в свой список потопленных, также не дошли до британских портов, поскольку «Мопан», как известно, шел не в конвое.

Тем не менее, в «Хронологии Второй мировой войны», опубликованной в 1947 году Королевским институтом международных отношений, говорится, что конвой НХ–84 потерял только шесть судов. А капитан первого ранга Роскилл в первом томе своей «Войны на море» говорит всего о пяти судах.

Конечно, всегда возможно, что судно, которое на атакующем корабле считали потопленным, могло в действительности уцелеть и в итоге добраться до порта.

Например, танкер «Сан Деметрио» из–за пожара (а он горел, как факел) был оставлен экипажем, но на следующий день команда снова высадилась на него со спасательных шлюпок, запустила машины, погасила остатки пожара и в итоге, после долгой и трудной одиссеи, привела танкер в Англию.

Английское Адмиралтейство не пожалело усилий, чтобы организовать поиск «Шеера» и уничтожить его. Из Скапа–Флоу на поиск «Шеера» немедленно вышел самый большой линейный крейсер в мире «Худ», сопровождаемый линейным крейсером «Рипалс» и тремя тяжелыми крейсерами пятнадцатой эскадры. Вместе с шестью эсминцами они создали сторожевую завесу у Бреста и Лорьяна, а мощные линкоры «Нельсон» и «Родней» патрулировали Датский пролив и Исландско–фарерский барьер, чтобы перехватить «Шеер», если тот решит возвращаться в базу. Позднее Адмиралтейство приказало «Роднею» следовать в Галифакс для непосредственного прикрытия следующего конвоя. В район атаки конвоя были посланы несколько тяжелых крейсеров. Адмиралтейство было уверено, что «Шеер», достигнув подобного успеха, вернется в Германию, и принимало соответствующие меры. Но на «Шеере» и не помышляли о возвращении.