Текст книги "Пираты фюрера"

Автор книги: Игорь Бунич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Игорь Бунич
ПИРАТЫ ФЮРЕРА

1.ПРЕДИСЛОВИЕ

Обе мировые войны Германия провела в условиях жесточайшей морской блокады. Ее флоту приходилось сражаться с подавляюще превосходящими силами противника.

Подобного неравенства сил еще не бывало в истории морских войн.

В Первую мировую войну против Германии была обращена морская мощь Великобритании, Франции, Италии,Японии и России, а позднее и Соединенных Штатов.

Во Второй мировой войне небывало громадные, глобальные флоты Соединенных Штатов и Великобритании при посильной помощи военно–морских сил своих многочисленных союзников по антигитлеровской коалиции господствовали на всех океанах, оставив противнику небольшие шансы на мелкие тактические успехи, не способные изменить стратегическую обстановку.

Конечно, был Ютландский бой, где под немецким огнем взлетели на воздух три британских линейных крейсера. Через четверть века под огнем «Бисмарка» погиб самый знаменитый английский корабль того времени – линейный крейсер «Худ»; но основную, я бы даже сказал «романтическую» память оставили в истории морских войн немецкие надводные рейдеры–типичные корсары и каперы, как бы по волшебству перенесенные из эпохи географических открытий и великих каперских войн.

Впрочем, корсарам тех времен было легче. Им не приходилось думать об угле, мазуте, солярке и машинном масле, а также о том, что их обнаружат радары или авиация противника. Но если былые времена знают испанских, португальских,турецких и английских пиратов, то в XX веке в пиратские рейды уходили только немецкие корабли.

Как и прежде, среди командиров были и «благородные пираты» вроде капитана 2–го ранга Мюллера с легендарного крейсера «Эмден», который захватил и уничтожил 23 парохода противника, не пролив ни капли крови; были и свирепые – вроде капитана 1–го ранга Рукштеля со вспомогательного крейсера «Михель», осужденного и умершего в английской тюрьме.

Действуя в океане, не имея ни баз, ни союзников, ни запасов снабжения, рейдеры демонстрировали чудеса отваги и дерзости, талантливо уходя от преследования, маскируясь и пользуясь любым случаем для нанесения быстрых и весьма болезненных ударов по противнику.

Уинстон Черчилль, восхищаясь их действиями, называл рейдеры «прекрасными, но, к сожалению, уже срезанными цветами», имея в виду тот факт, что эти корабли обречены. Но так было не всегда. Многим «срезанным цветам» после многомесячных рейдов в океане удавалось под самым носом у англичан вернуться в родные порты.

В обеих мировых войнах корсарством занимались только немецкие корабли. Причина заключалась в том, что с началом как Первой, так и Второй мировых войн немецкая морская торговля практически прекращалась. Огромный торговый флот Германии либо отстаивался в своих портах, либо был интернирован в нейтральных гаванях, либо был захвачен противником. А морская торговля Великобритании или, скажем, Соединенных Штатов продолжалась как ни в чем не бывало, как будто никакой войны и не было. Именно по морской торговле своих противников наносили удары немецкие «корсары».

Говорят, что у немецкого флота просто не было другого способа заявить о себе. Германия, между прочим, была единственной страной в мире, которая для борьбы с судоходством противника использовала линейные корабли.

Еще в Первую мировую войну невероятно смелый рейд линейного крейсера «Гебен» фактически изменил весь мир, сокрушив Российскую и Оттоманскую империи.

В самом начале Второй мировой войны в океанский рейд ушел карманный линкор «Адмирал граф Шпее», за ним два других корабля этого же типа: «Дойчлянд» и «Адмирал Шеер». Затем на войну с судоходством англичан были брошены линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау». В корсарский рейд рвался и могучий «Бисмарк», перехваченный и потопленный англичанами в драматическом морском бою.

Использование линкоров в подобных операциях было очень дорогим удовольствием. А потому тон в корсарской войне задавали не они.

В обеих войнах основные приключения и успехи выпали на долю легких и вспомогательных крейсеров, переоборудованных из торговых судов. Исключение составляет, пожалуй, только линкор «Адмирал Шеер».

Отношение России к пиратской деятельности германских рейдеров в двух мировых войнах было диаметрально противоположным.

Если в Первую мировую войну Россия посылала свои крейсера в океан, чтобы помочь союзникам по Антанте бороться с немецкими корсарами (русский крейсер «Жемчуг» даже погиб, потопленный «Эмденом», одним из самых знаменитых германских рейдеров), то во Второй мировой войне Советский Союз внес весомый вклад в успех боевой деятельности «пиратов фюрера».

Советские ледоколы с характерными названиями «Ленин», «Сталин» и «Каганович», меняя друг друга, провели немецкий вспомогательный крейсер «Комет» Северным морским путем в Тихий океан, в глубокий тыл англичан.

Немецкие рейдеры, действовавшие у побережья Норвегии, приводили свои «призы» в Мурманск, где их ждали танкеры,заправщики и сердечный прием. Скандал случился лишь однажды, когда карманный линкор «Дойчлянд» привел в Мурманск захваченный американский пароход «Сити оф Флинт».

Корабли советского Северного флота делились с рейдерами данными о дислокации английских кораблей. Еще более сердечный «интим» творился на Тихом океане. По сибирскому железнодорожному пути перебрасывались сменные экипажи пиратских кораблей. Этим же путем в Германию отправлялись раненые и больные моряки с рейдеров.

Штурман наиболее удачливого и беспощадного «корсара» «Атлантис» в мягком вагоне международного класса сибирского экспресса проделал очень приятное путешествие через весь Советский Союз, спеша доставить в Берлин захваченные у англичан секретные документы. Чекисты, сопровождавшие Каменца, угощали пирата икрой и поили коньяком.

А на просторах Тихого океана советские танкеры бункеровали пиратские корабли «во имя окончательной победы труда над капиталом».

Действия немецких рейдеров произвели глубокое впечатление и на самого товарища Сталина, неоднократно с укором спрашивавшего у адмирала Кузнецова, почему советские корабли не могут делать то, что делают немецкие рейдеры.

В самом деле, почему?

И уже после войны «великий вождь всех народов» задумал построить огромный рейдер, вооруженный 305–мм артиллерией, дав обалдевшим специалистам такое техническое задание: «Это должен быть «хулиганский корабль». Он должен иметь возможность появляться в любой точке мирового океана и топить все, что находится на плаву».

Внезапная смерть вождя помешала осуществлению этой «смелой» идеи.

В туманную даль истории уходят обе мировые войны, унося с собой несчетные факты и загадки, которые рискуют остаться непознанными и нераскрытыми.

Учтем положение, в которое после крушения СССР попал российский флот, и рискнем заявить: никому не помешает знание о том, как заведомо слабейший флот способен эффективно действовать против гораздо более сильного противника, независимо от сходства или различия идеологий.

Но, откровенно говоря, предлагая на суд читателей эту книгу, мы мало задумывались о столь «высоких материях», а больше рассчитывали на любителей приключенческой литературы, памятуя о том, что самые авантюрные, романтические и захватывающие приключения всегда происходили и продолжают происходить на море. Мы надеемся, что наш будущий читатель в этом отношении с нами совершенно согласен.

2.ЧЕРЕЗ ТРИ ОКЕАНА–БОЕВАЯ КРУГОСВЕТКА ВСПОМОГАТЕЛЬНОГО КРЕЙСЕРА «АТЛАНТИС»

I

Капитан первого ранга Бернгард Рогге, поднимаясь по сходням на борт ганзейского дизель–электрохода «Гольден фельс», раздраженно поморщился. Стоявший на вахте у трапа унтер–офицер щелкнул каблуками, принял стойку «смирно» и даже приложил руку к козырьку своей гражданской кепки, хотя Рогге строго–настрого запретил проявления любых военно–морских ритуалов на вверенном ему судне. Но выбить из людей привычки, приобретенные за долгие годы службы в военном флоте, было совсем не так легко, как рассчитывал Рогге.

Дизель–электроход «Гольденфельс» являлся судном новейшей постройки водоизмещением в полном грузу 17 600 т (7862 брт), длиной 155 м, шириной 18,7 м и осадкой в полном грузу 8,9 м. Два дизельных двигателя, работающих на один вал, обеспечивали судну скорость 16 узлов и небывалую автономность.

«Гольденфельс» строился по заказу компании «Ганза» на заводе «Вулкан» в Бремене. Заложенный в 1937 году и достроенный в 1939–м «Гольденфельс», едва успев войти в строй,был мобилизован и остался на заводе для переоборудования во вспомогательный крейсер. Где–то в секретных документах главного морского штаба судно уже было переименовано, числясь под индексом «Рейдер №16».

На нем предполагалось установить шесть 150–мм орудий, одно 75–мм, два 37–мм и четыре 20–мм зенитных автомата, а также четыре 533–мм торпедных аппарата. Кроме того, «Рейдер №16» должен был нести в трюмах 92 мины, а на палубе два гидросамолета. Все это мощное вооружение и палубные самолеты должны были быть тщательно замаскированы от сторонних наблюдателей.

Собственно, этим Рогге и занимался, руководя перестройкой бывшего «Гольденфельса» во вспомогательный крейсер.

Рогге был романтиком морской службы. Родившись в 1899 году в Шлезвиге, он в шестнадцать лет в разгар Первой мировой войны поступил в кайзеровский флот, плавал на легких крейсерах и участвовал в бесчисленных стычках с противником в Гельголандской бухте. Рогге остался на флоте и в годы Веймарской республики в качестве преподавателя морской практики военно–морского училища в Киле.

В 1934 году Рогге был уже капитаном третьего ранга, а с 1936 по 1939 год командовал учебными парусниками «ГрохФок» и «Альберт Лео Шлягетер», совершив на них многочисленные походы с будущими офицерами флота по Северному и Балтийскому морям, а также по Атлантическому океану вплоть до о. Св. Елены. На этих должностях,считавшихся элитными, Рогге дослужился до капитана первого ранга. Рогге был горячим сторонником ведения войны против английского судоходства в океане. История германского флота в Первой мировой войне на этот счет давала много самых ярких примеров для вдохновения и подражания, не говоря уже о том, что это был пока единственный способ ведения морской войны против англичан, чей гигантский флот, владычествуя на всех океанах,просто не давал слабому немецкому флоту никаких других шансов, как и в прошлую войну. С самого начала Второй мировой войны капитану первого ранга Рогге представилась возможность осуществить свои замыслы на практике, когда он был назначен командиром «Рейдера №16». Рогге горячо взялся за дело. Единственным, что его не устраивало, был тот факт, что его прекрасный корабль, способный без дозаправки топливом пройти 60 000 морских миль со скоростью 10 узлов, имеет просто номер, как будто он всего какой–нибудь торпедный катер или подводная лодка. И Рогге дал своему кораблю имя «Атлантис», считая, что в самом этом названии содержится достаточно мистики для скитающегося по волнам «ящика Пандоры», где скрыты орудия, мины, торпеды. Хотя новая война с Англией Рогге совсем не обрадовала, он был доволен своим новым назначением, предоставлявшим ему большую свободу самостоятельных действий вдали от начальства, у которого чуть ли не каждые пять минут требовалось испрашивать разрешение по поводу любого своего следующего шага. Его «Атлантис» должен был стать первым коммерческим рейдером, выходящим на английские судоходные пути в эту войну, и, конечно, хотелось, чтобы корабль достиг не меньших результатов, чем рейдеры прошлой войны, также перестроенные из коммерческих судов и парусников «Вольф», «Меве» и «Зееадлер».

В Штабе руководства войной на море Рогге предупредили, что к противнику не должно просочиться ни капли информации даже о самом намерении Германии послать в океан вооруженные торговые суда в качестве коммерческих рейдеров. «Замечательно!» – ответил на это предупреждение Рогге и попросил разъяснить, почему же тогда над входом в одно из зданий Бремена красуется вывеска, на которой для всех, кто умеет читать, написано: Штаб вооруженных коммерческих рейдеров. В Берлине никто об этом, разумеется, ничего не знал, и Рогге предложили не умничать.

Не менее остроумны были и в отделе личного состава, когда Рогге подал заявку на 19 офицеров, необходимых ему на «Атлантисе». «Что? – удивились кадровики, – вы хотите утопить сразу 19 офицеров?»

Бюрократическая «лента» при виде его завязывалась в гордиевы узлы. Даже для того, чтобы получить секстан с искусственным горизонтом, пришлось обращаться непосредственно к главкому. А когда Рогге заикнулся о современной системе управления огнем, то получил категорический отказ, мотивированный тем, что его потопят раньше, чем он успеет этой системой воспользоваться. А чего стоили повседневные меры безопасности! Однажды ящик, который грузили на «Атлантис», раскрылся и из него на причал высыпалась целая куча тропических шлемов.

Рогге казалось, что офицер, отвечающий за безопасность подготовительного этапа операции, застрелится прямо на пирсе…

Объем работ на «Атлантисе» был огромным, а времени для переоборудования мирного сухогруза в боевой корабль,который в будущем англичане назовут «гремучей змеей океанов», было крайне мало.

Рогге сидел в своей каюте, пытаясь сосредоточиться. Одной рукой он потирал свою квадратную челюсть, другой поигрывал изящной авторучкой. Перед ним лежала карта Северного моря с выходами в Атлантику. Сосредоточиться было трудно. По всему кораблю гремели пневматические молотки и кувалды. Рабочие завода постоянно орали что–то друг другу и громко сквернословили. Большинство из них, привлеченных к работам по переоборудованию «Гольденфельса», не знало, чем, собственно, они занимаются. Цель была скрыта даже от них – в интересах безопасности. Через полуоткрытый иллюминатор Рогге слышал шум и пыхтение паровоза, клацанье товарных вагонов, стук колес на стыке рельс, проложенных по пристани достроечной стенки завода «Вулкан», лязганье башенных кранов,гудки буксиров – до боли знакомые звуки порта и судостроительного завода.

С началом войны, которой недавно исполнилось шесть недель, в Бремене собралось много торговых судов, которые были не в состоянии выйти в море в связи с британской блокадой. То же самое, что и в прошлую войну. А сами англичане, господствуя на всех океанах, продолжали, как в мирное время, использовать морские пути для плавания судов своего огромного торгового флота, доставлявшего в Британию миллионы тонн важнейших стратегических грузов. Поэтому главной задачей «Атлантиса» было не столько уничтожать британские торговые суда, сколько вносить дезорганизацию во всю систему английского коммерческого судоходства, вынуждая англичан рассредоточить свои боевые корабли по всему пространству мирового океана, чтобы спасти от гибели свою драгоценную морскую торговлю, на которой зиждилось все благополучие Великобритании и исход ее военных усилий.

Наша маленькая планета настолько тесна, что все на ней взаимосвязано. Почти то же самое, даже в большей степени,можно сказать и о морской войне. Боевые действия в Индийском океане могут непосредственно повлиять на обстановку в Северном море или в Заполярье. Удачная атака у берегов восточной Африки может привести к перемещению крупных сил противника из северной Атлантики.

Каждое потопленное судно в течение всего нескольких часов может привести к продолжительной задержке в портах десятков других, к изменению оптимальных маршрутов,что, в свою очередь, приведет к срыву графика прибытия важнейших грузов, от которых зависит судьба целых армий,будь то в Ливии или на Волге, хотя в этих армиях, наверное,и не подозревают, насколько их судьба зависит от никому неизвестных торговых судов.

Конечно, сейчас, когда такое развитие получила авиация,рейдер в океане уже не может чувствовать себя столь вольготно, как в прошлую войну. Но и переоценивать все нынешние опасности не следует. «Конечно, риск существует,господа, – признался Рогге, проводя очередную беседу со своими офицерами. – Но позвольте вам напомнить, что океан бескрайний, и что примерно треть времени из каждых суток над ним царствует темнота». В ходе подготовки к рейду Рогге, помимо всего прочего, обзавелся адъютантом. Им стал юный лейтенант Ульрих Мор, который, несмотря на молодость, успел побывать в США, Японии и Китае, знал несколько языков, закончил университет и даже обзавелся ученой степенью.

Призванный с началом войны на флот Мор чуть было не угодил на тральщики, но, благодаря протекции своего отца – также флотского офицера и старинного приятеля Рогге по элитному яхтклубу в Киле, – попал на «Атлантис», сразу с головой окунувшись во все проблемы, связанные с подготовкой корабля к рейду. Сейчас лейтенант Мор сражался с инстанциями, пытаясь получить на «Атлантис» четыре ракетницы.

Сражение продолжалось уже трое суток. Начальство никак не могло взять в толк, зачем «Атлантису» нужны ракетницы. Мор объяснял, что ракетницы нужны призовым командам. «Ну, вы оптимисты!» – улыбались штабные столоначальники. Мор обращался к командующему обороной балтийского побережья, к главному морскому начальнику в Бремене и непосредственно в Адмиралтейство в Берлине. И везде натыкался на каменную стену полного равнодушия. В конце концов все четыре ракетницы были получены, но для этого пришлось пробиться к самому гроссадмиралу Рэдеру – главкому Кригсмарине. И так было всегда. Что бы ни пытался получить Мор – вилки, ложки, книги для корабельной библиотеки (Вы считаете, что у вас будет время читать?) или картины для украшения кают и кубриков – все приходилось решать чуть ли не на уровне главкома.

Рогге посмеивался. Он понимал чувства, которые обуревали начальство.

В прошлую войну один рейдер готовили к выходу 18 месяцев! На него свезли серебро, хрусталь и картины в золотом багете из запасов имперских яхт. Но не успел рейдер выйти в море, как был перехвачен и потоплен английским крейсером. «Атлантис» был первым вспомогательным крейсером,уходящим в океан, и многие были уверены, что с ним произойдет то же самое.

II

Наконец, 28 декабря 1939 года «Атлантис» покинул Бремен и направился в Киль, где предполагалось провести последние испытания и принять боезапас для предстоящего похода.

Но начало вышло совсем безрадостным. Лоцман, который вел «Атлантис» по реке Везер в Северное море, умудрился посадить корабль на мель. Хотя Рогге был тут как бы и не виноват, поскольку на борту находился лоцман, все сочли посадку на мель зловещим предзнаменованием и заметно приуныли. Лейтенант Фелер, минер–подрывник, пытался вывести своих коллег из депрессии. «Не расстраивайтесь! – подбадривал он офицеров «Атлантиса». – Это, напротив, отличное предзнаменование. Вспомните, что «Вольф» также сел на мель, выходя в море. Но зато каких результатов он добился в рейде!»

Речь шла о рейдере прошлой войны – вспомогательном крейсере «Вольф», который также при выходе в море был посажен лоцманом на мель, правда, не на Везере, а на Эльбе. «Идиот, – сказал Фелеру штурман «Атлантиса» капитан–лейтенант Каменц, чей лысый череп побагровел от гнева. —Ты забыл, что стало с командиром «Вольфа»? Его немедленно погнали с должности».

Это действительно было так. Снимая командира «Вольфа» с должности, командование мотивировало свое решение тем, что командир рейдера должен быть не только опытнейшим профессионалом, но и в неменьшей степени удачливым моряком. Раз ему сразу не повезло, то лучше его отстранить от командования. Пусть неудачи преследуют его на берегу.

Все, конечно, испугались за Рогге. Если подобными критериями руководствовались в 1914 году, точего можно ожидать сейчас, когда фюрер сверяет свои решения с астрологическими прогнозами? К Рогге и его манере командования уже настолько привыкли, что смена командира рассматривалась в качестве гораздо худшего знамения, чем посадка на мель.

Через шесть часов прилив снял «Атлантис» с мели, но прошла еще целая неделя, прежде чем стало ясно, что никто не собирается придавать этому печальному инциденту какое–нибудь серьезное значение. Рогге остался на своем посту.

22 марта 1940 года на Эльбе появилась плавбаза «Кригсмарине» – двухтрубная, полностью выкрашенная в шаровый цвет, с военным флагом на корме. На баке и юте плавбазы виднелись орудийные установки. 24 марта на якорь у Суедерпипа встал норвежский сухогруз. Это был однотрубный пароход с зеленым корпусом и белыми надстройками. На его мачте был поднят желтый карантинный флаг. 9 апреля в пролив между Бергеном и Шетландами вошел вспомогательный корабль советского флота под названием «КИМ» с серпом и молотом на мостике и с красной звездой на крышке люка №2. На кормовой надстройке на языке, который моряки «Атлантиса» почему–то считали русским, красовалась надпись:

ОСТЕРЕТАЙТЕСБ ВИНТСВ

Что должно было означать «Остерегайтесь винтов!»

Правда, эта странная надпись была продублирована и на английском языке, впрочем, тоже не совсем грамотно, означая, скорее, предостережение: «Держитесь подальше от наших винтов!»

На «Атлантисе» посмеивались: возможно, англичане поймут наш намек.

Экипаж рейдера научился быстро и эффективно менять обличье своего корабля – немецкая плавбаза, норвежский сухогруз, советское вспомогательное судно. В любую минуту «Атлантис» мог изменить свой облик и стать совершенно неузнаваемым.

Но этого было мало. Необходимо было уметь в течение нескольких секунд сбросить с себя овечью шкуру и показать волчьи клыки: орудия, торпедные аппараты, тяжелые пулеметы и мины. Пока же «клыки» были скрыты под тремя слоями «овечьей шкуры».

Корабль медленно пробирался на север, каждую минуту рискуя быть обнаруженным. Если бы англичане поймали его в Северном море, то, независимо от последствий этого события, о рейдерстве в океане пришлось бы забыть. Возможно, удалось бы с боем прорваться обратно в Германию, но не более того…

Рогге стоял на ходовом мостике, осматривая в бинокль горизонт. Лейтенант Мор находился на палубе, с интересом наблюдая, как одетый в комбинезон матрос что–то пишет черной краской на крышке большого деревянного ящика. С помощью простейшего механизма боковые стенки ящика падали на палубу, открывая готовый к бою крупнокалиберный пулемет. Матрос взглянул на Мора и засмеялся:

– Все честно, не правда ли, господин лейтенант? На ящике свежей краской было написано: «Осторожно! Непрочная упаковка». Обычное предупреждение при погрузке и разгрузке.

Если кто–нибудь будет изучать «Атлантис» в бинокль, то легко увидит и прочтет эту надпись. Фальшивая палуба прикрывала 150–мм орудия от обнаружения с воздуха, а деревянные щиты – со стороны борта.

Было общее впечатление, что на палубе стоят контейнеры с крупногабаритными грузами. Даже смотря со стенки, к которой был пришвартован «Атлантис», трудно было заметить что–нибудь подозрительное. Система противовесов освобождала орудия за две секунды, а через пять секунд они уже могли открыть огонь. На контейнерах легко читалась надпись:

ПРОМЫШЛЕННЫЕ МАШИНЫ ДЛЯ ФИЛИППИН

Таким образом были замаскированы пять из шести 150–мм орудий, а шестое было замаскировано под грузовой кран.

Катапульта с самолетом была замаскирована таким образом, что со стороны выглядела как большая цистерна с водой. Другими словами, овечья шкура у волка выглядела вполне настоящей.

На первоначальном, хотя и достаточно коротком отрезке пути – при прорыве из Северного моря в океан – «Атлантис» должен был пройти три наиболее опасных участка: так называемое Фризийское минное заграждение, узкий проход между берегами Норвегии и Британии, а затем–Датский пролив, являющийся входом в северную Атлантику.

Пролив этот, выглядящий весьма широким на карте, фактически представляет собой узкий, окутанный туманами проход в паковом льду Гренландии и Исландии.

У границ минного поля обычно сидели в засаде английские подводные лодки.

В узком проходе между британскими островами и Норвегией постоянно патрулировали английские корабли.

В Датском проливе круглосуточно несли сторожевую службу вспомогательные крейсера противника, а весь этот район постоянно наблюдала с воздуха английская разведывательная авиация.

Маскировка под советское судно была выбрана не случайно. Нигде не любили секретность так, как в Советском Союзе, и поэтому мало кто знал, в том числе и в Англии, какие вспомогательные суда входят в состав советского флота. Кроме того, англичане не могли следить за советскими портами, как они следили за немецкими, и точно знать, кто и когда эти порты покинул. И, наконец, напряженные отношения между СССР и Англией служили гарантией того, что британцы воздержатся от каких–либо резких движений при виде советского судна.

Погода начинала портиться. Усилился ветер, над морем повисла мгла. Волны с шумом разбивались о нос «Атлантиса», захлестывая полубак пеной и брызгами. Торпедные катера, сопровождавшие «Атлантиc» до границы минного заграждения, отвернули.

Рейдер остался один. И тут же начались сюрпризы. Для начала была обнаружена мина, прыгавшая на волнах всего метрах в пятидесяти от корабля. Сгрудившиеся у лееров матросы стали гадать, чья она–английская, или своя, немецкая? Кто–то заметил, что если даже мина своя, она от этого не становится менее опасной. Рогатое чудовище долго еще кланялось «Атлантису», то приближаясь, то удаляясь, пока его не унесло куда–то за корму. Затем сигнальщик доложил, что видит мачты. Под норвежским берегом, держась близко друг к другу, плясали на волнах три рыболовных траулера. Рогге решил их не замечать. Траулеры уже скрылись из виду, когда из радиорубки доложили, что с траулеров передали радиограмму, зашифрованную английским военно–морским кодом…

За кормой «Атлантиса», сбрасывая с себя тонны воды, всплыла подводная лодка «U–37», специально посланная в этот район, чтобы в случае необходимости отогнать от рейдера надводные корабли противника. Но в такую погоду от нее было мало проку. Рогге рассчитывал к рассвету покинуть этот район, но налетевший шторм, уже достигший силы 10 баллов, спутывал все его планы. Тем более, если ему придется идти дальше с подводной лодкой. Сообщив коротким сигналом на лодку место будущего рандеву, «Атлантис» пошел дальше.

На рассвете шторм еще продолжался, но небо полностью очистилось от туч, давая прекрасную возможность обнаружить рейдер с воздуха. Сообщения разведки, полученные по радио, тоже не обещали ничего хорошего: английские крейсера несут сторожевую службу в районе Шетландских островов, вспомогательные крейсера прочесывают Датский пролив, наблюдается повышенная активность разведывательной авиации противника…

Как только рассвело, сигнальщик увидел на горизонте верхушку чьей–то мачты. Рогге приказал сыграть боевую тревогу. Старший артиллерист «Атлантиса» капитан–лейтенант Каш быстро развернул в сторону замеченной мачты дальномер.

Через минуту на мостик доложили, что все орудия готовы к бою. Рогге следил за горизонтом, над которым медленно вырастали еще несколько мачт. На мостик был вызван старший механик Кильхорн.

– Будем удирать, – сказал Рогге. – Что ты можешь нам предложить?

– Шестнадцать, от силы – семнадцать узлов, – ответил старший механик, ежась от холода на мостике, особенно пронизывающего после парилки машинного отделения.

«Атлантис» стал набирать ход. Медленно, мучительно медленно мачты и трубы неизвестных кораблей стали исчезать за горизонтом. Успех океанского рейдера почти полностью зависит от «госпожи удачи». Это была первая удача «Атлантиса». Никем не преследуемый, он продолжал свой путь на север. Неизвестные корабли либо просто его не заметили, либо заметили, но решили не отвлекаться от какой–то собственной задачи…

Только позднее на «Атлантисе» узнали, какой они избежали опасности. За несколько дней до германского вторжения в Норвегию англичане решили подкрепить свои требования к норвежскому правительству заминировать Лидс–канал между побережьем Норвегии и прибрежными островами посылкой к Норвегии мощного оперативного соединения, состоявшего из линкора и 16–ти эсминцев. Мачты этих эсминцев и были замечены с «Атлантиса».

Остров Ян–Майен одиноко появился с правого борта «Атлантиса», когда к рейдеру снова присоединилась подводная лодка «U–37». Корабль находился в самом центре области низкого давления.

Ветра не было. Солнце короткого полярного дня садилось в море, сверкая, как собственное отражение в зеркале. Стояло какое–то мрачное спокойствие и тишина, нарушаемая лишь шумом разбивающейся о нос корабля волны. Слева за кормой, немилосердно раскачиваясь, шла подводная лодка «U–37».

По мере продвижения на север дни становились короче, а ночи–длиннее. В небе часто переливались северные сияния, на которые моряки «Атлантиса», как и все люди на земле, смотрели с некоторым мистическим трепетом. Благополучно миновав два наиболее опасных участка первого этапа пути к открытому океану, «Атлантис» подходил к третьему–Датскому проливу. Чтобы уменьшить шансы каких–либо неожиданных встреч, Рогге решил взять как можно севернее, держась самой кромки пакового льда Гренландии, чтобы, несмотря на все навигационные проблемы, находиться на максимальном удалении от берегов Исландии. Весь экипаж корабля находился на своих местах по боевой тревоге. Рогге не сходил с мостика.

9 апреля лейтенант Мор, в обязанности которого как адъютанта входило прослушивание радиопередач противника, узнал из сообщения Би–Би–Си о вторжении германских войск в Норвегию. Официальное коммюнике немецкого Верховного командования последовало лишь через несколько часов и было передано по корабельной трансляции.

На «Атлантисе» к этому известию отнеслись с чувством облегчения потому, что удалось проскочить между главных сил английского и германского флотов, когда они пробирались через узкость между берегами Норвегии и Британии. Все также поняли, что если не удастся прорваться в Атлантику, вернуться в Германию тем же путем будет практически невозможно.

Погода вдруг снова стала портиться, не прошло и 10 минут, как «Атлантис» оказался в центре свирепого арктического шторма. Главстаршина Пигорс, показывая Мору на подводную лодку, заметил:

– Для нас это просто шторм, а для них–кромешный ад, господин лейтенант.

Пигорс, прошедший в свое время на парусниках по всему свету, знал, что говорил. Да и самому Мору приходилось видеть такой шторм впервые в жизни, хотя он тоже поплавал немало. Казалось, что волны несутся не по поверхности моря, а обрушиваются с неба. Корпус «Атлантиса» стонал и скрежетал, как в смертельной агонии. Началось обледенение орудий.

Матросы «Атлантиса», измученные двумя бессонными ночами, изнывающие от морской болезни, замерзшие и падающие с ног, не зная ни секунды отдыха, обкалывали лед с орудийных стволов и замков, постоянно протирая прицелы и штурвалы наводки. Ледяные брызги покрывали замерзшей коркой лица офицеров и матросов, запорашивая глаза и обмораживая щеки. Термометр показывал -17°С. Меховые шапки, которые были выданы экипажу, главным образом затем, чтобы в них моряки походили на советских, очень даже пригодились в такую погоду, когда волны, ветер, снег и ледяные брызги неслись навстречу кораблю, как разъяренные валькирии. Но как ни тяжело приходилось «Атлантису», подводной лодке приходилось еще хуже. Тонны льда свисали с ее рубки, и с мостика «Атлантиса» все с большей тревогой наблюдали за своим эскортером–как бы вообще не погиб.