Текст книги "Розы (сборник) (СИ)"
Автор книги: Игорь Козырев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
18+
GIERRE
СБОРНИК
РАССКАЗОВ
«РОЗЫ»
ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
СМЕШНАЯ ИСТОРИЯ:
1. УТРИ СОПЛИ, ЛЮБИМАЯ
ГРУСТНЫЕ ИСТОРИИ:
1. ЛИДОКАИНОВЫЙ РАССВЕТ
2. ПЕРЕСМЕШНИЦА
3. НЕНАСТОЯЩИЙ
ЖУТКИЕ ИСТОРИИ:
1. ЛИШЬ БЫ НЕ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ
2. ЧОКНУТАЯ!
ССЫЛКИ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Рассказы сборника «Розы» об отношениях мужчин и женщин. Они разбиты на три группы по уровню возрастания напряжения. В начале сборника забавные тексты, в конце – жуткие.
Читать истории можно в любом порядке, каждая из них самостоятельна.
Вам не нужно платить за этот сборник. Если вы заплатили за него, вас обманули.
В конце сборника список ссылок, пройдя по которым, вы найдете другие сборники и паблик, где я рассказываю о процессе написания новых текстов.
ВАЖНО! Тексты имеют рейтинг «18+». В них присутствует нецензурная лексика, сцены насилия и секса.
Приятного чтения.
УТРИ СОПЛИ, ЛЮБИМАЯ
Серёжка и Света встречались уже целых полгода. По меркам девятого класса такой срок казался вечностью, воспетой поэтами разных эпох. Светочка искренне обожала своего милого хулиганчика, а Серёжка любил шлепать зазнобу по заднице на переменах. Это составляло фундамент их взаимовыгодных отношений, поскольку ей всегда было о чем рассказать подругам, а он с легкостью мог представить себе нужные ощущения в минуты интимной близости с полотенцем.
Сегодняшний вечер должен был стать для них особенным – намечался первый секс. Обозревая перспективы, Светлана представляла себе, как сидит в кафешке этакой королевной, рассказывая «ну, как оно было» своим подружкам. Сергей был чуть более прагматичен, и в основном ратовал за получение нового навыка по части общения с противоположным полом. Возможно, если он разовьет в себе постельные таланты, ему пригрезится на горизонте Судьбы что-нибудь повкуснее зануды Светки.
Они встретились после уроков и отправились на квартиру к лучшему другу Серёжки, Ивану. Ванечка рос в семье бизнесменов от бога и потому родителей своих видел только во время зачатия, да и то, как говорится, изнутри. В роскошном двухкомнатном пентхаусе в центре города Ванюшка пытался заглушить одиночество обилием игрушек разной степени взрослости и скудной компанией Сергея. Разумеется, помещение идеально подходило для возвышенного акта пламенной страсти. С важной оговоркой, что малолетние любовники не разобьют дорогую родительскую керамику, а после «всего» Серёга поступит как «настоящий мужик» и во всех деталях опишет процедуру своему «корешу».
Первый затык случился возле аптеки. Кому-то из них нужно было зайти внутрь, приобрести презервативы и благополучно вернуться. Светлана считала, что этим обязан заниматься мужчина, поскольку именно на его орган и будут надевать резинку. Серёжка рассудил иначе – он-то запросто может и не надевать никаких резинок, и вообще согласился на презик только чтобы подстраховать свою трусливую вторую половинку. Дескать, ему что так, что эдак – до барабана! Светка вздохнула и направилась в оплот консервативных бабулек, где ей после долгих расспросов о здоровье матушки все-таки вручили злосчастную упаковку.
С мыслью о том, что, кроме подружек, теперь придется рассказывать обо всем еще и матери, Светлана понуро брела в сторону заветного пентхауса. Серёжка, как мог, подбадривал её, рассказывая о том, что «оно того стоит» и «не всё так плохо». Свете инфантильные попытки бойфренда казались смешными, но даже веселиться от депрессивных мыслей не выходило.
В квартире они открыли заранее купленную Сергеем при помощи совершеннолетнего друга бутылку пива и разделили по-братски: Света сделала пару глотков, а остаток залпом выхлестала её сильная половинка.
Для придания большей романтики процессу у Светланы с собой было несколько дисков. Пока она копалась с мудреной техникой, чтобы включить музыку, Серёжка нервно бродил из угла в угол. Беспокоился, как все пройдет.
– Давай так, – он решительно заглянул в глаза Светке и как на духу выпалил, – если не понравится, скажем всем, что было нормально.
– Давай, – пожала плечами Света. Не то чтобы ей так уж приглянулась идея, с другой стороны, вдруг действительно не понравится. Первый раз же, так зачем потом еще от друзей выслушивать всякое такое…
Комнату заполнили приятные звуки ненавязчивой мелодии, пиво активно способствовало решимости Серёжки и даже пробудило в Свете нечто вроде возвышенного настроя. Ей представилось, что через несколько лет у них с Серёженькой будет такой же точно пентхаус, и они будут растить милых детишек вдвоем. Даже подходящий узор для обоев возник в ее голове, но тут она почувствовала, как руки Серёжки полезли в святая святых. Дорогущий, на все карманные деньги за месяц купленный, бюстгальтер.
– Что ты делаешь! – возмутилась Светлана.
Потом было всё. И сложный замочек на дорогом бельишке, и заевшая ширинка, и грязные носки, и вдруг защекотавшая Свету щетина на взволнованной физиономии бойфренда. Музыка в таком разрезе служила скорее помехой – они никак не могли понять, как это под подобные треки удается актерам выделывать постельные кульбиты.
– Так, всё, я тебя поцелую, и больше не смейся, – строго заявил Серёжка, готовый провалиться сквозь землю от количества собственных промахов. Света покорно кивнула, и отработанный за полгода поцелуй вернул их к нужному состоянию.
Оставшись без одежды, Светлана чувствовала себя неловко – куда деть руки, куда ноги, как лучше лечь, чтобы меньше было видно? Если бы не родители, они бы сделали все под покровом ночи, но даже разгильдяю Серёжке отец велел быть дома строго в десять. Какая уж тут ночь?
Для этого важного дня Сергей заставил себя плотно изучить материалы Интернета по поводу лишения девственности, секса в целом, предварительных ласк и, на всякий случай, заодно минета. Больше всего он боялся, что, если дойдет до орального удовольствия, Светка с перепугу сомкнет челюсть.
Напряжение партнера передавалось Светлане, которая тоже прочла про минет, но больше в разрезе сложностей с глотанием и перспективой задохнуться.
– Давай без минета, – одновременно выпалили они и облегченно вздохнули, тут же рассмеявшись. Стало полегче. Сергея попустило панический ужас остаться без хозяйства, а Света оставила мысли об удушении. Ну, вот и славно, сделают все по старинке. Никаких извращений – первый раз же!
Предстояло самое важное.
Секс.
Они увлеченно целовали друг друга и гладили руками, но переходить черту, после которой все мосты будут сожжены, никто не торопился. Если попробовать и облажаться, потом можно схлопотать обвинения, а на это ни благоразумная Света, ни осторожный Сергей не подписывались.
Их подстегнула СМСка. Звук у телефонов, само собой, предварительно выключили оба, но вибрация в соседней комнате подняла шум, погружая начинающих развратников в дебри самоанализа. Что, если сейчас не получится вообще ничего? Как тогда смотреть в глаза подружкам и Ваньке? Нет уж, на такое они не согласны. Снова проснулось в них единодушие пары, и оба набросились друг на друга со страстными поцелуями. Прижались телами, ощущая непривычную прохладу.
Серёжка, мысленно перекрестившись, переключился от простых обнимашек до откровенного массажа груди, а покрасневшая от смущения Светочка добралась до заветного «жезла». Тот, судя по всему, пребывал в том же состоянии недоумения, что и другие участники процесса секундами раньше. Вроде бы еще нет, а вроде бы уже пора. Света припомнила все советы сетевых гуру в области секса и решительно схватила «жезл» тонкими пальчиками.
Раздались первые робкие стоны. Сергей счел ситуацию подходящей для перехода на следующую базу. Он повернулся, нависая над пассией и несколько раз решительно поцеловал ей грудь, почему-то стараясь не касаться сосков. В сложные моменты жизни Серёжка делал решительно абсолютно всё – это либо спасало его, либо выводило ситуацию на новый уровень абсурда. На сей раз взволнованная происходящим Светлана решила подыграть и застонала громче. Окрыленный успехом, юный ловелас подобрался к бедрам любовницы и стал раздвигать их, добившись очередного громкого стона.
Тем временем Света осознавала всю суть сальных шуточек про симуляцию оргазмов – у нее складывалось ощущение, что она превратилась в посудную лавку, а Серёжка стал зашедшим мимоходом слоном.
Настало время использовать пресловутую резинку, и Сергей заботливо вложил пакетик в руку возлюбленной. Разобравшись с плохо поддающейся потным рукам оберткой, Света уставилась на презерватив – нужно было понять, где у контрацептива изнанка. Зрение Светланы никогда не отличалось особой остротой, но сегодня, следуя сетевым советам, она не стала надевать линзы. Шли драгоценные секунды, и когда идущая на золотую медаль отличница сообразила, «где же здесь верх», надевать презерватив было уже не на что.
Они вернулись к предыдущем занятию, которое дополнительно осложнилось тем, что теперь Светке приходилось держать ненавистную резинку в руке. Чтобы, как говорится, поймать момент.
Вместо эйфории, страсти и любовной лихорадки у них была неловкость, целый ворох опасений и стыд. Светлана, наконец, подыскала подходящую возможность и воспользовалась презервативом по назначению. Оставалось, впрочем, самое сложное.
К счастью, ничем выдающимся хозяйство Сергея не отличалось, да и большим терпением при его темпераменте обладать было сложно. Поэтому, изрядно напугав Светку своей резкостью, он оперативно вошел внутрь, совершил несколько избитых поступательных движений и расплылся в довольной улыбке.
Немой вопрос, застывший на губах Светланы, остался без внимания, поскольку вслед за приключившимся так внезапно оргазмом её порывистый любовник решил пойти перекурить на балкон. Невозмутимо надевая штаны, он обернулся к Свете и задал смешной в своей абсурдности вопрос:
– Ниче было, да?
Действительно, было «ниче». Если перефразировать, то ничего – это единственное, что случилось минутой раньше. Светка посмотрела вниз, рассчитывая увидеть там обещанные реки крови, но не увидела совсем ничего необычного. От странной обиды за себя – даже крови, и той нет! – у нее проступили слезы. Обеспокоенный таким поведением, Серёжка подошел к ней и начал аккуратно гладить по голове. Она плакала, а он молча проводил рукой по спутавшимся волосам, гадая, сколько еще это продлится.
– Может, хоть скажешь чего-нибудь дельного?! – взорвалась вдруг Светлана, отталкивая нерадивого любовничка.
– Ну, а че я скажу-то? – растерялся Серёжка. Он и так выскреб из глубин своего воспитания всю возможную нежность. – Ну, это, утри сопли, любимая. Эм, в смысле, не плачь!
– Утри сопли, – повторила Светка и вдруг рассмеялась. – Ну, даешь. Утри сопли…
Она хохотала все громче, пока ее не свалила на кровать новая истерика, на сей раз вполне безобидная. Поэтому он тоже расхохотался.
– Ну, так чего, как было-то? – со всей возможной деликатностью спросил Серёжка, дождавшись, когда приступ хохота прошел.
– Да нормально было, – пожала плечами Светка, – пойду, девчонкам напишу.
ЛИДОКАИНОВЫЙ РАССВЕТ
Последние две недели Славка напивался уже к обеду. В голове сидела мысль о вреде алкоголизма, но где-то на периферии, так что Славке по большому счету было не до нее. Он спускался вниз, где ушлый армянин или еврей – один черт – уже устроил ларек. Покупал сначала пару бутылок пива, а потом, примерившись к ассортименту, ещё что-нибудь покрепче.
В новой квартире стоял телевизор, привезенный от предков, валялся потрепанный матрас (его притащила Ника), произрастал крошечный кактус (привет от мамы) и старый-старый холодильник.
Пиво Славка ставил сразу в морозилку, чтоб быстрей охлаждалось, включал телевизор и поглядывал на кактус – живой или пора выбрасывать. Потом звонил кому-нибудь из друзей, по привычке, но в трубке, будь она неладна, раздавались только смешные мелодии входящих вызовов.
Просто движение это казалось таким нормальным, таким правильным: взять в руки трубку и набрать Нику или Кирилла. Да пусть даже Тапочку, и с ней можно найти общий язык, был бы повод.
Потом уже, собравшись с духом, он признавался себе: «Всё, приплыли, не будет ничего». Брал первую бутылку пива и начинал щелкать каналы.
Родители решили, что новая жизнь – то, что нужно.
Психологи родителей поддержали.
Бабушка отдала телевизор.
Разглядывая цветные картинки, он представлял себе, что было бы если…
Что было бы, если бы он все-таки сел на тот автобус.
Что было бы, если бы престарелому ублюдку дальнобойщику не приспичило опохмелиться поутру.
Что было бы, если бы друзей вовсе не существовало?
И, наконец, логичным продолжением: что было бы, если бы вовсе не существовало его самого?
По телевизору показывали комедии про таких, как он. Драмы про таких, как Тапочка. Триллеры с сюжетом, достойным лучших приходов Кирилла. Но актрисы, все как одна, казались жалкими пародиями на Нику.
Славке стало казаться, что вместе с друзьями из его мира ушла опорная свая. И теперь мир рушился, катился под откос, и Славке в этом мире уже совсем нечего было делать. За две недели он так укрепился в своей мысли, что решил отключить телефон.
Испугался, что Ника позвонит ему и позовет за собой. Или что из трубки раздастся голос Тапочки: «Чувак, ну, ты как всегда лузер! Один остался – так и надо тебе».
Утром тринадцатого дня он подошел к окну, распахнул его и высунулся наружу, вдыхая затхлый воздух шоссе. Купить квартиру в столице – это вам не два пальца об асфальт. Здесь не до шика.
Столица отозвалась утробным гулом мусоровозов.
Славка прожевал внутри себя все тринадцать дней с бутылками пива, вина, водки и выдаваемого за вискарь самогона. Потом выплюнул и стал следить за тем, как летит вниз одинокая частичка. Она растворилась, то ли в воздухе, то ли в плохом зрении Славки, и тот заметил, как щиплет глаза.
Солнце поднималось из-за крыш многоэтажек, выстроенных по другую сторону шоссе. Славка смотрел на него и думал, что это солнце делает ему инъекцию лидокаина прямо в мозг – головная боль постепенно отступала.
В конце концов, он отправился в ванную, набрал в бутылку из-под пива воды и подошел к кактусу:
– Ну что, пациент, ты скорее жив или мертв?
Глаза у Славки блестели, но с души вроде как свалился камень. Кое-что они все-таки оставили ему, отправившись в лучший из миров.
ПЕРЕСМЕШНИЦА
Кристина была послушным ребенком и хорошо училась. Еще она хорошо готовила, сносно вышивала и даже носила ночную сорочку, слепленную на уроках труда из маминых уговоров и угроз трудовички. Кристине пророчили удачный брак и женили на всех мальчиках, которые были вокруг нее. Не важно, как на самом деле она относилась к ним – Пети, Славы, Миши, Коли и даже Даниилы в глазах Кристининых родственников и друзей семьи становились претендентами на руку и сердце красавицы.
– Я хочу в медицинский поступать, – заявила Кристина, когда пришла золотая пора старшей школы: время репетиторов и родительских нервов.
Мать побежала за валерьянкой, отец капал себе корвалол, старший брат замер с вилкой в руке.
– Кристин, ты че? – осведомился он в своей извечной манере неискушенного пролетария.
– Хочу в медицинский, – решительно повторила девушка.
– Мужик тебе нужен, Кристин, – братюня тяжело вздохнул и продолжил уплетать макароны по-флотски.
Ничего хорошего в тот вечер Кристина не услышала, только вариации на тему короткой реплики. Вот и выходило, что получивший полный трояков аттестат начинающий слесарь выразил общую мысль лучше, чем велеречивые инженер и читающая домохозяйка.
Поступить в медицинский, конечно, Кристине позволили – либеральные взгляды не допускают порки ремнем и ультиматумы подросткам. Только вот лучше бы честно выгнали из дома. Началась совершенно новая жизнь, в которой Кристине нужно было держать ухо востро. Вернувшись домой с занятий она могла обнаружить у себя дома сынишку какого-нибудь отцовского друга или маминой родственницы. Они заходили в дом и выходили из дома, создавая ощущение ритмичного потока.
Дошло до того, что родители подгадывали, когда у Кристины начинаются «эти дни». На трое суток в доме не бывало ни души, а потом все возвращалось на круги своя. Она поняла, что для семьи превратилась в особенно сложный экспонат, который необходимо в хорошем качестве сдать нужному музейному специалисту. Сравнивать себя с товаром на рынке пока еще казалось пошлым.
Шестой курс давался не без труда – куча сил уходила на вечерние «приемы». Кристина, в конце концов, психанула, собрала вещи и ушла жить к подруге. Та давно отпочковалась от родных и теперь едва сводила концы с концами из-за маленькой стипендии и высокой квартплаты. Вдвоем они потянули хозяйство и жизнь временно наладилась.
Шли долгие месяцы, миновала интернатура, потом сама собой подобралась научная работа и, совмещая работу в поликлинике с поиском сведений для своего проекта, Кристина не заметила, как к двадцати восьми годам оказалась младшим преподавателем.
Родня была в ужасе, к отцу и матери ходили толпы сочувствующих, а женихов начали искать с утроенной силой. Все семейные праздники были наводнены желающими познакомиться с Кристиночкой молодыми людьми, либо достаточно инфантильными, чтобы к такому возрасту продолжать слушать родителей, либо достаточно тупыми, чтобы принимать все за чистую монету. Изредка попадались такие же жертвы обстоятельств, какой была сама Кристина – единственное время, которое она могла провести с собственной семьей, непременно сопровождалось «выгодным знакомством».
– Завтра у отца юбилей, – хмуро сообщила она Веронике, снимая макияж у зеркала. Постепенно, как в фильме ужасов, проявлялись на лице синяки под глазами, болезненный цвет кожи, первые морщинки. Кристина понимала, что уже не может хвастаться молодостью, хотя и не переживала на сей счет – к чему?
– Подарок купила? – поинтересовалась Вероника. По крайней мере, она могла поддержать разговор и не лезла к соседке с душещипательными беседами про симпатичных мальчиков и отсутствие у них мозгов удовлетворительного качества. Кристина искренне считала, что бабы и мужики думают друг о друге совершенно одинаковые вещи: либо красивая (красивый), либо умная (умный). Не смешивать! Как со слоеным коктейлем.
– Да какой подарок, к нему коллеги придут, будут вискарь пятидесятилетний дарить, – отмахнулась Кристина. По поводу подарка она не беспокоилась, тревожило ее совершенно другое.
***
– И этот тост я хочу поднять за свою прекрасную дочку, красавицу, умницу, врача, – он особенно выделил последнее слово. – Мою замечательную Кристиночку! Желаю тебе, дочура, чтоб у тебя все сложилось. Чтоб ты нашла себе хорошего мужика, и чтоб я к следующему юбилею уже нянчил внучаток.
Кристина вежливо улыбалась и опускала глаза под чужими взглядами. Ей не сложно было несколько раз в год притворяться послушной девочкой, пусть даже этой девочке скоро должен был стукнуть тридцатник.
Жахнув достаточно алкоголя для откровенности, папик отправился выуживать из омута молодых людей, приглашенных на праздник, подходящую кандидатуру, чтобы прямо сейчас благословить будущий брак. По крайней мере, вид у него был именно такой. Схватив какого-то бедолагу под руку, он протащил его через весь банкетный зал и поставил перед Кристиной.
– Кристюша, это…
– Михаил, – вежливо подсказал мужчина. Кристина затруднилась бы назвать его возраст, поскольку, с одной стороны, он выглядел солидно, с другой молодо. Тридцать-сорок, где-то так.
– Кристюша, это Михаил, чудесный человек, мы с его отцом…
– С матерью, – подсказал Михаил.
– С матерью, конечно, – охотно согласился папик. Не закончил фразу и ретировался.
– Кристина, – она протянула руку, собираясь таким образом продемонстрировать потенциальному «жениху» уровень своей эмансипированности.
– Миша, – он легко пожал руку и, обведя взглядом зал, участливо спросил. – Отличный повод сосватать дочку, да?
Кристина, решив, что перед ней товарищ по несчастью, кивнула.
– Меня тоже каждый год женят, – Михаил подтвердил ее мысли. – Мать все никак не успокоится.
– Что, тоже в медицинский пошли? – улыбнулась Кристина.
– Не-е-ет, – расхохотался Михаил. Чуть-чуть нервно, но искренне. – Я просто… а, не важно, – он отмахнулся и решил ретироваться. – Пойду, там икра, говорят, есть. Черная.
– Мерзость, – Кристина скривила губы. – Креветку лучше съешьте, думать не хочу, где эту икру добывали. И кто. Так что там с вашей историей? – она заинтересовалась. – Любите холостяцкий образ жизни?
– Да не то чтобы, – Михаил почесал в затылке и передумал уходить. Будто решившись на что-то, он выдохнул и выпалил на одной ноте. – Просто я гей.
Кристина машинально стала оглядываться, не слышал ли кто?
– Что ж вы так, тут же… вон, Василий Степанович, генерал в отставке, я с его сыном два года назад в ресторан ходила, – она подошла чуть ближе к Михаилу и прошептала. – Осторожней надо, люди же вокруг.
Михаил такой реакции явно не ожидал, откашлялся и кивнул. Мол, все понял, буду осторожней.
– И что, у вас кто-нибудь есть? – спросила, в конце концов, Кристина, так и не сумев одолеть природное любопытство.
– Три года как, – кивнул Михаил. – Мать только против, вот и хожу. Вроде как чтоб приятное сделать, от нее подарки дарю. Бывает что в дом приглашает. Тьфу, не хочу вспоминать, – он отмахнулся. – Такие, знаете, попадаются… вы только не обижайтесь, ладно? Ну, натуральные шалавы.
Кристина расхохоталась. Очень уж точно это соответствовало ее собственным мыслям. Да, с ней самой знакомились либо недоделанные жиголо, которых мамаши хотели пристроить в надежные руки, либо сопливые груднички, от которых хотели избавиться любыми средствами.
– Пойдемте, здесь внизу можно заказать кофе, – предложила Кристина. – Папа решит, что мы попались, а там не так шумно.
Они спустились, провожаемые умиленным взглядом Кристининой мамы, и провели остаток вечера за неторопливой беседой. Разговаривали, в основном, про работу, и когда Михаил предложил подвезти ее до дома, она с радостью согласилась. На душе было легко и спокойно – мужчина впервые разговаривал с ней, как с равной, пусть даже этот мужчина был геем.
***
Дни потекли своей чередой, и Кристина почти забыла о знакомстве с Михаилом, пока однажды в обед он не позвонил ей, расстроив все планы на день.
– Кристина, здравствуйте, это Михаил, помните, мы с вами общались на дне рождения вашего отца?
– Да, конечно.
– Кристина, не могли бы вы, если вам не будет слишком напряжно, встретиться со мной сегодня вечером у меня дома? Понимаю, звучит немного странно, но мне очень важно. Обещаю, что подвезу вас до дома и не оставлю голодной.
– Обязательно сегодня? – Кристина не любила, когда к ней в жизнь врывались так внезапно.
– Да, мне нужно либо сегодня, либо никогда.
В этом «никогда» Кристина услышала что-то особенное, и это «особенное» определило ее решение. Через пять часов она уже звонила в незнакомую дверь.
Михаил открыл сам, но за его плечами Кристина увидела пожилую женщину в крупных очках.
– Здравствуй, – внезапно он перешел «на ты».
– Привет, – Кристина автоматически подыграла.
И не зря.
– Ох, дорогая, как же я рада, что он не выдумал! – женщина сняла очки и стала смахивать слезы суховатыми пальцами. – Ох, слава тебе, Господи! Проходи, у меня уже и суп там, и…
– Мама, ну что ты как… – строго пожурил ее Михаил.
– Ой, все, все, иду в свою комнату! – всполошилась женщина и тут же убежала куда-то вглубь коридора.
– Что это значит? – шепотом спросила Кристина, когда они оказались на кухне с плотно закрытой дверью.
Михаил прибавил звук радио и ответил, тоже шепотом:
– Закатила истерику, перестала есть, сказала, если не найду себе девушку, загонит себя в могилу. Неделю терпел, пока ей скорую не вызвали.
Он достал из кармана сигарету и нервно закурил, не спрашивая разрешения. Кристина, заметив выражение лица мужчины, совершенно не возражала.
– И что ты будешь делать?
– Не знаю, – он подошел к окну и раскрыл форточку. – Поговорил с Костей, тот слышать ничего не хочет. Она его ненавидит – в последний раз, когда виделись, прокляла и плюнула под ноги. Даже злиться не получается.
– Ну, может как-то можно поговорить там… или… – Кристина вдруг окунулась с головой в совершенно незнакомый мир. Вот у кого проблемы с родителями! Ее собственная беда с постоянными свиданиями показалась глупой и детской. Мать с отцом никогда не шантажировали ее всерьез, просто обещали богатое приданое.
– Он слышать ничего не хочет, – отмахнулся Михаил. – Сказал, либо он, либо она. А как я могу… Она же мать, воспитывала меня одного, на ноги поставила, заботилась. За всю жизнь ни одного упрека, а тут. Коса на камень.
– Ну, хочешь, я подыграю? – предложила вдруг Кристина. Она увидела этот вариант так четко и явно, что предложить было проще некуда.
– Подыграешь? – не понял Михаил.
– Ну, смотри, как она обрадовалась мне. Познакомлюсь с ней, расскажу, что мы встречаемся. Сколько? Ну, вот со дня рождения, считай три недели. Спрошу у нее рецепт пирожков какой-нибудь. Она потихоньку придет в себя. Потом расскажешь, что поссорились.
Михаил слушал внимательно и даже перестал курить – пепел сам собой упал вниз.
– А тебе не трудно? – он нахмурился. То ли не хотел влезать в долг, то ли опасался, справится ли Кристина с такой ответственной ролью?
– Пфф, пара пустяков! – беззаботно отмахнулась та.
– Слушай, это было бы здорово, – Михаил просветлел и улыбнулся. Все было решено.
Расходились с шутками, прибаутками, хорошим настроением, взаимными пожеланиями. Тамара Федоровна дала Кристине с собой почти целую шарлотку и пообещала записать рецепт. Михаил на прощанье деликатно обнял.
Возвращаясь домой на такси, Кристина еще раз подумала о том, что Михаил – уникальный вид хомо сапиенс, который общается с ней на равных, несмотря на разницу гениталий. Удивительное, непривычное отношение.
***
– И че там твой? – спросила однажды вечером Вероника.
– Мой? Кто мой? – Кристина даже не сразу поняла.
– Ну, как его там? Мишка, что ли?
– Мишка? – глаза полезли на лоб. – Да какой же он мой-то, он гей. Это все так, для спокойствия родителей. Что мы с ним нормальные. Мать на днях платье передала через брата. Клевое, пять тыщ, сказала «на свиданье». Где я тебе платье на пять тыщ куплю, а?
Вероника с некоторым превосходством хмыкнула. Дескать, ее-то не проведешь, она-то все понимает.
Но она, конечно же, ничего не понимала. Кристина чувствовала, что у нее появился настоящий друг. Время, которое им нужно было проводить с Михаилом, пролетало незаметно. Обсуждали обычно какие-нибудь глупости: фильмы, книги, работу. У Михаила был свой маленький бизнес, фотоцентр на окраине города. Занимались съемкой торжеств, профессиональной фотопечатью, иногда снимали панорамы. Бизнес приносил доход и плавал на рынке уверенно, потому что Михаилу фотография нравилась с детства, и он вкладывал в свое дело душу и уйму сил.
– Он хороший человек, – резюмировала Кристина.
– Да-да, и трахается тоже неплохо, могу поспорить, – хмыкнула Вероника.
***
После очередного совместного похода в кинотеатр они зашли в кафе и Михаил, отводя взгляд, сообщил, что сейчас к ним присоединится Костя, потому что им давно нужно было встретиться, да и вообще это нехорошо, что они до сих пор не знакомы. И так далее в том же духе.
– Да нормально все, – успокоила его Кристина.
Стали ждать появления Кости – тот опаздывал.
– У него сейчас пар много, задерживают, – пояснил Михаил.
– А где он? – поинтересовалась Кристина. Странно, но за все эти дни, что они провели вместе, о Константине она не узнала ничего, за исключением того, что тот не ладит с Тамарой Федоровной.
– В медицинском, – Михаил вновь отвернулся.
– Вот это поворот! – расхохоталась Кристина. – Будет забавно, если встречались.
– Он говорил, что не встречались, – Миша хмурился все сильнее и сильнее.
– Да не парься ты, все будет нормально, – она вновь беззаботно отмахнулась, как в тот раз, когда они решили сыграть влюбленную парочку.
Константина она заметила еще у двери. Невысокий, хрупкого телосложения, в стильной куртке с модной стрижкой и потрясающе ясным взглядом, который было видно даже на таком расстоянии. Он зашел в кафе и будто принес с собой кусочек солнца. Кристина поймала себя на том, что улыбается. Широко, от души. Парень был мечтой фотографа, дизайнера одежды и (совсем уж дурацкая мысль!) режиссера порнофильмов.
– Мы тут! – махнул ему Михаил, и тогда Кристина все поняла.
– Это и есть… Костя? – ошарашенно прошептала она.
Нужно было, конечно же, молчать. Михаил поймал ее взгляд и… догадался? Помрачнел, посерьезнел и тут же отвернулся.
Костя плюхнулся на свободное место и приветливо протянул Кристине руку:
– Константин.
– Кристина, – сообщила она, ощущая, как пересохло во рту. Ладонь была холодной и влажной. Сердце в груди готово было вырваться и улететь куда-то высоко-высоко.
– Будешь что-нибудь? – вежливо поинтересовался у Кости Михаил. Натянуто и сухо.
– Ой, купи мороженку, а? – попросил ясноглазый парень и тут же обернулся к новой знакомой. – Я чуть с ума не сошел, когда узнал, что вы преподаете у нас.
– Да я так, – отмахнулась смущенная Кристина. – На полставки, рано ж еще. Что я там могу-то.
– Ну, я слышал, очень неплохо объясняете, – возразил Константин.
– Костя, можно тебя на секунду? – голос Михаила самую малость не дотягивал до грубости. – На пару слов, а?
Они исчезли из поля зрения Кристины, и та попыталась унять сердцебиение. Черт возьми, нехорошо получается! Нужно взять себя в руки. Конечно, Константин недурен собой, но это же не повод вести себя, как шестнадцатилетний подросток? Не солидно уже. Она только-только справилась с собой, когда Михаил и Костя вернулись. Кристина обернулась, собираясь задать вопрос про учебу, и заметила на шее Кости свежий, яркий и все еще мокрый от чужой слюны засос. Миша смотрел в окно, совершенно спокойный, без тени той злости, что зарождалась в нем несколько минут назад.
Кристина стала лихорадочно считать – сколько их не было? Пять, десять минут? Что они могли успеть сделать? В голове всплывали совершенно бредовые картинки, она поняла, что вот-вот сорвется.
– О, мороженка! – обрадовался Костя, принимаясь за несложный десерт. Пока он ел, Кристина успела передумать сотню возможностей, которые открывались перед двумя молодыми людьми, если у них в распоряжении было десять минут.
– Завтра придешь на ужин? – поинтересовался Михаил, бросив в сторону Кристины холодный и немного ироничный взгляд. Что-то вроде: «Понравился мой парень? Засунь себе это желание в задницу – он мой, но ты все еще можешь ошиваться поблизости». Кристина так ясно услышала в голове эту фразу, что не выдержала и отвернулась. Мир стал зыбким и тонким.
– Приду, – прошептала она. – Ну, мне пора. Хорошего вечера.
