Текст книги "Записки о прошлом"

Автор книги: Игорь Куликов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

На следующий день мальчик дописал рассказ и отправил его Елене. Он старался описать свое чувство, сожаление о собственном молчании. Тоску по ушедшему счастью и надежду на то, что однажды все изменится. Ждать ответа было невыносимо, так что он наспех собрал вещи и пошел в спортивный зал, чтобы хотя бы на пару часов отвлечься от переживаний. Тяжелые физические нагрузки требуют полной самоотдачи, тем более если занимаешься ими на регулярной основе. Уже через полчаса забываешь о существовании иного мира, кроме просторного помещения с переименованными орудиями для пыток. Перемещаешься от одного тренажера к другому в сомнамбулическом состоянии, чтобы оставить хотя бы немного сил на дорогу до дома. Он почти всегда приходил поздно. На столе всегда был хлеб из местных пекарен, куда каждый член семьи захаживал почти каждодневно, принося домой свой любимый сорт. Он отрезал крупный ломоть, наливал молока, которого тоже всегда было в избытке. Удовлетворив возникший в зале голод, но при этом не сильно нагрузив желудок перед сном, он ложился в кровать и почти сразу засыпал, что было невероятной редкостью. Обычно он проводил минут 20 в раздумьях о произошедшем за день. Анализировал каждое событие, делал выводы и заключения. Добавлял в картотеку памяти важные сведения и вычеркивал из нее поступивших подло людей. Елена всегда читала сообщения от знакомых, но отвечала только изредка. При личной встрече она открыта, но не потратит на вас и минуты свободного времени, когда того не требуют обстоятельства. Никто не может выходить за рамки игровой доски, хотя иногда так хочется отправиться туда, где не действуют установленные правила из бумажной инструкции в наборе. В общем, она ничего не ответила на присланный мальчиком рассказ. Ее молчание заставляло вновь и вновь перечитывать его, находя множественные огрехи и неточности. В конце концов мальчик окончательно убедился в бездарности собственного произведения и больше никогда не вспоминал о нем.

Уход из лицея означал окончательную капитуляцию перед мечтами о светлом будущем. Не будет больше хорошей работы, спортивной машины, горных лыж. Я отучусь три года в дворовой школе, поступлю в посредственный институт и буду работать за гроши до конца своих дней. Однажды по дороге в офис у меня остановится сердце. Умру, ожидая автобус. На мое место придет такой же человек, никто из коллег не заметит подмены. Я видел людей, чье будущее казалось гораздо более перспективным. Они проводили часы за домашним заданием, послушно записывали все, что говорили учителя. На переменах повторяли материал, чтобы потом ответить его у доски. После школы бежали к репетиторам, проходя каждую тему заново, чтобы понять ее до конца и приступить к следующей. Готовились к олимпиадам, чтобы однажды поехать на другой конец Москвы и продемонстрировать свои знания. Окружавшие меня ребята поступят в лучшие учебные заведения страны, блестяще закончат их. У них будет дорогой пиджак, свой офис в стеклянном небоскребе. Пускай. В мире должны быть счастливые люди.

Тем не менее в первые недели все шло беззаботно. Программа оказалась слишком примитивной, и я получал хорошие оценки, не занимаясь изучением материала. Новый класс меня совершенно не интересовал, потому что где-то там ждала любимая девушка. Я писал ей о произошедших событиях, постоянно договаривался о встрече, но раз за разом слышал вежливое «не могу, прости». Дел действительно хватало, тем более что она осталась в лицее с твердым намерением исправить свои оценки и всерьез заняться учебой. За весь сентябрь мы встретились, кажется, только один раз, на ее день рождения. Все мои порывы страсти разбивались о ее холод и стекали на грязный асфальт. «Ей сейчас не до меня», – думал я в критический момент перехода в новый коллектив. Те, кого я считал своими ближайшими друзьями, уходили один за одним. Я все яснее чувствовал собственное одиночество, тревогу, что однажды вокруг не будет никого, кроме собственного отражения в зеркале. Тогда я понял, что теперь всегда буду чужим для тех, кого оставил в лицее. Abiens abi, как говорится. Мы были вместе более полутора лет. Только ради нее я год за годом собирал все оставшиеся силы и пересдавал переводные экзамены, чтобы с надрывом перекатиться в следующий учебный год. Что значили насмешки учителей и чувство собственного интеллектуального ничтожества, когда рядом была ОНА (чье имя я не могу назвать, чтобы окончательно не погрузиться в скорбь о прошедших годах)? Остро чувствовалась потребность поговорить по душам, высказать собственные переживания и решить их (как всегда) вместе, но раз за разом «не могу, прости». Спустя, кажется, пять недель после начала нового учебного года я не выдержал, написал ей обо всем, что было на душе. Написал грубо, с явной злостью между строк. Она не ответила тогда. Не ответила через день, месяц, год. И я больше не писал. Глупо, но мы даже не расстались по-человечески, хотя когда-то не представляли жизни друг без друга. Милая девушка, чье имя я боюсь написать, надеюсь, что ты счастлива без меня. Прошу простить за все обиды, что я нанес твоей тонкой душе. Надеюсь, что ты хоть иногда вспоминаешь моменты радости, когда проходишь по нашим местам.

Вскоре мальчик уехал на Домбай, кататься на горных лыжах. Они собрали вещи, закинули их в машину и отправились в дальнее путешествие. Бесконечные поля, разрезаемые крошечной дорогой. В наушниках играет аудиоверсия книги Стивена Кинга. Мальчик следует зову актера, погружаясь в повествование с головой. Кинг был первым писателем, которого он выбрал по своей воле, без наставления учителей или родителей. В подростковом возрасте вас увлекает сюжет и мастерское описание сверхъестественной части нашего мира, спрятанной в повседневности. Потом же начинаешь подмечать совсем другие детали, погружаешься в размышления автора и сам задумываешься над поставленными проблемами добра и зла, этики и морали (здесь почему-то вспоминаются учебники обществознания, от которых пахнет формалином). Ночью ехать всегда сложнее. Спишь урывками, сбиваются биоритмы, так что потом приходиться долго приходить в себя, мучаясь то от бессонницы, то от переизбытка энергии. Первый раз они остановились в Ростове-на-Дону. Позавтракали в Mcdonald's (идеальный вариант в дороге. Вы уверены в безопасности приготовленной пищи, нормальном состоянии туалета, а иногда даже получаете бонус в виде бесплатного Wi-Fi), нашли приятную гостиницу в центре города. Заселились около 11 утра и сразу легли спать, не думая о солнце за шторами. Ближе к вечеру решили прогуляться по городу. Конечно, главные улицы были отреставрированы и выглядели весьма опрятно, но семье мальчика хотелось увидеть настоящую жизнь города, которая протекала в совсем другой обстановке. Беспорядочная реклама на фасадах зданий и не менее беспорядочное дорожное движение без указателей и правил. Хмурые люди почти никогда не улыбаются. Их походка напоминает бегство. Быстрее, быстрее! Домой, на работу, в кафе. Куда угодно, лишь бы не смотреть на разруху и запустение на улице.

Они проснулись рано утром. Завтрак в отеле и опять в дорогу. Городов становилось все меньше. Вокруг было невероятно красиво. Горы и солнце. Вдалеке бегают лошади, а по шоссе медленно бредут коровы. Карачаевск и Черкесск, несмотря на уставшие от времени дома, привлекали своей искренностью и добротой. Мужчина пятидесяти с небольшим лет шел позади коров, улыбаясь восходящему над горами солнцу. Пускай в его жизни не было путешествий, пускай спина болела после долгих лет работы за копейки. Разве весенняя свежесть повинна в этом? Горные реки манили своим обманчивым спокойствием, хотя местные давно знали, как сильно и бурно они разливаются, когда начинает таять нападавший за зиму снег. На лучших курортах Европы вы не найдете такой разнообразной и красивой природы, из-за чего особенно печально, что никто не развивает инфраструктуру вокруг. Приходится добираться по разбитым дорогам, обходиться без сетевых магазинов и хороших ресторанов, где можно было бы поесть после долгого дня. С другой стороны, в этом есть свой шарм. Недоступность этого места наполняет путешествие особенным чувством. Вы как бы сознательно отказываетесь от благ цивилизации, чтобы понять истинную ценность жизни.

Они заселились в двухкомнатные апартаменты с небольшой кухонькой, чтобы можно было готовить еду самостоятельно, а не ходить каждый день в ресторан. Вскоре разбрелись по своим комнатам. Мальчик сел на подоконник и смотрел, как крупные хлопья снега падают на крыши соседних домов и машин на парковке перед домом. Горы окружали его со всех сторон, как бы защищая от опасностей внешнего мира.

Оказалось, что на Домбае есть только две главные трассы, которые спускаются к одному подъемнику на самый верх. Уже через пятнадцать минут после открытия курорта (то есть до того момента, как мы встали с кровати) первые сноубордисты разбивали их до такого состояния, что приходилось ехать вне ограждений, либо бороться со льдом и снежными буграми. Кроме того, перед подъемником приходилось проезжать метров сто по узкому участку, куда сбивались все лыжники, падая и натыкаясь друг на друга. Иногда этот последний участок погружался в такой хаос, что приходилось снимать лыжи и идти пешком, чтобы не рисковать собственной безопасностью. Подняться наверх можно только в одном месте, где еще до открытия собиралась большая толпа. Здесь же продавались билеты, так что в маленьком помещении образовывались две очереди, постоянно мешавшие друг другу.

Мальчик проснулся рано утром. Солнце поднималось над вершинами гор, озаряя их ярким светом. Мама приготовила завтрак. Все ели за одним столом, но потом каждый брал свою кружку кофе и отправлялся смотреть на виды за окном. Как красиво! Зеленые сосны плотно закрывали склон, как теплая шуба закрывает тело хрупкой девушки (но первое впечатление обманчиво, ибо она очень сильная духом, способна всегда постоять за себя, непокорная. Она, львица, никогда не будет у вас в подчинении. Вся сила, строгость и норов уйдут при первой встрече с ней. Девушка, достойная того, чтобы склонить голову раз и навсегда). Они катались до самого закрытия курорта. Спускались очень уставшими, еле донесли тяжелые ботинки и лыжи до номера. Готовить самим не хотелось, так что семья направилась в знаменитый на всю округу ресторан. Здесь всегда было шумно и многолюдно. Приветливые официанты разносили простые, но очень вкусные блюда, явно приготовленные со знанием дела и уважением к семейным традициям. Играла музыка, за массивными деревянными столами собирались большие компании и обсуждали прошедший день. Ели хинкали, хычины. Пили местное вино. Короткая прогулка до дома в ночной тишине опять погрузила мальчика в меланхолию. Где-то там, за полторы тысячи километров от него живет Елена. Здесь думать о ней было легче, ведь физическое расстояние оттеняло расстояние душевное. Находясь с ней в одном доме, он все равно чувствовал ее недоступность, недостижимость, которая сейчас казалась естественной. И все же он так ее любил! Отдал бы все, чтобы сейчас взять Елену за руку, пройтись по этому городку с вечными перепадами высот. Постоять на старом мосту, наблюдая за горной речкой. Отойти в сторону, робко провести ладонью по щеке, а потом нежно поцеловать. Спуститься губами ниже, к шее. Забежать в номер, сбросить с себя лишнюю одежду (она вся лишняя)…

Обучаясь в филологическом классе, я все же не терял надежды связать свою жизнь с математикой. Мама нашла хороший лицей, записала меня на подготовительные курсы. В течение всего года я исправно посещал их, хотя на самом деле не особенно слушал учителя, разглагольствующего о нестандартных методах решения олимпиадных (здесь я впервые начал встречаться с этим словом на постоянной основе) задач. Мы с новым другом сидели на первой парте и веселились, не обращая внимания на происходившее вокруг. Остальные ребята (и, кажется, одна девочка по имени Маша) занимались гораздо усерднее. Многим из них, надо признать, не хватало врожденного таланта в математике, однако своей усидчивостью они компенсировали этот досадный недостаток. Требовалось немного больше времени для понимания новой темы, но они никогда не жаловались на судьбу, прекрасно понимая, что учеба в лицее – прекрасная возможность стать успешнее (например, семья Маши, единственной девочки в нашей группе, раньше жила где-то на севере, но старшему брату удалось выиграть одну из самых престижных олимпиад (и вот опять это слово) по истории и поступить в лучший университет страны без конкурса, так что теперь они переехали в Москву с надеждой, что и младшая дочь тоже пойдет по стопам брата и получит хорошее образование). В конце курса учительница раздала нам пробный вариант вступительного задания по математике, который я написал на десять процентов, получив самый маленький балл из всей группы. Тем не менее в назначенный день я явился в лицей, чтобы попробовать свои силы еще раз. Не знаю, как получилось написать на семьдесят пять процентов (ведь из-за волнения у детей обычно получается хуже, чем при подготовке). Кроме того, требовалось сдать русский язык, где проблем ожидалось гораздо больше. В шестом классе я потратил целый год, чтобы исправить свой почерк и, надо сказать, добился некоторых успехов, однако даже после этого многие знакомые характеризовали его как «нечитаемый». Представьте, что было до «исправления». В общем, в нескольких словах меня неправильно поняли, пару ошибок я сделал самостоятельно, вот и получил шестьдесят четыре процента. Подбираясь максимально близко к нижнему порогу зачисления, я все же нашел свое имя в списках и явился на предварительное собеседование. Всех поступивших собрали в актовом зале. Директор с гордостью рассказывал о перспективах, которые ждут выпускников лицея, вдохновленного традициями учебного заведения, где в свое время обучался Пушкин. Стараясь воссоздать ту атмосферу взаимного уважения между учениками и преподавателями, они и создали это место, куда всем собравшимся повезло поступить. Индивидуальный подход к каждому ученику позволяет раскрыть весь его потенциал и преодолеть все трудности на пути к успеху. Здесь работают лучшие учителя Москвы, чье мастерство подтверждено опытом, множеством наград и результатами экзаменов (это слово приходилось слышать гораздо реже, чем «олимпиады», хотя в других школах только о них и говорили).

Почти все поступившие сюда были лучшими в своих предыдущих коллективах. Учились на «отлично», купались в заботе и ласке. Они – цвет нации, надежда и опора преподавателей во время урока. Теперь они оказались в среде не менее одаренных детей, где снова пришлось бороться за место под солнцем. Их индивидуальный талант (о котором рассуждал директор школы во время того самого предварительного собеседования, после которого я видел его только раз, проходящим мимо кабинета математики. В остальное время он сидел у себя и старался отвоевать у департамента образования больше свободы и меньше рутины для своих учеников) терялся на фоне остальных, казался незначительным. Портились оценки. Из-за этого первое время приходилось приспосабливаться к новой реальности, чего я так и не смог сделать. До самого последнего дня сопротивлялся давлению груды сложных учебников за спиной, конфликтовал почти со всеми учителями, категорически отказывался учиться на должном уровне, из-за чего всегда находился на грани вылета с язвительной улыбкой на лице. Все смеялись над моими шутками, но не хотели видеть за маской настоящего человека, который все чаще грустил, чувствуя себя неудачником. Изменяя себя, изменяешь себе, что тут поделаешь? Я решил остаться таким же фланером и романтиком, убегающим от рутины, составляющей основную часть изучения точных наук. Стоило бы уйти, но я никак не мог признаться, что и здесь не смог добиться желаемого. Опять потерпел крах, рассыпался на осколки, из которых я, плача, собирал свой мобильный, который опять разбил по дороге в школу. Постоянно что-то задеваю, роняю, не могу держать в руках, забываю. Прихожу домой и чувствую, что заслужил эту боль на сердце. Неряшливый, забывчивый, глупый. И уродливый, невероятно отталкивающий. В вечно выправленной рубашке. И эти смешные кроссовки, которые подходили только для спортивного зала, но никак не под классические брюки, которые я ненавидел, потому что прямой крой только подчеркивал мои неказистые ноги. И еще эта короткая стрижка, которую делала парикмахерша в доме напротив. В длинных волосах можно было укрыться, спастись от внешнего мира, расслабиться, но меня вновь стригли «как нормального мальчика», чтобы все, ВСЕ могли видеть, какой я урод. Спасибо, спасибо, что открыли обществу глаза. Как будто никто не замечал, да? И красная волчанка. Иногда случались обострения, так что я годами ходил с сыпью на лице. И только один человек на свете мог полюбить такое чудовище. Человек, которого я так несправедливо обидел, которого я так и не смог понять. Человек, которого я потерял.

Отправив рассказ Елене, мальчик подписал себе смертный приговор. Вот его душу ведут по подвалам Лубянки. Сейчас отпустят на пару шагов вперед и сделают единственный выстрел, чтобы потом перейти к другим делам на верхних этажах того же здания. Мальчик слишком хорошо знал Елену, чтобы надеяться на счастье с ней. И все же он любил эту девушку! Вечерами забирался на подоконник и думал о ней, вглядываясь в массивные вершины гор. Бумага всегда помогала ему собраться с мыслями, записать все действительно необходимое и отбросить информационный шум, но сейчас под рукой ничего не оказалось, так что он с бешенной скоростью барабанил пальцами по клавиатуре ноутбука, стараясь угнаться за собственной мыслью. Пускай эти страницы пропадут, растворятся во времени. Если он не может высказать своего чувства Елене, то чистый лист будет его слушателем! Именно любовь наполняет жизнь смыслом. Человек чувствует ценность событий только рядом с любимой, которая с интересом слушает и иногда прерывает ваш рассказ, чтобы поделиться собственными соображениями. Вместе можно выйти из самой сложной ситуации, а в одиночестве – затеряться в собственной квартире. Недостижимость Елены станет стимулом для самосовершенствования, а грусть найдет отражение в стихах и рассказах, которым он и посвятит оставшееся время. Невозможно убежать из тюрьмы собственных переживаний, так что остается только плыть по течению и иногда хвататься за ветки, чтобы отсрочить свое моральное падение.

Младшая сестра каталась не очень хорошо, так что папе приходилось постоянно ехать следом, чтобы после очередного падения помочь ей встать на ноги. Мама вообще не покидала пределов учебного склона, так что мальчик почти все время катался один. Некоторые участки трассы приходилось преодолевать с большим трудом, лавируя между буграми и отдыхающими прямо на траектории лыжниками. И все же он получал невероятное удовольствие от чувства скорости, красоты окрестных гор.

Кроме того, мальчика окружали по-настоящему счастливые люди, увлеченные любимым делом. В Москве улыбка считалась редкостью, а чужой смех – причиной для беспокойства. Почему это ему так весело, когда ничего хорошего вокруг не происходит? Может быть, он втайне смеется над кем-то из присутствующих, злорадствует над их горем? Пожалуй, такого человека стоит обойти стороной. Сюда приезжали, чтобы отдохнуть от работы, сменить классический костюм на спортивный и хорошо провести время с семьей и друзьями. Горные лыжи пользовались популярностью у обеспеченных слоев населения, однако они предпочитали другие курорты (Куршевель, конечно, но можно и в Сочи, если в этом году дела идут не очень). Ближайший аэропорт находился в двухстах километрах, так что в любом случае приходилось преодолевать внушительные расстояния по разбитым дорогам Карачаево-Черкесии, да и на самом курорте инфраструктуры явно не хватало. Кто захочет ютиться в маленьком ресторанчике вместе с простыми смертными или жить в обычных апартаментах без услужливого метрдотеля? Только те, кто любят горы. Здесь все было настоящим. Настоящие эмоции, дружба, любовь. Открывая недоступные с первого взгляда вершины, люди сами становились открытыми друг другу. Маска надменности мешала разглядеть красоту природы, так что все теряли их на пути. На окраине города располагалось семейное кафе. За неприметной вывеской гостей ожидали несколько квадратных метров свободного пространства и барная стойка, за которой всегда стоял тучный мужчина, хозяин заведения. Его жена работала на кухне уже третий десяток лет, а дочь, приезжавшая сюда на каникулы, помогала старикам разносить блюда. Он знал всех постоянных посетителей, часто садился с ними за стол и разговаривал об охоте или рыбалке. В его историях – суть русской глубинки. Такие люди, как он, занимаются ремеслом, собственными руками зарабатывают свой хлеб, вне зависимости от внешней и внутренней политики, цены на нефть марки Brent или индекса S&P 500.

После двух лет плавания я перешел в водное поло. Нас тренировали две женщины с хрупкой внешностью и железным характером, ведь как еще заставить заниматься такую ораву непослушных детей? В маленьком районном бассейне нам позволяли занять только одну дорожку, так что большую часть времени приходилось просто плавать, подстраивая свой стиль под новые реалии. Через несколько недель оказалось, что основные занятия проходят в других бассейнах, до которых нужно добираться на метро. Чаще всего ездил с дедушкой, который встречал меня у школы, провожал до дома и кормил перед тренировкой. Он всегда привозил много сладостей и историй из своей долгой и трудной жизни, которые я с удовольствием слушал. С течением времени я становился старше, и уже не мог проводить с дедом так много времени. Тем не менее мы постоянно общались друг с другом, ощущая схожесть характеров за разительным различием судеб. Я плавал несколько медленнее остальных, так что меня определили вратарем. Однажды тренер пришла в очень плохом настроении и пообещала, что за каждый пропущенный гол заставит отжиматься 10 раз. Против нас составили непомерно сильную команду, из-за чего мяч вновь и вновь попадал в мои ворота. Она заставила всех смотреть, как я отжимаюсь. После тридцать четвертого раза я упал на кафель и заплакал, не обращая внимания на крики и всеобщий смех. В раздевалке со мной никто не разговаривал. Только один человек подошел и сказал, что ничего страшного не произошло. Еще один провал, еще одно наказание судьбы.

Через несколько месяцев после начала занятий мы в первый раз отправились на сборы в Чехию. Еще в самолете я завел дружбу с юношей, который тоже не очень преуспевал на тренировках. Добрый и искренний, он как будто не обращал внимания на мою внешность и манеру общения (ну или очень искусно это скрывал), так что с ним чувствовалась потерянная однажды легкость. Мы перекидывались шутками и думали, как бы сохранить купленные родителями запасы втайне от тренеров, которые обещали проверить все рюкзаки перед заселением. Тогда к нам присоединился Петя, явный фаворит и один из потенциальных капитанов коллектива, с которым я даже не мечтал заговорить. В первое время боялся наговорить глупостей (как бывало всегда), но он не оставлял шанса, вовсю вовлекая в диалог. В общем, в дороге скучать не пришлось.

Итак, мы распихали сладости по разным отделениям рюкзаков. Открыв самый большой отсек, демонстративно высыпали часть конфет перед самой доброй из проверяющих (в клубе совмещали водное поло и синхронное плавание. Она тренировала девочек, к которым была безжалостна, а вот мальчиков постоянно жалела). Далее нас начали распределять по номерам в соответствии с уровнем профессионализма. Естественно, Петю определили с лучшими игроками сборной, однако он попросил остаться вместе с образовавшимся клубом сирых и обездоленных. Я даже немного опешил от столь безрассудного решения.

Первый день показал, что отдыхать не придется. Подъем в семь утра, часовая пробежка на свежем (слегка морозное утро на природе – любимая погода с тех пор и навсегда) воздухе, завтрак (где можно далеко не все. Хочешь сладкое? Тренируйся лучше. Не можешь? Ешь кашу), полтора часа в бассейне и столько же в зале. Как ни странно, почти никто не жаловался, ведь сама возможность отдыхать без родителей и потом рассказать им, как прошло путешествие, уподобляясь старшим, будоражила воображение. Именно в моменты постоянной загруженности начинаешь по-настоящему ценить покой и умиротворение. Раз в неделю нас водили в соляную пещеру, где можно было немного отдохнуть в гамаке. Кто бы меня заставил так долго – целый час – НИЧЕГО не делать, когда окружающий мир так интересен?

Вечером была дискотека. Все веселились как могли, не стесняясь друг друга. Медленный танец. Все привычно стоят по углам, фраза «ну зачем это включили?» так недвусмысленно застыла в воздухе, что никто не хочет ее произносить. Внезапно Петя, красивый и элегантный, подходит к маленькой девочке и просит ее руки. Они танцуют вдвоем посреди пустого зала, не обращая внимания на насмешки с обеих сторон, которые постепенно затихают. Через десять минут объявили еще один. Набравшись смелости, я подошел к знакомой (она жила неподалеку, так что мы часто добирались до бассейна вместе) и пригласил ее на танец, ожидая услышать вежливый отказ. Но она согласилась. Рука на талии девушки, медленные движения, улыбка на ее лице и счастье на моем. Кажется, именно тогда я проникся настоящим уважением к противоположному полу, перестал думать о девушках с высокомерием и легкой насмешкой, характерной для детского возраста. Высокая и стройная. Темные волосы спадают с плеч. И вновь я пишу о простоте ее одежд, только подчеркивающей красоту. Это был момент невероятного счастья, хотя его причину я понял только со временем. Кристине не хватало природной гибкости, так что на тренировках ей приходилось очень нелегко. Стараясь изо всех сил, она все же не добивалась желаемого успеха. Получила второй юношеский разряд и забыла о синхронном плавании как о страшном сне. Спорт беспощаден и жесток, а я слаб и немощен перед его силой. Давид падет от руки Голиафа, что бы ни говорили предания.

На следующий день мы смотрели фильм. Уставшие и счастливые, все выбрали себе удобное место на полу или одном из подоконников и замерли, соскучившись по знакомым лицам на экране и технологиям вообще. Я украдкой наблюдал за Кристиной и заметил, что в зале нет Пети. Тихонько встал с места и пробрался к выходу, рассыпаясь в извинениях. Он сидел в коридоре с опустошенным выражением лица и взглядом, устремленным в белый потолок. По глазам заметил, что он недавно плакал: уж здесь меня, умудренного опытом, никто не проведет. Тихо сел рядом и посмотрел на него. После долгих мгновений молчания он все же заговорил. Оказалось, что недавно он решил поговорить с друзьями по телефону, забыв про роуминг. Потратил несколько тысяч рублей за одни сутки, на что ему недавно указал отец. Здесь следует отметить, что Петя рос в очень богатой семье, способной забыть об этих деньгах, в чем любящие родители и уверяли его, стараясь успокоить. Он же чувствовал, что поступил неправильно, потратил больше запланированного и достоин наказания, которого, кстати, не последовало. Кажется, выговорившись, он немного успокоился и предложил мне прогуляться до комнаты тренеров, чтобы убрать злосчастный телефон и досмотреть кино. По мере приближения мы все отчетливее слышали звуки гитары и смех. Остановившись в нескольких метрах от открытой двери, начали различать слова. Они говорили о безнадежных детях, в числе которых были я, тот самый друг и, как ни странно, Кристина. Кристина, такая прекрасная девушка, которую мы еще несколько лет подвозили на тренировки. И мой новый друг, такой искренний в своей доброте, такой веселый… Петя уже развернулся, чтобы поскорее уйти обратно, но заметил, что я не двигаюсь с места. Их суровые голоса, хмельное веселье (они пили редко, но если уж пили…), красивые эпитеты и совершенно необязательные, но такие сладкие подробности, ради которых и затевался весь рассказ. Я бы остался здесь навсегда, но Петя взял меня за локоть и уверенно повел назад. Уже потом, когда закончился фильм и мы расположились в кроватях, готовясь ко сну, мы дали волю эмоциям, высмеивая поведение пьяных тренеров. Петя – настоящий лидер, которым я никогда не смог стать.

Ах, как прекрасна Москва, когда думаешь о ней на расстоянии тысяч километров, которые отделяют тебя от родной квартиры в спальном районе. Прогуляйтесь, как я особенно люблю, в районе Сухаревской в разгар рабочего дня. Маленькая улочка кажется родной и уютной. Прямо у метро можно зайти в отличное кафе, заказать себе эспрессо и выпечку, сесть у окна и наблюдать за неспешной жизнью города. Вот и Европа кажется не такой далекой. Однако нельзя не заметить хмурость здешних лиц и контрастность социальных слоев. Вот приехал опрятный синий автобус, чтобы отвести вас от одной современной остановки со встроенной зарядкой для телефона и Wi-Fi-модулем до другой. Внутри приятно пахнет, всегда есть свободные места (мы все же здесь не в час пик. Москва до приятного пуста всегда за исключением нескольких часов перед началом рабочего дня и после его завершения. Печально, но именно в это время большинство жителей и передвигается по городу, представляя себе столицу из окна автомобиля, застрявшего в пробке на МКАДе). Но окружающие не дадут забыть о темпе местной жизни. Местные жители не могут посмотреть на окружение целиком. Они выхватывают из него нужную в данный момент информацию, иначе легко навсегда затеряться в деталях. Им интересно количество секунд на светофоре, но даже о них придется забыть через пару минут, когда быстрый шаг прервется следующим. Не дай вам бог попасть впросак на улицах этого города. Вас просто не заметят в толпе.

Домбай не такой. Жестокая природа делает людей добрее друг к другу, ведь иначе не выжить, однако и здесь все становится хуже. Вечером зажигаются огни дешевых караоке, куда приходят уже выпившие туристы, чтобы прокричать песни из старого CD, который переезжает из одной машины в другую и всегда лежит в бардачке на крайний случай. Неконтролируемое употребление алкоголя убивает все человеческое. Наблюдая за неуверенной походкой агрессивной компании, понимаешь бессмысленность веков эволюции и новых технологий перед ничтожным индивидуумом, которых большинство на нашей планете. И ведь рядом покачивается его любовь, кольцо виднеется на безымянном пальце. Их чувства утонули в трясине бытовых проблем и неурядиц. Ничего не осталось, кроме увядших цветов из магазина напротив дома в праздничные дни и копеечных макарон, разогретых в микроволновке. Но дело не в деньгах. Они пусты, когда чувства не направляют ваши траты.