Текст книги "На коне — через века"

Автор книги: Игорь Акимушкин

«Русский народ принял на себя всю тяжесть татарского нашествия и спас Западную Европу от монгольского ига ценою огромных потерь и опустошений; цветущие города лежали в развалинах, жители были перебиты, культурные ценности уничтожены. Освобождение Руси из-под монгольского ига стало исторической задачей русского народа в последующее время» (БСЭ).

Казаки, кони, странствия <sup>[3]3
  Эта глава написана мною совместно с моим другом Сергеем Охлябининым.


[Закрыть]</sup>

Говоря о лошади, нельзя не рассказать о казаках, ибо веками слиты они были воедино – конь и казак. Повадки, норов, все достоинства и недостатки своего боевого друга казак знал лучше, чем собственную родню. Из столетия в столетие с большим умением совершенствовали казаки породу своих лошадей. Угоняли после лихих набегов целые табуны восточных лошадей – персидских, арабских, черкесских, турецких, хивинских и прочих, и прочих. Особенно ценились знаменитые аргамаки – ахалтекинские кони. По Хопру, Медведице, Бузулуку и Дону, до реки Донца, на Днепре тоже лошади были поначалу не рослые, крепкие, легкие, неутомимые. Приведенные с Востока кони придали казачьим лошадям большую резвость, красоту экстерьера, благородство форм. Росту тоже прибавили. Прекрасные, ладно скроенные, выносливые кавалерийские лошади издавна были у донских казаков.

А сколько лошадей на Дону паслось в табунах, работало в хозяйстве и на ратное дело призывалось? Во всех войсковых округах сотни тысяч! В прошлом веке – 257 211, в том числе 123 328 маток (данные знатока казачества В. Броневского за 1834 год).

Казаки улучшали своих лошадей. Одновременно шел и другой процесс – складывался особый характер и самого казака, с детских лет привыкшего к тяготам военной жизни и походов. Возможно, именно эта постоянная мобильность, необходимость, а затем и «охота к перемене мест» сделали казака инициативным, сноровистым и изобретательным. Можно назвать десятки казачьих имен, десятки людей, перешагнувших привычный, обыденный рубеж простого воина. Потянулись казаки к неведомому. Военные экспедиции превращаются в географические.

Ермак. Всем русским известное имя. Сейчас, через четыре сотни лет, трудно ручаться за слова: «доподлинно известно». Однако все же считают Ермака Тимофеевича уроженцем станицы Качалинской, что на Дону. Полагают, что он имя свое изменил. То ли Ермолаем прозывался он вначале, а может быть, и Еремеем. Все – не по нему. А вот краткое Ермак в самый раз (возможно, имя его происходит и от другого слова: в Поволжье в старину «ермаком» называли котел для варки каши).

Первые шаги мятежного Ермака достаточно громки. Строгановы – богатейшие купцы и промышленники, владевшие на северном Урале огромными поместьями. Их границы охраняли военные дружины, в основном «охотничьи казаки», или, как их еще тогда называли, «отваги». Служил там и Ермак Тимофеевич.

Что же, однако, говорят о Ермаке его современники? Пожалуй, лучше всего ответит на это старинная песня уральских казаков:

 
Взговорил Ермак Тимофеевич:
Казаки, братцы, вы послушайте,
Да мне думушку попридумайте.
Как проходит уже лето теплое,
Наступает зима холодная —
Куда же, братцы, мы зимовать пойдем?
Нам на Волге жить! – Все ворами слыть.
На Яик идти? – переход велик!
На Казань идти? – грозен царь стоит —
Грозен царь Иван, сын Васильевич!
Он на нас послал рать великую,
Рать великую – в сорок тысячей…
Так пойдемте ж мы – да возьмем Сибирь!
 

Другой род рядом, сразу за Уралом. Другая вера: татарское царство под названием Сибирь. Год. 1581-й.

Вверх по течению медленно тянутся казачьи однодеревки, плоты, струги. Строптивый Иртыш. А сколько супротив? Если у Ермака первое время было 540 казаков, то татарских войск – больше в двадцать раз.

Но разбит хан Кучум. Взят Кашлык – столица татарского царства. Сын Кучума, хан Маметкул, в плену.

По следам казачьей конницы вдогонку спешат ездовые. Едут из Московии. Везут Ермаку дар царя – Ивана Грозного. Позолоченный панцирь. Однако ни кольчуга, ни панагия (нагрудная иконка, тоже подарок царя Ивана) не спасают Ермака. Снова татары, внезапно напавшие, снова бой. И поражение… Казачий атаман тонет в притоке Иртыша – реке Вагай.

Кстати, очень интересно сказал о Ермаке русский ученый Владимир Броневский: «Завоевание Сибири во многом сходствует с завоеванием Мексики и Перу; но наш Кортес, не менее испанского счастливый, оказал и более человеколюбия и более благоразумия».

Время действия – середина XVII века. Казак Василий Поярков – по службе письменный голова. Путешествие из Якутска до Амура. Первопроходец послан на предмет нахождения «медной и свинцовой руды и приведения под цареву руку новых людей». Сопутчики – 130 казаков. Василий скор на решения. Утверждает: «Амур легко покорить и при том крайне выгодно в виду добрых земель в Пегой Орде» (в Приамурском крае). А еще через двести лет имя этого казака дано казачьей станице на берегу Амура.

…Широта – 66 градусов 30 минут, долгота – 190 градусов 34 минуты: мыс Дежнева – весьма отдаленный от пределов тогдашней России. И сюда добрались казаки с атаманом Семеном Дежневым. Они опережают Витуса Беринга в открытии пролива между Азией и Америкой. На целых 80 лет!

Дежнев – современник Пояркова: тоже середина семнадцатого. Седло казачье сменила кач – плоскодонная посудина с одной палубой. Ходит не под веслами, а «попутняком и под парусами». Тыжел – прииск новых землиц… Известные сопутчики Дежнева – тоже казаки: Стадухин, Анкудинов, Семен Мотора.

Все тот же XVII век. Тяжесть чужеземного нашествия. Поляки. И здесь снова казаки. В сентябре 1612 года ими отбит у поляков Китай-город. Вскоре атаманам Маркову и Епанчину сдается и занятый поляками Московский Кремль. И далее воюют казаки, расширяя границы России. Опять послушаем В. Броневского: «Азовские турки, дабы воспрепятствовать Донским лодкам выходить в море, построили на берегах реки, ниже крепости, две башни, вооружили их пушками и между башнями поперек Дона протянули в 3 ряда железную цепь. Предприимчивые донцы в 1616 году истребляют на Черном море турецкие купеческие корабли и город Синоп нечаянным нападением взяли».

Велика заслуга казачества в исследовании и освоении новых земель. Но и не меньшая в таких делах, как защита России от иноземного вторжения. И не только, конечно, в изгнании поляков с русской земли. Во всяком случае, во всех крупных битвах сражались казаки в составе русской армии.

В войнах восставшего народа казачество было немалой силой. Все русские люди знают имена выдающихся борцов за свободу угнетенного крестьянства – С. Т. Разин, К. А. Булавин, Е. И. Пугачев.

Козак татарский и казак российский

Казачьи поселения на южных окраинах России уже в XIV веке образовали вольные люди, «свободные от тягла» и работавшие по найму, также и крестьяне, бежавшие на Дон и Днепр от помещичьего гнета.

Не только из русского населения формировалось казачество, но и из других национальностей.

У названия «казак» татаро-монгольские истоки: «ко» – броня и «зах» – граница (есть, правда, и другие версии).

Татарские «козаки» – это авангард, караульные разъезды и разведчики войска. Молодые, еще бессемейные удальцы. Их замечают русские князья. Отдают дань их усердию. И берут на службу. Теперь татарские козаки несут сторожевую службу у русских князей. На границах владений. На окраинах. Козаками заселяют Муромские земли, а вдоль притоков Оки оседают мещерские и городецкие козаки. Татары русской службы. Одновременно вербуются в казаки и русские люди. Служат они, так сказать, по найму: организованно. А «неорганизованные» поселения вольных козаков в ту же пору, как говорилось уже, возникают на Дону и Днепре, затем и на других рубежах России.

Вожаки казачьи (коноводы) назывались атаманами (по-украински – отоманами). Слово это, очевидно, тюркского происхождения и первоначально звучало так: ватамман – командир в артельной ватаге. В Новгородских грамотах XIII века оно так и записано.

В Донском войске были атаманы войсковые, выбираемые казачьим кругом, а также и походные (у запорожцев – кошевые), которые тоже избирались кругом. После подавления Булавинского восстания в 1707–1708 годах войсковые атаманы назначались правительством. Называли их наказными атаманами. Кроме того, были атаманы рангом пониже – окружные и станичные, возглавлявшие округа, отделы и станицы казачьих поселений. С 1827 года наказным атаманом всех казачьих войск считался наследник царского престола.

Помощники, как бы заместители, войсковых и походных атаманов назывались есаулами (от татарского «ясаул» – «начальник»). К началу нашего века такие были учреждены офицерские чины в казачьей коннице: хорунжий, старше его – сотник, затем – подъесаул, есаул, войсковой старшина, полковник (соответствовавшие чины в кавалерии царских времен: корнет, поручик, штабс-ротмистр, ротмистр, подполковник, полковник, а в пехоте – прапорщик (только в военное время), подпоручик, поручик, штабс-капитан, капитан, подполковник и полковник).

К 1916 году было в России 12 казачьих войск: Донское (почти 1,5 миллиона человек), Кубанское (миллион триста тысяч), Оренбургское (533 тысячи), Забайкальское (265 тысяч), Терское (255 тысяч), Сибирское (172 тысячи), Уральское (166 тысяч), Амурское (49 тысяч), Семиреченское (45 тысяч), Астраханское (40 тысяч), Уссурийское (34 тысячи), Енисейское (приблизительно 10 тысяч). Кроме того, Якутский полк (примерно 3 тысячи).

Всего казаков – около 4 миллионов 400 тысяч. В годы гражданской войны большинство их сражалось на стороне Советской власти.

В Отечественной войне 1941–1945 годов многие казачьи соединения отважно бились с немцами на всех фронтах.

В рыцарские времена

Итак, рыцарство. Перенесемся мысленно на семь-восемь веков назад. Мы в Руане, в городе, захваченном англичанами у французов. 1129 год. Король Генрих Английский требует у Фулька Анжуйского, чтобы тот прислал к нему во дворец своего сына Готфрида. Король хочет сам посвятить его в рыцари. Готфриду 15 лет. Он входит в тронный зал дворца в сопровождении 25 дамуазо (оруженосцев) одних лет с ним. Сам король Генрих, который «обычно ни перед кем не поднимался», встает с трона и идет к нему навстречу. Он обнимает Готфрида и ведет его к столу. За обедом король задает будущему рыцарю разные вопросы и остается доволен его умом и речью.

На следующий день с раннего утра готовят во дворце ванны. Вымывшись, Готфрид надевает льняную рубашку, полукафтан, шитый золотом, пурпурную мантию, на ноги – башмаки с золотыми львами. И все его спутники, дамуазо, тоже после ванны облачаются в льняные рубашки и пурпурные мантии. Готфрид со свитою выходит во двор, «словно белоснежный цветок лилии, осыпанный лепестками роз». Приводят коня, приносят доспехи и оружие. Готфрид надевает кольчугу из двойных колец, которую «не пробить ни одному копью», на шею вешают ему щит, на голову надевают шлем с драгоценными камнями и такой крепкий, что «его не пробьет ни один меч», опоясывают мечом работы знаменитого мастера Галана. Прославленные рыцари подвязывают ему золотые шпоры. И вот Готфрид вскакивает на коня (без помощи стремян!) и поражает на скаку одетые на столбы старые кольчуги, щиты и каски. Целый день он предается воинским забавам вместе с дамуазо, тоже посвященными в рыцари.

Таково наиболее пышное посвящение в рыцари XI–XII веков. Здесь нет удара по шее, нет и освящения епископом меча – обязательного ритуала посвящения более поздних веков.

Слово «рыцарь» происходит от немецкого «риттер», а «риттер» в свою очередь – от «райтер», то есть «всадник». Этот всадник «…в полном вооружении весил в XII веке 170 килограммов, а в XVI веке – 220» (И. Фляде и Г. Ленц).

Какая же сила была у лошади, способной нести такую тяжесть!

Но здесь я должен высказать свои сомнения: в XII веке – 170 килограммов, а в XVI веке – 220 – таких тяжелых доспехов и вооружения, на мой взгляд, никогда не существовало, Фляде и Ленц превысили их вес. В XI–XVI веках даже латный турнирный доспех (а турнирные были много массивнее боевых) весил до 40 килограммов. Боевой «максимилиановский» в лучшем случае – 30 килограммов. Прочее вооружение вместе с копьем – еще 25 килограммов. А конская броня?

У нас в Оружейной палате хранится один из ее образцов конца XVI века. С нагрудником, с накрупником, с пластинами, защищающими шею и лоб, словом, полная конская броня. Майя Николаевна Ларченко, большой знаток рыцарского вооружения, взвешивала эту броню – всего около 20 килограммов оказался ее вес.

Итак, если мы сложим все приведенные мной выше цифры, получится 75 килограммов. Плюс вес очень массивного седла – примерно 15 килограммов. Допустим, сам рыцарь весил 80–90 килограммов. Итого: 170–180 килограммов должна была нести на спине рыцарская лошадь в XV–XVI веках (если я не ошибаюсь).

Но ведь и это не мало!

Кони, на которых рыцари выступали в бой или на турниры, больше были похожи на облегченных тяжеловозов типа арденов, чем на кавалерийских лошадей более поздних времен.

В поход и в бой рыцарь шел не один: с ним были обычно оруженосец, два лучника, пеший копейщик и два слуги (пеший и конный). Это боевое подразделение называлось «копьем». 25–80 копий составляли «знамя».

Любимым построением перед боем был «клин» (или «свинья», как называли этот рыцарский строй русские).

Острие клина состояло из 35–40 рыцарей, либо всего из пяти. Тогда в следующих двух рядах было 7 рыцарей, затем шли ряды по 9, 11, 13 воинов, за ними строилась в каре вся рыцарская конница (13–14 человек в каждом ряду).

В больших сражениях бывало девять и больше клиньев, которые составляли три боевых линии.

С XIV века рыцари предпочитали сражаться в пешем строю. Английский король Эдуард III – один из тех, кто ввел это тактическое новшество. Англичане в сражениях больше всего полагались на лучников, а рыцари защищали их от вражеских атак. Битва при Кресси (1346) показала преимущество такого построения.

Эдуард III построил своих знаменитых лучников длинной цепью. За ними стояли в три ряда спешившиеся рыцари – в первой их шеренге сражался шестнадцатилетний сын Эдуарда, прославленный потом Черный принц.

Французы выступили из Аббевилля недружно: к полудню их последние отряды еще только покидали город, а передовые давно уже были в пути. Весь день, голодные, шагали они по полям и нигде не видели англичан. А когда увидели их, было уже поздно: солнце клонилось к закату. Следовало бы дождаться утра, но удержать рыцарей было невозможно.

Обгоняя друг друга, ринулись они на англичан. Высланные вперед генуэзские арбалетчики не успели забрать в обозе свои щиты. Когда английские лучники открыли убийственную стрельбу, генуэзцы падали один за другим, сраженные их длинными оперенными стрелами, раньше, чем успевали подойти на выстрел арбалета. В стрельбе из луков англичане превзошли даже греков, известных атлетов: они бросали стрелу на 600 метров, а на двести били без промаха (рекорд греков – 521,6 метра, как повествует о том древняя надпись в Ольвии, под Одессой). Генуэзцы побросали арбалеты и побежали.

Вот вам и вся от них польза! – сказал граф д’Алансон и пришпорил коня.

Рыцари тронулись за ним. Они топтали и рубили своих генуэзцев безжалостно, но когда приблизились к железному строю англичан, стрелы, летевшие, «как снежные хлопья», метко разили их. Кони, пронзенные стрелами, не слушались всадников. Первые ряды врубились в английский строй, сзади напирали новые отряды, спотыкались о трупы генуэзцев и сраженных рыцарей. Неразбериха и свалка были дикие. Французы бились храбро, но не умно: наскакивали малыми отрядами, и англичане громили их по частям, не сходя с места. Слепой король богемский, Иоанн, который был с французами, выбрал в поводыри смелого рыцаря де Базейля.

– Сеньор, – сказал он ему, – вы мой вассал и мой друг. Я прошу: подведите меня как можно дальше вперед, чтобы я мог нанести хоть один удар мечом.

– Охотно, монсеньор. – Он и другие близкие к королю рыцари крепко связали свои поводья и все вместе двинулись на англичан. Прорвались сквозь град стрел, и храбрый слепой король ударил мечом не раз, а четыре раза! Но все они полегли лицом к врагу, с мечами в руках.

В одном сильном натиске французы сбили с ног принца Уэльского, но английские рыцари бросились к нему и мечами буквально вырубили вокруг него просеку в толпе врагов. Томас Нарвич поспешил к королю Эдуарду за помощью: на правое крыло англичан, где бился Черный принц, французы обрушили самые сильные атаки.

– Скажите, сир Томас, – спросил его Эдуард, – убит мой сын или ранен, что он не может вам помочь?

– О, нет, но нам плохо приходится!

– Ну так вернитесь к нему и избавьте меня от подобных посланий. Мой приказ вам – дайте ребенку заслужить рыцарские шпоры.

Больше пятнадцати атак отбили англичане. Цвет французского рыцарства пал в этой битве – 1200 воинов с золотыми шпорами. С этой победой, а точнее, с праздником в честь ее связано одно интересное событие: учреждение первого в мире ордена.

Когда вернулся король Эдуард в Англию, в честь четвертой годовщины битвы при Кресси устроил большой бал. И сам танцевал на балу с графиней Солсбери. И вдруг – о, ужас! – его дама потеряла подвязку от чулка. Вокруг заулыбались. Но галантный король поднял с пола голубую подвязку со словами: «Да будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает!» А на другой день приказал учредить высокий орден королевства – голубая лента с золотой пряжкой. На ленте надпись: «Да будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает». Повязывать ленту над коленом левой ноги. На груди – другой орденский знак: св. Георгий, опоясанный такой же, но металлической лентой. Число живых кавалеров Ордена Подвязки насчитывалось не больше двадцати пяти.

Турниры и карусель

Излюбленной забавой рыцарей были турниры. Предание называет Готфрида де Прельи изобретателем турниров. Умер он в 1066 году. Однако и до него были турниры. Скорее всего, Готфрид де Прельи ввел определенные правила в турниры. Например такие: запрещалось сражаться вне очереди, наносить удары лошадям, продолжать бой после того, как противник поднял забрало, нападать нескольким на одного и др.

Германия была первой страной, увидевшей турниры.

В 928 году император Генрих устроил турнир на острове Верден в Магдебурге. Вначале это было простое упражнение в военном искусстве. Но затем превратились турниры в кровавое зрелище. Особенно много смертельных случаев было в XIII веке. В 1420 году на турнире в Нейсе (около Кельна) погибло больше шестидесяти рыцарей и оруженосцев.

Церковь на Клермонском соборе в 1130 году запретила турниры. Затем и короли во многих указах присоединились к церковным постановлениям.

Но турниры продолжали существовать.

Устраивали их вначале владетельные князья по случаю разных праздников. Затем образовались турнирные общества, которые организовывали турниры систематически в разных городах Европы. Это были торжественные зрелища. За несколько дней до турнира о нем возвещали герольды. В монастырях выставлялись гербы рыцарей – участников турнира. В город, где предстояло быть турниру, приезжало много рыцарей и коронованной знати. Все окна на улицах были украшены знаменами прославленных рыцарей. Пиры, балы…

Место, где бой, окружено высоким забором. Внутри – арена, отделенная перилами от зрителей. Для дам, судей и старейших рыцарей – ложи на деревянных подмостках.

За порядком на арене следили герольды. Они выкликали имена вступавших в бой рыцарей, перечисляли их подвиги и заслуги предков, они же и просили дам остановить бой, когда страсти особенно разгорались.

Турнир обычно состоял из двух частей. В первой – состязания в метании боевых топоров, фехтование мечами, осада деревянных «замков», построенных для турнира, единоборство на конях; скакали навстречу друг другу с копьями наперевес и старались выбить противника из седла.

Вторая часть – сражение отрядов. Строились в две шеренги (обычно по национальностям). Тут рыцари бились особенно ожесточенно и нередко с тесной арены выходили в поле.

Решение о том, кто победитель, выносили коронованные особы, старейшие рыцари и дамы, которых просили сказать, кому дать высшую награду. Ее вручала какая-нибудь дама победителю. Затем его вели во дворец, и там дамы снимали с рыцаря-чемпиона оружие и доспехи. И начинался пир.

Победа на турнире не всегда приносила рыцарю только честь и славу, но и материальные выгоды: он мог забрать у побежденного коня и оружие, мог взять его в плен и требовать выкупа.

В конце средневековья турниры уже не были такие смертоубийственные, как в XIII веке. Наконечники с копий были сняты и прочее оружие допускалось на турнир только тупое. И все равно гибли на турнирах рыцари.

Большое впечатление на общество тех дней произвела смерть Генриха II. В 1559 году он выдал свою старшую дочь за Филиппа II. По случаю свадьбы устроил трехдневный турнир, на котором сам вступил в единоборство с графом Монтгомери. Копье графа сломалось от удара о панцирь Генриха. Осколок копья вонзился ему в лоб. Через несколько дней король умер от этой раны.

Постепенно турниры вышли из моды. Их заменила карусель.

Сооружался большой вращающийся круг, на нем – корзины. В них сидели дамы и раздавали призы победителям.

А претенденты на эти призы разъезжали вокруг карусели в красочных нарядах – индийских, персидских, римских и древнегреческих.

Обычно они строились в кадрили – отряды всадников с пажами, оруженосцами и музыкантами. Каждая кадриль отличалась цветом нарядов и своими эмблемами. В каждой – свой руководитель.

За парадом кадрилей, изображавших разные аллегорические фигуры, начинались состязания: фехтование, показательные бои на тупых копьях и на деревянных палицах, метание дротиков, рубка чучел. Затем – общая скачка.

В России первые карусели были при Екатерине II в 1766 году. Всадники разделялись на четыре кадрили, отличавшиеся костюмами разных народов: славянскую, индийскую, римскую и турецкую.

Позднее еще не раз устраивались карусели в Петербурге и Москве. От такого «круговращательного и презабавного сидения» и получилась наша карусель, любимое детское развлечение.

Рыцарская лошадь и рыцарский доспех

Рыцарских коней не набирали из крестьянских лошадей. Их разводили в конюшнях в замках или около них в особых усадьбах. Заведовали этими конюшнями маршалы. Это был придворный чин, а лишь позднее – воинское звание.

Коневоды тех дней старались вывести сильных, тяжелых лошадей, которые могли бы нести на спине рыцаря в полном вооружении. Сколько весил такой всадник, узнаем чуть позже.

Однако во время крестовых походов эти массивные рыцарские кони, неповоротливые и нерезвые, оказались менее пригодными для конных боев, чем быстрые и легкие восточные лошади. И хотя рыцари были закованы в более прочную броню, чем их противники, они несли большие потери в конных сражениях тех дней.

У богатых рыцарей и владетельных князей лошади сияли блеском своей сбруи: драгоценными камнями, которыми украшались уздечки и шитые золотом чепраки. Два таких чепрака (подарок турецкого султана царю Николаю I) хранятся у нас в Эрмитаже, они буквально сплошь усыпаны крупными бриллиантами.

В поход рыцари шли не на боевых конях: их берегли для сражений. Обычно ехали на мулах или на менее ценных лошадях, чем боевые кони.

До первого крестового похода (1096) рыцарский доспех назывался броней. Это была толстая льняная или кожаная рубаха с нашитыми на нее железными полосами. Однако стоил этот простейший доспех и все снаряжение рыцарское очень дорого:

Шлем – 6 коров

Панцирь – 12 коров

Меч с ножнами – 7 коров

Набедренники – 6 коров

Копье и щит – 2 коровы

Боевой конь – 12 коров

Итого 45 коров! Стадо целой деревни. И все-таки это много дешевле, чем стоимость всех позднейших доспехов.

После крестового похода появилось в Европе восточное изобретение – кольчуга, сплетенная из железных или стальных колец рубаха с капюшоном и штаны. Вес наиболее тяжелой «арабской кольчуги» – около 15 килограммов. Под кольчугу одевался гамбизон – комбинезон из стеганой материи.

С XIII века к кольчуге приделывались наплечники и наколенники из толстого металла, а через сто лет – еще и нагрудник.

С годами кольчуга обрастала металлом, в XV веке все ее металлические части срослись в цельный латный доспех. Казалось бы, куда надежная защита, но тяжелые, железные стрелы арбалетов и пули появившихся уже первых самопалов пробивали и этот доспех.

В конце XV века германский император Максимилиан I, один из самых искусных рыцарей своего времени, решил изобрести такой доспех, который бы пули и стрелы не пробивали (сделать его из более толстых листов железа) и чтобы все его части были так скреплены, что в нем можно было бы свободно ходить, а главное, мечом махать. Такой доспех был сделан мастерами тех лет и продержался почти без изменений весь XVI век. Это была, можно сказать, ювелирная работа. Доспех был чрезвычайно сложен: больше чем из 200 железных колец и полос он состоял, а если учитывать и маленькие его части – пряжки, винты, шарики, пружины – так больше тысячи деталей было в нем!

Весили эти латы примерно 30 килограммов (по другим данным – до 80 килограммов), 5,5 килограмма – шлем, примерно 7 килограммов – кольчуга, которая одевалась под латы, щит – 5,5 килограмма, меч – килограмма три… Итого получалось больше трех пудов! А еще вес копья, боевого топора или молота. Если учесть, что люди в те времена ростом были намного меньше современных, то можно себе представить, какой это был тяжкий труд – быть рыцарем!

Собственными силами подняться с земли упавший рыцарь не мог, сам сесть на лошадь тоже не мог, его подсаживали оруженосцы. В жару или, наоборот, в мороз этот доспех превращался в настоящее орудие пытки. И вполне понятно, что рыцари, несмотря на запреты королей, предпочитали возить свои доспехи в обозе и не спешили надевать их перед боем.

В общем, раздавленная тяжестью своих доспехов рыцарская конница умерла. Если в начале XVII века и встречался еще кавалерийский латный доспех, то далеко не такой сложный, как «максимилиановский». С XVIII столетия из рыцарского железного одеяния сохранились до начала нашего века только шлем (но без забрала) и кираса (железный жилет), и то лишь в кирасирских конных полках (в некоторых странах – и у драгунов). Гусары, уланы, кавалергарды кирас не носили.

Конница новейших времен

Гусары – наиболее древнего происхождения. В 1458 году венгерский король Матвей Корвин приказал для защиты от турок образовать особое ополчение: от двадцати дворян выставлялся один конный дворянин и при нем определенное число вооруженных людей. Оно называлось, это ополчение, «хуср» – от тогдашнего жалования гусар – «20 уар».

Венгерский князь Стефан Баторий, когда стал в XVI веке польским королем, привел с собой гусар на новую родину. Здесь гусары прочно обосновались на все последующие века. Стали модной и почетной кавалерией, в них служили преимущественно богатые люди.

В 1688 году первый регулярный гусарский полк появился в Австрии, затем – во Франции, Пруссии, в начале прошлого века – в Англии. В Италии гусар никогда не было.

В России о гусарах, как о войске иноземного строя, упоминается впервые в 1634 году. Когда Петр I организовал регулярную армию, гусары исчезли и появились вновь лишь в 1723 году, когда он приказал из сербов, эмигрантов из Австрии, сформировать гусарские полки и поселить их на Украине. Затем при разных правителях гусарские полки (набранные обычно из сербов, македонцев, венгров, молдован, грузин) то переименовывались, то расформировывались, то создавались вновь. К 1812 году в России было 12 гусарских полков, а перед революцией – 2 гвардейских и 18 армейских.

Хорошо известна по картинам и фильмам традиционная форма гусар: доломан – куртка со стоячим воротником и шнурами. К ней пристегивался ментик – короткая куртка, обшитая мехом, которая обычно лишь накидывалась на плечи. На ней нашиты в несколько рядов пуговицы и петли из шнуров на венгерский манер. Меховая шапка с султаном или кивер, чакчири – рейтузы, расшитые шнурами, и короткие сапоги.

Вооружение гусар – сабля, карабин и пистолеты (у офицеров).

Слово «улан» происходит от татарского «оглан» (или «углан») – «юноша». Так назывались члены ханской семьи по младшей линии, которые лишены были возможности занять престол. В Польше на военной службе было много огланов. Одежда у них первое время была татарская. От нее позднее осталась лишь одна деталь – квадратный верх шапки.

В России сформированный при Екатерине II конный полк, вооруженный саблями и пиками, получил название сначала пикинерского. При Павле образовалось еще два таких полка, которые, несмотря на уланское вооружение (пики), стали называться уланскими лишь с 1803 года, когда появился лейб-гвардейский уланский полк. Позднее несколько драгунских полков были перевооружены в уланские.

Драгуны – «ездящая пехота», как назвал их известный историк военного искусства Ганс Дельбрюк. Драгуны перед сражением спешивались и шли в бой как пехота (позднее воевали они и в конном строю). Название получили от латинского слова «драко» – «дракон», который был изображен на знамени драгунов. Появились они впервые в XVI веке во Франции.

В России впервые драгуны упоминаются в 1631 году. Через пятьдесят лет было уже 25 копейно-рейтарских полков, роль которых в бою была примерно такая же, как у драгун. В 1882 году вся армейская кавалерия преобразована в драгунов, в 1907 – вновь восстановлены гусары и уланы. Перед революцией в России был один гвардейский и 21 армейский полки драгун.

Драгуны – как бы переходный род войск – от легкой кавалерии (гусары, уланы) к тяжелой – кирасиры.

Кирасиры – дольше всех в кавалерии сохранили часть латного доспеха – кирасу. Шлемы у них тоже были стальные. Посажены они были на более рослых и сильных лошадей, чем прочая кавалерия, и сами ростом подбирались высокие.

В России в 1731 году один драгунский полк был преобразован в первый кирасирский.

В 1860 году все кирасирские полки, кроме четырех гвардейских, преобразованы в драгунские.

Кавалергарды – кавалерия особая, это как бы «обергвардия», в которой рядовыми служили высшие офицеры, офицерами – генералы и полковники.

Так было при Петре I, когда он в 1724 году организовал конную роту кавалергардов (60 человек) для почетного конвоя Екатерины I в день ее коронования.

После коронования кавалергарды были расформированы, но в 1726 году вновь восстановлены Екатериной I. Сама она приняла звание их капитана.

В дальнейшем не раз расформировывались и вновь формировались кавалергарды.

В 1800 году все привилегии (и серебряные трубы и литавры!) у кавалергардов отобрали, стали они трехэскадронным гвардейским полком на равных правах с другими гвардейскими полками.

К тому времени, когда появились гусары, уланы, драгуны, лошадь стала уже не той, что прежде. В древности лошади были мелкие: 130–140 сантиметров в холке. В рыцарские времена потребовались более высокие и тяжелые лошади.