Текст книги "Трагедия диких животных"

Автор книги: Игорь Акимушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Моа – страусы-гиганты

Странные острова Новая Зеландия! Тут растут исчезнувшие всюду древние папоротниковые леса – наследие каменноугольного периода. С гор в долины, прямо к фонтанам горячих гейзеров, сползают ледники. На двух огромных островах нет ни одного четвероногого хищника, ни одного млекопитающего зверя. Здесь безраздельное царство птиц.

Многие виды новозеландских пернатых за долгую историю безмятежного существования утратили способность к полету. Навсегда расстались с крыльями – ни к чему им крылья, раз не было в стране опасных хищников!

В горах и равнинах Новой Зеландии живут птицы киви с перьями, похожими на волосы, болотные курочки века и тахаке, которые летают не лучше черепахи. Водились здесь даже бескрылые журавли и сейчас еще живет диковинный попугай какапо. Странная птица днем прячется в норах и только по ночам выходит на поверхность. У какапо есть крылья, но нет «двигателя» для них – киля и необходимых для полета мускулов. Поэтому попугай-норокопатель умеет летать лишь сверху вниз.

Но самыми удивительными птицами Новой Зеландии были моа. Огромные бескрылые гиганты, которые неуклюже передвигались на массивных, «слоновьих», ногах.

С 1840 года ученые описали по ископаемым остаткам около двух десятков видов этих бескрылых новозеландских страусов. Иные моа были ростом лишь с кулика, другие своими колоссальными формами соперничали со… слонами. Ведь некоторые моа достигали в высоту почти четырех метров! Весила такая птичка, как хорошая лошадь, – 300 килограммов!

В 1839 году нашли первую кость гигантской птицы. Сначала подумали, что это бычья нога. Находку привезли в Англию, и здесь палеонтолог Ричард Оуэн доказал, что кость принадлежит чудовищной птице. Ричард Оуэн сорок пять лет жизни посвятил изучению птиц-великанов. За три года, с 1847 по 1850, натуралист Уолтер Мэнтелл, неутомимый исследователь диковинных новозеландских животных, собрал для него более тысячи костей моа и множество яичных скорлупок величиной с ведро. Оуэн изучил эти кости и скорлупки. Он описал много разных видов моа и изготовил для музеев несколько скелетов гигантских птиц.

И сейчас еще в Новой Зеландии находят прекрасно сохранившиеся скелеты моа, а иногда и целые залежи гигантских костей, точно кладбища каких-то сказочных исполинов. Около костей лежат обычно кучки круглых камешков, отшлифованных трением друг о друга: камешки были когда-то в желудках у моа. Как и наши куры, моа подбирали на земле камешки и проглатывали их. В желудке эти маленькие «жернова» перетирали зерна. В Новой Зеландии находят не только кости моа, но и их перья с кусками мышц, кожи и сухожилий. Даже яйца с зародышами!

В прошлом веке время от времени поступали сообщения и от очевидцев, собственными глазами видевших якобы живых моа.

Говорили, например, что охотники на тюленей, расположившиеся лагерем на Срединном острове (в проливе Кука, разделяющем Северный и Южный острова Новой Зеландии), были напуганы однажды чудовищными птицами высотой в четыре-пять метров, выбежавшими из леса на берег.

В другой раз, уже в 1860 году, чиновники, размечавшие земельные участки, заметили как-то утром отпечатки лап огромной птицы. Длина следа – 36 сантиметров, а ширина – 27. Следы терялись в зарослях между скалами. В этой местности много известковых пещер. В них-то, решили землемеры, и скрываются последние моа.

Вот почему некоторых зоологов-оптимистов еще не покинула надежда найти в горных лесах Новой Зеландии живых гигантских птиц. Но все усилия пока ни к чему не привели. Следы моа следует искать теперь не в лесных зарослях, а в земле: они все вымерли.

Правда, вымерли совсем недавно. Некоторые старики маори рассказывают, что в молодости принимали участие в охоте на моа. Живы еще у маори воспоминания о тех сказочных временах, когда куропатки были ростом с лошадь. Рассказывают, что на горе Бакапунака прячется один спасшийся моа. Птица питается только воздухом, и ее стерегут два огромных ящера. Жаль, что это только легенда.

Тринадцать бутылок рому на одну скорлупу!

Замечательно, что на другом конце земного шара, за тысячи километров от Новой Зеландии, на острове Мадагаскар, мы тоже встречаем колоссальные фигуры гигантских страусов.

Арабы первыми из белых людей проникли на Мадагаскар. Первыми познакомились они и с животным миром этого своеобразного острова. Чудовищная птица арабских сказок родилась на Мадагаскаре. Именно здесь, в лесах этого острова, водились птицы-исполины, которые могли послужить прообразом сказочной птицы Рухх.

Много разных диковинок повидал Синдбад-мореход, герой арабских сказок «Тысяча и одна ночь». Он видел чудовищных змей и обезьян, встречал он и птицу Рухх.

До чего же огромна эта птица! Когда она поднимается в воздух – заслоняет солнце. В когтях может унести слона или даже единорога с тремя слонами, нанизанными на его рог!

На одном из южных островов Синдбад-мореход нашел даже яйцо птицы Рухх. Не яйцо, а целая гора!

«…И вдруг передо мной блеснуло на острове что-то белое и большое, – рассказывает этот восточный Мюнхгаузен, – и оказалось, что то – большой белый купол, уходящий ввысь,… я обошел вокруг купола, измеряя его окружность, и он был в 50 полных шагов.

…И вдруг солнце скрылось, и воздух потемнел, я удивился и поднял голову и увидел большую птицу с огромным телом и широкими крыльями, которая летела по воздуху, – и она покрыла око солнца.

…Птица опустилась на купол, и обняла его крыльями, и вытянула ноги на земле сзади него, и заснула на нем (да будет слава тому, кто спит)».

Позднее, в XIII веке, знаменитый венецианский путешественник Марко Поло тоже имел дело с птицей Рухх. На карте, составленной по его описаниям, были нанесены даже «Острова птицы Рухх».

Описывая животный мир Мадагаскара, Марко Поло рассказывает удивительные вещи:

«Есть тут разные птицы, и совсем они не похожи на наших, просто диво!

…Есть тут птица гриф, и во всем гриф не таков, как у нас думают и как его изображают; у нас говорят, что гриф наполовину птица, а наполовину лев, и это неправда. Те, кто его видал, рассказывают, что он совсем как орел, но только чрезвычайно большой… Гриф очень силен и очень велик, схватит слона и высоко-высоко унесет его вверх, на воздух, а потом бросит его на землю, и слон разобьется; гриф тут клюет его, жрет и упитывается им. Кто видел грифа, рассказывает еще, что если он расправит крылья, так в них тридцать шагов, а перья в крыльях двенадцати шагов, по длине и толщина их.

…О грифе вот еще что нужно сказать, зовут его на островах руком».

Марко Поло рассказывает дальше. Монгольский хан Хубилай, гостем которого он был, услышал о том, что далеко за пределами Китайской империи живет птица-исполин, но имени Рухх. Хан отправил на разведку верных людей: они должны были подробнее узнать о диковинной птице. Гонцы отыскали родину птицы Рухх – остров Мадагаскар. Самой птицы не видели, но привезли ее перо – длиной в девяносто пядей {8}  {8}Современные исследователи полагают, что гонцы привезли не птичье перо, а лист мадагаскарской пальмы Sagus ruffia. Ствол у нее метров пятнадцать в высоту. С вершины свешиваются семь или восемь гигантских листьев, похожих на птичьи перья.


[Закрыть]!

Место обитания сказочной птицы Рухх ханскими гонцами указано точно. Побываем же на Мадагаскаре, поищем в его лесах легендарную птицу.

Зоологи прошлых столетий уже проделали это путешествие. Впервые европейцы узнали не о сказочных, а живых птицах-гигантах – воромпатрах из сочинения французского адмирала Флакура «История большого острова Мадагаскара», изданной в середине XVII века. Но лишь двести лет спустя были добыты яйца и кости воромпатры.

В 1832 году французский натуралист Виктор Сганзен нашел на Мадагаскаре скорлупу огромного яйца – в шесть раз более крупного, чем яйцо страуса.

Позднее на остров Св. Маврикия (в Маскаренском архипелаге) приплыли за ромом жители Мадагаскара. Вместо бочонков они привезли с собой скорлупки исполинских яиц. В каждую поместилось по тринадцать бутылей рому!

Наконец, были найдены и кости чудовищной птицы: в 1851 году их привезли в Парижский музей. Знаменитый французский ученый Исидор Жоффруа Сент-Илер изучил эти кости и составил по ним научное описание птицы. Он назвал ее эпиорнисом – «высочайшей из всех самых высоких птиц».

Здесь я должен несколько разочаровать читателя. Оказалось, что гигантская птица Мадагаскара далеко не так огромна, как о том повествуют древние легенды. Она не могла унести в когтях слона, однако не уступала ему в росте. Жоффруа Сент-Илер полагал, что некоторые эпиорнисы были ростом в пять метров! Но по-видимому, он ошибался. Однако трехметровые эпиорнисы не были редкостью. Три метра – средний рост слона. Весила такая птица почти полтонны!

Если же Сент-Илер не ошибся, то, значит, птицы в лице своих мадагаскарских представителей наряду с жирафами могут считаться одними из самых высоких животных на земле {9}  {9}Было три вида эпиорнисов, самый крупный – Aepyornis maximus ростом со слона; несколько меньше – Aepyornis medius и самый маленький, ростом со страуса, – Aepyornis hildebrantii.


[Закрыть].

Выше слонов, выше даже ископаемого носорога балухитерия, общепризнанного рекордсмена-гиганта среди всех зверей, когда-либо обитавших на суше. Один лишь ящер брахиозавр, живший в озерах Африки сто миллионов лет назад, был выше. В холке он достигал почти шести метров, а вытянув шею, мог поднять голову на 12 метров над землей.

Но увы, воромпатра не умела летать: не было у нее крыльев (лишь недоразвитые культяпки), но были толстые массивные ноги и маленькая голова на змеиной шее.

Итак, одна мадагаскарская птичка весила чуть поменьше быка и несла яйца с добрый бочонок. Эти яйца иногда находят в торфе болот Мадагаскара. Каждое из них вмещает 9 литров, или 184 куриных яйца! Шутки ради подсчитали, что из одного яйца эпиорниса можно было приготовить яичницу почти на сто человек, а всеми яйцами из одного гнезда накормить две тысячи человек!

До середины прошлого века жители Мадагаскара утверждали, что «слоновьи птицы» живут в самых пустынных уголках острова. Еще в 1860 году миссионеры слышали глухие трубные крики этих таинственных птиц, раздававшиеся из лесных болот. Теперь мадагаскарские страусы все вымерли.

Кто среди диких болот в короткий срок истребил целый мир гигантских птиц? Мадагаскарцы, по-видимому, не охотились на воромпатру. В вымирании самых удивительных пернатых, каких когда-либо знала земля, повинны люди из Европы, прибывшие на остров как завоеватели.

За время своего господства на острове европейцы уничтожили девять десятых лесов Мадагаскара.

Вместе с девственными лесами исчезли и исполинские птицы, которые жили в глубине диких непроходимых болот.

Страусы из Одессы.

Совсем недавно, какой-нибудь миллион лет назад, на земле, похоже, были более подходящие для жизни страусов условия. Они жили тогда и в Индии, и в Китае, и даже в Южной Европе. А сейчас уцелели только на юге Аравийского полуострова и в Африке. (Настоящие страусы – африканские.) Кроме того, в Южной Америке живет еще особого вида страус нанду, а в Австралии и Тасмании – эму и казуар {10}  {10}Один из видов казуара населяет также Новую Гвинею, на Тасмании же в настоящее время страусов нет вовсе.– Прим. В.Ф.


[Закрыть].

В 1916 году под Одессой нашли в земле большую птичью кость, старую, почерневшую. Специалисты рассмотрели ее внимательно и решили: кость от ноги страуса. Он жил здесь и умер приблизительно десять миллионов лет назад. Его назвали Struthio novorossicus, то есть новороссийским страусом.

Ископаемые остатки его раскопали и в других местах под Одессой. А близ Херсона нашли даже страусиное яйцо. Видно, на юге Украины и в Крыму эти птицы в ту пору не были редкостью.

Страусы вымерли еще в доисторическое время. Люди в их гибели не виноваты. Но больше ста других разновидностей птиц исчезли с лица земли, бесспорно, при непосредственном содействии человека.

В общем, получается довольно внушительное досье, обличающее человека в бессмысленном истреблении пернатых. Приведенная таблица поможет читателям нагляднее все это уяснить.

Таблица

Птицы Число видов и подвидов

Полностью истребленные 107

По-видимому, истребленные 19

Вымершие за последние триста лет, предполагаемое существование которых не подтверждено, впрочем, свидетельством специалистов 27

Очень редкие и вымирающие виды, которые нуждаются в охране и защите 312

Эти цифры взяты из монографии Джемса Гринвея, изданной в 1958 году в Нью-Йорке. У других исследователей несколько иные подсчеты. Впрочем, разница только в двух последних знаках, общий порядок величин одинаков. Одни зоологи сомневаются, что многие птицы (от которых не осталось ни костей, ни перьев), описанные старыми путешественниками и натуралистами, действительно существовали, другие в это верят и учитывают их в своих списках. Одни думают, что те или иные пернатые уже вымерли, другие – что еще не вымерли. Нет единодушия и в том, считать ли некоторые разновидности подвидами, видами и даже родами, и т.д. Оттого и цифры в разных списках разные.

История открытия и гибели многих птиц не пестрит крупными именами и драматическими событиями. Не привлек внимания широкой публики факт их открытия, и совсем уж без шума, незаметно ушли они со сцены. И рассказать-то о них, собственно говоря, теперь нечего. О многих из них, но не о странствующих голубях Северной Америки. Ибо история их истребления едва ли не самая потрясающая драма, разыгравшаяся в природе при участии человека.

Затмение солнца голубями.

Рассказы о странствующих голубях читаются как фантастический роман. Они появлялись в небе столь густыми стаями, что буквально заслоняли солнце. Становилось сумрачно, как при затмении. Летящие птицы покрывали весь небосвод от горизонта до горизонта. Голубиный помет падал с неба подобно хлопьям снега, бесконечное гудение крыльев напоминало свист штормового ветра.

Проходили часы, а голуби все летели и летели, и не было видно ни конца, ни начала их походным колоннам. Ни криками, ни выстрелами, ни пальбой из пушек нельзя было отклонить от курса бесчисленную, как саранча, эскадрилью.

Американский орнитолог Вильсон утверждал, что одна стая голубей пролетала над ним четыре часа. Стая растянулась на 360 километров {11}  {11}Другая стая пролетала над потрясенными наблюдателями 14 часов! Она растянулась будто бы на тысячу километров. Нелегко в это поверить!


[Закрыть]!

Он подсчитал, сколько же в ней было голубей, и получил невероятную цифру – 2.230.272.000 птиц!

Другой знаменитый орнитолог, Одюбон, рассказал о стае странствующих голубей числом в 1.115.136.000 птиц! Это значит, что всего в одной только стае голубей было больше, чем всех вообще наземных птиц в такой стране, как, например, Финляндия {12}  {12}После обработки математическими методами данных по учету численности птиц зоологи подсчитали, что в Финляндии гнездится в настоящее время около 32 миллионов пар всевозможных птиц. Эти цифры следует считать, однако, лишь грубо ориентировочными.


[Закрыть].

Дальнейшие подсчеты дают еще более поразительные результаты. Допустим, что каждый голубь весит полфунта, тогда вес всей стаи будет около полмиллиона тонн! В день эта прожорливая армия пернатых съедала 617 тысяч кубометров всевозможного корма. «Это больше, – пишет британский натуралист Франк Лейн, – суточного рациона солдат всех воюющих стран к концу второй мировой войны!»

Можно ли быстро истребить такое сказочное множество птиц? Печальная судьба странствующего голубя говорит, что можно, если умело приняться за дело.

Странствующих голубей уничтожали всеми способами, которые для этого годились. Стреляли из ружей, винтовок, пистолетов, мушкетов всех систем и калибров. В ход были пущены даже горшки с серой – их разжигали под деревьями на местах ночевок голубей. Птиц ловили сетями, били палками, камнями. Так густы были стаи голубей и порой они летели так низко, что колонисты сбивали их жердями, а рыбаки били веслами. Ни один предмет, брошенный вверх, не падал обратно, не подбив одного или двух голубей. Рассказывают, что работники на фермах наловчились сбивать голубей ножницами для стрижки овец. Даже собаки выбегали на бугры и ловили летящих голубей, прыгая в воздух. Прямо чудеса!

Когда голуби пролетали над военными фортами, солдаты заряжали пушки картечью и сбивали сотни птиц. Американский писатель середины XIX века описывает город Торонто во время пролета над ним большой стаи голубей. Три или четыре дня, пока голуби летели над городом, стены его домов дрожали от непрерывной пальбы, словно жители завязали на улицах перестрелку с неприятелем. Все лавки, все учреждения были закрыты. Люди осаждали крыши домов. Всевозможные ружья, пистолеты и мушкеты были пущены в ход. Даже почтенные члены муниципального совета, адвокаты, преуспевающие дельцы и сам шериф графства не могли отказать себе в увлекательном спорте – истреблении безобидных птиц.

Странствующие голуби кормились желудями, каштанами, буковыми и другими орехами, которые в изобилии производили нетронутые леса Северной Америки. Голубям часто приходилось менять места кормежек, но ночевать они прилетали обычно в одну и ту же местность. Здесь их с нетерпением поджидали толпы убийц, собравшиеся со всей округи.

Одюбон рассказывает, что одно место, где ночевали голуби, занимало участок леса шириной почти в пять и длиной около 65 километров. Голубей еще не было видно, а вокруг расположились лагерем охотники с повозками, бочками для засолки мяса и другим снаряжением. Два фермера пригнали за сто миль стада свиней, чтобы откармливать их здесь голубиным мясом.

Когда село солнце, на горизонте показалась темная туча. Это летели голуби. Они быстро приближались. Тысячи голубей были убиты первыми же выстрелами. Но прибывали все новые и новые легионы птиц. Они уже заняли все деревья, в лесу не осталось ни одной свободной ветки, на некоторых сучьях голуби сидели в несколько слоев, располагаясь на спинах друг у друга.

А воздух вокруг дрожал от непрерывной пальбы, от треска падающих под тяжестью голубей деревьев, хлопанья миллионов крыльев. В адском грохоте нельзя было расслышать слов соседа. Даже ружейные выстрелы распознавались лишь по вспышкам. Всю ночь длилось побоище. К утру под деревьями лежали горы убитых и издыхающих птиц.

Люди из Европы презирали законы «невежественных» индейцев, запрещающие охоту на птиц в пору размножения. Они миллионами убивали гнездящихся голубей. В штате Мичиган в 1878 году гнездовая колония голубей занимала все деревья в лесу на пространстве 15o57 километров. Гнездовья в Кентукки располагались на площади в два раза большей. На каждом дереве было иногда до сотни гнезд, и нередко сучья обламывались под тяжестью быстро растущих птенцов.

Когда птенцы подрастали и годились в пищу, отовсюду съезжались фермеры. Они приезжали с семьями, работниками, пригоняли стада свиней. Деревья с гнездами валили на землю и убивали палками еще не оперившихся птенцов.

Тогда в США было много тысяч профессиональных охотников на голубей, которые зарабатывали баснословные по тем временам деньги – до 10 фунтов стерлингов в день. Их «дело» было широко поставлено. Целая сеть агентов посылала по телеграфу донесения о появлении тут или там новых стай голубей, о местах их ночевок и направлении полета. Туда уже мчались заготовители.

Развитие железных дорог обеспечивало быструю доставку сотен тонн убитых голубей на рынки страны. Ежедневно, например, из гнездовой колонии в штате Мичиган отправлялось по железной дороге 12,5 тысячи птенцов и взрослых птиц, а валовой сбор с марта по июль (время размножения голубей) достигал 1,5 миллиона птиц.

Таков «урожай» только одной гнездовой колонии. Во всех же Соединенных Штатах и в Канаде в семидесятых годах прошлого века добывались сотни миллионов голубей!

Неужели в большой стране не нашлось людей, которые подняли бы голос в защиту избиваемых птиц? Неужели в США не было законов, охраняющих богатства природы?

Законы такие, конечно, были. Еще в 1848 году в Массачусетсе издали постановление, запрещающее ловлю голубей сетями. Через три года в штате Вермонт были взяты под охрану все непромысловые птицы, в том числе и странствующие голуби. Законы, запрещающие их добычу, вскоре приняли и другие штаты. Но кто считался с ними, когда речь шла о большом бизнесе!

В 1880 году в стране встречались еще значительные стаи странствующих голубей, но уже через двадцать лет от них не осталось и следа. Исчезновение фантастически многочисленного вида было так внезапно, что в Америке, кажется, до сих пор не могут прийти в себя от неожиданности. Изобретено несколько теорий для объяснения ошеломляюще быстрого, «как взрыв динамита», исчезновения голубей. Одна теория предполагает, будто все голуби утонули в Атлантическом океане, когда «эмигрировали» в Австралию. Другие думают, что они улетели на Северный полюс и там замерзли.

Нужно ли объяснять после всего изложенного, что в истреблении странствующих голубей повинен не Северный полюс и не Атлантический океан, а стихия более страшная, имя которой – бизнес.

В начало нашего века в зоопарках и у различных любителей жило еще несколько странствующих голубей. Последний представитель этого вида, по кличке Восьмое Марта, умер в городе Цинциннати в сентябре 1914 года.

На шкуры для бурдюков.

В 1812 году, когда уже все дронты были съедены изголодавшимися мореплавателями, натуралист Вильям Бурчелл «открыл» в Южной Африке стада забавных лошадей, которым было суждено разделить горькую участь диких каплунов с Маскаренских островов. Это были квагги – бурые зебры с редкими полосами лишь на голове и шее.

Слово «открыл» я взял в кавычки потому, что и до Бурчелла квагга не раз описывалась многими натуралистами и путешественниками. Правда, по ошибке до Бурчелла принимали ее за самку обычной зебры. Заблуждение это долго держалось в научной литературе. Бурчелл развеял его, установив истину {13}  {13}Впрочем, если быть точным, то следует сказать, что Бурчелл и тут не был Колумбом: еще до него, в 1775 году, швед Шпарман, путешествуя по стране готтентотов, пришел к заключению, что квагга – особая разновидность зебр. Но мнение Бурчелла было более весомым в научных кругах, поэтому и приписана ему честь открытия открытой уже квагги!


[Закрыть].

О том, что в Африке живут дикие полосатые лошади, римляне узнали, по-видимому, во II веке нашей эры. Во всяком случае, первое упоминание о зебрах в античной литературе относится к этому столетию, когда историк Кассиус Дио писал о «лошадях солнца, которые напоминают тигра».

В зоологию кваггу впервые ввел, сам, впрочем, того не подозревая, натуралист и библиограф Королевского колледжа медицины Джорд Эдвардc. В 1758 году он опубликовал очень популярные в его время «Записки по естественной истории». В первом томе этого богато иллюстрированного издания был прекрасный рисунок квагги, а под ним подпись: «самка зебры».

Эдвардc писал далее: «Это интересное животное было привезено живым вместе с самцом с мыса Доброй Надежды. Самец умер по пути в Лондон. Я не видел его. Но самка жила несколько лет в доме его высочества принца Уэльского в Кьо… Крик ее не был похож на рев осла. Он скорее напоминал лай мастифа {14}  {14}Мастиф, или английский дог, тяжелая массивная собака. Лает она очень басовито.


[Закрыть]. Ее нрав был дикий и свирепый, и никто не рисковал к ней приближаться. Но садовник принца, который ее кормил, без страха ездил на ней верхом».

Эдвардc уверяет, что сам видел, как эта «лэди-зебра» с аппетитом поедала большие листья табака, ела и бумагу, и даже мясо. Она не отказывалась от любой пищи, которую ей предлагали. «Я полагаю, – продолжает Эдвардc, – питалась она так в силу привычки, приобретенной во время долгого морского путешествия. На самом же деле, как у всех ослов и лошадей, настоящая ее пища – растения».

Так уж повелось с легкой руки Эдвардса – разуметь под кваггами самок всех зебр. Ошибки авторитетов нелегко бывает искоренить. В истории человечества много таких примеров. Судьба квагги – лишь малозначительный эпизод в длинной серии канонизированных недоразумений.

Даже француз Бюффон, один из самых крупных натуралистов всех времен и народов, в знаменитой «Истории четвероногих животных», опубликованной в 1787 году, называет кваггу самкой зебры.

Но буры, голландские поселенцы в Южной Африке, не читали зоологических трактатов и, наверное, поэтому не усвоили ошибок ученых. Они знали, что квагга – совсем особый вид диких лошадей: она похожа на зебру, но не зебра. Полосы у нее отчетливо заметны только на голове и шее. Туловище же бурое, а ноги и хвост белые. Сложение у квагги более приземистое и плотное, чем у зебры, и пропорциями своими она напоминала скорее пони, чем лошадь.

Буры называли кваггу «квакка», а готтентоты, у которых голландцы заимствовали это имя, – «кхоуа-кхоуа». Название это, как полагают, ономатопическое, звукоподражательное: квагга действительно басовито «лаяла», почти как мастиф – «кхоуа-кхоуа».

Многотысячные стада этих забавных полузебр, до того как европейцы появились в Африке, паслись в бескрайних степях, простиравшихся от мыса Доброй Надежды до реки Оранжевой и дальше к северу почти до самой Лимпопо. Квагги всегда держались в компании с белохвостыми гну и страусами. Страусы лучше видят, а квагги и гну лучше чуют. Сочетание получилось отличное: львов и людей объединенные таким образом животные замечали скорее, чем в «сегрегированных» стадах.

Но и дружеский альянс с гну и страусами не спас квагг от гибели. Бурам потребовались их шкуры для бурдюков; в них хранили они зерно, а мясом квагг кормили рабочих-африканцев, которых насильно заставляли обрабатывать свои поля. Из шкур, снятых с ног квагг, шили домашнюю обувь – вельшоонсы. Говорят, будто вначале квагг было так много, что бурам не хватало свинца, чтобы в них стрелять. Из трупов они вырезали пули, заряжали ими ружья и снова палили в беззащитных животных, которые не успевали даже далеко разбежаться.

В результате через семьдесят лет после приобщения к науке квагги уже стали достоянием палеонтологических музеев: две последние квагги в Капской провинции были убиты на горе Тигерберг в 1850 году. В Оранжевой Республике несколько диких квагг в глуши полупустынных степей дожили до рокового 1878 года, когда их не стало.

Еще лет за сто до этих трагических событий шестнадцать квагг привезли в Европу. В Париже одна из них в покое и благополучии жила шестнадцать лет. Пара других квагг, запряженных в экипаж, каждое утро торжественно дефилировала по Гайд-Парку в Лондоне. Квагга, которая двадцать лет пробыла пленницей Лондонского зоопарка, дождалась даже времен Дагера и была сфотографирована. Это единственная фотография единственной сфотографированной в живом виде квагги!

Но лондонскую кваггу пережила амстердамская. К тому времени ни у кого уже не было сомнения, что эта квагга последняя! В Африке не осталось ни одной, и в Европе тоже их не было. Полосатая лошадь в Зоологическом саду Амстердама меланхолически доживала свой век, а натуралисты и те люди, для которых бурдюки не олицетворяют лучших ценностей мира, в бессильном отчаянии смирялись с мыслью, что будущие поколения людей никогда уже не увидят этих прекрасных животных, ведь через год-два наступит смерть вида.

Это случилось 12 августа 1882 года: последняя на земле квагга умерла.

А в 1917 году майор Мэннинг вернулся из путешествия по плоскогорью Каоко (в Юго-Западной Африке) с потрясающей новостью: он сам видел, уверял Мэннинг, целое стадо живых квагг! Во всяком случае, зебры, которых он встретил, были необычного вида: бурые и с полосами только спереди.

Позднее и другие путешественники, и охотники клялись, что в Каоко попадались им бурые полуполосатые лошади. И бушмены говорили: такие зебры еще встречаются в их степях.

Может быть, немногие уцелевшие в глуши южноафриканских степей квагги расплодились и стали попадаться на глаза охотникам? Может быть. Но торжествовать еще рано: это могли быть гибриды ослов и зебр, которые выглядят почти как квагги.

Но скорее всего, полагают знатоки, причиной охотничьих миражей были зебры Гартманна. Говорят, что в жаркий полдень, когда солнце немилосердно палит над головой и туманное марево струится над степью, зебры Гартманна кажутся издали темно-бурыми ослами: их черные и белые полосы сливаются в однотонный промежуточный колер.

Этот оптический обман и породил, по-видимому, легенду о воскресших кваггах, которые навсегда исчезли с лица земли. Серьезные исследователи не нашли пока никаких достаточно веских доказательств, которые убедили бы нас, что это не так.