Текст книги "Русское государство в немецком тылу"
Автор книги: Игорь Ермолов
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Напротив, повсеместно зарегистрированы совершенно не согласующиеся с привычным представлением об оккупации случаи ликования советского населения в связи с приходом германской армии. Так, А.С. Казанцев свидетельствует: «Города и села западной части России нередко встречали немецкие части с цветами и, по старинному русскому обычаю, с хлебом и солью, как освободителей и дорогих гостей. Празднично одетые крестьянские толпы с иконами и хоругвями выходили на околицу деревень, чтобы приветствовать своих освободителей»[64]64
Казанцев А.С. Указ. соч. С. 61.
[Закрыть]. Что касается Локтя и прилегающих деревень, население, по свидетельству местной жительницы Т.Н. Гришаевой, встречало немцев скорее с любопытством. Никакого страха перед завоевателями у сельчан не было, так как немцы вели себя корректно: никого не обижали, не грабили, увидев на деревенской улице девушек, в шутку кричали: «Партизанки! Партизанки!» При этом смеялись.
Через несколько дней в Локте появились основные силы немцев. По указанию их командования было образовано местное самоуправление, а Воскобойник назначен старостой. Как именно, в какой обстановке проходило это назначение, неизвестно, однако можно с большой долей вероятности предположить, что Константин Павлович сам выдвинул свою кандидатуру.
Стремясь установить контакты с высшими германскими инстанциями, Воскобойник в декабре 1941 года направил своего единомышленника, инженера Б.В. Каминского в двухнедельную поездку в Орел к начальнику тылового района 2-й танковой армии (532-й тыловой корпус) генерал-майору Брандту за инструкциями «по ряду политических и военно-хозяйственных вопросов». Каминскому также предстояло убедить Брандта в наличии среди населения оккупированных районов большого количества людей, готовых помогать немцам и с оружием в руках бороться против коммунизма[65]65
См.: Голос народа. 1942. 25 ноября.
[Закрыть]. Одним из результатов этой поездки явилось преобразование Локотской волости в Локотской район под русским автономным управлением и назначение Воскобойника бургомистром[66]66
ЦНИБО. Ф. 1650. On. 1. Д. 77. Л. 79-89.
[Закрыть]. Оставив несколько офицеров для связи, обеспечив население трофейным оружием и обложив его налогом, немцы вывели с территории района свои войска и комендатуры, фактически оставив его на произвол судьбы. Предоставленное самому себе население начало самостоятельную жизнь под руководством районного самоуправления, органы которого были размещены в Локте[67]67
Там же.
[Закрыть].
Можно выделить несколько совокупных причин, почему русским здесь были предоставлены широкие суверенные права, разительно отличавшиеся от тех, которыми они пользовались на других оккупированных территориях. Прежде всего это связано с наличием в этой части брянских лесов значительного количества партизанских отрядов, созданных усилиями органов НКВД и руководимых исключительно его сотрудниками. На вооружении партизан были все виды стрелкового оружия, артиллерия и даже танки. Попавшие в окружение бойцы и командиры 3-й и 13-й армий Брянского фронта нередко, в стремлении избежать плена, с оружием в руках присоединялись к партизанам, доставляя им значительное пополнение. Германским частям и оккупационным учреждениям могла грозить постоянная опасность со стороны столь мощных партизанских сил. Вторая причина невмешательства немцев в дела Локтя состояла в том, что экономическая база района была сравнительно слабой и не представляла большого интереса для завоевателей. Промышленность, к тому же в значительной мере разрушенная при отступлении Красной армии, была ориентирована в основном на удовлетворение местных потребностей. Третья причина, пожалуй, самая существенная – необходимость обеспечения коммуникаций 2-й танковой армии, для чего немцам требовалось или распылить силы, оставив здесь значительный воинский контингент, или же возложить эту задачу на местное население, предоставив ему в обмен самостоятельность.
Ближайшим помощником Воскобойника в деле организации самоуправления и его заместителем стал Бронислав Владиславович Каминский, также имевший все основания негативно относиться к советской власти. О Каминском известно, что он родился в 1899 году в Витебской губернии. Его отец был поляком, а мать – немкой. В 1917—1918 годах Каминский учился в Петроградском политехническом институте, пока не вступил добровольцем в Красную армию. Демобилизовавшись после окончания Гражданской войны, он продолжил учебу в Петроградском химико-технологическом институте и одновременно работал на химическом заводе «Республика». В 1935 году в жизни Каминского, успевшего к тому времени обзавестись семьей и стать отцом четверых детей, начались неприятности. За критику коллективизации он был исключен из рядов ВКП(б), а в 1937 году арестован НКВД по обвинению в принадлежности к так называемой «чаяновской контрреволюционной группе», известной также как Трудовая крестьянская партия. Каминский отбывал срок в Шадринске, где работал в «шарашке» технологом по спиртопроизводству, а после освобождения в 1941 году был направлен на поселение в Локоть, где устроился инженером на местный спиртзавод[68]68
ЦНИБО. Ф. 1650. On. 1. Д. 77. Л. 79-89.
[Закрыть].
Вполне вероятно, что в Локоть Каминского направили не случайно. Примерно за год до освобождения он согласился на сотрудничество с НКВД, а Локоть, где значительную часть интеллигенции составляли политически неблагонадежные, как раз нуждался в максимально большем количестве осведомителей. По крайней мере, 17 июля 1942 года начальник НКВД по Орловской области Фирсанов докладывал начальнику 2-го управления НКВД Федотову: «28 марта 1940 года Шадринским НКВД Каминский был завербован секретным сотрудником под кличкой «Ультрамарин» для разработки ссыльных троцкистов». Судя по той же записке, Каминский, будучи в Шадринске, выполнял свою работу неплохо: «Всех их Каминский характеризовал в 1940 году как антисоветски настроенных, за исключением Прониной»[69]69
Цит. по: Наш Брянск. 2006. 6 октября.
[Закрыть].
Однако, поселившись в Локте, Каминский постепенно перестал оправдывать доверие органов. Та же записка Фирсанова характеризовала опального инженера следующим образом: «В период пребывания в поселке Локоть... по отзыву лейтенанта Гурова, агент к работе относился недобросовестно, задания точно не выполнял»[70]70
Там же.
[Закрыть].
При приближении фронта Каминский организовал эвакуацию имущества завода и рабочих, а также своей семьи, а сам остался ждать прихода немцев.
В отличие от интеллигента Воскобойника, Каминский обладал довольно крутым нравом, грубыми замашками, а кроме того, завышенной самооценкой и, вследствие этого, ярко выраженной склонностью к авантюризму. Побывавший весной 1943 года в Локте Р.Н. Редлих характеризует Каминского следующим образом: «Бывший инженер. Отсидел срок. После освобождения осел в Локоти с «минусом». Минус – это ограничение жить в определенных местах. Они были разные. Каминский имел минус сто, то есть живи в районном центре и больше никуда. Приход немцев он воспринял с радостью, что вполне естественно. Инженер-химик по профессии, зэк по воспитанию и отношению к советской власти, как у человека, прошедшего такие «университеты». Был он человек волевой, властный, командный, обращавшийся к любым средствам и приемам, в которых был воспитан и научен за проволокой. И с такой же психологией. Он стоял на позициях: все равно с кем, хоть с чертом, лишь бы большевиков резать. Хорошие немцы, плохие, а мне какое дело... Он был зверский антикоммунист, как сейчас говорят – пещерный»[71]71
Редлих Р.Н. В бригаде Каминского // Материалы по истории русского освободительного движения / Под ред. А.В. Окорокова. М., 1998. Вып. 2. С. 432.
[Закрыть].
Амбициозность Каминского, постоянное стремление быть наверху привели к тому, что за время управления Локотским округом он сосредоточил в своих руках безраздельную, неограниченную власть, в борьбе за которую не стеснялся никакими средствами. И если при Воскобойнике преобладала коллегиальная форма управления, то его преемник Каминский властвовал сугубо единолично, полностью скопировав авторитаризм советской системы. Тот же Р.Н. Редлих о методах правления Каминского заметил: «В Локотской округе Каминский завел строгий порядок и руководил очень жестко. С немцами заключил соглашение об их невмешательстве... Порядок, заведенный Каминским, в принципе был наш родной – советский»[72]72
Там же.
[Закрыть].
16 октября оккупационные власти официально утвердили Управление Локотской волости, в состав которого кроме Воскобойника и Каминского также вошли Степан Васильевич Мосин – бывший заведующий Брасовским районным отделом народного образования, исключенный в свое время из ВКП(б) и отбывавший в течение полутора лет тюремное заключение за «контрреволюционные действия», и Роман Тихонович Иванин – также в прошлом судимый уроженец села Брасово, занявший в самоуправлении пост начальника полиции.
Примечательно, что в Локте и близлежащих районах осталось немало педагогов, медиков, технических специалистов, большинство которых вызвалось работать для новой власти. Так, на ноябрь 1942 года в восьми районах Локотского округа работало 1338 учителей, по различным причинам избежавших эвакуации в советский тыл, а локотская система здравоохранения включала на тот же период 51 врача и 179 средних медработников[73]73
См.: Голос народа. 1942. 5 ноября.
[Закрыть]. М.С. Григоров, направленный для организации подпольной работы в Севский район Локотского округа, также отмечает значительное количество работников народного образования, не эвакуировавшихся и оставшихся на оккупированной территории. Причина этого, по мнению М.С. Григорова, кроется в том, что большому количеству учителей помешало эвакуироваться слабое здоровье, обремененность семьей[74]74
См.: Григоров М.С. Грозовые дни // Незримого фронта солдаты: Сб. воспоминаний / Под ред. И.Я. Меренова. Тула, 1971. С. 248.
[Закрыть], что выглядит неубедительно.
Вскоре успешными антипартизанскими действиями самоуправление во главе с Каминским, сменившим погибшего от рук партизан Воскобойника, завоевало расположение немецких военных властей. В итоге последние сочли справедливым поднять его статус и преобразовали Локотской район в уезд, с присоединением к нему территорий других районов. Одновременно германское командование рекомендовало Каминскому использовать экономический стимул, чтобы материально заинтересовать работников самоуправления, бойцов и командиров народной милиции. Уже 1 марта 1942 года Каминский издал приказ № 53, гласивший:
«В знак своей благодарности командующий германскими силами приказал наделить всех работников района, командиров и бойцов вооруженного отряда – наделами земли с передачей в собственность конского состава. Больше того, нам переданы районы Суземский и Навлинский»[75]75
ЛАЕ. Приказ № 53 от 1 марта 1942 года.
[Закрыть].
Вскоре командование 2-й танковой армии передало во власть Каминского Комаричский район Орловской области и Дмитриевский район Курской области. Интересно, что в Брасовском, Навлинском, Суземском, Севском районах в 1930-х годах расселяли бывших заключенных лагерей, среди которых большинство было осуждено по политическим статьям. Ненавидя советский режим и коммунистов, они, без сомнения, быстро нашли общий язык с оккупантами, а впоследствии – с локотской администрацией[76]76
См.: Ковтун И. Партизаны Брянщины: мифы и правда // Эхо войны. Военно-исторический журнал о Второй мировой войне. 2007.
№ I. с. 26.
[Закрыть].
В июле 1942 года приказом командующего 2-й танковой армией генерал-полковника Рудольфа Шмидта Локотской уезд был реорганизован в Локотской округ, население которого составило 581 ООО человек:
«Главнокомандующий Армией
№ 1023-42
Ставка 19.7.42
Бургомистру Локотского уезда —
Господину Инженеру Б. Каминскому
Настоящим я поручаю Вам организацию самоуправления в администр. округе Локоть и назначаю Вас командующим созданной в пределах этого округа милицией, на правах командира бригады войск милиции.
Ваш адм. округ охватывает, кроме района Локоть, районы Дмитриев, Дмитровск, Севск, Комаричи, Навля и Суземка.
Для решения вопросов военной подготовки, в качестве совещательного органа, Вам придается штаб инструкторов под руководством майора фон Вельтгейм. Майор фон Вельтгейм является одновременно офицером связи к главному административному округу Брянск и к штабу Армии. Для координации вопросов управления в соответствии с данными германским главным командованием установками, ему приданы административный чиновник, а для решения вопросов сельского хозяйства – руководитель по сельскому хозяйству.
Германским учреждениям, которые равным образом будут организованы в районах, приказано не вмешиваться непосредственно в дела управления. Они подчиняются исключительно майору фон Вельтгейм, и им надлежит ограничивать свою деятельность на помощи и совете. Я надеюсь, что таким образом в короткое время удастся дать стране самоуправление, охраняющее интересы крестьян и промыслов.
Что касается условий подчинения милиции Штабу фон Гильза, для совместной борьбы против партизан в лесах восточнее реки Десна, положение этим не изменяется.
Германский подлинник имеет подпись
Шмидт, Генерал-полковник,
Главнокомандующий
Точность перевода удостоверяется:
Интересно, что за два дня до выхода данного приказа начальник областного управления НКВД Фирсанов в уже цитировавшейся записке на имя начальника 2-го управления НКВД Федотова предложил расправиться с Каминским руками оккупантов: «Не считаете ли вы целесообразным выдать Каминского немцам как секретного сотрудника НКВД? Подписка его, выданная Шадринскому РО НКВД, у нас имеется»[78]78
Наш Брянск. 2006. 6 октября.
[Закрыть]. Почему это не было сделано, сказать трудно. Впрочем, даже если бы документы, изобличающие новоявленного обер-бургомистра, и попали в руки немцев, вряд ли это повлияло бы на отношение к нему Рудольфа Шмидта и его штаба.
Что же касается упомянутого приказа Шмидта, он был перепечатан всеми районными газетами округа и широко обсуждался среди населения. Так, «Дмитровская газета» в те дни писала:
«В предыдущем номере газеты от 25 августа помещен исторический приказ Главнокомандующего Германской армии № 1023-42 г. от 19-го июля 1942 года на имя бургомистра Локотского уезда господина Каминского.
Согласно этого приказа, организован автономный Локотской округ, в состав которого входит и наш Дмитровский район, Локотской округ является пока единственным округом, где все управление находится в руках русских. Германские учреждения на территории Локотского округа не вмешиваются непосредственно в дела управления округа и районов, они ограничивают свою деятельность лишь помощью и советами руководителям округа и его районов.
На нашу долю, граждан Дмитровского района, выпало счастье быть включенным в состав Локотского округа и наравне с другими районами самим строить свое светлое будущее»[79]79
Дмитровская газета. 1942. 29 августа.
[Закрыть].
С выходом этого приказа, то есть с июля 1942 года, глава Локотского округа Б.В. Каминский становится обер-бургомистром и одновременно комбригом, ввиду того что вооруженные формирования самоуправления (Русская освободительная народная армия) получили официальный статус бригады. Заместителями Каминского как обер-бургомистра стал Степан Васильевич Мосин, как командира бригады – Георгий Дмитриевич Белай. Должность начальника штаба бригады занял капитан Шавыкин, полицию округа возглавил Роман Тихонович Иванин. Бургомистром Локотского (впоследствии – Брасовского) района округа стал Михаил Иванович Морозов, состоявший до января 1943 года в должности старшины Брасовской волости.
По замечанию К.М. Александрова[80]80
Александров К.М. Указ. соч. С. 43.
[Закрыть], служащие аппарата самоуправления представляли интересный срез местной элиты. Так, С.В. Мосин до войны был сначала директором школы, а затем – заведующим Брасовским РОНО, бургомистр Брасовского района М.И. Морозов – бухгалтером Брасовского райпотребсоюза, начальник планового отдела округа М.В.(Г.?) Васюков – председателем Брасовского райплана, старший юрист юридического отдела С.Н. Павлюченко – председателем Брасовского райисполкома, староста поселка Локоть В.И. Королев – членом ВКП(б), директором швейной мастерской и членом ВЦИК в 1929– 1934 годах. Тот факт, что советские активисты районного звена не эвакуировались, не пошли в партизаны, а оказались в администрации округа, может свидетельствовать о том, насколько сильны были антисоветские настроения в локотской среде. Якобы имевшее место «единство советского народа» в Брасовском районе не выдержало первой же проверки на прочность, на деле оказавшись не более чем пропагандистским штампом.
Именно благодаря столь богатому потенциалу интеллигенции, о котором другие оккупированные районы могли только мечтать, Воскобойнику, а затем Каминскому менее чем за год удалось создать вполне дееспособный управленческий аппарат. Антисоветские настроения, поразившие население Брасовского и близлежащих районов во всем его вертикальном разрезе – от интеллигенции до простых крестьян – привели к тому, что в администрации Воскобойника и Каминского оказались не эмигранты, не маргиналы, а опытные руководящие кадры. Импровизация по созданию управленческих структур оказалась вполне удачной: если в других оккупированных районах Советского Союза органы местного самоуправления были способны решать узкий круг вопросов, являясь лишь вспомогательными придатками немецких комендатур, то Локотское самоуправление показало свою удивительную живучесть, в течение двух лет руководя абсолютно всеми сферами жизни округа с более чем полумиллионным населением.
АДМИНИСТРАТИВНАЯ СИСТЕМА ЛОКОТСКОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ
Административная система Локотского окружного самоуправления во многом повторяла систему, практиковавшуюся в других оккупированных областях, с той лишь разницей, что вся полнота власти на местах принадлежала здесь не немецким комендатурам, а органам местного самоуправления, нижестоящие из которых были ответственны перед вышестоящими.
Каждый из восьми районов округа имел районную управу во главе с бургомистром. Чтобы получить представление об аппарате районного самоуправления, а также о подчиненных ему инстанциях, обратимся к официальному списку сотрудников Локотского районного самоуправления по состоянию на 1 февраля 1943 года, включавшему:
Отдел самоуправления – 27 человек: секретарь, машинистка, бухгалтер, счетовод, заведующий киоском, старостник, пять конюхов, дорожный мастер, заведующий ветлечебницей, завхоз, плановик, зоотехник, делопроизводитель, два сапожника, начальник заготовительного отдела, медсестра, санитарка, старший приемщик, бухгалтер финансового отдела, огородник, инспектор госбюджета, инспектор госконтроля;
Канцелярию бургомистра – 5 человек: бургомистр, переводчик, шофер, две уборщицы;
Управление Брасовского поселкового старостата (подчинялось непосредственно локотскому районному бургомистру) – 13 человек: староста, делопроизводитель, счетовод-кассир, налоговый агент, заведующий жилищным фондом, начальник полиции, полицейские – 4 человека, уполномоченные – 2 человека, машинист электростанции;
Полицию Локотского района – 5 человек: начальник полиции, полицейские – 2 человека, агент уголовного розыска, начальник паспортного стола;
Больницу – 10 человек;
Кропотовский барак – 5 человек;
Отдел агитации и пропаганды – 2 человека;
Административный отдел – 3 человека: делопроизводитель ЗАГСа, пожарный инспектор, полицейский;
Земельный отдел – 3 человека: заведующий отделом, агроном, землеустроитель;
Ветеринарный отдел земельного отдела – 2 человека;
Заготовительный отдел – 3 человека;
Дорожный отдел – 2 человека[81]81
ЛАЕ. Список рабочих и служащих Локотского районного самоуправления по состоянию на 1 февраля 1943 года (копия).
[Закрыть].
Район делился на пять-шесть волостей, каждая из которых управлялась волостным управлением во главе с волостным старшиной. Волостной старшина имел заместителя и писаря, ему же подчинялись начальник волостной полиции и мировой судья. У волостного старшины была печать, он являлся полным хозяином на территории своей волости.
Первичной административной единицей была сельская община, членами которой считались все граждане одного села, постоянно проживающие в нем. Во главе сельской общины стоял сельский староста, имевший в подчинении заместителя, писаря и нескольких полицейских. Каждая деревня была разбита на участки, ответственность за каждый из которых нес назначенный старостой десятковый. Любой местный начальник, будь то сельский староста, волостной старшина или районный бургомистр, имел свой административный аппарат и был безраздельным хозяином на вверенной ему территории. Управление в населенных пунктах осуществлялось в большинстве случаев в административном порядке. Низшее звено системы самоуправления – сельские старосты – избиралось на сельских сходах, а высшее – начиная с волостного старшины – назначалось вышестоящими органами. Что касается термина «Локотская республика», встречающегося применительно к Локотскому округу как в исследовательской, так и в мемуарной литературе, то следует признать, что элементы республиканского правления наблюдались лишь на низовом уровне – в масштабе сельских населенных пунктов. Так, сельские старосты выдвигались на всеобщих сходках и избирались всенародным голосованием, причем нередко выборы были альтернативными, в отличие от других оккупированных областей, где выборы старост носили формальный характер, лишь закрепляя назначение старостой человека, выдвинутого на эту должность немцами. Даже подпольные комсомольские организации вынуждены были признать наличие элементов республиканского правления, в частности выборности старост на демократической основе, в деревнях округа. Так, согласно отчету секретаря Навлинского райкома ВЛКСМ О. Карповой, составленному не раньше 1 сентября 1942 года, в деревне Думча волостной старшина, проводя собрание по выборам старосты деревни, усиленно пытался протолкнуть на эту должность своего человека. Однако, несмотря на его старания, жители избрали другого, более уважаемого человека[82]82
Навлинский райком ВЛКСМ в отчете ЦК ВЛКСМ о работе Навлинской районной комсомольской организации в тылу врага приписал факт избрания «неугодного» волостному старшине старосты усилиям комсомольцев. См.: Партизаны Брянщины. Т. 2. С. 232.
[Закрыть].
Помимо выборов сельских старост, практически в каждом населенном пункте проводились всеобщие сходки, на которых старостой с учетом мнения населения решался широкий круг вопросов внутренней жизни населенного пункта от борьбы с партизанами до административных и хозяйственных. Так, 15 декабря 1942 года на сходке общества Апаж Шаровского волостного управления Севского уезда присутствовало 36 человек, обсуждались следующие вопросы:
О вылавливании партизан;
О кражах и хулиганстве;
О распределении урожая;
О заготовках;
О проходящих людях[83]83
ЦНИБО. Ф. 1650. On. 1. Д. 129. Л. 18.
[Закрыть].
Высшая власть на территории округа была сосредоточена в руках обер-бургомистра Б.В. Каминского. Он возглавлял окружное самоуправление и одновременно являлся командиром бригады народной милиции. Обер-бургомистр, резиденция которого находилась в бывшем дворце великого князя Михаила Александровича Романова, правил округом как полновластный монарх, сосредоточив всю власть в своих руках.
Позже центральная газета округа «Голос народа» дала Каминскому следующую характеристику:
«Ум, энергия, талант – вот качества, необходимые для руководителя. И этими качествами Обер-Бургомистр Округа Каминский обладает в совершенстве. Но кроме этих, есть другие качества: необыкновенная выносливость и трудоспособность. Часто удивляешься, как человек после нескольких бессонных ночей, может так четко работать днем. Ночью Каминский – Комбриг. «В Холмецком – наступление». «На «Майском Жуке» – бой». И вот ночь или у телефона, или на фронте. Днем Комбриг превращается в Обер-Бургомистра и решает вопросы хозяйственной жизни. А жизнь хозяйственная и военная связаны тесно одна с другой. Без правильного руководства хозяйством не будет хлеба, без хлеба не будет армии. Нужно работать. И работа кипит. Сложная хозяйственная и военная машина работает четко, она находится в верных и сильных руках»[84]84
Голос народа. 1942. 15 ноября.
[Закрыть].
Аппарат окружного самоуправления включал в себя 19 отделов: промышленный, земельный, финансовый, заготовительный, торговый, коммунального хозяйства, дорожно-транспортный, труда, военный, административный, агитации и пропаганды, просвещения, здравоохранения, соцобеспечения, плановый, связи, центрального учета, юридический, государственного контроля[85]85
Речь. 1942. 25 ноября.
[Закрыть]. Подведомственные им отделы имелись в районных управлениях, при которых находились соответствующие инспектора (по промышленности, финансам и т. д.). Огромный административный аппарат Локотского самоуправления, хотя и повторял в себе многие черты советских исполкомов, был фактически создан заново, в то время как районные управления создавались на базе советских учреждений, почти без смены их кадрового состава.
Управление округом осуществлялось посредством издания приказов по Локотскому окружному самоуправлению, касавшихся абсолютно всех сфер жизни и самых разных вопросов – от организации новых воинских частей и привлечения к суду нерадивых чиновников до выделения из волостных фондов муки для изготовления печенья в подарок детям к Рождеству. Анализ этих приказов позволяет заключить, что ни о каком принципе разделения властей, необходимом для правового государства, на территории жившего по законам военного времени Локотского округа не могло быть и речи. Так, судебная власть не отличалась какой-либо независимостью, а выполняла скорее роль инструмента в руках законодательной власти, ибо со стороны Каминского были обычными факты вмешательства в деятельность судов, давления на них, отмены вынесенных приговоров с подменой их собственными решениями. Для наглядности приведем приказ Каминского № 135 от 17 ноября 1942 года «О борьбе с пьянством»:
«Несмотря на мой приказ, а также на приказ начальника окружной полиции г-на Иванина о недопустимости пьянства и изготовления самогона в округе, – приказ этот до сих пор выполняется недостаточно.
Рассматривая пьянство, самогонокурение и торговлю самогоном (особенно в управлениях и государственных учреждениях) как тягчайшее преступление, приказываю:
Все дела по пьянкам и самогонокурению рассматривать в трехдневный срок.
Лиц, виновных в изготовлении самогона, и лиц, употребляющих его при исполнении служебных обязанностей, судить по ст. 45 П.П. через военно-полевые суды, вплоть до расстрела виновных.
Приговоры, представленные мне Навлинским военно-полевым судом, по делу обвинения граждан Мосина Т.В. и Салтанова, совершивших на почве пьянства убийство и ранение и присужденных к 5 годам тюремного заключения, – отменить как слишком мягкое наказание, заменив его расстрелом.
Оба дела направить на доследование для привлечения к ответственности и других лиц, причастных к убийству и ранению.
Предупреждаю всех начальников полиции, старост сел и деревень, а также волостных старшин, что в случае обнаружения на селе самогонного аппарата и изготовления на селе вина, – виновные будут привлекаться к ответственности вместе с лицами, изготовившими самогон по ст. 45 П.П. т. е. к расстрелу.
Настоящий приказ поместить в газете. Все волостные старшины и районные бургомистры должны объявить этот приказ под расписку старостам сел и старшинам волостей.
Наблюдение за выполнением настоящего приказа возлагаю на начальника Окружного Юридического отдела г-на Тиминского и начальника Окружной полиции г-на Иванина, а также на начальников полиции районов и волостей»[86]86
ЛАЕ. Приказ № 135 от 17 ноября 1942 года (копия).
[Закрыть].
Судебная система Локотского округа имела многоступенчатую структуру. Низшей ступенью были мировые суды при волостных управах, которые разбирали мелкие дела, связанные с взаимной тяжбой, а также дела по обвинению в таких преступлениях, как самогоноварение или хулиганство. Аналогичные дела разбирались районными (уездными) судами. Кроме того, существовали районные мировые суды. Волостные мировые судьи вели процессы единолично, а мировые суды районов рассматривали дела в составе мирового судьи и двух судебных заседателей. Кандидатуры последних представлялись районными бургомистрами из числа не перегруженных основной работой сотрудников районных или волостных администраций. Судьи районных мировых судов представлялись окружным отделом юстиции, после чего кандидатуру каждого из них утверждал бургомистр соответствующего района[87]87
ГАБО. Ф. 2608. On. 1. Д. 42. Л. 199, 201.
[Закрыть]. Во главе судебной системы округа стоял окружной суд (председатель – Курятников, секретарь – Васильев), который являлся кассационной инстанцией по отношению к нижестоящим районным судам.
Судебные заседания проходили, как правило, открыто, а нормативную базу составляли приказы обер-бур-гомистра и инструкции окружного юридического отдела, возглавляемого Тиминским.
Анализ судебной хроники позволяет сделать вывод о том, что основным видом наказания, как за административные проступки, так и за уголовные преступления, был денежный штраф. Так, в августе 1942 года Севский уездный суд присудил оштрафовать на 500 рублей уборщицу хлебозавода М.А. Дежкину за систематическую кражу хлеба с целью перепродажи. На такую же сумму была оштрафована и А.С. Фетисова, нанесшая металлической цепью побои Н.Н. Лукановой. Заслуживает внимания то, что зачастую приговоры отличались значительной мягкостью. Так, 7 августа 1942 года перед Севским уездным судом предстал бывший староста деревни Семеновка Стрелецкой волости Севского уезда М.И. Андреев. Как сообщала судебная хроника, «суд установил, что Андреев недобросовестно относился к своим обязанностям, имел тайную связь с партизанами через посредство Осиповой С.В., сеял панику среди населения. Суд постановил: подвергнуть М.И. Андреева 3-х месячному лагерному отбыванию в г. Севске»[88]88
Севский листок. 1942. 7 октября.
[Закрыть]. Максимальный размер штрафа ограничивался 1000 рублями, а присуждавшиеся сроки исправительных работ – шестью месяцами.
Преступлениями, носившими политический характер и трактовавшимися как измена Родине, занималась военная коллегия Локотского округа (военно-следственный отдел) во главе с бывшим участником махновского движения Г.С. Працюком. После завершения следствия уголовные дела обвиняемых в политических преступлениях передавались на рассмотрение в военно-полевой суд округа (председатель – Мосин, члены суда – Гарбузов и Шавыкин). Перед военно-полевым судом Локотского окружного самоуправления представали пленные партизаны, их сообщники из числа местного населения, дезертиры из рядов Народной армии. К перечисленным категориям применялись следующие виды наказаний: смертная казнь через повешение или расстрел – для партизан, от 3 до 10 лет тюрьмы – для лиц, оказывавших содействие партизанам, 3 года с конфискацией имущества или без нее – для дезертиров. Приговоренные к заключению отбывали наказание в Локотской окружной тюрьме, находившейся в ведении Окружного управления юстиции. По окончании сроков заключения освобождаемые получали справки установленного образца за подписью начальника тюрьмы[89]89
ЛAE. Справка КС. Пурыгина (подлинник).
[Закрыть].
Отличительной чертой судебной системы Локотского округа стало то, что ее судам были подсудны абсолютно все дела от гражданских до тяжких уголовных и политических, в отличие от других оккупированных областей, где суды разбирали лишь гражданские и мелкие уголовные дела, а тяжкие и политические преступления наказывались немецкими властями по законам военного времени. На территории же округа никаких «чрезвычайных» мер по отношению к преступникам не допускалось[90]90
См.: Русанов В. Брянский районный арбитражный суд // Речь. 1943. 2 июня; Рыбаков. О суде города Орла // Речь. 1942. 5 июля.
[Закрыть].
Репрессивная деятельность носила во многом щадящий характер, что подтверждается многими распоряжениями обер-бургомистра Каминского. Для наглядности приведем приказ № 118 по Локотскому окружному самоуправлению от 20 апреля 1943 года:
