Текст книги "Моя темнота (СИ)"

Автор книги: Игорь Кизиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

     Так было до тех пор, пока Василия не заметила некая миловидная женщина и, закончив беседу со своим компаньоном, присела к нему за столик.

     – Здесь свободно?

     – Я..

     – Конечно, свободно, раз сидишь один, – она улыбнулась и села. – Новенький?

     – Да.

     – Я – Елизавета Абрамовна Шкась, – она протянула Василию руку, и он её машинально пожал. Такая холодная, как ледышка. Потом он хотел руку убрать, но она не отпускала, а её глаза закатились от удовольствия. – Живой, ты – живой!

     Она не просто притянула его руку, но и прижала её к себе в районе сердца как могла через стол. Василию было неприятно, женщина была ледяной, и тут, как по команде, все повернулись, а потом встали и бросились к ним. Стало так холодно, что стыли зубы. Все сидевшие в этой таверне, были ледяными и они высасывали из него тепло. И не стеснялись про это говорить.

     – Тепло, тепло, живой человек!

     – Точно тепло, он согреет нас!

     Василий чувствовал, что от окутавшего его леденящего холода он уже теряет способность ясно мыслить. И тут раздался громкий голос подошедшего бармена:

     – Успокойтесь, вы его заморозите! По одному! У одного живого человека не так уж много энергии. Просто обнять, получить свою порцию и уйти.

     – Ты что?! Какая порция? Торгуешь мной?! – не выдержал Василий и попытался встать, чтобы растолкать обступивших его.

     Тогда бармен сжал его плечо, наклонился к нему и прошептал:

     – Ты, молчи! Иначе тебя тут насмерть заморозят. Если ты подыграешь мне, ты выживешь, а иначе тебя просто сожрут. Слушай и терпи. Скоро рассвет. Начнут плакаться – можешь просить взамен что угодно. Скажи – дам теплоту, а что взамен? Не нравится – ищите другого живого, кто попадёт в темноту. Это как выиграть в лотерею, увидел бонусы – бери их! Всё, тебя увидели и поняли, что ты живой. Готовься, – и бармен ушёл.

     И вот тут началось. К нему за стол садились ледяные люди и начинали жаловаться. Только сейчас он понял слова бармена, что здесь – дураки, глупцы, идиоты, не помнящие, что натворили, а не хладнокровные убийцы. Они сделали глупости, но не осознавали этого. Вернее осознали, но сочли, что они в этом не виноваты, что это произошло просто случайно. Поэтому они блуждали в темноте, прячась от рая и ада, уходили в темноту, чтобы их никто не нашёл и не спросил: а почему ты здесь? Так они и обитали в темноте, иногда собираясь, чтобы поплакаться. И не понимали, почему не видят выхода.

     – Не подходить! – Василий ударил одного, прильнувшего слишком близко. – Не хочу обниматься с мертвецами.

     – Его желание – закон, – сказал бармен. – Сидите рядом, питайтесь, но не дотрагивайтесь и не обнимайте, раз он не хочет.

     Один говорил, что он не виноват. Просто так получилось. Работал медбратом, привезли какого-то вонючего бомжа с улицы. Тот умирал. Сахар у него зашкаливал, как сказали на скорой. Ну не было свободных мест. Вернее, были для тех, кто платит, но разве туда можно было этого бесплатного поместить? А тот был один, никого с ним не было, вонял, кашлял… Куда его поместить, если всё занято?! Если умрёт, то никто не побеспокоится, не начнёт искать: нет у него родственников. И тот умер. Но он, мол, не виноват, более того – спас других. Потом привезли женщину с ДТП. Если бы там был этот бомж, женщине и её родственникам надо бы было отказать.

     Другой говорил, что виноват не он, а ребёнок, который выбежал на дорогу. Он начал движение, а потом это…

     А ещё пожарник, который не смог достать неадеквата из квартиры и тот сгорел. Адвокат, который просто подписал и помог серьёзным людям. Нет, он никого не убивал, – упаси боже! – а что после его подписи случился рейдерский захват, погибли люди, так он ни при чём. Он просто взял деньги и всё. Дали бумаги и он подписал и изменил в реестре собственников строку – вот и всё!

     А после – судья, который утверждал, что он просто усомнился, а ему не заплатили и он решил, что нужно вынести именно такое решение, а не другое…

     Десятки людей в баре из разных эпох. Кто-то создал оружие, он не хотел смертей, просто хотел, чтобы его страна стала сильнее, кто-то подделал подпись, кто-то просто хотел сыграть шутку, а погибли люди. И вот – они здесь. В этом Чистилище! Василий от этой мысли вздрогнул.

     Отовсюду слышался шёпот:

     – Какое тепло, какое наслаждение! Так много тепла, как солнечный свет на пляже, тепло солнца на закате. Тепло, живительное тепло, мы снова сможем почувствовать себя живым.

     Они выполняли требование бармена и не обнимали Василия, но через некоторое время его начало клонить ко сну от холода или от того, что из него высасывалась энергия.

     Призраки заметили это и начали нервничать. Начали спорить, кто первым приблизится к Василию и насладится теплом, каждого подсаживавшего к нему буквально тут же начинали толкать нетерпеливые следующие. И бесконечный поток слёзных рассказов. Вот сейчас женщина говорила, что не хотела убивать сына, хотела только, чтобы он замолчал, но так получилось. Василию было всё равно. Его клонило ко сну, размазывало, и он начал клевать носом, погружаясь в какую-то серую бездну.

     – Да, я выпила, но я не хотела его убивать, моего сынишку! Я взяла его на руки и споткнулась, и он упал на пол. В чём я виновата? – она дотронулась до Василия и он яростно попытался отшвырнуть её руку от себя.

     – Убери руки! Бармен сказал, убери руки!

     – А ты попробуй, убери мои руки. Ты уже слишком слаб, чтобы их отбросить! Слаб и не можешь мне сопротивляться, а я…

     Тут следующий завсегдатай «наливайки» не выдержал.

     – Пошла вон, сука! Всё себе захотела, для своего мёртвого сынишки? Сейчас моё время.

     Отвали, я ещё не зарядилась! – зло ответила женщина и получила по голове удар. Она ответила кулаками и тут началось. Ломались столы и стулья, летели куски одежды. Эти люди или призраки сошлись в смертном бое. Те, кто минуту назад утверждали, что они – очень хорошие люди, оказавшиеся здесь лишь по нелепой случайности, рвали друг друга, кусались, царапались и, сцепившись, катались по полу в неистовой злобе. Били руками, ногами, всем чем угодно. В реальном мире обязательно уже повсюду была бы кровь, а здесь – ничего, кроме воя, рычания, криков и визга.

     Так продолжалось минут пять, а потом возник голос, от которого у Василия внутри всё сжалось, а дерущиеся замерли, со стуком выронив из рук ножки стульев, куски дерева и бутылки, которыми они лупили друг друга.

     – Тишина! Во что вы превратили моё заведение?!

     Никто не ответил, завсегдатаи бара легли на пол и закрыли головы руками. Этого не сделали только Василий и бармен. На потолке возникли два огненных глаза, и все, кто были в таверне, задрожали в ужасе, лёжа на полу. Разбитые столы и стулья собирались, стекло склеивалось, а Вася чувствовал, как его что-то сковало, словно закутало в плёнку, и он не мог пошевелиться.

     – Ещё раз такое повторится, и отправитесь в колодцы!

     Лежащие на полу при этих словах словно стали меньше ростом, а огненные глаза посмотрели на Василия, и его сжало ещё сильнее, так, что он с трудом мог дышать.

     – Ты причина этого буйства? Живой?

     – Я… – хотел вымолвить Вася, но голос с потолка, от которого вибрировало всё вокруг, его перебил:

     – Когда всё закончится, уходи и не возвращайся. Ты получишь компенсацию за произошедшее, но никогда,– ты понял? – никогда больше не ищи это место. Это место не для живых. Не ищи меня и больше ничего не проси.

     Глаза погасли, и свет от керосиновых ламп стал ярче. Люди вставали и, тихо перешёптываясь, вновь усаживались за столики. Только теперь они старались держаться как можно дальше от Василия. Сидя на стульях, они отталкивались ногами, отъезжая от столика Василия как можно дальше, словно он был прокажённым. Они даже столы отодвигали.

     Вскоре к нему подошёл бармен и принёс водку.

     – Выпей.

     Вася не стал отказываться и выпил, а потом спросил:

     – Что это было? Эти огненные глаза.

     – Это был Хозяин. Души, которым позволили сюда прийти, устроили шум, а ему это очень не нравится. Поэтому их предупредили.

     – А что за «колодцы», которыми он им пригрозил?

     – Это не просто колодец. Это типа карцер для душ. Полная темнота, а ты всё время падаешь, и падению нет конца. Это страшно, когда ты постоянно ожидаешь боль от удара, а его нет. Это ожидание съедает тебя, сводит с ума. Это как приговорённые к смерти ждут своей участи. Это страшнее тьмы. Там ты хотя бы чувствуешь, что твои ноги во что-то упираются, – бармен улыбнулся. – В колодце ты себя чувствуешь как в космосе, в бесконечном падении, которому нет конца.

     – А ты кто? – поинтересовался Василий. – Точно просто бармен?

     – Типа того, – ответил тот и улыбнулся. – Наливаю приходящим, слежу за порядком.

     Вася снова выпил и смотрел, как от него шарахаются те, кто был в этой таверне. Они обходили его как можно дальше.

     – Что со мной будет? – спросил он.

     – Ничего. Тебе же сказали, что ты сможешь уйти и что больше сюда не нужно возвращаться. Компенсация тебе точно будет. Наверняка в чём-то повезёт, и очень хорошо повезёт. Не знаю, что решит Хозяин, но тебе точно будет бонус. Но вот что меня тревожит… – бармен посмотрел на Василия. – Почему ты оказался здесь? Почему тьма тебя втянула? Бывали, конечно, редкие случаи до этого. В Лондоне целый поезд метро сюда затянуло в конце 19-го века, но там была просто тьма, ничего больше. Люди побродили, повизжали, прокакались от ужаса – и всё. А ты почему-то оказался в баре.

     Он быстро встал и взял голову Василия в руки, тот дёрнулся и попытался вырваться, ударить, но лишь беспомощно махал руками, а бармен сжал его виски и потом быстро отпустил.

     – Ага, понятно.

     – Что понятно?

     – Почему ты здесь. Ты – наш клиент, хотя ещё живой.

     – Угу, – ответил Василий и попытался успокоиться, хотя всё тело его дрожало. – Конечно ваш клиент, раз я пил и ел у вас, – хотел он отшутиться.

     А бармен продолжал:

     – Воспитываешь?

     – Кого?

     – Жену и ребёнка. Бьёшь их. Чтобы знали порядок. За то, что дочка плохо уроки сделала, а жена не так вкусно ужин приготовила. Да, ты не хочешь их покалечить или убить, а так, типа, немного воспитываешь…

     – Тебя это не касается! – Василий вскипел и встал. – Рот закрыл, это моя…

     И тут его с силой пригвоздило к стулу.

     – Вспомни, с кем ты разговариваешь и где находишься! Немногим так повезло: получить предостережение и изменить свою жизнь. Твоё «воспитание» может привести к смерти. Вопрос: кого? Жены или дочки. И ты окажешься тут, и тоже будешь рассказывать всем, что ты не хотел, ты всего лишь «для порядка»... Да, именно так и случится, только ты уже не будешь живым.

     Василий молчал.

     – Посмотри вокруг, посмотри в окно – это твоё будущее. Ты такой же дурак, как и те, кто сейчас сидят здесь. Все они считают себя невиновными, они не хотели, просто так получилось. А ты? Не так книги расставлены, краны до блеска не начищены, мокрые следы в коридоре перед ванной, еда тебе не понравилась, пыль на полке, жена не вышла, как по команде, встречать тебя с работы, одежду не успела постирать вовремя... И удар за ударом. Так?

     Василий молчал и только шумно дышал. А бармен продолжал:

     – По рукам, по туловищу, по голове, но где волосы, не по лицу. По лицу нельзя – видно же будет. Ты бьёшь не слишком сильно, чтобы не попала в больницу, не умерла, конечно же, а просто запомнила. Синяки? – Ничего, длинную одежду наденет: не видно будет, и на работе будет молчать, иначе слухи поползут. А когда ты… – бармен улыбнулся. – Мне нравится тебя мучать такими вопросами, когда ты слушаешь и не можешь ни пискнуть, ни дать сдачи. Ты так привык быть сильным и всегда правым, так? И такое положение дел тебе неприятно, тебя коробит. Бесит и страшит одновременно. Что, сейчас закатишь глаза и начнёшь насвистывать в уме мелодию и думать о чём-то другом, будто и нет тебя здесь?

     Глаза Василия наполнились слезами.

     – Больно? – бармен улыбнулся и приблизил лицо к лицу Василия. – Я знаю, больно. Я так у него служу, поэтому я здесь бармен. Так вот, однажды ты в очередной раз придёшь в ярость и не рассчитаешь удар. Они умрут. И ты будешь тоже бродить в темноте. Здесь. Понимаешь меня? Ещё раз задаю тебе этот вопрос.

     Василий молчал. Сначала он находился в невидимых путах, был раздражён, потом пребывал ярости, а сейчас он был отпущен и опустошён.

     Бармен похлопал его по плечу и добавил:

     – Понятно. Твои мысли сейчас в круговороте ужаса своей души. Бутылка за счёт заведения. Пей. Скоро тьма спадёт, и ты сможешь вернуться. Ни запаха, ни «вертолётов» не будет. Ты пьян, пока есть темнота, потом станешь трезв.

     – А пописать можно?

     – Да, туалет за барной стойкой. Наверное, Хозяин таки предполагал, что когда-то здесь появятся живые, потому что душам туалет не нужен. Иди.

     – Спасибо.

     Василий зашагал туда, куда указал бармен. На него жадно смотрели посетили бара, буквально поедали глазами, но никто не смел двинуться. Он нашёл дверь с поясняющим знаком, зашёл и оказался… Нет, не было ни паутины, ни пыли, ничего. Всё сверкало чистотой. Унитаз, стульчак блестели так, словно их только что распаковали. Пахло убранным туалетом и освежителями воздуха. Если бы так не припекло, Василий бы даже не побрезговал сесть на унитаз. После он поднял джинсы, помыл руки и посмотрел в зеркало. Ничего особенного. Он, в зеркале был он. Не скелет, не разлагающийся труп, если исходить из того, где он сейчас находился. Его собственное лицо. Обычное, чуть красноватое от алкоголя, с уже появляющимися первыми морщинами. Он отошёл в сторону, чтобы видеть отражение в зеркале не только себя, но и самого туалета. Всё-таки этот бар тоже возник в каком-то киоске с двумя окнами. Может и там, в кабинках, поднимаются призраки или ещё что-то подобное? Нет, ничего. В отражении только он сам. Никто не вылезал из стен или с потолка.

     Когда он вернулся, он спросил про призраков в туалете. Почему их там нет? Бармен усмехнулся и сказал:

     – А что они там делать будут? Кого пугать, тебя? Им же сказали не приближаться. Там никого нет и быть не может, потому что призракам физический туалет не нужен. Разве что новым душам, которые ещё не осознали факта своей смерти и думают, что они живые. Ну и ещё тем, кто случайно попал сюда, как ты. Ты думаешь, что здесь как в дешёвых ужастиках прямо из стен на тебя будут бросаться призраки? Рвать тебя и пить кровь? Здесь есть свои законы. В чём-то схожие с физическими, а в чём-то нет. Они, призраки, сидят, стоят, ходят, разговаривают ртом и ртами пьют, а вот левитировать, проходить сквозь стены, видеть пяткой они не могут. Когда примут форму шара, самую классическую и самую природную во Вселенной, тогда всё – они должны или пройти Переход, или пугаться всего. Да, Василий, шар – самая удобная форма для всего во Вселенной, но и самая незащищённая. Их могут быстро съесть. Тени ждут такого подарка, как люди ждут, чтобы тушка куропатки на солнце налилась соком. Поэтому они очень боятся и прячутся в темноте. Они очень боятся, поэтому бродят вокруг, как некоторые завсегдатаи, имеющие защиту. А сейчас они боятся тебя. Ты попал сюда случайно, но то, что ты видишь, происходит по всей планете. Таких блуждающих душ много. Понятно?

     – Да, – ответил Василий, хотя понял он не всё, но лучше, наверное, со всем соглашаться.

     – Думаю, ты понял. Может, ну, скажем, совсем немного, а остальное в твоих снах тебе расскажут и покажут. Готовься к кошмарам.

     – Спасибо, – ответил Василий. – Можно без них?

     – Это не тебе решать. А сейчас пей. Твоё здоровье. Этот алкоголь на печёнку точно не подействует и похмелья завтра не будет. И когда домой придёшь, запаха тоже не будет. И трезв будешь. Так что пей. Так здесь принято: пить и не пьянеть, чтобы было хорошо. Для всех. И чтоб никто не ушёл обиженным.

     Так всё и закончилось. Посетители этого бара начали собираться и выходить. Как по команде. Вставали, прощались друг с другом и, открывая дверь, выходили в темноту. Один за одним. Некоторые подходили к бармену, что-то там ему оставляли, может, какие-то деньги или что-то в этом роде, а потом шли к двери, за которой по-прежнему была темнота с проносящимися мимо звёздами.

     Последним остался Василий. Темнота к тому времени уже исчезла, и сквозь окна сочился вечерний свет. Василий подошёл к двери и обернулся. Бармен подмигнул ему на прощание.

     Солнце садилось, его последние лучи ещё проблескивали сквозь ветви деревьев. Наверное, было уже начало девятого вечера. Он стоял на жёлтой кирпичной дороге, заросшей по бокам травой и кустарниками. Василий обернулся и увидел всё тот же брошенный, почти сгнивший сарай с просевшей крышей, над входом которого висели на изогнутых трубках старые разбитые фонари. Два больших окна были прикрыты пропылёнными сломанными ролетами.

     «Москвич» с прицепом исчез, Вася даже сделал пару десятков шагов, чтобы посмотреть сквозь деревья и убедиться в этом. Ну и пёс с ним!

     Свистели птицы, летали мухи и комары, всё как обычно, словно ничего не случилось, и тут зазвонил телефон. Он вынул его из кармана и посмотрел на экран. Звонила жена. Он активировал вызов и поднёс телефон к уху.

     – Вася, ты где? – тихо спросила жена. – Я беспокоюсь. Мне пришли SMSки о пропущенных звонках. И ещё о том, что мне звонили от разных операторов и из разных стран. Из Бразилии и ещё… Вася, что происходит?

     – Я иду домой.

     – Мы тебя ждём, и ужин приготовили, как ты любишь. Мясо, запечённые овощи и немного картошки.

     – Хорошо, – и он повесил трубку.

     «Может это мне привиделось, я просто потерял сознание?» – его тело ещё помнило холодный душ от общения с призраками и дрожало от слабости. Он снова посмотрел на старый сарай, потом всё-таки решился, подошёл к нему снова и заглянул внутрь сквозь щель в сломанном ролете. Всё по-прежнему: битое стекло, шприцы, пачки из-под сигарет, пара презервативов, содранные листы обшивки, дерьмо с остатками газет и бумаги, которыми подтирали задницы, тухлые запахи и муравьи на подоконнике. Это точно был не тот трактир, в котором он находился. Он задумчиво почесал голову и просто ушёл. Чего теперь там рассматривать и изучать? Рассказать кому-то? А кто поверит? Он просто скажет: «Хорошо, чувак, а где доказательства?»

     Наверно, стоило заснять на телефон то, что он видел, когда он был там, в таверне, чтобы потом показать, что ему это всё не привиделось, не показалось. Но, всё уже прошло. Он испугался. Испугался того, что с ним произошло, испугался жуткого холода, исходившего от призраков – и не сделал фотографии.

     «Блин, меня до сих пор трясёт», – подумал Василий.

     Василий посмотрел на небо, потом достал телефон и сфотографировал сарайчик. На память. А потом пошёл по дороге наверх. Пахло зеленью, цветущими кустами, деревьями и даже травой: когда спадала полуденная жара, растения выделяли самые яркие запахи. Василий шёл вверх и вдыхал ароматы вечера. Слышался отдалённый шум двигателей машин и сирена скорой. Всё, он вернулся, вернулся в свой мир. И это было хорошо, потому что он не хотел снова оказаться в этом баре.

     Наконец он вышел к мосту, где кирпичная дорожка заканчивалась, упираясь в асфальт у местных гаражей. Пройдя мост, он оказался на улице, где ездили машины и ходили люди.

     «Слава богу, пронесло!» – подумал Вася. Остановился, привёл себя в порядок и зашагал домой. Может, стоило зайти выпить в грузинском ресторане по дороге? Вино там вкусное, и закуски тоже хороши. Это была его слабость, к тому же он столько пережил. Но нет, не сейчас, и Вася продолжил путь к дому и даже тщательно выполнял правила дорожного движения, те же сигналы светофоров, хотя до этого часто их игнорировал.

     Так он добрался до дома. Пока он шёл, дрожь в теле стихла, но он до сих пор не был таким уверенным, как и раньше. Открыв дверь своего подъезда ключом-таблеткой, он поднялся на четвёртый этаж и, задумавшись, остановился возле своей двери.

     «Ведь не просто так попал в такую заваруху! Эта темнота, предупреждение, блин? А что я видел?! Призраки людей? Холодные, сука, очень холодные. Даже зубы замёрзли, – Василий посмотрел на часы на экране смартфона и увидел, что прошло уже почти три часа с того момента, как он начал подниматься по той богом забытой улочке. – И что я скажу, когда жена спросит, где я пропадал? А она точно спросит. И что я ей расскажу? А, ладно, просто скажу, что хотел срезать путь и заблудился, и не будет вопросов. Потому что она у меня «ручная», она слушает и выполняет всё, что я скажу. А эта темнота? Такая осязаемая, такая давящая. Я словно вырвался… Этот разговор с барменом… Нет, задели его слова. Что я, садист в доме? Поэтому и попал туда? Ладно, больше я туда точно не хочу. Не хочу блуждать в темноте. Я решил – так и будет!»

     С такими мыслями он открыл дверь, вошёл в коридор и начал раздеваться. Сначала было всё, как обычно. Он разделся, обул приготовленные тапочки, пошёл вымыл руки, потом сел за стол, и жена поставила перед ним его ужин. Поковырявшись в тарелке и обдумав то, что он скажет, он произнёс:

     – Так, прошу внимания!

     Все, кроме маленькой собачки, которую дочка на днях принесла с улицы, а он хотел выкинуть её в окно, потому что она громко лаяла, и дочке пришлось прятать её, пока он не успокоился, стояли перед ним и боялись. Что ему нужно? Снова начнёт бить? Милиция, если вызвать, всё равно ничего не сделает: он же не убил никого. Даже если собаку убьёт – ничего страшного. Собака – это всего лишь собака.

     – Так, с сегодняшнего дня дома новые правила. Первое! – жена и дочка чуть присели. – Собака будет жить у нас. Я согласен. Я её больше не трону. Ей нужно подготовить особое место, как вы хотели. Вырежем из поролона круг и обошьём материей.

     На лицах его жены и ребёнка отразилось изумление.

     – Второе. Я буду, – Вася сделал паузу, словно собираясь с мыслями, и продолжил, – есть всё, что вы приготовили. Не важно, что я там хотел, что я люблю-не люблю – не буду привередничать и никакого неудовольствия. И отменяется правило, что всё вокруг должно быть идеальным. Если мне что-то не понравится и я начну становиться агрессивным, вы скажите мне просто «кабак в темноте». Понятно? – подытожил он.

     – Кабак в темноте, – сказала дочка и показала на пол в коридоре, который ещё не успели вымыть после его прихода и убрать его обувь на полку.

     И Вася молча взял тряпку и вымыл пол.

     – Что с тобой случилось, когда тебя не было в сети? – спросила его жена.

     Василий замер и тихо ответил:

     – Я о многом не знал или считал это сказкой. Как я ошибался…

     Потом он спросил:

     – Можно мне занять ванну на какое-то время? Я пойду приму душ.

     – Конечно, – ответила жена, – почему ты вдруг спрашиваешь?

     – Так надо, – странно и многозначительно ответил он и пошёл мыться.

     Когда он ушёл в ванную, дочка спросила маму?

     – Мам, а что случилось с папой?

     – Не знаю, но лучше папу сейчас ни о чём не расспрашивать. Пускай помоется и ложится спать.

     – Он пил?

     – Нет, запаха не чувствую, но он чем-то сильно испуган. Потом расскажет. Иди делай уроки, Ириша.

     – Хорошо, – девочка замерла на секунду и спросила очень тихо: «А папа больше не будет вставать и кричать на меня, что я ему мешаю спать, играя в игры? Не будет больше меня бить?»

     – Думаю, нет, – ответила мама. Она погладила дочку по голове и поцеловала её в лоб. – С папой что-то произошло, но ты сегодня ночью не играй. На всякий случай. Лучше утром. А потом посмотрим, хорошо?

     – Да, мама, – ответила дочка.

     P.S. Прошло много времени. Больше никогда Василий не приближался к этому переулку, не пытался узнать, что там происходит дальше. Он сильно изменился с того дня, но в ответ на все вопросы просто отмалчивался. Никому и нигде ни о чём не рассказывал. Кто в это поверит и сможет проверить? И потом, зачем ему дополнительное внимание? Просто он держался подальше от этого переулка, как ему посоветовал бармен. После этого события его жена и дочь, которые совсем недавно боялись его, нашли в нём своего защитника. И впоследствии он стал первым, кому Ира сообщила, что скоро у него будет внук, мальчик. Не матери, а именно ему, потому что доверяла папе и любила его. И после этого все его ночные кошмары, связанные с темнотой, исчезли…

     Закончено. 08.06.2020.

     Переработано 19.06.2020.

     Copyright No by Kizikov Igor.

     .