Текст книги "Печаль (СИ)"

Автор книги: Игорь Кизиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

  Печаль

     Рассказ

     Приложение №1 к роману Смерть и разложение: шёпот ангела.

     Есть в городе Киеве места, где всегда собирается много народу. Там они гуляют, там они просто общаются, встречаются и даже, ссорятся. Но по большей части просто прогуливаются, наслаждаясь своими компаньонами и открывавшимися видами. Это особенные места, для таких пар, которые друг другу назначили свидания, или для тех, кто просто через социальные сети решил всех друзей собрать, в выходные дни, чтобы вживую пообщаться. Места, где назначаются эмоциональные встречи, когда девушки повизгивая, кидаются на шеи любимых парней, и где всегда можно побродить и обсудить насущные проблемы. В центре Киева таких мест не очень много, но есть особенные. Есть такое место и в Киеве, как Крещатый парк. Там находится Музей воды, чуть ниже, Кукольный театр, который построили в двухтысячных. А если уйти вправо от Музея воды, можно спуститься к арке Дружбы народов и насладится открывшимися видами смотровой площадке. Но всё это построено на склонах Днепра. Весь Крещатый парк огораживала тяжёлая металлическая решётка, граница парка и днепровских склонов, покрашенная в тёмную краску. Нельзя было понять, из какого металла её отлили, но почти каждый прохожий думал, что это из чугуна. Решётка ограждения выглядела очень тяжёлой и в чём-то неказистой. Подойдя к ограждению, можно было полюбоваться Днепром, особенно Левым берегом, обсудить загруженность водной гладью, где плыли вереницы барж, речные трамваи и сновали яхты, и как тускло мигают буи на воде, указывая фарватер.

     В этом парке собиралось много молодёжи. Юноши и девушки встречались, целовались, что-то обсуждали, прохаживаясь по аллеям, спускаясь к музею Воды, садились на лавочки и что-то демонстрировали друг другу на экранах смартфонов и планшетов. Другие пары просто гуляли, иногда пританцовывая, просто счастливые от встречи. Их переполняли эмоции. Прохожие постарше вели себя степенно. Они лишь мимолётом улыбались, бросая короткие взгляды на молодёжь и с искоркой грусти, шагали дальше. Кто-то прогуливался со своими питомцами, кто-то просто гулял, рассматривая окрестности. Любители роликовых коньков скользили между прохожих, ловко обминая их и двигаясь дальше. Кроме этого, были видны туристические группы, в которых иностранцы слушали гида и восхищались видами окрестностей. Гиды очень эмоционально размахивали руками, подкрепляя сказанное жестами. Весь парк кипел своей обычной, воскресной жизнью. Особенно много было людей около Моста Влюблённых. Они не спеша прогуливались по мосту, по вымощенным, посеревшими от времени доскам покрытия, рассматривая окрестности, и делая памятные фотосессии. Некоторые пары оставляли замочки любви на ограждении парка, чтобы их любовь была вечной…. Скрепив замок и выбросив ключик, они целовались, словно скрепляя созданный таким образом союз.

     Откуда появился этот человек, никто не знал. Он вдруг начал приходить к мосту Влюблённых и тихо садится на скамейку. Молодой, лет двадцати пяти, с кучерявыми волосами, которые едва тронула седина, с пухлыми щёчками, и тёмными, как смоль глазами. Он садился на скамейку и просто сидел, не обращая внимание, на радостные возгласы подростков, на цоканье лошадей и пони, на которых катали детей, не обращал внимание ни на что. Он просто сидел на краю скамьи и мял в руке бутылку недопитой минералки. Он появился летом, где-то в июле и почти каждый вечер сидел на скамье и грустными глазами смотрел вдаль. Он сидел до глубокой ночи, до начала нового дня, когда электронные часы на башне дома профсоюзов пробивали 24-ре часа. А потом вставал и просто уходил. Молча. Было видно, что он не бомж, который просто коротает время. Иной раз мурлыкал его дорогой смартфон и человек вынимал из кармана джинсов и с кем-то разговаривал. После, он прятал аппарат обратно в карман и опять понуро сидел на скамьи. Он сидел так с восьми вечера, до глубокой ночи, а потом вставал и уходил. Каждый день.

     Сначала никто не обращал на него внимания, сидит себе человек и пускай сидит. Но он был красив, очень красив и девушки начали высказывать ему внимание. Они оценили, как он одет, какой телефон достаёт, они почувствовали запах его дорогих духов. Они поглядывали на него, улыбались, кокетливо пряча взгляд. Может он ищет любовь? Реакция парня была противоположной ожидаемой: увидев изучающий взгляд девушек, он ещё ниже опускал голову и прятал её за плечи. Это было странным. Многим девушкам, которые назначали встречи подружкам ни единожды в одном и том же месте, возле моста Влюблённых, это казалось смешным. Они встречались с парнем не в первый раз. Каждый раз, собираясь с подружками и эмоционально обмениваясь новостями, они замечали его, понуро сидящего на скамье и не обращая на них никакого внимания. Сначала они просто бросали смешливый взгляд в сторону парня, а потом они начали смотреть на него по-другому. Его глаза, где появлялись бисеринки слёз, вызывали в них противоречивые чувства, кто он? Почему он сидит здесь в одиночестве? И они решили выяснить, кто он и что здесь делает. Легко порхнув несколько молодых девушек, присели на скамью, где сидел парень и начали разговор.

     – Аня, послушай. Тебе этот цвет не идёт. Я серьёзно – не идёт! – Сказала одна девушек, пытаясь в голосе показать нотки строгости. – Твой шарф на шеи режет глаз, хотя тоже ничего, дизайн интересный. Но я бы от него избавилась. В этом твоём образе, он слишком бросок. Да, и кстати, цвет твоих губ должен быть не таким ярким. Используй цвет клубники, например. Темнее, Аня, гораздо темнее.

     – Света, я знаю. Но мне кажется, этот цвет очень эмоциональный, – она повернулась к парню и спросила, словно спонтанно: – Скажите, а правда мне этот цвет идёт?

     Парень перестал рассматривать полупустую бутылку минералки и поглядывать на мост и посмотрел на девушку. Были видны его красноватые, воспалённые глаза от недосыпания.

     – Простите, я не знаю, – ответил глухо он и отвернулся. – Вы и так красивы.

     – Молодой человек, – вступилась за подругу другая девушка с напористыми нотками в голосе. – Так не вежливо. Между прочим, вас спрашивает дама.

     – Света, не надо так грубить, – было видно, что девушки разыгрывают театральную сценку, стараясь привлечь внимание парня. Он улыбнулся краем губ и добавил:

     – Девушки, не важно, насколько вы красивы снаружи, важно насколько вы удивительные внутри.

     – Каждая женщина – удивительна внутри, – согласилась девушка с тёмными волосами, которую звали Аня. – Но так вы не сказали, цвет мне идёт или нет?

     Парень вновь посмотрел на неё. То, что она увидела в его глазах, слёзы, заставили её замолчать. Она открыла рот, чтобы что-то ещё добавить, но замолчала. Его глаза были такими выразительными, что слова исчезли с её уст. Она отвернулась. Парень больше не смотрел на девушек, присевших рядом на скамейку, и больше ничего не говорил. Он снова мял в руках пластиковую бутылку и поглядывал на мост Влюблённых, словно кого-то ждал.

     – Пошли, Света, оставь его, – сказала подружка

     – Аня, он чем-то очень подавлен. Давай я его спрошу…

     – Света, посмотри в его глаза. Он не хочет с нами разговаривать, – и они ушли. Две очаровательные девушки, с обнажёнными, загорелыми ногами, в шортиках, они ушли в сторону арки, и парень проводил их грустным взглядом. Да, они обернулись, всего один раз, чтобы встретится с ним взглядом, а потом снова продолжили свой путь.

     И так было много раз. А сколько раз на скамью, где сидел молодой парень, садились в летах прохожие и старались не разговаривать с парнем. Они были заняты сами собою. Они обсуждали всё, даже как плывут облака на небе, создающие зрительные фантасмагории. Они ему не мешали, кроме тех, кто изрядно принял на грудь. Эти да, они рассказывали о своей жизни, они что-то пытались объяснить парню, напутствовать его и потом, забываясь, переводили свой диалог в русло само бахвальства и попыткой рассказать, какие они значимые в этой жизни, садясь на скамью в несвежих одеждах и отхлёбывая из бутылок пива. Много раз, они указывали на друзей, с которыми они пришли, чтобы потом возненавидеть их, после эмоциональной перезагрузки. Они начинали ругаться с ними по пустякам, а потом вновь мирится. Парень не обращал на них никого внимания. Если скамейки были заняты, он просто становился около ограды и смотрел вдаль, на Днепр. Так пришла осень. Многие из тех, кто назначал не первый раз в этом месте встречу друзьям и приятелям, уже начинали всерьёз интересоваться этим парнем. Он был опрятно одетый, от него не пахло потом или тем паче мочой, а хорошим дезодорантом. Он не был похож на ловеласа, так как не реагировал на заигрывания девушек и парней, которые тоже им иногда интересовались. Он просто сидел, опустив голову и что-то ждал. Когда начались августовские ливни он никогда не уходил со скамьи. Пока прохожие с визгом искали укрытия, кто-то прятался под деревьями, раскрывая зонты, кто-то стремился достичь козырьков зданий, где только порывы ветра задували влагу, он продолжал сидеть на скамье в одиночестве и мокнуть. Он тоскливым взглядом наблюдал, как прохожие ищут укрытия. Девушки визжали, закрывая голову кульками, и спешили добежать до зданий, где можно было укрыться. Но парень оставался всегда сидеть там, где его застал ливень. Его не волновало, что его заливает дождь, что он полностью промок. Он продолжал сидеть. И это начало вызывать вопросы. В социальных сетях появилось его фото, и началось обсуждение. Было много вопросов: кто он и почему сидит в любую погоду на лавочке. Оказалось, что его никто не знал. Ни друзья, ни одноклассники не писали, словно их никогда и не было. Это было странным, скорее это было фантастичным: кто-то же должен был его узнать, но в ответ была пустота. Может он так изменился, что теперь те, кто знал его в детстве или юношестве просто не могли поверить, что это он. Не узнавали. Иногда появлялись сообщения, что кто-то вроде узнал, кто-то вроде видел его фотографию в новостях, а некоторые пользователи социальных сетей и вовсе рассказывали про парня странные истории, порой невнятные и греша несовпадением событий, но этим рассказчикам верили. Начинался странный бум. Парень видел, как его сначала тайком, а потом и в открытую, фотографировали люди, как к нему присаживались прохожие так, чтобы он попал с ними в кадр. Ему было плевать. Он отворачивался от объектива и молчал. Лишь один раз он заговорил, когда к нему подбежал за мячом мальчик лет пяти.

     – Дядя, а почему вы всё время сидите? Мама говорит, что вы сумасшедший.

     – А ты что думаешь, боец? – Тихо спросил парень и улыбнулся краешком губ.

     – Не знаю, я слушаю, что мне мама говорит. А она говорит, что вы сумасшедший, – мальчик начал подбрасывать мяч, но при этом не хотел уходить. Ему было жутко интересно. Его мама молча стояла в метрах двадцати, уперев руки в бока, и выразительно смотрела на сына. Но тот не обращал внимание на маму и украдкой поглядывал на парня.

     – Мама говорит, что вам некуда идти.

     – Она ошибается. У меня большая, очень большая квартира, три машины, в том числе два БМВ, дом в коттеджном городке. Есть яхта. Мне есть куда идти.

     – Тогда ты почему здесь сидишь? – спросил мальчик, перестав подбрасывать мяч. По его лицу было видно, что ответ удивил его и ошеломил.

     – Есть причины. Я жду.

     – Что?

     – Я не могу тебе ответить, сам не знаю, – в этот момент мама мальчика сорвалась и, перейдя на крик, потребовала, чтобы Сергей прибежал к ней. Мальчик повиновался и долго, потом выслушивал наставление матери, которая при этом она не давала ему вставить ни слова. А ведь он так много узнал, больше чем писатели в социальных сетях за целый месяц. Он смог с этим странным человеком поговорить. Парень грустно улыбнулся и снова стал рассматривать серый асфальт, куда начали опадать новые жёлтые листья.

     Не было сомнения, что это был не бродяга, которому некуда идти. Те, кто часто гулял в парке, видели, как начало холодать, парень переодевался исходя температуры на улице. Он одевался в дорогую и тёплую одежду, без признаков потёртости и одежды с чужого плеча. Его одежда всегда была новой, тёплой и только что купленной. Было видно, что она дорогая. Как наступила осень, он оделся в тёплую куртку, в тёплые джинсы и непромокаемые ботинки. Но он по-прежнему сидел на скамейке и смотрел в сторону моста Влюблённых. Один раз он было вскочил. Когда под весёлый смех компании, один из неё парней сделал вид, что собирается перелезть через ограду и прыгнуть. Но как только друзья, радостно визжа, оттянули его назад, парень снова сел на скамью и опустил свой взгляд на серый асфальт. Что он ждал?

     Девушки, такие воздушные и такие красивые. Многие из них, начитавшись в сетях, старались с ним познакомиться и выпытать хоть что-то. Они присаживались на скамью, где сидел парень, ухаживали за собою, красились, а потом ненароком дотрагивались до него, проводили руками по его спине, но всё было тщетно. Парень только вздыхал и ещё ниже опускал голову. Его красные, слезящиеся глаза не смотрели на девушек. Девушки видели его слёзы, но не пытались узнать причину. Они вставали и уходили. Одна девушка положила ему на колено алую розу, на память. Парень взял её, понюхал, помял и отложил. Его плечи тряслись от плача.

     Несколько раз пьяная компания сгоняла его со скамьи. Парень легко мог дать по лицам шатающимся, навязчивым прохожим, которые и связно говорить не могли, так, что они надолго запомнили такую оплеуху. Им, которые матерясь, заставляли его встать со скамьи. Но он покорно вставал и уходил к кованной, покрашенной в чёрную краску ограде. Ему было всё равно. Он смотрел на желтевшие деревья на склонах, которые прорезала парковая аллея, где с шумом проносились машины, на возившихся в листве воробьёв и надменных ворон. И те и другие не приближались, в отличие от голубей. Те так осмелели, что иной раз просто запрыгивали на туфли парня, не стараясь их обходить, а потом спрыгивали и шагали дальше. Словно его обувь была просто преграда, а не источник опасности. Даже голуби привыкли к нему.

     И опять к нему иногда подсаживались девушки и пытались заговорить. Что они в нём нашли? Он отвечал бессвязно. Некоторые просили денег: небольшие суммы он давал, что вызывало ещё больше вопросов, чем ответов. 20-ть гривень, 50-т, сто. Он просто доставал бумажник и давал деньги. Сначала это было смешно и клёво, а потом? Несколько девчонок, которые раз пять просили у него денег, потом решили поговорить. Они просто подсели рядом и одна его спросила.

     – Слушай, а ты нормальный?

     – Не понял? – тихо переспросил парень.

     – Ну, ты денег столько раздаёшь, при этом ничего не просишь взамен, ты нормальный?

     – Ага, – добавила его подруга. – Ты выглядишь не бедно, слушай, хочешь секса?

     – Нет, не хочу.

     – А почему?

     – Я не для этого раздаю деньги, – ответил парень.

     – А зачем, зачем ты их раздаёшь?

     – Я хочу искупить свою вину, подарить радость всем, кто в этом нуждается. Даже вам, девчонкам. Сколько вам лет?

     – А тебе надо знать?

     – Да ладно, – парень улыбнулся краешком губ. – 14-ть или 15-ть. От силы. Но уже пьём, курим и хотим потрахаться с мужиками, а тем более, если при этом дают деньги.

     – Козёл, – сказала первая девушка, вставая со скамьи.

     – Наверно, скорее придурок, потерявший своё счастье, – тихо ответил парень. На миг девушки остановились, рассматривая его лицо, но он отвернулся, избегая их взгляда. Этот ответ они не ждали и они молча ушли.

      Один раз, сидя перед дождём, он долго слушал, как двое мужчин обговаривают проблему с машиной. Кто-то кого-то стукнул, а страховая отказывалась выплачивать деньги. Мужчина отчаянно жестикулировал и ругался.

     – Нет, ну ты представляешь, – говорил он другому. – Я звоню в их офис, а мне там начинают нести всякую чушь. Всего-то восемь тысяч, а выплатить они мне не могут.

     – И что ты сделал?

     – Я? Сначала почитал в Интернете про эту компанию. Оказывается у неё десятки проблем с выплатами. Мне посоветовали обращаться в суд. Блин, вот я попал! Ты представляешь, во что это всё обойдётся и не факт, что после выигранного дела они мне заплатят.

     – Верно, могут просто обанкротится и всё, пиши пропало.

     Парень улыбнулся краешками губ, сминая бутылку. Его красные глаза грустно смотрели в сторону моста Влюблённых, по которому шагали прохожие. Многие останавливались и любовались видами. Внезапно, около парня послышалась возня и карканье. Большая ворона нашла где-то вкусненькое и решила пообедать, но её преследовала ворона по меньше. Отобрать вкусняшку она не могла, поэтому приставала и, каркая, упрашивала поделиться. Это сильно раздражало первую ворону. Она отскакивала от неё и опять начала трапезу, но вторая ворона не отставала и, подпрыгивая на месте, снова громко прося, каркала. Первая птица откаркивалась, злобно поглядывая на конкурента. Делиться едой она не хотела. От этого вида парень улыбнулся.

     – А я думала, что улыбаться вы не умеете, – услышал он голос. Повернувшись, он увидел, что двое мужчин незаметно ушли, а на их месте сидит грузная женщина, лет пятидесяти, коротко постриженная, с подкрашенными в бардовый цвет кончиками волос на висках, со странным выражением глаз, которая медленно затягивалась дымом сигареты на длинном мундштуке. Это было смешно наблюдать. Лицо женщины было покрыто оспинами, но ухоженное, были заметны следы увлажняющих кремов, и вот она медленно, как в фильмах про 20-ые годы прошлого века, плавно подносит мундштук ко рту и затягивается, так же плавно пуская дым в сторону. Как будто она не сидела на скамье около парня, а где то в очень дорогом ресторане.

     – Я давно за вами наблюдаю. Вы здесь сидите почти каждый день, можно спросить, зачем?

     – Вам какое дело? – В свою очередь поинтересовался парень. Подул прохладный ветерок, и тело парня инстинктивно передёрнула судорога, оно покрылось «гусиной» кожей. Холод проник сквозь его куртку, джемпер и рубашку.

     – Мне, никакого. Просто мне стало любопытно. Вы здесь сидите, совершенно один, не пытаетесь ни с кем познакомиться, сидите с тоской в глазах. Я вижу, что несколько девушек, которые часто здесь гуляют, запали на вас, но вы их игнорируете, почему? Они могут прогнать своей любовью тоску, даже плоскими утехами. Что вам надо, если не это?

     – Вам это сильно интересно? – Парень явно не хотел общаться с этой странной женщиной, одетой в коричневый плащ с выступающим из-под воротника пёстрым шарфом. – Мне не хочется говорить.

     – А почему? Вы ведь никуда нее спешите. Вы просто сидите на скамье и воете от тоски.

     – Слушайте.., – парень запнулся на секунду, – это неправда. Это всё ваш вымысел.

     – Это правда, молодой человек. Это видно по вам. Мне очень много лет, гораздо больше, чем вы видите. Это всё призрачная аура, технология Тени, но знаете, что-то в вас есть. Какая-то мысль, нет, скорее спрятанный ответ. Наверно из-за неё я сказала больше, чем должна была, разоткровенничалась. Теперь ваша очередь.

     – Мне вам нечего сказать. Вы никогда не сталкивались с подобным, сколько вы там не жили. Поэтому мои слова для вас пусты. Удачи, – парень начал вставать, как вдруг ему показалось, что на его голову кто-то положил холодную медузу. От её холода ему стало тяжело, и он рухнул обратно на скамью, едва не потеряв сознание. Такое давящее чувство, контролирующее его каждую мысль, каждое движение. В глазах потемнело, словно сильно скакнуло давление. Посидев так несколько секунд и почувствовав, как боль проходит, он протёр глаза и, зажмурив их пару раз, потряс головой, окончательно приходя в себя.

     – Вам плохо? – Женщина прекратила курить и заботливо смотрела на парня. – Вы сильно побледнели.

     – Всё хорошо, спасибо, – ответил он. – Просто на секунду голова замутилась.

     Странная женщина заботливо положила руку на плечо парня.

     – Я испугалась, вы так побелели и у вас глаза закатились. Кстати, они у вас красные и всё время слезятся. У вас бессонница?

     – Откуда вы узнали? – Парень повернулся к женщине. Он потихоньку отходил от этого странного чувства, когда его мозг становился холодным, не подчиняясь ему. Её ярко накрашенные губы расплылись в улыбке, обнажив зубы. За ними явно следили, но всё равно следы старения были видны. – Молодой человек, мне уже много лет. Я вижу, когда человек не спит очень долго. Я и сама частенько не сплю по ночам. На следующий день чувствую себя разбитой. Вы разбиты, я же вижу это. Ваши глаза, как вы реагируете на окружающий мир. Вы – высыхаете.

     – Понятно, – парень по-прежнему не хотел разговаривать, но женщина не уходила. Её слова больно задели парня, он понимал, что это правда, но не мог это принять. Это было похоже на ещё одно испытание. Странная женщина рассматривала парня и курила. Сигарета таяла, и скоро от неё остался лишь окурок. Достав его из мундштука, она выбросила окурок под скамью.

     – Знаете, если человек приходит сюда с таким печальным видом, у него что-то случилось, – продолжила разговор дама. Мимо них прошла шумная и весёлая компания. За ней следовала дама с собачкой. Йоркширский терьер вертелся под ногами, гонялся с лаем за голубями и всячески путался в поводке. Завидев курящую женщину, он замер, принюхался и спрятался за своей хозяйкой.

     – Веня, прекращай! – Раздражённо сказала женщина в белом пальто, но собака поскуливала. Тогда хозяйке пришлось взять пса на руки и зашагать прочь.

     – Опять ты чего то боишься. Теперь чего? – раздражённо бросила она собачке, удаляясь.

     «Однако даже собака испугалась эту надоедливую бабу. Страшная же, и чего она ко мне привязалась?» – Подумал парень. – «Захотелось поговорить, скрасить одиночество. Нашла с кем разговаривать».

     – Вы бы к врачу обратились, к психиатру. Бессонница лечится, – продолжила разговор странная женщина.

     – Послушайте, мне врач не поможет и успокоительные лекарства, тоже, – парень говорил спокойно, но настойчиво. Он по-прежнему поглядывал на мост. – Вы бы не могли оставить меня в покое?

     – Я вам мешаю, вы кого-то ждёте? – поинтересовалась женщина. Она заметила, как парень всё время посматривает на мост. Разговор с ней ему надоел и всё больше и больше раздражал.

     – Да, я жду.

     – Послушайте, – женщина поняла, что пора уходить и встала со скамьи, – у меня возникло такое впечатление, что вы зря теряете время. Скорее всего, у вас в жизни произошло горе, и вы себя мучаете, занялись самобичеванием. Это неправильно. Не знаю, кого вы ждёте, но на самом деле. вы бестолку просто сидите в парке. Шли бы вы домой, а то простудитесь. Нет смысла просто сидеть на скамье и горевать.

     Парень ничего не ответил и даже не посмотрел в сторону странной дамы. Он продолжал сидеть, пока не закапал дождь. Он начал разгонять прохожих и раскрылись разноцветные зонты. Девушки предпочитали яркие цвета, а мужчины более строгие: чёрные, коричневые или серые оттенки. У парня с собою зонта не было, но он не сдвинулся с места, а остался сидеть под дождём, намокая. Было странным за этим наблюдать, и многие прохожие, проходя мимо оборачивались, и смотрели на него, но парень продолжал сидеть и кого-то ждать. Он был печален. Когда дождь стих к нему подошли двое милиционеров.

     – Сержант Онищенко, – представившись один из них и козырнув, – ваши документы, пожалуйста.

     Его напарник всё время с кем-то говорил по мобильному телефону. Он то отходил на шаг, отворачиваясь, то снова возвращался. По его мимике можно было проследить, о чём он говорит. Из доносившихся отрывков разговора, он решал какие-то денежные вопросы. Ему, это парень, сидящий на скамейки в парке, нафиг был не нужен. Его это только раздражало, когда его командир придрался к человеку, который не был бомжом или другим ассоциативным элементом. Что с него взять, бумажки процедуры задержания? Наверно, откупные.

     Парень молча полез во внутренний карман и протянул паспорт. Милиционер раскрыл его и долго, внимательно изучал. Потом он снял с пояса рацию и вызвал участок.

     – Это 15-ый, да, Онищенко. Посмотри ка данные, на Яромцева Всеволода Владимировича, да, 1986-го года рождения. Место рождения – г. Харьков.

     Парень улыбнулся краешками губ, слушая, как его данные передаются по рации. Ответ пришёл минут через пять.

     – Нет, ничего нет? Совсем ничего. Только это, как свидетель. Понятно, – милиционер повернулся к парню. – Что же, Всеволод Владимирович, – и он протянул ему паспорт. Парень взялся за паспорт, но милиционер не выпустил его из рук.

     – Я могу быть свободен? – тогда спросил он. Милиционер усмехнулся и разжал пальцы.

     – Можете идти, – сказал он.

     – Я бы предпочёл остаться, – ответил парень, пряча в карман документ.

     – А зачем вы здесь сидите? – Поинтересовался второй милиционер, поставив правую ногу на бордюр. – Мы за вами давно наблюдаем. Каждый обход вы сидите здесь, на скамье, с печальными глазами. Вам, что, нечем больше заняться?

     – Я кому то мешаю? – спросил парень.

     – Ну…, – милиционер замялся с ответом. – Нет. На вас никто не жаловался, просто… хотелось узнать, что вас здесь держит?

     – Бессонница мучает, – ответил парень.

     – Слушай, Антон, может-таки, доставим его в участок. Пусть посидит, подумает. И да, пусть пройдёт наркологический тест? – Второй милиционер сказал это чётким, голосом наблюдая за реакцией парня. Тот не шелохнулся. Ему было всё равно.

     – Да чёрт с ним, – первый махнул рукой. – Сплошная бумажная волокита. Нет на него ничего. Дело двухмесячной давности не в счёт. У него абсолютное алиби. Если нравится, пусть сидит.

     – Нет, его нужно проверить по всем правилам. Снять отпечатки пальцев, по базам пробить.

     – Да ладно, не бомж же это….

     – А всё-таки…

     Сержант делал вид, что не понимает, куда клонит его напарник, зато это хорошо понял парень.

     – Сколько? – спросил он.

     – Столько, сколько сможете пожертвовать милиции.

     Парень улыбнулся краешком губ и достал бумажник. Там виднелись несколько 500-т сотенных купюр, пачка 200—х сотенные, пару сотен и мелкие деньги. Странно, но он не собирался припираться с патрулём, а просто выложил две двухсотенные купюры и отдал их милиционерам. Те, озираясь, приняли дар и быстро спрятали. Но они не собирались уходить. Они внимательно рассматривали парня. Смартфон сержанта пискнул вызовом эсэмески и тот достал его, просматривая содержимое.

     – Итак, что скажете по делу двухмесячной давности, в связи с гибелью…

     – Вам еще деньги нужны? – спросил парень. Сержант, зачитывающий данные с экрана смартфона улыбнулся, и… тут случилось что-то странное. Второй его коллега, который время от времени, наскакивал на бордюр, вдруг поскользнулся, и упал на правое колено. Было видно по его лицу, что это было болезненное падение. Колено попало на острый край угла. Он вскочил и выругался. На бордюре лежал смятый лист клёна, как будто он был причиной этих событий.

     – Твою мать!

     – Семён, хватит стонать. Сам виноват.

     – Да ладно, меня толкнули! Сначала на голову, словно ледяной душ вылился, а потом мерзкую медузу положили. Такое странное ощущение тяжести, у меня ноги подогнулись!

     – Да, конечно. Обычная ошибка так лихо интерпретируется. А как по мне, во всём виноват лист клёна, на котором ты поскользнулся.

     – Ну да, типа лист клёна виноват. Говорю тебе, я словно сознание стал терять. Какое мерзкое чувство, всю жизнь ненавижу медуз, с детства. – Милиционер массировал ногу.

     – Что с ногой?

     – Колено болит, ногу судорогой сводит. Не могу ступить.

     – Может в поликлинику МВД?

     – Да куда угодно, похоже, связки растянул, – коллега милиционера держался за ногу и постанывал. Сержант помогал ему дохромать до аллеи. По рации он вызвал машину. Теперь им обоим не было дело Всеволода.

     «Странно, так всё складывается, – подумал парень. – Так вовремя второй мент подвернул ногу».

     Когда милиционеры ушли, он раскрасневшимися глазам, мутным взглядом посмотрел высь, на деревья, где прыгали сороки, на старинные водонапорные башни и снова опустил взгляд на серый асфальт, мокрый от дождя с опавшими, разлагающимися листами, парой окурков прочим мусором. Под скамейкой бежал ручеёк воды, медленно вращая несколько бумажек от конфет. Бегущий в наушниках прохожий даже не посмотрел на него. Он был занят своим миром. Парень снова уткнулся взглядом в асфальт красными, слезящимися глазами. Его съедало горе, его съедала глубокая печаль.

     – Я так больше не могу, я схожу с ума. Я идиот, я уже понял это. Это была моя спонтанная ошибка. Отпусти, прошу, отпусти меня. Я так больше не могу. Хочешь, всё отдам на благотворительность, я буду нищим, я никогда не буду больше близок с женщинами, я никогда не улыбнусь девушкам, я всё для тебя сделаю, отпусти, я больше не могу.

     Он прошептал это в пустоту, деревьям, и они не ответили ничего, только карканьем ворон и трещотками сорок. Дождь закончился, и аллеи снова наполнялись прохожими. Они не спеша прохаживались, что-то обсуждая. Кто-то говорил по телефону, кто-то эмоционально рассказывал о своих проблемах. Как молнии поносились мимо сидящего на скамье парня катающиеся на роликовых коньках. Позади парня, вдалеке лаяли собаки, и слышалась музыка, на соседней скамьи девушка включила свой телефон на полную громкость, демонстрируя скаченные новый, популярный трек друзьям.

     Он не заметил, как к нему на лавочку присел маленький, пятилетний мальчик. Он был один, было видно, что взрослых не было поблизости. Мальчик долго изучал свои руки, потом всё вокруг, улыбаясь мужчине, который громко объяснял кому-то по телефону, что он прекрасно знаком с юриспруденцией. Краем глаз парень заметил мальчика, стараясь не поворачивать голову, и всё ждал, что кто-то позовёт мальчика, окликнет его, мама или папа, но ничего. Все прохожие бросали на мальчика мимолётный взгляд и шли дальше. Мальчик вдоволь насмотрелся на окрестности и потом перевёл свой взгляд на парня. Тот почувствовал этот взгляд, у него словно засосало под ложечкой. Кто этот мальчик? С виду совершенно обычный, только одетый легко, не по осеннему, но что-то в нём было не так. Странное чувство тревоги; мальчик, не отрываясь, смотрел на парня, и это начинало его раздражать. Он и так, и эдак, старался не показывать, что ему этот взгляд не приятен, но потом сдался: этот взгляд и этот мальчик вселял в парня странную, неосознанную тревогу.