Текст книги "История российского предпринимательства"

Автор книги: Игорь Баринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Игорь Баринов
История российского предпринимательства

Игорь Баринов при поддержке Target Global

От лица всей команды Target Global поздравляем вас с наступающим 2020 годом! Желаем вам и вашим родным и близким добра, здоровья и удачи, а мы сделаем все возможное для того, чтобы новости от Target Global доставляли вам в новом году лишь приятные эмоции.

Уходящий год был удачным для нас. Переоценка нашего фонда ранних стадий Target Global Early Stage Fund I превысила 2x на инвестированный капитал. Такие компании нашего Target Global Mobility 2.0 Fund как Choco и Klarx привлекли следующие раунды финансирования по оценкам, более чем в два раза превосходящим оценки при инвестициях Target.

Мы видим все больше серийных предпринимателей, которые обращаются к нам за инвестициями для своих компаний как в первый, так и последующие разы. Это очень важный фактор для нас, так как он показывает, что наиболее успешным предпринимателям комфортно работать с нами как с фондом, и они видят ценность в работе именно с нами.

В 2020 году исполняется 30 лет с момента принятия судьбоносного для всего предпринимательства в России закона «О предприятиях и предпринимательской деятельности», который снова сделал эту деятельность легальной в нашей стране. Совместно с кандидатом исторических наук Игорем Бариновым к этой дате мы подготовили для вас книгу об истории предпринимательства в России – о первой попытке русского капитализма. Мы работали над этой книгой более двух лет и теперь готовы представить ее вам.

Желаем вам продуктивного и счастливого наступающего Нового Года, а также приятного чтения в новогодние праздники!

Команда Target Global

Российское предпринимательство: история и особенности

Купечество во власти стереотипов

Российское предпринимательство имеет давнюю историю и при этом всегда отличалось своеобразием. С одной стороны, долгое время страна не вступала на путь модернизации, и предпринимательство ограничивалось торговыми операциями. Вплоть до последней четверти XIX века в России не существовало слоя фабрикантов, банкиров, медиамагнатов. Это было одной из причин того, что российский предприниматель стал ассоциироваться со стереотипом купца – выходца из малограмотной патриархальной среды, суеверного и неготового к переменам. Этот образ во многом был закреплён пьесами русского драматурга Александра Островского, прежде всего, хорошо известной по школьной программе «Грозой».

С другой стороны, до указанного времени общественная мысль и художественная литература в России по большей части были дворянскими. В их представлении купцы были «подлым» (то есть низким) сословием. Подобное мнение сохранялось и в ту пору, когда дворянские имения уже перестали быть основой российской экономики. Переход экономических рычагов в руки новой элиты наиболее рельефно описал Антон Чехов, выходец из семьи мелкого предпринимателя. В своей известной пьесе «Вишнёвый сад» автор показывает, как бизнесмен Ермолай Лопахин становится владельцем имения, в котором ещё его дед был крепостным. Стремясь воплотить свой проект по строительству элитного дачного посёлка, Лопахин вырубает сад, который аллегорически представляет старую, дворянскую Россию.

В отличие от помещиков и придворных, предпринимателям нередко приходилось пробивать себе дорогу из низов. Как писал Фёдор Шаляпин, вчерашний крестьянин, приезжая в город, «продаёт пирожки на Хитровом рынке, там же ночует с бродягами, мёрзнет, голодает, но всегда весел и надеется на будущее. А там глянь – у него уже и лавочка или заводик. А потом он уже первой гильдии купец». Среди наиболее известных предпринимателей, прошедших подобный путь – банкир и золотопромышленник, богатейший человек дореволюционной России Николай Второв и крупнейший книгоиздатель своего времени Иван Сытин.

Долгое время среди предпринимателей действительно сохранялись старые, ещё купеческие традиции. Пионеры фабричного и банковского дела были людьми не слишком образованными, не признавали письменных договоров – просто били по рукам и давали честное слово. Нередко сделки заключались за обильным угощением и чаем – если человек в ходе переговоров не выпивал пару самоваров, то считалось, что его намерения несерьёзные.

Громкие имена

Постепенно ситуация начала меняться: встречались уже в первоклассных ресторанах, ходили в театры. Излюбленным местом встреч крупных бизнес-игроков стал ресторан «Славянский базар» на Никольской улице.

При поддержке железнодорожного магната Саввы Мамонтова в Москве начал функционировать Художественный театр (будущий МХАТ). Свои сцены открыли для москвичей купцы Корш и Солодовников, а Бахрушины организовали целый Театральный музей. Стремясь развивать свой бизнес, предприниматели начали получать европейское образование. Так, владельцы ткацких фабрик Щукины обучались в Германии и Франции, хлопковый фабрикант Савва Морозов – в Англии (в Кембридже и Манчестере).

В этом здании располагался воспетый Чеховым и Куприным ресторан премиум-класса «Славянский базар». Сегодня здесь расположен куда более демократичный KFC. Современный адрес: Никольская ул., 17 стр. 1

Стремление российских предпринимателей к общемировому уровню ведения дел и соответствующей культуре не могли не отразиться на облике российских городов. Так, на рубеже XIX–XX веков в центре Москвы, на Старой площади, появился первый бизнес-кластер современного образца, включавший деловые и торговые центры, гостиницы и кафе, транспортную и информационную инфраструктуру

Инициатором строительства «Боярского двора» выступил Савва Морозов, ему же принадлежала большая часть постройки. Выходец из большой старообрядческой семьи, Морозов уже в двадцать четыре года стал управляющим семейного бизнеса – Никольской мануфактуры, лидера текстильного рынка России и самого динамично развивающегося предприятия отрасли. Что примечательно, сырьё мануфактуры было внутрироссийским, а не импортным. Помимо этого, Морозов, дипломированный химик, занимался научными исследованиями (интерес к ним проявлял создатель периодической таблицы Дмитрий Менделеев), общественной деятельностью и благотворительностью.

Здание бизнес-центра «Боярский двор» (строительство завершено в 1903 году). Первые три этажа занимали офисы, на последних двух располагалась одноимённая гостиница. Здание, в котором в советское время размещался ЦК КПСС, а в наши дни – администрация президента РФ, считается жемчужиной русского модерна. За этот проект архитектор Фёдор Шехтель получил звание академика. Современный адрес: Старая площадь, д. 8

По заказу промышленника Николая Второва в качестве ответа «Боярскому двору» там же, на Старой площади, был построен самый продвинутый по тем временам бизнес-центр.

Второв родился в Сибири и был потомственным предпринимателем. Вместе со своим отцом, Александром Второвым-старшим, он перебрался в Москву, где зарегистрировал паевое товарищество. Второвы торговали всем, из чего можно было извлечь прибыль (текстиль, чай, меха). Полученные деньги Николай Второв вкладывал в золотопромышленные компании и банковское дело. По версии журнала «Forbes», в 1914 году Второв стал богатейшим бизнесменом России: его личное состояние оценивалось в 31 миллион долларов (порядка полумиллиарда долларов по современному курсу).

Комплекс «Деловой двор». Построен в 1911–1913 годах. В советское время в здании располагались государственные структуры (в частности, Высший совет народного хозяйства и Наркомат тяжёлой промышленности). В наши дни, как и до революции, здесь располагаются различные офисы. Современный адрес: Славянская площадь, д. 2/5

Наряду с этим Второв интересовался различными промышленными новшествами. Так, в годы Первой мировой войны он открыл первый в России завод электросталей, вокруг которого впоследствии вырос целый город – Электросталь. Увлекавшийся автомобилями, Второв также участвовал в организации завода AMO (будущий ЗИЛ). К моменту революции Второв был владельцем огромного промышленного концерна, в который входили металлургические, вагоностроительные, угледобывающие, химические и кожевенные производства. По самым скромным оценкам, годовая прибыль концерна доходила до 100 миллионов рублей (около 10 % денежного выражения золотого запаса страны).

«Деловой двор» должен был не только символизировать мощь второвской империи, но и распространять новую бизнес-культуру. Рядом со своим центром Второв открыл одноимённую гостиницу. Роскошная обстановка и ресторан премиум-класса дополнялась лифтами и электрическим освещением. В гостинице была организована небывалая для того времени услуга – автомобильный трансфер для гостей (шофёры встречали их прямо на вокзалах).

Судьба обоих предпринимателей сложилась трагически. Савва Морозов был втянут в политические интриги (он сочувствовал большевикам и поддерживал их значительными денежными суммами) и в мае 1905 года его нашли мёртвым. Официальной версией было самоубийство, но свидетели говорили и о спланированном убийстве. Николай Второв продолжал работать в своём бизнес-центре и после революции. В мае 1918 года он был застрелен в собственном кабинете – убийство осталось нераскрытым. На похоронах Второва его рабочие несли венок «Великому организатору промышленности». В Электростали предпринимателю в наши дни был установлен памятник.

Купцы Елисеевы открыли в обеих столицах первые в своём роде продуктовые супермаркеты экстра-класса. История этой династии может стать образцом предпринимательского успеха и таланта. Предок Елисеевых, ярославский крестьянин, получил вольную от помещика за удачно приготовленный ягодный десерт. Перебравшись в Петербург, он начинал семейное дело с уличной торговли ягодами, затем открыл первую лавочку. Накопив капитал, Елисеевы стали главными российскими оптовиками: их имя ассоциировалось с качеством и порядочностью.

Московский магазин Елисеевых. Торжественно открыт в первые дни 1901 года. Разместившийся в бывшем особняке дворян Козицких, магазин стал первым московским гастрономом современного типа. Помимо торговых залов в нём была своя пекарня, коптильня, цех по обжарке кофе, а также большой алкогольный отдел. Современный адрес: Тверская ул., 14

Иногда купцы даже спасали французские винодельческие районы, в неурожайные годы скупая у них всю продукцию. Для доставки европейских продуктов Елисеевы имели собственные суда. Главной специализацией семьи со временем стали деликатесы – шампанские вина и икру они поставляли в том числе и к царскому столу. Примечательно, что Елисеевы были первыми, кто познакомил москвичей с таким продуктом, как трюфели. После революции семейство Елисеевых оказалось в эмиграции, а их магазины превратились в советские государственные универмаги.

Старые традиции и новые стандарты

Значительное место в жизни предпринимателей занимало меценатство и благотворительность. По словам бытописателя московского купечества Петра Боборыкина, предприниматели «начали поддерживать своими деньгами умственные и художественные интересы, заводить галереи, учреждать стипендии и делаются покровителями школ и училищ, писателей и поэтов». Как покровитель искусств был известен текстильный фабрикант Николай Рябушинский. Имея свою долю в семейном бизнесе, он занимался коллекционированием живописи, а также выступал куратором выставок современного искусства. Под эгидой Рябушинского в 1906–1909 годах печатался журнал «Золотое руно», где публиковались ведущие авторы Серебряного века. Благодаря своему увлечению Рябушинский настолько хорошо разбирался в искусстве, что в эмиграции открыл свою сеть антикварных магазинов.

Известной на всю Россию была московская галерея Павла Третьякова, ещё при жизни основателя названная в его честь. Третьяков, начав свою предпринимательскую карьеру в торговле, открыл на заработанные деньги несколько бумажных фабрик, а затем успешно занимался банковским делом. Непревзойдённая коллекция русской живописи принесла Третьякову не только звания академика Академии художеств и почётного гражданина Москвы, но и всеобщее почитание. Предприниматель умер задолго до революции, однако в знак уважения к его заслугам в советское время галерею, носившую его имя, не стали переименовывать.

Построенное в 1906 году на деньги Ермакова, училище до сих пор используется по назначению – в нём располагается технический колледж МЭИ. Современный адрес: Пречистенская набережная, 11

Многие предприниматели заботились о народном образовании и здравоохранении. Так, Флор Ермаков, владелец бумажных и шерстяных производств, построил техническое училище на Пречистенской Набережной.

Конкурент Ермакова в сфере бумажной промышленности Кузьма Солдатёнков выступил организатором общедоступной больницы (в наши дни – известная клиническая больница имени Боткина). Свой вклад в московскую благотворительность внёс и Иван Медведников, один из первых российских банкиров. Ещё в 1837 году, живя в Иркутске, он организовал заёмный банк, который принимал вклады от всех сословий и выдавал населению кредиты. На полученные в результате банковской деятельности средства купец поддерживал работу образовательных учреждений Иркутска. Перебравшись в Москву, Медведников учредил стипендии для студентов и организовал детскую больницу. В 1905 году, уже после смерти мецената, на его деньги была открыта одна из лучших в городе гимназий (в наши дни – гимназия № 1529). В общей сложности Медведников передал на благотворительность 5 миллионов рублей – громадную по тем временам сумму, сравнимую со стоимостью целого квартала доходных домов в центре Петербурга.

Характерной чертой дореволюционного предпринимательства была также повышенная корпоративная ответственность. Известно, что на производстве Саввы Морозова в Никольском рабочие получали высококачественное медицинское обслуживание, для их отдыха был устроен парк и открыты библиотеки. Николай Путилов, изобретатель новаторской технологии производства металлического проката и владелец одного из крупнейших в России металлургических заводов, построил для своих сотрудников общежития и организовал систему страхования. Была устроена выплата пенсий по возрасту и инвалидности, предоставлялась возможность взять беспроцентные кредиты, организовывались кассы взаимопомощи. Система отличалась чёткостью и упорядоченностью (государственный аналог в это время только развивался). В этом смысле собственное благополучие российские предприниматели связывали с благополучием своей страны, своих сотрудников и своих сограждан.

Новая эпоха

По данным статистики, перед Первой мировой войной и революцией Россия, хотя и отставала от развитых экономик, начинала сокращать этот разрыв. Так, страна занимала 1 место в мире по промышленному росту, 1 место по экспорту зерновых культур (30 % от мирового уровня), 4 место по выработке стали.

Доля мирового промышленного производства, в %

Хотя аграрная Россия ещё уступала ведущим мировым производителям, российская промышленность показывала на их фоне уверенный рост

К началу революции в стране фактически сформировалась национальная буржуазия, наиболее яркие представители которой были потомками выходцев из народа, а не из дворянского сословия.

Революция и гражданская война резко остановили развитие отечественного предпринимательства. В годы военного коммунизма (1918–1920) предпринимательство было объявлено вне закона, предприятия и их имущество конфискованы.

В результате к 1920 году производство уменьшилось в пять раз по отношению к уровню 1913 года. Из-за того, что встала промышленность, нечем было обмениваться с селом, и сельскохозяйственную продукцию изымали силовыми методами в ходе продовольственной развёрстки. В результате село вернулось к полунатуральному хозяйству. Частные СМИ и банки в 1918–1919 годах были ликвидированы, добыча полезных ископаемых поставлена под полный госконтроль. В это время более ста тысяч предпринимателей погибли или покинули страну.

Примечательно, что в указанное время тюрьмы были переполнены не политическими противниками режима, а рабочими и крестьянами, которые от безысходности были вынуждены воровать и заниматься спекуляцией. Именно в период Гражданской войны у самого понятия «спекуляция», которая являлась одной из разновидностей торговой деятельности, появилась специфическая общественно-политическая нагрузка, придававшая ей антигосударственное значение.

Подобная ситуация заставила советское правительство задуматься об оздоровлении экономики. На этом фоне в середине 1921 года были приняты первые постановления, обозначившие начало «новой экономической политики» – НЭПа. Они допускали, хотя и в ограниченном виде, частное предпринимательство. Так, в июле 1921 года законодательно разрешили открывать торговые точки и ввели упрощённый порядок регистрации юрлиц в области мелкой промышленности. Право вести предпринимательскую деятельность было закреплено постановлением ВЦИКа в ноябре 1922 года, практически одновременно с образованием СССР. С 1923 года вступила в силу практика заключения договоров на использование производственных мощностей иностранными инвесторами.

В годы НЭПа советское предпринимательство фактически концентрировалось вокруг сферы обслуживания и производства товаров широкого потребления. Хотя крупная промышленность, банки и добыча полезных ископаемых по-прежнему оставались в руках государства, по поводу дальнейшего экономического развития страны в партийном руководстве шли острые дискуссии. Среди партийных экономистов возникали опасения, что продолжение НЭПа неминуемо будет означать возрождение буржуазии и возвращение к капитализму как форме государственной экономики.

Своеобразной попыткой найти компромисс между рынком и командной экономикой стала потребительская кооперация. Тем не менее она быстро продемонстрировала свою неконкурентоспособность с частной торговлей. Так, кооперативные предприятия страдали от «затоваривания», когда на складах скапливались отпущенные государством промышленные товары, которые не пользовались спросом у населения. Это происходило из-за того, что советская промышленность всё ещё была слаба и не могла предложить селу необходимые изделия, чтобы получить взамен сельскохозяйственную продукцию.

В ходе НЭПа произошёл стремительный возврат к частной собственности. Уже к концу 1924 года частные лица имели в своём распоряжении больше половины средств производства и без малого 60 % освоенных земель. В обиход советских граждан вошло понятие «нэпман» – так обозначали новую советскую буржуазию.

Слабость советской промышленности давала широкий простор для деятельности нэпманов. Известен случай харьковского предпринимателя Бориса Майзнера. Заработав первоначальный капитал на валютных операциях, Майзнер открыл предприятие по производству головных уборов и вскоре насыщал весь местный рынок дамскими шляпками и мужскими кепками.

Открытые и отреставрированные в последние годы вывески времён НЭПа: булочная по адресу Маросейка, д. 1/13, и хлебопекарня в доме 15 по Пречистенке. В 1920-е годы спрос москвичей на хлебобулочные изделия на 90 % удовлетворяли частные предприятия

Предприниматели уходят в подполье

В итоге из-за конкуренции с частным сектором денег от реализации товаров государственного производства поступало в государственную казну всё меньше и меньше, а крестьяне не собирались продавать продукты по установленной государством низкой цене. В результате в городах возникал дефицит продовольствия. Кроме того, в страну не поступала валюта, главным источником которой, как и до революции, был хлебный экспорт. Под угрозой срыва оказалась вся программа индустриализации СССР.

Помимо этого, серьёзные трения шли в политическом руководстве. У фактического руководителя страны Сталина, по сути, было два варианта: либо капитулировать и полностью пересмотреть экономические основы государства, либо задушить частные инициативы. В итоге в конце 1920-х годов НЭП был свёрнут: ему на смену пришло жестокое подавление экономической самостоятельности на селе (более известное как коллективизация) и вытеснение частного капитала из производства, выразившееся в создании системы плановой экономики. Теперь производилось не то, что было реально востребовано, а то, что диктовалось нуждами промышленного развития. На производство также влияли элементы аппаратно-политической борьбы и особенности государственного снабжения.

Наряду с этим, в октябре 1931 года была полностью запрещена частная торговля, а с началом индустриализации все промышленные мощности перешли под контроль государства. Единственной формой легального предпринимательства осталась работа артельных хозяйств, где кустарь, изготовляя какие-то товары за счёт своего личного труда (наём на работу был также запрещён) мог получать определённую прибыль в коммерческом смысле.

Чтобы окончательно лишить частное предпринимательство ресурсов, государство произвело довольно интересный манёвр. Как показала практика, «закручивание гаек» на селе не спасло ситуацию. Во многом это было обусловлено конъюнктурой мирового рынка – во время Великой депрессии 1929–1933 годов цена на зерно постоянно падала. Тем не менее хлебозаготовки продолжались, и в районах, оставшихся без зерна, начался голод. Его последствия были наиболее ужасающими для Поволжья, Сибири, Украины и Казахстана. В это время (1931) были открыты магазины Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами, более известного как Торгсин, где любые товары могли купить не только гости из-за рубежа (за валюту), но и советские граждане, имевшие ценности. Постоянный дефицит способствовал тому, что по итогам 1932 года в распоряжении Торгсина оказалась 21 тонна золота – без малого половина государственной промышленной добычи того времени. Уже в следующем, 1933 году золота поступило 45 тонн – почти столько же, сколько было добыто. Всего же за время своего функционирования (1931–1936) Торгсин принял 99 тонн золота, из них 35 составили царские золотые монеты. Когда последние ценности на нужды промышленности были получены у населения, государство остановило расчёты по бонам и расчётным книжкам Торгсина.

Официальная пропаганда осуждала «нетрудовые доходы»

Таким образом, российское предпринимательство фактически прекратило своё существование к середине 1930-х годов, исчезли возможности для его повторного возникновения. Его гибель закрепляли три статьи УК РСФСР: 153 («Частнопредпринимательская деятельность и коммерческое посредничество», до трёх лет с конфискацией имущества), 154 («Спекуляция», до двух лет с конфискацией имущества), а наиболее суровой была статья 88 («Валютные операции»), которая, помимо полной конфискации имущества, подразумевала тюремное заключение до десяти лет.

Подобные законодательные меры были напрямую связаны с положением коммунистической партии, поскольку появление класса предпринимателей было прямой угрозой её монополии на власть и распределение благ. В этом смысле неудивительно, что ни предложение Георгия Маленкова (председатель Совета Министров в 1953–1955 годах) увеличить цены на закупки и снизить налог для сельхозпроизводителей, ни проект Алексея Косыгина (на той же должности в 1964–1980 годах) по переводу промышленных предприятий на хозрасчёт не встретили одобрения у партийной элиты.

Вместе с тем, неожиданные последствия дала сама система плановой экономики. Поскольку её неизменным спутником был тотальный дефицит товаров широкого потребления, лица, имевшие отношение к администрации предприятий или системе распределения, использовали слабые стороны системы в свою пользу. Так, рабочие, отрабатывая сверхурочную смену в рамках «социалистического соревнования», даже не подозревали, что по бумагам вся произведённая за смену продукция зачастую шла как брак, а по факту позже реализовывалась по коммерческой цене. Таким образом в СССР формировался тонкий слой так называемых «цеховиков», нелегальных предпринимателей. В советское время, когда невозможно было разменять или продать квартиру, съехаться или разъехаться людям помогали маклеры, которые подбирали необходимые варианты. После распада Советского Союза из касты маклеров вышли первые риелторы.

Не менее активной была предпринимательская деятельность снабженцев. Представители различных учреждений Госснаба ездили по стране и параллельно выясняли, где не хватает того или иного товара. Затем они договаривались с предприятиями на местах и за определённый бонус сводили людей друг с другом, сообщая, где не хватает того или иного сырья или товара, либо, наоборот, где его в данный момент переизбыток. Таким образом директора предприятий могли вести полукоммерческие операции друг с другом. На этом фоне в крупных советских городах стали появляться своеобразные товарно-сырьевые биржи, где условный вагон стекла менялся на вагон дерева. Подобная биржа существовала и в Москве, в районе Карачаровского путепровода. Фактически это была игра на грани закона, однако выгоды от неё полностью покрывали риски. При этом услугами чёрного рынка активно пользовались добропорядочные советские граждане, а его функционирование обыгрывали в своих лентах знаменитые кинорежиссёры того времени. Классический образ «типичного снабженца» был создан на советском экране актёром Владимиром Басовым – юркий тип, легко заводящий нужные знакомства и контакты, который всегда оказывается в нужное время в нужном месте и знает, чем заинтересовать любого потенциального клиента.