Текст книги "Князь Сибирский. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Игорь Ан

Соавторы: Антон Кун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Мужчина приоткрыл створку, увидел меня, тут же узнал и попытался закрыть двери.

Конечно же я этого не позволил.

А еще приложил палец к его губам и сделал жест молчать. Он вдохнул воздух и собрался нарушить мою просьбу. Пришлось вырубить. Сюрприз я готовил не ему, так что нечего портить мне момент.

Правда теперь придется искать Ольгу по всему дому. А особняк у них был огромным.

– Костя, присмотри за входом. Не впускай и не выпускай никого отсюда, пока я не поговорю с хозяйкой.

– Будет исполнено! – чуть шутливо произнес Константин.

Я отправился на поиски Ольги. Старая княгиня любила проводить время в своем кабинете. Может и новая переняла ее привычку? Я еще помнил, где расположена эта комната и отправился прямиком туда.

Из щели под дверью пробивался свет. В кабинете кто-то был. Полагаю, я угадал и избежал ненужных скитаний по пустым коридорам и комнатам.

Я остановился перед дверью, раздумывая постучаться или открыть дверь с ноги. Будь Ольга на моей стороне, обязательно постучал бы, но после ее выходки я решил выбрать второй вариант.

Сделав шаг назад и примерившись, я врезал ногой в район замка. Дверь скрежетнула и распахнулась. Я ввалился внутрь с нахальной улыбкой на лице.

– С добрым утречком! – произнес я и… слегка офигел.

Глава 12

Ольга стояла у стола, и держала в руке бокал с янтарным напитком, налитым на самое донце. Из одежды на девушке было лишь черное кружевное белье. Смятое и стоптанное платье валялось посредине комнаты, словно хозяйка небрежно сбросила его, да там и оставила.

Девушка резко обернулась на звук распахнутой двери и уставилась на меня испуганными глазами. Правда тут же узнала и слегка расслабилась.

– Кажется, открывать эту дверь ногой у тебя становится привычкой, – чуть растягивая слова и улыбаясь, произнесла Ольга.

Она вышла из-за стола и оперлась на его край.

Тонкое кружево льнуло к бледной коже, совершенно ничего не скрывая под собой. Блестящие черные туфли делали Ольгу на несколько сантиметров выше и сильно стройнее.

Я смотрел на девушку, но видел лишь ее тело. Отличное, надо сказать, тело.

Ольга смотрела на меня и улыбалась. Подняла руку и потеребила рыжий локон, что тонкой струйкой стекал вдоль шеи.

– Нравится? – спросила она, поднявшись и повернувшись ко мне спиной, а затем вновь лицом.

Что тут скажешь, горячая штучка. Вся под стать своему дару. И такая же изменчивая и непостоянная. Сгоришь и не заметишь. Но это лишь для других. Нет. Мне ее тело безусловно нравилось, но я мог легко обойтись без сомнительных удовольствий.

– Не думал, что ты тут так по мне страдаешь, что каждый день ходишь голой по дому в ожидании моего появления.

На мгновение лицо Ольги дрогнуло. Ага, как же! Не повелся кавалер. Не оценил прелести рыженькой симпотяшки. Но через миг взгляд вновь стал хищным, а на губах появилась улыбка.

– Хочешь сказать, что не хочешь меня?

Ольга сделала ко мне шаг, демонстрируя себя во всей красе. На ее плечах вдруг вспыхнул огонь, и мгновенно пожрав кружевной лифчик, оставил девушку топлес. И впрямь, горяча! Как и мне, своя стихия практически не причиняла вреда девушке.

– А так? – не унималась Ольга, сделав еще пару шагов.

Огненный стриптиз мне, конечно, понравился, но я не собирался задерживаться здесь дольше, чем нужно.

– Если бы ты не предала меня, то я бы взглянул на тебя поближе. Но боюсь после такого поступка твои прелести не смогут вскружить мне голову.

– А если я скажу, что уже сотню раз пожалела, что так поступила с тобой, – произнесла Ольга, перешагнув валяющееся на полу платье.

Теперь нас разделяло не больше трех метров.

– Если просто скажешь, но не прочувствуешь, то это не считается, – усмехнулся я.

Смотреть на это представление было весело, но мне стоило поспешить.

Еще один шаг, и Ольга проделала свой фокус с трусиками. Ко мне она подошла абсолютно голая. Прижалась к груди и очень проникновенно произнесла:

– Прости меня, Макар. Я готова искупить свою вину. Я знаю, что была не права и больше такого не повторю.

Верилось с трудом. Я даже не стал обнимать ее, хоть я и видел, что она этого очень ждет. Что было бы дальше я легко мог представить. Но если честно, то прощать ее я не собирался. Так что, пусть помучается. Ее самомнение было задрано настолько, что верхушки не видно. Конечно, она красива, и уверен, может зажечь в постели, но у меня сейчас другая задача.

– Где мой байк?

– Байк⁈ – вспыхнула Ольга. – Я тут перед ним только что хвост не задираю, а ему байк⁈

Я рассмеялся. Вот эта ее эмоциональная нестабильность меня и раздражала, и веселила одновременно. Как можно быть такой?

Еще минуту назад в комнате главной была она. Страстная, горячая соблазнительница, что готова была пообещать мужчине ночь, которую он никогда не забудет, а сейчас здесь был я, требующий свое, и отвергнутая обнаженная женщина, чьи чары не сработали. Мне стало даже немного жаль Ольгу. Наверное, это не слишком приятно любой женщине. Но я не собирался щадить ее чувства. Она предала меня, пусть почувствует то же самое.

– Оденься, – сказал я уже серьезней. – Задница у тебя, что надо, но не в этот раз.

– Значит в следующий у меня может получиться? – услышала Ольга лишь то, что хотела.

– Для начала мне нужна информация.

Ольга отошла, подняла платье с пола и надела его на голое тело. Подошла ко мне, повернулась спиной.

– Поможешь девушке облачиться? Раз уж раздевать не захотел.

Я усмехнулся, подошел вплотную, так чтобы она почувствовала мое дыхание на шее, а ягодицами уперлась мне в таз. От ее волос пахло сандалом и совсем чуть-чуть дымом. Ровно настолько, чтобы вызывать интерес, а не раздражать. Я положил левую руку ей на низ живота и сильнее прижал к себе. Затем взял застежку молнии двумя пальцами, а двумя коснулся ее кожи. Провел, застегивая замок от впадинки на поясницы до лопаток, почувствовав, как дрожит ее тело от моих прикосновений, и, четко выделяя каждое слово, спросил в самое ушко:

– Где. Сейчас. Дана?

Ольга дернулась, но я удержал ее, развернул лицом к себе и вопросительно посмотрел в глаза. В них полыхал огонь. Да такой, что может сжечь в прямом смысле. Я с ним играл, но понимал, что только так смогу получить информацию от Ольги. Ей хотелось ходить по краю. Я видел в ней эту наклонность. Что ж, подыграем, раз уж мне это может стать полезно.

Девушка потянулась ко мне, приблизила лицо к моему.

– Хочешь знать, где она, поцелуй меня.

– Сначала скажи, – я не собирался прогибаться под ее желания, и вел свою линию.

– Хорошо, – сдалась Ольга. – Она сейчас в здании Палаты. Точнее, ее туда вот-вот должны привезти. Ожидают менталиста, кто выжмет из нее всю информацию. Затем она произнесет речь перед представителями Палаты и расскажет на камеру о своей афере. После чего захват власти другими семьями перестанет быть мятежом, а станет вполне легитимным.

– Что с ней будет дальше? – спросил я.

– Не знаю, – едва заметно пожала плечами Ольга.

Я видел, что она врет. Не хочет говорить, что будет дальше. Но я и так мог легко представить. После такого признания Дана им будет не нужна. Так что, полагаю, ее просто убьют. Может, не прям в здании Палаты, а вывезут куда-то за город. Не знаю, как у них тут заведено избавляться от конкурентов.

– Теперь поцелуй, – произнесла Ольга, все еще находясь в моих объятиях, и демонстративно облизнула губы.

Я отпустил ее, резко шагнул назад, развернулся и пошел к выходу.

– Поцелуешь себя сама.

– Гад! – выкрикнула Ольга.

– Байк там же, где был в прошлый раз? —весело спросил я уже от дверей.

– Да иди ты! – не унималась девушка.

Я поднял руку над головой и помахал ей. Едва дверь за моей спиной закрылась в нее удалилось что-то стеклянное и разлетелось на осколки. Догадываюсь, что это был бокал с коньяком. Зря, напиток наверняка был неплохим.

Я решил не вырубать Ольгу. Смысл? Если она вновь донесет о моем приближении теневикам, то я уже точно буду знать, что она за штучка. Мне от ее доноса было ни горячо, ни холодно. Узнают эти скоты, что я приеду сейчас или через полчаса никакой роли не играло. Зато у меня был шанс проверить Ольгу. Если она, все же, ничего не скажет, значит и впрямь сожалеет о содеянном. Хотя с ее характером она может поступить, как угодно. Я немного подумал, и решил, что будет даже весело, если она предупредит их. Пусть боятся заранее. Конечно, можно было предположить, что Дане будет грозить бОльшая опасность, но пока она не выступила с речью, ее никто не тронет. А я собирался вызволить ее раньше.

Костю я нашел там, где его оставил. Он следил за прислугой, которую собрал в одной комнате. И правильно, не стоило давать им шанса что-то натворить.

– Все в порядке? – спросил меня Константин, как только я вошел в комнату.

– Да. Я выяснил, где Дана. Ее везут в Палату. Может быть уже привезли.

– Значит, мы правильно сделали, что сюда заскочили.

Я вспомнил все, что произошло с Ольгой и усмехнулся.

– Однозначно не зря!

– До здания Палаты отсюда час пешком. Может чуть дольше, – проинформировал меня Костя.

– У меня есть идея получше. Идем.

– Что делать с этими?

Я взглянул на десяток человек, что ютилась в комнате, сидя на диванчике и креслах.

Взмах руки, и рассеянные по комнате разряды. Каждый коснулся своего человека и тот вырубился.

– Пусть минут двадцать посидят здесь, чтоб не мешались.

Мы прошли в гараж. Дорогу я помнил еще с прошлого раза. Я подозревал, что Ольга может кинуться за мной и постараться остановить, но она так и не появилась.

Байк стоял там же, где я увидел его в первый раз. Черный, с блестящими боками, и сиреневым светом в аквамарилловом сердце. Мой!

Я подошел открыл отделение, вставил секретку, и мотоцикл ожил. Я быстро проверил состояние – все было в порядке.

– На таком только в одного кататься, – произнес Константин, завороженно глядя на байк.

– Ничего, до Палаты он нас и двоих домчит.

– Даже не сомневаюсь, – ответил Костя.

Я нашел пульт управления воротами, открыл их и выкатил на улицу. Костя вышел следом и закрыл ворота. Сел за моей спиной, и я плавно тронулся.

Уже слегка забытые ощущения свободы и радости заполнили меня. Даже с пассажиром байк шел спокойно. Запаса мощности было столько, что хоть сейчас давай газу и уходи на дыбах. Но делать этого я не стал. Побоялся, что Константин не удержится и останется на асфальте.

На байке до Палаты можно добраться за считанные минуты, если нам никто не помешает.

– Я знаю короткий маршрут! – крикнул Костя.

Ветер уже шумел в ушах. По парку я успел набрать приличную скорость, даже не заметив этого.

* * *

Ольга ходила из угла в угол, раскрасневшись от приступа гнева. Нервно царапала плечо пока не подрала ногтем кожу, и не выступила кровь. Затем с недоумением посмотрела на окровавленные ногти. Облизнула их, ощутив вкус крови. Зарычала, словно зверь и принялась срывать с себя платье.

– Гад! Мужлан! Чудовище! – кричала она, разрывая ни в чем не повинную одежду на лоскутки.

Сломала пару ногтей, но даже не заметила этого. Остановилась только, когда платье было безнадежно испорчено, а гнев отступил. Опустилась на пол и разрыдалась. Так просидела в конвульсивных содроганиях некоторое время.

– Как он мог? – спрашивала она саму себя. – Зачем он так со мной? Неужели из-за этого дурацкого заявления?

Она уже действительно жалела, что написала его, пойдя на поводу у князя Каменева. Обещание ввести ее в тайное правительство он сдержал, но там и сам оказался шестеркой. Мальчиком на побегушках. А как распинался-то перед ней. Ладно, пусть в Круге он был не последним. Сейчас таковой была она сама, а перед ней еще один – князь Успенский. Но тот вообще не в счет. Тряпка! Даже мужиком стыдно называть. Вот Макар… Ольга вновь вспомнила его прикосновения и вздрогнула, словно они повторились прямо сейчас. Черт! Ну за что ей это? Она готова была отдать за эти касания что угодно. Лишь бы они были.

Макар запал ей в душу с того дня, как расквитался с ее бабкой. Перебил всех ее советников и ушел безнаказанно из этого кабинета, оставив Ольгу в живых. Вот какой мужчина был ей нужен. Только такой и никакой другой. То, что он был занят, Ольга знала, но до недавнего времени думала, что ее соперница княжна Миронова. Поэтому и согласилась приблизить ее. Врагов надо держать, как можно ближе. Но все оказалось сложнее. И эта чертова Дана! Вылезла из своего склепа, тварь! Лучше бы сидела там и якшалась с мертвецами. Там, среди мертвых, ей самое место! Если ее убьют, Ольга ни разу не пожалеет. Зато она сможет сблизиться с Макаром. Будет жалеть его, говорить о том, как она ему сочувствует. Как скорбит о его потере. Ни один мужчина не сможет страдать вечно. Он сдастся. Он проявит слабость, а она будет рядом. И тогда все! Она получит, что хочет. Тем более, что эта выскочка Миронова куда-то пропала.

Ольга подняла лоскуток платья, протерла им рану на плече. Прижала и немного подождала, сконцентрировавшись на слабом проявлении дара. Кожу слегка зажгло, но сосуды запеклись, кровь прекратила течь. Ольга отбросила чуть подгорелую тряпку в сторону и поискала глазами зеркало. Высокое в раме, оно нашлось за ее спиной.

Девушка развернулась к нему лицом и некоторое время рассматривала себя.

Провела ладонью по ровной бархатистой коже. Бледность ей шла. Особенно в сочетании с ярко рыжими волосами. Коснулась груди. Снова вспомнила о Макаре. Как он мог не захотеть этого? Вновь ощутила его прикосновения и слегка возбудилась.

«Все! – решила она. Надо было принимать решение. – Я буду вести себя хорошо. Не стану предавать человека, который мне нравится».

Но в ее глазах все еще пылал огонь, который разжег этот негодяй, отказавшись от нее. И этот огонь не давал ей возможности просто сдаться.

Если сообщить Первой о приезде Макара, то ее может и в Круге немного продвинут. Пусть и на место Пятого. Успенский заслужил быть Шестым. Бесхребетный болван! Она же, имеет стержень! Она докажет им, что может быть полезной!

А что Макар? Если узнает он, наверняка, ее порвет. Сотрет в порошок. Нет, он не посмеет так поступить. Что он вообще от нее ожидает? Что она сядет и будет смиренно ждать его? Пока он там разберется со всеми, а потом отправится кувыркаться с этой сучкой? Нет уж! Пусть Круг поторопится. Пусть как можно быстрее вытрясут из Ковалевой все, что им надо и уничтожат эту стерву. Тогда Макар будет ее.

Ольга прошла в гардеробную. Дверь туда открывалась прямо из кабинета. Выбрала себе белье, на этот раз остановившись на бордовом, нет скорее винного цвета, кружевное. Как раз подходило под ее настрой. Медленно надела его. Осмотрела себя со всех сторон в зеркало. Выбрала платье с длинным рукавом, чтоб скрывало царапины, и вышла с другой стороны гардеробной в спальню. Там в трюмо нашла набор парфюма и выбрала из различных вариантов запах пачули с привкусом кожи. Слегка мужское сочетание, но сейчас она была настроена действовать решительно. Затем вернулась тем же путем в кабинет и нажала кнопку вызова.

Долго никто не приходил, и Ольга уже решила пойти проверить, куда все делись. А если они просто не слышат или игнорируют ее, то им не поздоровится.

Наконец дверь открылась и на пороге появился один из новеньких. Молодой парень, что всего лишь пару недель прислуживал ей. Она видела, как он на нее смотрит. Так слуга не имеет право смотреть на свою госпожу, но пока она ему это прощала. При случае, будет на ком выместить гнев. Характером она явно пошла в свою бабку. Поговаривают, иногда из особняка приходилось выносить тела, да не по одному.

Но сейчас было даже хорошо, что пришел этот человек. Молодой и расторопный. Ольга забыла, как его зовут, поэтому просто приказала:

– Срочно отправь донесение в здание Палаты. Лично для княгини Андреевой. Текст следующий: «Добронравов едет к вам. Поторопитесь с Ковалевой. Он едет за ней. Не дайте ему возможность заполучить ее живой».

Ольга подумала, не слишком ли самонадеянно давать советы Первой, но решила оставить именно так. Пусть знают, что она не боится брать на себя ответственность.

– Как прикажете донести? Курьером или по радиоканалу? – спросил слуга.

– Не важно, главное быстро. И воспользуйтесь моим личным кодом срочности. Эти слова должны быть у адресата, как можно скорее.

Слуга поклонился и пулей выскочил из комнаты, отправился исполнять приказ госпожи.

Ольга некоторое время стояла неподвижно. Решение принято и воплощено в жизнь. Теперь уже все. Можно расслабиться. Но она не могла. Мысль, что она поступила неправильно не давала ей покоя. Черт! Этот мужчина, действительно, сводил ее с ума.

Глава 13

Передвигаться по закоулкам после того, как немного рассвело, стало легче. Байк мог выдать такую скорость, что мы долетели бы за пару минут. Вместо этого мы петляли, ища возможность проезда уже больше четверти часа. Кругом были патрули и вооруженные отряды военных. Попадаться им не хотелось. Мы бы справились, но задержались бы надолго.

Я уже совершенно запутался, не понимая, куда мы едем, но Константин ориентировался здесь отлично. Он указывал мне, где свернуть. А едва мы засекали патрули, тут же выбирал альтернативный маршрут.

Узкая подворотня, через которую мы ехали, внезапно оборвалась прямо на проезжую часть широкой улицы. Я с ходу едва не выскочил на нее, и не попал прямиком под перекрестный огонь.

Хорошо, что сработали инстинкты, и я остановил байк, не дав переднему колесу выехать за пределы низкой каменной арки.

Впереди слышались выстрелы огнестрела, крики людей и вспышки энергооружия.

– Снова придется разворачиваться, – произнес Костя за моей спиной.

– Нам куда вообще надо? – спросил я, не торопясь менять направление.

– С той стороны этой дороги есть проулок. Он выведет нас прямиком к площади перед зданием Палаты. Отсюда метров триста, и мы на месте.

– Объезжать далеко?

– Прилично.

– Значит идем здесь.

– Плотность огня высокая. Не проскочим, – забеспокоился Константин.

Я и не собирался проскакивать. Честно говоря, петлять по каменным лабиринтам уже порядком надоело. Хотелось скорее добраться до места. И если уж на то пошло, руки у меня чесались навести в городе порядок.

Я слез с байка, предварительно ссадив пассажира. Поставил машину на подножку.

– Идем, расчистим себе путь, – бросил я и пошел вперед.

Костя последовал за мной.

Я выглянул из подворотни, оценивая ситуацию.

Справа от нас поперек дороги стоял здоровенный черный лимузин. Рядом с ним запарковались вкривь и вкось две черные приземистые машины. Похоже ехал кто-то важный с сопровождением. Какой шишке потребовалось куда-то переться в такое время? Знает же, что в городе творится.

От машин сопровождения летели сиреневые молнии. Стреляли из нескольких мест. Значит охраны довольно много. Сам лимузин был наглухо закрыт. Это и понятно. Шишке не с руки высовываться под выстрелы.

Я посмотрел налево. Там среди импровизированных баррикад скрывалось человек десять. Обычные парни. С древними пулевыми ружьями. Я видел, как один высунулся из-под прикрытия какого-то заваленного набок с обгорелыми колесами фургона, прицелился и выстрелил.

Черт! Да у него вообще, похоже гладкоствол. Охотничье ружье что ли? Да с таким против серьезной охраны не навоюешь. Там и бронежилеты и вообще кучность стрельбы с такого расстояния оставляла желать лучшего.

Парень с ружьем, вдруг выпрямился, развернулся и прицелился в кого-то со своей стороны баррикад. Ему что-то крикнули, но бесполезно. Он выстрелил. Я не видел попал он в кого-то или нет. Но палил он по своим. Что за ерунда⁉

Парень с ружьем вышел из-за машины и обошел ее с другой стороны. Странно, что охранники по нему не стреляли.

Грохнуло, и голова предателя разлетелась кровавым месивом. Такое ощущение, что в нее угодил заряд крупной дроби с близкого расстояния.

Больше из-за фургона никто не высовывался, а охранники вновь принялись палить из винтовок.

Неужели у нас опять на пути оказались сопротивленцы? Или это какие-то собственные разборки? Может один бандит решил разобраться с другим под шумок? Никакой тебе ответственности. Все можно списать на мятеж и сопротивление.

Вновь раздались выстрелы, но теперь уже с противоположной стороны проезжей части. Мне было не видно, кто там и я высунулся чуть сильнее.

Там валялся еще один фургон, но поменьше первого. За ним прятались еще люди.

– Кто вы такие? – раздался голос со стороны лимузина, усиленный громкоговорителем. – Дайте нам проехать, и мы оставим вас в живых! В лимузине частное лицо, не входящее в число правящих семей!

– А вот хер вам! – раздалось со стороны баррикад. – Сложите оружие и выйдете с поднятыми руками! Тогда мы решим к кому вы относитесь и нужно ли вам вообще куда-то ехать.

– Мятежники будут уничтожены! – вновь заорали в мегафон.

– Мятежники – это те уроды, что устроили все это! А мы представители народа и хотим знать, что мать вашу, здесь происходит!

Я слушал эту перебранку и пытался сообразить, где я мог слышать этот голос, что вещал от имени «представителей народа».

До меня вдруг дошло. Это же тот парень – охранник с энергетической станции, что преградил мне выезд из города. Вот так встреча! Я же просил его заняться безопасностью в собственном городке. Сюда-то он как попал?

– Переговоры окончены! – разнеслось из мегафона. – Вам дали шанс. Вы его упустили.

Вновь вспышки выстрелов.

Я посмотрел на лимузин. Кому понадобилось куда-то ехать? Мысль снова и снова крутилась в голове. Окно задней дверцы чуть приоткрылось. Появилась крохотная щелка. Зачем? Свежего воздуха впустить? Испугался бедняга?

– Смотри, – Костя тронул меня за плечо. – Снова.

Я обернулся. Один из «народа» словно сомнамбула вышел из-за баррикад и попытался открыть огонь по своим. Его тут же подстрелили. Только сейчас я обратил внимание, что на проезжей части лежало уже человек пять. Все с огнестрельными ранами, несовместимыми с жизнью.

Черт! В лимузине похоже был кто-то, кто брал людей под контроль и направлял против своих же товарищей. Некрасиво. Подло, я бы даже сказал. Но главное в другом. Зачем одаренному куда-то ехать, да еще с таким количеством охраны?

Вспышки и выстрелы слились в единую какофонию светозвукового представления. У меня аж голова от этого заболела. Пора было выходить на сцену и увольнять светотехника со звукорежиссером в придачу.

Я встряхнул руками, разминая пальцы. Сейчас пойдем и, так сказать, на пальцах объясним, кто есть кто в конкретно взятом переулке.

Я шагнул на тротуар.

Костя схватил меня за шиворот, но я вывернулся.

– Стой! – крикнул мой товарищ, но я его конечно же не послушал.

Подняв одну руку, я окружил себя плотной стеной из разрядов. Я был уверен, что дробины это остановит. Вторую руку вытянул в сторону лимузина, готовясь ловить молнии.

– Эй! – крикнул я, обращаясь сразу ко всем. – Стрелять прекратили!

Со стороны народных охотников выстрелы смолкли мгновенно. Я не сомневался, что меня узнают. Я даже расслышал возгласы ликования. Это было приятно.

А вот с другой стороны ребята фишку не рубили. Плотность потока молний только усилилась. Пришлось быстро поглощать разряды. Но я чувствовал, что мои силы на пределе. Да уж. А еще думал, что смогу справиться с сотней человек. Хорошо, что решил потренироваться на меньшем количестве. Результат меня слегка расстроил, но, по сути, он говорил лишь о том, что не стоит соваться под выстрелы слишком настырно.

Я вдруг почувствовал на себе какой-то воздействие. Голова слегка закружилась, в глазах задвоилось. Черт! Меня пытались взять под контроль.

Я сбросил стену разрядов, что защищала меня от огнестрела. Надеюсь, мой знакомый разберется со своими, чтобы мне в спину не пальнули. Если менталист сейчас был сконцентрирован на мне, то взятие под контроль кого-то со стороны баррикад не предвиделось. Если только он не многостаночник. Но судя по тому, что я видел, его дар распространялся на одну цель. К тому же, у меня было прикрытие в виде Константина.

Держать оборону становилось сложнее. Я понимал, что высокий ранг моего дара защищает меня каким-то образом от чужого воздействия, но все же, оно ощущалось. Нужно было что-то решать и как можно быстрее.

Я видел, как из-за прижавшихся к земле машин охраны вверх взлетел человек в черной одежде военного образца. С криком взмыл вверх, и тут же рухнул вниз. Похоже, Костя вступил в дело.

Я сконцентрировал свои силы на потоке молний и направил их в лимузин. Стараясь просто спалить его дотла. Что-то мне удалось. Черные стекла треснули и высыпались на проезжую часть. Внутри стала видна фигурка человека, протягивающего в мою сторону руку. Не протягивай руки – протянешь ноги! Я перенаправил впитанную мощь выстрелов из винтовок в эту одинокую фигурку.

Полыхнуло сиреневым, чуть сетчатку не выжгло. Голову мгновенно отпустило, и я с облегчением понял, что выдержал.

Когда я снова смог нормально видеть, то заметил лишь оплавленный длинный каркас некогда бывший лимузином. Казалось, будто этот металлический скелет стоит тут много лет и с него содрали всю кожу-обшивку, все металлические детали кузова, абсолютно все. Остался только остов, да и тот покореженный.

Выстрелы мгновенно прекратились. Похоже, охранники просекли, что объект потерян.

– Сдавайтесь! – крикнул я им. – Нет смысла гибнуть за того, кого уже нет в этом мире.

Шесть человек вышли из укрытий с поднятыми руками, безоружные. Вот и отлично! Будем считать решили проблему миром.

Ко мне уже бежал мой знакомый с поста охраны энергостанции.

– Князь⁉ – кажется, не до конца доверяя своим глазам, воскликнул он. – Как вышло, что ты тут?

– То же самое хотел спросить у тебя, – усмехнулся я. – Ты ж вроде должен обеспечивать порядок в городке.

– А, – махнул он рукой. – Там все в ажуре. Все под присмотром. Мы с ребятами в столицу рванули, как только про переворот сообщили. Поняли, что тут будет, чем заняться.

– Опять поживиться чужим добром решили?

– Нет! – на полном серьезе замахал руками бывший охранник. – Нет! С этим покончено. Мы решили, что если тут какие беспорядки будут, помощь добровольных отрядов пригодиться.

Он, конечно, был прав, но не до конца мне верилось в полную чистоту их намерений. Ну да ладно, осуждать я их за это не собирался. Если действительно ребята решили помочь, то почему нет? Мне тоже может их помощь пригодиться.

– Сколько у тебя людей? – спросил я «представителя народа».

– Здесь двадцать человек, – он замялся. – Пятнадцать осталось. И еще по городу три боевые единицы рассредоточены. Мы тут с местным сопротивлением познакомились. Они нам помогают, мы им. Так и живем.

– Отлично! Собирай своих людей и веди к площади у здания Палаты.

– Зачем? – спросил бывший охранник.

– Полагаю, там скоро будет весело, – ответил я, подражая его стилю общения.

– Когда надо там быть?

– Да прямо сейчас, – усмехнулся я.

– Хорошо, князь, – чуть шутливо, но без насмешки ответил он. – Все сделаю. Как и обещал, я за народ.

– Вот и молодец, – похвалил я парня.

Теперь, когда путь был свободен, мы с Константином добрались до площади за пару минут. Проехали через несколько узких и длинных, как карандаш дворов. Странно, зачем тут была такая застройка? Такое ощущение, что попали в старый квартал древнего города. Но я знал, что Новая Москва не такое старое место. Его возводили совсем недавно и с учетом всевозможных инноваций. Видимо, такая конфигурация дворов была чем-то обусловлена. Но времени на размышления у меня не было. Мы просто пролетели их на скорости и выскочили к раскинувшейся прямо перед нами огромной площади.

Наверное, Тяньаньмэнь и то не произвел на меня такого впечатления. Совершенно голое пространство с огромным монументом посередине. Пожалуй, Дворцовая площадь могла бы потягаться размером гранитного фаллоса в центре, но на сто процентов я не был уверен.

Но сейчас площадь поразила меня совершенно другим. Она практически вся была заполнена военной техникой и людьми с оружием.

* * *

Четвертый сидел, словно на иголках. Девушку должны были привезти с минуты на минуту, но конвой с пленной все не появлялся. Он даже решил было отправить кого-нибудь им на встречу, узнать, не случилось ли чего, но не успел. Двери комнаты открылись, и четверо вооруженных людей ввели хрупкую симпатичную девушку с потухшими карими глазами и опущенными плечами.

Четвертому даже стало немного жаль ее, как ему показалось, перед ним был полностью сломленный человек. С другой стороны, для задуманного это было хорошо. Без сопротивления все пройдет проще и глаже. Не придется прибегать к непопулярным методам воздействия. Хотя менталист не помешал бы. Какого черта, он все еще не прибыл? Пятый отправил лимузин и две машины подкрепления со своими людьми за ним уже с час назад. Тогда же ушла эта молодая истеричка Смирнова, но ее уход мало волновал Четвертого.

Девушку провели в центр комнаты и усадили на стул, стоящий там специально. Застегнули металлические браслеты на худые запястья, пробросив цепочку вокруг ножек стула.

– Спасибо, вы свободны! – отдал распоряжение конвоирам Четвертый.

Те кивнули и вышли.

– Итак, – сказал Четвертый, рассматривая пленницу, – у вас есть, что сказать напоследок?

– Четвертый! – воскликнула Первая, – что за манеры! При чем здесь напоследок? Дана Ковалева, вы понимаете, что должны сделать и сказать?

Девушка исподлобья посмотрела на Первую и презрительно улыбнулась.

Четвертый удивленно уставился на пленницу. Он был уверен, что она сломлена, весь ее вид говорил об этом, но вот поведение…Он вдруг понял, что потухшие глаза и опущенные плечи – это способ уйти в себя и закрыться. Девчонка не то что не сдалась, она была готова к сопротивлению. Вот такой расклад совершенно не устраивал Четвертого. Если девка не захочет ничего говорить ни в Палате, ни перед камерой, то ее могут посчитать мученицей. Жертвой государственного переворота. А это Кругу было совершенно ни к чему. Им нужна была легитимная передача власти. От нашкодившей своими выходками глупой высокомерной девицы, решившей поиграть в главу государства, к умудренным опытом людям, что готовы были пожурить, простить и исправить все косяки взбалмошной наследницы. Конечно, никто ее прощать не собирался, но простым людям этого знать не обязательно.

Как же хорошо все обернулось! Четвертый, да и не только он, были просто счастливы, обнаружив вместо матерой Розы, это недоразумение. Вот только кто-то вечно мешал их планам. То сводки новостей не шли в эфир, то какие-то столкновения на улицах попадали на передовицы, то это невероятное происшествие с князем Сибирским, который, якобы помог сопротивлению разогнать зарвавшихся военных. Да зачем ему вообще было в это лезть?

Четвертый прекрасно понимал, что Добронравов припрется рано или поздно за этой девчонкой, но к тому времени она уже будет мертва, а с молодым выскочкой они совместно, как-нибудь да совладают. Конечно то, что рассказала Ольга Смирнова о происшествии в кабинете ее бабки заставило Четвертого задуматься, но ведь сейчас они будут не один на один. Их пятеро, пусть эта Смирнова и свинтила, как последний трус. Предательница она и есть предательница. Раз предала одного, то и в отношении других не стоит от нее ждать ничего другого.