Текст книги "Нинель (СИ)"

Автор книги: Игорь Антоненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Вы когда либо присматривались к лицам курящих людей, стоящих в одиночестве или поодаль от своих товарищей по склонности к импотенции и бесплодию? Эти Господа-Покуримка. Эти люди с предрасположенностью к раку лёгких. Вы смотрели на них? Вы обращали внимание то выражение лиц, которое формирует табачная зависимость на их головах? Взгляните в эти глаза. Вы видите то же, что и я? Нет, правда? Вы тоже видите то бесконечное понимание смысла жизни, геометрически-растущее чувство отчаяния под гнётом обременительных знаний?

Они всегда смотрят куда-то в космос, доступный лишь этим потребителям инфарктов. Господа-Будет-Закурить знают больше о жизни, нежели неврастеничные прожигатели здоровой жизни. Они выше модного здорового образа жизни. И знаете, здесь я с ними в чём-то даже соглашусь. Сегодня Не Курить – это тот же способ показать себя более зрелой личностью. Как Курить не так давно. Добавим в коктейль не курения чтение книжек и получим квинтэссенцию модного образа жизни. Но вы не подумайте, я ни в коем случае не поддерживаю курящих.

Ах да, я же совсем забыл представиться. Диомед. Можно просто Дима, но не можно. Мои родители потратили слишком много усилий головой, что бы уникализировать меня в этом мире серой массы и быдла. Меня. Меня беспомощного в выборе имени и права выбора быть рожденным.

Прямо сейчас я смотрю на очередного Господина-Покуримка. Около сорока лет отроду, отдышка, лишний вес, рубашка с крыльями пота и вероятность болезненной смерти. Естественно он не замечает меня. Не буду лукавить, я и представить не могу, о чём можно думать с такой маской всепонимания, но сдаётся мне, Чинквеченто в его планы мысленных терзаний не входит. Я знаю это. Уверен в этом.

Что за дурацкое имя, скажите Вы. Диомед. Почему не Демид, Дима или на худой конец Николай? Мои родители были уверены, что я должен иметь свое, никому не принадлежащее имя. Такое, что бы я чувствовал себя единственным и неповторимым среди своего окружения. Ещё мои родители доподлинно знали что такое День Велосипеда.

Господин-Спички-Не-Будет?, тот самый, с отдышкой, докуривает сигарету и отточенным движением руки бросает окурок в близ стоящую урну. Надпись на урне: Только серьёзные отношения. И номер телефона меньшим кеглем. Отсюда не видно.

Вы знаете. Вы знаете, что окурок не попадёт в урну. В лучшем случае он ударится об неё и его изувеченное тело ляжет рядом с братьями по войне зависимостей. Перед тем как умереть, они, это пушечное мясо выигрываемой ими войны, сделали своё дело. Сделали свой окурочный взнос. Приблизили очередное сердечное заболевание, вызвали очередной приступ язвы желудка. Стали героями посмертно.

Вы знали, что в случае радиации, курящие умрут одними из первых. Сигаретный дым притянет смертельные альфа-частицы. И Господа-Одну-За-Одной умрут. Одними из первых. Доподлинно.

Господин-У-Вас-Курят? бросает последний взгляд в никуда и направляется обратно в офис – перерыв на работу скоро снова сменится временем приближения к раку желудка. Мне его не жалко.

Мне не жалко Леди-Остеопороз, которая в компании своих подруг с развивающимся гастритом обсуждают крайнюю степень умственной отсталости кого-то из клиентов их фирмы. Они смеются и я вижу, как зловонные пары никотинового дыма выплескиваются наружу. Леди-Эмфизема-Лёгких прямо на моих глазах делает минет маленькой злобной письке из бумаги и табака. Жадно сосёт головку фильтра и получает свою порцию эякулята в рот. Задерживает. Выплёвывает. С каждой фрикцией. Раз за разом. Выплёвывает на себя, на подруг, на стоящих рядом пассивов. Всё как в хорошем порно.

Вы знаете, я уже привык к своему имени. В детском саду меня называли вруном. Я убеждал своих сверстников, что меня зовут Диомед и становился вруном. Воспитательницы же упорно называли меня Демидом. В их системе понятий Диомеда не было и быть не могло. Авторитет воспитательниц безудержно доминировал над моим и я был вруном. Уже тогда я начал понимать, что справедливость случается только мультиках. И не всегда. И не со всеми. К школе я был готов. Я так думал.

Сделав последнюю фрикцию, Леди-Я-Люблю-Детей выплёвывает обильное облако никотиновой спермы, тяжело вздыхает и, взяв под руку подружек с предрасположенностью к Кафке почек и Бронте поджелудочной идёт в офис. Сводить баланс. Смеяться над клиентами. Ждать перерыва.

Вы знаете, что такое День Велосипеда? Правда, вы знаете? Вы знаете, кто такой Альберт Хоффман и что он сделал для человечества? Не торопите события, я расскажу. В период Второй Мировой Войны этот выдающийся человек синтезировал Диэтиламид Лизергиновой Кислоты. LSD-25. Две нобелевские премии. Сенсационные открытия в психологии. Уйма методик лечения зависимостей, в том числе и алкогольной. Сильнейший мозговой стимулятор. Все это благодаря LSD-25. Все это благодаря Хоффману, который ширнулся и поехал домой на велосипеде. День велосипеда. Мои родители знали это. Доподлинно. Поэтому не Сергей. Не Иван. Поэтому я Диомед.

Похоже, на курилке возле бизнес-центра не осталось ни одного человека. 12:00. Все вернулись на свои рабочие места. Обсуждать лак ногтей. Преимущество рамного джипа перед паркетниками. Читать новости.

Я люблю новости. Я знаю об этих новостях почти всё. Точнее, почти всё, что знает конечный потребитель новости. Знал. Не знаю, кто сейчас рулит новостями, но похоже он также хорош, как был хорош я. Я расскажу свою историю, но сначала мне нужно кое-что сделать. Кое-что, ради чего я сейчас нахожусь перед курилкой фешенебельного бизнес-центра.

Встаю с бордюра, грязного с кусочками черной резины от вплотную паркующихся автомобилей. Отряхивать свои грязные джинсы нет никакого смысла – они давно впитали пыль и мокрую грязь. В них жарко. Лето в Хабаровске весьма беспощадно даже для голых. Особенно для них. Но я не могу снять свои старых грязные джинсы, это все моё имущество, все мои личные вещи, моё личное пространство. Всё, что я имею на сегодняшний день. Зимой эти джинсы должны помочь мне выжить. Я вынужден таскать их с собой. И где это делать как не на себе. Самое надежное. Никто не украдёт. Не пропадёт. Не сгниёт. Надо дожить до зимы.

Я подхожу к месту, где Господа-Синий-Пожалуйста только что приближали себя к неминуемой смерти. Винстон, Парламент, Ява. Не знаю, на окурках не видно брендов. Я поднимаю самый большой. Мне кажется он остался от Господина-Отдышка. Я видел, что Леди-Покуримка докурили свои до фильтра. Чиркаю спичкой. Чувствую вкус слюны Господина-Потная-Спина, но это не помешает мне насладиться никотиновой спермой. В полном объёме. Ява. Золотая. Похоже день начался не так уж плохо. Теперь я могу начать свой рассказ о Нинель. Моей дорогой Нинель.