Текст книги "Хроника Племени"

Автор книги: Игорь Афонский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава пятая, в которой мы знакомимся с Ади

1895 год. Впереди начало новой эпохи. Вот-вот наступит начало нового века. Мелкий австрийский городок под названием Линц, именно туда переехала семья чиновника, получившего долгожданное повышение, из города Браунау-на-Инне, что находился близ границы с Германией; в семье этого чиновника было четверо детей от разных браков: Эдмунд (1894–1900), единокровные сыновья Ади, Алоиз и дочь Ангела.

Итак, в апреле 1895 года семья собирается в Линце. 1 мая Ади в возрасте шести лет поступил в одногодичную народную школу в Фишльгаме под Ламбахом. В этой начальной школе Ади хорошо учился и получал только отличные отметки. Этот мальчик ничем не отличался от остальных сверстников, ребят со своей улицы или из всего города. Его имя осталось бы неизвестным всему миру, если бы с ним не произошла одна удивительная история. Происходило это в канун летнего религиозного праздника. Мэр города господин Штраус готовил приветственную речь – обращение к горожанам. Праздничное шествие, танцы в национальной одежде. Состязания пивоваров и реставраторов.

И самым интересным было появление в черте города отряда «ряженых» тяжелых рыцарей на конях. Числом их было всего четверо всадников с небольшим пешим эскортом. Они прошли торжественным строем по центральной улице города, неся на древках своих копий штандарты древних городов, отсалютовали господину бургомистру и горожанам и выехали за черту города. Тогда к их появлению отнеслись с восторгом, очень редко в городе появляются такие зрелищные представления. Пронёсся слух, что группа спешит на ежегодное представление в Пассау.

Между тем праздник в городке продолжался, а ватага мальчишек устремилась за удаляющимся отрядом. Их не прогоняли, поощряя тем самым интерес к истории и древним культам. Через пару километров на огромной поляне они устроили бивак. Оруженосцы помогли рыцарям спуститься с коней. Сняли лишние доспехи. Не было ничего бутафорского! Всё выглядело таким натуральным, будто бы дети попали в средние века. Все мечи сложили в одном, общем месте, тут же повесили на шесты свои щиты, прислонили длинные копья и стали обживать поляну. Принесли воду из ручья. Развели огонь из собранного хвороста. Тут вернулся один лёгкий всадник, который куда – то отлучался, он приволок тушу молодого оленя.

По сути это было браконьерство, располагающийся кругом лес был государственной собственностью и охранялся местными законами. Более того, отец Ади был чиновником, который по роду деятельности был связан с охраной лесопосадок.

Но эти люди выглядели очень необычными. Они много и громко смеялись, их шутки были детям совсем непонятны. Сам язык был им не понятен, вроде знакомое наречие, а слова коверкают так, что и не ясно, о чем идет речь. Вот запахло паленым мясом, сладковатый дым вызывает приступ слюновыделения. Тут детей никто не гонит, им дают попробовать куски оленины с боков разделанной туши над костром. Мужчины едят сами, пьют пиво, которое закупили в пивоварне по пути. Местные ребята ещё озираются, вероятно, что сейчас появится лесничий и выгонит их. С этих взрослых возьмет штраф и прогонит с этого места. Но как это можно прогнать таких людей, если они в клубах дыма выглядят просто настоящими великанами? Четыре рыцаря и четыре их оруженосца. Вероятно, что если смотреть на мир детскими глазами, то всё выглядит несколько иначе.

Пиво ещё лилось в резные кубки, когда настроение собравшихся людей резко изменилось. Сначала пряталось солнце, лес стал намного гуще и тревожней, чем обычно. А ведь был, по-видимому, ещё день, когда приезжие закончили трапезу. Те мальчишки, что были помладше, струсили, собрались и ушли домой, остались трое, самых храбрых и любопытных. Ади тоже был в том числе. Его короткие шорты и рубашка с закатанными рукавами не спасали от комаров, если бы не дым от костра. Им всем было ещё интересно, редко когда можно увидеть зашитых в кольчуги людей, вооруженных длинными мечами и красивыми кинжалами.

Вдруг потянуло сыростью. И один, вероятно самый главный из пришельцев, что – то тревожно выкрикнул. Все мигом встали, вооружились. Пацанам крикнули, чтобы убирались отсюда, да поскорей. Впрочем, он прокричал, а смысл стал понятен и так. Дети испуганно заторопились, когда они вышли на дорогу, то позади что – то случилось. Ади оглянулся.

«Что же он увидел краем глаза, пока не убежал?»

Несколько человек уже лежали, уткнувшись в сырую землю, одни были пронзены длинными, необычного размера стрелами, другие – убиты каким-то тяжелым предметом. Этот свист от стрел дети слышали, но не поняли, что же именно за этим стоит. Ади тянули за руку, но он остался, чтобы увидеть это ужасное, завораживающее зрелище. На поляне вёлся бой, настоящее кровопролитие. И уже два рыцаря и три оруженосца противостояли одному высокому молодому господину. Тот был одет в широкие металлические доспехи, на голове стальной шлем с длинным пером, в руках его быстро и равномерно вращался длинный меч. Его чудовищно длинный лук был воткнут в одного оруженосца.

«И как это можно проткнуть палкой тело человека?»

Казалось, что первых пришельцев было больше, и шансов у этого богатыря совершенно нет, но что – то подсказывало юному зрителю, что эти люди его очень боятся, и уже только поэтому они проиграли сражение. Так и случилось. Произошло несколько грубых сшибок, вольтажей, хитрые приёмы, подсечки, и вот их осталось двое!

И теперь где – то за городской чертой, на лесной поляне два человека в тяжелых рыцарских доспехах мутузят друг друга настоящими тяжелыми мечами. И один явно устал, силы покидают его, вместе с этим он теряет свою кровь. Тяжелое ранение в грудь, пробита кольчуга. А другой, более молодой и, следовательно, сильный соперник, не торопясь отбивает удары первого, наносит очередной смертельный удар, потом колет противника в плохо защищенное горло. Он наклонился и шепчет ему что – то «о будущей встрече в Ваалгаве». Сверху и вокруг образовалось непонятное свечение, больше напоминающее северное сияние.

И тот, получив такой смертельный удар, просто захлебнулся кровью. Рыцарь вытер меч о полу чужого плаща. Потом выгреб несколько свитков из кожаного подсумка, поправил за спиной огромного размера молот, повернулся и пошёл в лес. Там, где должна по сути дела находиться его лошадь. Но вместо лошади стоял тарантас, запряженный двумя огромными козлами. Он сел в него, буквально плюхнулся на дно этого деревянного тарантаса. И всё на поляне оставил, как было.

Это ужасное зрелище ещё стояло кровавым пятном перед глазами, Ади сделал несколько шагов вперед. Так он перешагнул границу этого северного сияния и нагнулся к кожаному подсумку. Там был только один свиток, его он и успел схватить. Он сделал это прежде, чем его ноги сами унесли с того самого места. Так лесной пир обернулся чудовищной трагедией.

Поздно вечером жители городка Линце прочёсывали всю эту лесистую местность до самых гор. Они безрезультатно искали ту поляну, где, по словам местных мальчишек, произошла эта невиданная бойня. Следов пребывания этого отряда никто не обнаружил, вот только нашли кровь и остатки от животного, которое подстрелил и разделал неизвестный браконьер. Старики слушали рассказ мальчишек и только усмехались. Поговаривали, что не иначе сам Тор покарал своих врагов, великанов.

Мальчишек строго наказали, запретив им выходить без взрослых из города в лес. Ади в ту ночь немного приболел, у него поднялась температура, появился жар. Вызвали лекаря, тот пощупал пульс, потрогал лоб, покачал своей курчавой седой головой и сказал, чтобы всё будет в порядке, но ему следует постелить отдельно от всех детей.

«Скорей всего, это что – то психопатическое! Сами посудите, откуда все эти бредни про рыцарей? Просто, это расстройство перед жаром, не иначе. Его нужно лечить».

Так и сделали. Напоили ребёнка жаропонижающим и оставили в покое. К утру болезнь отступила, поэтому к его вечернему невероятному бреду отнеслись спокойно, мало ли что в лесу случается.

Потом, когда он окончательно выздоровел, то его рассказ вызывал у сверстников только смех. Это было обидно вынести, потому что доказать свою правоту он не смог. Ещё такие разговоры перерастали в конфликты, в обыкновенное мордобитие противника. Сверстники перестали водиться с ним, более того, взрослыми было запрещено говорить о лесном приключении. Те дети, которые были с ним, они не верили в других богов, кроме своего! И поэтому появление в мире Тора исключили как само собой разумеющееся. Ади столкнулся с явным заговором против себя, по крайней мере, ему так казалось. Другие дети почему – то отвернулись от него, много шептались за его спиной. Что – то такое неясное происходило.

Так он вдруг понял, что до сих пор ему только позволяли дружить с теми детьми. Больше ничего общего у него с ними не было.

* * *

Так прошло время, и он сам надолго постарался забыть эту историю. Тот свиток оказался непонятным кожаным предметом. Очевидно, очень древним документом, и тайно хранился в семье этого мальчишки долгие годы. Пока не наступило время раскрыть секрет этого странного события.

Уже 25 июня отец неожиданно досрочно выходит на пенсию по состоянию здоровья. В июле 1895 года семья переехала в городок Гафельд, который находился близи Ламбаха – на-Трауне, где отцу удалось купить дом с участком земли в 38 тысяч квадратных метров. 21 января 1896 года родилась сестра Ади Паула. К ней он был особенно привязан всю оставшуюся жизнь и всегда заботился о ней.

В 1896 году Ади поступил во второй класс Ламбахской школы старого католического монастыря бенедиктинцев, которую посещал до весны 1898 года. Здесь он тоже хорошо учился. Пел в хоре мальчиков и был помощником священника во время мессы. И здесь он впервые увидел на гербе аббата Хагене знак свастики. Такой же знак, как этот, позднее он приказал вырезать из дерева у себя в канцелярии. Чуть позже, в ноябре 1897 года отец приобрёл в деревне Леондинг под Линцем дом, куда в феврале 1898 года переехала вся семья. Дом находился около кладбища.

Так Ади в третий раз сменил школу и здесь пошёл в четвёртый класс. Народную школу в Леондинге он посещал до сентября 1900 года.

Юность

В тринадцать лет Ади потерял отца, которого очень любил. На тот момент он был уже единственным сыном в семье, братья его умерли. Сами понимаете, в то время семьи были большие, и смертность тоже не маленькая.

22 мая 1904 года в Линце состоялась его конфирмация. Это такой религиозный обряд молодого человека, очень важная часть житейских обычаев. Парень хотел быть художником, хорошо учился, его даже хвалили педагоги. Он писал стихи и новеллы. Потом он сочинил либретто для оперы Вагнера по легенде Виланда и увертюру. Именно походы в оперный театр помогли ему вспомнить тот образ, который, как он думал многие годы, ему померещился в период болезни. Он смог выразить себя также в живописи, особенно ему хорошо удавались нагие натурщицы. И несколько таких рисунков нынче стоят огромных денег.

Сестра Ангела 14 сентября 1903 года вышла замуж и стала жить отдельно. Теперь в доме с матерью остались только Ади, его сестра Паула, и сестра матери Иоганна Пёльцл. Они жили по-прежнему в относительном достатке. Это было время, когда Ади много пишет. Он сочиняет стихи, пробует написать новеллы, а потом сочиняет либретто для оперы Вагнера по легенде Виланда и увертюру. Из-за французского языка, который Ади никогда не нравился, ему пришлось перейти в другую школу. Иначе бы ему не поставили отметку на экзамене. Уже тогда учителя замечали его упрямый, немного вздорный, если не вспыльчивый характер. Даже говорили, что он никогда не был прилежным учеником.

Глава шестая, в которой только началась ещё одна увлекательная история

Это вновь наше время, и чуть позже дорогому читателю станет понятно, когда именно всё это происходит. Пусть он только наберется терпения.

* * *

Итак, он лежал одетым на своей неприбранной постели и пытался всё осознать.

«А что же сегодня с ним произошло?»

Наверное, в этом месте в любом увлекательном художественном фильме в стиле «экшэн» крутили бы шлягер, какое-нибудь популярное быстрое музыкальное произведение. А затем стремительно бы всё показали как в калейдоскопе и подробно рассказали. На самом деле, это было даже не кино. Это была его грёбанная жизнь.

Комната была грязная и убогая, какая только может быть у этого молодого лентяя, великовозрастного повесы. Он её снимал, и весь интерьер к этой жилплощади прилагался. Нет, конечно, изначально комната имела приличный, благоустроенный вид. Компактная старая мебель, выполненная хозяйке на заказ. На полу настоящий, правда, уже старый, потёртый ковёр. Большую площадь помещения занимала двуспальная кровать. Таких вы уже нигде не увидите, потому что их давненько нигде не изготавливают. Эту можно считать историческим раритетом. Набалдашники, тонкие прутья, резиночки для сафьяновых салфеток, всё как положено.

Шторы на окнах были тяжёлые с настоящими бархатными балдахинами. Обои вполне свежие, не покрытые пылью и паутиной. Комната – угловая с двумя окнами, выходящими на разные стороны дома. Когда-то она имела всё, что требовалось бы для того, чтобы привлечь квартиранта. Он снимает её у одинокой старушки уже полгода и ни разу сам не пытался сделать в ней уборки. Зачем? Сам он не привык к таким делам. Изредка в его жизни появлялась очередная подруга, которая пыталась заниматься ведением хозяйства некоторое время. И он ей это снисходительно разрешал. Но потом, когда до сознания девицы доходило, что всё это бесполезно, что парень живёт «без царя в голове», и ничего серьёзного от него ждать не следует, тем более верить его вечным рассказам о якобы существующих богатых родственниках и его блестящих будущих планах. Посещения прекращались, а вместе с этим и качественные приборки.

Я уже сообщил, что большая старая кровать занимала половину комнаты, другую часть оккупировали шкаф, стол и неопределенного вида книжная полка. Всё это было таким старым и ветхим, что даже современный компьютер выглядел каким-то ископаемым на общем фоне.

Груды одежды лежали по всем углам, обувь на все сезоны, грязные носки, обёртки от жевательных резинок, конфет и использованные упаковки от корейской лапши. Вся эта масса предметов – как мелко насыпанная пыльца, нет, как снежный наст в лесу. Короче, что ещё нужно было ожидать от него, если мусор выносится из такой комнаты огромными пластиковыми пакетами и то, в том случае, если квартиросъёмщику требовалось отвоевать для себя немного жизненного пространства.

Занавески были старомодные, светонепроницаемые. В данном случае завешенное окно не пропускало наружу свет. Абажур под потолком был современный, но кто-то додумался покрасить его в фиолетовый цвет, поэтому ничего хорошего от этого света не было. Так, только, появились плавающие грязные кляксы по всем стенам.

«Что же собственно случилось?»

Мысли мучительно пульсировали в его голове. Пульсировали и совершенно парализовали всё тело.

А между тем, всё происшедшее с ним этим днём ни в какие рамки сознания не укладывалось.

Обычно всё происходило серо и уныло.

Днём он работал. Эта работа была временной. Такая работа, как он сам её раньше называл – «для неудачников». Ну, для типичных неудачников, которые уже руки опустили. Теперь, находясь на следующей черте безысходности, он сам выполнял её.

Вся его работа в этот период времени заключалась в том, что ему требовалось двигаться по улице в плотном костюме непонятного зверя с рекламным щитом на груди и раздавать листовки. Такое хождение занимало всё время, пока за это платили, пока это шествие контролировали.

Его территория ограничилась углом большого перекрёстка, вдоль витражей нескольких больших магазинов, до самой арки старого жилого дома. С другой, противоположной стороны этой улицы двигались два других рекламно-мультяшных героя. Они тоже «работали», но всегда в паре друг с другом. Это был огромного роста нелепый Лось и такая же, как и он сам, невероятно большая Белка с пушистым, стоячим хвостом и круглой головой.

Иногда он просто стоял на середине своего «пятака». Стоял, не двигался, смотрел обычно под ноги. Он просто мешал всем. В таком случае его следовало обойти или отойти на проезжую часть дороги. Если прохожий не сворачивал, тогда он протягивал ему листок с текстом. Текст был красочно оформлен рекламным содержанием без всяких излишеств. Прохожие на этой стороне улицы встречали его уже как должное. На противоположной стороне улицы другим простым людям приходилось обходить других ходячих монстров. Они привычно брали у них листы, даже не заглядывали в них и тут выбрасывали в мусорные урны.

Это продукт нашего времени. Это реклама. Николай, а именно так зовут нашего героя, привычно нагибался к ближайшей урне, которая находилась на его стороне улице, собирал из неё выкинутые прохожими листовки и вновь раздавал их, но уже другим людям. Его даже не смущало, что он только что рылся в мусорной корзине. Представляете, этот огромный монстр вдруг нагибается пополам и ныряет в мусорный бак. И что – то там делает. Поглощает мусор, наверное, не иначе.

Это повторялось вновь и вновь, пока время его работы не подходило к концу. В заключение он должен был прийти в пункт сбора. Там же все другие персонажи рекламной программы оставляли свои зверино-сказочные образы. Николаю требовалось только отметиться. А костюм он не сдавал, у него была договорённость на этот счёт. Жил он недалеко, поэтому хранил это хламьё в своей комнате, на обратной стороне двери. Вешал его на крюк, и это выглядело уже отвратительно – снятая шкура монстра в свободном повешенном положении.

Так что, этот день ничем не должен был отличаться от других дней, скучных и унылых.

В районе обеда, Николай уже перехватил банку пива и пару бутербродов и вернулся на свой участок. Прохожих было мало, заняться было практически нечем. Николай помахал своей уродливой лапой двум персонажам на другой стороне. Это были его старые приятели, знакомые по «бизнесу», профессиональные «рекламоносцы». Одного звали Серёга, он раньше был инженером на каком-то закрытом заводе, потом «челноком», долго возил товар из Турции и даже открыл своё дело, но в один прекрасный день прогорел. Как он сам говорил, его тогда «выжали» из бизнеса, отобрав всё. Впоследствии ему пришлось продать и квартиру, и машину, и магазин. Другого сказочного персонажа звали Андрей. Он был в прошлом актёр небольшого провинциального театра. В крупном городе у него не сложилась дальнейшая карьера, сказались трудности в общении с «огненной водой». После очередного невыхода на сцену его просто уволили из штата театра, лишили тем самым и законного места в общежитии. Прошло время, он давно бы стал, как настоящий бич, перебиваться, чем бог послал. Но свои (с его слов, актёрская гильдия) его не забывали, давали возможность «прихалтуривать» на разных мероприятиях, на выгодных новогодних ёлках.

Среди этих уличных «рекламщиков» Николай был самым молодым. Бывший студент, так и не закончивший свой ВУЗ, он каждый раз с тревогой ждал вестей из родного военкомата. Но тот упорно молчал, не желал, вероятно, брать его в ряды Вооруженных Сил нашей страны. Прошёл очередной период, призыв набирали, но без него. Николай облегчённо вздыхал, потом забывал об этой проблеме до следующего призыва. Правда, на всякий случай менял квартиру, соответственно и место работы. Впрочем, работу он менял чаще. Его просто выставляли на улицу за тот или иной неприятный инцидент.

Ещё они с приятелем накануне перебрали с разливным пивом, поэтому ему трудно было сосредоточиться, хотелось выспаться или залить снова «баки». Поэтому он упустил тот самый момент, когда всё началось. Сначала он услышал явный пистолетный выстрел. Тот прозвучал как – то глухо, клацнул выходом патрона. То, что это прозвучал пистолет, у него даже не было сомнений. Николай сам баловался стрельбой в тире, поэтому уловил что – то знакомое в отдаленном звуке. Он повернул голову.

На той, чужой стороне улицы стоял знакомый легковой автомобиль – «седан». Возле открытой двери лежал человек с простреленной грудной клеткой. Тут же валялся кейс. Возле автомобиля стояла гигантская Белка. То есть должен был быть переодетый Андрей, но что – то подсказывало, что он им в данный момент не являлся. Белка держала в руках длинный предмет.

«Так и есть, это был пистолет с глушителем!» – промелькнуло ещё в голове у Николая. Он продолжал пялиться в ту сторону, не двигаясь пока.

Огромный, нелепый Лось, также размахивая оружием в одной руке и пушистой головой в другой, бежал за вторым ещё живым пассажиром, скоро к нему присоединилась и Белка. Им следовало завершить начатое дело. И этого человека Николай где – то видел вчера вечером, вот только вспомнить никак не мог. Было что – то знакомое в этом пока малоприметном человеке.

Что подтолкнуло Николая совершить этот поступок? Этого он потом объяснить не смог. Быстро пересёк улицу, приблизился к автомобилю, схватил кейс и рванул за угол. Человек, который лежал на земле, был «счетоводом» из местной бригады «братков». Машина была всем известная в этой части города, на ней ездили те, кто собирал дань со всех прилегающих частных заведений. Здание, которое послужило последней стоянкой, тоже было хорошо всем известным. Это был ночной бар, куда днём местные громилы свозили полученную со всех точек выручку. Вы спросите:«Почему никто не вышел на шум?».

А шума как раз и не было.

Через пару минут эти «звери» вернулись, а чемоданчика у «счетовода» не оказалось! Не было и монстра на соседнем участке, но это они сразу не заметили. Надо сказать, что налетчиками время было выбрано очень удачно, никого поблизости не оказалось. Вроде не конец рабочего дня, не час – пик, прохожих – самый минимум!

* * *

Когда он открыл кейс, то обнаружил там пачки денег и электронную книжку. Сначала он даже обрадовался, деньги есть деньги, но осмотрел пачки внимательней – там оказалась мелочь. Русские рубли по сто рублей и тощая стопка стодолларовых купюр. Убить двух человек за несколько тысяч российских рублей? Вот этого он никак не ожидал. Да, городок был не самый центральный – очевидно, что выручкой эта группировка похвастаться не могла. Итак, остаётся электронная книжка. Николай потыкал, полистал её, там были только бесконечные таблицы, длинные номера, очевидно банковских счетов, зашифрованные имена и больше ничего. То есть ничего не понятно! Он потом попробует во всём этом разобраться, но это будет потом.

А пока он даже не знал, что ему делать дальше. Да, я не сообщил, что Николай – наш российский афрорусский. У нас таких людей называют ошибочно неграми, но Николаев был темнокожим русским. Отца не знает, мать живёт в другом городе. Симпатичный, просто темнокожий молодой человек. Высокий такой парень, стройный, с короткой причёской. Теперь он лежит на кровати, под ногами ворох иностранной валюты и российских рублей. Он знает, что его уже наверняка ищут, но у него нет сил собраться с мыслями и что – то сделать. Что – то придумать. Ему тяжело! Похмелье после вчерашнего пива так и не прошло. Требуется срочно чья – то помощь. Ужас от скорого появления противных монстров Лося и Белки, что маячили на той стороне улицы, стал накатываться ледяной волной.

Он понимает, что следует уносить свои ноги. С этого момента он в постоянных бегах. Как вы думаете, куда может скрыться из небольшого российского города негр?

Туда, где он не вызовет подозрений. В центр, в Москву или в Питер. Скажем, поступить в институт Дружбы Народов или устроиться жить в общагу. Там затеряться среди остального цветного населения. Но как ему скрыться из города? Даже если есть деньги, нужны новые документы, следует купить другую одежду, вещи.

«Зачем я только взял эти деньги?» – возникает вопрос. И он понимает, что так его бы просто убили как ненужного свидетеля. Теперь хозяин денег ищет преступников. Преступники разыскивают деньги и свидетеля, очень скоро все будут искать именно его.

Да и «овчинка выделки не стоит!».

Кто-то должен помочь! Единственный надёжный друг – это Маха, парень из салона красоты. Николай звонит ему и назначает встречу. Потом собирает свои вещи в огромную сумку, скинул ноутбук, осмотрелся в поисках. Ничего не забыл? Пора было уходить. Накинул на голову капюшон, вышел. Недолго постоял в подъезде, ничего подозрительного не обнаружил, тронулся в путь. Связку ключей оставил в почтовом ящике, там их должна найти старенькая хозяйка, когда придёт за квартирной платой на следующей неделе.

Маха встретил его в салоне. По мере рассказа он деланно закатывает глаза, желая показать, в каком он находится шоке! В салоне находятся ещё два служащих и один клиент, но они ничего не слышат, у Махи был свой кабинет.

«С твоим «фейсом» только в Америке прятаться! Или в Европе! Да и денег, я вижу, у тебя не густо! Одни документы чего будут стоить, знаешь? А жизнь нынче дорогая! Но ничего, прорвёмся!»

И он пытается наложить какой – то грим, приклеить бороду. Долго мучается, мучает Николая, но потом понимает, что ничего толком не выходит. Все манеры у этого молодого человека соответствуют тем, которые присущи богемным, несколько свободным и не испорченным ханжеским отношением к себе современного общества. Дальше распространяться по этому поводу не стоит, всякий поймет это по-своему. Да, свою речь он немного тянет, закатывая кстати и чаще всего некстати томно глаза. Одевается вообще непонятно во что. Просто, если бы Николай не знал, что Маха – парень, то мог спутать его с девушкой.

– Это не тот случай! Есть два варианта: парик – и ты становишься девушкой. Можно обойтись гримом, и ты становишься азиатом с очень тёмной кожей! Как хочешь?

– Давай, азиатом!

– Я тебе покажу, как это правильно следует делать, а ты потом должен будешь всё делать сам. Итак, Ник, запоминай!

Он опять пытается соорудить из его внешности другое лицо и понимает, что потом Николай без его помощи точно пропадёт.

– Короче, тебе нужно валить из города. Железнодорожный вокзал отпадает, там нужно паспорт показывать. На автовокзале тебя могут запомнить. Остается попутка. Но тут есть другие трудности. Тебя будут искать, опрашивать всех, а потом обязательно смогут вычислить. Я в кино это видел.

Маха театрально выдерживает паузу. Заламывает руки. Для него самого начинается решительный момент в его жизни. Он уже всё просчитал.

– Значит так! Я тебя вывезу на мопеде. За город. А там, ты всё сделаешь сам! До соседнего города доберёшься, а оттуда в Москву легче попасть. Возьму назавтра отгул, помогу тебе.

Такой вариант был самым приемлемым.

– Да, есть третий вариант! Давай, в гей – шоу поступай, будешь там работать! А, что? Фактура у тебя подходящая, только всё следует привести в порядок. Я же тебе сколько раз говорил, Ник, несколько процедур, и ты уже другой человек! Работа – закачаешься, хорошие бабки. Научишься двигаться на сцене, петь под фонограмму. Там почти у всех на виду, но документы не нужны, следует придумать только новое сценическое имя. Зацепиться в каком – то модном клубе. Покрутиться там немного, пока искать перестанут!

Он был мало уверен, что искать перестанут, но, как говорится, или ишак сдохнет, или падишах помрет!

* * *

Мопед с яркой парочкой тащится до соседнего городка. За спиной у Николая его толстая сумка, которая ему порядком надоела. А тем временем два угрюмых «головореза» ищут свидетеля преступления. Они первые вычислили его квартиру, взломали дверь, проводят обыск. Но ничего особенного обнаружить им не удалось. Кейс Николай выкинул по пути следования. Много личных вещей осталось на своих местах, возможно сказать, что хозяин ещё вернётся. Но гости понимают, ждать его на одном месте – очень рискованно. Их самих уже ищут.

Вот только была одна зацепка. Это телефонный аппарат! Последний набор цифр подсказал номер салона красоты. Двое уходят. А через полчаса тут появились трое накачанных, чем – то похожих друг на друга парня, они осмотрели квартиру, поняли, что опоздали. Отзвонились, сами принять нужное решение не могут.

* * *

Два избитых молодых человека связанные сидят на полу салона красоты. Они пытаются доказать, что тут почти не причём, разговор друзей толком не слышали. Потом одному дали возможность позвонить другу, чтобы попытаться узнать, где они сейчас находятся. Но парочка уже подозревает, что на след вышли. Они решили в свой город не возвращаться, а о себе сказали, что, мол, в своём баре сидят, а это на другом краю города. Телефонные «симки» сразу повыбрасывали. А эти двое джентльменов удачи сразу поторопились туда, им кажется, что они взяли след.

В это время хозяин потерянных денег по-прежнему ищет убийц. Это пожилой армянин Ашот. Человек с хорошими чертами лица и с идеальным, «бывалым» прошлым. Он посылает своих людей в разные места. Одни появляются на квартире Андрея и Сергея. Там находят их трупы. И настоящий погром после посещения последних посетителей, подозреваемых. Одновременно появились настоящие полицейские, это такие же низкорослые, накачанные ребята, как и «братки». Они здороваются с первыми, спрашивают, какие новости. Тут между реальными пацанами недомолвок нет.

«Так, премия за двух чужаков, и за негра».

«Премия – это всегда хорошо!»

* * *

Между тем стали опрашивать соседей Николая. Сосед по этажу говорит, что, мол, только что двое «припёрлись» и отвалили. Одетые все в коже, на крутой тачке, «БМВ». Не русские!

«А чёрный где?»

«А бес его знает, где он!»

Спросили про последние места работы. Тут целый список. Работал до этого в кафе. В магазине. В зоолавке. В супермаркете, даже в театре. Всюду посылают людей, добыть информацию. Оказалось, что Николай уже везде примелькался.

* * *

Хозяин взял трубку. Выслушал новость.

«В городе два «беспредельщика» ищут негра! Нашего негра!»

Звучит музыка и песня барабанщиков «Убили негра!».

* * *

По горячим следам. В салон красоты! Новая ориентировка. Теперь все ищут двух чужих парней, которые плохо себя ведут в этом маленьком городе. В баре официант и бармен сначала получили хороший втык, потом вмешалась охрана. Настоящие молотобойцы, но что-то они не учли. Двое уходят, разнесли всё заведение в пух и прах! Николай успел продать свой «ноутбук» официанту, тот уже успел пожалеть, что купил его.

* * *

Хозяин города смотрит видео из соседнего с салоном красоты магазина. Там двое подозреваемых, оба ему неизвестные люди. «Мент», довольно серьёзный полицейский чин, «тележит», мол, это они, точно! Вот, можно сравнить с фотографиями с места убийства. Там они в костюмах монстров.

«Смотри сам, Ашот! Что-то есть общее».