Текст книги "Мыслители Востока"

Автор книги: Идрис Шах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Второй сказал: "Когда в этом путешествии мы были захвачены в плен разбойниками, я добился нашего освобождения, показав их главарю, как возделывать сад. Я смог это сделать благодаря инструкциям, данным мне одним человеком, посоветовавшим учиться выращиванию цветов и садов".

Третий сказал: "Мы избежали нападения диких зверей во время путешествия благодаря указаниям, данным мне одним человеком. Именно он, когда я спросил его, что я должен делать в жизни, сказал: "Учись укрощать диких зверей.""

И то же самое произошло со всеми другими людьми в караване. Когда они сравнили свои слова, каждый обнаружил, что ему была сказана одна простая вещь, как добиться прогресса в жизни, хотя лишь немногие из них поняли, насколько важным это могло стать для их выживания.

Руководитель, бывший с ними в путешествии, сказал:

"Запомните только, что если бы вы не последовали совету этого человека, никого из вас не было бы здесь; ибо многие люди, приходившие к нему за советом, смеялись над ним или забывали его уроки, потому что они не понимали, что в его советах мог быть скрытый смысл."

Когда путники достигли конца своего путешествия, они увидели, что их руководитель был именно тем человеком, жившим у подножья горы, который дал им совет. Они еле пришли в себя от изумления, когда он привел их в присутствие Истины – и затем они увидели, что Истина была ничем иным, как тем самым человеком.

Тогда путешественников охватило недоумение, и один из них спросил: "Если вы являетесь Истиной, как мы все теперь видим, почему вы не сказали нам это в самом начале, чтобы мы обошлись без этого путешествия и всех этих неудобств?"

Но не успели прозвучать эти слова, как они поняли – потому что уже увидели Истину, – что они никогда не смогли бы воспринять Истину, пока не прошли бы три стадии: стадию совета и его принятия, стадию путешествия и приложения своего знания, и стадию осознания самой Истины.

Они оказались в состоянии достичь цели только благодаря тому, что нечто внутри них оказалось в состоянии понять некоторое внутреннее звучание истины, некий фрагмент реальности, в обычном совете человека, жившего у подножия горы. Этим путем человек может придти к осознанию Абсолютной Истины.

Предостережение ученикам

ТЕПЕРЬ, когда вы приняты в ряды Искателей, более чем вероятно, что вы будете оступаться, ибо забывая, что самомнение может проявлять себя где угодно, вы, возможно, будете думать, что свободны от него.

В то самое время, когда выгоды от вступления в Круг Друзей велики, требования к ученику выше, чем в обыденной жизни.

Хасан из Басры поясняет это следующим рассказом:

"Я видел, как пьяный человек пытается перейти болото, и сказал ему: "Будь осторожен, не утони, ибо там трясина".

Пьяница ответил: "Хасан, если засосет меня, пострадаю только я. Подумай-ка о себе, ибо если утонешь ты, твои последователи пойдут за тобой.""(Приведено в "Тазкарат".)

Хасан из Басры

ХАСАН из Басры рассказывает :

"Я был убежден, что являюсь человеком смирения, и более чем скромен в мыслях и поведении по отношению к другим.

Однажды, стоя на берегу реки, я увидел сидящего там человека. Рядом с ним была женщина, перед ним – винная бутыль.

Я подумал: "Только бы мне удалось исправить этого человека и из развращенного создания, каким он является, сделать его подобным мне!"

В этот момент я заметил на реке лодку, начавшую тонуть. Этот человек сразу же бросился в воду, где выбивались из сил семь человек, и благополучно вытащил на берег шестерых из них.

Затем он подошел ко мне и сказал:

"Хасан, если ты лучший человек, нежели я, во имя Бога, спаси того последнего оставшегося!"

Я понял, что не могу спасти даже одного человека, и тот утонул.

Тогда этот человек сказал мне:

"Эта женщина – моя мать. В винной бутыли – всего лишь вода. Вот как ты судишь, а вот – чему ты подобен."

Я бросился к его ногам и воскликнул:

"Спасите меня от утопания в гордыне, замаскированной под достоинства, так же, как вы спасли от гибели шестерых из этих семи!"

Незнакомец ответил:

"Я помолюсь, чтобы Господь осуществил твое стремление."

(Приведено в "Тазкарат".)

Что делать

СУФИЙСКИЙ мудрец Абдулалим из Физ отказывался обучать но время от времени давал людям совет о том, как продолжать Путь.

Однажды его посетил ученик, который был не способен к учению и регулярно впадал в ненормальное состояние при посещении "мистических церемоний". Он спросил:

"Как мне извлечь наибольшую пользу из учений мудрецов?"

Суфий ответил:

"Я рад, что могу сообщить вам о том, что знаю верный способ, который соответствует вашим возможностям."

"Что же это, если мне дозволено о нем знать?"

"Просто заткните уши и думайте о редиске."

"До, во время или после лекций и упражнений?"

'Вместо них "

Испытание

АБУ НУДЖУМ посетил монастырь одного из последователей суфизма, известного под именем Пир-о-Муршид Партов-Гир Далил.

Далил сказал:

"Посмотрите, как мы в нашем Ордене размышляем о красоте Божественной любви! Посмотрите, как мы предаемся суровому аскетизму и самоотречению! Посмотрите, как мы читаем классиков, и повторяем высказывания, и подражаем деяниям Древнего Избранника! Посмотрите, какого уважения мы добились, так что нами повсюду восхищаются, считают нас образцом, и мы действительно закладываем основания прочного здания!

Абу Нуджум не сказал ничего. Он послал одного из своих учеников Атийю – открыть в одном из городских кварталов молитвенный дом, где проводились непрерывные религиозные службы. Многие ученики Далила, приученные к религиозным обрядам, жаждая еще большего, покинули своего мастера и устремились к этому новому святому. Затем Абу Нуджум поручил одному невежественному безбожнику открыть эфирную теккию особой структуры, под блистающими сводами которой произносились проповеди и декламировались пьяняще возвышенные слова и поэмы божественной любви. Другая часть учеников Далила устремилась туда, захваченная этим чудом. Далее Абу Нуджум открыл школу, где выполнялось ритмическое верчение под руководством самого отъявленного в Самарканде мошенника, и многие из учеников Далила, обращенные новым течением, нашли удовлетворение в волнующих ощущениях от присутствия там; некоторые даже полагали, что совершение чудес является результатом этой практики. Не удовлетворившись этим, безжалостный Абу Нуджум поручил одному узколобому церковнику днем и ночью читать высказывания и описывать деяния древних Мастеров, сопровождая это декламацией обширных отрывков из суфийских классиков. Еще одна часть последователей несчастного Далила присоединилась к этому "святому" и поглощала то, что он им давал. Последним актом было открытие Дома Повторений, в котором Абу Нуджум предлагал жесткую практику в суровом аскетизме и настаивал на огромных жертвах от всех приходящих. В стенах Дома толпились принцы и крестьяне, богатые и бедные, торговцы и чиновники, шумно требующие испытаний и желающие подвергнуться страданию во имя благородной цели.

Из многих сотен учеников Далила только трое остались верны своему учителю. Абу Нуджум пришел к нему в монастырь и сказал:

"Я сделал все, что мог, чтобы показать тебе тебя. Теперь тебе остается самому испытать этих троих: действительно ли они являются последователями чего-то или остаются с тобой по привычке и из-за сентиментальности, возможно, просто наперекор общему поведению, что вполне следует ожидать от некоторых при любых обстоятельствах.

Далил бросился к ногам истинного Учителя и сказал:

"Теперь, когда я узнал, что страдаю от мелкого тщеславия и что мои ученики обмануты и жаждут фокусников, могу ли я иметь хоть слабую надежду стать вашим последователем?

Абу Нуджум ответил:

"Пока ты убежден, что питаешь неприязнь к тщеславию и что не получаешь удовольствия от того, что другие полагаются на тебя, не можешь. То, что мы должны продавать, доверено нам его хозяином. И не следует отдавать это за такую жалкую плату, как физическое страдание, деньги, которые люди хотят заплатить, чтобы приобрести нечто, или за чувственное удовольствие, принимаемое за служение Богу.

Далил сказал:

"Но не говорится ли нам в традиции, что, например, жертвовать достойно?

Абу Нуджум ответил:

"Это было сказано людям, которые уже преодолели тщеславие. Если ты не сделал первого шага, как ты можешь пытаться делать второй?"

Именно это удивительное откровение дало подлинное смирение Далилу, который впоследствии стал истинным Руководителем Туркестана.

Сотня книг

ОДНОМУ из шейхов ордена Хаджаган (Мастеров) сообщили, что не позже, чем через три месяца ему следует предстать перед духовенством и законоведами Туркестана, чтобы удостоверить их, что он учит в соответствии с шариатом традиционным законом ислама.

Он предложил прислать своих учеников, чтобы проверили их, знают ли они священные книги и ритуалы, однако, правитель ответил, что его, подобно всем мыслителям, должно оценивать в соответствии с правильностью и благопристойностью его трудов.

К тому времени мудрецом не было написано ни одной книги. Триста его учеников сели за работу, чтобы к назначенному сроку написать книги с безупречным толкованием соответствующих законов и традиций.

Мудрец, когда он предстал перед собранием проверяющих, сказал им:

"Я принес сотню книг, содержащих учения, переданные моим последователям. Если вы хотите проверить остальные, то дайте нам немного времени, ибо остаток из числа тысячи книг, в которых заключается наша работа, существует лишь в сердцах учеников; но мы можем написать их здесь; и я привел с собой пятьсот человек, чтобы начать эту работу немедленно, если вы так пожелаете."

Носитель

КТО-ТО пожаловался суфийскому мудрецу, что истории, которые он давал, одними истолкованы так, другими – иначе. "Именно в этом и заключается их ценность, – сказал тот. – Несомнено, вы бы и не подумали о такой чашке, из которой можно пить молоко, но нельзя воду, или о тарелке, с которой можно есть мясо, но нельзя фрукты. Чашка и тарелка – ограниченные носители. Насколько же более емким должен быть язык, чтобы обеспечивать питанием? Вопрос звучит не так – "Сколькими способами я могу понять это, и почему я не вижу этого только одним способом?" Вопрос скорее таков: "Может ли данный человек извлекать пользу из того, что он находит в этих историях?""

Формула

Один знаменитый учитель дал ученику формулу и сказал:

"Повторяй ее, вставая утром, в полдень и вечером. До тех пор, пока ты останешься моим верным учеником, можешь быть уверен, что твои мирские дела и здоровье будут процветать."

Услышав это, другой последователь мудреца страстно захотел, чтобы ему было дано то же самое. Мудрец сказал ему:

"Прежде всего, это предписание избирательно, и не каждый может извлечь из него пользу. Во-вторых, даже если бы оно было необходимо тебе, то способ твоего обращения ко мне по этому вопросу делает невозможным дать тебе это."

Ученик сказал:

"Как бы я обратился к вам, если бы был в правильном состоянии?"

Мудрец сказал ему:

"Гораздо более предположительно. Самого меня, конечно, мало волнует, каким образом ты обращаешься с просьбой. Это лишь совпадение, что грубость твоего обращения с целью получить что-то более материальное раздражила бы любого.

Но ты мог бы узнать, исследуя свое поведение – которое не должно быть ни грубым, ни заискивающим – что ум, подобный твоему, не может в данный момент принять и работать с таким упражнением."

Жизнь и дела Мастеров

ДЕРВИША самого высокого уровня спросили:

"В чем причина того, что люди тратят так много времени и сил на изучение жизни и деятельности Мастеров прошлого, ведь информация о их жизни может быть неточной, их поступки, вероятно, предназначены для своего времени, а их слова, наверное, полны скрытого смысла?"

Он сказал:

"Для ученика цель такого изучения – знать, что сказано Мастерами и что о Мастерах. Что-то из этого полезно на обычном уровне. Что-то станет очевидным по мере развития ученика. Что-то скрыто так, что понимание его придет в нужный момент, только тогда, когда Искатель будет готов. Что-то предназначено для объяснения учителем. Что-то – чтобы вызвать протест у тех, кто не в состоянии следовать по Пути, и предотвратить их встречу с Людьми Пути. Запомните как следует, что неприязнь к нашей работе обычно является для нас знаком – такой человек избегает нас, потому что он – тот, кого нам самим следует избегать.

Разнообразие

ПАРТОВ спросил Растгара:

"Почему суфийские шейхи действуют столькими различными способами?"

Растгар сказал:

"Если ученик думает, что можно научиться чему-нибудь лишь запоминая, или просто выполняя физические упражнения, или только занимаясь дыханием, или сосредотачиваясь на общении с мудрецом – такой человек не ученик вовсе. Если учитель думает, что он может передавать кому-нибудь Учение, побуждая его ограничиться самоизучением, настаивая при этом только на дисциплине или соблюдении ритуалов, то это так же глупо, как если бы ученик отказался выполнять какую-нибудь или все эти вещи.

"Изучая методы мудрецов, дервиш всегда должен помнить, что человек множеством способов учится делать обычные вещи в обычном мире. Рассчитывать научиться чему-то высшему, используя средства, которые применяются для обучения чему-то низшему – признак человека, еще не ставшего учеником. В наставнике это признак репетитора, а не учителя. Это может быть признаком имитации, но все зависит от того, является ли такой человек представителем мудреца или настолько самонадеян, что воображает, будто подражание является обучением.

Желание

ФИРОЗА спросили:

"Книги и само присутствие людей мудрости усиливает у публики желание учиться, а также у того, кто стремится понять истинное значение человека. Не вредно ли возбуждать ожидание у тех, кто, возможно, не в состоянии извлечь пользу из Учения, и кто неспособен распознать его красоту, смысл и значение?"

Он сказал:

"Вода притягивает жаждущего, но это не довод против воды. Есть алчные люди, которых возбуждает вид абрикосов. Если они попытаются украсть их, то могут быть наказаны. Если алчность заставит их сожрать столько фруктов, что их желудки не выдержат нагрузки, они заболеют. Владелец сада не заболевает."

Вопрошающий продолжил:

"Но, в интересах жаждущего, нельзя ли давать ему воду понемногу, чтобы он не причинил себе вреда?"

Фироз сказал:

"Бывает, что находится добрый человек, который видит безумно жаждущего и препятствует тому убить самого себя, выпив слишком много. Но в других случаях, как вам известно, жаждущий случайно находит колодец, и там нет никого, кто предохранил бы его от саморазрушения. Даже если бы там и оказался свидетель, который из самых лучших побуждений сказал бы: "Будь осторожен!" – безумный от жажды человек оттолкнул бы советчика и счел бы его своим врагом.

Вопрошающий спросил:

"Нет ли пути, на котором человек может быть предохранен от этих опасностей?"

Фироз сказал ему:

"Если вы найдете в этой жизни что-либо, не таящее опасности неправильного употребления и риска для бестолковых, расскажите мне, и я потрачу все свое время, сосредотачиваясь на этом. Между тем, знайте, пока еще не поздно, что руководство существует потому, что путь неровен. Если вы хотите, так сказать, вдыхать, не выдыхая, или проснуться и не встретиться с новым днем – вы не Искатель, а негодный и к тому же лицемерный дилетант, ибо назвать кого-то тем, кем он не является, противно достоинству людей посвящения и чести."

Масло, вода, хлопок

ОДИН человек, любивший изучать всевозможные системы мышления, написал дервишскому Мастеру, спрашивая, нельзя ли поговорить с ним, чтобы провести сравнения.

Дервиш послал ему бутылку, наполненную маслом и водой, и кусочек хлопкового фитиля. В посылку было вложено такое письмо:

Дорогой друг, если вы поместите фитиль в масло, вы получите свет, когда зажжете фитиль. Если вы отольете масло и поместите фитиль в воду, вы не получите света. Если вы взболтаете масло и воду и поместите фитиль туда, он зашипит и погаснет. Нет необходимости проводить этот эксперимент с помощью слов и визитов, когда его можно провести вот с такими простыми материалами.( Приписывается Абдул-Азизу из Мекки.)

Сейид Сабир Али-Шах

СЕЙИДА спросили: "Зачем шейх Аттар написал Перечень Друзей Бога" Он сказал: "Потому что Коран больше не переживался, а толковался".

"А зачем Мауляна Руми написал Месневи?"

"Потому что Перечень не читался, а заучивался."

"А кто те люди, которые могут объяснять писания суфиев?"

"Те, кто не нуждается в том, что они содержат."

"Как их называют?"

"Вы могли бы назвать их весьма особым видом торговцев бакалеей. Бакалейщик – это человек, у которого провизии больше, чем это необходимо ему самому, поэтому он продает ее другим. Мы называем их пирами (старейшинами) и муршидами (руководителями).

В Мекке

ДЖУНАЙД рассказывает, что однажды в Мекке он увидел цирюльника, бреющего богатого человека. Странствующий дервиш, он подошел к брадобрею и попросил побрить его. Брадобрей тотчас оставил своего богатого клиента и обслужил Джунайда. Вместо того, чтобы спросить с него плату, он сам дал ему немного денег.

Внутренне Джунайд решил – он отдаст брадобрею все, что бы ни получил в этот день как милостыню.

Спустя некоторое время кто-то подошел к дервишу и вручил ему кошель с золотом. Джунайд поспешил к лавке брадобрея и предложил ему золото.

Брадобрей сказал:

"Неужели тебе не стыдно предлагать плату за то, что сделано во имя Бога?"

Халкави

У ХАЛКАВИ спросили:

"Какого поведения вы придерживались в вашей жизни по отношению к встречавшимся вам людям, чтобы распознать их качества?"

Он ответил:

"Обычно я вел себя кротко и смиренно. Тех, в ком мое поведение вызывало агрессивность, я избегал, как только мог. Тех, кто уважал меня за мою наружность, я так же остерегался."

Путешествия Казвини

ПОЛЕЗНЫЕ люди, выполняющие полезную работу, не раздражаются, когда их называют бесполезными. Но никчемные люди, воображающие, что они делают важную работу, приходят в сильную ярость, если такое говорят о них.

"Я посещал, – говорит Казвини, – одну группу достаточно искренних суфиев. Они практиковали взывания к Богу и играли на струнных инструментах."

"Я слушал беседы выдающихся авторитетов и был на праздниках Мастеров, живых и умерших.

Я облачался в заплатанные одежды и просил милостыню, как это рекомендуется классиками. Я молился, я постился, я раздавал милостыню.

Я учил сложные вращения и литании и принимал участие в Неподвижности.

Я совершенствовался в умении сдерживать внутреннее возбуждение.

Я учился, как стереть свое "я" и как восстанавливать его очищенным.

Затем я встретил само Испытание. Оно спросило меня:

"Что ты ищешь?"

Я ответил:

"Я ищу Мастера".

Испытание сказало:

"Если бы ты попросил еще деятельности, тебе было бы дано это. Но раз ты желаешь Истины, я проведу тебя к Истине".

Оно привело меня к Мастеру. И Мастер обучил меня тому, что же все эти внешние вещи, которые я изучил, реально означают.

После того, как я вернулся в мир, никто не слушает меня, и внешняя деятельность продолжается. Как предсказал мне Мастер, она будет продолжаться до конца мира."

Противоречия

НЕСРАВНЕННОЕ произведение Рафика раскрывает цельную реальность за внешней противоречивостью.

"Отмечайте людей, – говорит он, – удивляющихся противоречиям, которые они находят в словах и действиях дервиша.

Такие люди еще не осознали, что по Пути следуют с помощью действенных средств, а не "одинаковости".

Если вы находите внешние атрибуты и методы одной теккии точно такими как другой, знайте, что по меньшей мере, одна из них – имитация.

Дервиш, который всем всегда говорит одно и то же – не учитель, Осчастливливающий!

Детям всегда нравятся вещи, которые одинаковы.

Те, кто ценит и понимает редкости, ищут уникальное – не так ли? – Они не ищут одинаковости, а скорее наоборот.

Тем не менее ограниченный буквалист мыслит и действует подобно неразборчивому ребенку. За исключением одного – он настаивает, чтобы с ним обходились не как с ребенком, а как со знатоком."

Рассказ Кирмани

В СУФИЙСКОМ монастыре в Шиштау, в теккии есть зал, выложенный великолепными инкрустированными изразцами, которым нет цены.

На протяжении почти трех столетий стекались сюда шейхи, эмиры, султаны и ученые, чтобы медитировать и находиться в присутствии Мастера Века.

Но у него был свой собственный круг, и он проводил свои занятия в прямоугольной комнате, походившей на кухню.

Вот почему во многих теккиях есть место, известное как Очаг.

Страна Истины

ОДИН человек верил, что обычная, происходящая наяву, жизнь никоим образом не может быть полной.

Он искал истинного Учителя Века. Он читал много книг, вращался во многих кругах; он слушал слова и наблюдал дела одного мастера за другим. Он выполнял указания и духовные упражнения, которые казались ему наиболее привлекательными.

Некоторые из его переживаний воодушевляли его. В других случаях он был в растерянности; и он не имел ни малейшего представления ни о том, на какой стадии он находится, ни где и когда могут закончиться его поиски.

Однажды, размышляя о своем поведении, этот человек неожиданно обнаружил себя неподалеку от дома одного мудреца высокой репутации. В саду этого дома он неожиданно встретил Кхидра, тайного проводника, который показывает путь к Истине.

Кхидр привел его в место, где он увидел людей в сильном страдании и безутешном горе. Он спросил их, кто они. "Мы те, кто не следовал истинным учениям, кто не был верен своим обязательствам, кто почитал учителей-самозванцев," – сказали они.

Затем человек был приведен Кхидром в место, где каждый был привлекателен и полон веселья. Он спросил, кто они. "Мы те, кто не следовал истинным Знакам Пути," – сказали они.

"Но, если вы пренебрегли Знаками, как же вы можете быть счастливы?" спросил путник.

"Потому, что мы выбрали счастье вместо Истины, – ответили люди, – тогда как те, кто выбрал самозванцев, выбрал также и печаль."

"Но разве счастье не является идеалом человека?" – спросил человек.

"Цель человека – Истина. Истина больше чем счастье. Тот, кто обладает Истиной, может иметь любое настроение, какое пожелает, или никакого, сказали они ему. – Мы делали вид, что Истина есть счастье, и счастье есть Истина, и люди поверили нам, поэтому ты тоже до этого момента воображал, что счастье – то же, что и Истина. Но счастье делает тебя своим пленником, так же, как и горе."

А затем человек обнаружил, что опять находится в саду рядом с Кхидром.

"Я выполню одно твое желание," – сказал Кхидр.

"Я хочу знать, почему я потерпел неудачу в своих поисках и как мне достичь в них успеха," – сказал человек.

"Ты обладаешь всем, но попусту тратил свою жизнь," -ответил Кхидр, потому, что ты был лжецом. Твоя ложь заключалась в том, что ты искал личное удовлетворение, тогда как мог искать Истину.

"И, однако, я пришел в место, где нашел тебя, – сказал человек, – а это едва ли вообще с кем-нибудь случается."

"Ты встретил меня, – сказал Кхидр, – лишь потому, что, хоть на мгновенье, был достаточно искренен, чтобы желать Истину ради нее самой. Именно искренность, в это единое мгновенье, заставила меня ответить на твой призыв."

И человек почувствовал всепоглощающее стремление найти Истину, даже если он потеряет себя.

Однако, Кхидр стал удаляться, и человек устремился за ним.

"Тебе нельзя следовать за мной, – сказал Кхидр, – поскольку я возвращаюсь в обычный мир, мир лжи, ибо именно там мне надо быть, если я намерен выполнять свою работу."

И когда человек снова посмотрел вокруг, он понял, что больше не находится в саду мудреца, а стоит в Стране Истины.

Язык

У РИФАИ спросили:

"Почему вы используете так много аналогий, когда говорите о высшем понимании? Нельзя ли говорить о таких вещах прямо?"

Он ответил:

"Это пример "высокого невежества, дающего верную информацию". Если бы не было людей несведущих, мы не могли бы распознать, кто же мудр. Знайте поэтому, что и сам язык – аналогия. Каждое слово, каждая фраза, каждая буква является аналогией.

Мы не можем говорить словами о высшем прямо, потому что нет языка, включающего в себя высшее и не включающего, также, низшее."

Почти яблоко

НАДЖРАНИ сказал:

"Если вы говорите, что можете "почти понимать", вы говорите бессмыслицу".

Богослов, которому нравилось это выражение, спросил:

"Не могли бы вы указать нам эквивалент этому в обычной жизни?"

"Пожалуйста, – ответил Наджрани, – это равносильно высказыванию, что нечто "почти яблоко.""

Этикет

ОДИН любознательный человек спросил Сейида Кхидра Руми:

"Есть ли что-нибудь, что можно назвать лучшим, а также худшим из человеческих установлений?"

Тот сказал:

"Да, конечно. Такая вещь существует, и ее название – "этикет.""

"Польза правил этикета и поведения заключается в том, что они дают возможность Мудрому приблизиться к ученику и не быть им осмеянным, и делают возможным для ученика поиск без того, чтобы люди считали его смешным.

Недостаток этикета, делающий его худшим из человеческих установлений, состоит в том, что он позволяет невеждам учреждать собственные правила относительно того, что допустимо в мышлении и поведении, а что нет. Если такие люди решат, что есть нечто, о чем нельзя думать и чего нельзя делать, они могут серьезно помешать передаче знания."

Любознательный спросил:

"Нельзя ли мне дать пример того, как это происходит в нашем Учении?

Сейид Кхидр Руми сказал:

"Для людей, когда они читают предписанные книги и описания деяний Мастеров, стало обычным говорить: "Эта аналогия ко мне неприменима". Это также дает им возможность говорить: "Здесь натолкнулись на глупца. Я бы никогда не подумал так, как человек из этого рассказа, поэтому в данном случае Учитель имеет дело с совершенно иным типом человека." В действительности такой человек, в то время как он сам не осознает этого, всегда из тех, кто более всего нуждается в учении.

"Есть история о собаке, страшно огорчившейся, когда человек крикнул на нее: "Посмотрите на это паршивое создание!" Вместо того, чтобы найти мудреца, который излечил бы паршу, пес прыгнул в лужу и вылез весь мокрый. Он примчался к человеку, виляя хвостом, как бы говоря: "Посмотри, моя шкура изменилась, она вся влажная, тогда как раньше это был пыльный комок свалявшейся шерсти!" Человек стал ругать его еже сильнее, поскольку не хотел, чтобы пес, стряхиваясь, за6рызгал его с головы до ног.

"Пес пришел к выводу о нелогичности человека, хотя это был просто случай, когда один не понял другого. В случае, когда действия относятся к Мудрому, собачья часть в ученике должна осознать, что мудрец говорит не об иллюзорном, а о действительном улучшении его состояния."

Реакции

НЕКИЙ философ сказал суфийскому мудрецу:

"Вы всегда должны по-разному обращаться с крестьянином или, скажем, с солдатом или купцом."

Суфий возразил: "Люди ведут себя одинаково, если вы обращаетесь с ними одинаково."

Суфий послал богача жить в лачуге, крестьянина с визитом к своему другу, жившему во дворце, а солдата в общество друзей богатого купца.

Все они пришли в уныние в новом окружении и все послали мудрецу письма, в которых говорили: "Мы хотели заниматься под Вашим руководством, но находим себя разочарованными и не продвигаемся в наших занятиях".

Тогда суфий показал философу эти письма и заметил: "Я не могу найти разницы в поведении этих трех совершенно разных людей, находящихся в необычных условиях".

Он послал им письмо, в котором говорил: "Я хотел испытать вашу решимость, будете ли вы преуспевать, если вас поместить в неожиданные для вас условия".

Позднее все трое встретились в доме суфия, и сошлись на том, что суфий, не сумев повлиять на них некоторым образом, пытался потом объяснить свое поведение так, чтобы произвести на них впечатление.

Философ, приглашенный к суфию после испытания этих трех человек, сказал: "Я признаю, что все они вели себя одинаковым образом. Но, демонстрируя это мне, вы нарушили ваши собственные принципы обучения: ибо вы предпочли победу в споре тому, что ваши люди называют истинным обучением. Из-за вас эти три человека не доверяют всем суфиям, и, следовательно, вы поместили их вне сферы вашего учения".

Суфий сказал: "Наоборот, это вы не заметили, что изначально я выбрал кандидатов, которые совершенно неспособны к высшему пониманию. Следовательно, не могло быть никакой потери возможностей".

Однако, философ настаивал. "Если вы работаете с людьми, которые не имеют никаких перспектив, вы, без сомнения, нарушили другой принцип вашей школы. Это, напомню, есть ваше утверждение, что "Все, что делает суфий, непосредственно связано с высшей целью.""

Суфий сказал: "Вы опять ошибаетесь, потому что выбираете ваши собственные объяснения, предпочитая игнорировать действие Учения. Мне придется объяснить. Эта демонстрация, при условии, что ее урокам учатся, дает возможность другим учиться и избегать подобных ошибок. Это существенная часть высшей цели. Слова сами по себе бесполезны; то, что слова могут сделать – прямо противоположно бесполезности".

Побудительные мотивы

ЖЕНЩИНА сидела у обочины дороги и безутешно рыдала над могилой своей дочери. Она являлась объектом всеобщего внимания и сочувствия. Однако шейх Аттар отметил, что те, кто сочувствовал ей, сами находились в худшем положении.

Женщина, как указывает путник, в отличие от большинства окружающих, по крайней мере, знает причины своего горя и то, с чем она разлучена.

Человек пребывает в таком же состоянии отделенности, так сказать, от своей семьи, однако не знает этого. Все, что он знает – это то, что он несчастлив; и он вынужден придумывать причины, с которыми затем связывает свое страдание.

Три толкования

ТРИ дервиша, решившие найти Истину, достигли дома одного из великих учителей (По общему мнению, мир Алишер Навои)

Они попросили его помочь им; вместо ответа он повел их в свой сад. Подобрав ветку сухого дерева, он переходил от одной клумбы с цветами к другой, отсекая соцветия наиболее высоких из них.

Когда они вернулись в дом, мудрец сел среди своих учеников и спросил: "Что означали мои действия? Любой из вас, кто сможет объяснить их правильно, будет допущен к Учению".

Первый дервиш сказал: "Мое объяснение урока таково: люди, воображающие, что они знают больше, чем другие, должны подвергнуться выравниванию в Учении."

Второй дервиш сказал: "Мое понимание действий таково: вещи, прекрасные наружностью, могут быть незначительны в целом."

Третий дервиш сказал: "Я описал бы то, на что вы указали, так: мертвая вещь, даже если это ветвь затверженного знания, может, тем не менее, причинить вред тому, что живо."

Мастер сказал: "Вы все приняты, ибо смыслы разделились между вами. Ни один из вас не знает всего; то, что все вы имеете – не полно, но то, что сказал каждый из вас – верно"