Текст книги "Отзвуки серебряного ветра. Мы — есть! ("Честь"+"Вера")"

Автор книги: Иар Эльтеррус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 78 страниц) [доступный отрывок для чтения: 28 страниц]

Одного не учли захватчики. Национальные армии Фарсена окончательно распустили всего лишь пять лет назад. И перед роспуском каждая армия заложила в глубоких подземных бункерах арсеналы на непредвиденный случай. У этих арсеналов были хранители, одним из которых и являлся отставной карстенский полковник Дармит Рассмер. Пришельцы также упустили из виду, что бывшие офицеры начали стягиваться в партизанские отряды, прячась в лесах. В один из самых крупных отрядов через два месяца после начала Вторжения чудом прорвался из блокированной столицы Карстена шестидесятилетний полковник Рассмер и рассказал об арсенале. Получив в свои руки современное оружие, партизаны однажды ночью подорвали главный космодром чужаков десятком ядерных ракет. Именно на нем базировались почти все корабли врага и почти все они погибли. А после этого офицеры призвали под свои знамена всех, кто не смирился, всех, кто готов отдать жизнь за родину. Люди потекли во вновь создающуюся армию десятками и сотнями тысяч, хранители национальных арсеналов открывали их всем желающим. Лишенным поддержки из космоса чужакам пришлось весьма и весьма туго. В течение года от них очистили почти все западное полушарие. А потом прилетели новые корабли…

Но фарсенцы были уже не те. Они воспользовались тем, что чужаки не желали уничтожать города и заводы, необходимые им самим, и закопались в землю, расконсервировав оружейные производства. Люди работали на износ, не щадили ни себя, ни других. Неожиданно для самого себя, полковник Рассмер оказался во главе освободительной армии. Когда западное полушарие очистили от чужаков, его провозгласили маршалом и предложили возглавить вновь сформированное правительство. Пришлось соглашаться, хотя ни малейшего желания заниматься политикой отставной полковник не имел. Он хотел только одного – вышвырнуть палачей его народа с планеты. Но для этого нужно было восстановить инфраструктуру, производить оружие, тренировать армию. И Рассмер с головой окунулся во все это, забыв о себе. Что самое странное, у них получилось. Были вновь запущены автоматические оружейные комплексы во многих городах, налажена добыча полезных ископаемых, поднято сельское хозяйство. Если бы чужаки не хотели получить планету относительно целой, то ничего бы у маршала с его людьми, конечно, не вышло. Но убедившись, что легко выбить озверевших фарсенцев с их территории не получится, захватчики не особо трогали западное полушарие, удовольствовавшись восточным. И все, кто сумел выбраться с захваченных территорий, рассказывали такие ужасы, что люди только зубами скрипели от ненависти и еще отчаяннее работали на оборону. Только три года назад война возобновилась в полном объеме. Чужаки завезли на планету новые наземные войска взамен улетевших сразу после оккупации планеты спецназовцев, начав планомерно захватывать новые и новые площади. Объединенная армия Фарсена сражалась отчаянно, зубами держалась за каждый клочок земли, но все равно отступала – слишком велик оказался технологический разрыв, слишком совершенно оружие врагов. Да и воевать они умели неплохо. Но даже несмотря на это, бывали и успехи. Правда, временные. За прошедшие три года территория, контролируемая маршалом и его людьми, уменьшилась больше, чем наполовину. И продолжала уменьшаться. Враги методично выбивали войска фарсенцев из города за городом, оружия становилось все меньше и меньше, а нового взять было неоткуда. Окончательное поражение было уже не за горами. Если бы появилась хоть какая возможность доставить оставшиеся в распоряжении маршала ядерные бомбы в расположение войск противника, он бы, ни минуты не сомневаясь, отдал приказ взорвать их. Но доставить бомбы оказалось не на чем, авиацию Фарсена чужаки уничтожили еще в первый год войны. Сейчас враги окружили Ардаш, в котором производилось больше половины всего вооружения планеты. Пришельцы прекрасно знали об этом и высадили вокруг города массированный десант. Уже больше недели окруженные люди отчаянно оборонялись, сам маршал оказался в этом окружении. И понимал, что должен уходить, бросив город на произвол судьбы. Очень не хотел, но понимал, что должен.

– Там снаряды подвезли! – сообщил звонкий голос и в комнату ворвалась одетая в обычный армейский комбинезон молодая женщина с короткими, до плеч, черными волосами. – Фу! Ну и накурили! Дед, тебе же курить нельзя!

Маршал ласково улыбнулся внучке, пряча трубку за спину – Лави, любимица, последняя из родных, чудом оставшаяся в живых. Остальные погибли в первый месяц Вторжения. Чуть ли не с семнадцати лет девушка жила у любимого деда, насмерть рассорившись с родителями. Потому и не попала под облаву, в которой они погибли вместе с остальными двумя детьми. Уходя в партизанский отряд, старик не не рискнул оставить внучку в оккупированном городе и предпочел взять Лави с собой. Девушка как-то очень быстро научилась воевать и вскоре стала одним из лучших снайперов отряда. Еще она почитала своим долгом следить за здоровьем деда и цербером стояла над ним, заставляя хоть как-то соблюдать предписания врачей.

– Что за снаряды? – спросил старик.

– Разрывные, шрапнельные, прелесть, а не снаряды! – восторженно воскликнула Лави. – Новая разработка, вчера только сделали пробную партию. На полигоне выдали великолепные результаты, площадь поражения пятьсот метров, выкашивает все, как косой.

– Надеюсь, это поможет, – ответил старик, переглянувшись с Кавином и Глассом. Помогут им эти снаряды, как мертвому припарки. Ну, положат пару-тройку тысяч врагов. И что? Орудия быстро накроют ударом с орбиты вместе с чудо-снарядами.

– А теперь вы будете ужинать! – заявила Лави. – Я на полевой кухне хорошего кулеша набрала, даже с мясом. Собачатина, правда, но все-таки. А то тебя, дед, не покормишь, так ты и помрешь, не заметив, что с голоду.

Она деловито притащила из коридора алюминиевый бачок и разлила кулеш по мискам, взятым в шкафчике. Себе налила тоже, видимо, так и не поела до сих пор, вечно мечется, как оглашенная. Маршал вздохнул и взял ложку, есть не хотелось совершенно, но Лави ведь не отстанет. Лучше поесть, пусть девочка успокоится. Гласс с Кавином только посмеивались, смотря, как обихаживает старика лучший снайпер дивизии. Лави была на удивление хороша собой, многие молодые офицеры пытались ухаживать за ней, но она всем давала от ворот поворот. Только дед знал, что прошедшая десять лет ада девушка так и осталась неисправимым романтиком несмотря на все пережитое, и продолжала ждать своего прекрасного принца. Дохлебав кулеш, маршал запил его неприятного вкуса водой из подземных источников и откинулся на спинку стула. Через три часа рассвет и новая атака чужаков на почти безоружные позиции защитников Ардаша. А ему с ближайшими помощниками придется уходить подземными ходами на юг. Больше ста миль под землей. Город завтра падет, как ни грустно это признавать, но не признать факта было бы обычной глупостью. Придется как-то продолжать войну без оружия, производимого на автоматических заводах Ардаша. Но врагу эти заводы тоже не достанутся, они уже подготовлены к взрыву. Более того, в момент. когда вражеские войска войдут в город, в Ардаше взорвут пять ядерных бомб. Армии Фарсена терять нечего.

– Кстати – откинула с глаз челку Лави, облизывая ложку, – там на небе пес знает что творится, какие-то вспышки, гул, ничего не поймешь. Порой светло, как днем, становится.

– Вспышки? – встревожился маршал, прекрасно помня, как полыхало небо, когда чужаки взрывали орбитальные города. – Странно…

– А вдруг кто-то напал на них? – предположил Гласс. – Мало ли…

– Даже если и так, – скривился старик, – то нам от этого легче не станет. Как бы новая напасть похлеще прежней не оказалась. Но надо выйти, самим посмотреть.

Внучка заставила его натянуть теплый тулуп и только после этого позволила покинуть подземный бункер. Маршал что-то недовольно ворчал себе под нос, но подчинялся, зная, что спорить себе дороже выйдет. Поднявшись по доброму десятку узких лестниц, они выбрались на залитую призрачным светом поляну. Небо действительно полыхало, до замерших у самого выхода людей доносился низкий, тяжелый гул, от которого ломило все кости. Маршал с недоумением смотрел вверх, ничего не понимая. Что все это значит? Внезапно вниз скользнуло с десяток огненных стрел, и светящиеся черточки завертелись в бешеном водовороте.

– Или я совсем идиот, – негромко сказал Кавин, потирая лысину, – или там идет воздушный бой. Голову даю на отсечение, это истребители сцепились.

Бывший генерал авиации Раста-Эвера, один из первых космонавтов Фарсена знал, о чем говорит. Маршал внимательно посмотрел на него, потом снова перевел взгляд на небо. Значит, воздушный бой? И кто с кем дерется, интересно? У объединенной армии Фарсена вообще не было никаких истребителей, не говоря уже о способных справиться со скоростными космолетами инопланетян. Вывод отсюда мог следовать только один – это кто-то извне. Еще какие-то чужаки прибыли на их несчастную планету…

Несколько черточек метнулись к земле, и почти над самыми головами пригнувшихся от неожиданности людей пронеслись три хорошо знакомые, похожие на распластанных медуз, машины захватчиков. Они улепетывали от двух узких, стреловидных космолетов, никогда до того не виданных в небе Фарсена. Далеко чужаки не убежали, несколько вспышек света, и на склонах недалеких холмов расцвели три огненных цветка. Один из стреловидных истребителей развернулся по широкой дуге и метнулся в сторону бункера. Преодолев несколько миль за пару секунд, чужой космолет остановился, зависнув на месте в какой-то сотне метров от застывших фарсенцев. Возникало ощущение, что для него не существует закона всемирного тяготения. Старый маршал молча стоял, обреченно ожидая удара неизвестного оружия. Но истребитель не ударил, он приветственно покачал крыльями, изменил форму, став похожим на огромную, хищную птицу, и мгновенно исчез в ночном небе.

– Мать твою… – с трудом выдавил из себя бывший генерал авиации. – Поздоровался… Так же только своих приветствуют…

– Поздоровался? – переспросил маршал и нахмурился. – Не понимаю…

– Думаешь я что-нибудь понимаю? – фыркнул Кавин, потирая лысину. – Ясно одно, наших врагов кто-то атаковал. И кто-то очень сильный. Ты видел, как эти двое разделали троих чужаков? Одно удовольствие!

– Не знаю, не знаю… – проворчал Гласс, набычившись. – Кто бы это ни был, они тоже оттуда!

И командующий западным сектором обороны показал рукой на небо, продолжавшее сверкать вспышками далеких разрывов. В чем-то Гласс прав, наивных фарсенцев, ожидавших пришествия добрых и мудрых братьев по разуму, давно не было на свете. А оставшиеся в живых были физически неспособны ожидать от неба чего-нибудь хорошего.

– Здравствуйте, господа! – донесся откуда-то сбоку голос, говорящий на старокарстенском с каким-то незнакомым акцентом. – Не стреляйте, мы пришли с миром.

Маршал резко повернулся влево и ошеломленно уставился на вертящуюся в воздухе туманную, черную воронку, почти невидимую в полутьме. Около воронки стоял среднего роста светловолосый человек с нервным лицом и тонкими губами. Он был одет в черно-серебристую форму с пылающей багровым огнем на левом плече незнакомой эмблемой. Страшненькой эмблемой, если честно. Пронизывающий вгляд огненного глаза смотрел, казалось, в самую душу и видел ее насквозь. Из воронки вышли еще двое, одетые в ту же форму. Чернокожий мужчина с гривой белоснежных волос до пояса. И высокий человек с молодым лицом и ежиком седых волос.

– Повторяю, господа, мы пришли с миром! – снова заговорил светловолосый.

– Кто вы? – глухо спросил маршал.

– Орден Аарн, – ответил седой, – позвольте представиться, дварх-майор легиона «Коршуны Ада» Рен Аркин, слева от меня дварх-полковник Эваль Релир, командир легиона «Ищущие Мглу», справа – альфа-координатор Никита Ненашев.

– Простите, что мы пришли так поздно, – вздохнул чернокожий. – Простите и за то, что мы вообще допустили появление этой сволочи на вашей планете. Это наша работа, отслеживать попытки геноцида и пресекать их. Но мы не боги… Упустили… Простите.

– Значит, это вы напали на наших врагов? – прищурившись, спросил Гласс.

– Да, – кивнул светловолосый координатор с непривычным именем Никита. – Частью флот Проекта уничтожен, частью захвачен. Захваченные корабли по первому требованию будут переданы правительству вашей планеты. Вам, наверное, непонятно, что происходит, но я объясню. Давайте присядем где-нибудь.

– Прошу, – указал на вход в бункер несколько пришедший в себя маршал.

Во время спуска вниз он размышлял, пытаясь как-то разложить непонятное по полочкам. Итак, что они пока имеют? Новые чужаки, похоже, не собираются нападать на остатки его армии. Наоборот, они уничтожили флот захватчиков. И просят прощения за то, что не сумели сделать этого раньше. Надо же… Очень хотелось поверить, что кто-то действительно пришел на помощь, но верить маршал права не имел. Чужаки отучили его верить. Да и не только его, а вообще весь народ Фарсена. Впрочем, не стоит делать выводов, поспешные решения никогда не приводили к хорошему результату.

– Садитесь, – показал старик на стол, спустившись, наконец, в бункер.

Гости кивнули и пододвинули себе табуретки. Маршал, Гласс и Кавин сели напротив, Лави осталась у двери, опершись о косяк и положив руку на висящий на плече короткий автомат.

– Я понимаю, что вы нам не доверяете, – заговорил светловолосый. – Но мы действительно пришли с миром. Понимаете, вас атаковало даже не государство, а всего лишь люди Проекта. Так именовался международный заговор с целью захвата власти в галактике.

– Заговор? – пожевал губу маршал, переглянувшись с друзьями. – Что-то они слишком сильны для заговорщиков…

– Вы даже не представляете, насколько сильны, – скривился координатор. – В основном, заговор был направлен против нас, ордена Аарн. Проекту почти семьдесят лет, и мы его по-глупому прошляпили. Ваша планета была нужна им как промышленная база. Вам еще повезло, на трех других планетах они вообще полностью уничтожили население.

– Полностью… – мрачно пробормотал Кавин и поежился.

– Именно полностью, – подтвердил светловолосый. – Правда, планеты были не человеческими. Они принадлежали гвардам. Гварды – прямоходящие, разумные ящеры, одна из четырех основных рас нашей галактики. И если в Гнездах Гвард узнают о произошедшем, то неизбежна новая галактическая война.

– Новая? – приподнял брови маршал, размышляя над услышанным.

– Войны уже случались. Раньше, до появления ордена. Мы остановили их и вообще запретили воевать в космосе. А потом так вышло, что нам пришлось взять на себя роль международной полиции и отлавливать тех, кто желал жить чужой бедой. Мы не всегда успеваем, но стараемся делать, что можем. Еще раз приношу извинения за то, что мы не остановили людей Проекта раньше.

– И почему вашу планету не мы первыми нашли? – скривился чернокожий дварх-полковник и раздраженно махнул рукой. – Ты не понимаешь, Никита. У них уже было единое государство, они забыли, что такое войны и максимально гуманизировали общество. Стремились в космос, мечтали о встрече с братьями по разуму. Встретились… Благие, ну почему им на головы должна была свалиться эта сволочь?!

– Понимаю, – вздохнул тот, – уже понимаю. Мы с Ником многие материалы по социальным вопросам изучили за время полета. Ладно, об этом не сейчас, вернемся к нашему разговору.

– А что изменилось бы, если бы нас нашли вы? – прищурился Гласс.

– Все, – ответил седой Рен. – Вы давно стали бы равноправным государством галактики, получили от нас знания, позволяющие быстро подняться до общегалактического уровня. Многие из вас вошли бы в орден. Все это будет сделано и теперь, но сколько усилий придется положить, чтобы восстановить вашу планету? Чтобы люди снова могли жить по-человечески? Да и общество ваше, боюсь, не сможет стать таким, каким было. Вам искалечили души, и это ничем не исправишь.

– Что верно, то верно, – горько усмехнулся маршал. – И не только души. Три с половиной миллиарда человек мертвы! А что творится в концлагерях восточного полушария, вы знаете?

– Знаем, – дернул щекой Никита. – Сканировали с орбиты. Могу обещать, что в ближайшие дни мы уничтожим войска захватчиков и освободим людей. Проблема в том, что у вас нет для них ни продовольствия, ни лекарств. Через два дня к вашей планете придут транспорты со всем необходимым, распределять будете сами. Мы наладим сеть грузовых гиперпереходов в каждом городе, так как нормального транспорта у вас нет.

– Знаете, – негромко сказал Кавин, – вы говорите много хорошего, но я почему-то вам не верю.

– Это ваше право, – пожал плечами координатор. – Убедитесь по ходу дела. А политес разводить нам некогда, слишком много работы, необходимо устранить хотя бы самые страшные последствия этой войны. Давайте я коротко расскажу вам о политическом устройстве галактики и о том, что такое орден Аарн.

Перед вздрогнувшими людьми распахнулась карта звездного неба.

– Что это? – спросил удивленный Гласс.

– Голографический экран, он может быть открыт в любой точке пространства, контролируется биокомпьютерами с нашего крейсера.

Маршал снова переглянулся с Глассом и Кавином. Один этот экран многое говорил о технологическом могуществе ордена, у захватчиков ничего подобного не было. А еще и эти их гиперпереходы, позволяющие проникать куда угодно. Остается только поблагодарить Создателя, что у напавших на Фарсен не было такого. Иначе сопротивление подавили бы очень быстро. Старик молча слушал рассказ координатора о государствах галактики и только удивлялся, что ничего нового в социальном плане так и не придумали. Все те же демократии, теократии, монархии и тирании. Но когда светловолосый начал рассказывать об ордене Аарн, старик несказанно изумился. Ошибся, получается. Придумали. Эти Аарн совсем другие, они ничем не похожи на остальных. Если, конечно, говорят правду. Хотя поведение их глупо…

– Как вас до сих пор терпят? – спросил он после окончания рассказа. – Не удивляюсь возникновению этого Проекта. Не обижайтесь, но вы слишком высоко себя поставили. И падать будете очень низко и очень больно.

– Мы меняемся, – ответил Релир. – Стараемся меняться. Да и сил у них не хватит с нами справиться. Жаль, что вы попали в жернова этого противостояния без всякого на то желания. А значит, здесь наша ответственность, и мы обязаны помочь вам всем, чем только сможем.

– Благодарю, коли так, – недоверчиво посмотрел на него маршал. – А по поводу того, что попали? Вы даже не представляете как мне жаль…

– Представляем, – вздохнул Никита. – По крайней мере, я. Я в ордене совсем недавно и взяли меня из страны, в которой шла гражданская война. Я был из тех, кто эту войну проиграл и ушел на крейсер прямо из камеры смертников.

– Да, – кивнул Гласс. – Тогда вы действительно можете понять, что мы чувствуем. Но я хотел спросить о другом. Город окружен наземными войсками чужаков, и утром должна начаться атака.

Рен с Релиром переглянулись и дружно ухмыльнулись.

– Посмотрим, как они решатся атаковать после того, что случилось ночью, – фыркнул седой дварх-майор. – А решатся, то всех положим. Но я думаю, как только мы объявим, что здесь «Коршуны Ада», все эти граждане побросают оружие. Это же наемники. Отбросы.

И он гадливо поморщился.

– Кстати, а что делать с пленными? – спросил Никита. – Их, как мне кажется, будет немало.

– А это решать правительству Фарсена, – повел плечами Рен. – Наше дело нейтрализовать их, а что с ними станет потом – плевать. Еще не хватало о наемниках заботиться. Люди, идущие убивать невиновных за деньги, сами выбрали свою судьбу.

– Пусть восстанавливают то, что разрушили, – проворчал Кавин.

– Я и говорю, вам решать, – сказал дварх-майор. – Делайте с ними все, что сочтете нужным, хоть перестреляйте всех. Для нас наемники вообще не люди. Особенно те, кто охранял концлагеря. Это какой же мразью нужно быть, чтобы согласиться охранять концлагерь?!

– Уже светает… – несколько невпопад проворчал Гласс, не верящий в изменения к лучшему.

– В таком случае прошу за нами, – сказал Рен, вставая. – Сами посмотрите, как мы поучим наемников уму-разуму.

Перед ним прямо в стене завертелась черная, туманная воронка. Дварх-майор ступил в нее и исчез. Никита встал и приглашающе повел рукой в сторону черного провала. Старый маршал поднялся на ноги, не зная, на что решиться. Потом решил плюнуть на все и рискнуть. Он раздраженно махнул рукой насторожившейся и поднявшей ствол автомата вверх внучке, успокаивая ее. Потом, тяжело ступая, подошел к воронке, секунду помедлил и шагнул вперед. В глазах на мгновение потемнело и старик оказался стоящим на большой платформе, зависшей в воздухе над центром Ардаша. Некогда красивый город выглядел страшно – развалины, груды камней, кучи мусора и какого-то непонятного тряпья. На платформе, пока маршал рассматривал разрушенный город, появились остальные. Первой из воронки выскочила испугавшаяся за деда Лави, вслед за ней вышли мрачные Гласс с Кавином. Потом оставшиеся двое Аарн. Рен что-то сказал, и из пола выросли удобные, мягкие кресла.

– Присаживайтесь, – сказал он. – Возможно, вы хотите чего-нибудь бодрящего выпить?

– Благодарю, пока не стоит, – отказался маршал.

– Тогда не будем терять времени.

Все расселись в креслах. Рен стал на краю платформы и негромко, зловеще рассмеялся. Этот смех продирал каждого, слышавшего его, до самых глубин души и звучал со всех сторон одновременно. Над городом, освещенным восходящим солнцем, вдруг заклубилось облако тьмы, прорезанное сотнями молний. А потом в этом облаке появилось изображение атакующей хищной птицы и ударила резкая, непривычная для слуха фарсенцев музыка.

– Итак, вы уже поняли, кто пришел по ваши шкуры, господа наемники? – насмешливо заговорил Рен, его голос раздавался над городом, звуча с небес и заставляя вздрагивать, однако изумленный маршал не понял слов, дварх-майор говорил на каком-то неизвестном языке. – Сообщаю, на всякий случай, что вас атакует легион «Коршуны Ада», орден Аарн! Вы, господа наемники, надеюсь помолились и приготовились к смерти? А то Благим очень не терпится вас повидать! Правда, у вас есть альтернатива. Вы можете сдаться на милость правительства планеты Фарсен. Думайте, господа наемники, думайте, у вас есть целых пять минут. Если решите сдаться, то всем бросить оружие и лечь на землю, сцепив руки на затылке.

Полковник Корпуса Наемников Раталь Ставрин стоял рядом с окружившими его четырьмя капитанами отрядов и рассматривал город в визор. Вскоре, согласно приказу, нужно начинать атаку, а он не знал, что ему делать. Ночью в небе творилось Проклятый знает что, похоже, у нанимателей серьезные проблемы. Их кто-то атаковал. Вопрос только, кто? Полковник подозревал, конечно, кто, но изо всех сил отгонял от себя ответ. Связи с кораблями поддержки не было, но приказа об атаке никто не отменял.

– Может, не стоит, господин полковник? – мрачно спросил один из капитанов.

– Что бы там ни было в небе, у нас есть приказ! – скривился Ставрин. – Вы хотите поссориться с этими нанимателями? Я бы не советовал.

– Неизвестно, живы ли они еще, наши дорогие наниматели, – проворчал еще кто-то.

– Проклятый их знает! – дернул щекой полковник. – Но мы обязаны делать свою работу. Нам за нее платят. Потому готовьте людей к атаке.

– Есть… – вразнобой, уныло ответили капитаны и собрались расходиться по своим отрядам.

Прозвучавший с неба зловещий смех заставил каждого вздрогнуть. А грянувшая вслед за тем диковатая музыка перепугала многих до колик – мало кто из наемников не узнал боевого гимна «Коршунов Ада». Кое-кому доводилось сталкиваться в бою с этим жутковатым легионом, и впечатление у выживших осталось одно – ужас, бесконечный, непередаваемый словами ужас. Появившийся над городом в облаке тьмы атакующий коршун окончательно развеял все сомнения в том, что произошло. А потом до наемников донеслись слова неизвестного легионера. Выслушав их, полковник выронил из мгновенно онемевших пальцев визор и опустился на траву, обхватив голову руками.

– Это конец, господа, – с трудом выдавил он из себя. – Нас перережут, как котят. Не нам с коршунами тягаться…

– Так что, складывать оружие? – мрачно спросил какой-то офицер.

– Боюсь, что другого выхода у нас нет. Раз орден взялся за наших нанимателей, то по ним можно справлять поминки. Хотя, не знаю… Может, лучше сразу? Вы хоть понимаете насколько нас ненавидят жители этой планеты? И в каком виде выразится их «милость»?

– Вы назад посмотрите, господин полковник.

Ставрин обернулся и только криво усмехнулся. Наемники толпами бросали оружие и ложились на землю с руками на затылках. Что ж, этого следовало ожидать. Самоубийц, способных сцепиться с коршунами, найти трудно. Если вообще возможно. Слишком хорошо знали в галактике этот легион. Слишком его боялись.

– Кто как себе хочет, – мрачно заявил еще один капитан, – а я сдаюсь. Может, и повезет…

Полковник хрипло рассмеялся в ответ, потом вынул плазмер из кобуры и выстрелил себе в голову. Офицеры только вздрогнули, в ошеломлении уставившись на рухнувший им под ноги труп командира. Однако, следовать его примеру не собирался ни один, каждый надеялся, что именно ему повезет остаться в живых. Потому они побросали оружие и точно так же, как и рядовые их отрядов, легли на землю.

Старый маршал с изумлением смотрел, как чужаки выходят из укрытий, бросают оружие на землю и ложатся лицом вниз, сцепив руки на затылках. Он ничего не мог понять. Почему эти профессиональные бойцы, отлично умеющие воевать, сдаются, едва услышав имя легиона? А вокруг города продолжали происходить совершенно невероятные события – даже экипажи бронированных шагающих машин открывали люки, выходили наружу и ложились. Вскоре все закончилось, пришедшие на землю Фарсена враги лежали и покорно ожидали решения своей судьбы.

– Я же вам говорил, – несколько разочарованным голосом сказал Рен, поворачиваясь к маршалу. – Прикажите своим людям собрать оружие и загнать куда-нибудь этот сброд.

– Для этого мне необходимо связаться с полковником Поливером, – ответил старик, задумчиво теребя ворот тулупа. – Он где-то на передовых позициях.

– Вон там? – спросил Аарн, показывая на группу ошеломленных офицеров, застывших на бруствере окопа.

– Может быть, – пожал плечами маршал.

– Тогда посмотрите сами.

Перед ним снова вспыхнула рамка голоэкрана. Но на этот раз в ней виднелось не звездное небо, а позиции защитников Ардаша. Позиции медленно проплывали перед глазами старика, он только хмыкал и вздыхал, жалея, что у них не было таких технологий. Среди замерших на бруствере офицеров действительно стоял полковник Поливер. Маршал показал на нужного человека пальцем, Рен кивнул, и перед отшатнувшимся полковником вспыхнула такая же голографическая рамка, с которой на него взглянул командующий объединенной армией Фарсена.

– Господин маршал? – недоверчиво спросил пораженный офицер.

– Да, это я, Марен, – кивнул старик.

– Но что все это значит? – полковник показал рукой сперва на рамку, потом на лежащих в каких-то трехстах метрах чужаков.

– Я не менее твоего удивлен, – вздохнув, ответил маршал. – Если коротко, то пришла помощь. Другие чужаки. Напавшие на нас, по их словам, преступники. А теперь прибыла полиция. Вон, видел, что случилось, едва они объявили, кто прилетел?

– Полиция, значит… – едва слышно пробормотал полковник. – А где они раньше были, если полиция?

– Мы не боги, – появился в рамке рядом Рен. – Всего лишь люди. Недосмотрели. Простите. Но давайте займемся делом, господин полковник. Наемники сдались на милость правительства Фарсена, заберите у них оружие и технику. Что вы будете делать с ними самими, нас совершенно не касается. Они заслужили любую участь, на какую вы их обречете.

– Это только малая часть войск чужаков, – фыркнул напряженно о чем-то размышляющий фарсенский офицер.

– Потому нужно спланировать действия, – кивнул Аарн. – Кстати, я не представился. Рен Аркин, дварх-майор легиона «Коршуны Ада», орден Аарн. Вас мне представил господин маршал. Мы хотели было предпринять атаку истребителей на наземные объекты пришельцев, но решили сначала посоветоваться с правительством вашей планеты. Возможно, вы хотели бы получить эти объекты в целости и сохранности.

– Естественно, – пожал плечами маршал. – И так слишком многое разрушено.

– Тогда придется десантироваться, – усмехнулся Рен, потерев щеку. – Но скорее всего, будет точно так, как здесь. Узнав, что их атакуют коршуны, охранники любого объекта немедленно сдадутся. Если это наемники. Но некоторые объекты восточного полушария охраняются трирроунским спецназом, это действительно профессионалы, и сопротивляться станут до последнего. У меня есть для них письменный приказ президента Трирроуна о сдаче, но я не знаю, подчинятся они этому приказу или нет.

– Концлагеря, – жестко сказал полковник. – Первым делом концлагеря. Как бы чужаки, поняв, что конец, не уничтожили узников…

Один из немногих, сумевших выбраться с оккупированной территории, Марен Поливер не верил, конечно, этим Аарн. Но лучше рискнуть, вдруг, да действительно помогут. И очень хорошо помнил, что такое концлагеря чужаков. Ради освобождения несчастных людей, томящихся там, ничего было не жаль.

– Тогда я отдаю приказ о десантировании, – кивнул головой Рен.

– Бери и моих, – появился в еще одной рамке Релир. – Мало ли, у тебя всего восемь тысяч бойцов, может и не хватить.

– Сколько у тебя? – деловито спросил дварх-майор.

– Пять тысяч «Ищущих Мглу» и четыре тысячи «Черных Рысей».

– Отлично, это уже кое-что. И еще. Пусть лам-истребители с обоих крейсеров подавят мощные огневые точки. Десантные катера тоже должны быть наготове на случай атаки укреплений.

Полковник Поливер некоторое время с удивлением смотрел на человека с черной кожей и белоснежными волосами до пояса, потом только покачал головой. Аарн деловито прорабатывали предстоящую атаку, перед ними прямо в воздухе висели подробные тактические карты восточного полушария. Они работали с такой скоростью, что полковник едва успевал следить за их действиями. Да, это профессионалы. Настоящие профессионалы. Он с уважением кивнул, наблюдая, как два офицера ордена раздают задания появляющимся перед ними командирам отрядов.

– Кстати, – заговорил Поливер через некоторое время. – Мои люди тоже не отказались бы принять участие в освобождении узников. Да и не поверят вам в концлагерях, слишком привыкли видеть в каждом чужаке врага.

– Хорошо, – ответил дварх-майор. – Только подождите несколько минут, мы доставим сюда настоящее оружие вместо ваших, извините, пукалок. Доспехи спецназовца можно прожечь только плазмером ордена.