Текст книги "Отзвуки серебряного ветра. Мы — были! Дилогия"

Автор книги: Иар Эльтеррус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 58 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

– Эх, дурья твоя башка! – проворчал мастер смены. – Ладно, без выходного тебе все равно быть. Научись ладить с остальными, тебе с ними в одном бараке до конца жизни жить. Наладишь – они перестанут над тобой подшучивать.

– Таким, как они, я все равно не стану... – упрямо помотал головой Дар. – Не могу и не хочу, не от меня оно зависит. Впрочем, у меня есть выход. Минус шестидесятый уровень. Коли совсем уж невтерпеж станет.

– Ну, и дурак! – рявкнул пожилой гвард. – Просто дурак! Проживи свою жизнь, какой бы она ни оказалась! А то ведь Вершащий Суть спросит...

– Хвостом! – буркнул Дар. – Чем так жить...

– Делай, что хочешь! – раздраженно махнул лапой мастер смены. – Запомни только, что здесь ты навсегда.

– Знаю.

– Теперь внимание всем. Сейчас в столовую, потом соберетесь возле инструменталки. Нам сегодня по плану пробивать триста метров тоннеля на минус сорок восьмом уровне.

Не обращая внимания на остальных, Дар отнес свой отбойный молоток на место, потом отправился в столовую. Хорошо хоть голодать не приходится. Рабочих кормили, как на убой, в Гнездах Гвард прекрасно понимали, что голодный много не наработает. Но в остальном держали их очень строго – социального слоя ниже чернорабочего не существовало. Падать ниже просто некуда. Именно в бараки ссылали провинившихся в неподчинении вышестоящим. Или, что куда хуже, в сомнении. При малейшем сомнении кого-либо в общепризнанных истинах усомнившегося ссылали вниз. Будь он хоть Ведущим. [16]16
  Ведущие – каста управленцев среднего звена в Гнездах Гвард. Высокие должности могут занимать только родители.


[Закрыть]Кроме родителей, естественно. Но к родителям общие законы не применялись, слишком их было мало. А без них Гнезда Гвард обречены на вымирание.

Трудно понять, каким образом холоднокровные яйцекладущие гермафродиты стали разумными, однако стали. Давно превратившись в галактическую, цивилизация Гнезд Гвард продолжала развиваться неспешно. Особенно из-за приближающейся на глазах демографической катастрофы. Способных к размножению с каждым столетием вылуплялось все меньше и меньше, теперь если их было двое-трое на десять-двадцать тысяч бесплодных, то и хорошо. А случалось, что за несколько Рождений не появлялось ни одного родителя. Генетики Гнезд выбивались из сил, пытаясь отыскать причину бесплодия, но так ничего и не нашли. Скрещивались родители разных Гнезд, с разных концов галактики, разных планет. Однако все оставалось по-прежнему.

Понятий любви и секса среди гвардов никогда не существовало, готовые к оплодотворению родители обменивались генетическим материалом, что занимало несколько секунд. И все. Потому ценности этого народа были совершенно непонятны двуполым расам. Точно так же, как самих гвардов приводили в изумление безумства двуполых, совершаемые из-за такой обычной вещи, как размножение. С чего творить ни в одни ворота не лезущее? Ради партнера по размножению создавать шедевры искусства? Жертвовать самим собой? Нет, ящерообразные такого решительно не понимали, и понимать не хотели. Хотя после контакта с другими разумными расами охотно начали импортировать произведения искусства, особенно музыку и литературу.

До того ни у кого в Гнездах и мысли не возникало, что можно описывать выдуманную, никогда не существовавшую жизнь. Яркую, безумную, непонятную, но чем-то страшно притягательную. Их буквально зачаровали похождения никогда не существовавших разумных, придуманных инопланетянами. Да, до встречи с людьми и драконами понятия художественной литературы в Гнездах Гвард не существовало. Не то теперь, за последнюю пару тысяч лет среди ящеров появилась масса писателей и поэтов, порой довольно известных.

Способные адекватно переводить с инопланетных языков на общепринятый и высший стили гварких'э [17]17
  Гварких'э – самоназвание языка гвардов


[Закрыть]ценились на вес вария и очень высоко стояли в социальной иерархии Гнезд. Для этого ведь нужно прекрасно разбираться в инопланетной психологии и самому уметь писать, оставаясь в то же время гвардом во всех смыслах этого слова. Правда, взгляды людей и ящеров на одни и те же произведения часто не совпадали – считающийся дома бездарью автор вполне мог считаться гением в Гнездах, и никого это не удивляло. Или наоборот.

В науке гварды немного отстали от остальной галактики, но быстро нагнали после первой же войны с людьми. В основном, именно войны с людьми дали Гнездам основной толчок в развитии. Ящерообразные воевали без излишних эмоций, победа следовала за поражением, и наоборот. Первыми они чаще всего не нападали, если только не имели к нападению стимулов. Но за убийство своих мстили всегда. А уж если кто, не дай Вершащий Суть, покушался на безопасность Обиталищ, где вызревали в теплом песке драгоценные яйца, то такому изуверу пощады не было. Со временем сложились четыре основных анклава расселения разумных ящеров в обитаемой галактике. Сееванское, Стасское, Оринское и Роемское Гнезда Гвард. Почему их так назвали, за давностью лет никто не помнил, но привычка – великое дело. Особенно для живущих традициями.

Однако полторы тысячи лет назад в галактике появилось нечто, потрясшее сами основы Гнезд. Внешний фактор, прекративший все и всяческие войны. Новая цивилизация, в корне отличающаяся от всех своих предшественниц, искуственно созданная величайшим магом галактики. Гварды очень неохотно поверили в существование магов, среди них таковых не рождалось. Им трудно оказалось признать, что есть разумные, способные силой своего разума изменять окружающую реальность. Однако с фактами не поспоришь. Пришлось признать.

Мало того, что орден Аарн являлся искуственным образованием, так он еще и начал проводить свои пресловутые Поиски в Гнездах. И нашлись предатели, уходящие из родных Гнезд в неизвестность! Правда, в основном это были изгои, лишенные социального статуса, но все равно. Изгои должны покорно принимать свою судьбу, а не уходить куда-то там!

Происходящее страшно раздражало Родителей Гнезд, но ничего поделать они не могли. Несколько преподанных орденом уроков быстро заставили ящеров усвоить, что связываться с Аарн себе дороже. А уж их страшные акции возмездия... Не дай Вершащий Суть навлечь на себя такой кошмар! После произошедшего примерно тысячу лет назад в Сееванском Гнезде Родители зареклись трогать кого-либо из аарн хотя бы пальцем. Пусть себе разгуливают, где хотят. Если они, конечно, в своей знаменитой форме. Со шпионами разговор совсем другой. Но одетых в форму действительно лучше не трогать. Ведь в Сееванском Гнезде случилось страшное...

Вернувшийся проведать родной дом аарн, гвард, лишенный социального статуса, был схвачен и препровожден на нижние уровни. При попытке сопротивления его убил один из хранителей порядка. Через два стандартных часа Сеевани, головную планету Гнезда, атаковал орденский легион «Коршуны Ада». Они легко уничтожили всю местную армию, разрушили три города и сообщили Родителю, что были непозволительно гуманны. И если что-нибудь подобное повторится, то они о своей гуманности забудут напрочь. С тех пор гварда в черно-серебристой форме ордена предпочитали обходить десятой дорогой, одного урока ящерам оказалось вполне хватило.

Но в основном Аарн не мешали Гнездам жить своей жизнью, а за прекращение никому не нужных войн Родители были даже благодарны Командору. Только, конечно, не говорили о том вслух. Под надежной защитой орденских эскадр планеты Гнезд начали понемногу богатеть, развиваясь по привычке не спеша. Тем более что Аарн то и дело подбрасывали гвардам технологические новинки, с благодарностью ими принимаемые. Конечно, многое раздражало, но ящеры славились по всей галактике своей способностью принимать любые не зависящие от них условия, как данность, и исходить из текущего положения вещей. А уж об их работоспособности вообще слагали легенды. И не зря, каждый гвард отдавался любому делу всей душой, даже самому тяжелому и нудному. Потом, после работы, он мог и потосковать об иной жизни, но только после работы. А работа должна была быть выполнена как можно лучше!

Потому в Гнездах такое изумление вызывало описание в инопланетной литературе недобросовестных разумных. Гварды просто не верили в их существование. Да разве можно плохо сделать порученное тебе дело? Нет, конечно! Это все извращенная фантазия лысых обезьян. Попытки живших во внешних мирах объяснить, что среди людей такое действительно встречается, вызывали истерический смех. Да как, скажите на милость, здравомыслящий гвард может поверить в подобную чушь? Никак. Вот и не верили.

Люди пользовались этим и часто обманывали простодушных ящеров при заключении торговых сделок. Раньше в ответ на обман начинались войны, но попробуй повоевать, когда над головой висят боевые крейсера ордена. Куда там. Долбанут сверху со всех калибров, сразу воевать расхочется. Сами Аарн не обманывали никого и никогда, наверное, считали обман ниже своего достоинства. Но и не позволяли обманывать себя. Ловкачи быстро начинали жалеть о своей опрометчивости, и сильно жалеть. Гвардам такой подход очень нравился, да что там, они считали его единственно возможным и торговали с Аарн куда охотнее, чем с кем-либо иным. Порой только в Стасское Гнездо за сутки приходило до полутысячи орденских грузовозов.

– Дар-ка! – хлопнул мрачного изгоя по плечу Мер, да так, что молодой гвард присел. – Ты чего грустный? Обиделся, да?

Единственным желанием было послать этого громилу куда подальше, но Дар заставил себя сдержаться. Это оказалось непросто.

– Нет, – мрачно ответил он. – Но без выходного я остался из-за вас. Отстань, тошно мне.

– Ты, это, извини... – огорчился Мер. – Мы ж, это, не со зла. Мы ж, это, типа приколоться хотели... Типа, ну чего ты как ботаник всю дорогу...

– Прикололись, спасибо..., типа! – с едкой иронией выплюнул Дар. – Подохнуть от ваших приколов хочется!

Он резко отвернулся. Горло жгло обидой и горечью. Мер немного потоптался, повздыхал и отошел. Понятно, что бедняга не со зла, понятно, что ничего плохого не хотел. Да только что уж теперь. Все равно в библиотеку больше не сходишь после слов мастера смены. За три года ссылки эти редкие походы за книгами помогали хоть как-то дышать. Как теперь жить-то? Что делать дальше? Поручаемую ему работу Дар, конечно, выполнял отлично, да и не мог он иначе. Гвард, как-никак. Но и не думать тоже не мог, привык за время учебы в институте.

При попытке представить предстоящие ему долгие, безрадостные годы молодого гварда всего передергивало. Никого не удивляло, что ссыльные чаще всего не выдерживали и кончали с собой. Это сейчас Дар один, а когда только попал в барак, там оказалось, помимо него, еще двое сосланных вниз несколько лет назад. Через год один бросился в штольню, а второй приставил к своей голове отбойный молоток и нажал на спуск. Полдня инструменталку от сгустков крови и мозгов чистить пришлось. Сам Дар тоже находился на грани самоубийства. Не мог он дальше так жить, не мог, не имея никакой, даже самой малой надежды. Не хотел. Лучше уж немного боли, и все прекратится. Навсегда.

Наскоро поев, он присоединился к собравшейся у дверей инструменталки группе. Рабочие о чем-то говорили, решали какие-то свои разногласия, обсуждали что-то. Скорее всего, записи последнего матча по сайерболлу. Эту игру и придумали-то, чтобы занять чем-то умы низкоинтеллектуальной части населения. Точнее говоря, позаимствовали у людей, немного модифицировав под свои нужды. Понятно, что Дара она ничуть не интересовала и даже раздражала.

Однако его товарищи по несчастью буквально дышали сайерболлом, обсуждали каждого игрока, все его достоинства и недостатки. Это занятие, вероятно, как-то стимулировало их мыслительные способности, но ему были нужны иные стимуляторы. Обычно в бараке Дар забивался на свою койку и молча лежал все время до отбоя, размышляя о своем. Продолжал обдумывать математические выкладки или вспоминал прочитанные книги, ставя себя на место героев, пытаясь понять как сам поступил бы на их месте. Попытки вовлечь его в обсуждение очередной игры молодой гвард пресекал на корню. Неинтересно ему это!

После спуска на минус сорок восьмой уровень мастер смены принялся раздавать подопечным задания. Каждый хорошо знал свое дело, и достаточно было указать, куда вести тоннель, а уж как – рабочий знал куда лучше начальства. Дар за прошедшие годы тоже освоил нехитрое ремесло шахтера и даже стал одним из лучших. Наверное, потому, что умел думать и, в случае необходимости, легко производил в уме инженерные расчеты, не обращаясь к мастеру смены. Тот прекрасно понимал это и ставил изгоя на самые ответственные участки. Часто хвалил, только Дару на его похвалу было хвостом класть.

Вот и сейчас ему поручили установку крепежных опор, а потом работу в самом дальнем коридоре, где гранит пересекали десятки трещин, и легко можно было обрушить весь тоннель, если отбить пласт камня не там, где нужно. Обычно мастер смены в таких случаях не отходил от рабочего, контролируя каждое его движение, но после появления Дара позволил себе немного расслабиться. Однако все равно прибегал каждые несколько минут, проверяя, как идут дела. Молодой гвард за все три года не совершил ни единой ошибки, и мастер часто советовался с ним по делу. Тайно, конечно, не дай Вершащий Суть кто узнает, что он советовался с сосланным – неприятностей не оберешься. Дар все понимал и горько улыбался, оставаясь наедине с самим собой.

Отбойный молоток привычно забился в руках, вгрызаясь в камень. Так, а вот здесь нужно ослабить давление, чревато неприятностями. Теперь снова усилить. Отвалив новый пласт, Дар вызвал вагонетку и присел передохнуть. Когда он работал, то думать ни о чем другом не мог, но во время отдыха отчаяние наваливалось на молодого гварда с новой силой. И вот так пройдет весь остаток его жизни? Ведь ему еще лет пятьдесят жить... И все пятьдесят лет только это? Только надоевший до зубовного скрежета барак? Даже в библиотеку не сходить? Да что он такого сделал, что его обрекли на столь безрадостное существование? За что его сослали сюда? В чем таком важном он засомневался? Да и какой вред принесло его сомнение? Понять невозможно.

Боль и отчаяние все дальше вытесняли из души последние остатки желания жить. Так жить? Не стоит, пожалуй. Смысла не имеет. Тогда что? Минус шестидесятый уровень? Наверное. Лишать себя жизни посредством отбойного молотка Дар не хотел, не мог забыть, как оттирал от крови другого изгоя пол и стены инструменталки. И как плакал большой и глупый Мер, вопрошая непонятно у кого: «Ну, зачем это он? Ну, зачем?» Нет, такой смерти лучше избегать. Тогда как сгинувших на дне провала просто не находят и никто их трупов не видит. Пасть молодого гварда насмешливо приоткрылась, куцый хвост дернулся. А идите-ка вы все куда подальше! Хватит! С него хватит.

Внезапно полутемный тоннель осветился голубым светом, его сменил розовый, за ним последовал белый. И целый каскад световых волн. Феерия. Знакомая каждому, наверное, в Гнездах феерия. Орден. Да, это Аарн пришли звать с собой тех, кому нестерпимо больно жить дома.

Дар на секунду замер. О таком выходе он даже не задумывался, в голову почему-то не приходило, что можно уйти к Аарн. Так почему бы не попробовать? Спуститься на минус шестидесятый уровень никогда не поздно. Но кто знает, что может ждать попавшего в орден? Как они там живут? Чем дышат? Может, у них еще хуже? Сомнительно, впрочем. Он вспомнил слухи об изредка возвращавшихся ненадолго домой гвардах из ордена. Согласно этим слухам, аарн были счастливы, говорили, что в ордене каждому открыты все пути и никто никому и ничего не запрещает. Как раз из-за этого Дар и не верил в подобные россказни. Не бывает народа без общепринятых запретов. Просто не бывает. Но попробовать все же стоит. Оставаться чернорабочим и медленно, из года в год тупеть он не хотел. А раз так, то путей только два: выкрикнуть Призыв или умереть.

– Мы зовем вас с собой, изгои и мечтатели! – вонзился в сознание молодого гварда наполненный радостью и силой голос. – Если вы грезите о чем-то невозможном, невероятном и не хотите жить в затхлом мире без какой-либо надежды, то вы наши братья! Мы ждем вас! Ждем и любим. Не бойтесь, ведь терять вам нечего. Но тем, для кого собственная выгода и честолюбие важнее чужих жизней, в ордене места нет! Такие нам не нужны! Зато способных отдать жизнь ради других мы примем с распростертыми объятиями. Вы знаете, что вам говорить, братья! Скажите три слова, скажите: «Арн ил Аарн», и за вами придут, если вы чисты душой.

– Арн ил Аарн... – почти неслышно проговорил Дар, надеясь, что его возьмут. Умирать почему-то расхотелось.

– Обезумел! – отшатнулся от него незаметно подошедший мастер смены. – Ты что творишь?! К этим уйти собрался?!

– А что же мне всю жизнь безвинно мучиться?! – яростно выкрикнул молодой гвард. – За что?! За что мне даже библиотеку перекрыли?! Что я вам всем такого страшного сделал?!

– Дурак молодой! – рявкнул в ответ мастер смены. – Во всем должен быть порядок. Ишь ты, ему, видите ли, не нравится, как с ним поступили! Нет, чтобы трудиться как положено! Библиотеки ему подавай! Зачем нормальному гварду библиотеки?! Работа есть, еда есть, койка есть! Какого хвоста тебе еще надо?! Надо принимать жизнь такой, как она есть, и не высовываться...

– Вот вы и принимайте! – зло выплюнул Дар. – А я не хочу! Я ни в чем не виноват!

– Да ты...

– Ты звал нас, брат наш! – прервал их спор чей-то незнакомый, уверенный голос. – И мы пришли. Больше ты никогда не будешь одинок! Больше никто не заставит тебя заниматься нелюбимым делом!

Дар резко повернулся. В стене вертелась черная воронка прямого гиперперехода. Возле нее стояли три гварда в светло-серых зеркальных боевых доспехах. Только без шлемов. Все трое радостно улыбались, распахнув пасти так, что можно было увидеть изнутри горло каждого.

– Зовет ли тебя в неведомое серебряный ветер звезд? – спросил один из аарн. – Готов ли ты принять наш путь? Путь свободы и помощи другим.

– Да! – выкрикнул Дар, отчаянно боясь, что только бредит. – Что угодно, только бы не эта беспросветная жизнь изо дня в день! Всегда мечтал о невероятном. Боялся только сказать кому-то...

– Можешь больше ничего не бояться, – успокоил его второй из гвардов ордена. – Пусть теперь хоть кто-нибудь только попробует тебя обидеть! За тебя весь орден встанет. И мало никому не покажется.

– А как там, у вас? – спросил Дар с надеждой в голосе. – Мне не придется больше чернорабочим быть?

– У нас нет понятия чернорабочий, – рассмеялся аарн. – Всю тяжелую работу делают киберы. А перед разумными открыта любая дорога, ограничений нет. Да что там, сам скоро увидишь. Мне, например, почти триста лет, я перепробовал за эти годы добрый десяток профессий. Был ученым и воспитателем, исследователем дальних миров и художником, музыкантом и военным.

– Но столько не живут! – ошеломленно отвесил челюсть Дар.

– У нас живут, – рассмеялся собеседник. – Мы еще и не то умеем. Долго говорить, да и смысла не имеет. Сам на все посмотришь и сам все попробуешь. Обещаю, что не разочаруешься!

– Надеюсь... – тяжело вздохнул молодой гвард, ежась – по шкуре бежал морозный холодок страха, и чешуя вставала дыбом. Но одновременно он ощущал азарт, какую-то совсем не свойственную его расе бесшабашность. Остаться и продолжить медленно умирать от тоски? Не иметь возможности даже прочесть новую книгу? Нет уж, пусть мастер смены и иже с ним так живут! А он не хочет.

Дар сделал несколько шагов по направлению к черной воронке, преодолевая свой страх. Аарн встретили его, как родного, каждый из них обнял новичка, как обнимают только самых близких друзей. Молодой гвард очень удивился, но виду не подал. Он на секунду замер перед гиперпереходом, набрался решимости и шагнул вперед. Там ждала новая, пока непонятная, иная жизнь. Какой она окажется? Дар не знал, но надеялся, что в ордене ему повезет больше, чем в родном Гнезде.

Мастер смены мрачно смотрел на место, где только что находилась воронка, и почти неслышно ругался сквозь зубы. Теперь ему попадет. Каждый раз, когда кто-то уходил в орден, наказывали его непосредственного начальника. Почему? А кто их там, наверху, разберет? Скотина этот Дар. Библиотеки ему, видишь ли, понадобились. Не понимал мастер смены таких глупостей. Трудись на своем месте и будь доволен тем, что дал тебе Вершащий Суть! Но все эти размышления молодого дурака не вернут. Пожилой гвард развернулся и вперевалку поплелся к ближайшему пункту связи, чтобы доложить о нештатной ситуации.