Текст книги "Черный путь"

Автор книги: Иар Эльтеррус

Соавторы: Влад Вегашин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Допустим, – Мария немного успокоилась.

– А теперь дай мне руки. Или ты хочешь оставаться в этом сомнительном украшении? – маг иронично приподнял бровь.

Вздохнув, эльфа положила руки на стол. Вар Гаррех коснулся пальцами металла, неслышно шепнул несколько слов – замки щелкнули, и браслеты соскользнули с запястий девушки.

– Да, так лучше, – задумчиво проговорила ведьма. – Вот если вы еще и ошейник с меня снимите – я, так и быть, вам даже поверю… возможно.

– Ага, а здесь через несколько минут будут все маги Синклита, и от нас обоих не оставят даже воспоминания, – вздохнул маг.

– Это почему?

– Потому, что магия Предела в Алеарте под строжайшим запретом, – Вангейт пристально посмотрел в глаза собеседнице.

– Даже так? – во взгляде Марии промелькнуло удивление. – Хорошо, я поняла. Но это грозит только мне, это я здесь… маг Предела. Вас не тронут.

– Даже если смотреть исключительно с твоей точки зрения – мне это невыгодно. Я слишком много сил и средств потратил на то, чтобы тебя найти, я посвятил этому всю свою жизнь, и не хочу в одночасье лишиться всего из-за прихоти, прости, обиженной девчонки, – жестко сказал он. – А если немного подумать… Мария, ты даже в ошейнике сможешь посмотреть мою ауру. Думаю, тебе удастся построить заклинание так, чтобы увидеть настоящую ауру, а не ту, которая предназначена для всех остальных.

Эльфа откинулась на спинку кресла, с интересом изучая светловолосого мужчину, с иронией глядящего на нее. Потом глубоко вдохнула, выплетая заклятие. Такую схему она использовала первый раз, поэтому пришлось немало повозиться.

Наконец, контур был готов, девушка осторожно наполнила его энергией, и активировала заклинание, глядя на Вангейта.

Увиденное ее ошеломило. Перед ней сидел прирожденный маг Предела, причем невероятной силы. Он казался почти воплощением Предела, и, если бы Мария не была полностью уверена в том, что он родился на Аенгросте, то она, наверное, предположила бы, что перед ней еще один Носитель Духа.

– Теперь ты мне веришь? – чуть насмешливо спросил вар Гаррех, глядя ей в глаза. – Я готов принести вассальную клятву, как только это окажется возможным.

– Теперь я готова верить, – медленно ответила она, пытаясь успокоиться – потрясение оказалось слишком сильным. Вот уж чего ведьма не ожидала… – Но зачем тогда было все это? Почему вы не могли сразу сказать, кто вы?

– Во-первых, тогда ты еще не смогла бы увидеть мою ауру, и, соответственно, не поверила бы мне. Во-вторых… Тебе еще очень многому надо научиться. И теперь ты знаешь, что я могу тебя этому научить.

– Но зачем было уверять меня в том, что я – рабыня? – она зло вскинула голову. – Если ты с самого начала знал, кто я, и собираешься принести мне вассальную клятву – как ты посмел меня так унижать!? – утихшая было ярость обжигающей волной прокатилась по всему телу. Если бы не ошейник, Мария примерно наказала бы наглого мага!

– Будь добра, девочка, говорить мне «вы», – Вангейт встал, в его глазах блеснул лед. – Ты младше меня как минимум раза в три.

– А вы извольте относиться ко мне со всем подобающим почтением и уважением! – взвилась ведьма, сама с трудом понимая, что говорит, и зачем.

– Уважением? За что? – с искренним удивлением спросил маг. Эльфа даже задохнулась от такой наглости.

– Я – Черная Ведьма, Властительница Предела! – яростно выкрикнула она.

– Это твоя заслуга? – Вангейт иронично усмехнулся, а Марии показалось, что на нее вылили ведро ледяной воды. – Сядь! – бросил он. Хранительница хотела принципиально остаться на ногах, но какая-то непреодолимая сила мягко, но настойчиво уронила ее в кресло. – Запомни, девочка, ты – никто. Ты ничего еще не добилась, и ничем не заслужила ни уважения, ни почестей, ни преклонения. Тебе повезло получить редчайший дар – но это не твоя заслуга, ты такой родилась. Ты сама, Мария Сантьяго Рикка, всего лишь непризнанная ведьма-целительница, и не более. Единственное, за что можно было тебя уважать – это за стойкость, и нежелание отречься от дара целителя, но и это ты сама перечеркнула, став жестокой и беспринципной, получив удовольствие от чужого унижения. Сейчас ты – пустое место. Ты – никто. Но только от тебя зависит, что ты выберешь, станешь ли ты действительно великой Черной Властительницей, которая сумеет изменить этот мир в лучшую сторону, превратишься в кровавое чудовище, готовое на все ради удовлетворения собственных прихотей, или же останешься никем. Предупреждаю сразу, если ты пойдешь по второму пути – я первый стану твоим злейшим врагом. В нашем мире и без тебя достаточно подобных тварей. А если хочешь действительно стать кем-то, если хочешь изменить Аенгрост, если готова собственным тяжким трудом добиться того, чтобы тебя уважали по праву и по праву называли Властительницей – я помогу тебе. Научу всему, чему могу научить, помогу во всем, в чем способен, и сделаю все, чтобы эта страна стала твоей. Решишь остаться никем – убью тебя прямо сейчас. Просто потому, что остаться никем тебе не позволят – слишком велик твой потенциал. Найдут, и заставят делать то, что нужно им.

– Пусть только попробуют! – сдавленно прошипела Мария, с трудом сдерживая слезы обиды.

Вангейт грустно рассмеялся.

– Проще простого, девочка. Они будут выполнять твои прихоти, стелиться тебе под ноги, удовлетворять твою жажду преклонения, унижаться и раболепствовать. И исподволь, понемногу, воспитывать в тебе те качества, что им нужны.

– Но ведь тебе… вам я нужна? И очень нужна, если вы посвятили свою жизнь поискам меня, – прошептала она, по щекам струились слезы. – Тогда почему вы готовы отказаться от всех своих стремлений, но не унизиться, как унизились и раболепствовали бы они? Неужели ваша гордость стоит больше, чем благая цель – изменить мир к лучшему?

– Моя гордость стоит дорого. Но те качества, которые нужны настоящему Властителю, достойному и справедливому, никогда не вырастить, угождая и преклоняясь, – спокойно отозвался маг. – Если бы единственным способом помочь тебе стать по-настоящему великой, справедливой, и доброй, было мое унижение, боль или смерть – я бы даже не задумался. Хотя и постарался бы этого избежать, если бы была возможность, я не помешан на жертвенности. Так какой путь ты выбираешь, девочка?

Мария вскинула голову.

– Я хочу стать достойной уважения! И я готова учиться.

– Вот и хорошо, – уголками губ улыбнулся Вангейт, опускаясь в кресло. – Налить тебе вина?

– Да… пожалуйста.

Он усмехнулся, и наполнил высокие бокалы янтарной жидкостью.

– Кстати, а как мне вас называть? – осторожно спросила ведьма. Она почти побаивалась этого человека – и в то же время откровенно восхищалась им.

– Да как хочешь. Можешь просто по имени.

– А можно – Учителем? – после секундной заминки выпалила она.

Маг едва не выронил бокал, и пристально посмотрел в глаза потенциальной «ученицы».

– Ты понимаешь, о чем говоришь? – тихо спросил он.

– Да. Я готова принести ученическую клятву. Кроме всего, это будет как бы… ну, ответный жест доверия на вашу вассальную клятву.

– Я не прошу никаких ответных жестов, – Вангейт покачал головой. – Но если ты хочешь, я могу принять ученическую клятву. Только зачем это тебе?

Ведьма на несколько минут задумалась.

– Подстраховка. Для меня самой, – сбивчиво заговорила она. – Во мне иногда просыпается нечто такое, чего я сама боюсь. Понимаете, я же сама прекрасно знаю, что не заслужила пока что никакого уважения. И то, что я стала Носителем Духа Предела – это не моя заслуга. И я никогда бы не стала так кричать на человека, который настолько старше меня, да еще и спас меня из рук этого страшного работорговца. Но есть что-то во мне, оно пугает меня саму. Я не знаю, чего от него ждать. И я не хочу, чтобы оно когда-нибудь вырвалось, и навредило вам. А ученическая клятва – она же магическая, и ограничит это «что-то», даже если я не удержу его под контролем.

Кто бы знал, каких трудов стоило вар Гарреху не выдать своего изумления. Он не узнавал сидящую перед ним девушку. Если бы Мария была такой с самого начало, ему не потребовалось бы так жестко с ней обходиться, мучить неизвестностью, оставлять в уверенности, что она – рабыня, чья-то собственность… Сейчас эльфа походила на светлого духа, маленькая и доверчивая, вызывающая непреодолимое желание обнять, согреть, защитить от всех опасностей на свете…

– Хорошо, малыш, – улыбнулся он, наконец. – Я приму твою клятву. И мы вместе с тобой подумаем над заклинанием иллюзии, которое сможет постоянно придавать тебе вид человека – тогда мы сумеем тебя легализовать, и придать тебе официальный статус ученицы мага. Помимо всего прочего, это откроет перед тобой дорогу почти во все библиотеки Эгленора, даже в те, куда обычных учеников не пускают.

– А почему?

– Ну, знаешь, личным ученикам магов Синклита вообще многое позволено, – усмехнулся Вангейт, но тут же вновь стал серьезным. – Надеюсь, ты понимаешь, что это не означает того, что ты можешь, например, издеваться над другими рабами? Хотя закон даже на это посмотрит сквозь пальцы, но я-то – не закон.

– Я понимаю. А вы – маг Синклита?

– Да. Седьмой маг Синклита уже четвертый год как. Непросто было этого добиться, но я сумел.

– Это поступок, достойный уважения, – задумчиво проговорила девушка, под впечатлением от предыдущего разговора все сказанное оценивающая с точки зрения «достойности».

– Нет, – оборвал ее вар Гаррех. – Мотивация – возможно, хотя об этом не мне судить, а сам поступок – нет.

– Почему?

– Потому, что я стремился к власти. К возможностям. И, увы, не особо выбирал при этом средства. А это не то, что можно уважать. Другое дело, что я никогда не желал власти ради власти. Власть – только инструмент. Если бы я не был магом Синклита, я не мог бы влиять на жизнь этой страны, больше того – я не смог бы дать тебе то, что смогу дать сейчас. Понимаешь?

– Да. Вы говорите – не вам судить. Но я вас уважаю за этот поступок, – твердо сказала эльфа. И Вангейт еще раз поразился – перед ним сидел ребенок. Мария же поспешила подтвердить эту его мысль, с искренней детской непосредственностью спросив: – А когда вы начнете меня учить?

– Уже начал, девочка. Первым уроком был наш разговор. И на сегодня, я думаю, достаточно. Тебе и так многое надо обдумать. Но если хочешь, мы поговорим о чем-нибудь еще. А ты можешь задать вопросы, которых у тебя, я вижу, преизрядно.

О, да! Вот чего, а вопросов у ведьмы накопилось невероятное количество. И она все с той же непосредственностью вывалила их на неожиданно обретенного учителя.

Солнце клонилось к закату. Вино и фрукты сменились вкусным легким обедом, обед – чаем, а разговор все продолжался. Мария чувствовала себя настолько усталой, что ей казалось – до комнаты она сама не дойдет, но продолжала задавать вопросы. Вангейт же, уставший ничуть не меньше, чем она, продолжал на них отвечать.

– А как вы узнали обо мне все? И как меня звали на Земле, и про алеартские галеры, и все остальное?

– Элементарно, девочка, – маг позволил себе немного снисходительную улыбку. – Извини, но прежде, чем открыться тебе, я считал твою память. Так что все, что знаешь ты, теперь знаю и я, извини. Я старался не касаться особо личных моментов, но не уверен, что получилось.

Девушка мгновенно вспыхнула. Почему-то подумала она не о каких-то воспоминаниях, за которые ей могло быть стыдно, а о прекрасном и отважном архати Храссэн'кхэ.

Они поговорили еще немного, а потом Вангейт твердо сказал, что все устали, а у него еще есть дела, да и Марии завтра предстоит сложный день. Ведьма попыталась было выпросить «еще полчасика», но маг строго напомнил, что ученик всегда и во всем обязан слушаться учителя, и спросил, не передумала ли она становиться его ученицей? Если передумала, то можно и еще полчасика… Разумеется, эльфа со вздохом отказалась от заманчивой перспективы поговорить еще.

Вар Гаррех сам отнес ее в спальню, уложил и укрыл одеялом. Потом пожелал спокойной ночи и вышел.

Мария уснула еще до того, как за магом закрылась дверь.

Седьмая глава

Аенгрост, Империя Христесар, Третий город Атан, особняк де Ульгене

Этьен де Каррадо, граф Нисселет, Носитель Духа Предела

6-ая декада лета, 2904-ый год Восьмой эпохи

Невидимый и неслышимый, словно тень в шелестящей под лаской ветра листве, он застыл на внешнем портике окна. Распластавшись по стене, казалось, слился с белоснежным мрамором отделки воедино, стал частью барельефа. Даже прямой взгляд на окно соскальзывал с изящной фигуры полуэльфа, прижавшегося к холодному камню. Зачарованное довольно неплохим магом стекло поглощало звуки, доносящиеся из комнаты – но острый слух, доставшийся от эльфийских родственников, без проблем справлялся с человеческим заклинанием.

– Аскен сегодня был взят Инквизицией. Значит, наше убежище может быть раскрыто, – говорил высокий, полноватый мужчина, нервно крутивший в пальцах бокал с вином, едва не расплескивая рубиновую жидкость.

– Вы думаете, лорд выдал этим тварям то, что знал? – задумчиво возразил другой, словно бы в противоположность первому – миниатюрный и болезненно худой.

– Я думаю, что Инквизиция умеет спрашивать, – отрезал полноватый. – И когда она это делает – ей, к сожалению, отвечают даже на те вопросы, на которые, казалось бы, не знают ответа.

– Но Покровители…

– Не стоит во всем полагаться на Покровителей, Кольер! Они не всесильны, да и не для того дали некоторую силу нам, чтобы за нас же все делать! – горячо возразила третья участница собрания, невысокая пухленькая девушка лет восемнадцати. – Я тоже считаю, что наши убежища могут быть раскрыты.

– И что ты предлагаешь? – досадливо поморщился тот, кого назвали Кольером.

– Как минимум – перепрятать тех птенцов, которых и так разыскивают святоши. Мы не имеем права рисковать их жизнями, опираясь лишь на уверенность в Аскене, – девушка нервно дернула себя за толстую золотую косу, перекинутую через плечо. – Перевезти их в убежище, о котором не знают даже главы гнезд.

– Я поддерживаю, – тут же вставил полноватый.

Кольер вздохнул.

– Хорошо, это мы сделаем. Но, друзья, я хотел бы все же вернуться к нашему самому главному вопросу: будем ли мы дальше искать возможности выживать, пока церковники ловят нас поодиночке и сжигают на своих кострах, или же все-таки попробуем выбраться из этой проклятой Богом страны?

На несколько минут в комнате воцарилось молчание. Наконец, заговорил тот, кто до того момента молчал – высокий сухощавый старик.

– С точки зрения безопасности, нам следует покинуть проклятый Христесар, и бежать хотя бы в Империю Людей. Но дело-то не в безопасности… Я предлагаю следующее: Вирена займется вывозом птенцов, особенно – младших возрастов, следом за ними Христесар покинет весь Ковен. Рассыпаться по разным странам нецелесообразно, так что надо будет выбрать куда именно, в Империю Людей или же в королевство Шакриман. С Виреной отправятся еще двое Старших, кто – определим позже. Я же с двумя другими…

Договорить он не успел – распахнулась дверь, и на пороге появился запыхавшийся человек лет тридцати, в богато расшитом камзоле и широкополой шляпе. Породистые черты лица сразу выдавали родовитого апостолита.

– Простите за опоздание, друзья, – торопливо поклонился он. – Я договорился с Денсаром о встрече за час до нашего собрания, но он почему-то не пришел…

– Здравствуй, Найчелл, – старик ласково улыбнулся вошедшему – и их сходство, какое бывает лишь у отца с сыном, тут же бросилось в глаза. Но улыбка быстро схлынула с благородного старческого лица, сменившись тревогой. – Боюсь, у нас проблемы. Денсар пунктуален и никогда не опаздывает, а столь важное собрание он ни за что не пропустил бы. Похоже, Реллен прав, и Инквизиция смогла спросить Аскена так, что он ответил.

– Но… – начал было возражать Кольер – и тут же умолк под строгим взглядом старика.

– Никаких «но». Найчелл, ты пропустил начало…

– Прости, отец, я же…

– Я понимаю. Просто хочу ввести тебя в курс дела. Я выношу на обсуждение вопрос о вывозе птенцов из Христесара, и последующей эвакуации Ковена. Либо в Империю Людей, либо в Шакриман – это уже вторичный вопрос.

– Поддерживаю, – тут же сказал апостолит. – Но кто этим займется, а кто останется здесь?

– Оставаться здесь – верное самоубийство, – проворчал Кольер. – У нас нет шансов, уважаемый Хейсар, и уж кто-кто, а вы должны это понимать!

– Ты отправишься с Виреной, – тут же отозвался старый аристократ. – И Найчелл тоже поедет с вами.

– Но, отец, я не хочу… – начал было возражать последний упомянутый, но тут же осекся – если он останется, то наверняка умрет, возможно – на глазах отца… И как не скребли на душе кошки, но Найчелл понял и принял решение Хейсара. – Хорошо. Я поеду.

– Спасибо, сын… Реллен, тебе решать – отправишься ли ты со всеми, или останешься со мной.

– Останусь. Вам одному тяжело будет, а вдвоем мы как-нибудь управимся. Тем более, что преемника, который получит мою силу после того, как я умру, я подготовил, – спокойно сказал полноватый.

– Неужели вам так необходимо оставаться? – со слезами в голосе спросила Вирена. – Хейсар, почему бы вам и Реллену не уехать вместе с нами? Неужели нужно обязательно жертвовать собой?

Старик грустно улыбнулся.

– Девочка моя, пойми – только нам шестерым, то есть, уже – пятерым, известна правда о том, кого называют Сияющим. Только мы знаем истинную причину, по которой Инквизиция так свирепствует. И только мы можем хотя бы попытаться открыть людям глаза на происходящее в этой жуткой стране безумие…

– Вот только люди не станут вас слушать! – неожиданно прервал Хейсара новый голос.

Его появление вызвало эффект разорвавшегося файербола замедленного действия. Высокий, аскетичный Инквизитор с седыми волосами был в Атане известен каждому – и не было в Третьем городе человека, которому появление Себастиана могло бы показаться добрым знаком.

Вслед за экзекутором в комнату вошел мрачный светловолосый юноша – тот самый Денсар, которого уже сочли погибшим.

Реакция глав Ковена была разнообразной. Найчелл застыл, не в силах поверить в предательство названного брата и лучшего друга. Реллен молча опустил руку на меч, и начал медленно обходить Инквизитора по широкой дуге, мгновенно растеряв всю свою кажущуюся неуклюжесть, и став похожим на огромного, смертельно опасного хищника. Кольер даже не шевельнулся, лишь прикрыл глаза, начавшие наполняться опасным голубым сиянием. Хейсар подался вперед, в его взгляде мелькнула сперва ненависть – а потом безмерное удивление. А Вирена с воплем бросилась на незваного гостя, в прыжке выхватывая кинжал.

Со звоном разлетелось стекло.

Никто из членов совета никогда не видел, чтобы человек или даже эльф двигался с такой скоростью. Темная молния метнулась через всю комнату, сбивая девушку с ног, через мгновение ее кинжал отлетел в сторону.

– Я пришел говорить, а вы пытаетесь меня убить, – констатировал Себастиан. – Что ж, дело ваше. Но я все же рекомендовал бы вам сперва выслушать вашего друга, а потом уже решать, что делать со мной. Как видите, у меня даже оружия при себе нет.

– Кольер, не торопись, – быстро проговорил Хейсар. – Сперва выслушаем Денсара.

– Как скажешь, – безэмоциональным голосом отозвался молодой человек, открывая глаза, залитые ослепительным сапфировым сиянием.

Светловолосый юноша неуверенно сделал несколько шагов к центру комнаты, бросил осторожный взгляд на Найчелла, ища у друга поддержки – но тот даже смотрел сейчас в другую сторону. «Мне не будет веры, пока я не объясню все» – с тоской подумал Денсар. «А ведь даже если и объясню – поверят ли? Хотя выбора у меня все равно нет…»

– Прошу тебя, объясни, что произошло, – негромко произнес старик. Он был, пожалуй, единственным, в чьих глазах не метались ненависть и презрение к предателю. В его глазах было участие и покровительственная, отцовская любовь – и это придало юноше сил.

– Этот человек пришел ко мне в тот момент, когда я собирался выходить на собрание. Он потребовал личного разговора – вы же понимаете, что я не мог отказать Инквизитору второго ранга. Он сказал, что знает о Ковене, знает о том, что я занимаю в Ковене некий важный пост, знает о сегодняшнем собрании, и что хочет встретиться с вами всеми, особенно – с вами, уважаемый Хейсар. Я сразу же отказался привести его сюда, но он сказал, что если мне что-нибудь говорят слова «Тайный Орден» или «Черный Властитель», то я могу немного подумать, и все же выполнить его просьбу. Также он сказал, что если я соглашусь, он даст мне слово ни прямо, ни косвенно не причинять членам Ковена вреда, и что, если вы откажетесь принять его предложение, то он сразу уйдет и забудет обо всех, кого здесь увидит. Я вспомнил, что вы что-то упоминали о каком-то Черном Властителе из древних легенд, причем отзывались о нем довольно положительно. Кроме того, я знаю, что так называемый Тайный Орден – это организация, которая борется с Инквизицией. И… я знаю, что при всех своих недостатках, Инквизиторы соблюдают клятвы, кому бы они не были даны. Учитывая наше бедственное положение, я решил рискнуть. Вот и все. Если вы считаете меня предателем – я готов понести заслуженное наказание и умереть.

Закончив, Дарнас, бледный, как смерть, отошел к стене, и медленно сполз на пол, обхватив колени руками.

– Очень интересно, – пробормотал старый аристократ, пристально глядя на Себастиана, который на протяжении всего монолога юноши стоял чуть в стороне, и с хорошо скрываемым интересом во взгляде изучал присутствующих. – Что ж, я считаю, что ты правильно поступил, приняв предложение этого человека. Я готов выслушать вас, – обратился он уже к Инквизитору.

Тот едва заметно поклонился, и сделал шаг вперед.

– Но сперва, – продолжил Хейсар, – я попрошу вас приказать вашему другу выпустить Вирену – она больше не будет ни на кого бросаться, я обещаю.

Экзекутор посмотрел в сторону девушки, до сих пор прижатой к полу, сделал знак рукой – и молчаливая тень в плаще мгновенно поднялась на ноги и отступила к стене.

– Благодарю, – учтиво склонил голову апостолит. – Теперь, полагаю, мы можем и поговорить. Присаживайтесь, пожалуйста, Дарнасу его кресло, кажется, сейчас не нужно.

– Спасибо, я постою, – отказался Себастиан. – Скажите, что вы знаете о Тайном Ордене?

– То же самое, что было сказано – организация, с переменным успехом борющаяся с Инквизицией.

– А о Черном Властителе?

– Это непростой вопрос, – Хейсар откинулся на спинку кресла, взял со столика бокал, отпил немного. – Попробую ответить максимально подробно… Черным Властителем называют сущность, являющую собой сосредоточие силы так называемого Предела – почти забытой древней магии, которая некогда была основой нашего мира. Считается, что Властитель приходит на Аенгрост откуда-то извне, и приходит он тогда, когда наш мир оказывается на грани гибели. Он не добро и не зло, и вместе с тем – и то, и другое. Он приходит каждый раз разный, и необратимо меняет мир так, как считает нужным. По приходам Властителя меряют эпохи Аенгроста. Что еще… ну, некоторые считают, что именно из-за последнего Властителя почти исчезли и сильно деградировали эльфы, а также именно он виновен в том, что цветущая Картая, легендарная страна эльфов, превратилась в безжизненную пустошь. Еще Черный Властитель неразрывно связан с легендарным артефактом древности, Черным Мечом Предела, и является его Хранителем – именно по Мечу можно опознать настоящего Властителя. В то время, когда на Аенгросте нет Властителя, ничего не слышно и о Мече.

«Либо он ошибается, либо я чего-то не знаю» – внутренне усмехнулся Хранитель.

«Второе. Я не имел возможности рассказать вам все», – отозвался Меч.

«А его слова о том, что именно по Мечу можно опознать Властителя, явно сказаны не просто так».

«Разумеется. Но это мы все же предусмотрели, не так ли?»

Граф усмехнулся.

– В общем-то, все. Все остальное, что я слышал или читал о Черном Властителе, большей частью легенды и домыслы, – закончил Хейсар.

– Большего и не надо, – кивнул Себастиан. – Хотите знать, почему я об этом спросил?

– Смею считать, что потому, что вы и есть Черный Властитель… по крайней мере, собираетесь нам это сказать, – тонко улыбнулся апостолит.

Инквизитор рассмеялся.

– Я восхищен вами, уважаемый Хейсар. Что ж, это слишком серьезное заявление, чтобы оно могло быть принято на веру без доказательств. Да и вы знаете, что Властитель приходит из другого мира…

Лицо Инквизитора на миг исказилось – а потом неуловимо изменилось. Через мгновение перед главами Ковена стоял черноволосый и черноглазый человек лет двадцати пяти – тридцати, с лицом аристократа в незнамо каком поколении. Дернув плечами, он с отвращением сбросил тяжелую мантию прямо на пол.

– Мое настоящее имя – Этьен де Каррадо, граф Нисселет, я носитель Духа Предела, и Хранитель Черного Меча! – звучно проговорил он.

Дарнас, Найчелл, Вирена, Кольер, Реллен, и Хейсар с изумлением и страхом наблюдали за преображением Инквизитора… поддельного Инквизитора. Но настоящий ужас охватил их – за исключением, пожалуй, Хейсара – когда человек, стоявший перед ними, вдруг резко наклонил голову, и из его спины медленно поднялась рукоять Меча, выполненная в виде тела дракона. Распахнулись крылья гарды, матово и смертельно опасно блеснуло лезвие – Этьен де Каррадо сжал пальцы на рукояти и вырвал Меч из своего тела.

Древние руны синевой вспыхнули на черном лезвии. Всех присутствующих ожгло ощущением такой Силы, что даже мощь Покровителей показалась им мелочью.

– Волей судьбы Христесар оказался первой страной Аенгроста, в которой я побывал. Творящийся здесь каждодневно кошмар возмутил меня до глубины души, и я остался – чтобы изменить империю и уничтожить Инквизицию. Я знаю, что вы придерживаетесь во многом тех же взглядов, что и я. Я знаю, что вы честные и благородные сердцем люди, поэтому я предлагаю вам присоединиться ко мне в войне с этим чудовищем, зовущимся Церковью, – спокойно проговорил Этьен. По лезвию Меча в его руке стекали струйки черного пламени, и растекались по комнате, не оставляя следов.

На несколько минут в помещении воцарилась тишина. Хейсар медленно обводил взглядом друзей, подолгу останавливаясь на каждом, и переходил к следующему лишь после того, как предыдущий согласно опускал ресницы или кивал.

Дольше всех сомневался недоверчивый Кольер, но и он в конце концов кивнул – резко, словно бы бросался с утеса в ледяную воду.

Решение было принято… вернее, только часть решения. На словах в Ковене все шестеро были равны – но на самом деле все прекрасно понимали, что главным остается Хейсар, и соглашались с этим – он был минимум вдвое старше любого другого избранника Покровителей, опытнее и попросту мудрее. И теперь только за ним был выбор – ограничиться ли просто сотрудничеством с Властителем и Тайным орденом, или же посвятить судьбу Ковена Этьену. Хейсар не мог понять, понравится ли подобное его решение Покровителям – но сейчас он должен был действовать не как старший из их избранников, а как человек, несущий ответственность за несколько сотен жизней.

И он решил рискнуть.

– Мы согласны, – сказал, наконец, апостолит, и поднялся с кресла. – Больше того, я готов от своего имени и от всего Ковена принести вам, Властитель, клятву вассалитета.

Этьен облегченно выдохнул. «Получилось!»

– Хорошо.

Хейсар приблизился, и опустился перед графом на одно колено.

– Жизнью и смертью, верой и честью, Тьмой и Светом, словом и делом – клянусь хранить тебе верность до конца моих дней, и в том же клянутся тебе все, кто идет за мной, и да покарай отступника, и да награди верного, – четко и уверенно проговорил старик, неотрывно глядя в антрацитовые глаза.

– Жизнью и смертью, верой и честью, Тьмой и Светом, словом и делом – клянусь быть справедливым повелителем, клянусь защищать, клянусь требовать верности, клянусь покарать отступника, клянусь наградить верного, – отчеканил Этьен. Слова сами всплыли в голове, и графу не нужна была даже тихая подсказка Меча.

Из особняка, где проходило собрание Ковена, Хранитель ушел незадолго до рассвета. Кёрнхель покинул его раньше – у полуэльфа было еще немало дел, сперва Этьен даже хотел и вовсе не брать его с собой, но тот настоял, сославшись на то, что совершенно неизвестно, чего ждать от напуганных появлением Инквизитора людей. Идти же в своем настоящем обличье граф не хотел – слишком рискованно, да и тот факт, что жуткий Себастиан на самом деле вовсе не экзекутор, а наоборот, сражается с Инквизицией, должен был сыграть на руку Хранителю.

На самом деле, сложнее всего было устроить появление Меча. Эстаи уже давно объяснил графу, что по некоторым причинам пока что не может быть у него – хотя и не стал вдаваться в подробности, почему именно. По большому счету, просто появиться из позвоночника мог и иллюзорный Меч – но Эстаи предположил, что Этьену, возможно, придется сразу же принимать вассальную клятву, а для этого необходим настоящий Меч.

В общем, сейчас граф хотел только одного – хотя бы пару часов просто поспать. Заклинание переноса Эстаи на время в тело Этьена стоило обоим колоссальных усилий и колоссальных энергозатрат. Но – оно того стоило. Теперь Ковен сыграет на стороне Тайного Ордена в день переворота, а их религия – после некоторой небольшой доработки – вполне сможет заменить страшную веру в Сияющего.

Сияющий… Несмотря на усталость, Хранитель вновь вернулся мыслями к истинным истокам этой кошмарной религии и вновь обругал себя последними словами за недогадливость. Ведь сколько времени ломал над этим голову! А разгадка оказалась бесконечно проста… и столь же бесконечно страшна.

Все эти жуткие казни и пытки за малейшую провинность имели отнюдь не религиозное значение и были вовсе не наказанием. Они были попросту способом добычи энергии, энергии боли и ужаса. Нет, в какой-то момент Этьену приходило в голову нечто подобное – но он почти сразу отмел эту идею, ведь если бы дело было так, то аристократия не была бы защищена законом. Вот только как же он не подумал, что эти законы могли появиться позже, и добавлены они были уже простыми людьми, имеющими власть, и желающими защитить свои жизни, и жизни своих семей.

«Как я мог быть так слеп? – продолжал мысленно укорять себя граф. – Ведь ответ на поверхности лежал…»

«Да и я тоже хорош, – с некоторым смущением признал Эстаи. – Вы – ладно, вы всего-то три месяца в Аенгросте, а вот я должен был понять и почувствовать! Но какова наглость – превратить в свою кормушку население целой страны!»

«Ну, так обычно поступает любое правительство, – Этьен усмехнулся. – Но чтобы настолько в прямом смысле!»

«Совсем в прямом смысле – это в Некрополе, – возразил Извращающий Сущности. – Там правят вампиры – со всеми вытекающими. Вот там человеческое население в прямом смысле – кормушка».