Текст книги "Коричневый дракон"

Автор книги: Иар Эльтеррус

Глава 11

Впервые за месяц Рифальд вышел из своей подземной лаборатории. Яркий свет Цейла неприятно резанул по глазам, от свежего воздуха закружилась голова. Старик сделал шаг, под ногами затрещали мелкие камешки. Прикрывая глаза ладонью, магистр направился к соседнему зданию, возле стены которого расположилось двадцать пять человек. Новобранцев пригнали вчера, и Рифальд торопился продолжить эксперимент. С вновь прибывшими уже не возились, как с первыми партиями добровольцев, магистр перестал устраивать подопытным напоследок «праздник жизни». Никаких гулянок, борделей и денег. Два дня на размышления, подписание контракта и «добро пожаловать в Мертвые маги».

Шаркая ногами, полубезумный старик приближался к своим жертвам, словно паук к пойманной добыче. Увидев его, новобранцы замерли. С нескрываемым омерзением они смотрели на семенящего в их сторону магистра.

– Встать! – рявкнул офицер, отвечающий за новое пополнение.

Сидевшие на земле люди повскакивали на ноги, поправляя одежду. Никто из них не решался произнести хотя бы слово, все происходило в полном молчании. Новобранцы косились то на приближающегося Рифальда, то на офицера, судорожно пытающегося выстроить их в подобие шеренги. Ругаясь сквозь зубы, он щедро отвешивал оплеухи направо и налево:

– Да становитесь же вы, сучьи дети, – рычал офицер.

Шевеля руками, словно паук лапками, магистр подбирался к строю, алчно глядя на новобранцев. Прибывший материал его не впечатлял: хлипкие, тщедушные, заморенные. Но Рифальду не терпелось продолжить исследование, он почти достиг желаемого – новое заклятие было практически у него в руках. Оставалось только закрепить полученный результат. Созданные им Мертвые маги уже вовсю трудись на благо империи. Территория за территорией покорялась войскам Рифальда без боя, тарманцы отступали под натиском армии магистра. Еще немного, и Коптар будет взят. А следом за ним к ногам старого мага падут и остальные государства Арлила.

Махнув рукой, магистр повел новобранцев за собой в лабораторию. Напутственных речей он произносить не собирался, все в рабочем порядке: разделить прибывших на группы, записать номера в журнал и начать эксперимент. Помощники Рифальда без суеты, четко, по-деловому, развели будущих Мертвых магов по камерам и приступили к работе.

Сидя за столом, магистр заносил данные в тетрадь. Неожиданно ему стало плохо, в глазах потемнело, и он потерял контроль над действительностью. Подобное случалось и раньше – приступы временной потери зрения сопровождали Рифальда всю жизнь, но сейчас магистр остро ощутил, как кто-то ко всему прочему влез в его сознание. Пытаясь избавиться от наваждения, он стал изо всех сил тереть глаза. Присутствие чужой сущности в его сознании не исчезло. В приступе ярости магистр попытался дотянуться до незваного гостя и уничтожить наглеца. Однако сил у старого мага хватило только лишь на то, чтобы выкинуть святотатца из сознания. Когда зрение вернулось, магистр ощутил сильную усталость и боль во всем теле.

– Пора с тобой разобраться, – зло прошипел Рифальд, грозя невидимому противнику кулаком. – Погоди, недолго осталось.

Но не прошло и десяти минут, как он забыл о произошедшем, полностью погрузившись в работу. Рифальд то записывал что-то в рабочую тетрадь, то сидел, глядя в потолок, потирая руки.

Внезапно за дверью кабинета раздался жуткий грохот, послышались нечленораздельные крики и глухие удары. Магистр зло выругался и, посылая проклятья на головы тех, кто посмел оторвать его от работы, зашаркал к двери. Открыв ее, Рифальд остолбенел – в коридоре рвали друг друга на части охранники лаборатории и его помощники. Стены были обильно забрызганы кровью, на полу валялись куски человеческой плоти. Увиденное заставило мага грубо выругаться. Один из охранников, вцепился в шею другому и вгрызался зубами в мякоть. Два помощника магистра рвали спину этого самого охранника, а тот, чью шею успешно поедали, не выпускал изо рта руку одного из военных.

– Вы свихнулись? – проскрипел магистр. – Что здесь происходит?

На мгновение все остановились, отвлеченные голосом Рифальда, но тут же продолжили начатое, за исключением одного из помощников. Он посмотрел на своего хозяина мертвым взглядом и направился в его сторону. Рифальд в испуге захлопнул дверь. Только сейчас магистр понял, что произошло нечто, чему пока он не может дать объяснение. Через минуту послышался скрежет ногтей по обшивке двери. Обезумевшие люди пытались добраться до своего хозяина. Старик отошел к своему столу, устало опустился на стул и обхватил руками голову. Он понял, что это конец – конец его власти, его надеждам.

Оставаться в подвале лаборатории он не видел смысла, все равно не удастся продолжить эксперимент в такой обстановке. Глухие удары человеческих тел об дверь были тому подтверждением. Люди, подвергнутые воздействию магии Мертвых, превратились в безмозглых тварей, жаждущих крови и плоти ближнего, и теперь не отступят до тех пор, пока не доберутся до него или не убьют друг друга. Дожидаться развязки Рифальд не собирался, он открыл телепорт, выбрал нужную телеригу и шагнул прочь из лаборатории.

Магия Мертвых вышла из-под контроля старика, подчиняя себе всех разумных. Она набрала силы для самостоятельного существования и больше не нуждалась в проводнике. В благодарность за освобождение магия Мертвых пощадила магистра, предоставив ему возможность самостоятельно выбираться из сложившейся ситуации.

Над Арлилом нависла серьезная угроза, о которой пока никто не догадывался.

* * *

Книга вернулась к ее законной владелице, и нас ничего больше не задерживало в мире Лаврентия Васильевича. Осталось только поквитаться со зловредным Коллекционером и переместиться на Арлил. Мозг лихорадочно работал, предлагая варианты мести. Но я никак не могла найти вариант, который бы позволил сделать это без ущерба для моего здоровья.

К тому же мне не давали покоя мысли о Ди. Неспроста малышка появилась в нашей с Антеей жизни. За свои двадцать три года я хорошо усвоила, что случайностей не бывает, и все имеет то или иное предназначение, главное – правильно его понять. Все наши встречи и расставания это уроки, которые мы обязаны пройти и сдать как экзамен. Справился с поставленной задачей, то получаешь «зачет», а нет – добро пожаловать на повторный круг испытаний. И не факт, что переэкзаменовка будет легче.

Я могла бы долго ломать голову и искать ответ о предназначении Дитя Ночи, как вновь сила Лаврентия Васильевича дала о себе знать. Феликс успел заметить, как я проваливаюсь в подсознание, но переход произошел так стремительно, что Меч не смог удержать меня в реальности.

Темно. Пахнет крысиным пометом и подвальной сыростью. Я села возле запертой двери, обхватила коленки и еле слышно заскулила. Впереди два долгих мучительных часа наказания. Наша воспитательница, Тамара Васильевна, любит практиковать такое: за малейшее непослушание она безжалостно запирает провинившегося в темном и страшном подвале детского дома. И ей плевать, что шестилетний ребенок сходит с ума от страха перед темнотой и шуршанием по углам. Слабый свет из щели под дверью рассеивал мрак только вокруг моих ног.

Ну что я такого сделала? Спрятала кусочек черного хлебушка под подушку. Так ведь есть постоянно хочется, особенно вечером. Она нашла его и больно вцепилась мне в волосы, дергая за них и оря на всю спальню, что только крысы воруют и прячут еду. А раз я поступила так же, то и место мне среди крыс. Тамара Васильевна отволокла меня за волосы в подвал и, запирая дверь, прокричала, что вернется через два часа. Больно и обидно. Я же свой кусочек спрятала, не чужой!

Мелкая дрожь била по всему телу, холод пробирался под одежду. Слезы текли по щекам, а я боялась даже пошевелиться, чтобы смахнуть их. В голове крутились мысли, как выбраться из жуткого заточения. Был бы у меня волшебный ключ, отпирающий любые двери, я бы вмиг сбежала из темницы. Только откуда у маленькой шестилетней девочки такая роскошь?

– Най, Най, – раздалось из темноты.

Мне стало еще страшнее, и я заплакала в голос. Где моя мамочка?! Почему она не приходит и не наказывает злую Тамару Васильевну? Я все жду, жду, мою мамочку…

– Най, ты слышишь меня? – позвал голос.

– Кто тут? – размазывая слезы, спросила я.

– Это я, Ди.

Из темноты вышла девочка, примерно моего возраста. Слабый свет позволил разглядеть лишь контур ее тела. Голос девочки был незнаком мне, и я решила, что она, скорее всего, новенькая. Подойдя вплотную, девочка протянула руку:

– Идем со мной.

– Как? Дверь заперта, и потом, Тамара Васильевна за непослушание накажет еще сильнее.

– Не бойся, – новенькая говорила твердо и уверенно, – дверь я открою, у меня есть ключи. А Тамара Васильевна тебе больше ничего не сможет сделать.

– Откуда ты знаешь?

Мне очень хотелось верить девочке, хотелось навсегда сбежать из детского дома, но страх все-таки давил на сознание, заставляя оставаться на месте.

– Я – Ди. Разве ты не расслышала? Ди многое знает и многое умеет.

– Почему? – Ее пояснение еще больше запутало меня.

– Потому что Ди – это Ди. Идем?

Теплая ладошка сжала мои окоченевшие пальцы, наполняя мое сердце уверенностью. От ее прикосновения в подвале стало как будто светлее. Страх и отчаяние отступили. Девочка потянула меня на себя, помогая встать.

На секунду перед глазами запрыгали цветные шары, и я вновь оказалась в реальности. Рядом стояла Антея, с волнением глядя на меня, а Дитя Ночи продолжала крепко сжимать мою руку.

«Пора заканчивать со всем этим, – пробубнил Феликс. – Ты уже не в состоянии удерживать силу Лаврентия, подреальность затягивает тебя все глубже и глубже».

Впрочем, Меч зря старался растолковать положение дел, я и так все прекрасно осознавала, но выхода из сложившейся ситуации не видела. А те, что существовали, совершенно не устраивали: возвращать силу Лаврентию Васильевичу не было никакого желания, но и расплачиваться собственной жизнью за возможность наказать Коллекционера тоже не хотелось. И тут меня словно током пробило.

– Ди, зайка, а как ты проникла в мое подсознание?

Девчушка хитро улыбнулась:

– Когда ты отключилась, Ан сказала, что если тебя не вытащить оттуда, куда ты ушла, то будет… ой, слово забыла.

– Что будет? – я вопросительно посмотрела на Хранительницу Врат, та густо покраснела.

– Не сдержалась, прошу прощения.

– Вспомнила! – малышка захлопала в ладоши. – Она сказала, что будет полный пи…

Антея зажала девочке рот:

– Зайка, не произноси это слово, оно плохое.

– Очень-очень плохое, – я многозначительно посмотрела на Хранительницу Врат.

В знак согласия Ди закивала, Антея убрала ладонь от ее губ.

– Хорошо, я никогда не стану произносить это слово, к тому же оно мне самой не понравилось. Вот «конфета» звучит намного вкуснее, или «шоколадка».

В глазах Ди заиграли хитрые огоньки. Я пожала плечами и наколдовала плитку шоколада «Аленка».

– На.

– Пасиб!

Тут же зашуршала фольга, и, жмурясь от удовольствия, Ди откусила кусочек.

– Так вот, – прожевав, продолжила она, – Ан объяснила, что ты в опасности, потому что какая-то сила запирает тебя в другом мире и не дает оттуда выбраться.

Закончив фразу, девочка откусила очередной кусочек шоколадки и принялась его смаковать.

– А дальше? – Антея не хуже меня понимала, что время на исходе и поторопила малышку.

– Дальше? Я решила помочь Най выбраться. У меня есть ключи, – Ди сосредоточенно разворачивала фольгу на шоколадке. – Если мне куда-то хочется попасть, то я беру нужный ключ и иду туда.

– Какие ключи? – в два голоса спросили мы с Антеей.

– У меня есть ключи от всех дверей. Могу отпирать и закрывать любую дверь.

«Владыка всесильный! – воскликнул Меч. – Девочки, вы знаете, кто стоит перед вами?!»

«Кто?»

Феликс, видимо, так разволновался, что ответил не сразу.

«Успокойся и не нервничай», – посоветовала я.

«Кто тебе сказал, что я нервничаю? Просто еще раз сканировал Дитя, чтобы убедиться в правильности выводов. Так вот, леди, перед вами одна из высших сущностей, способная перемещаться между мирами. Некоторые называют их блокировщиками, кто-то Путниками Миров, а некоторые Хозяйками Ключей. Это просто чудо какое-то, что мы встретили саму Хозяйку».

Я с недоверием посмотрела на Ди. Передо мной стояла семилетняя девочка, уплетающая за обе щеки шоколадку. Она так увлеклась процессом, что перепачкала шоколадом не только ротик, но щеки и нос. Высшая сущность?

«Нина, учи матчасть. Высшие сущности могут принимать любой облик, какой им заблагорассудится».

И все-таки Меч нервничал, раз назвал меня земным именем. Странно, если Ди на самом деле так всесильна, то почему она позволила Лаврентию, который по сравнению с ней прыщ на ровном месте, держать себя взаперти? Ей ведь ничего не стоило переместиться в иной мир и все.

«Не пытайся найти сейчас ответ, – посоветовал Феликс. – Есть такие вещи, которые лучше принять как данность, а не раскладывать их по полочкам. Считай, что Ди просто ждала тебя там. Устраивает?»

Нет, конечно, меня такой ответ не устраивал. Если Дитя Ночи и в самом деле просто ждала меня в замке Лаврентия, то откуда она знала, что я там окажусь? Или нашу встречу подстроили? Или высшим силам дано знать будущее? И может, вся моя жизнь заранее кем-то расписана, и я просто играю по сценарию? Подобные вопросы и раньше возникали, но я никогда не находила на них ответ. И по всей видимости, никогда не найду. Получается, что все мои первоначальные размышления о предназначении девочки потерпели фиаско.

Тем временем Ди покончила с шоколадкой и, облизывая перепачканные пальчики правой руки, усиленно задергала Антею за кофту левой:

– Ан, так мы будем перемещаться отсюда или как? Сами говорите, что времени мало.

Меня удивило, что девочка обратилась именно к Хранительнице Врат, а не ко мне.

– Почему ты ее об этом спрашиваешь?

– Потому, что она знает дорогу, – как бы между прочим ответила Ди.

Чем дальше развиваются события, тем все интереснее и интереснее. Получается, что Хозяйка Ключей знает, кто такая Антея, видит ее сущность Хранительницы Врат. Отменная компания у меня подбирается!

– Возможно, у тебя есть какое-то предложение? – ради интереса спросила я у девочки.

– Возможно, – кивнула она.

«Не глупи, Найяр, – влез Меч, – ты сама знаешь, о чем ее попросить. Так вот и проси».

«И попрошу».

– Ди, зайка, – я поймала себя на мысли, что обращаюсь к высшей сущности, как к маленькому ребенку, но ничего не могу с собой поделать, потому что воспринимаю ее так и все тут, – необходима твоя помощь.

– Говори какая, – девочка посмотрела на меня совсем не детским взглядом, – все, что в моих силах, я сделаю.

– Ты смогла бы запереть этот мир вместе с Лаврентием Васильевичем и помочь мне избавиться от его силы, не возвращая ее владельцу?

– Проще говоря, взять себе? Да?

– А ты справишься с чужой силой?

– Разве это Сила? Так, детский лепет.

Я посмотрела на Дитя Ночи. Вместо малышки со мной разговаривала воистину древнейшая, могущественная сущность, возраст которой даже представить сложно. По спине пробежал холодок – тем, кто встанет на пути у этой девочки, можно только посочувствовать.

– Поможешь? – переспросила Антея.

– А шоколадку еще дадите? – перед нами опять стояла маленькая Ди.

– Конечно, дадим, сколько захочешь! – радостно пообещала я.

– Детям много сладкого вредно, от этого случается кариес, – в спортзал вошел Лаврентий Васильевич.

Из нашего разговора, по всей видимости, он услышал только последние фразы. На его лице отразилось внешнее спокойствие, но глаза так и сверкали злобой.

– Кто позволил вам, глупые леди, влезать в мою жизнь? Кто дал вам право хозяйничать в моем замке и распоряжаться моим имуществом?

– Это кого ты назвал глупыми? – Моя рука автоматически потянулась за Мечом.

– Это кого ты назвал имуществом? – сжала кулаки Антея.

– Дядя Лаврентий, когда-то, давным-давно, ты был хорошим человеком, но почему-то изменился в худшую сторону, – вздохнула Ди. – Ты меня разочаровал. Я больше не хочу с тобой играть.

– Марш в свою комнату, маленькая паршивка! – скомандовал Лаврентий Васильевич. – Если не хочешь окончательно меня разозлить, то сейчас же прекрати общаться с этими дамами. Марш в комнату! Я разберусь с ними, а потом приду и накажу тебя.

Мне стало откровенно смешно: Коллекционер глуп или просто не понимает, с кем имеет дело? Вроде бы не из простых смертных и должен видеть, кто находится перед ним. Но Лаврентий Васильевич продолжал гнуть свою линию, считая себя всемогущественным Богом:

– Сперва я хотел просто вычеркнуть вас, дамы, из своей жизни, но теперь мне этого мало. Я заставлю вас плакать и умолять о смерти. Ди! Ты еще тут? Марш в комнату!

Не реагируя на слова Коллекционера, Дитя Ночи подошла ко мне и взяла за руки.

– Расслабься и позволь чужой силе покинуть твое тело, – ровным голосом сказала она.

Я почувствовала, как холодный, колючий поток чужеродной энергии побежал по моему телу, уходя через ладони к Ди. Коллекционер дернулся в нашу сторону, но Антея коротким ударом сбила его с ног. Тряся ушибленной рукой, Хранительница Врат с изумлением смотрела на распростертого на полу мужчину – она и сама не ожидала от себя такой прыти. Мы с Ди продолжали перекачку силы. Еще немного времени, и все закончится.

– Это тебе за то, что ударил меня по лицу, – прокомментировала свой поступок Антея.

Тряся головой, Лаврентий Васильевич поднялся на ноги. Хранительница Врат встала перед ним, закрывая своим телом меня и девочку.

– Убью, – сжимая кулаки, прошипел он, – просто забью до смерти, без всякой магии. Забью, как тварь.

– Попробуй, – Антея гордо подняла голову и скрестила на груди руки. – Много вас таких было в моей жизни, но ни один не ушел от возмездия.

Ладони нещадно жгло, словно я опустила их в горячий лед, но зато тело мое почувствовало освобождение от чужеродной силы.

– Прощай, Лаврентий, – не по-детски серьезно сказала Ди. – Надеюсь, что когда мы встретимся в следующий раз, ты изменишься в лучшую сторону. У тебя будет время все взвесить и пересмотреть.

Лицо у Коллекционера вытянулось, глаза округлились. Не ожидал он услышать такие слова от маленькой, беззащитной семилетней девочки. Что поделать? Это его проблемы. Прежде чем навязывать кому-то свои правила игры, надо было подумать, а хочет ли человек играть по ним, и сможешь ли сам достойно завершить эту игру, без потери чести и порядочности.

Но меня уже не волновала дальнейшая судьба Лаврентия Васильевича. Сейчас мы закроем его мир, и возможно, когда я стану Владыкой Коричневого Предела, то навещу Коллекционера.

– Пойдемте, девочки. Антея, ты готова открыть Врата? Найяр, держи меня за руку. – Дитя Ночи, нет, Хозяйка Ключей коротко отдавала четкие распоряжения. – До встречи, Лаврентий.

Прижимая к себе первый том Магии Времен одной рукой, второй Антея начертила в воздухе знаки перемещения и произнесла заклинание. Как Ди закрыла мир Лаврентия, я не увидела, это произошло за доли секунды, но почувствовала всем телом, что структуры мироздания вокруг нас изменились. Итак, карманный мир Коллекционера оказался под замком, и теперь Лаврентий Васильевич не скоро отправится на очередную охоту.

Врата открылись, пропуская нашу троицу на дорогу, ведущую в мир Коричневого Предела, в мир, где всегда происходят перемены к лучшему.

Глава 12

За окном бушевала гроза. Потемневшее, практически черное небо низвергало на землю потоки воды. Прислонившись лбом к оконному стеклу, Софья наблюдала за скачущими по мощеной садовой дорожке дождевыми пузырями.

«Крупные какие, – отметила про себя женщина, – значит, скоро гроза кончится».

Ее правая рука лежала на животе. Софья чувствовала, как шевелится ее девочка – под пальцами перекатывались маленькие бугорочки-пяточки. До долгожданного события оставалось еще три с половиной месяца. Софья представляла, как встретится со своей дочуркой, как прижмет к груди новорожденную Ангелу Тоин. Да, они с Заххаром уже и имя придумали дочке – Ангела, что означает «Дарующая Свет».

Сверкнула молния, следом за ней прогремел раскат грома. Оконное стекло завибрировало, отзываясь на раскат, заставив Софью невольно вздрогнуть. Ощутив испуг матери, малышка притихла.

– Не бойся, моя крошка, – женщина ласково погладила живот, – это всего лишь гроза.

По садовым дорожкам бежали потоки дождевой воды. Давно уже над Коптаром не проносились подобные грозы.

– Мам, к тебе можно?

Софья обернулась. В дверях стояла Кира.

– Заходи, родная.

Девушка вошла в комнату приемной матери. За два года, прожитых в семье Тоинов, Кира, как и ее названные братья, привыкли считать Софью матерью, а Заххара – отцом. Чета Тоинов относилась к ребятам с любовью, а те отвечали им взаимностью. И вот теперь у Софьи с Заххаром должна появиться на свет родная дочь. Кира и мальчишки радовались этому, но в то же время их тревожила одна мысль: не станут ли они помехой для приемных родителей, когда малышку принесут домой. Будут ли они нужны Заххару и Софье? Время ожидания подходило к концу, и Кира наконец решилась поговорить об этом с матерью.

– Что же ты стоишь в дверях? Проходи. – Софья отошла от окна и присела на диван. – Иди сюда.

Кира подошла и села на пол возле матери, положив подбородок на ее колени. Девушка не знала с чего начать и как правильно расставить акценты в разговоре, чтобы собственные тревоги высказать, но в то же время не обидеть Софью. Проще с братьями подраться, чем завести разговор.

– Ты меня любишь, мам?

– Конечно, люблю.

– А мальчишек?

– И братьев твоих люблю. Ты сомневаешься в нашей с папой любви к вам?

Неожиданный вопрос Софьи выбил Киру из колеи.

– Нет, – она пожалела, что начала этот разговор, но отступать было поздно.

Софья провела рукой по волосам Киры.

– Что тебя беспокоит, девочка? Говори, не стесняйся. Давай вместе прогоним твой страх.

– Да нет, мам, все в порядке.

– Ой ли? – обхватив ладонями лицо дочери, Софья пристально посмотрела той в глаза. – Кира, я хочу и могу помочь. Но если ты не скажешь, в чем причина беспокойства, то как мне удастся это сделать?

– Пустое, мам, – девушка старательно отводила взгляд.

– Кира, говори, что случилось. А иначе как я помогу?

– Ну, мы это… понимаешь, я и мальчишки…

– Нет, пока что ничего не понимаю.

С одной стороны, Кире очень сильно хотелось поделиться всем, от чего болела душа, но с другой – она боялась обидеть мать. Девушка понимала, что не успокоится, пока не услышит слова «вы нам нужны» именно от Софьи. К тому же второй такой удобный случай может и не представиться.

– В общем… Только честно ответь, ладно?

– Клянусь, – улыбнувшись, ответила Софья.

Сделав глубокий вдох, Кира, не глядя на мать и старательно подбирая слова, поделилась наболевшим.

– Скоро на свет появится малышка, которую вы с отцом так долго ждали. И мы тоже ждем ее рождения и очень счастливы за вас. Ведь это ваша родная дочь. А мы… мы всего лишь приемные дети. Захотите ли вы, чтобы и я и ребята остались? Не станем ли мы обузой? Может, нам уйти? Стоит ли…

Не дав ей закончить, Софья приложила ладонь к губам дочери.

– Не смей так говорить, девочка. Хорошо? Вы для нас с отцом не менее любимы, чем родное дитя. Я понимаю твою тревогу, но смею заверить, что мы любили, любим и будем любить вас. Вы – наши дети. Разве это не понятно? А как родители могут отказаться от своих детей? Нет, Кира, нет, родная, никуда вам уходить не надо. Пообещай мне, что ни у тебя, ни у кого-либо из твоих братьев больше не возникнут подобные мысли. Договорились?

Кира вскочила с пола и обняла мать.

– Спасибо тебе. Спасибо за вашу с отцом любовь. У меня словно камень с души упал.

– Запомни, – Софья поцеловала Киру в щеку, – никогда не держи в себе грустные мысли. С любой проблемой, даже самой незначительной, приходи ко мне. Для того и существуют родители, чтобы помогать детям.

Прижавшись к матери, девушка чувствовала ее тепло, ее любовь. От этого становилось спокойно на душе.

– Хочешь послушать, как малышка толкается?

Не дожидаясь ответа, Софья взяла ладонь Киры и приложила к животу. Словно приветствуя названную сестру, малютка легонечко толкнулась.

– Я почувствовала ее, мам, почувствовала! – обрадовалась Кира.

– Ангела знает, что у нее есть старшая сестра, которая всегда встанет на ее защиту. А теперь иди к братьям и передай им наш разговор. Я не хочу, чтобы мальчики мучились в сомнениях.

Кире и самой не терпелось поделиться с братьями хорошими вестями. Поцеловав Софью, она вышла из комнаты, унося в сердце слова матери о любви. Но все же что-то не давало ей покоя, заставляя нервничать. И лишь дойдя до комнаты Барса, Кира поняла, что именно вызывало тревогу. Воспоминания о родной матери и погибшем новорожденном брате заставляли неосознанно проводить параллель. Кира мотнула головой.

«Нет! С Софьей подобного не случится! Иначе это будет слишком несправедливо по отношению к ней, Заххару, Ангеле, да и ко мне тоже. Потерю второй матери я не переживу».

Отогнав ненужные мысли, Кира открыла дверь в комнату Барса. Все трое названных братьев: Барс, Кот и Охотник были в сборе.

– Ты поговорила с ней? – спросил Охотник, едва заметив Киру.

– Поговорила, – кивнула она. – У меня хорошие новости.

В этот момент в комнату влетел посыльный и сообщил, что в гостиной появились молодые люди, назвавшие себя Кастином и Вашеком.

Кира завизжала и бросилась бежать, Кот, Барс и Охотник рванули за ней следом.

Проводив приемную дочь, Софья вновь подошла к окну. Гроза не собиралась заканчиваться. Косые струи лупили по земле изо всех сил. Рука Софьи легла на живот, и по комнате, под стук дождя полилась колыбельная. Мать пела песню еще не рожденному ребенку. Слова сами складывались в строчки, где-то не совсем ровно, но это была песня, сочиненная Софьей, идущая из сердца матери.

 
Тише, тише, малышка, не бойся.
Это только лишь дождь за окном.
Не толкай маму и успокойся,
Скоро радость придет в этот дом.
Тебя ждут твои старшие братья,
И сестренка тебя очень ждет.
Папа светится просто от счастья,
Он подарки тебе принесет.
Баю-бай, баю-бай, моя крошка.
Засыпай и скорее расти.
Нам до встречи осталось немножко.
Баю-бай, баю-бай, не грусти.
 

Чуть слышно скрипнула дверь.

– А я и не знал, что в нашем доме живет поэт. – Могучие руки Заххара легли на плечи Софьи.

– Да какой из меня поэт? – женщина повернулась лицом к мужу. – Так, пою, о чем думаю.

– Ты хорошо думаешь и хорошо поешь.

Заххар покрыл лицо Софьи поцелуями. Этот медведеподобный мужчина источал столько нежности и любви, что ее хватило бы на весь огромный мир, но все его чувства предназначались одной-единственной женщине и ребенку, находящемуся в ее утробе.

– Тебе удалось поговорить с Кирой?

– Да. Она сама завела разговор.

– Ты сказала ей, что мы любим их и не хотим, чтобы они покинули наш дом?

– Конечно, дорогой. А как иначе? Кстати, передай домовому мою искреннюю благодарность за то, что предупредил. Бедные дети, понапридумывали себе не пойми что.

– Если хочешь, то можешь сделать это сама, – улыбнулся премьер-министр.

– А он здесь?

– Ну что ты. Грэм без приглашения не приходит. Но, если хочешь, я позову его.

Софья, которая до этого на дух не переносила языкастого дварха, неожиданно для Заххара согласилась.

– К услугам вашим, – раздался голос Грэма, после того как премьер-министр дважды позвал его.

Чуть вздрогнув, Софья огляделась по сторонам. Она так и не привыкла, что голос раздается неизвестно откуда. Заххар рассмеялся и прижал к себе супругу.

– Говори, он тут, – прошептал он на ухо жене.

– Я хочу сказать тебе большое спасибо. Ты вовремя предупредил насчет переживаний наших детей. Мне бы самой и в голову не пришло, что у них возникли такие мысли. Как же они мучились… Спасибо, – Софья замолчала на секунду, а затем добавила: – Грэм.

– Значит, мир? – голос дварха источал радость.

– Мир. Только прошу, не пугай меня неожиданным появлением и не предлагай лекарства, основанные на помете летучих мышей.

– Софья, дорогая, столько лет прошло, а ты все еще обижаешься на ту безобидную шутку? – ехидные нотки вновь запрыгали в интонациях дварха.

– Грэ-эм, дам по шее, – Заххар слегка потряс мощным кулаком.

– Все, все… Тебя я понял, умолкаю, а то по шее получу и подвиг свой не совершу, – хохотнул Грэм.

В ответ премьер-министр только головой покачал, Софья звонко рассмеялась.

– Это о каких подвигах ты сейчас разглагольствуешь? – насторожился Заххар.

– Есть разговор, – уже серьезно сказал дварх. – Софья, с твоего позволения мы отправимся в рабочий кабинет твоего мужа. Ты не против?

– Идите уж, заговорщики, – вздохнула жена премьер-министра.

– Мы ненадолго, – целуя ее, пообещал Заххар. – Я скоро вернусь. Идем, герой. Только отдам распоряжение, чтобы в кабинет пригласили отца Лазурия, Мать Драконов, императора и Валдека.

– Император уже в кабинете, – уточнил Грэм, – мы с ним проболтали более трех часов.

* * *

Перемещение отняло у Рифальда почти все силы. Бессонные ночи в подземной лаборатории дали о себе знать. Теперь на полное восстановление уйдет как минимум день или два. Рифальд огляделся – конечный пункт перемещения все-таки выбран неудачно, но времени на обдумывание и моральных сил, чтобы подобрать более приемлемый вариант, у него не было. Но Квертонайская гряда тоже неплохое место. По крайней мере, тут нет людей, и можно все спокойно обдумать. А поразмыслить есть над чем.

Старец опустился на мшистый камень и устало закрыл глаза. Обхватив голову руками, он стал раскачиваться из стороны в сторону, тихонечко подвывая. С приходом на Арлил ненавистной Коричневой Леди вся его жизнь пошла наперекос, все изменилось и полетело в тартарары. Даже ее неожиданное исчезновение, после недолгого пребывания, уже не смогло вернуть привычный уклад. Спрашивается – зачем приходила? Поиграла в могущественную волшебницу, наделала дел и испарилась. А ее кто-нибудь звал? Ждал? Временщики – они все одним миром мазаны! Взбаламутят народ, разломают построенное за столетия и сбегут. А расхлебывать навороченное кому? Лучше бы сидела в своей норе и не вылезала!

Холодный горный ветер упорно пробирался под кафтан магистра, но старик не обращал внимания на это. Ему не было дела до намерений ветра. Все равно нет сил, чтобы наколдовать хотя бы небольшую лачугу. Через день-другой он непременно займется этим вопросом, но не в данную минуту. Камень, поросший мхом, послужит ему временным пристанищем. Изможденному старику только и оставалось, что сидеть и размышлять, предоставляя свое тело на потеху горному ветру.

Сбой в эксперименте с магией Мертвых и неадекватное поведение стражи и помощников раздражали еще больше, чем мысли о Коричневой Леди. Анализируя произошедшее, Рифальд никак не мог понять, из-за чего пошла такая реакция. Столько трудов и все коту под хвост! А ведь он почти достиг цели – первые эксперименты давали положительный результат. Оставалось только закрепить полученное, и можно было бы спокойно ставить на поток воспроизводство Мертвых магов. И он, Рифальд, Верховный магистр Ордена Скорбного Дня, стал бы единственным правителем Арлила, да и Регнала тоже, подчинил бы себе всех тварей, обитающих на обеих планетах. Даже сама Мать Драконов не смогла бы ему помещать.