355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » И. Меринов » Кошка с разноцветными глазами » Текст книги (страница 1)
Кошка с разноцветными глазами
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 01:38

Текст книги "Кошка с разноцветными глазами"


Автор книги: И. Меринов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Меринов И
Кошка с разноцветными глазами

И.МЕРИНОВ

Кошка с разноцветными глазами

1

Тусклые лампочки не могли разогнать сумрак лестничных пролетов высоченного подъезда. Но темнота ее не пугала. Даже те два-три этажа, которые прятались в кромешной тьме, она пробегала, гордо подняв голову. А из мрака, словно два крохотных фонарика, сверкали ее глазенки. Пара светлячков. Две еще не разгоревшиеся звезды. Путь был невероятно длинный. Тридцать поворотов и тридцать одна лестница. Она ненавидела эти бесконечные ступеньки. Но еще больше она ненавидела те ночи, когда не могла смотреть на звезды. Звезды стоили того, чтобы взбираться вверх, чтобы преодолевать эти нескончаемые лестницы, чтобы за последней ступенькой в изящном прыжке сквозь чердачный проем вырваться на плоскую крышу. Звали ее Кэти. В переводе с далекого языка имя обозначало всего лишь кошечку, которой она и была. Но со временем два стучащих, отрывистых, как удар молоточка, звука слились в единый и плавный. Кэ-эти. Так ей нравилось больше. Тем более, что звать-то ее было некому. Но она не переживала. Ей хватало крыши, кирпичной трубы, медленно отдающей накопленное за день тепло, и мерцающей россыпи звезд в недостижимом небе. После грозы возле трубы появлялись лужи, и тогда в их глубинах плясали звездные отражения. Настоящие звезды снисходительно посматривали на них сверху, а те дрожали то ли от холода, то ли от невыносимого желания вырваться из этой ледяной глубины, расплескавшейся прямо перед лапками Кэти. А еще из звездных глубин ей навстречу смотрела такая же кошечка, и в глазах, в мерцающем, переливчатом сиянии плавали совсем крохотные звездочки. Почти неразличимые. Но она видела их, качающихся на волнах двух морей – голубого и зеленого. Иногда она мечтала о собственной звезде. Когда звездочка упадет на крышу, то она не утонет и не затеряется в пыли. Кэти укутает ее, согреет в теплом меху и бережно положит на самое лучшее место. А если рядом окажется лужа, то у звезды появится еще одна подружка, не считая тех, маленьких, которые вспыхивают в глазах кошки из глубины. И в глазах у Кэти. Но звезды не падают на крышу к лапам самой обыкновенной кошки. Звезды надо доставать в летящем прыжке, сцарапывая их коготком с неба, а крылья кошкам не положены. Звезды звали и манили. Звезды ждали. И она, весело перебирая лапками, спешила на крышу самого высокого дома. На крышу, до которой тридцать поворотов, тридцать одна лестница и прыжок. Вскинув головку вверх, она уже видела их – первые проклюнувшиеся огоньки на почти что светлом небе. Ближе к домам небо наливалось мраком, и ранние звезды сияли там особенно ослепляюще. У кошек острое зрение. И звезды они видят совершенно иначе, чем люди. Звезды... И вдруг они оборвались. Целых четыре. Словно большущая небесная кошка полоснула по небу четырьмя своими коготками. Четыре золотистые дуги черкнули по небу и растаяли. У самого горизонта ползло длинное серебряное облако, будто небесная кошка оставила обглоданную рыбью косточку. Больше ничего интересного там не происходило. Кэти опустила взор с небес до горизонта и еще ниже. И, вернувшись на землю, обнаружила два больших глаза, которые внимательно изучали ее с кончиков ушей до коготков на задних лапках.

2

Глаза принадлежали старому, местами облезлому коту таинственной дымчатой масти. Кота звали Ерофей, и он был единственным котом, в которого мальчишки не швыряли обломки дощечек, пахнущих подгнившими огурцами и помидорами. Когда он медленно переходил дорогу, то мелкие собачонки завистливо тявкали и отбегали прочь, а большие собаки провожали его серьезными взглядами и даже кивали иногда. Впрочем, никому не ведомо, обращал Ерофей внимание на эти взгляды или нет. А теперь он никуда не бежал. Сидел и смотрел. И Кэти почувствовала себя неуютно, словно посторонний кот заглянул куда-то глубоко-глубоко. Она отвела взор и уставилась на белую грудку, сверкавшую в подступившей тьме. Она уже почти пробежала мимо, когда Ерофей в бесшумном прыжке преградил ей путь. Она не успела ни испугаться, ни удивиться, потому что вопрос прозвучал сразу. – Видела? – Ерофей на мгновение прищурил глаза, показывая, что опасности никакой нет. Перед Кэти были глаза, только глаза, а вовсе не клыки и не острые крючья когтей. – Видела? – нетерпеливо переспросил Ерофей. – Звезды, – вырвалось у нее. И вдруг она поняла, что угадала! От Ерофея потекло тепло. Не такое, как от кирпичной трубы. Но надежное. В холодной ночи каждый кусочек тепла дорог. – Целых четыре, – довольно произнес Ерофей. Кэти не понимала, чему радоваться. Конечно, звезд великое множество, но даже одну-единственную, покатившуюся с небес, жалко до невозможности. А тут четыре сразу. Ерофей улыбнулся, словно косточка, оставленная небесной кошкой, вдруг обросла вкусной, питательной плотью и теперь летела прямо ему в пасть. – Наступил новый час, – величественно возвестил он. – Звездный час. Первый час Ночи Странных Кошек. Кэти промолчала. Она твердо верила: каждой кошке надлежит знать, что ей положено, а что нет. А странные кошки пусть пробегают мимо. – Ты знаешь, что это за Ночь? – Нет, – ответила Кэти. Ее ждали звезды, а нравоучения старого кота казались сейчас излишними и крайне неуместными. Ее мысли должны быть при ней. И знать про них не положено никому. Даже Коту, в которого не швыряют палками. – Да будет тебе известно, что в эту Ночь каждая странная кошка может взобраться туда, – глаза Ерофея уставились в небо, где появлялись все новые и новые звезды. Кэти тоже посмотрела на небо. – Хочешь звезду? – неожиданно спросил Ерофей. – Да, – вырвалось у Кэти. – Тогда это твоя ночь, – непонятно добавил он. – Но я же... не странная, – удивилась Кэти. – У тебя разноцветные глаза. "Ну и что", – вздохнула Кэти уже без всякого вопроса. Все равно каждому известно, что кошки не летают. Тем более, порядочные кошки. – Смотри, – требовательно повернул голову Ерофей. Морда его стала сердитой, словно он видел перед собой не прелестную юную кошечку, а только что родившегося слепого котенка, но уже успевшего напроказничать. Голова Кэти без всякого ее желания повернулась за Ерофеем. На высокой горе привалилась к небу, заслонив чуть ли не половину звезд, непонятная махина, сотканная из железных полос. Кэти редко обращала внимание на бесполезные вещи, но даже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы поразиться бессмысленности и неуместности этой железной скалы. – Трамплин, – обозначил Ерофей эту вывернутую странность не менее вывернутым словом. – Люди построили его, чтобы кошки могли лазить к звездам. – Лазить к звездам? – недоуменно повторила Кэти. – Да, – подтвердил Ерофей, – но добраться до звезд могут только странные кошки и только в свою ночь. Ты – странная. Можешь в это не верить. – Я не странная, – обиделась Кэти, – я самая обычная кошка с самым обычным пестрым мехом и самым обычным характером, который и положено иметь кошке, если она хочет жить на этом свете. – Такой ты была вчера, – Ерофей загадочно улыбнулся, – и станешь завтрашним утром, – немедленно добавил он, – но если ты хочешь достать свою звезду, – речь его замедлилась, каждое слово вспыхивало перед Кэти и продолжало гореть, даже когда стихал последний его звук, – придется тебе немножечко побыть странной. "Я не хочу!" – хотела воскликнуть Кэти, но не успела. – Теперь бежим, – приказ Ерофея оборвал все мысли Кэти. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что следует за этим котом, который, безусловно, и сам принадлежал породе странных.

3

Трамплин отгородился ветхим двухэтажным домом. Темные окна отражали фиолетовыми разводами свет уличных фонарей. Ближе к углу примостился плакат. Дожди давно смыли все краски с деревянного щита, и теперь он казался всего лишь огромным окном, за которым застыл вязкий серый туман. Мгновенный испуг продрал Кэти до самых коготков. Ей показалось, что прямо сейчас кто-то огромный вдохнет так глубоко, что ее лапки оторвутся от земли, и она унесется в тот беспросветно скучный и серый мир. Поэтому Кэти поспешила пробежать мимо. И вовремя – Ерофей уже поворачивал за угол. Еще секунда, и она потеряла бы его из виду. Ерофей уносился вперед длинными прыжками. Было странно видеть, как солидный кот может мчаться с такой невероятной скоростью. Кэти старалась не отставать. Она перебирала лапками быстро-быстро. Но не прыгала, ибо порядочной кошке скакать не подобает. Ерофей сбавил темп и остановился возле первой ступеньки уносящейся в небо лестницы. Лестница была жутко неудобной. Каждую ее ступеньку составляли два или три замерзших стерженька, покрытые капельками сгустившейся ночной влаги. Люди с их громадными ногами без труда поднимались до самого верха. Но там было вовсе не небо, а обычный жилой район. Дома начинались сразу же за трамплином. Запыхавшаяся Кэти опустилась рядом с Ерофеем, уткнувшись в его теплый бок, и сразу же смущенно отодвинулась. Для уверенности она, чуть отдышавшись, проверила лапкой стерженек. Подушечки обожгло холодом, а потом они безвольно соскользнули. Не помогали даже острые коготки. Казалось совершеннейшим бредом взбираться наверх. Кэти немедленно пожалела себя – бедную и несчастную. Но перечить Ерофею казалось бредом невероятным. Она вновь потянула правую лапку к стерженьку. – Куда! – грозный окрик Ерофея заставил лапку опуститься обратно на землю. – Но ты же сам... – попробовала оправдаться она. – Здесь поднимаются люди, – оборвал ее Ерофей и сердито добавил. – Пора бы уже знать, что кошки ходят иными дорогами. – И где же наш путь? – Кэти взъерошилась в сердитой обиде. Ей казалось, что ее обманули. Из этого оврага звезды казались крохотными точками. – Пойдем, – мягко сказал Ерофей и затопал прочь. Кэти без слов последовала за ним. Здесь люди, действительно, не ходили. Дороги людей отличаются утоптанностью. Такой утоптанностью, от которой легко пружинят ножки. Разумеется, никакой утоптанности и в помине не было. Повсюду властвовала глина. Вязкая, размокшая, липкая. Сквозь нее пробивались упорные шеренги травинок. Травинки тоже не радовались встрече с Кэти. За свой потревоженный покой они осыпали ее холодными каплями росы. Великолепный мех намок и слипся в морозные иголки. А плотные стебли так и норовили царапнуть по ничем не защищенной коже. Ерофей, как ни в чем не бывало, продвигался вперед, а Кэти начала уставать. Капли срывались с ее меха, словно слезы, а в душе капали такие же слезки, только невидимые, но куда более обидные. Глина уступила место мутным лужам. В самой большой из них плавал кверху лапками мертвый жук. Странная дорога не нравилась Кэти. Жутко не нравилась. Кошечке хотелось развернуться и сбежать, но она побаивалась Ерофея, а тот прыгал с кочки на кочку так уверенно, словно ни чуточки не сомневался, что Кэти будет следовать за ним вплоть до особого распоряжения. – Вот она, – торжественно объявил Ерофей и добавил чуть тише. Лестница. Лестница оказалась настоящим чудом. Надежные каменные ступени словно ждали, когда Кэти решится ступить на них. Они застыли в монолитном недоумении: как это она смеет не доверять им. – Куда лучше, – заметила Кэти. Бока ее вздымались от долгого бега. Молчать было настоящим удовольствием, но все же она не утерпела: – А почему люди не ходят по ней? – Она ДАЛЬШЕ, – объяснил Ерофей. – Люди не любят ходить дальше. Они предпочитают короткие дороги. Когда-то они уверили себя... Как это они выражаются?.. Ах, да... В целесообразности наикратчайших расстояний, – кот презрительно усмехнулся, – и теперь надеются достичь звезд одним гигантским прыжком. Туда добраться легче, чем они думают. Но к звездам ведут долгие пути. Кэти, вскинув головку вверх, оценила долгий путь. Он показался ей нескончаемым. Она знала, как выглядит последняя ступенька в самом высоком доме, но здесь разглядеть ее было невозможно. Если смотреть отсюда, то верилось, что последняя ступенька этой лестницы действительно упирается в небо. – Ступай, – милостиво разрешил Ерофей. – Иди и помни, что тебя ждут три загадки, – он задумался. – Да, обычно их бывает три. Даже для весьма странных кошек. – Но кто мне их загадает? – испуганно спросила Кэти. – Ты их УВИДИШЬ, – пообещал Ерофей и начал поворачиваться к Кэти пушистым боком. Нетронутым, словно он не пробирался только что через глиняные пласты. – Постой, – Кэти внезапно поняла, что сейчас она останется совершенно одна. – Что там у нас не так, – снова объявились два внимательных глаза и пронзительно встретились с глазками Кэти. – Ты не со мной? – Вот еще, – фыркнул Ерофей. – Разве ты не хочешь звезду? – не сдавалась Кэти. – Я вижу отражение звезд в твоих разноцветных глазах, – медленно сказал важный кот. – И мне этого вполне достаточно. Перед Кэти мелькнул вихрящийся хвост, обозначив конец разговора. Одним прыжком Ерофей растворился в темноте оврага.

4

Звезды мерцали на небесах. Недостижимые. Лестница возносилась вверх. Нескончаемая. Вздохнув, Кэти ступила на первую ступеньку. Затем перепрыгнула на следующую. Потом еще на одну. И еще. Лестница, действительно, оказалась чудесной. Чудесно крепкой. Чудесно надежной. Подушечки лапок мягко касались гладкой поверхности. Построенная в незапамятные времена, лестница не обрушилась и даже не потрескалась. Время было над ней не властно. Лестница получилась бы совершенной и замечательной, если бы не тянулась до бесконечности, если бы не упиралась в небеса. Звезды оставались все такими же далекими, а Кэти еще даже не добралась до основания трамплина. Овраг ушел вниз, и ветер посвистывал между склоном горы и обратной стороной ступеней. Мрачная громада трамплина, выстроенного людьми, чтобы кошки могли добраться до звезд, заполнила все небо перед маленькой кошечкой, рискнувшей отправиться к небесам в поисках своей звездочки. Звездочки, которая будет освещать ее одинокие вечера, когда осенние облака надолго закроют остальные звезды, беспечно подмигивающие Кэти в эти летящие минуты Ночи Странных Кошек. А следующей ступеньки на месте не оказалось. Кэти остановилась и недоуменно уставилась вперед. Путь был закрыт. Ржавая дверь преграждала дорогу. Ржавая дверь в будке, сложенной из красного кирпича. Кэти подкралась к правому краю ступеньки и заглянула вниз. Осторожно-осторожно. И тут же отпрянула обратно. Лестница вознеслась над склоном оврага весьма высоко. Кошечка и поотважнее Кэти не решилась бы на такой прыжок. Крылья бы Кэти. Два крыла. Облетела бы она эту проклятую будку стороной, да снова на лестницу. А может и над лестницей. Ну почему бестолковым воробьям положены крылья, а кошечки, даже самые приличные и замечательные навсегда прикованы к земле? Несправедливо это. До ужаса несправедливо, до самых горьких слез. И слезы не замедлили явиться, потому что поворачивать назад было нельзя. Потому что, спустись Кэти вниз, посмотрит на нее Ерофей своим проницательным взглядом, фыркнет презрительно, да отвернется. А вслед за ним и остальные, даже самые затрепанные и обветшалые. Потому что кошке даны девять жизней для того, чтобы искала она выходы даже там, где никто никогда не пройдет. Но не было сейчас для Кэти ни выхода, ни ступеньки. – Иногда надо упасть вниз, чтобы вознестись наверх, – голос был властным и проникновенным. Угольно-черный кот объявился из ниоткуда. Сейчас он удобно разлегся на самом краю площадки и свесил голову вниз. Звезды блестели в его глазах, странные алые звезды, словно угольки затухающего костра. Но разве по лестнице странных кошек могут разгуливать обыкновенные коты с обыкновенными звездами в глазах? – Черный Ветер, – довольно произнес незнакомец и пробуравил тьму багровым взором. Кэти молчала. И кот был странным, и фразочки его ненамного понятнее. – Прыгай, – задумчиво сказал кот, переведя взор на Кэти. – Закрой глаза и опрокинься. Все так делают. Кэти мельком взглянула вниз и быстро-быстро отползла от края. – Все сначала боятся, – заметил черный кот. – Ведь кажется, что там пустота. Но на самом деле ее пронизывает Черный Ветер. Черный Ветер, повторил он, – несущий черные снежинки и черные звезды. Доверься ему, и он запросто перебросит тебя через половину пути. – Почему только через половину? – не утерпела Кэти. – Так положено. Кое-что ты должна совершить и сама. А если по простому, то звезды не подпускают его к себе. Кому хочется погаснуть без следа, когда тебя коснутся черные когти. – Я тоже не хочу погаснуть, – в груди Кэти поднялась гневная волна. – Разве ты звезда? – зловеще улыбнулся гладкошерстный незнакомец. Тебе он не повредит. А заодно и проверит, действительно ли ты странная. – Я не могу, – пискнула Кэти, стараясь держаться на самой середине площадки и ни в коем случае не приближаться ни к левому, ни к правому краю. – Как хочешь, – улыбка кота расплылась во всю морду. Неуловимым движением он вскочил и опрокинулся во тьму. Внизу загудел ветер. Да какой там ветер. Вихрь. Ураган, сокрушающий на своем пути любые преграды. Даже абсолютно надежная лестница ощутимо задрожала. Кот снова очутился перед Кэти. Только сейчас он стоял в пустоте. Кошечке казалось, что под лапками у багровоглазова кота вихрятся черные спирали. На этот раз кот улыбнулся торжествующе и унесся ввысь, мгновенно затерявшись в ночном небе. Кэти сжалась в комок. Прошло немало времени, прежде чем она снова осмелилась обратить свой взор к звездам.

5

Звезды смеялись. Заливисто, но не до упаду, потому что оставались на своих недостижимых небесах. Смеялись над Кэти, которая одна в этом мире не находила себе места на совершенно надежной лестнице перед совершенно неприступной крепостью с краснокирпичным фасадом. И слезы заслонили весь мир. Свет далеких фонарей мерцал и расплывался, как звезды, которые кто-то уже забрал с небес в свое единоличное пользование. Перед Кэти колыхалось что-то бледное и неопределенное. Когда оно появилось, Кэти не заметила. Она сразу же насторожилась. Кошки должны всегда быть готовыми к опасности. Тем более, кошки, привыкшие чувствовать себя в этом мире на высоте. Кэти загнала слезы обратно и всмотрелась в то, что явилось из ниоткуда. Это был кот. Взъерошенный и какой-то непонятный. Он состоял из жуткого серебристого тумана. Огромные глаза его нестерпимо полыхали голубым. Зрачки отливали беспросветным мраком. "В них не будут отражаться звезды, подумала Кэти. – Даже если вывести его на крышу". – Стра-анна-ая кошечка-а, – протянул он. – Да-а-авно они тут не поя-авлялись. Кэти немедленно захотелось умчаться вниз от такого жуткого соседства. Но кошки показывают спину лишь тогда, когда твердо намерены убежать. А вместо уверенности Кэти охватила растерянность. Ей почему-то показалось, что ступеньки за ее спиной растаяли в ночи или обернулись холодными склизкими штырьками, на которых не держаться коготки. Пришлось остаться и молчать. Не всякие слова подходят для страшилищ. – Не можешь пройти? – задал туманный кот весьма идиотский вопрос. Кэти не стала отвечать. – Не переживай, – серьезно сказал он. – Я знаю дорогу дальше. Он скользнул к краю площадки. Кэти робко сделала несколько шагов за ним. Голубое пламя вновь переливалось в серебристом тумане. Значит, кот обернулся. Кэти почти забыла про звезды. Звезды сейчас сияли далеко-далеко. Сейчас все находилось в запредельной дали. Кроме страшного кота и кирпичной будки, преградившей путь. – Смотри, – прошептал кот, – здесь не хватает кирпичей. Кэти увидела угловатую дыру. Удивительно, что она не заметила ее раньше. А может, дыра появилась вместе со странным котом? А может, он заманивал ее в ловушку? – Полезли, – мотнул головой котяра. Кэти не сдвинулась с места. Кот недоуменно обернулся. Кэти сжалась. Сейчас он оскалит бледные клыки и вопьется в ее хрупкое горло. А может возьмет, да и сбросит ее вниз. Кот улыбнулся. Улыбка получилась поникшей и виноватой. – Значит, ты ее тоже слышала, – прошептал он. Голос отдавал неизмеримой горечью, но Кэти была настороже. – Кого? – сердито спросила она, надеясь суровостью отогнать свой страх хотя бы на минуту. – Легенду, – вздохнул кот. – Легенду о том, что призрачные коты уводят в места, где рождаются мертвые огоньки. Но это неправда... – Нет, – решительно сказала Кэти. – Я не слышала никакой легенды про те места. – Тогда чего же ты боишься? – удивился кот. – Ведь ты – странная кошка, и сейчас ТВОЯ ночь. – Не знаю, – произнесла Кэти и стала глядеть себе под ноги, не упуская из виду возможный прыжок призрачного кота. А тот не стал больше ничего говорить. Просто скользнул в дыру и исчез там. Подумав секунду, Кэти последовала за ним. Кромешная тьма напугала кошечку и сжала ее сердечко беспощадными когтями липкого ужаса. Острые глазенки отказывались различать хоть что-то кроме странного кота, смутно маячившего впереди. Кэти шла осторожно, выверяя каждый шаг. Ей казалось, что стены сейчас сожмутся и раздавят ее тонкие косточки. Или что с потолка сверзится нечто затаившееся и проткнет острым жалом голову между ушей. Она и не заметила, как выскользнула на свободу. Теперь будка, сразу потерявшая свою строгость, осталась за спиной. А впереди продолжалась лестница. Новые и новые ступеньки. Звезды чуть приблизились. Каждая из них старалась подмигнуть кошечке: "Ну что же ты, Кэти, мы ждем, ведь ночь не бесконечна". И Кэти подмигнула им в ответ. Ей сразу же стало хорошо и спокойно. – Пошли, – то ли предложил, то ли скомандовал кот. Сам он уже сидел на первой ступеньке. А когда на нее ступила Кэти, то немедленно перепрыгнул на следующую. Он неизменно опережал ее на одну ступеньку. Через двадцать прыжков Кэти устала и решила немного передохнуть. Кот заметил, что она остановилась, и немедленно присел. Глаза все так же переливались голубыми факелами. Зрачки темнели. Тишина начала окутывать лестницу и Кэти снова охватил испуг. – Как твое имя? – вопрос прогнал и тишину и страх. – Угадай, – игриво улыбнулась Кэти. Кот не улыбался, он прищурился и посмотрел на Кэти так, будто ее имя написали у нее на лбу. – Кэ-эти, – сказал он. ПРАВИЛЬНО сказал. Она испуганно отпрянула. – Ты знал? – Нет, – весело сказал он. – Просто, когда я обозначил восемь сторон света, то самую значимую из них я назвал "Кэ-эти". Кэти не знала, что такое "стороны света" и почему их именно восемь. Но ведь так приятно, когда твоим именем назовут нечто важное. – А тебя как зовут? – поинтересовалась она. – Меня уже не зовут, – погрустнел кот. – У мертвых котов не бывает имен. Там, где я гуляю, имена не нужны. Кэти взглянула на него непонимающим взором. Не хочет раскрывать тайну, так бы и говорил. – Давай-ка в путь, – махнул кот призрачным хвостом и перепрыгнул на другую ступеньку. Кэти прыгнула тоже. Звезды ждали, а времени оставалось не так уж много.

6

Под ногами оказывались все новые и новые ступени. Кэти то и дело задирала голову вверх, но вершина трамплина казалась такой же недостижимой, как и небо. Звезды ждали Кэти, но не желали ей помогать. – Эта лестница никогда не закончится, – пожаловалась кошечка, когда устала окончательно. Добраться до звезд снова показалось ей совершенно бредовой идеей. В одном она уверилась стопроцентно: в том, что сил карабкаться дальше у нее уже не осталось. – Куда ты смотришь? – сердито завопил ее призрачный спутник, отследив ее взгляд. – Наверх, – недоуменно отозвалась Кэти, – а что? – Так ты никогда не доберешься до конца пути, – зло пообещал кот, и сразу стал нравиться Кэти еще меньше. – Это еще почему? – Потому что ты думаешь о последней ступеньке, – объяснил он. – Ты представляешь, как она далеко, как долго туда идти, как тяжело карабкаться по лестнице, как ты устала и хочешь поскорее добраться до нее. – Да, хочу, – рассердилась Кэти. Не надо ее учить простым и понятным вещам. – Бесполезно, – заявил кот. – Думая о последней ступеньке, ты напрочь забываешь про все оставшиеся. Им ведь обидно. – Ступенькам? – Конечно. Ты всем сердцем жаждешь последнюю и ступаешь на очередную бесчувственными лапками. Ступеньки замечают это и начинают тянуться, тянуться, тянуться. Они растягиваются, они замедляют твое движение, чтобы ты хоть немного уделила внимания им. А ты в ответ злишься и все мучительней размышляешь о последней. Кэти промолчала. Кот прекрасно обходился и без ее вопросов. – Не думай о последней. Всегда думай о настоящей. И тогда она отзовется и пропустит тебя быстро-быстро. А следующая встретит тебя уютом и тоже не станет задерживать. Бессмысленно рассуждать о бесконечности, которую невозможно преодолеть. Но вполне разумно знать, что сила ступить на следующую у тебя есть. И тогда ты сама не заметишь, как очередная ступенька превратится в последнюю. Кэти перестала заглядывать наверх. Странно, но идти стало заметно легче. То ли она успела отдохнуть за время короткой беседы, то ли слова призрачного кота таили в себе неведомую ранее истину. Оказывается, если постоянно не задирать голову, высматривая, где там она, последняя ступенька, то по сторонам можно обнаружить много чего интересного. У каждой стойки перил примостилось по бледному гномику с хитрыми глазищами, похожими на треснувшие изумруды. И кафтаны у них, и белые просторные штаны, заправленные в белоснежные сапожки с лихо загнутым вверх носком, словно вываляли в мелу. Каждый из гномов сжимал бледными пальцами круглые блестящие часы с серебряной цепочкой. Черные стрелки обхватили десятку. Кэти не знала, почему именно "10" застыло на бледном циферблате, почему оно так выделялось на фоне остальных поблекших чисел. Но она чувствовала, что это важно. В такую удивительную ночь все кажется важным.

7

И тогда она обнаружила, что на следующей ступеньке гномик отсутствовал. Собственно говоря, и самой ступеньки почти не было. Так, обломочек. А за ним еще один. Острые куски бетона скалились, как клыки бешеной собаки. Призрачный кот воздушными прыжками легко проскакал по обломкам. А Кэти не решилась. Ее спутник на этот раз не обратил никакого внимания на замешательство кошечки. Неспешным темпом он уносился вверх и ни разу не обернулся. Кэти приготовилась прыгнуть через зубастую дыру, но в самый последний миг так и осталась на месте. – Боишься? – Кэти не успела ответить, так как голос угольно-черного кота сам задал вопрос и сам ответил на него. – И правильно делаешь. Кэти покосилась вправо. Так и есть. Багровые звезды загорались и погасали в глазах у кота, унесенного Черным Вихрем на неведомые высоты, которые Кэти достигла только теперь. Кот загадочно улыбался, словно знал все обходные дороги. Возможно, так оно и было. – Ему-то что, – кивнул кот туда, где призрачный спутник Кэти превращался в бледную расплывчатую точку. – Ему-то все равно, а мы с тобой должны думать о реальности. На всякий случай Кэти утвердительно сощурила глазки. – Вот-вот, – воодушевился кот. – Как всегда. Обманули, завели, запутали. Он продолжал улыбаться. Но от такой улыбки Кэти вовсе не чувствовала себя спокойнее. Даже на самую маленькую капельку. Что делать дальше, она не знала. – Что делать, что делать, – проворчал кот вслед за мыслями Кэти. Дорог-то, если приглядеться, миллион. Не можешь перепрыгнуть – обойди. – Но где? – спросила Кэти. Она не могла оторваться от провала. Она снова почувствовала себя самой одинокой кошечкой на свете. – Да вот же, – кот мотнул головой в сторону. Кэти перевела взгляд туда. Действительно, там обнаружилась другая ступенька. Ослепительно белая. Над ней возвышались еще три, а дальше следовало туманное марево. Черный кот прыгнул на новую лестницу и уставился на Кэти. Кошечка в последний раз взглянула на непреодолимый провал и перебралась за проводником. Подушечки коснулись чего-то плотного и легкого. Почти неслышно хрустнуло, словно ступеньку выпилили из пенопласта, рассыпающегося при ударах белыми шариками. Когда Кэти преодолела третью ступеньку, туман отодвинулся и открыл небольшую квадратную площадку, на которой сидело множество кошек и котов. Все они оживленно переговаривались и чувствовали себя в высшей степени уверенно. Черный кот улыбнулся в последний раз и скрылся в толпе. Как только лапки Кэти ступили на площадку, она обернулась склоном пологого холма, покрытого пожухлой травой, сквозь которую пробивались погнутые бока ржавых консервных банок и обглоданные рыбьи косточки.

8

Сотни кошачьих глаз окинули Кэти скучающими взглядами, а их хозяева тут же вернулись к беседам, сливавшимся в ровный монотонный гул. Кошечка попыталась разобрать хоть словечко, но звуки наслаивались друг на друга, перемешивались у Кэти в голове, навевая странное чувство собственной незначимости и полной непригодности даже к самым простым вещам. – А вот и Кэти, – ласково улыбнулась располневшая персидская кошка. Кэти выдавила улыбку в ответ. Она не увидела ни одной знакомой мордочки, но собравшиеся, похоже, знали ее очень хорошо. – Не стой на сквозняке, – распорядилась персидская владычица. – Подойди к нам. Сейчас не лето и болеть не время. Болеть никогда не время. Кэти не боялась сквозняков, но спорить не решилась и немедленно подошла к кошачьей ораве. – Пора бы уже, дорогая, – сказала кошка, проявлявшая заботу беспрекословно-непререкаемым тоном, – начинать думать о будущем. – Я думаю, – поспешно согласилась Кэти и тут же заработала замечание. – Она думает, – усмехнулся старый кот с залысинами возле ушей, – а так ли она думает, как НАМ надо. – Но... – вспомнила было Кэти. – Звезды... – Не перебивай, – перехватила инициативу персидская кошка. – Молчи и слушай, когда говорят о вещах, которые ты понять пока не в состоянии. Детские годы позади. В голове должны быть не звезды, а реальные вещи. "Реальные вещи", – повторила про себя Кэти. Звезды отодвинулись в недостижимую высь, и Кэти уже не представляла, как трамплин может вывести к небесам. Впрочем, трамплин исчез. Был холм, шумная кошачья орава и далекое-далекое небо. Поэтому кошечка не стала спорить, а лишь послушно опустила взор. – Какое у нас на дворе время? – спросила персидская кошка. – Осень, – сказал лысеющий кот. – Вроде бы осень. Точно я сказать не могу, но думаю... – Значит, осень, – резко прервала его персидская кошка. – А известно ли нашей маленькой Кэти, что осенью пропитание не валяется под каждым кустом и у каждой урны. "Известно", – хотела сказать Кэти, но не успела. – А, следовательно, – перебила грозным тоном персидская кошка, продолжая улыбаться Кэти, – тебе необходимо срочно подыскать пристанище. И я немедленно займусь этим вопросом. Кэти молчала. Улыбка придавливала ее к земле. – Какое-нибудь кафе, – сказала кошка, глядя сквозь Кэти, словно рисовала в уме картинку этого кафе и Кэти за его стеклянными витринами. Пожалуй, что кафе. Не ресторан, нет. Эти рестораны – такое ненадежное дело. Сегодня он – ресторан, а завтра смотришь – уже мебельный салон. Можно ли в наши трудные времена прокормиться в мебельном салоне? – Никак нет, – подтвердил лысеющий кот, за что заработал благосклонную улыбку. – Именно, Прохор Захарович, – кошка черкнула коготком по земле, словно подводила итог разговору. – Именно. Других вариантов попросту не существует. Кэти тоже увидела эту картинку. Кафе стояло несокрушимой коробкой. Бледный свет витрин рассеивал и ночную мглу, и звездное мерцание. – Свалка, – внезапно выпалил полосатый кот средних лет с подпаленным хвостом. – Кафе не про нас. Там годы пройдут, пока в доверие вотрешься. Да и то чуть что, за шкирку и в сугроб. Свалка – вот это дело. Подвоз каждый день. И самое главное – весьма недалеко от здешних мест. – Помилуйте, Степан Фомич, – раздраженно заметила персидская кошка. Свалка? Да это же совершеннейше неприлично звучит. Конечно, я понимаю, все мы там кормимся, но в разговорах об этом все же не стоит упоминать. Этакая проза жизни. – А чего? – не понял полосатый кот. – Живем же. И будем жить. Свалка она и в Африке свалка. А как звучит, нам без интересу. Главное – жрать подавай. Каждый день, промежду прочим. – Стабильность – это радует, – кивнул лысеющий кот. – Нет, нет, – жестко заметила персидская кошка. – Кафе. Только кафе. Если мы жили на свалке, то наше потомство должно выбираться на белый свет. А уж потомство во втором поколении и подавно. Скоро у тебя, дорогая, будут котята, – кивнула она, словно вопрос был уже давно решенным делом. – Не хочешь же ты, чтобы их утопили? Чтобы они передохли от голода как самые последние помоечные собачонки. – Не, – заметил полосатый кот, – мы, конечно, на разных там выставках медалей не отхватывали, в цирках там заграничных не работали, честно промышляли в границах родного района, но позволю заметить, на свалке с голода не подохнешь. Свалка – она навсегда. Свалка – это то, что нам хранить, беречь и преумножать. – Ах, оставьте, Степан Фомич, – поморщилась персидская кошка. – Это же совсем не тот уровень. Котята с первых дней должны приобщаться к чему-то красивому, вечному. Завтра же, дорогая, отправим тебя в подходящее кафе. И, кстати, подыщем тебе подходящую пару. Рядом тут же объявился поджарый сиамский кот с голубыми глазами, заинтересованно оглядывающими Кэти со всех сторон. – Он тебе подойдет, милочка, – заявила персидская кошка тоном, не терпящим ни малейшего возражения. – Безусловно, – поддакнул лысоватый кот. Сиамский красавец не проронил ни слова, зато одарил Кэти таким взглядом, что ее передернуло. Но отступать было некуда. Повсюду разлеглись коты и кошки, ведущие душевные разговоры о самых, что ни на есть реальных вещах. Все собравшиеся веселились, как могли. Персидская кошка ласково ворковала, лысоватый кот услужливо поддакивал, полосатый пытался спорить и торжествовал, когда ему казалось, что у него получалось вставить умную мысль. Сиамский сердцеед прохаживался невдалеке, а захлебывающаяся злой радостью компания бойцовых котов вразнобой завывала фальшивыми голосами: "Посмотри на моего кисаньку-котенка!" Кэти, любившая эту песню до боли в груди, сейчас готова была заткнуть уши. Да только кошки не затыкают ушей. Ситуация выглядела странной и обыденной одновременно. Никто ни разу не спросил мнения Кэти, но будущее ее уже успели расписать чуть ли не по минутам. И Кэти начало казаться, что никакого другого будущего у нее и быть не может. А звезды? Что звезды... Звезды далеко, в отличие от свалки, кафе с бледными панелями витрин и сиамского красавца в качестве наиболее подходящей пары. – Все мои котята размещены исключительно среди хороших семей, – голос персидской кошки перекрывал всеобщую болтовню и стучал в голове неприятными молоточками. Кэти сжалась в маленький, почти неприметный комочек. Теперь она не осмеливалась даже поднять голову, а смотреть под ноги осточертело. Кошечка чуть развернулась и увидела вернувшегося невесть откуда призрачного кота с мертвыми глазами.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю