Текст книги "Интерфейсом об инженера (СИ)"

Автор книги: И. Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

Интерфейсом об инженера

Глава 1. Желтый глюк.

15 февраля 2013. Пятница.

Я ехал по городу и думал о том, как же мне хочется поспать. И покурить. А лучше – покурить во сне или поспать с дымящейся сигаретой. Чтобы уж наверняка – или задохнуться, или сгореть. Мрачные мысли в мрачной голове инженера из мрачного города. А этот мрачный город давно уже не спал. Время стремилось к девяти утра и было уже светло. Широченным рабочим челябинским шагом этот ничем не примечательный в моей жизни день двигался в сторону обеда. Утренние пробки закончились, движение было нормальным. Проносившиеся за окном автомобиля улицы и дома были присыпаны серым снегом. Ну а как иначе? Где ж это видано, чтоб в нашем промышленном городе – герое Танкограде снег был чистым. Снег у нас быстро серел. Иногда он окрашивался и в другие цвета, но не везде, не всегда, и лично я не видел. Только слышал лживые (как я надеюсь) слухи о таком в курилке, когда изредка общался с другими сотрудниками нашего офиса. Все было обычно-привычно и мой невыспавшийся мозг вяло реагировал на окружающую действительность.

– Хорошо хоть, что уже пятница,– вяло подумал я.

Завтра будет выходной и сегодня ночью можно будет выспаться. Мысли перенеслись на то, чем бы еще мне заняться сегодня после работы, а также на выходных. Но ничего особенного, вызывающего предвкушение так в мою голову и не пришло. Зима, хмуро, серо. Настроение у меня было хреновое. А какое еще настроение может быть с утра у невыспавшегося 33-х летнего мужика в Челябинске, едущего по нечищенному толком грязному городу на не особо нужную встречу?

Куда я ни бросал свой взгляд, все вызывало во мне раздражение. Вот почему наши градоначальники не чистят обочины? Из-за этого полос на дороге на одну меньше. Обочины у нас очистятся ближе к маю, то есть когда снег на них сам полностью растаит. А “не полностью” этот сраный снег тает постоянно. Наверное теплотрассы или строители вечного недостроя-метро постоянно подогревают асфальт. Поэтому под этим серым снегом, который сгребают на обочины с дороги, к концу зимы всегда еще и лед, и по ним тем более никто не ездит. Кто ж поедет рискуя по льду? Зло берет от бессилия все это изменить. Все все понимают, но ничего не меняется от мэра к мэру.

Встреча у меня была назначена на 9-00 в офисе у подрядчиков нашей фирмы. Подрядчики были вредные. С руководством нашим, конечно, не вредные, а милые и улыбающиеся, а вот со мной, небольшим винтиком нашей офис-машины, они не особо церемонились. И отказаться от этой встречи я не мог. Нужно было разгрести кучу-малу из накладных, и, как на зло, именно я отвечал за взаимодействие нашей организации с ними в этом вопросе. Да и все другие технические вопросы в нашем с ними совместном проекте тоже были на мне. Такая работа. Раньше у меня были работы и похуже, так что эта, по сравнению с ними, была хорошей.

Я подъехал к офисному зданию. Вот странное дело, офисов кругом понатыкали после перестройки туеву хучу. Люди почти все теперь с машинами. Автопарк вырос существенно, просто в разы. Но парковок кругом отчего-то совсем не прибавляется. Даже наоборот. Все более уплотняющаяся застройка города изничтожает парковочные места. Даже, я бы сказал, за счет них то она и уплотняется. Вот из-за отсутствия парковок у офисного здания, где заседали наши подрядчики, я поехал во дворы жилых хрущевок и стал на машине по ним крутиться, ища свободное место для своей шкоды.

На часах уже было 9-19, когда, с трудом припарковавшись во дворе жилой пятиэтажки, я вышел из машины и, сделав пару шагов, рухнул навзничь. И, наверное, потерял сознание. Потому что сознание теряется внезапно, по крайней мере у меня были уже такие прецеденты. Очнулся я, лежащим возле своей машины на земле, в еще более плохом состоянии, что было до этого. Намного более плохом. Если раньше у меня просто было плохое настроение, то теперь в ушах звенело, голова кружилась, взгляд не мог сосредоточиться на чем-либо, в ногах была слабость и они, подкашиваясь, молили меня о том, что бы я поскорее присел. К тому же меня начало подташнивать из-за постоянно сменяющихся перед глазами, как в испорченном кинопроекторе, кадров с изображением одного и того же подъезда, который сейчас был передо мной. Эта тошнота навела меня на мысли об отравлении. Но желудок мой был чист, ведь я не завтракал. С утра я употребил только кружку чая с сигаретой. Наверное поэтому позывы желудка были слабыми и неразборчивыми.

Я с трудом разобрал, что зазвонил мой телефон. Достав его из кармана джинс, я нажал на кнопку и услышал голос бухгалтерши подрядчика.

– Здравствуйте. А вы когда у нас будете? – спросила она. Голос у нее был на удивление взволнованным.

– С чего ей волновать то,– удивился я. Общавшись с ней ранее, я не наблюдал в ее характере какого-то особого кипиша. Человек она была уравновешенный. Работа у нас с ней работается как обычно, без срывов и надрывов. Странно это, как и мое теперешнее самочувствие. Чтобы не рисковать этим своим странным сейчас здоровьем, и побоявшись наблевать у них в офисе, я решил, что сделаю сегодня себе выходной.

– Извините, я себя нехорошо чувствую. Сегодня не приеду. Давайте перенесем все на завтра. На то же время, – сказал я с трудом.

– Завтра же суббота. Давайте на понедельник.

– Договорились.

– Хорошо, выздоравливайте, – ответила она. В ее голосе мне послышалось какое-то облегчение.

Я нажал на отбой и убрал телефон в карман. Вот на 100% уверен, что ей все равно. Болею я или даже помираю. Но нотки в ее голосе были все же какие-то необычные. Интуиция мне подсказывала, что вокруг происходит какая-то хрень. Краем глаза я увидел выбегающих из того самого, куда я стремился по своей работе, офисного здания людей. Пожарную тревогу что ли объявили? Такие учения вроде обязаны везде иногда проводить. Тревога она такая, ее проверять нужно. Оглянувшись вокруг, я увидел в окнах и на балконах близлежащих хрущевок множество людей. Почти все они смотрели в небо и как-то испуганно-взволнованно переговаривались между собой или по телефонам. Звуков от них я почти не слышал, но эмоции на их лицах я отчетливо разглядел. Я тоже посмотрел вверх и из-за края стоящего рядом здания увидел на небе белый след. Он был как будто облако, длинное такое, вытянутое. Очень было похоже на след от самолета, только он был значительно ближе к земле и существенно гуще. Такой след еще оставляет дым из труб наших ТЭЦ или металлургических заводов. Однако такой дым, истончаясь, тогда шел бы к породившей его трубе. Тут же трубы я не наблюдал. Впрочем, хрущевка мне закрывала большую часть обзора. Может она там где-то и есть. Прячется, чтобы наши доблестные экологи ее не засекли и не оштрафовали аж на 50 000 рублей. Или какие сейчас штрафы? Точно не знаю. Помню, что ужааааасно большие для человека и ужааааааасно смешные для металлургов.

Поднявшись, я на заплетающихся ногах подошел к своей машине, открыл дверь и сел на водительское сидение. Бдзиииинь. Бдзииииинь. Внезапный незнакомый звонок, раздавшийся в моем сознании, был точь-в-точь как звонок старого советского будильника, который был у меня, когда я учился в университете и жил у тети. Назывался он то ли “Полет”, то ли “Чайка”. Я уж не помню, бесил он меня страшно. Вот ведь ерунда какая. Будильник остался у тети, когда я переехал после окончания университета на свою первую снятую квартиру. Я не стал его забирать с собой, потому что – месть! И тут, прямо перед моими глазами возникла полоса загрузки с надписью АДАПТАЦИЯ. Полоса была как у операционной системы виндоус. Она медленно закрашивалась зеленым слева направо, а рядом с ней увеличивались циферки процентов. Надпись над полосой мигала, и каждое ее моргание сопровождалось тем самым мерзким бдзииинем. Достигнув 100%, полоса и надпись пропали.

– Привет что-ли, землянин, – возник голос в моей голове. – Я пришел к вам с миром.

Перед глазами появился полупрозрачный смайл и нахально мне улыбнулся. Смайл был большим. Он занимал почти весь мой обзор. Сквозь него я видел окружающий мир, как будто смайл был призраком. Веселый, улыбающийся призрак, имевший форму смайла. Он выглядел как выглядят смайлы в мессенджерах. Колобок, насыщенно желтого цвета, с большими глазищами из которых на меня ехидно смотрели черные зрачки. Чем то он был похож на желтого mm's из рекламы. И, немного, на смешарика из наших мультиков. Рот был без губ, черной линией – дугой почти на всю нижнюю половину головы – тельца. Сверху колыхались три черные волосинки. Две ручки-веточки по бокам, на кистях которых были надеты здоровенные белые перчатки. Пухлые такие, как будто надутые, как у вратаря в хоккее. Смайл не был статичным. Он слегка сминался сверху и снизу, как бы расплющиваясь, чуточку поворачивался то одним боком, то другим. При этих телоизменениях его волосинки колыхались, как будто на него дул слабый ветерок. Его правая ручка приветливо помахала мне.

Голос смайла был мужским, с хрипотцой, не бас и не фальцет. Обычный такой мужской голос взрослого мужчины. Довольно приятный, и что-то мне напоминающий. Странно, что услышал я его не ушами, а сразу внутри себя. Было похоже на то, когда слушаешь плеер в наушниках и уровень громкости высокий. Тогда кажется, что есть только ты и музыка. Тут было также, но посторонние звуки не глушились. Это мне очень явно показал доносящийся до моих ух лай собаки на одном из балконов хрущевки.

– Елки-иголки, – от испуга машинально выругался я.

В голове стремительно начали проноситься одиночные скакуны – мысли. Потом табуны скакунов. Мысли были простые. Зрительные и слуховые галлюцинации – это ж неспроста. Наркотики отпадают. Не принимаю и не принимал. Выпивка – так я вообще не любитель выпить. Бывает раз в неделю вечером пивка употребляю. И то не в каждую неделю, потому что мой возраст и здоровье уже мне этого не позволяли. Пиво вызывало изжогу и похмелье. Да я вроде и пил то не вчера и не позавчера, а вообще, кажется, в прошедшую субботу. А сейчас то уже пятница и всяко все должно было выветриться. Так может быть это все-таки пищевое отравление? Тут ХЗ. Чей-то мне чебуреки в той закусочной вчера показались на вкус подозрительными. Ел и плакал, плакал и ел. Ну очень мне тогда хотелось жрать, а до ближайшей нормальной еды было очень далеко и долго. Так что пришлось тогда рискнуть.

Но это было опять же вчера. Ночь, или, вернее, остаток ночи я спал нормально. В туалет меня не тянуло и как сейчас не тошнило. Промелькнули мысли о том, чем же я занимался почти всю ночь. И, к моему прискорбию, это был не горячий секс с двумя красотками. Это было чтение новой книги, которую я купил, скачал и за вечер и большую часть ночи запоем прочитал.

Помимо наркотиков, алкоголя и отравления, больше вариантов для рационального объяснения всего что со мной сейчас происходило я не нашел.

– Ну, привет, желтый, – будучи в растерянности и недоумении, попробовал я мысленно произнести. Получилось у меня не очень. Мои губы дернулись, готовясь издать эту фразу вслух, но из-за общей слабости звук изо рта так и не раздался.

Смайл показал большой палец. Его рот открылся, показав белоснежные, очень крупные зубы и розовый язык, и он начал говорить:

– Тут такое дело. Авария у нас произошла. Катастрофическая. Я успел отстрелиться в спасательной капсуле от материнского корабля. В отличие, как я подозреваю, от всех остальных. А потом спасательную капсулу мне ваши ПВО сбили. И не просто сбили, а разхреначили в пыль, – Смайл грустно сожмурился. – Ну и меня задело. Даже почти убило. То, с чем ты сейчас общаешься, лишь малая часть прежнего меня. После уничтожения биологического тела моя энергетическая основа автоматически перенеслась к ближайшему биологическому объекту и встроилась в него. То есть – в тебя. Так что тебе крупно повезло. Или не повезло.

Смайл замолчал.

– Жесть, – прокомментировал я, спустя пару секунд.

Информация меня слегка напрягла. “Слегка” – потому что слабость, головокружение и эти галлюцинации сделали мой мозг ватным, и он работал с диким скрипом. Но крохи информации по нейронам как-то смогли достичь мозга, проанализировались, и я понял то, что до меня хотел донести этот желтый глюк. Понял я пока что далеко не все, а лишь то, что это “жесть”. Эмоционального шока у меня не возникло. Даже если бы мой мозг сейчас работал полностью, я, скорее всего, тоже никаких негативных эмоций не испытывал бы. И положительных тоже.

Тут дело в двух вещах. Главная – это моя низкая эмоциональность. Я таким был всегда, редко испытывая эмоции радости или грусти. Я был большую часть времени флегматиком. Но регулярно испытывающим взрыв эмоций, в основном негативных, как чокнутый холерик. Такие вот эмоциональные качели. Наверное это было потому, что я родился под знаком Весов. Сейчас флегматик во мне вальяжно главенствовал, а холерик где-то спал, или сдох. Вторая же причина моего пофигизма – это то, что я очень много читал фантастической литературы. Читал начиная с детства, начав с советской фантастики, а потом уже поглощая все подряд. В последнюю пару лет я открыл для себя новый жанр литературы – ЛитРПГ, который меня как-то особо взволновал, что было для меня особо приятно, в виду моей низкой эмоциональности. Поэтому я, накаченный до ушей фантастикой, был эмоционально готов к любой ситуации. Вот если бы вместо смайла появился эльф с луком, или дьявол, или робот с пламенным взором, то моя реакция была бы аналогичной. Чтение фантастики до добра точно не доводит!

Очень захотелось курить. Но слабость помешала мне загрузить в себя очередную дозу этого наркотика. В машине я не курил, потому что не любил курить в замкнутом пространстве. Выйти на улицу мне не давали ноги. Они приклеились к сиденью и ни в какую не горели восторгом от моей зависимости.

– Перетерплю чутка, – подумал я, а потом обратился к глюку.

– И что теперь?

– Теперь тебе надо успокоиться.

– Да я спокоен, как слон, – ответил я. Количество мыслей стремительно росло. Походу холерик все-таки не сдох, и сейчас начал отвешивать люлей флегматику, занимая его место.

– А скажи, как мне к тебе обращаться, – сформулировал я мысленный вопрос в своей голове.

– Мое настоящее имя ты не сможешь произнести. Такие звуки у тебя не сможет издать ни горло, ни любой другой орган в твоем организме. Поэтому называй меня просто – Хозяин, – ответил желтый.

Лыба на его круглом лице сулила мне слабую надежду, что это он сейчас так пошутил.

– Иди ты в жопу. Будешь Смайлом, – грубо рубанул я.

Смайл пожал плечами и хитро подмигнул мне.

– Ладно. Шутка юмора.

Я был прав! Все-таки он тогда шутил. Я слегка расслабил свои булки.

– Значит так, лысый Петросян. Шутки свои оставь при себе. Сейчас вот совсем не до КВН. Так ты получается не с Земли?

– Правильно, я издалека. Наша цивилизация довольно старая. Мы давно уже вышли в космос. Летаем, бороздим звездные просторы. Ну и вас нашли. Это так сказать вкратце. Очень сильном вкратце. А где-то 10 минут назад наш корабль у вас на орбите того, взорвался. Ну а я спасся и оказался тут. И теперь буду уже с тобой. Боюсь, что навсегда. Понял наконец?

– Весело. Ну я так то вроде не тупой. Чего ж не понять. И что мне с тобой делать?

– А что ты можешь со мной сделать? – Смайл еще раз улыбнулся. – Н-И-Ч-Е-Г-О. Смирись, будешь шизофреником.

И улыбка на его желтом и круглом, как блин, лице стала резко увеличиваться, а потом появились клыки. И рожки. И трезубец. Чутка испугавшись, я с размаху, мысленно, отвесил ему пенделя по его наглой хитрой роже. И, на мое удивление, у меня что-то получилось. На лице Смайла появился отпечаток черной рифленой подошвы. Отпечаток наложился почти на всю окружность его физиономии. Размер моей виртуальной ноги совпал с ее диаметром. Рожа Смайла скривилась, улыбка пропала. Несколько зубов вылетело, и теперь его открытый рот пестрел черными дырами. С выбитыми зубами он сразу стал напоминать мне бомжа.

– Ну вот, зашем сражу по лицу то? – шепелявя, сказал он. Впрочем, следы побоев быстро исчезли. Как и трезубец, и рожки.

Ух ты, весело конечно, но надо поскорее поставить этого колобка-цыпленка на место. Какой – никакой, а другого мозга у меня нет. И хозяин в нем должен быть только один, причем не он, а я. Надо бы еще разик припугнуть его, что ли.

– А давай-ка я тебе тот трезубец в жопу засуну. Ты не стесняйся, поворачивайся. И трезубец сюда тащи, не прячь, – сказал я.

Смайл как-то слегка сдристнул. Его глаза в ужасе уставились на меня, ручки протестующе вытянулись вперед, как бы меня отталкивая. Я не особо в смайлах разбираюсь, но, наверное, как то так эти смайлы и пугаются. Хотя, он может быть и обрадовался. Но вот что-то подсказывало мне, что все-таки испугался.

– Шутка, все-все-все. Больше не буду, – сказал желтый засранец и примиряюще показал обе раскрытые ладони в белых перчатках. – Нам с тобой нельзя воевать. Не знаю, кто победит, но после этой войны останется только пепел. Я в этом уверен. Так что мир, дружба, жвачка.

Машинально я посчитал количество пальцев на перчатках и понял, что их по 4-ре на каждой руке. Мизинцев у Смайла не было. Потерял наверное их в аварии. Закрывал в спешке свою капсулу, прищемил их намертво, и они остались в безвоздушном пространстве на орбите. Но жалеть этого колобка я не стал. Я совсем не жалостливый. Сознание мое как-то успокоилось. Холерик походу не смог победить, и флегматик сейчас был царем горы.

– То-то ж. Цени мою доброту.

Смайл показал мне большой палец и начал говорить.

– Ну, в общем, не все для нас обоих так уж и плохо. Я жив, несмотря на катасрофу, но возможности мои теперь очень ограничены. Очень-очень. В процессе эволюции наш вид перестал полностью зависеть от биологического тела. Основа у нас стала энергетической. Хотя мы можем создавать для себя и биологические тела. Но можем и так существовать, бестелесно. Мое биологическое тело полностью уничтожено. Спасибо вашим доблестным ПВО. А энергетическое тело очень сильно повреждено. Считай меня инвалидом. Мне от тебя физически теперь не отцепиться. Зависимость моей энергетики от твоей теперь 100%-ная. Без тебя я сдохну. Со временем я, конечно, смогу восстановиться. Но тут вопрос во времени. Это долго, где-то одно-два столетия. Так что пока будем жить вместе. Но ты не беспокойся, даже в таком состоянии я кое-что еще могу. Я даже дюже полезный. Так что теперь я твой симбионт.

– Паразит, – поправил я.

– Нет – симбионт, – протестующе, с категоричными нотками в голосе, сказал Смайл. – Я позже объясню, что ты приобрел. Давай, в общем, собирай свои сопли в кулак и рви домой. Будем там разбираться, в тишине и покое.

– Да я ж теперь никуда не доеду. Ты ж мне весь обзор скрываешь. Я перед собой только тебя вижу и постоянно отвлекаюсь. Не смогу я вести машину с таким глюком перед глазами.

– Ну, это не проблема, – Смайл резко уменьшился и переместился нижний правый угол зрения, замерев там пиктограммой. – Так сойдет?

– Сойдет. Только когда будем в дороге, ты еще и молчи. Вообще не отсвечивай, – ответил я. Слабость уже вроде как чутка уменьшилась. Зрение стабилизировалось, головокружение прошло. Вытерев испарину на лбу, я завел машину и мееедлено поехал в направлении родной хаты. На всякий случай я включил аварийку и стал двигаться исключительно в правом ряду со скоростью не более 30 км/ч.

– ____________________

Моя съемная холостяцкая берлога находилась неподалеку отсюда. В стандартном состоянии я бы минут за пять к ней доехал, если бы обошлось без пробок. С удивлением я заметил, что машин на улицах было больше, чем было обычно в это время. Меня постоянно обгоняли и зло сигналили, какие-то все были нервные. Впрочем, это меня не особо волновало. Все мое свободное от вождения сознание занимали мысли о том, что со мной произошло, но ничего толкового я не придумал.

Добирался я к своему дому долго, почти час. С домом, где я снимал квартиру, мне повезло. Парковка тут была большая, и я без всяких проблем припарковал свой хетчбек. Натянул рычаг ручника, выключил аварийку и ближний свет, заглушил двигатель, похлопал рукой по рулю, как бы благодаря машину за то, что довезла, и, кряхтя, вылез из нее.

Дом у меня был обычный, весь этот микрорайон был такими застроен. Вроде бы 85-го года постройки панельная 9-ти этажка. Вдоль нее некоторые жительницы высаживали на газонах цветы. Во дворе, рядом с парковкой, была волейбольная асфальтированная площадка и детская горка с песочницей. Деревьев было мало, это были только тополя, которые одиноко торчали в нескольких точках двора, как фонарные столбы. Почему-то их постоянно стригли. Оставляли ствол, метров пяти высотой, а верхушку регулярно обрезали. От этого стволы тополей торчали столбами без веток с зеленью и выглядели нелепо. Впрочем, сейчас зима, и зеленеть особо нечему.

За домом, через дорогу, начинался парк. Это был сосновый бор. Вот там всегда было зелено, потому что там росли елки, это которые сосны. Но мне туда было не надо, хотя и хотелось. Воздух сейчас был привычно не свеж, а в парке мне бы дышалось, наверное, как-то полегче. Прогуляться бы там, освежить голову, но не сейчас.

Направившись к своему подъезду, я достал ключ от подъездной двери. Но не успел им воспользоваться, потому что она открылась сама. Из подъезда торопливо выскочила моя соседка с нижнего этажа, мазнув по мне безразличным взглядом. Она устремилась куда– то в направлении заката, а я вошел в подъезд и пошел к лифту.

Поднявшись на 4-й этаж, я прошел в свою квартиру. Разулся в прихожей, повесил верхнюю одежду и проковылял в спальню. Квартира у меня была небольшая. Метров 40-45, двухкомнатная. Зал, спальня, кухонька. Комнаты были раздельные. Планировка этой квартиры меня полностью устраивала, в отличие от ремонта. Ремонт тут был старым, обои уже порядком поистрепались, как впрочем и линолеум в коридоре и на кухне. Да и паркет в зале и спальне всегда скрипел и уже просился на пенсию. Мебель тоже была старая. Она досталась мне бонусом, вместе с квартирой.

Я арендовал ее у бодрой тетки, лет 50-60-ти. Раньше тут жила ее мать, а когда она умерла, квартиру стали сдавать. Вот и мне эту квартиру сдали, за устраивающую меня арендную плату. Запах от старушки первые полгода мне сильно мешал. Потом он то ли выветрился, то ли я к нему привык. Гостей у меня не было давно, поэтому разъяснить мне эту пропажу запаха было некому. Да мне было по барабану, главное то, что я сам его уже не чувствовал.

Сняв верхнюю одежду и зайдя в спальню, я прилег на кровать и закрыл глаза. Довольно быстро меня начала окутывать дрема, ведь спать я хотел сильно и до того события с явлением мне Смайла.Все это время, пока я ехал, дошел до квартиры и тут лег, Смайл так и пропадал в своей пиктограмме и не мешал мне своим желтым мельтешением и дьявольскими шутками.

Я уже засыпал, когда резкий голос выбросил меня из объятий Морфея. Это меня взбодрил желтый, крайне настойчиво попросив меня немедленно отпроситься на сегодня с работы. Я был с ним солидарен в этом вопросе, ведь мне сейчас не до игрушек, как в стишке про санитарок у Агнии Барто. По крайней мере сегодня. А завтра уже выходные, так что будет много времеми разобраться с ситуацией. Я набрал номер нашего офиса. Секретарша Марина узнала меня по голосу и затараторила:

– Ты где? Мы тебя потеряли. Ты метеорит выдел?

– Приболел я, – соврал я и чуток покашлял в трубку. Бонус курильщика в том, что мой кашель вышел натуральным. Сигаретным корпорациям я бы лозунг такой сделал: “Кури больше, и ты всегда без проблем сможешь отпроситься с работы”. Сыровато слегка получилось, но мне, елки-иголки, сейчас не до лозунгов.

– Сегодня я не приеду, не смогу. Очень плохо себя чувствую. А какой еще метеорит?!

– Как, ты не знаешь?! Действительно похоже болеешь, а то я подумала, что филонишь. Включи телевизор, там об этом все говорят. Ладно, я передам директору. Будь на связи.

– Хорошо.

С лозунгом – это я поспешил. Марину мой кашель в заблуждение не ввел вот ни на грамм. Желание поспать и отрешиться от всего все усиливалось. Глаза стали снова закрываться. Хрен с этим Смайлом. Потом, все потом. Вялые мысли убеждали меня убежать от окружающей небывальщины.

– ____________________

– Ээээээээээээй. Не спать!!!

– Помяни черта, – подумал я. – Ну давай, жги, цыпа.

– Смайл я. Смайлович. Ибн Смайлоффф. Так и называй.

– Скорее уж тогда не “ибн”, а “фон”. Тоже мне джин арабский, – внес я очччень конструктивное уточнение и приготовился его слушать.

– Сначала о хорошем. Теперь ты серьезно будешь экономить на лекарствах и лечении. Ибн, блин, то есть ибо я теперь твой доктор и личный антибиотик. Моя структура, взаимодействуя с твоей, теперь будет постоянно мониторить твой организм. Выявлять болячки и лечить их. Не допускать вредных бактерий и микробов.

– А от поноса?

– И от поноса. Я помогу твоему желудку переварить почти любую еду. Но лучше не рискуй. Нейтрализовать сильные яды и газы я не смогу. Вот беляш несвежий нейтрализую. Да и болячки твои я вскоре вылечу. У тебя вот кстати гастрит. Ты в курсе?

– Конечно в курсе. Изжога задолбала.

– Забудь о ней. Завтра уже ее у тебя не будет. Как и начинающегося рака легких. Серьезные травмы вылечить я сейчас не смогу. Моей энергии не хватит. Пули, ножевые, попадание снаряда в голову– это не ко мне. Это все-таки в больничку сразу беги. Я смогу заживить только небольшие порезы и ожоги, а также убрать шрамы. Переломы и вывихи я тоже помогу ускоренно вылечить, но только если ты сходишь в травматологию. Потерянных конечностей я восстановить не смогу, так что ты их не теряй.

– Не буду, спасибо и за изжогу. А зрение? – спросил я, поправив очки на переносице, которые носил со школьных времен. А все потому, что много читал, зачастую в полумраке и ел в детстве мало витаминов. Зрение у меня сейчас было близоруким на минус три. К счастью, последние лет 20-ть оно не ухудшалось.

– Патологий у тебя в глазном дне нет, чистое оно. Травм я тоже не наблюдаю. Так что, так и быть, подкручу тебе чуток хрусталик, подшаманю в общем. Завтра очки уже не одевай.

– Гран мерси.

– Ну и, наконец, ты не будешь теперь стареть. Все твои возрастные морщины и дефекты пройдут. Тело вернется к твоему биооптимуму. Ты станешь, каким был в своем 25-ти летнем возрасте.

– Ничего себе. То есть я буду жить вечно?!

– Если будешь питаться и пить воду, то, теоретически – ДА. Но еда когда-нибудь кончится, а вода выпьется, и ты все равно помрешь. Кроме того, я уже говорил, что лет через 100-200 я восстановлюсь и смогу от тебя отпочковаться. Ты потом еще лет 50-т протянешь. Так что ориентируйся где-то на 150-250 лет. Плюс-минус 50-т.

– Занятно. Давай дальше.

– Теперь о не очень хорошем. Точнее совсем не хорошем.

– Так и знал, что есть ложка дегтя.

– Я бы даже сказал – ведро, – Смайл вдруг оказался за виртуальным столом с бутылкой водки, в сером плаще на голое желтое тело и закинул ногу на ногу. – Теперь я немного тебе расскажу о том, что в мире кругом происходит.

Я тут же вспомнил, что эта фраза почти совпадает с диалогом Гоши из фильма ”Москва слезам не верит”, когда он в конце фильма ушел бухать на несколько дней. И я, кстати, наконец-то сообразил, что голос Смайла был почти один в один, как у Баталова.

– У нашей цивилизации давно уже нет материальных проблем.

– А как она называется и где расположена?

– Адаптировано под вашу речь мы называем себя Лидугеласвиками.

– Ничего себе адаптировано. Не выговоришь жеж.

– Ну твои предки Стокгольм называли Стекольмом. Сейчас же вы уже так не искажаете. Привыкнешь.

– Мои предки хрен знает сколько времени учились более-менее правильно этот Стокхольм выговаривать. У меня нет желания даже начинать это дело. Давай сократим до лидов.

– Пусть будут лиды. Итак, у нас, лидов, все есть, всего хватает. Все работает за счет особой энергии. Не атомной, не электрической, да у вас и названия даже ее нет. Вы такую еще не открыли. Назовем ее энергия КСЕ. Ее наши лидские тела сами генерируют и могут передавать. Есть и машины для ее генерации. Вообщем, с ней проблем нет и не предвидится. Смысл и интерес для нашего существования представляет поиск и исследование нового. И есть глобальная мечта. Помочь наполнить нашу галактику разумными существами. Желательно помочь им эволюционировать до нашего уровня. Воин у нас совсем нет, ведь воевать нам не за что. Жизненного пространства столько, что можно сказать, что оно бесконечно. Ресурсы тоже безграничные. Вообщем, как у Булычева про Алису Селезневу. Но не все так гладко.

– Как всегда.

– Вот ты везде ищешь подвох, а зря. Тут скорее какое-то Вселенское правило. У всего есть свои антиподы. Вот и у нас они есть. Если мы – прогрессоры, то они наоборот – дегрессоры. Название их расы – тонгаруначуги. С учетом твоего косноязычия я буду называть их в дальнейшем – танитами.

– Давай тониками.

– Не, тоники у вас уже другие есть. Путаться будешь. Так вот. Тоники, тьфу ты, сбил, то есть таниты, твари тоже устроенные энергетически. Как и мы, они живут за счет энергии КСЕ. Их тела тоже ее генерируют. Но, в отличие от нас, генерация ее происходит только при взаимодействии с биоэнергией живых существ. Типа ваших тел.

– Вот прям как ты, – заметил я.

– Вот прям – нет. Я твою энергетику использую с твоего согласия.

– Чей-то не помню я, чтоб ты, вселяясь, у меня согласия спрашивал. Мне как камнем по башке тогда прилетело.

– То была аварийная ситуация. Было не до разговоров. Но сейчас я с тобой договариваюсь. А таниты ни с кем не договариваются. Их носители полностью теряют свое сознание. Это их танитовская способность, подавлять сознания. Кроме того, при взаимодействии с носителями они, значит, живут, а собственная биоэнергия носителей – наоборот, заканчивается. И носители умирают.

– А я – нет?

– Нет. Наши энергетики дополняют друг друга. Часть твоей я использую для себя вместо моей поврежденной. А своей дополняю твою. Улучшаю ее, развиваю, – Смайл сердито начал размахивать ручками и продолжал.

– Таниты – это паразиты, которые уничтожают вокруг жизнь. Так вот, на прошлой нашей стоянке в районе колец Сатурна, нам, случайно, повстречался их полуразрушенный корабль. Корабль уже давненько болтался там среди астероидов, и точное время их появления в вашей системе я не знаю. Вряд ли они появятся еще. Стандартная их тактика – это двигаться от системы к системе, все расширяя свой ареал и оставляя за собой пустыню. Между колониальными кораблями у них нет связи. Назад они не возвращаются. Движутся только вперед от места своего появления к другому краю галактики, – сделав паузу, Смайл перекинул ноги и продолжил.

– В этом корабле в капсулах стазиса у них были выжившие. Капсулы мы взяли с собой, чтобы потом доставить на нашу ближайшую базу и исследовать этих особей. Боюсь, что авария, уничтожившая наш корабль, была вызвана именно танитами. Кто-то был неосторожен, и таниты освободились. К сожалению, уничтожив наш корабль, они сбежали к вам, потому что я видел, как отсек с ними летел к вашей планете. Так что они теперь тоже здесь, у вас.